Братские узы

Следующие несколько дней они не виделись. Локи уже был готов лезть в петлю, до того его достала необходимость проводить всё время с невестой, навязанной Одином. К слову, Сигюн оказалась весьма интересной собеседницей. Принцесса в высшей степени превосходно владела оружием, а так же любила книги и прочла их великое множество, так что с ней всегда было, о чём поговорить. В делах государственных и военных она разбиралась не хуже своего отца и в случае крайней необходимости могла спокойно подменять его на престоле. Но Локи всё равно ходил мрачнее тучи. Размолвка с любимой не давала ему покоя, а просто подойти к воительнице и поговорить не давали вездесущие слуги, которым, младший принц знал это наверняка, было велено докладывать о его перемещениях Одину. Так что приходилось терпеть общество наречённой, а там брезжил слабый лучик надежды, что срок её пребывания в Асгарде подойдёт к концу, и больше вернуться сюда она не пожелает. В один из последних дней Сигюн попросила суженого показать ей библиотеку Асгарда, и довольно убедительным доводом к этому стало отсутствие в поле зрения телохранителей, слуг и прочих посторонних лиц. Принцесса Ванахейма лично отдала распоряжение об этом, поскольку желала заниматься чтением и обсуждением прочитанного со своим будущим мужем без посторонних ушей. Библиотека во дворце была просто огромной. Не зря Локи в детстве мог с лёгкостью спрятаться там так, что никто не мог его найти. Старинные фолианты и свитки стояли и лежали ровными рядами на стеллажах высотой до самого потолка, что составляло не менее трёх метров. За всеми этими ценностями следил целый десяток библиотекарей, которые подбирались на эту должность самим Одином, и основным требованием была отличная память, чтобы знать, где какая книга находится. Локи молча ступал по каменным плитам, заложив руки за спину. Сигюн шла рядом. - Вы любите стихи, мой принц? – вдруг спросила девушка, нарушив привычную этому месту тишину. - Я просто люблю читать, – последовал ответ. – Здесь тихо, спокойно, и почти никто не ходит и не мешает. Юный маг указал девушке на стол у окна. Рядом со столом друг напротив друга располагались два мягких кресла. Принцесса взяла с полки книгу и первой заняла место за столом. - Признаться, я попросила Вас об экскурсии в библиотеку, чтобы поговорить наедине, – призналась девушка, открыв фолиант на первой странице. – В последнее время мне кажется, что моё общество Вам в тягость. Так же считает и мой отец. Он недоволен этим. Я прошу Вас, разрешите мои сомнения, принц Локи. Несмотря ни на что, дни, проведённые в Вашем обществе, были прекрасны и, не буду таить, я очарована Вами и уже не желаю себе иного мужа. Младшему принцу Асгарда составило огромных трудов сдержаться. Эта девчонка решила для себя, что уже заполучила его, как очередную игрушку, которую выпросила у любящего своё чадо папаши. На скулах парня заиграли желваки. Он отвернулся к окну, снова заложив руки за спину и нарочно не глядя на Сигюн. - А Вы не задавались вопросом, в чём причина такого моего поведения? Желаю ли лично я заключения этого брака? - Правитель и его дети всегда ставят нужды своего народа превыше собственных желаний, – ответила принцесса. – Наш союз - это, прежде всего союз двух миров, мой принц. Союз крепкий, основанный на родстве царственных домов. Если дело лишь в том, что нас друг для друга избрали наши родители, то вполне в наших силах сделать так, чтобы этот брак не был в тягость нам обоим. Сигюн встала рядом со своим будущим супругом и мягко взяла его за локоть. - Почему Вы так уверены, что этот брак не принесёт нам счастья? Разве моё