Пять дюймов левее справедливости

*** Дин вздрогнул и закашлялся, чем привлек внимание Сэма. Тот, не вставая с пола, подполз поближе и уселся рядом на широкий диван. - Хей, - произнес он мягко, когда глаза Дина открылись и несколько раз моргнули. Дин перевел взгляд с огня перед ним на Сэма по правую руку. - Хей, - голос охрип совсем, горло нещадно драло от приступа кашля. Осталось ли там живое место? Вкус крови точно остался. - Ты как? - с беспокойством спросил Сэм, автоматически протягивая руку за бутылкой с водой. - Хм... - Дин вместо ответа кивнул на камин, - как романтично. Сэм покачал головой. - Представь, что мы устроили пикник на природе у костра. - Обожаю вылазки в лес, - со слабым сарказмом ответил Дин. Взял бутылку воды из рук Сэма – с открученной крышкой уже, конечно же, Сэмми-наседка, - и отпил несколько больших глотков. Вода немного смягчила горло, но слишком тяжело упала в желудок, словно не жидкость, а речные булыжники вниз проскользнули. Дин опустил бутылку и, все еще удерживая рукой, оставил ее возле своего бедра. Надо еще пить. Обезвоживание не лучший спутник в такие моменты. - Как думаешь, сможешь поесть? У нас есть сэндвичи с сыром и ветчиной, или я могу подсушить хлеб на огне, получатся почти тосты... если тебе нехорошо, - осторожный Сэм прощупывал почву. Насколько плохо Дин себя чувствовал? То, что не хорошо, ясно однозначно. Слишком блестят глаза, слишком медленно движутся веки, слишком часто сглатывает впустую. Наверное, его тошнит. И боль, должно быть, дикая. - Тебе нужно принять лекарства, как минимум от боли. Не зачем терпеть. Потом поспишь еще. Дин медленно и глубоко вздохнул, так как вздыхают люди во сне. Поднял левую руку и уперся локтем в подлокотник, опустил голову на ладонь, прикрывая глаза. Словно не проснулся еще, подумал Сэм. Не вышел до конца из-под наркоза. Жаль, что на самом деле наркоза не осталось, ему было бы легче. И обезболивающие в больнице сильнее. - Давай, тебе нужно хоть что-то съесть и попить побольше, чтобы таблетки сделали свое дело, - повторил Сэм, не зная как к нему подступиться, чтобы не вызвать негативную реакцию, но при этом заставить сделать все это. Дин поднял бутылку и сделал еще пару глотков, вернул на место, явно не собираясь расставаться с ней насовсем. Как можно быть еще более усталым после сна, чем до того как уснул? Все тело, руки, ноги, будто из бетона сделаны. В глаза песку насыпали, по горлу наждачкой прошлись. Ребра... хм, там торчит раскаленная кочерга и медленно плавит все вокруг. Голова - разбитый колокол, упавший с башни, а внутри густой серый туман из стекловаты. Про желудок лучше ничего не говорить. Услышит, проснется. Там явно что-то живое шевелится. Но Сэм... с этими его глазами побитого щеночка. Беспокойство и мольба во взгляде. - Сэндвич подойдет, - черт, звучит ужасно. Жалко как-то и тихо. Сэм уже шуршал упаковкой, украдкой поглядывая на Дина. Передал ему его порцию скромного ужина и мягко отстранился на другой конец дивана в выжидательную позицию. - Христа ради, Сэм, не пялься так, я же подавлюсь. - Прости, - он поднял руки, капитулируя и покидая свой пост, чтобы порыться в аптечке. Пока Сэм гремел пластиковыми баночками и коробочками с лекарствами, Дин с выражением лица смертника, идущего на расстрел, пытался проглотить свой ужин. Не то чтобы он не хотел есть, наверное, хотел все же. Просто сэндвич не хотел отправляться на пмж в положенное ему место назначения. Глотаться-то не хотел, что уж говорить об остальном. Сухой. Но однозначно это лучше, чем в больнице сидеть и кушать желе и перетертые обеды. Или под капельницей с