Пять дюймов левее справедливости

*** Когда Сэм уселся обратно на водительское сидение Импалы, он вспомнил, что ни слова не сказал Дину о Бобби, не передал ему от него пожелания выздоравливать, что тот послал, и вообще напрочь забыл о том, что собирался остаться в больнице и приглядывать за Дином. - Черт! - Он стукнул по рулю. Может, забраться обратно и, пока никто из персонала не смотрит, тихонько окопаться в углу его палаты? Сидеть и смотреть, как тот спит в безопасности и покое. Ну да, конечно, так ему Дин это и позволит. Отправит спать пинком под зад, прочитает лекций про отсутствие обеда и, не дай Бог, к нему придут его медицинские пытатели со своими процедурами. Этого Сэм точно не переживет. Пообещав себе и Дину мысленно, что завтра они обо всем поговорят, успокоив себя так же тем, что, скорее всего, в густонаселенной больнице брат должен быть в безопасности, Сэм отправился в мотель. Перед ним до сих пор стояла цель добраться до видео со стоянки. Необходимо было его проверить, видна ли там машина и любые обстоятельства нападения. Вернувшись в номер с парой холодных сэндвичей в бумажном пакете и банкой содовой, Сэм водрузил все это на стол и запустил свой ноутбук. Несмотря на то, что кусок в горло не лез, он запихал-таки свой обед куда ему положено, зная, что не может себе позволить быть сейчас слабым от банального недоедания или нехватки сна. Не тогда, когда его помощь и поддержка требовались Дину. Не тогда, когда все еще необходимо было выяснить источник опасности, того, кто случайно или специально покушался на жизнь брата. Это заняло у него почти всю ночь, чтобы взломать компьютеры в полицейском участке, перерыть их вверх дном, пока он не нашел то, что ему требовалось. Благо эффективной защиты у них не стояло, даже странно для такого почти приличного города. Но это даже к лучшему. В момент, когда перед ним на экране лежал видео-файл с записью, отправленной полицией в улики по делу о нападении на стоянке бензоколонки, у Сэма практически начали дрожать руки. Вытирая взмокшие ладони о джинсы, он глубоко вздохнул и приготовился увидеть то, что так страшно было вообразить. То, как некто выстрелит в Дина. Не к чести бензоколонки видео было черно-белым и не очень хорошего качества. Не могли разориться и купить себе нормальную систему наблюдения. Вырезанный кусок видео начинался с того момента, как Импала припарковалась и спустя, наверное, минуту Сэм вышел из нее и отправился в магазин. Теперь он наблюдал за всей картиной со спины, потому что камера тогда находилась у них сзади и чуть слева, чтобы обозревать стоянку и магазин. Дин сидел в машине почти спиной к нему, какое-то время не двигался, будто о чем-то задумавшись, но потом вдруг вздрогнул. Сэм сначала было подумал, что это был момент выстрела, но потом вдруг понял, что стекло не было разбито, оно все еще оставалось целым. Ответ на его немой вопрос пришел в ту же секунду, как только Дин поднял правую руку к уху, явно держа в ней телефон. Что-то выслушал там и повернул голову налево, в сторону дороги, где теоретически и должен был стоять тот пикап, но, к великому разочарованию, его не было видно, лишь уголок его бампера и переднее колесо. Но разочарование не успело его ударить от того, что не видно машину. Его ударило другое. Прямо в грудь, где-то в области сердца, когда фигура Дина на экране дернулась, и россыпью мелких осколков стекло осыпалось на асфальт рядом с Импалой и в ее салон. Сделав резкий вздох от абсолютно беззвучного удара, Сэм не смог выдохнуть больше, глядя, как Дин, будто в замедленной съемке, опускает голову и смотрит себе на грудь, а затем медленно сползает по сидению вправо и исчезает из виду. Тот момент, когда на видео из дверей магазина показалась длинная фигура и направилась к Импале, все начало слегка размываться. Сэм потер усталые и внезапно защипавшие глаза тыльной стороной ладони. Но кроме жуткого страха, что он едва не потерял брата, что глубоко нырнул в его душу от увиденного, его посетил еще один ужас, который в противовес его чувствам заставлял ощущать злость. Дин ему соврал... Дин ему соврал! Он, черт возьми, говорил по телефону! И не было сомнения, что именно со стрелявшим, и тот привлек его внимание, заставив посмотреть на себя точно перед выстрелом. Дин врал ему от начала и до конца. С момента о том, что не видел, кто стрелял и до момента, где ни с кем не говорил. И неважно, что было причиной лжи: попытка скрыть что-то от Сэма или попытка защитить его, что, кстати, вообще тут было просто возмутительно. В любом случае, сейчас хотелось только одного, сорваться с места, влететь в ту злополучную больничную палату и порвать Дина на месте, за то, что он вообще о себе думает. Как может скрывать такие вещи от него? Как можно утаивать жизненно важную информацию, касающуюся его собственной безопасности, собственной