общество настолько неприятно Вам? - Да оно мне отвратительно! – не выдержал Локи, высвобождая руку. – Ты вообще мне прохода не даёшь, везде по пятам ходишь! Разве что в отхожее место не сопровождаешь! Я терпеть не могу, когда нарушают моё личное пространство! И ненавижу, когда меня трогают, поэтому сделай милость - не прикасайся ко мне! Выпалив всё это на одном дыхании, принц стрелой вылетел из библиотеки. Оказавшись на улице, юноша начал жадно глотать воздух, но того всё равно не хватало. В груди болело так, словно ему переломали рёбра, а глаза просто жгло огнём. Забежав в конюшню и распугав конюхов, Локи вывел из стойла Слейпнира и, вцепившись в густую гриву, потащил его за собой. Напрасно асы ахали и кричали вслед принцу, чтобы он надел на жеребца седло и уздечку. Юный маг вообще никого не слышал и, вскочив на спину коня, толкнул его пятками. Слейпнир привычно подчинился. Уже давно поговаривали, что этот восьминогий демон обладает более изощрённым умом, нежели его четвероногие собратья, и лучше прочих понимает обращённую к нему речь. Во всём Асгарде лишь двоим повиновался Слейпнир: Одину и его младшему сыну, прочих же жеребец на дух не переносил. Но Локи он подчинялся всё же охотнее, поскольку тот с самого детства был ему другом. Почувствовав, что наездник полностью полагается на его волю, Слейпнир понёс его прочь от дворца по знакомой дороге вдоль моря, затем лесом и, наконец, вывез к тому самому мысу, который они с Сиф считали своим тайным местом. Наверное, Слейпнир знал лучше самого Локи, что ему нужно больше всего в данный момент, а, может, просто так судьба сложилась, но воительница оказалась там. Она стояла лицом к морю и задумчиво смотрела, как прибой бьётся об острые скалы внизу. За грохотом прибрежных валов она не услышала тихих шагов за спиной. - Сиф, мы можем поговорить? – спросил принц, остановившись рядом. Слейпнир потоптался позади, фыркнул и, решив, что двуногие снова будут что-то лопотать друг другу на своём языке, отправился искать траву посвежее. Та молча кивнула, но больше никто из них не произнёс ни слова. Локи встал рядом с нею, а Сиф, вопреки всем ожиданиям, приникла к нему, крепко-крепко обняв. И маг всё понял без слов. Он почувствовал, как она скучала по нему, как истосковалась. "Почему ты так долго не приходила ко мне?" "Тебя обязали проводить время с другой. И мне было страшно, что ты больше не захочешь видеть меня." "Глупая." "Да." Это был диалог без слов, короткий, всё объясняющий. - Откуда ты узнал, что я здесь? – наконец, спросила воительница. – Я никому не говорила, что собираюсь сюда. - Слейпнир привёз. Мне иногда кажется, что он чувствует и понимает всё, что со мной происходит. А я просто очень хотел тебя увидеть. Локи уткнулся подбородком в макушку Сиф. Ветер трепал длинные волосы юноши и девушки, словно пытаясь сплести их вместе, показать, что не должно им быть порознь. - Я поругался с Сигюн, – вздохнул младший наследник престола. – Просто высказал ей всё, что думаю, потому что это уже переходит все границы. Она считает меня своей собственностью. - Не говори мне о ней... Я убить её хочу, когда вижу вас рядом. Воительница усмехнулась своим мыслям, понимая полнейшую их абсурдность. Сигюн принцесса Ванахейма, а кто Сиф? Дочь военного командира, пусть и уважаемого аса, но всё же всего лишь простого гражданина Асгарда, который заработал свою славу ратными подвигами, а не родовым гербом. - Я сам недавно хотел её пришибить. Книжкой. Заявила мне, что настолько мной очарована, что не желает себе другого мужа. Что нам нужно смириться с выбором родителей и попытаться построить семью. Ещё чего! - Сколько