глюкозой, пока тело мирно похрапывает в коме. Плохая привычка попадать в больницы. Это очевидная обитель зла, боли и страданий. И все фальшивое вокруг. Дин слегка закашлялся, проглотив очередной кусок, и решил бросить эту идею от греха подальше. Может, организм сам решит, когда ему будет пора есть. Сейчас было больше похоже на революцию и свержение власти верхов. В том смысле, что мозг сдавал свои позиции под беспощадным натиском. Слишком много всего, много боли, много слабости, много скованности и головокружения даже в сидячем положении. Недоеденный сэндвич он положил прямо на пол рядом с диваном. Сэм все это действие провожал озабоченным взглядом, но ничего не сказал. Он вытряхнул из одной баночки три таблетки и снова вернулся на диван рядом с Дином. - Держи, - протянул он руку с зажатыми в ней лекарствами, ожидая, когда Дин откроет ладонь, - это Тайленол, должен немного помочь от боли. Немного. Дин попробовал это слово на языке. Что лучше – немного помочь или совсем не помочь? Лучше было бы потерять сознание и проснуться через недельку иди даже две. Но такая роскошь ему не положена. У него есть работа. Поэтому он послушно открыл ладонь, мысленно приготовившись к малополезному действию, зато Сэм немного успокоится. Значит, это того стоит. Дин не сопротивлялся опять. Сэм не мог не беспокоиться. Это было ужасно по-детски, но хотелось, чтобы Дин сопротивлялся, спорил и кидался фразами о том, как все супер и не нужны ему никакие таблетки. Но у всех есть свои лимиты, даже у Дина. Закинув в рот таблетки, Дин сделал один большой глоток воды из бутылки и, вновь опустив ее, снова положил голову на левую ладонь, закрыл глаза и начал потирать пальцами лоб. Ритмично и без остановки, вперед и назад и снова вперед. Должно быть, голова тоже адски болела у него, думал Сэм. Лучше бы он снова уснул, так было бы легче. Но надо было еще кое-что сделать. Сэм подтянул к себе поближе аптечку и повернулся опять к Дину. - Мне нужно, - начал он неловко, проглотил комок в горле, - мне нужно проверить швы, все ли в порядке и... и поменять тебе повязку. Надо сказать, ты сегодня набегался для тяжелораненого чересчур много. Дин оторвал руку от лица. - Не увлекайся, Сэм. Все нормально. Несмотря на то, что это было именно то, что Сэм хотел услышать от брата, он не сдался в этот раз. - Не будь ребенком, сам знаешь, что нужно проверить, тебе только инфекции не хватало или чтобы швы разошлись и открылось кровотечение. - Поверь, если бы оно открылось, ты бы не смог не заметить, - возразил Дин, но как-то слабо и, скорее, для формы, нежели на самом деле отпирался. Это нужно было сделать, иначе весь его план покатится к чертям и он в очередной раз подставит Сэма. Соберись, Винчестер. - Ну конечно, где-то на втором литре крови, ты бы мне сказал, что тебе дурно, - подразнил немного Сэм. Надо сказать, что он не дожидался все это время ответа Дина, а просто взялся за дело. Дин откинул голову назад на спинку дивана и застывшим взглядом уставился на огонь в камине, пока Сэм расстегивал пуговицы на его рубашке. Она была ему чуть великовата. Сэм мельком глянул на рукава, слишком длинные для Дина и закрывающие его кисти почти до самых костяшек и сильно торчащих из-под рукавов его легкой куртки. Большим братом можно быть по-разному, можно быть старше, а можно быть больше. Но главное - нужно брать на себя ответственность. Это делало Сэма в данный момент большим братом. Синяки на раскрытой груди темнели даже в свете огня, большой прямоугольник стерильной повязки, приклеенной медицинской лентой, не был украшен темными пятнами просочившейся снизу крови. Это