жизни? На пол дороги к двери его остановила только одна мысль, что по приезду в больницу и при попытке пробраться к Дину в палату, он, скорее всего, закончит на асфальте у входа, когда охрана выкинет его, дав хороший пинок под зад. Утром им предстоит очень серьезный разговор с этим скрытным, безрассудным, безмозглым придурком, который не считает, что такие вещи должны беспокоить его младшего брата, чтобы он удостоил его рассказом о них. *** С трудом дождавшись утра, так и не сумев заснуть этой ночью, к началу проклятого времени посещений, Сэм уже сидел на парковке в холодной отсыревшей Импале. Легкий дождик накрапывал на лобовое стекло, оставляя мелкие, будто брызги, капли влаги на нем. Стрелка на наручных часах медленно доползала до назначенного часа. Вспышка гнева, посетившая его прошлой ночью, после просмотра видео медленно, но верно растворилась, оставляя только ощущение обманутости и несправедливости. Так, словно он не заслуживал доверия Дина, чтобы тот рассказал ему всю правду. Так, будто не считал его способным защитить его. И после всего того, что произошло за последние месяцы, что заставило его брата отстраниться от него и закрыться внутри себя самого словно в панцире, очередное недоверие будто возводило непреодолимую стену между ними. Опять. Как несправедливо, что это происходит тогда, когда Сэм больше всего на свете желал оказаться рядом с братом, вернуть им те близкие отношения, что были до его отбытия в Стэнфорд. То, что казалось, начало возрождаться на протяжении того года, который они были вместе в дороге в поисках отца, сейчас снова трещало по швам. Неужели он действительно совсем ему не доверяет? Неприятно знакомые коридоры больницы были почти пусты. На входе в палату Дина он встретился с выходящей от него медсестрой. В душе надеясь, что он не застанет Дина за чем-то ему неприятным. Сэм слегка постучал, но ответом ему было молчание. Тогда он мягко толкнул дверь и заглянул внутрь. Дин расслабленно сидел на кровати, облокотившись на несколько подушек, на узком столике, сдвинутом набок, печально располагался почти нетронутый больничный завтрак. - Ты думал, я могу сказать: "Не входи"? - Ты знал, что это я? - Кто еще мог прийти ровно в ту секунду, как стрелка уперлась в 10:00? Только братец-ботаник, мистер пунктуальность. - Дин легко и тепло улыбнулся. Сэм отметил, что тот наконец-то выглядит намного лучше, живым. - Ты выглядишь лучше, Дин, - Сэм довольно улыбнулся в ответ, практически забыв свое настроение порвать брата на части. - Уже подкатил к какой-нибудь сестричке? - Не, - неожиданно для Сэма покачал головой и отмахнулся Дин, - не хочу никого обнадеживать, учитывая, что все равно собираюсь выписываться. - Что? Выписываться? Тебя отпускают в таком состоянии? - Я сам себе отпускаю. Порадуй меня, Сэмми, скажи, что ты видел мои шмотки. Потому что весь персонал сговорился и куда-то их запрятал. - У меня дежа вю. Вчера ты уже это спрашивал, и нет, ты их не получишь. Я имел счастье пересечься в лифте с твоим врачом. Она мне ненароком уточнила, что ты сейчас на постоянных обезболивающих и сильных антибиотиках, чтобы пресечь возникновение инфекции. А еще о том, что ты все еще в зоне риска осложнений после операции. - Сэм встал рядом с кроватью Дина, сложив руки на груди. Дину пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в лицо. - Сэм, ты же знаешь, что они всегда перестраховываются. Ты прекрасно понимаешь, что я могу без всего этого жить. Мы постоянно без этого жили раньше. Помнишь? Справлялись своими силами. Ты штопал мою задницу, я твою и отца. - Нет. Не сравнивай. Так серьезно не было до этого! - Это всего лишь пулевое ранение, Сэм. Даже не обширный инфаркт, как тогда. И я напомню тебе, что я тогда успешно ушел на своих двоих. - Ну да, и почти отрубился в номере ночью, упрямый баран. Потому что даже не подумал взять с собой из больницы лекарства. - Какие лекарства, мне тогда уже подписали смертный приговор. Это было уже не важно, буду я что-то принимать или нет. - Мне было важно! - запротестовал Сэм, повышая голос. - Я искал способ исцелить тебя, помочь тебе! А ты даже не заботился о том, чтобы дать мне такую возможность, не умерев раньше времени от перенапряжения твоего больного сердца! Ты не доверял мне спасти тебя! - Сэм сам и не заметил, как снова начинал сердиться. - Что? Что ты несешь, Сэм? Я всегда доверял тебе! И доверяю! - Дин метнул на него полный неверия взгляд. - Да? Доверяешь? А как насчет того, что ты соврал мне вчера? - Я соврал? - Да! Как насчет телефонного звонка, а? Тогда, в машине, прямо перед выстрелом. Скажешь, заказывал пиццу? - Сэм, что ты... - Я достал видео с камер наблюдения с автозаправки. Я все видел, Дин. Но вместо попыток отпираться или объясняться, которых ждал от него Сэм, Дин взволнованно спросил: - Там было видно