помню, бунтарём всегда был Тор, – тихо рассмеялась девушка. – А теперь вы словно ролями поменялись. И я рада этому... Сиф вынула из-за пазухи медальон с руной. - Я нашла её значение в одной из книг. Эта руна означает "вечность", правильно? Тонкие пальцы младшего принца осторожно коснулись серебряного кружка. - Кажется, да. Это древний язык, им сейчас не пользуются. Раньше на нём говорили и в Асгарде, и в Йотунхейме, пока не началась вражда между народами. И никто уже не помнит, почему. - Где ты нашёл его? - Сколько себя помню, он всегда был у меня. Наверно, это один из оберегов мамы. Я ещё когда был ребёнком, она часто повторяла, что на меня не напасёшься таких вещиц, потому что со мной вечно что-то происходило. Они ещё немного полюбовались прибоем, но рано или поздно всё равно нужно было вернуться во дворец. Златогрив, который и привёз сюда воительницу, обнаружился на укромной полянке за поеданием травы в компании Слейпнира. - Сиф, у тебя нож с собой? – неожиданно спросил Локи, задумчиво погладив густую гриву восьминогого коня. - Да. Воительница достала из-за пояса короткий клинок с рукояткой из оленьего рога, подарок отца на совершеннолетие. Юноша осторожно взял оружие из её руки, и, к немалому удивлению Сиф, лезвие тут же замерцало, словно отражая невидимое пламя. В следующий же момент девушка вскрикнула от ужаса: её друг, её возлюбленный зачем-то отвёл руку с ножом себе за шею. Остановить его воительница не успела. Один короткий хруст - и длинные, чёрные, как воронье крыло, волосы густой прядью остались в левой руке Локи. Те, что остались от «хвоста», рассыпались по шее принца, а отрезанные он высвободил из искусно смастерённой золотой заколки и медленно пустил по ветру. - Заново отращу только тогда, когда избавлюсь от всех посягательств на мою душу и сердце, – тихо и как-то печально объяснил принц свой поступок. – Я не позволю Сигюн заплести их на свадьбу. Не бывать этому. Заколку он вложил в ладонь опешившей Сиф и накрыл своей ладонью. - Сохрани её. Для меня. Девушке очень не понравилась эта просьба. Локи словно прощался с ней, оставляя памятный подарок. - Даже не рассчитывай, что я не дождусь этого момента, Локи, – попыталась улыбнуться юная воительница. Но улыбка эта была лишь попыткой удержать подступившие к глазам слёзы. – Надо возвращаться. Нож девушка вернула в ножны, а вот заколку положить было некуда. - Позволь, – шепнул ей на ухо Локи и, забрав украшение из рук подруги, ловко собрал с его помощью чёрные мягкие пряди в "хвост", такой же, как до недавнего времени делал сам. Шеи Сиф коснулось его мягкое дыхание, а затем на смену пришли удивительно тёплые губы. Удивительно потому, что обычно любое прикосновение младшего асгардского принца несло с собой зимнюю прохладу. Руками он снова обвил талию девушки, стоя позади неё, как неприступная скала. И на этот раз Сиф не пыталась отстраниться, лишь с трудом вспоминала, что нужно сделать ещё один вдох, чтобы не умереть от нехватки воздуха. Эти нежные поцелуи словно бы окончательно скрепили их принадлежность друг другу. Воительница понимала, что этот красивый парень, стройный, как молодое дерево, и гибкий, как кошка, с завораживающим бархатным голосом и пронзительными зелёными глазами, взгляд которых проникал в самую душу, уже не мог оставаться для неё просто другом. Теперь Сиф хотела, чтобы он стал её мужчиной. И только её. - Кажется, мы собирались домой… Голос Локи теперь был немного хриплым от волнения. Выпустив возлюбленную из своих объятий, юноша снова шагнул к Слейпниру и легко вскочил на спину животного. Забираясь в седло, девушка подумала про себя, что её