успокаивало, скорее всего, все цело и на месте. Но сменить все равно надо. И проверить на предмет воспаления. Бережно оторвав ленту по краям, Сэм убрал повязку, обнажая ровные стежки на недлинном хорошо сведенном разрезе. Отметил для себя то, что Дин не вздрогнул даже и не проронил ни звука, несмотря на то, что процедура была болезненной для кожи, да к тому же сама рана болела нещадно. Дин будто отключился от внешнего мира, даже не теряя сознания, а будто просто абстрагировавшись от того, что причиняло ему боль. От Сэма? Сэм поборол желание потрясти его за плечо и вернуть к нему обратно на землю из того астрала, в который тот ушел. Но не стал этого делать, зная, что только больнее сделает. Просто закончи, Сэм. Этим ты принесешь ему намного больше пользы. Дин дышал ровно, хоть и хрипло, но больше не кашлял пока. Может, осознанно держал себя в руках. Сэм на всякий случай достал из аптечки антибактериальную мазь и легкими, как прикосновения перышка, движениями намазал ее на кожу вокруг швов. Это не лишняя предосторожность. Это жизненная необходимость. Дин снова не вздрогнул, витая где-то в своих глубоких мыслях. Сэм не выдержал тишины, не зная, что он больше хочет: отвлечь Дина от боли, пока таблетки не подействовали, или отвлечь самого себя. - Ты вспомнил что-нибудь еще, Дин? Что-нибудь важное? - Спросил в итоге он, сам удивившись теме разговора. Дин моргнул и задумался. Важное? Да, он тут навспоминался важного, пока медленно сползал по стене, как кусок полузасохшей эктоплазмы. Айдахо он вспомнил, это точно. - Айдахо? - Вдруг прозвучал удивленный голос Сэма. Дин смутился. Он что, сказал это вслух? - Что? - Переспросил Дин, не уверенный, что это он просто бредит. В Айдахо он тоже бредил. Может, поэтому и вспомнил. - Ты сказал, что Айдахо вспомнил, - не хотел отпускать Сэм. - Правда? - Дин повернулся к Сэму. Тот смотрел на него с какой-то невысказанной надеждой, почти не глядя, но при этом аккуратно приклеивая новую повязку. Отрывал небольшие куски ленты и закреплял ей края, затем мягко проглаживал пальцами. Бережно. Потом на секунду остановил руку на коже Дина, потом ее же поднял к его лицу и приложил тыльную сторону ладони ко лбу. - Ты какой-то теплый, мне кажется. - Это потому что я еще живой, Сэм. Ну, знаешь, живые обычно немного теплые... местами, - ответил Дин в своей манере. - Да нет, ты что-то теплее, чем должен быть. - Личное пространство! - Дин откинул руку Сэма от своего лица. - Какие мы недотроги, - усмехнулся Сэм. - Так что насчет Айдахо ты вспомнил? Там был этот наш убийца? «Наш? - яростно подумал Дин. - Только через мой труп этот убийца станет нашим! К тебе я его и на милю не подпущу, Сэмми». - Нет. Ничего такого там не было. Просто... просто охота. Все это немного ее напомнило и не более того. - Жаль, - честно расстроился Сэм, давно ожидая, что Дин прольет свет на загадочную личность, пытающуюся его прикончить. - Вот что-то словно на языке крутится. Будто я его знаю откуда-то, но просто не могу никак вспомнить, - Дин почесал затылок левой рукой, - Просто не понимаю, Сэм. - И никаких идей или зацепок? Кого ты мог так вывести из себя? Может, нажил врагов? Должно же быть хоть что-то. - Я не знаю, Сэм. Сэм закончил и стал застегивать пуговицы на рубашке Дина, тот легко отмахнулся от его рук и стал застегиваться сам. - Ну... - протянул Сэм, - нам надо с чего-то начать расследование. Надо как-то сузить круг. Временные рамки, например, определить. Все то время, пока мы были вдвоем, думаю, можно исключить. Значит, остается четыре года ваших с отцом. Пожалуйста, постарайся вспомнить ну хоть что-нибудь? Дину было явно