пикап? Водителя, номера? - И это все, что ты можешь сказать? Это все, что тебя волнует? Ты даже не отрицаешь, что соврал! - Сделал страшное заключение Сэм. - Так было или нет? - Упорствовал Дин, не сводя с Сэма жесткого взгляда. Да, он не собирался оправдываться и защищаться, его интересовала только реально важная информация. Выяснил ли Сэм, кто был в машине и не пойдет ли он за ним с голыми руками, подвергая себя опасности. - Это он звонил? - Ты не ответил мне, Сэм, - в голосе Дина слышалась легкая угроза. - Так же, как и ты! Это он звонил тебе? Тот ублюдок? - Дин внутренне вздрогнул от слова "ублюдок". Именно так назвал его тогда тот загадочный незнакомец. Но Сэму он не подал вида ничем, что это его как-либо задело. - Ты видел водителя или номера, Сэм? - Ты решил теперь играть упрямого идиота? - Да, если понадобится! - Не выдержал Дин. - Понадобится для чего, Дин? Улизнуть из больницы и самому отправиться искать его? Или, может, оставить в покое и сделать вид, что ничего не было? - Чтобы знать, что ты не бросишься к нему сломя голову с оружием наголо! Чтобы защитить тебя! - Выдал в сердцах свой секрет Дин. - Защитить? Меня? - Сэм глядел на брата пораженными глазами. - Ты посмотри на себя! - Вдруг выпалил он и Дин дернулся от этого как от пощечины, уже предвидя, в какую сторону сейчас пойдет разговор. Ох, не стоило Сэму это затевать. - Ты даже с кровати встать не можешь! Как ты собираешься меня защищать? - У меня и хуже бывало, и это не мешало никогда! - Ну да, конечно, продолжай себя этим утешать, - Сэма понесло по наклонной неуправляемой горке очередной вспышки неконтролируемого гнева. Почти как с отцом, но в этот раз объектом оказывался его не в меру упрямый и безрассудный брат. - И вообще, это не в меня стрелял какой-то сумасшедший псих, не мне в груди дыру проделали, которую зашивать пришлось 4 часа, не я тут больше суток валялся в кровати... - Сэм... - Дин предупреждающе повысил голос. - Что? Что, Сэм? Я все могу? Я самый сильный и неуязвимый? Я сейчас встану и пойду? - Я сейчас встану и пойду! Вне зависимости от того, что ты тут вообразил меня раненным цветочком при смерти! Я могу уйти из этой гребаной больницы на своих двоих! Прямо сейчас! - Да? Скажи это твоему сердечному монитору, который сейчас задымится, или медсестрам, которые приходят переворачивать тебя на другой бок... - Сэм... лучше тебе...- Дин стиснул зубы. Но Сэм продолжал, не обращая никакого внимания на предупреждения Дина. - ...или обезболивающим скажи это, без которых ты едва не отключаешься, а может, тем трубкам, которые делают за тебя всю грязную работу? - А может... - Дин определенно достиг своей точки кипения, - тебе просто нужно уйти? И оставить жалкого беспомощного брата, который не может жрать, спать и дышать самостоятельно? А? Который только и ждет, чтобы кто-то пришел и перевернул его на другой бок, пока он будет рыдать в подушку от боли? - Ты знаешь, что я не об этом, Дин! Ты ранен, ты слаб и даже не хочешь признать это! Ты не хочешь ни на секунду довериться мне, чтобы я мог помочь! Ты считаешь, что это ты обязан всех спасать! Но знаешь что, в этот раз ты, Дин, в полном дерьме, а не я! - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! - И да, Дин был на все двести процентов уверен, что Сэм не имеет ни малейшего понятия, о том, что значит быть для всех сильным и нести на себе такой вес, который не под силу большинству людей вообще. Тяжесть последнего приказа отца: спаси или убей. Тяжесть жертвы, которую принес Джон Винчестер, чтобы спасти своего сына. Продолжать просыпаться каждое утро с этим весом на сердце и мыслях, продолжать ставить одну ногу за другой, проходя через каждый новый день. Делать это во всех ситуациях, при жизни и при смерти, при всех возможных опасностях. И ничто не снимало этого веса и не делало его легче ни на йоту. Это было хуже. Это было во много раз страшнее любой физической болезни или ранения, хуже слабости и неспособности встать с кровати. Это был неподъемный крест, который лежал на его плечах и с каждой ускользающей секундой становился лишь тяжелее. А самое главное - ответственность за жизнь брата, его работа. Круглосуточная вахта равная жизни. Его жизни. - Это ты понятия не имеешь, что значит довериться кому-то и дать себе помочь! Что значит принимать помощь и быть благодарным за нее! - Продолжал уже почти кричать Сэм в полном разочаровании. Правда что ли, думал Дин. Он не знал? Он доверился отцу, и тот ему помог... ценой собственной жизни. Он принял помощь и был благодарен. Ох, как он был благодарен, за смертельный секрет, врученный ему сразу по возвращении из сумеречной зоны комы. За решение, которое должен был принять: убить собственного брата! Не было пределу его благодарности. - Спасибо, Сэм, - внезапно спокойным и хладнокровным голосом произнес Дин. Лицо его