нежелание возвращаться во дворец сильно, как никогда. Если бы Локи предложил ей сейчас сбежать с ним, она бы с радостью рискнула всем и согласилась. Оставалось лишь проклинать своё благоразумие, которое вновь брало верх. Юный маг не знал, что Сигюн наблюдает за их возвращением из окна выделенных ей покоев. Принц был слишком увлечён собственными чувствами к Сиф, чтобы замечать что-то ещё, и теперь он твёрдо решил заявить отцу о своём отказе от брака с ванахеймской принцессой. Оставив коней на попечение конюхов, Локи, рука об руку с возлюбленной, направился к тронному залу. - "Вот она, твоя причина, милый принц", – с досадой думала Сигюн, шагая по просторным коридорам дворца. Утренняя размолвка с женихом в библиотеке сильно расстроила девушку, но осознание того, что её истинной причиной послужила его безродная подружка, жгло душу калёным железом. Возможно, если бы Локи просто, без резких слов рассказал ей о том, что его сердце несвободно, она бы это пережила и, возможно, даже упросила бы отца повременить со свадьбой. Но теперь оскорблённая гордость требовала справедливого возмездия. Ей повезло. Сигюн вошла в тронный зал раньше наречённого, как раз застав Одина за беседой с царём Ванахейма. Разговор шёл о том, что, по мнению гостя, Локи слишком холоден по отношению к своей невесте и есть ли смысл отдавать столь чудесную девушку в жёны тому, кто не ценит такого счастья. - Позволь сказать, отец, стоит, – уверенно произнесла принцесса. – Я полюбила принца Локи всем сердцем и не желаю себе иного мужа. Уверена, со временем наш брак подарит не только мир двум народам, но и счастье нам лично. Всеотец заметно оживился, услышав эти слова, и повернулся к Сигюн. Ньёрдр тоже внимательно посмотрел на дочь. - Почему меня никогда никто не спрашивает, что мне нужно? – Локи, появившись в дверях зала, сложил руки на груди и склонил голову чуть вбок, напоминая при этом готовую к броску змею. – Или же я утратил право слова? В какой момент, отец? Не припомню такого. - Вы что-то имеете против брака с моей дочерью, юноша? – сурово спросил царь Ньёрдр. – Так вот, если отец не в силах вразумить Вас, это сделаю я. Моя дочь так же принимает эту ношу не по своей воле, она исполняет долг перед своим народом, так же, как и Вам должно исполнить таковой перед своим. Ньёрдр поднялся со своего места и направился к выходу. Сигюн последовала за отцом, но, когда проходила мимо Локи, тот на мгновение удержал её за локоть. - Ты не представляешь, кому объявила войну, глупая ванахеймская девка, – прошелестел он сквозь зубы так тихо, чтобы его могла слышать только принцесса. Та лишь фыркнула и так же тихо ответила: - Не пытайтесь меня запугать, принц. И не бойтесь, у меня будет время отучить Вас отвечать грубостью на вежливые слова. Мило улыбнувшись побледневшему от ярости Локи, Сигюн мягко высвободила свою руку из его пальцев и скрылась за дверью следом за отцом. Принц, едва сдерживая гнев, рванулся к Одину. - Отец, я не желаю этого брака! Не желаю быть её игрушкой! Я люблю другую! Неужели для тебя не важно моё счастье? Сигюн понравилась Тору, он не против жениться на ней! Прошу, избавь меня от этой участи! Внезапно Локи опустился на колено перед царём и взял его за руку, глядя снизу вверх бездонными, полными тоски, глазами. - Я никогда ни о чём не просил тебя. Но теперь прошу: не лишай меня свободы, сажая в золотую клетку. Я не могу и не хочу быть мужем ванахеймской принцессы. А она дала согласие лишь для того, чтобы досадить мне. - Что с твоими волосами? – вдруг спросил Всеотец, как-то растерянно и непривычно ласково огладив ладонью голову младшего сына. - Я обрезал