неуютно в качестве свидетеля и жертвы в данном случае. Обычно он играет роль охотника, а не пострадавшего, которого мучают странными допросами. И больше всего его раздражала собственная неспособность разобраться с ситуацией. Отсутствие в голове нужного куска мозаики, чтобы вспомнить и понять, кто же это был. Что-то и в правду крутилось на языке. Одно слово, которое имело значение, но не хотело выцепляться из ватной паутины мыслей. - Слишком много всего... было тогда. Это нельзя просто взять и вспомнить. Не самые были... - Дин заколебался, снова потер левой рукой лицо, - не самые простые времена. - С отцом? Он, наверное, только спокойнее стал после моего ухода, - Сэм почти пожалел, что вдруг начал эту тему сейчас, но, черт возьми, как же она крутилась у него на языке. Заполнить пробелы, пустые места, те, что остались после смерти отца. Может, Дин мог бы туда что-то положить в его душе, какую-то невидимую часть их существования, которую Сэм так сильно старался не видеть и не помнить. До того, как умер отец. - Если считать зомби спокойным, то да... - Дин тихо невесело усмехнулся, - тогда спокойнее. Сэм собрал все вещи в аптечку и отодвинул ее в сторону, развернулся к камину лицом и облокотился на спинку дивана, точно так же, как Дин. Совсем рядом с ним. - Я думал... - как сложно подбирать слова для этого разговора, они словно сами собой застревают в горле, - думал о том, что могло случиться с тобой тогда. И... скорее всего, это было не при отце. - Сэм не знал точно, вопросом это было к Дину или утверждением. На самом деле, после того как они пришли к выводу, что отец каким-то образом обменял свою жизнь на Дина, он не мог поверить, что Джон и тогда мог целенаправленно подвергнуть старшего сына опасности. Что-то, что случилось и стало причиной этой мести, скорее всего, нашло место, пока они были порознь. Пока отец не мог защитить Дина. - Случиться... - он хмыкнул, - случалось столько всего разного дерьма, что я не могу даже вычленить, какое из них могло наслать на мою голову убийцу, вроде этого. До сих пор не могу поверить, он меня подушкой... вот позорище, - Дин разочарованный сам собой, качал головой. Сэм почувствовал, что разговор идет непривычным открытым курсом. Может, виной тому была усталость Дина, может, его боль и лекарства, но брат был в том редком настроении, когда он мог говорить. Когда что-то внезапно опускало его железобетонные стены до уровня человеческого взгляда, и можно было в буквальном смысле заглянуть за них. - Дин, он вколол тебе мышечный релаксант, ты бы ничего не смог бы сделать все равно. Никто бы не смог. - Мышечный релаксант... вот больной же, - Дин скривился, - можно подумать, человек на больничной койке будет так сильно сопротивляться, что он ему действительно мог понадобиться. - Ты ведь и сопротивлялся, даже после укола. - А что мне еще оставалось? Зато мы теперь его сможем проще вычислить по дырке в лице. - Это очень полезно, учитывая, что самого лица мы толком не видели. Все, что я могу сказать, это то, что он не простой гражданский. Может... может быть, это какой-то охотник? Вы... ты пересекался с другими охотниками? Дин задумчиво водил правой рукой по раненой стороне груди, будто неосознанно пытался уменьшить боль. - Не особо. Отец не любил охотиться с кем-то, предпочитал все делать сам, контролировать все и полностью. Порой он и от меня избавлялся, если считал, что справится в одиночку без необходимости приглядывать за моей задницей. Так что не могу сказать ничего насчет охотников. Пастор Джим, Калеб, Бобби разок-другой. Мы не часто с кем-то ошивались. Большую часть времени были