* спустя события, изложенные в аниме*
- Здравствуй, Масамунэ. - Ого, Камбей-доно, неужели вы! – Маса засмеялся кашляющим смехом и дружески похлопал Камбея по плечу. – Давно не виделись, где вы пропадали целый год? - Да так, везде понемногу. - Хехе, наслышан о вашем походе на столицу, вы не перестаете меня удивлять! Что ж, никак не удавалось сказать спасибо… - он еще раз похлопал генерала по плечу, на этот раз покрепче. – С новой императрицей, которая пришла сейчас к власти, жизнь стала намного легче, не находите? – Маса еще раз было потянулся к плечу Камбея, но вовремя передумал и засмеялся. – Да уж, конечно, я несказанно рад, что принимал участие в столь грандиозном событии, маленькое, но все же участие. Но я никому не говорю о вас, понимаете, вдруг что, безопасность – это важно, лучше людям не знать своих героев, а то мало ли что по надумают себе, у Уке было много сторонников. Ну теперь не отвертишься, генерал, расскажи мне всё и в подробностях.***
- Вот как, - Маса задумчиво почесал голову, – я знал о произошедшем в общих чертах, но теперь я понимаю, через какие тяжелые испытания вам пришлось пройти. Мне очень не хватает Кикутие, этот веселый болван был мне дорог. Да и Хейхати, он был смышленый механик, такая потеря... До сих пор не могу поверить, что выжило только трое. - Я удивлен и этому. - Вот так дела. Кстати, совершенно забыл, у меня завалялось три письма, адресованные вам. – Хорошенько порывшись в шкафу, Масамунэ достал три пыльных конверта. – Два из Канны, и одно без подписи. Камбей взял письма и распечатал первое, из деревни Канна. Его содержание заключалось в приглашении самураев на празднование годовщины их победы над столицей. «… будет много-много вкусного риса, мы все ждем вас!» - писала Комати. Камбей открыл второе письмо, и его содержание было таким же, только написано оно было Кирарой. «… Это большое счастье для нас, устроить праздник для вас, богов-хранителей риса, и нам очень хочется вас порадовать, но наша благодарность…» - далее смысл письма был туманным. В конце значилась небольшая приписка «… Этот праздник будет не только годовщиной победы, но и, к сожалению, годовщиной героической смерти четверых самураев. Просим прийти и почтить их память…» - перед глазами у Камбея возникли четыре могилы, которые так часто являлись ему во сне последний год. Горобей, отчаянный ловкач, который мог развеселить всех. Хейхати, добродушный любитель риса. Кикутие, любимец Комати… и Кюдзо, человек, желавший убить его. Симада вспомнил последние слова Кюдзо. «Не забудь, наш поединок… еще не закончен. Я буду ждать в деревне». Сжав руку, которая все еще ощущала тепло его крови, Камбей закрыл глаза. Что он тогда имел в виду, говоря, что будет ждать в деревне? Было ли это образным выражением, побуждающим Камбея вернуться живым в Канну? Или он подразумевал свою могилу? Или это просто были слова, сказанные совершенно неосознанно человеком, которого покидала жизнь? Камбей протянул руку к третьему письму, но заметил на нем надпись в углу: «Для Кюдзо». Странно, почему письмо, адресованное ему, оказалось у Масамунэ? Повертев письмо в руках, генерал обратил внимание на то, что оно было написано на очень дорогой бумаге, а почерк, которым была сделана надпись на конверте – красивым и аккуратным. - Когда ты получил его? – обратился Камбей к Маса. - Уже очень давно, ещё, наверное, во время ваших сражений со столицей, даже не помню, кто его мне доставил. Но ведь Кюдзо уже мертв, может, тогда, прочитаем? – в глазах Масамунэ загорелось любопытство. - Нет. Я отнесу письмо этому человеку, в Канну. – Камбей встал и собрался уходить. – Я не хотел идти на празднование годовщины, но теперь у меня появилась цель – нужно отнести ему это письмо, положить на его могилу. Попрощавшись с Масамунэ, Камбей отправился в Канну, по пути завернув к своей верной супруге и прихватив его с собой.