Жизнь Кюдзо

      Микан сидела дома и читала старую книгу. Чтение ей давалось с трудом, она не знала еще многих иероглифов, и смысл ускользал от неё. Читала она не от того, что ей было интересно, ей просто хотелось отвлечься. Уже прошла неделя с того времени, как пропала Юми, Кюдзо так же не появлялся. Одна циркачка, у которой она пожила несколько дней, прогнала её из-за отсутствия денег, поэтому Микан сидела в непривычно пустом и тихом без сестры доме. Вдруг она услышала стук в дверь и вздрогнула, ожидая добрых новостей. Девочка вышла на порог и увидела Кюдзо. Вид у него был совершенно измотанный: заметные круги под глазами, рукав плаща порван, на щеке виднелся свежий шрам.       - Господин Кюдзо…       - Можно зайти? – быстро спросил он.       - Да, конечно. Он зашел, плотно закрыл дверь и прислонился к ней спиной. На улице послышались голоса:       - Где он? Чёрт, неужели упустили!       - Нет же, вон, следы ведут дальше! Голоса удалялись, Кюдзо, выдохнув, отошел от двери.       - Это за вами?       - Да.       - Но кто они? Он проигнорировал вопрос или просто не захотел отвечать.       - Господин Кюдзо, есть какие-нибудь известия о Юми? – спросила Микан с надеждой. Он отрицательно покачал головой, перед этим немного помедлив. Воцарилось молчание, Микан боялась узнать правду, но все-таки спросила:       - Вы нашли хоть что-нибудь? Кюдзо посмотрел в темные глаза девочки, припухшие от слёз. Юми и Микан не были похожи ни по характеру, ни внешне, но любили друг друга они одинаково сильно. Он достал то, что осталось от катаны Юми и передал Микан. Её руки задрожали, а губы сжались в тонкую бледную линию.       - Скорее всего, она мертва. Тела я не нашел, но всё указывает на то, что её больше нет, – наверное, голос прозвучал слишком жестоко и хладнокровно, девочка отшатнулась, как будто её ударили. Микан подняла полные слёз глаза на Кюдзо.       - Значит… сестренка… - она заревела в голос, бросилась к Кюдзо и прижалась к его груди. – Юми, моя Юми... – причитала она охрипшим голосом, и эти слова отдавались эхом в голове Кюдзо. Слабые руки девочки вдруг оттолкнули его, она быстро стерла ладонью слезы и закричала обезумевшим голосом:       - Это вы... всё вы виноваты! Вы же обещали... обещали мне защищать её! Знаете, как она вас любила... так любила... всегда радовалась, когда шла к вам... А вы просто её использовали, она ведь у меня такая красивая... была... – Микан снова заплакала, сев на пол и обхватив голову руками. Отвечать на её обвинения Кюдзо не стал. Да, он поклялся оберегать Юми, но сейчас не мог сделать абсолютно ничего. Использовал ли он её? А может, так всё и было... Немного успокоившись, девочка поняла, что сказала лишнее. Она поднялась с пола и тихо сказала:       - Извините меня, пожалуйста. Я не понимала, что говорю, на самом деле я так не считаю... Кюдзо кивнул, принимая извинения. Но её слова не были сказаны просто на эмоциях, и он чувствовал это. Она злилась на него, и это было справедливо.       - Возьми, – он протянул ей деньги.       - Это… всё мне?       - В случае моей гибели ты сможешь прожить на них некоторое время.       - Гибели?       - Все может случиться.       - Откуда у вас столько денег?       - Выполнил некоторую работу, из-за которой начались неприятности. Я проверил всё. Её будто и не было.       - И вы прекращаете поиски?       - Нет, но надежды почти не осталось.       - Отдохните некоторое время у меня, вы плохо выглядите. Микан пошла искать чего-нибудь поесть, но из-за слез, наполнивших глаза, она врезалась в угол шкафа и уронила блюдце. Она не знала, как жить без сестры. В доме все напоминало о ней, и казалось, что Юми выбежала только на несколько минут, что она скоро откроет дверь и широко улыбнется, как раньше. Наконец она нашла последнюю пару онигири, но когда обернулась, увидела, что Кюдзо уже заснул. Он спал прямо на полу и, видимо, очень крепко. «Похоже, он засыпает впервые за долгое время» - подумала Микан. «Наверное, он тоже сильно волнуется за нее, просто он не может бездействовать и предаваться горю, как я» - она принесла тонкое одеяло, накрыла Кюдзо, а сама приготовила ему ещё онигири в дорогу.