в дороге, как одержимые, нигде не задерживались, просто ехали, ехали и ехали, убивали что-то и снова ехали. Я не знаю... - Дин задумчиво глядел на танцующий огонь, словно вновь погружаясь в те времена, - не знаю, убегал он от чего-то или пытался догнать. Может быть, и то, и другое. - Как так? - Сэм был очень тих и осторожен, только бы не спугнуть, только бы не нарушить этот драгоценный редкий миг. - Не мог сидеть на месте, не мог ждать, не выносил тишину. Ему нужно было постоянно тратить свою энергию, куда-то девать злость, которая в нем кипела. Если я его тормозил, он сходил с ума, начинал больше пить, больше пропадать по барам, вечно влипал в неприятности, - продолжал Дин. Сэму почему-то все это начинало казаться знакомым, - поэтому я его не тормозил. Мы тогда отлично работали, как один хорошо смазанный механизм, могли даже не разговаривать друг с другом. На охоте все было ясно без слов, а так... так было нечего обсуждать, кроме новой охоты. - Чем ты мог его тормозить, Дин? Он небось из тебя все соки выжимал. - Да нет, не выжимал. Мне тоже так было легче. Меньше думаешь. - А почему вы разделялись? - Сэм искоса глянул на профиль Дина, пытаясь увидеть эмоции на его лице. - Тогда я не сильно над этим задумывался, но сейчас мне кажется, что он отправлял меня на одиночные дела, когда подбирался ближе к демону и, имея шанс с ним встретиться лицом к лицу, старался сделать так, чтобы я не был рядом. Думаю, старик так пытался меня защитить. По-своему. - Защитить? - Сэм горько усмехнулся. - Он на самом деле считал, что это нормально – отправлять сына в бой один на один с опасными тварями? Сколько тебе было, когда он стал посылать тебя одного: двадцать пять, двадцать шесть? - Двадцать три, вообще-то, - между делом отметил Дин. - Двадцать три? Это практически сразу что ли? Не успел я, - Сэм запнулся, - то есть уже где-то через полгода, как я уехал? - Эй, ты не представляешь, как нас с отцом через полгода начало тошнить друг от друга. Два взрослых мужика, один на один, семь месяцев без перерыва, нам нужен был свежий воздух. - И поэтому он послал тебя проветриться? Дин хмыкнул и улыбнулся уголком рта. Покачал слегка головой. - Ты сильно драматизируешь, Сэмми. - Зато ты наверняка все чересчур смягчаешь. При мне была полная задница, а не жизнь. А если вы потом перестали вообще останавливаться... Я не знаю. Отец пил, ты за ним тащился по всей стране как цепью прикованный... - Сэм, - резко прервал его Дин, - я не был к нему цепью прикованным, он меня не тащил за собой как собаку на поводке. Это был мой выбор. Я выбрал эту жизнь, охоту, нашу работу. Потому что я должен был быть там... потому что я мог быть там. - Ты, - Сэм запнулся и вздохнул, - ты бы мог быть и со мной. - Не ври себе и мне, Сэм, - Дин отмахнулся от него рукой. - Когда ты уходил, ты меньше всего хотел иметь рядом с собой напоминание о жизни, которую ненавидел. Даже если бы это была бы всего-навсего моя рожа. - Никогда ничего не имел против твоей рожи, - надулся он почти как маленький ребенок. - Я был бы лишним там, в колледже. Тебе было на самом деле хорошо. Жаль, что все так... - Дин прервался и вздохнул, на лбу залегла глубокая складка. - Все случилось, как случилось... - устало проговорил Сэм, не зная точно, хочет ли он переводить разговор на эту тему. Это была его личная вина, его личный страх и потеря. - А что было в Айдахо? - решил вернуться он на старую дорожку, которая, возможно, была безопаснее, может быть, очередная занимательная байка Дина об охоте. - В Айдахо? - Черт, Дин практически видел перед глазами тот осенний лес, подгнившие влажные листья