Парень с глазами цвета оливок

Глава 14 Ох, если бы вы видели мои глаза, да и вообще меня в тот момент. Я пребывал в шоке, который всё ещё меня не отпускал, от сказанных Биллом слов. Проглотив ком, тот, что встал посредине горла, я довольно громко произнёс: – Что? Ты? – Аха, у всех есть скелеты, причём никто не знает какой сейчас вывалится из твоего шкафа. – с улыбкой произнёс Джи. – Да, да, я был геем, когда мы учились в старших классах. – Да когда ты успел? Ты вечно водил меня по клубам, с девчонками знакомил. – Это тебе так казалось. Ты привык видеть меня таким, каким я был, когда мы познакомились, и вообще. – и снова эта пауза. Они уже порядком стали меня бесить. – Ты нравился мне, я даже могу сказать, я любил тебя, как ПАРНЯ. Мне казалось, ты догадывался, разве нет? Как он эпично выделил это слово *ПАРНЯ*, но это не спасало ситуацию. Тот факт, что в меня втюрился мой лучший друг, уже не давал мне покоя. – Когда я мог это заметить, позволь спросить? Я всё этого припадочного гомика боялся. – Ах, да! И за это меня прости. – За что за ЭТО? – Ну, я Сэма использовал как прикрытие, так что прости за ночные кошмары. – Какое ещё, нахер, прикрытие? – В этот момент я почувствовал, что Джерард подошел ко мне сзади, положил руки мне на грудь, а носом уткнулся в мои волосы. Я понимал, что он меня так отвлекает, сдерживает, но я не могу, видимо, я не понимал, за что вообще меня можно любить. На лицо так себе, тело не Бекхэма, характер, ну привыкнуть можно, а особенного во мне вообще ничего нет. Так за что? – Ты что ли за мной носился везде? – продолжил я. – Я и так рядом был вечно, а этот делал всё, что я ему скажу. – Но зачем? – Ну, вот нравился ты мне, когда весь напуган, забит, загнан в угол – это было приятно, что ты делился всем со мной, просил у меня помощи. Да и Сэму ты тоже понравился, поэтому это было просто, использовать его, чтобы, так сказать, доставать тебя. Я не верил своим ушам, мой лучший друг, тот, с кем я вечно всем делился, просил советов, вдруг оказался геем, который доставал меня другим геем. Это слишком бредово, чтобы звучать как правда, а если это и так, то я вообще ничего не понимаю. Я никогда этого не замечал, всего этого дерьма, ибо считал его единственным человеком, который меня понимает и поддерживает, а тут такое. – Ты это серьёзно? – Да, Фрэнк, ты нравился мне, но я знал, что когда я скажу тебе об этом, ты не будешь со мной общаться. – С чего ты взял? Я просто не понимаю, зачем ты всё это делал? – Я видел твою реакцию на Сэма, ты его ненавидел, будь я на его месте, а я на нём был, ты бы и меня боялся. Да и я уже снова натурал, но если вы ещё раз будете сюсюкаться у меня на глазах, то я передумаю. – Явно со смешком в голосе сказал Билл. – И как же ты изменил свой вкус? – вмешался в наш разговор Джи . – Видимо, я понял тот факт, что Фрэнк не будет со мной, да и ещё его из школы попёрли, он уехал куда-то, я поступил в универ, вот так. – после недолгого молчания МакКейн продолжил свою речь. – Фрэнк, ты тоже для меня был единственным, кто меня принял таким, какой я есть. Ты всегда помогал мне, помогал решать мои проблемы, был для меня кем-то большим, чем лучший друг, я всегда мог положиться на тебя. – Но, почему ты просто не сказал мне? Я ведь даже не знал об этом. – А что бы это изменило? Видимо, я не хотел потерять тебя, ведь ты бы отвернулся от меня. – Чушь, я бы никогда тебя не бросил. – Это всё так мило, Билл, но сейчас ты встретил Фро, чувства не заиграли новыми красками, сердечко снова не пошатнулось? Я понял, что Джи начал ревновать меня к Билли, но с другой стороны он был прав, поэтому, как владелец уже приобретённой собственности, отстаивал её различными способами. – Да вроде нет. Не беспокойся, Джерард, не уведу я у тебя его, я не хочу, чтобы он страдал как и я в своё время. Да и вообще, пойду-ка я уже, всё таки на работу тоже идти придется. – Встав с кресла, он поправил волосы, аккуратно переступил через бутылки, те, что валялись после вчерашней пьянки, подобрал пиджак с пола и направился в коридор. Я не знал, что сказать, поэтому сел на пол и стал нервно пропускать волосы через пальцы. Джи закрыл дверь за МакКейном, а я понимал, что, возможно, на этом наше общение может прекратиться, просто молча сидел. "Я ведь даже номера его не попросил, да и наорал ещё. Он же ни в чём не виноват. Вот что со мной?" – во мне поселились многие чувства, но самый громким голосом обладала совесть. – "И почему я? Что во мне особенного? ЧТО?" – Когда ты весь на нервах, ты меня возбуждаешь. – игривым и кокетливым голосочком сказал Уэй. – Джи, вот скажи, чем я ему понравился, да чем я тебе понравился? – Хмм... Мы с ним об этом говорили вчера, и он сказал... На этом я его прервал, ибо я был ужасно зол на него на Билли, на всех. Я еле сдерживал себя, чтобы не наорать на красноволосого. – Что? Так ты знал что он, блять, в меня...? Когда? Что, блять, происходит? – Он вчера это сказал по пьяни, когда ты заснул у меня на груди. Так вот... – продолжил он. – Ему понравились твои глаза и отношение ко всему, будь это глобальный вопрос или просто пустой трёп. Ну, как я понял, ты ему нравился как человек, а чтобы понравиться – много не надо. Схватившись