неестественно разгладилось, с него исчезли и следы слабости и переживаний. Абсолютно чистое и невинное лицо, и лишь взгляд, не обещающий ничего хорошего. Пронзительный и холодный. - За что? - все еще на повышенном тоне, но с легким сомнением резко ответил Сэм. - За то, что пришел, - продолжил Дин, - тебе пора. - Мы не договорили. - Я благодарен тебе за столь приятное утро, но мне пора вернуться к своим тяжелым травмам и тихонечко постонать в углу. И да, в следующий раз будешь проходить мимо... не задерживайся, проходи. - Ты меня выгоняешь? - с неверием поднял брови Сэм. Но Дин больше не сказал ни слова, одни взглядом давая понять, что разговор окончен, как и все их пылкое свидание. Чувствуя лишь, как злость снова начинает расцветать в его груди огненным шаром, Сэм чудом сдержал себя, сжал губы в тонкую линию и молча вышел из палаты, только в последнюю минуту удержавшись от того, чтобы не хлопнуть дверью. Только оказавшись на улице и вдохнув прохладного воздуха, он, наконец, что-то разглядел вокруг себя. Что-то, кроме огненного шторма собственных эмоций. Того, что раньше доставалось Джону Винчестеру, когда они ругались на все возможные и невозможные темы. Когда они цапались из-за охоты, из-за чертовой кочевой жизни, из-за Дина, который был ранен в очередной раз и, по мнению Сэма, по вине отца. Каждый раз, видя слабость и уязвимость в Дине, Сэм находил крайним отца, того, кто в очередной раз, отдавая свои приказы, загнал Дина до полуживого состояния или еще хуже, не заметил в пылу сражения, что Дин вообще был ранен. Сэм с чувством ударил кулаком по крыше Импалы, возле которой он уже стоял. Господи, отец умер, а он все еще продолжает его винить во всех неприятностях, случающихся с Дином. До сих пор не может ему этого простить и отпустить, даже после смерти. Даже после того, как Дин сделал свое ужасающее реальностью предположение, что отец променял свою жизнь за его. Даже после этого Сэм не мог успокоиться. Не понимал, почему сейчас это так сильно вновь его зацепило. Может, потому что смерть Джона так сломила Дина? Ранила его в самое сердце. Может, потому что он предал их и бросил одних, оставив сражаться со злом без помощи и подсказок. А может, потому что Дин вспомнил ненароком прошлое, годы, прожитые отдельно от Сэма. Годы, в которые Сэм пытался сделать вид, что он один, самостоятельный, взрослый и свободный. Пытался сделать вид, что у него нет никакой семьи. Лишь не возвращаться, лишь бы не бояться больше, что однажды с охоты не вернется брат. Быть свободным от страха за его жизнь. И в итоге узнать лишь то, насколько он себя обманывал, насколько он был слеп и эгоистичен, думая, что, если он закроет глаза, все страхи исчезнут. Не исчезнут. Не исчезли, а только стали страшнее... Отец оставил Дина одного... Сэм оставил Дина одного... И на кого же он был зол на самом деле? На Джона, за то, как он воспитал своего старшего сына, как сделал его бесстрашным солдатом, готовым положить себя на алтарь чужого благополучия? На Дина, который в своем рвении, в своем сумасшедшем желании защищать Сэма, во что бы то ни стало, забывал и забивал на собственное здоровье в который раз? Или на себя? На вспыльчивого, не контролирующего свои эмоции психа, который боится лишь одного, что Дин ему не доверяет. На идиота, который пришел к брату, чтобы поговорить, чтобы узнать, кто на него напал и пытался убить, чтобы помочь и поддержать, а в итоге сорвал на него всех собак и устроил скандал, обвиняя Дина в том, что он старший брат, что он упрямый дурак, который не умеет быть другим, даже если ему плохо? Отличная работа, Сэм. Пять баллов! Вернуться! Вбежать обратно в палату к Дину и вычеркнуть все, что он сказал, все, чем он ткнул в гордость и чувство собственного достоинства брата. Все, чем он сделал ему больно. Сейчас и до этого. За всю их жизнь. От громкой музыки рингтона его мобильного Сэм чуть не подпрыгнул на месте. Выудил аппарат из кармана и глянул. На экране высвечивалось имя долгожданного абонента: "Бобби". Сэм вздохнул с небольшим облегчением: кавалерия в пути - и нажал кнопку принятия вызова. *** Дин со злостью опрокинул поднос, стоящий на столике рядом с кроватью. Содержимое со звоном встретилось с полом и разметалось осколками в разные стороны. Господи, какой идиот! Какой он идиот! Он своими собственными руками только что выставил Сэма за дверь! После того как выяснил, что тот, возможно, сел на хвост неудавшемуся убийце. А в том, что тот имел намерение его убить, сомнений уже не было. Поддался на уловку мелкого, клюнул на провокацию, как безмозглый мальчишка. Сэм всегда был мастером выяснять отношения словами, в отличие от Дина, которому было проще приложить к объяснениям своей правоты кулак. Но он никогда, никогда не позволял себе потерять контроль над собой, когда дело доходило до ссор с братом. А