под спиной, окрашенные смертельной ржавчиной и его кровью, листья, падающие прямо на его лицо. И почему с той охоты он больше всего запомнил холод и листья? Бредил... просто бредил. Но так впечаталось в память, что не вытравить. И отец. Еще он помнил отца. То, как он был близко тогда, так близко, что Дин почти поверил... Сэм заметил краем глаза, как по телу Дина легкой волной пробежала мелкая дрожь, он неуютно поежился и обхватил себя свободной правой рукой, будто в защитном жесте. Может быть, Айдахо было не совсем правильной темой, проскочила легкая тень сомнения. - Дин? - Осторожно попробовал Сэм. - Просто охота, одна большая и поганая охота, Сэм. - Ты был один, да? Без отца в этот раз? Когда это было? - Когда? В 2003 вроде, осенью. В Айдахо осенью холодно, сыро, ветер продувает насквозь, монстряки вылезают только в самую отвратную и промозглую погоду как назло, и лес этот прогнивает насквозь, не знаешь, то ли в болото уже влез, то ли просто земля настолько отсырела, что в ней увязаешь по щиколотку. - Почему отца не было? - Ну, он был... как бы. В начале и... и в конце был. Мы начинали охоту вместе. Ну, знаешь, расследование, опросы, сводили концы с концами и всякая такая муть. А потом он резко соскочил с места и рванул куда-то проверять какие-то зацепки. Тогда тоже, наверное, демона учуял, но не стал мне ничего говорить. Приказал сидеть на месте и ждать его возвращения. Как... черт. Как я злился на него. - Ты злился? - В памяти Сэма всплывали картины только послушного и покорного Дина, верного солдатика Джона Винчестера, мистера ЕстьСэр, идеального сына. Дин зыркнул на него, будто читая мысли. - Я знаю, о чем ты подумал. Я просто к тому времени больше года в одиночку на охоту ходил, а тут он будто не доверял мне. Мы чересчур бурно тогда это обсудили и разбежались по своим углам. Ссора, подумал Сэм. Как это могло выглядеть? Что-то из области их семейной фантастики, Дин Винчестер перечит своему отцу. Шумная ругань, как у Сэма с Джоном с взаимными обвинениями, или тихий молчаливый поединок взглядами и непрошибаемой упертостью? Судя по всему, каждый в итоге остался при своем. Так казалось. - Вы поссорились? Дин хмыкнул носом. - Ссорятся девочки, Сэм. Мы послали друг друга к чертям собачьим, отец уехал, я остался. Но я тогда не собирался бросать охоту. Там люди пропадали, умирали. Я не мог сидеть на своей жопе и ждать, пока вернется отец, и вообще не знать, когда он вернется. Хоть мы и держали всегда связь, контрольные звонки раз в день, полная проверка. Но ты же знаешь его, он мог тянуть до бесконечности с возвращением, придумывать новые и новые причины. Да, это Сэму было знакомо. Благодаря таким причинам в детстве они с Дином столько раз оставались один на долгие дни и даже недели. - И ты пошел один? - Догадался Сэм. Хоть и слабо в это верил, уж больно не вязалось с тем образом, который он себе столько лет рисовал. - Вроде того. Собрал оружие и поперся в лес, в тот чертов заповедник. Сэма захлестнуло нехорошее предчувствие, что-то болезненно кольнуло его в груди от мысли, что Дин отправился один в лес и с ним там что-то произошло. - Что-то пошло не так? - Тихо спросил он, боясь, что Дин сейчас его грубо заткнет, закроется внутри своей скорлупы и все будет потеряно. - Все пошло не так. То, что Кадехо не должны водиться в Айдахо, то, что они в принципе не охотятся парами, то, что я понял, что я в дерьме, лишь тогда, когда в нем увяз по горло. Сэм беспокойно повернулся лицом к Дину, подвернув одну ногу под себя. Он понимал, конечно, что все тогда не могло кончиться слишком плохо, потому что вот он Дин, сидит