их. Не хочу, чтобы она касалась моих волос, заплетая в свадебную причёску. Я отращу их заново только для Сиф. Взгляд Всеотца вновь посуровел. - Сиф... Ты даже не знаешь, чьей любви возжелал. Она - воин, Локи. И её единственная любовь - это война. Твои волнения и заботы о ней померкнут перед зовом на битву, а я желаю, чтобы с тобой рядом была женщина, которая тебе подходит, которая способна хранить огонь в очаге. Сигюн для тебя прекрасная партия, – Один поднял руку, пресекая рвущийся с уст младшего сына поток негодований. – В знак будущего крепкого мира владыка ванов посылает к нам учиться десять лучших своих воинов, и взамен я так же отправлю в Ванахейм десятерых достойнейших асов, и Сиф будет среди них. - Но я люблю её! – в отчаянии голос принца сорвался на крик. – Прикажи позвать Сиф сюда, и она сама подтвердит, что тоже любит меня! Это не прихоть, не блажь! Отец, не поступай так с нами! Я знаю, ты нарочно хочешь отослать её подальше от меня, но это ничего не изменит! Я не хочу становиться твоим врагом, но ты сам ведёшь к этому! - Следи за своими речами, Локи, – одёрнул царь сына. Голос его был на удивление спокоен, что злило юного мага ещё больше. – И реши для себя: упрямиться дальше и расстаться с подругой на годы, либо исполнить свой долг перед народом, и тогда Сиф останется в Асгарде. Так или иначе, знай, что судьба твоя предопределена. Выбирай. Принцу составило огромных трудов взять себя в руки, чтобы не наброситься на отца с кулаками, но он вовремя вспомнил то, что говорила ему мать. Оставалась ещё надежда на благоразумие Фригг, которая могла так незаметно влиять на своего царственного супруга, что тот даже не замечал этого. - Как будет угодно моему царю, – холодно произнёс Локи, отвесив издевательский поклон. – Но знай, внуков от меня и Сигюн ты не дождёшься. Я и пальцем не коснусь её ни в брачную ночь, ни после. Сжав губы в тонкую линию, юный маг развернулся и поспешил покинуть тронный зал. Факелы не стенах вспыхивали, выбрасывая пламя под самый потолок, когда принц проходил мимо них по коридору. Слуги разбегались, как тараканы, лишь только увидев выражение его лица. Нервы Локи сдали в тот момент, когда ему на пути попалась небольшая, стоящая на изящном золотом постаменте, статуэтка, изображающая Всеотца на колеснице с Гунгниром в руке. Яростно вскричав, юноша швырнул в изваяние энергетический шар и, пнув осколки, пустился бегом в свои покои. Его загнали в угол, словно зверя, во всяком случае, именно таким вот загнанным зверем ощущал себя юный маг. И от уготованной ему судьбы не убежать, и более того, продолжать сопротивляться означало вынудить любимую покинуть родной Асгард на многие годы. Никогда ещё чувство собственной беспомощности не было столь ощутимо. И как сказать Сиф об этом разговоре? Как вообще после всего произошедшего смотреть ей в глаза? Локи не знал. Он мерил шагами пол собственных покоев, словно пойманный в ловушку хищник, проклиная Сигюн, её амбициозного папашу, Одина... Особенно Сигюн. Ведь она нарочно, нарочно заявила о своей любви к нему. Ох, зря она это сделала... Маг твёрдо решил, что принцесса Ванахейма поплатится за свою недальновидность. Как? Она узнает. Как только он возымеет на неё все права, как на жену, он уж отведёт душу. А пока... Юноша устало опустился в кресло, словно бы все силы разом покинули его. Тело сковал неприятный и какой-то неестественный холод, острыми иглами проникающий в самую душу. Поёжившись, Локи заставил себя подняться, чтобы растопить камин. Ноги слушались плохо, и у самой каминной решётки принц просто рухнул на колени, цепляясь за неё тонкими пальцами. Он не