теперь? Теперь он его просто прогнал, уязвленный тем, как тот изощренно подчеркивал его уязвимость и слабость, невозможность делать простые вещи. И что? Разве это не было правдой? Разве вся его бравада подняла бы его с кровати сейчас? Если прямо сейчас Сэм отправился на разборки лицом к лицу с убийцей? Черт возьми, нужно было избежать этого разговора, нужно было угомонить Сэма, когда тот только начинал закипать, а не упорствовать и вставать в позу от уязвленного самолюбия. Проглоти свою гордость, Винчестер! Собери свои сопли с пола и делай свою работу! Дин с рыком отбросил покрывало со своих ног и сел резко на кровати. Комната потемнела и качнулась перед глазами. Плевать! Бывало и хуже! Бывало пострашнее! Бывали кишки, перевязанные разорванной рубашкой посреди непроходимого леса в трех милях от Импалы. Больница - это цветочки. Он повернулся и опустил босые ноги на холодный пол, те предательски подогнулись. Жрать надо было, а не лежать больше суток на заднице и вздыхать, как баба в родах. Силы нужно было восстанавливать, а не ждать, пока кто-то другой пойдет разбираться во всем этом загадочном дерьме. Ждать, пока Сэм по уши влезет в это дело и в поиски. Дин сделал несколько глубоких вдохов и оттолкнулся от края кровати, пытаясь встать вертикально. Но ровно в тот момент, когда пальцы перестали касаться смятой простыни, комната вновь качнулась, и пол угрожающе надвинулся в поле зрения. Даже толком не поняв как, Дин оказался на коленях, с громким ударом приземлившись на кафель. После коленей вниз застремилось и остальное его тело, и, чтобы избежать позорного приземления лица на пол, он в последнюю секунду выставил перед собой руки. Резкий удар рикошетом поднялся вверх, завершившись разрядом пронзительной боли в груди. - Дьявол... - вздрогнул он. Это было хуже, чем он предполагал. Надо встать. Надо пересилить себя. Дверь резко открылась, и в ту секунду Дин подумал, о том, что одновременно и ждал появления Сэма, и боялся больше всего. Ждал, потому что младший брат пришел бы ему на помощь, а боялся, потому что, стоя на четвереньках на полу в одной больничной сорочке, с оголенным задом, бледный и дрожащий от напряжения, он подтвердил бы каждое его слово, сказанное несколько минут назад. Но это был не Сэм. Это оказался незнакомый ему еще медбрат в привычной зеленой униформе, который затормозил в дверях на секунду, обозревая масштабы катастрофы. Разбросанную в гневе посуду и пациента на полу. - Кажется, я вовремя, - продекларировал медбрат и прямиком направился к Дину, нагнулся и протянул к нему руки, чтобы бережно поднять с пола. Первым рефлекторным действием было оттолкнуть руки сердобольного медбрата, но проклятых сил уже почти не осталось. И вместо того, чтобы толкнуть руку, Дин схватился за нее и не смог отпустить обратно. Позор... Но если абстрагироваться от этого, даже можно позволить помочь ему встать, потому что самому явно не получится, гравитация сегодня его решила нокаутировать самым подлым способом. Дин рвано вдохнул, выпрямляясь, стоя на коленях. Затем позволил себя приподнять, стиснув зубы и не проронив не звука больше. Это не он. Это кто-то другой. Слабый задохлик, который сейчас упадет в обморок от того, что слез с кровати. - Решил прогуляться немного? - Спросил приятный на вид медбрат, усаживая Дина на край кровати. Дин поднял на него глаза, пытаясь собраться с мыслями и ответить ему что-нибудь свое фирменное, что затмило бы эти минуты позора. - На полу прохладней... - выдал он и мысленно закатил глаза. Серьезно? Это на все, что тебя хватило? - Могу поспорить, - хмыкнул тот в тот в ответ. Дин поднял на него глаза. Среднестатистический такой человек, мужчина в своих сорока с чем-то, крепко сложенный. Должно быть, часто упражняется, поднимая упрямых пациентов с пола. Вот только жаль, что лицо неприятно раздваивается перед глазами, как впрочем, и все остальное. Дин потряс головой, пытаясь отогнать головокружение. - Думаю, вам лучше прилечь. Дин упрямо покачал головой, но почему-то не слишком сильно сопротивлялся, когда медбрат уверенными сильными руками надавил на его плечи, откидывая спиной назад обратно на постель. Затем, когда голова Дина коснулась подушки, поднял его ноги и так же вернул на положенное им место. Расправил покрывало и накрыл его. - Не стоило так рано вставать, вам еще нельзя ходить, - успокаивающим тоном заговорил он снова, - вы могли навредить себе больше, порвать свежие швы или вынуть ненароком капельницу, - медбрат многозначительно приподнял брови, расправляя трубки капельниц и провода на груди Дина, что все еще тянулись к кардиомонитору. Глянул на экран прибора со скачущим в быстром ритме лучике-пульсе. - Вы чересчур разволновались. - Это все ерунда, просто проветривался... - выдохнул Дин, понимая, что его легкие опять не хотят как надо вдыхать. - Ничего, мы