перед ним целый и живой. Ну, в каком-то смысле. Но внутри неприятно шевелился страх чего-то темного и неизбежного. - Что случилось, Дин? Дин пожал плечами, будто показывая, что ничего особенного и не случилось. Просто очередной плохой день на работе. - Ты был ранен? - Сэм не отпускал. Но Дин продолжил своим собственным курсом, не отвечая прямо на его вопрос. - Я их почти сутки выслеживал, точнее, тогда я еще думал, что только одного. Практически на пузе ползал по лесу с чертовым дождем без остановки, лежал в схроне несколько часов, прежде чем эта зараза изволила появиться. И когда я едва прикончил первого, появился второй... в общем... второго я потом тоже прикончил. Сэм проглотил комок, подступивший к горлу от недосказанности в рассказе Дина. Он знал, что это значит. Дин не любил отмечать, когда он бывал ранен или ошибался, но здесь... здесь Сэм был почти на все сто уверен, что Дин тогда серьезно пострадал. А Джона, как назло не было рядом, когда он был нужен. - А отец? - спросил Сэм. - Нашел меня по GPS, вроде на третий день. Чуть не опоздал, - и Дин на этих словах улыбнулся, будто сказал хорошую шутку и все сейчас бросятся смеяться над ней. Сэм закрыл глаза. Господи боже. Три дня. Два из них Дин был ранен и явно серьезно. Черт, мог быть смертельно! - Не могу поверить, как он... - Сэм, не было все так страшно. Не надо сразу думать о том, какой отец был сволочью. Ты ведь об этом сейчас думаешь? Он не был. Это я был идиотом. Но обстоятельства мне на руку играли, в каком-то смысле. Отец как раз решил вернуться через сутки, потом начал мне названивать, потому что не нашел меня в мотеле. Да и я не скучал. У Кадехо в слюне какой-то ядреный токсин был, покруче, чем от бутылки виски меня срубило, глючило по-страшному, но зато он замедлял сердцебиение, и я не истек кровью насмерть за двое суток. Так что, в принципе, легко отделался. - Токсин?! Дин заморгал, будто немного просыпаясь, с ощущением, что он разговаривает во сне. Шокированный голос Сэма выдернул его из вязкого тумана воспоминаний. Зачем он вообще все это ему рассказывает? Он же поклялся себе держать Сэма подальше от подробностей их отдельной жизни, чтобы мелкий не взвалил на себя вину размером с Эверест за то, что его не было рядом, чтобы прикрыть спину Дину, или чтобы не проклял напоследок отца, по тем же самым причинам. Черт! Отличная работа, Дин. Как теперь выкручиваться будешь, когда уже почти все вывалил? - Не драматизируй, Сэм. - Как же... как он... - Сэм не мог подобрать слова, чтобы сказать хоть что-то членораздельное. Запустил пальцы в волосы, почесал затылок и замолчал, глядя на Дина. Тот смотрел прямо на него. Мягко и с пониманием, с каким-то сожалением, будто прощения просил. - Сэм, все кончилось хорошо. Он меня нашел, заштопал. Не произошло ничего страшного тогда, я немного побредил и пару дней повалялся в кровати. Отец со мной наразвлекался тогда по полной программе, - но вместо полушуточных слов перед глазами всплывали другие картины, те, о которых он вряд ли расскажет Сэму. Воспоминания о нескольких днях лихорадки и тяжелого бреда, о раненом и поломанном теле, воющем о милости смерти, только бы не чувствовать больше боли, огня, мира нависающего над ним цепкими липкими кошмарами, о листьях, прилипающих к влажной от крови коже. Об отце... напуганном до смерти, зовущим его по имени снова, снова и снова, лишь бы вернуть, лишь бы вырвать из лап смерти. О его руках, о его словах, о его присутствии рядом в самые тяжелые минуты. Об отчаянии и беспомощности в глазах Джона. О том, как он думал, что все ему это приснилось и было частью галлюцинаций. Не