заметил, как под кожей проявились и тут же исчезли прожилки, придавая рукам неестественно голубоватый оттенок. Дрожа, как в лихорадке, Локи положил в камин несколько поленьев и зажёг их при помощи своей магии, а потом свернулся калачиком на постели, молясь только о том, чтобы его никто не побеспокоил. Тонкая ранимая душа младшего асгардского принца не выдержала таких волнений, и он попросту провалился в беспамятство. В реальный мир заставил вернуться тихий стук в дверь. Дрова уже прогорели, и даже оставшийся от них пепел успел остыть, значит, уже прошло довольно много времени. - Убирайтесь! – раздражённо прорычал принц, зарываясь лицом в подушку, на которой лежал. Меньше всего ему сейчас хотелось видеть кого-либо. Но дверь, всё же, отворилась, и кто-то тихо вошёл, тут же прикрыв её за собой. - Я сказал... Локи осёкся на полуслове, увидев, кто его гость. Гостья. Сиф, обычно всегда уверенная в себе и спокойная, сейчас отчего-то медлила, не решаясь приблизиться к принцу. Юноша сел, глядя на подругу затравленным зверем, а потом уткнулся лбом в колени и тихо заскулил. Меньше всего он хотел, чтобы воительница видела его таким, но лишь при ней, да ещё при матери, Локи мог себе позволить это. Воительница в молчании подошла к принцу и села рядом. - Локи... – наконец, нарушила она тишину. – Ты можешь сделать так, чтобы до утра сюда больше никто не смог войти? - Зачем? – юный маг непонимающе уставился на подругу, а затем снова отвёл взгляд, не в силах смотреть ей в глаза. Он понял, что возлюбленная уже всё знает. – Тебе не стоило приходить, Сиф. Я предал тебя. Не по своей воле, но всё равно предал. Отец поставил мне условие: или я женюсь на Сигюн, или он отошлёт тебя в Ванахейм на неопределённое время. Он даже слушать меня не стал… Сиф только усмехнулась. Она едва ощутимо коснулась щеки юноши, вновь заставив взглянуть на себя. - Ты сказал, что будешь только моим, но, если Судьбой нам отказано соединиться на всю жизнь, то хотя бы одна ночь с тобой моя по праву. Локи сглотнул, не зная, что сказать. Мысленно он был готов к тому, что они с Сиф когда-нибудь разделят ложе как истинные влюблённые, но сейчас эта ситуация походила на то, словно девушка решилась на этот шаг от безысходности. - Я не могу принять от тебя такую жертву, – принц покачал головой. – Не так я хотел, чтобы это произошло, да и ты достойна иного. Тебе лучше уйти, Сиф, а мне остаться одному. - И я хотела иначе, – прошептала воительница, прижавшись лбом к плечу возлюбленного. – Но так, как мы хотели, уже не будет. И это не жертва, Локи. Всего лишь просьба... Пока я ещё могу о чём-то тебя попросить. - Ты не обязана меня ни о чём просить. Я и так отдам тебе всё, если это потребуется. У нас осталась ещё надежда, Сиф, на мою мать. Лишь она может воздействовать на Всеотца и помочь нам. Локи приподнял голову девушки за подбородок и мягко коснулся её губ своими. До этого момента влюблённые позволяли себе лишь вот такие нежные и пока ещё невинные поцелуи, да объятия, но теперь всё изменилось. - Ты уверена, что хочешь этого… сейчас? Сиф кивнула. Да, она волновалась, вероятно, даже чуть сильнее, чем следовало, но... не сомневалась в правильности принятого решения. Если им не суждено соединиться на брачном ложе, они возьмут своё иначе. - Закрой дверь, пожалуйста, – попросила воительница сбивчивым шёпотом. Локи лишь протянул руку в сторону двери, запирая замок усилием мысли и сплетая магическое заклинание, чтобы никто не смог войти в покои. - Я ведь… Сиф, я ещё не был с женщиной и не знаю, смогу ли сделать так, чтобы… Девушка остановила возлюбленного, прижав палец к его губам. Разумеется, ей