это сейчас поправим, - мужчина вынул из нагрудного кармана шприц и снял колпачок с иглы. - Это не нужно, я в порядке... - начал было Дин. - Ну что вы, конечно, нужно. Вы просто слишком упрямый пациент, который считает себя сильным и неуязвимым... - шприц воткнулся в капельницу и поршень пошел вниз, провожая прозрачное содержимое в кровь Дина. - Считает себя настоящим героем, - продолжил медбрат. Дин собрался что-то запротестовать, но по его венам вдруг начало расползаться странное онемение, - считает себя достойным решать... - это незнакомое онемение было совсем не похоже на ощущения от обезболивающих, которые ему до этого вкалывали. Дин почувствовал, как его сердце быстрее забилось, лишь быстрее разнося кровь по телу. Он резко поднял глаза на медбрата, чувство опасности взвыло внутри головы истеричной сиреной, - кому жить, а кому умереть... На последнем слове дыхание Дина перехватило от осознания собственного провала, от осознания, в чьи глаза он сейчас смотрит и что последует дальше. Медбрат удовлетворенно улыбнулся и выдернул шприц из гнезда на капельнице. - Посмотри мне в глаза, ублюдок... *** - Бобби! - поздоровался Сэм, поднеся телефон к уху. - Сэм! Вы еще не подрались? - Прозвучал знакомый хриплый голос старого охотника. Сэм проклял себя мысленно. Даже Бобби догадался, куда могло зайти дело. Неужели так хорошо их знал? Но это не значит, что он должен был это подтверждать. - Нет, Бобби, у нас порядок. И да, Дин все еще в больнице и не самовыписался под покровом ночи. - Могу поспорить, ему это далось нелегко, разве что там медсестры оказались слишком хороши, - снова пошутил тот, скрывая свое настоящее беспокойство. - Медсестры там просто ужасны, либо отмороженные стервы, либо вообще мужики. И, в общем-то... - Сэм вздохнул, вспоминая их последний с Дином разговор, - он пока еще не в слишком хорошей форме, чтобы сбежать. - Все хорошо? - Это беспокойство он даже не стал скрывать. - Да, нормально. Он поправляется, хоть и такой же упрямый баран, как и всегда. - Есть какие-то новости? Смог узнать что-то новое? - Я достал видео со стоянки. - Отлично! Что видно? - Ничего хорошего. Видно только край машины, из которой в него предположительно выстрелили, камера почти не захватывала ту часть дороги. Хорошо было видно только стоянку и Импалу на ней. - И Дина? - Бобби почувствовал напряжение на том конце. - И Дина... - Сэм, все в прошлом, все кончилось хорошо. Твой брат жив... - попытался он его успокоить, только воображая, что мог увидеть Сэм на том видео. Красочные картинки, как его брат был безжалостно подстрелен, пока его не было с ним рядом? Это могло родить просто необъятные горы из чувства вины и страха на сэмовой душе. - Не кончилось еще, Бобби. Пока я его не найду, ничего еще не кончилось, - упрямо проговорил Сэм, медленно продвигаясь обратно к дверям больницы с парковки. Нужно было вернуться к Дину и извиниться за этот балаган. Как только поговорит с Бобби. - Я уже на пути к вам, Сэм. Не делайте никаких глупостей, хорошо? Ни ты, ни твой брат. Дождитесь меня. - Бобби, я... - казалось, он сейчас будет оправдываться за то, что не хочет следовать его просьбе, но вдруг передумал и продолжил совсем другую тему, - я видел на видео, что Дин говорил с ним по телефону. Тот человек позвонил ему, Бобби, прямо перед выстрелом. Это не было случайностью или ошибкой. Это было целенаправленное действие. Он привлек его внимание, чтобы тот посмотрел на него, перед тем как выстрелить. - Только не кипятись... - Бобби, я думаю, Дин его знал. И более того, чем-то ему насолил. Ну, или... я не знаю... перешел как-то дорогу. - Сэм, твой брат мастер выводить людей из себя, но так, чтобы кто-то захотел его убить за это? Максимум лицо разукрасить или спину бильярдным кием. Это не имеет никакого смысла. - Не имеет, но не отменяет самого факта, - Сэм добрался до лифта и нажал на кнопку вызова. - А что говорит Дин? - Дин пока отпирается как может, он мне даже про звонок ничего не сказал. - Ты думаешь, он специально это скрыл? - А ты как думаешь? Вошел в свой непрошибаемый "я-большой-брат" режим и решил, что со всем справится сам. - Звучит похоже на него. - Бобби, я знаю, что пока мы были вместе, я бы точно запомнил, если бы что-то такое случилось, но... ты знаешь, что он делал... ну... пока я был в колледже? - Сэм, этого слишком много для телефонного разговора, подожди, пока я приеду. Сэм проглотил неприятный ком в горле, что внезапно перехватил его дыхание от таких слов Бобби. Ничего хорошего не было, пока он был в колледже. Даже Бобби это знал. - Ладно, я... я пойду обратно к нему, пока он что-нибудь там не натворил. - Не наседай на него, Сэм... - Ладно, будь осторожен в дороге, Бобби. Сэм отключился и кинул телефон обратно в карман, когда вышел из лифта и направился по коридору в сторону палаты Дина. Глянул на