за голову, я упал на пол и стал дёргаться, как припадочный. – И я его понимаю, сам еле сдерживаюсь, так и хочется трахнуть, у тебя очень милая улыбка, а глаза настолько живые, что кажется, в них видны огоньки. – Какие огоньки? Там всё было потухшим, пока я тебя не встретил. – Хоть ты многое пережил, но всё же искру в глазах и задор в душе погасить полностью невозможно. – А что на счёт тебя? – я задал давно мучающий меня вопрос. – Какая у тебя история? – я распластался на полу, как звезда Патрик, подложил руки под голову и стал ждать ответа. – Ты и в правду хочешь это узнать? – Да, хотелось бы узнать твою историю, о наших лузерских днях ты узнал достаточно, теперь я хочу услышать твои тайны. – Ну, тогда не совращай меня такой позой, ибо сейчас я хочу на тебя наброситься и снова изнасиловать. – Я бы сам это сделал, но не уходи от ответа, всё потом. – Вот ты за обломщик. Ладно, слушай. И тут началась история, которую я давно хотел услышать, узнать все тайны, или, как он говорил, скелеты из его шкафа. – Я родился в Нью-Йорке в среднестатистической семье, в которой двое детей, собака, ну, и сами родители. С 6 лет я был пухлым, поэтому у меня были проблемы школе, большие проблемы. Вечные обзывания, дразнилки и прочая хрень. Всё давалось мне с трудом, учёба, отношения, да о чём это я? Мир меня ненавидел, я ненавидел себя и мир, да что там, собственная мать отворачивалась от меня. В 13 я чуть не умер, пытался наглотаться таблеток, подростковая депрессия и все дела, это когда главная красотка школы отказывает в танце, а старшеклассники натягивают трусы на голову. В 17 лет я уже резал вены и всячески старался убить себя, но, как и у всех, у меня есть страх перед смертью, поэтому я ещё жив. Я пережил свои детские комплексы, короче, всех своих тараканов. Я всегда уходил из семьи, как будто жил отдельной жизнью, подолгу не выходил из комнаты, не поддерживал никаких контактов с родителями. С Майки, моим братом, мы были наоборот близки, родители запрещали ему со мной общаться, ибо я учил его плохому, пффф... Чушь собачья, брата я любил больше чем их, поэтому всегда ему помогал и защищал его. Часто не ночевал дома, много курил, сбросил лишний вес, потому что не ел неделями. Впервые попробовал секс с парнем, как ты уже понял меня это завлекло и осталось по сегодняшний день. Когда отец застал меня с парнем на их кровати, он избил и меня и Джека, так как терпеть не мог педиков. Херов святоша, ничего не признавал кроме веры и естества. Конечно, узнав, что его сын – гомик, родители отвернулись от меня, сказали, что я не их сын и что могу проваливать из этого дома хоть в сам ад. После чего ошибка человечества, то есть я, собрав свои вещи и накопленные деньги, свалила от них. Майки пытался меня остановить, даже говорил, что уйдёт со мной, но я не позволил ему, это был единственный человек, над которым родители молились и тряслись, а для меня он был лучшим младшим братом, который всегда любил, принимал и понимал меня. И вот я, изгой общества, шляюсь по всему городу, ищу убежище и от всех, ну, и в первую очередь, от себя самого. За 2 года я переработал на стольких работах, что голова кругом, кем я только не был: кассиром, уборщиком, грузчиком, даже инженером побывал, но всё это не то. Мне всегда нравилась музыка, сам я пишу стихи, а ещё я обожаю рисовать, но не то, что мне заказывают, а то, что сам хочу. Я каким-то образом получил место в левой конторе и теперь там работаю. Вот так, живя в съемной дешёвой квартире, которую я снял у какого-то китайца в центре города и работая на дому веб-дизайнером, я и стал самостоятельной личностью. Джерард закончил историю своей жизни, но я знал, что он что-то явно скрывает. Я это вижу в его глазах, в этом болоте есть свои ямы. – Я знаю, что ты что-то не договариваешь, но я не хочу из тебя это клещами вытаскивать. – А ты тоже неплохо знаешь людей. – Нет, просто я это чувствую. У тебя есть тайны, которые ты просто не хочешь рассказывать. – Возможно, когда-нибудь я тебе всё расскажу, а пока и этого достаточно. Джи присел ко мне на пол, посмотрел в мои глаза, пытаясь там что-то найти и медленно положил руку мне на ширинку. – Уууу, хочешь всё к сексу свести? – Было бы не плохо, но я не хочу, чтобы тебя стошнило на меня, так что пока отменяется. Джи схватил меня за мой половой орган мёртвой хваткой. Я почувствовал, что член напрягся, а виски и сердце застучали. "Не знаю, что ты задумал, парень, но я выебу тебя сейчас же!" Я не стал ждать, пока этот хитрец сделает, что задумал, поэтому быстро, на сколько в моём состоянии это было возможно, набросился на него, прижал руками к полу, сел на бедра и впился в губы, которые так и манят меня последнее время. Кажется, я уже не представляю жизни без этого парня со столь ярким цветом волос, который как по взмаху крыла бабочки изменил мою жизнь, устроив в моей душе бешеный смерч из эмоций и чувств. "И сколько это будет продолжаться?" – сидя в уголке, спросило явно недовольное эго. "Можешь пока подремать, это надолго" – прохихикало либидо, краснея и хлопая в ладоши от происходящего. Я бы хотел, чтобы это не заканчивалось, длилось вечно, но у любой истории должен быть конец... Но точно не сейчас.