доводилось слышать рассказы некоторых уже замужних сверстниц о том, что в первую брачную ночь они не только не получили удовольствия, в добавок к этому было неприятно и даже больно. Но Сиф привыкла доверять Локи и не допускала даже мысли, что возлюбленный будет с ней груб и не сдержан. Отбросив покрывало, принц подхватил воительницу на руки и уложил на свежие шёлковые простыни. С некоторым удивлением девушка обнаружила, что уже оказалась разута, но её мысли тут же потекли в другую сторону. Под мягкими прикосновениями тонких пальцев Локи быстро расстёгивались все застёжки на лёгкой тунике. Стянув этот предмет гардероба через голову Сиф и избавив её от поддерживающего грудь корсажа, юноша подался чуть назад, чтобы полюбоваться упругими холмиками. Ещё никогда воительница не представала обнажённой ни перед одним мужчиной. Собственная нагота смущала её, и Сиф попыталась хоть немного прикрыться, но маг бережно перехватил её руку. На немую мольбу он лишь отрицательно качнул головой и, хитро улыбаясь, накрыл губы девушки поцелуем, более жарким и требовательным, нежели ранее. - Ты так красива... – выдохнул принц в любимые губы. – Я бы хотел любоваться тобой вечно. - Может быть… и ты позволишь мне полюбоваться тобой? – спросила воительница, протягивая руки к одеянию Локи. Тот кивнул, послушно ожидая, пока она снимет с него камзол, тонкий жилет и рубашку, однако, едва только коснувшись ремня на кожаных брюках, Сиф вспыхнула, как девочка-подросток, и уткнулась лицом в шею парня. Вдыхая знакомый аромат мяты и лаванды, так непохожий на грубый мужской запах асгардских воинов, чем так странно гордился тот же Тор, девушка немного успокоилась и смущённо улыбнулась, подняв взгляд на принца. Тот терпеливо ждал, улыбаясь в ответ, но не насмешливо, а словно бы даже подбадривая. Пальцы не слушались, когда она попыталась расстегнуть этот злополучный ремень. - Я тоже никогда раньше... – нервно усмехнулась воительница, словно извиняясь за свою неловкость, но очередной поцелуй, глубокий и требовательный, заставил её замолчать. Локи сам помог девушке справиться с ремнём, и спустя несколько мгновений на них обоих не было более никакой одежды, кроме нижнего белья. - Не бойся, – шепнул принц подруге. – Я боюсь не меньше тебя, а ты всегда помогала мне справиться с моими страхами. - Боюсь? Ты в самом деле думаешь, что я чего-то боюсь? В любимых глазах вспыхнул хищный огонёк. Сиф кошкой вывернулась из-под нависшего над ней возлюбленного и ловко подмяла под себя. - Ну? Кто тут боится теперь? – прошептала девушка, покрывая лёгкими поцелуями любимое лицо. Впрочем, Локи вырываться не спешил, охотно приняв навязанную ему игру. Его руки блуждали по стройному телу Сиф, выискивая особенно чувствительные точки. Каждый раз, как такая находилась, воительница вздрагивала, а с её губ срывался тихий стон. Когда полностью обнажённые тела молодых людей впервые соприкоснулись, принц понял, что не сможет долго сопротивляться тому, что ощущает. Теперь уже Сиф оказалась под ним, но юный маг заставил себя сдержаться, чтобы не наброситься на неё в тот же момент и не взять то, что она хотела ему отдать. Снова необычно тёплая ладонь юноши легла на идеально плоский живот воительницы, а затем его пальцы оказались ниже, у самой внутренней поверхности бедра. Благодаря полученным анатомическим знаниям, да пошлым историям, которыми так любили похваляться рано повзрослевшие Тор и Фандрал, Локи примерно представлял, как можно доставить женщине удовольствие. Но одно дело - теория, и совсем другое - практика. По крайней мере, Сиф не протестовала. Ей даже нравилось, судя по одобрительным тихим