Imagine Stars

5 Seconds of Summer - Broken home Роv Майкл Я собирался пойти и лечь спать, потому что слишком сильно вымотался после работы в студии, как вдруг затрещал дверной звонок, немного нервируя меня. Тяжело вздохнув, я развернулся от порога комнаты и побрел к входной двери, прикидывая, кто же может явиться в чертовы двенадцать тридцать ночи?! Сняв все замки, тяну дверь на себя и буквально замираю: на пороге стоит /Т.И/ с опущенной головой и небольшой спортивной сумкой в руках. - /Т.И/? - будто бы убеждаясь, не ошибся ли, я называю её имя, от чего она вздрагивает, но не решается поднять голову. - Что произошло? Почему ты не дома? Девушка продолжала стоять на месте, а её, казалось, особенно маленькое в этот момент тельце все сильнее и сильнее подрагивало. Только когда стали слышны всхлипы я понял, что она плачет. Значит снова что-то произошло в её и без того не лёгкой жизни. Внутри все перевернулась, и подскочило к горлу в форме кома, душащего и заставляющего учащенно дышать. - Что они сделали на этот раз? - (молчание). - /Т.И/, они били тебя? После этого вопроса она больше не могла плакать тихо. У неё началась самая настоящая истерика. Закрыв лицо руками, подруга продолжала стоять на месте, будто бы вкопанная в пол холла. Я осторожно подошёл к ней и, положив руку на спину, завёл в квартиру, закрывая за собой дверь; она неизменно рыдала, находясь в таком же виде, как и мгновение назад. Внутри меня что-то разгорелось, как пламя, я готов буквально убивать, потому что это уже не в первый раз. Приемные родители /Т.И/ совершенно бесчеловечны, вымещая свою злобу на весь мир на беспомощной приемнице. Это уже слишком! И главное то, что она не идёт с заявлением в полицию! Не пишет на них заявление, а только убеждает меня, что как только ей исполнится восемнадцать, она тут же уйдёт, пусть даже на улицу. Проблема в том, что и до её и до моего совершеннолетия ещё год... Целый год ей предстоит терпеть издевательства от людей, подаривших когда-то малышке /Т.И/ надежду на новую любящую семью... Как же быстро это уничтожило её. Ещё немного, и девчонка сломается, но я не позволю этому случиться. Ни за что. - Присядь. /Т.И/, присядь, прошу. Я... я принесу тебе чай, хорошо? Садись. Пока я готовил подруге чай с травами, который мама каждый раз оставляет в разноцветной банке в индийском стиле (кстати говоря, сегодня и завтра моих родителей дома нет, поэтому я - король квартиры), брюнетка/шатенка/блондинка все же села на диван, скинув поношенные конверсы и обняв ножки тоненькими руками, будто бы защищаясь от невидимой опасности. Она такая запуганная... Мне больно смотреть на неё и осознавать, что это сделали люди, взявшие на себя роль её родителей. Я буквально вижу, как вокруг неё рушатся стены, да и вообще, весь мир. Нет, так не должно происходить. Она так молода, жизнь проходит мимо неё и все прелести молодости, но что я могу сделать? Мне и самому всего лишь семнадцать. Конечно, я могу пойти в полицию вместо неё, но кем тогда я буду для /Т.И/? Не лучше её «родителей», шагая огромными шагами против её же воли. У меня связаны руки, но так не должно продолжаться! Мы молча сидели несколько бесконечных минут, пока девушка, наконец, не прохрипела, отрываясь от дымящейся кружки, вытирая ладошкой влажные от слез щеки: - Я прожгла рубашку Джорджа... - Что? - Я прожгла рубашку Джорджа, - более внятно повторила она, от чего моя челюсть почти что встретилась с полом. Осознание сказанного медленно дошло до меня, вызывая волну неконтролируемого гнева и возмущения. Они побили /Т.И/ из-за прожженной рубашки! Рубашки, чёрт возьми! Гребаной рубашки за пару баксов! От шока я даже и не заметил, как подскочил на ноги и начал тараторить не слишком приличные слова, скорее, даже слишком грязные; мне стало стыдно перед подругой, поэтому я сел обратно на место и обнял её трясущееся тело. На маленьком лице был красный след в районе щёки, по всей видимости ей поставили нехилую пощёчину... Как вообще можно быть такими жестокими?! В голове не укладывается! Девушка уткнулась носиком в мое плечо и с новой силой заплакала, сжимая футболку в кулачках. Она похожа на котёнка, к которому мир невообразимо жесток... Это даже правда, такая же жестокая правда. - Почему они так поступают, Майкл? Почему? Как я могу объяснить ей, что она стала просто грушей для битья? Её приемным родителям, насколько мне известно, никогда не везло, они беднели на глазах, обвиняя в этом весь мир, хотя никто не виноват в их привычке прогуливать и нередко выпивать... Когда они брали /Т.И/ все было хорошо, но потом резко скатилось, и теперь их приёмный ребёнок виноват во всех их неудачах. Я не могу сказать ей этого... Мои слова только сильнее разобьют ей сердце. Она не переставала плакать несколько часов, всю ночь, и уснула только когда начало светать: первый луч солнца играл в окне соседнего дома, шум от нескончаемых потоков машин становился все громче. Маленькое, хрупкое тельце /Т.И/ свернулось в клубочек, все еще сжимая в кулачках мою футболку. Она будто бы держится за меня, словно за спасательный трос, последнюю надежду на что-то лучшее в её жизни. Она ведь не заслуживает такого обращения к себе... /Т.И/ особенная во всех смыслах, она умница и ей нужно гордиться, а не оставлять фиолетовые синяки на несколько месяцев... -Нельзя падать, когда вокруг тебя все рушится, - начал я диалог со спящей девушкой, устало гладя её спутанные волосы. - Нельзя сдаваться, когда не осталось сил, потому что если ты сделаешь это, то никогда больше не сможешь найти в себе сил двигаться дальше, - я остановился, чтобы сглотнуть нарастающий в горле ком. Мне так жаль её, я должен что-то сделать, должен помочь дорогому человеку. - Даже если вокруг все безвозвратно рушится, все выстроенные тобой стены, которые, по идее, должны были защитить тебя. Она лишь причмокнула губами, будто бы все слышала и ответила мне таким образом. Какая же всё-таки она красивая, даже когда спит, когда уставшая от всех этих проблем, /Т.И/ /Т.Ф/ всегда остаётся прекрасной. - Все будет хорошо, обещаю...