***

      Так прошел целый месяц поисков. Раз в неделю Кюдзо приходил к Микан, отдавал все деньги и ночевал, а потом снова куда-то уходил. Время шло, а результата не было. Он ужасно вымотался, к тому же был ранен на одном из заданий, поэтому решил зайти к себе в додзе. Ночью он залез через окно в свою комнату и сразу лег в постель. Для начала он хотел выспаться, но кошмары закрадывались в его сны, едва он успевал сомкнуть глаза. Крики и кровь... Микан смотрит на него сумасшедшим взглядом и беспрерывно шепчет. Не слышно, что именно, но губы четко произносят короткое имя. Кто-то нападает сзади, руки по привычке ищут клинки, но ножны пусты. Краем глаза он замечает под ногами меч, подбирает его, но лезвия нет, это лишь рукоять, серебристая рукоять, залитая кровью. Он тут же отбрасывает её, как выкидывают подальше ядовитую змею, но рукоять меча летит бесконечно медленно. И снова крик. Кто кричит? Микан? Он сам? Нет...        Кюдзо проснулся от ощущения, что падает в бездонную пропасть. Не выдержав, он подошел к высокому шкафу, в котором Каори часто прятала сакэ от его учителя. Может, это поможет успокоиться и заснуть? Он налил себе рюмку, затем другую, но от выпивки наоборот боль будто обострялась. Почему так получилось? Почему судьба так несправедлива? Отчаяние, словно туман, окутывало его сознание. В итоге Кюдзо выпил залпом бутылку, затем еще. Его сильно затошнило, в голове стоял шум. Ненависть ко всему разрывала на части, не помня себя от злости, он разбил оставшиеся бутылки об стену, а в глазах потемнело.       Кюдзо проснулся от утренних лучей солнца, назойливо светящих ему в глаза. Он лежал на животе у себя в кровати, тело изрядно затекло, он хотел было перевернуться на спину, как неожиданно для себя обнаружил, что был связан. Голова ужасно болела и все еще тошнило. Он перевалился на бок и осмотрел комнату. В углу сидела Каори и внимательно смотрела на него, и две глубокие морщинки пролегли между её бровей.       - Развяжи меня.       - Кюдзо, я не знаю, что случилось за этот месяц, но с тобой явно что-то не так. Господин Хидеаки ужасно зол, по городу ходят слухи, что ты убил очень многих значимых персон, это очень неосмотрительно самому браться за такие дела, да и…       - Развяжи меня, – повторил Кюдзо холодным тоном.       - Кюдзо, прошу, послушай, – в голосе Каори появились слезливые нотки. - Ко всем особенным ученикам господина Хидеаки я отношусь хорошо, но к тебе… Я знаю тебя так давно, я так переживаю… Что случилось? Это как-то связано с Юми-чан? Вы поругались? Ответь, я не пойму… Эти слова всколыхнули последние воспоминания, и, немного подождав, он ответил.       - Её убили. На минуту воцарилась тишина.       - Что? Как… - она закрыла лицо руками. Кюдзо сам освободился от веревок и встал, чувствуя себя еще более обессилевшим и разбитым, чем вчера вечером.       – Почему ты ничего не сказал? - у Каори по щекам текли слезы. Он прислонился к стене и смотрел в потолок.       - Я… - только начала было служанка.       - Можешь идти, – сказал тихо Кюдзо. Каори, утерев слезы, поклонилась и вышла.       Кюдзо быстро искупался, переоделся и спустился вниз. Ему было трудно представить реакцию учителя на его поступок, но сейчас ему было всё равно. По пути в комнату сэнсэя Кюдзо встретил троих учеников, они, ничего не сказав, с опаской проводили его взглядом. Постучавшись, он вошел в огромную комнату, занимавшую чуть ли не половину первого этажа. Эта комната сильно отличалась от других не только размером, но и внутренним убранством. Здесь находилась огромная кровать на низких ножках, застеленная кроваво-красными простынями, хранилось множество редких вещей: дорогих фарфоровых ваз, живописи, конечно же, разные виды оружия, изготовленного самыми искусными мастерами