звукам. От того, что произошло дальше, воительница слегка обалдела и даже приподняла голову с подушки, чтобы выяснить, не снится ли эй всё это. Её тихий, скромный возлюбленный проложил дорожку из нежных поцелуев от пупка до самой промежности, а затем неожиданно проник туда языком. Сиф вцепилась в простыню так крепко, что затрещала ткань, а Локи тут же поднял на девушку вопросительный взгляд, не прекращая своего занятия. Сиф ещё ни разу в жизни не испытывала ничего подобного. Иногда ей снились смутные, непонятные сны, в которых она была с любимым, и после пробуждения от которых в теле ещё пребывала сладкая истома, но никогда ещё наслаждение не было столь острым, почти болезненным, вышибающим из лёгких последние остатки воздуха. Локи словно бы понял, что девушка уже была на грани, как и он сам, но принц хотел, чтобы этот первый и, возможно, единственный раз она запомнила на всю жизнь, и чтобы воспоминание это вызывало у неё лишь приятные эмоции. Сиф протестующе зарычала, когда язык возлюбленного внезапно прекратил свой «танец», но на его месте тут же оказалось нечто твёрдое, не менее желанное. Тело воительницы отчаянно хотело продолжения, она уже приготовилась к тому, что за проникновением последует болезненное ощущение, но… его не последовало. Девушка лишь заметила, как сам Локи слегка поморщился и прикусил губу, и поняла, что любимый забрал её боль себе. От осознания этого на глазах Сиф выступили слёзы, но юноша не позволил ей плакать. Он начал осторожно двигаться, медленно проникая всё глубже в её горячее влажное лоно, и в то же время целовал припухшие губы так нежно, что девушка едва не умерла от счастья. Наслаждение, яркое, острое, затопило тела неудержимой волной, опустошая сознание. Да и какими словами сейчас можно было сейчас выразить взаимную нежность, любовь и счастье? Локи услышал, как на самом пике возлюбленная выкрикнула его имя, и этот крик звенел в его ушах, словно миллион серебряных колокольчиков. Кажется, сам он глухо зарычал, когда вырвавшийся из чресл поток горячего семени соединил их обоих в пламени бурной страсти. Пальцы рук сплелись и сцепились между собой так, что никому не было бы возможно их разъединить. Левые ладони засияли золотым светом, а когда он рассеялся, на безымянном пальце и Локи, и Сиф заблестел тонкий ободок жёлтого металла в виде знака бесконечности. - Что это? – тихо спросила воительница, когда, наконец, вновь обрела способность вымолвить хоть слово. От появившегося на пальце кольца исходил мягкий приглушённый свет, определяя магическую природу украшения. - Моя клятва тебе, – так же тихо ответил принц, укладываясь рядом на бок. Его глаза сияли в свете луны теперь уже по-другому, не мальчишеским задором, но уверенностью взрослого мужчины. – Теперь я твой навеки. И буду вечно любить тебя, что бы ни преподнесла нам судьба. Не беспокойся, эти кольца не будут видны никому, кроме нас. Я наложил на них заклинание невидимости, и рассеется оно только в том случае, если… я погибну. - Тогда я не хочу, чтобы их кто-то видел, – прошептала Сиф, крепче прижавшись к возлюбленному. Тепло его прикосновений успокаивало и вселяло уверенность, что хотя бы сейчас их маленькое счастье никто не разрушит. Локи заключил девушку в объятия крепких сильных рук и уткнулся подбородком в её макушку. В камине снова разгорелся огонь, прогревая остывшую комнату, и молодые влюблённые сами не заметили, как уснули. Незадолго до рассвета воительница покинула любимого, одарив прощальным поцелуем. Локи долго сжимал её в объятиях, прежде чем всё-таки отпустить, но всё же момент расставания наступил. А впереди была неизвестность…