странно пустую стойку дежурной медсестры. Споткнувшись на полшага от мысли, что ему предстоит при встрече с Дином. Увидеть боль в его глазах, которую он сам только что причинил. Услышать, как тот снова отправит его в далекое пешее путешествие за то, что он подчеркивал его слабость, пытаясь вразумить и вытянуть из него признание. Как это было грязно. Вместо того чтобы заботиться и защищать, он его унижает и нападет. Резко свернув к сестринскому посту, Сэм облокотился на поверхность стойки и решил сначала дождаться медсестру и спросить у нее все ли в порядке с Дином. Может, есть какие-то хорошие новости о его здоровье, которые он сможет преподнести в качестве предложения мира? Сестра не появлялась, и Сэм от скуки перегнулся через стойку в поиске каких-нибудь бумаг на столе с той стороны. Но вместо бумаг его взгляд упал на большой монитор за стойкой, в котором в двух рядах окошек отображались жизненные показатели пациентов отделения в режиме реального времени. Все приборы были подключены к сети, чтобы сестры и врачи могли постоянно наблюдать за состоянием пациентов и вовремя заметить какие-либо изменения. Пробежав глазами по ряду, Сэм вдруг обнаружил, что одного окошка не хватает. Палат было восемь, а окошек семь. На всех мирно скакали линии кардиомониторов и отображались цифры остальных показателей. Но ни на одном не стояло наверху номера палаты Дина. - Что за... - Сэм было потянулся через стойку к монитору, но его остановил женский голос слева у самого плеча. - Что вы делаете? - спросила строгим тоном дежурная медсестра, вернувшаяся на пост. - Я... эм... я просто ждал вас, хотел узнать новости о состоянии моего брата Дина. Не удержался, вот, заглянул в ваш монитор. - Вам не положено туда заглядывать, - она присела на свое место и тоже посмотрела в монитор, - ну хорошо, сейчас глянем, как он у нас поживает, - легко улыбнулась она. - Минуточку... кто-то закрыл... странно. Сэм навис снова, заглядывая в монитор и терпеливо ожидая, когда медсестра снова запустит программу мониторинга нужной палаты. Как только маленькое окошко загрузилось и встало в ряд с остальными, Сэм и медсестра подпрыгнули со своих мест: на экране красными цветами переливался сигнал тревоги от зашкаливающих жизненных показателей, острым частоколом неслась линия сумасшедшего пульса... *** - Кто ты? Что тебе надо? - с трудом сквозь зубы прошептал Дин, чувствуя, что ни ноги, ни руки ему почти неподвластны, будто сильный транквилизатор блокировал все его попытки сопротивляться человеку, который внезапно навалился на него. Мужчина прижал его руки к его груди и налег сверху, удерживая и причиняя невыносимую боль. Наклонился и приблизился к самому лицу. - Разве это все еще не очевидно? Разве со второго раза ты так и не понял? - Почти в самое ухо прошептал он Дину. - Не хочется... - Дин попытался вдохнуть, но места для воздуха почти не осталось в его груди, перед глазами начали плясать пятна, - тебя расстраивать... но не зная, за что... меня убьют... я точно не буду сожалеть... - Язык твой, враг твой, Винчестер. Тебе это знание ничем не поможет, а мне ничего не вернет, - фальшивый медбрат чуть отстранился от него и правой рукой сжал горло Дина, будто и без того Дин едва не перестал дышать. Затем он поднял взгляд на монитор. - Трепещет твое сердечко в страхе, тоже не хочет умирать... - Переживает... что башку тебе не сверну... - выдавил из себя с трудом Дин. - Что думает великолепный герой от жалкой смерти в постели? Позорной смерти, почти без сопротивления? - Спокойным голосом осведомился убийца. - Последнее слово тебе, в качестве знака милосердия... на которое не был способен ты... - Дин только и мог, что цепляться за запястья сжимающей его горло руки, но не в силах ее оторвать под действием странного парализующего наркотика. Жалкие попытки вывернуться, выгнуться, упереться ногами в кровать, хоть что-нибудь, все было тщетно и смешно. Убийца вновь нагнулся к самому уху и еле слышно прошептал: - Моррис. А затем резко отстранился и на мгновение отпустил шею Дина, но не успел он сделать рваный вдох, как мужчина выдернул из-под его головы одну подушку и с силой опустил на его лицо. - Как ребенка во сне... и ничего не можешь сделать... - почти ласково пропел он, плотнее прижимая подушку и лишая Дина возможности дышать. Вот так. Подушкой. В больничной кровати. Не страх одолевал Дина, не сожаления о не прожитой жизни, не жестокая несправедливость, от того что умирает, даже не зная своего греха. За что его вообще кто-то наказывал. Гнев. Вот, что закипало в его груди, вместе с адреналином. Гнев, за то что стал причиной порождения этой мрази, за то, что он уйдет потом отсюда безнаказанным, за то, что может продолжить. Гнев на то, что может уйти и найти Сэма. Или Сэм его найдет. И абсолютно не важно, чем кончится их встреча, потому что