было. Потом он понял это. Но они никогда не вспоминали это с отцом. Никогда не хотели поднимать на поверхность минуты их слабости, их близкого провала. Тот эпизод, который так хотелось забыть, и тот, который хотелось помнить вечно. Потому что тогда Джон не был ни военным генералом, ни профессиональным охотником, ни одержимым местью сукиным сыном. Тогда он был его папой. Сэм сидел молча и глядел, как Дин медленно моргает, словно затянутый в густой водоворот прошлого перед глазами. Что бы там ни было, как бы Дин ни пытался все это приукрасить и недооценить, это оставило в нем глубокий след. Сэм снова сел прямо, лицом к огню, едва касаясь плеча брата своим плечом, положил руки перед собой. Дин вдруг продолжил тихим задумчивым голосом: - Отец потом долго улыбался. Это было смешно. Я почти голыми руками дрался с двумя демоническими Кадехо, страшными, как лысый черт, вывернутый наизнанку, а бредил в итоге осенними листьями, которые падали на меня с дерева те часы, которые я пролежал в лесу перед его приходом. - Листьями? - Сэм почувствовал, как что-то внутри оборвалось и провалилось глубоко-глубоко в беззвучную пропасть. - Хм... да, шутил потом надо мной, кидал в меня эти чертовы листья, как будто я должен их бояться. Видать, что-то страшное я в них в этом бреду увидел, - Дин странно, но улыбался. Говорил все медленнее, вдыхал все глубже, - раз потом про листья что-то говорил без конца. Забавно... но я мало что помню про листья... - Дин глубоко вздохнул и замолчал, словно загипнотизированный огнем. А Сэм... Сэм чувствовал, как его засасывает в воронку, черную и пустую, словно проваливался сквозь твердую землю. Лучше бы провалился. Лучше бы этот диван сейчас оказался огромной распахнутой пастью и проглотил его целиком. Прямо здесь. Сэм поднял руки к лицу и молча спрятался в ладонях. От самого себя или от Дина, может быть... Он вспомнил листья... Вспомнил 2003 год, экзамены на носу, сокурсники тащат на вечеринку, шумные залы, спешка, раздражение и телефон, жужжащий в куртке. Звонок от Дина, молчание в трубке, свой нетерпеливый голос: - Алло? - Алло, кто это? Дин? - Дин? Это ты? Не молчи. - Сэм... - голос тихий, язык заплетается, будто выпил настолько много, что просто уже концы с концами связать не может. - Сэм... кажется, осень пришла... Друзья зовут с того конца холла, все торопят, все бегут. - Дин? Ты что... ты что там, пьяный? - Сэм сжимает трубку в раздражении, нажрался и названивает свои пьяные бредни рассказывать. – Ты напился и решил мне позвонить? Дин, ты... ты невыносим. Позвони мне, когда протрезвеешь. - Сэм... листья... - тихий, вырубается, должно быть, белая горячка на осеннюю тему. Как это невыносимо. Как он невыносим. - Проспись уже! Боже мой, не могу поверить... И бросил трубку. И больше не поднимал... два года. Боже... боже... Сэм не мог сказать ни слова. Онемел. Лучше бы язык откусил. Тогда... Холодный пот выступил между лопаток, а по шее и щекам разливалась горячая лихорадочная волна. Как он мог. Дин ему звонил... Как он его сможет когда-то за это простить... как... Что-то тяжелое опустилось ему на плечо. Сэм медленно отнял руки от лица и взглянул налево, туда, где Дин беззвучно сполз по спинке дивана и уронил голову на его плечо, забывшись в изможденном сне. Здесь. Живой. Настоящий Дин. Рядом с ним. Всепрощающий и верный. Беззащитный и раненый. Нуждающийся в нем сейчас, как никогда раньше. Сэм чуть выпрямился и замер. Он будет поддерживать Дина столько, сколько понадобится. Столько, сколько будет жив сам. Спи, старший брат, я обо всем позабочусь. Ничего плохого с тобой не случится, пока я рядом...