со всего мира. На возвышении находилось более десяти горшков с деревцами бонсай, которые учитель особенно любил. Пол покрывал дорогой ковер, привезенный ему в подарок послом с запада, сидя на нем, две молодые девушки с красивыми прическами и дорогими украшениями разливали чай. Возле них сидел учитель в темно-зеленом кимоно, как у Кюдзо, которое подчеркивало крепкое телосложение сэнсэя: широкие плечи, сильные руки. Часть его светло-каштановых волос была заплетена в тонкую длинную косу, остальные короткие пряди небрежно падали на аристократически изящные скулы. Он был уже не молод, но годы совсем его не портили. Темные глаза с хищным прищуром сверлили молодого самурая, при виде ученика у Хидеаки в глазах мелькнула злость, но потом он быстро скрыл её за небрежной ухмылкой.       - Здравствуй, Кюдзо. А я уж думал, ты уже не вернешься, – не дождавшись ответа, он продолжил. – Думаю, нет смысла спрашивать, где ты был. На честный ответ рассчитывать не приходится, из некоторых источников я примерно представляю твои действия. Так же не стоит показывать мою злость, твое наказание мне всё возместит. А сейчас, я хочу, чтобы ты занялся моим новым учеником, мне его прислал один торговец на временное обучение. Покажи ему что-нибудь простое, лишь бы он, наконец, успокоился.       Кюдзо поклонился и пошел искать ученика. Его очень задели слова о том, что учитель знает о его действиях во время отсутствия. Что же он знает? Вдруг из соседней комнаты послышался писклявый голос.       - Эй, это ты мой учитель? Кюдзо увидел перед собой полного мальчишку лет пятнадцати, он стоял, опираясь на катану, и что-то жевал.       - Слушай, мне решительно наплевать на всё это обучение, мечи и всех самураев вместе взятых, но мой папаша считает, что мне пригодится это никчемное умение махать мечом. Так что, надеюсь, ты тихо отсюда свалишь, а своему хозяину скажешь, что занимался со мной, понял? У Кюдзо внутри от такого обращения к нему внутри будто поднялась буря, он глубоко вдохнул, пытаясь контролировать себя, но никак не выходило. Пережитое за это время просто выбило его из колеи, и теперь он был готов просто взорваться.       - Следовало бы проявить немного уважения… - пытался не сорваться Кюдзо, но его голос сейчас больше походил на шипение змеи. В ответ послышался издевательский смех.       - Что? Уважение? К тебе? Да кто ты такой? Я знаю вашу жизнь, самураи, вы все ходячие трупы! По приказу своих хозяев вы идете выпускать себе и другим кишки, у вас нет ничего, кроме чести, которой даже не видно! Я презираю вас, будущее – за торговцами, людьми умными и хитрыми, которые где надо могут и командовать, и украсть, и подыграть. А вы - напыщенные идиоты! – подросток с вызовом смотрел на Кюдзо. Довольный собой, мальчик мерзко улыбнулся, от чего румяные щеки округлились и стали казаться еще толще.       В любое другое время Кюдзо бы ничего не сказал, а просто ушел, радуясь предстоящему отдыху. Но сейчас с ним начало твориться нечто странное. Что происходит? Слепая ярость нахлынула резко, и сопротивляться ей было невозможно. Рукояти мечей сами скользнули в руки, алая кровь брызнула и растеклась по полу. Дорогая одежда на мальчике вмиг потемнела от пропитавшей её крови, он лежал на полу, беспомощно хватая воздух, пытаясь позвать на помощь, но голос не поддавался. Он не успел произнести и звука, наверное, даже не понял, что произошло. Он совсем ослаб, лужа крови под ним медленно расползалась, лицо стало синюшно-бледным. Рана была не смертельной, но потеря крови давала о себе знать.       Кюдзо безжалостно смотрел на подростка, в жалкой позе скорчившегося на полу, и в его душе разлился приятный холод. Он закрыл дверь и ушел искать Юми, сам не зная где, уже и не надеясь найти её, просто так ему было спокойнее.