Сэм проиграет в любом случае. Он либо будет убит, либо убьет. Заберет чужую жизнь из мести. Станет таким же, как этот человек. Станет тем, что его отец приказал ему убить. Станет таким же, как сам отец, слепым и глухим, опьяненным жаждой мести. Разрушит жизнь и этого человека, и свою, и некому будет его остановить. Не такая цена должна стоять за его жизнь. Ни жизнь отца, ни жизнь Сэма. Ничья. Непонятно где он нашел силу, когда его легкие горели агонизиующим пламенем, когда его сердце разрывалось на части, когда тьма уже подкралась со спины и жадно ухватилась за него своими когтями. Должно быть, в каких-то своих особых запасах, которые вскрывались и расходовались во имя тех, кого он любит. За них. Сквозь звон в ушах и истеричный визг кардиомонитора, сквозь тишину, наступающую на горло, он услышал собственный стон. Не жалкий, не мольбу, не просьбу о пощаде. А угрозу и обещание. Пусть слабое, пусть едва заметное, но искреннее и неотвратимое. И с ним вместе он сжал в последнем усилии свои мышцы и выдернул из одной руки иглу катетера от капельницы. В слепую, неровно и неаккуратно, разрывая кожу и, должно быть, вену, не видя, как кровавые брызги разлетаются в стороны. Просто целенаправленно взял единственное доступное ему оружие и с последним рывком обрушил его на врага. Туда, где по его расчетам должно было находиться лицо или хотя бы шея убийцы. И прежде чем темнота проглотила его целиком, не подавившись, он знал, что достиг цели. По резкому вскрику, по толчку, по ослабшей хватке на чертовой подушке. Но воздуха больше не было, сердце споткнулось, а в голове остановилась только одна мысль. Лишь бы не было слишком поздно. Лишь бы... *** Быстрее, чем он успел сообразить или отреагировать, его тело приняло решение за него, и уже в полную силу неслось по коридору в сторону комнаты Дина в самом конце. Собственное сердце почти достигло того же сумасшедшего ритма, что и скачущая линия на мониторе. Дин был в опасности, с ним что-то случилось, ему было плохо. Это все, что билось в голове Сэма с каждым толчком крови в мозг. Он слышал спешные шаги медсестры где-то за его спиной, знал, что помощь будет рядом, но страх все равно пробирался в самую глубину его души. Перед глазами вставали страшные картины задыхающегося Дина или в каком-то страшном приступе, а может, это те самые осложнения. Не следовало оставлять его одного. Не следовало его так расстраивать, вдруг это все из-за него... вдруг это он сделал брату хуже... и он там теперь один, в боли, беспомощен... может, умирает... Сэм чуть не споткнулся возле самой двери, с трудом затормозив. Толкнул дверь внутрь палаты, и его практически парализовало от ужаса. Он ожидал многое увидеть, готовился к самому страшному, но не к такому точно... Над Дином, лежащим в постели, склонилась мужская фигура в больничной зеленой униформе. Словно стоп-кадр из дешевого фильма ужасов. Медбрат, резким движением разгибающийся и отбрасывающий окровавленную подушку, руки Дина, в ту же секунду падающие безвольно вниз на постель, и сюрреалистичный, пронзительный писк, взрывающий уши, пронзающий мозг и сердце. Запечатленный в его душе огромным кровавым шрамом из прошлого, из несбывшегося кошмара. Из того, где сердце Дина остановилось... - НЕЕЕТ! - Все, что он может выдохнуть, все, что он может родить из себя, это жуткий крик отчаянья и отрицания происходящего. Попытка остановить невозможное. Жар, холод, страх и потрясение в один миг, как ядерная вспышка, выжигающая здравый смысл. Только рефлексы, только инстинкты, слишком сильные, чтобы заткнуться насовсем от ослепляющих эмоций. Только они толкнули его еще вперед к этому человеку, стоящему над Дином. Убивающему Дина! И чего он уж совсем не ожидал, хоть это было и ошибкой, так это быстроты реакции незнакомца, в тот момент, когда руки Сэма почти дотянулись до него, тот сделал быстрый натренированный разворот и нанес ему неожиданный сильный удар локтем в челюсть. Сэма практически отбросило от сильного удара, голова откинулась назад против его воли, а рот быстро наполнился кровью из разбитой губы. Не успел он поставить блок, как мужчина уже полностью развернулся к нему и скользящим молниеносным движением что-то вынул из-за пояса своей униформы. Все, что Сэм успел заметить перед следующим ударом, это блеск полированной поверхности пистолета в мертвой хватке медбрата. Но вместо выстрела лишь грубое соприкосновение рукояти оружия с его виском, опрокинувшее Сэма окончательно на пол. Сокрушающий удар и звон в ушах, белая вспышка и замерший в груди крик. Не успел... не смог... проиграл... Сэм упал на бок рядом с кроватью, где лежал Дин, и перед тем как его проглотила темнота, он видел только руку брата, безжизненно свешивающуюся с края постели, и капли крови, падающие вниз с кончиков его пальцев. Лишь звон, лишь писк... и тьма... Нет...