Я растоплю твое сердце!

Вот и первый день в школе. Да, уже настала вторая четверть. Не помню, как закончился предыдущий день. Не помню, как начался этот... Боже, как обидно, неужели все, что было за это неделю, случилось зря? Зря она чувствовала то тепло, зря так хотела его поцеловать... А хотела ли я этого? Да, хотела, конечно! Хотела почувствовать вкус его губ, хотела вдохнуть его запах, хотела слиться с ним... Неужели, этого больше никогда не произойдет? Об этом я и думала, сидя за партой на перемене между вторым и третьим уроками и тупо пялясь на экран Кости, на заставку, которую я уже успела поменять. Теперь на меня холодно смотрел Сиэль во фраке. Эх, если бы можно было все изменить... По щеке скатилась одинокая слеза. Капнула на парту и так и осталась там лежать маленькой лужицей. - Шо ты такой грустный, как щаурма невкусный? - с улыбкой пародируя адыгейский акцент, подошла ко мне Катя. - Ничего, - я украдкой вытерла мокрую дорожку. Подруга это однозначно заметила, потому что вмиг посерьезнела: - Правда, что случилось? Ты с утра какая-то не такая. Даже про Грелля не вопишь. - Да так, ты не поймешь, - я шмыгнула носом и отвернулась. Катя села рядом со мной на стул. - Мне ты можешь рассказать, я же твоя подруга... - Боюсь, перемены не хватит, чтобы рассказать все вкратце. Давай, после уроков сядем где-нибудь на лавочке, и я тебе все расскажу, - вздохнула я, на что Катя только кивнула, а через секунду прозвенел звонок. *** - Ну рассказывай, холоп, - голосом Царицы Всея Руси обратилась ко мне подруга. Она-то получила хорошую оценку, в отличие от меня. Хотя обычно все было наоборот. Это тоже мне настроения не прибавило, поэтому на фразу подруги я насупилась и посмотрела на девочку исподлобья. Та лишь вздохнула. - Только пообещай, что никому не расскажешь, - наивно попросила я, подруга поморщилась и кивнула. Я огляделась, ища глазами недоброжелателей, могущих подслушивать, удостоверилась, что мы наедине и начала свой сказ. По мере продвижения истории, лицо Кати все более и более вытягивалось и белело. В самом конце она просто рассмеялась: - Тебе нужно поступать в театралку! Господи, ты отлично играешь на публику! - говорила она с нескрываемым хохотом. - Но это правда, - обиделась я. - Опять шутишь? Как может это быть правдой? Как к тебе попала мультяшка? - она уже согнулась пополам от смеха, а я поджала губы: - Не хочешь - не верь, но я знаю, что это правда. - Тогда тебе пора в психушку. Там как раз недобор, ага. Слушай, как тебе такое могло взбрести в голову? Ха, она влюбилась в какого-то анимешного графа, ха-ха. - Ничего я не влюбилась, - рассердилась на этот раз. Щеки покрылись багровыми пятнами, а кулаки сжались. - Э, полегче, - немного испугалась подруга. Я выдохнула, круто развернулась и пошла домой, оставив Катю в полном одиночестве. *** Этой ночью мне снился кошмар, будто я иду по длинному-длинному коридору, освещенному тысячею свечей. Через равное расстояние повешены зеркала в золотой оправе. Одета в белую ночную сорочку с кружевом на груди. Ткань приятна на ощупь, кажется, что это перламутровый шелк. Ступаю по ковру босиком. Волосы у меня какие-то кудрявые и слишком длинные, до плеч. Я не знаю, зачем я иду вперед, казалось, что я ищу нечто, спрятанное дальше. Даже не знаю что. Вещь? Человек? Знание? В самом начале пути идти легко. Походка будто пружинит. Но потом, через несколько десятков зеркал, ноги начинают увязать в каком-то тумане. Он поднимается все выше и выше, пока не достигает глаз. Вот, когда я перестаю что-либо видеть через плотную пелену белого дыма с неприятным приторно-кислым запахом, все исчезает. Через несколько секунд появляется только дверь. Я вхожу в нее, становлюсь посреди плохо освещенной комнаты. Дверь тут же захлопывается, и комната в то же мгновение погружается в непроглядную тьму. И сквозь эту тьму можно различить только один звук, будто бы мокрыми пальцами водят по стеклу... Через несколько минут к этому прибавляется и едва различимый шепот. Он становится все громче, но в один миг все исчезает, разом зажигаются свечи, и я вижу огромное зеркало, стоящее посреди комнаты. Подхожу к нему, но вместо моего отражения вижу... Сиэля. Он стоит по ту сторону в какой-то синеватой ночной рубашке. Просто стоит и просто смотрит, елозя пальцами по стеклу зеркала, оставляя на нем разводы. Вздыхаю с присвистом и пытаюсь осторожно дотронуться до глади. Она холодная, но рука парня, что тут же ложится на мою руку с другой стороны мигом согревает... Думаю, что делать. Разбить? Ударила один раз. Потом еще и еще. Не поддается. Даже трещин не пошло, но руки уже очень болят, будто бы я била не зеркало, а гранит. Оглядываю комнату в поисках любых предметов. Она совершенно пуста. Еще раз в бессилье ударяю по зеркалу. Слышится оглушительный треск, по щекам, рукам, лбу стекает кровь, окрашивая белый шелк в красный. Не вижу ничего перед собой... Просыпаюсь в холодном поту, тяжело дыша. Оглядываю руки. По ним стекает едва видимая струйка крови... *** Больше в эту ночь я заснуть не смогла и провалялась в постели с бессонницей, пытаясь понять значение всего произошедшего. Но ничего путного на ум, естественно, не пришло. Но страннее всего то, что нигде не было пятен крови. Ни на постельном белье, ни на одежде. Даже на руках царапины затянулись. Ходила по школе сонная и раздражительная. Избегала настороженного взгляда Кати. Вообще, всех избегала. Старалась не попадаться на глаза. День тянулся до безобразия медленно, и когда прозвенел последний звонок после шестого урока, я в числе первых забрала свою куртку, пытаясь как можно скорее добраться домой. - Лин, с тобой все в поряд... Ай! - Катя не успела договорить. Я одним молниеносным движением вывернула ей руку назад прямо посреди холла. Катя вскрикнула так громко, что на нас строго посмотрела завуч, проходящая мимо. - Прости, - перепугалась я, отпуская Катю. Та, потирая место, которое больше всего болело, подняла нос и пошла вперед, постаравшись толкнуть меня как можно сильнее, при этом я чуть не упала. Я даже не подумала ее винить, ведь как раз-таки виновна я. *** Вечер прошел мимо меня незамеченным. Сами собой сделались уроки, сам собой съелся ужин. Я уныло водила ложкой в тарелке. Тоскую, конечно. Обидно, что все так быстро кончилось... Вздохнула. Мама обеспокоенно посмотрела на папу. Тот обратился ко мне: - Дочь, я, конечно, понимаю, переходный возраст, все дела... Но что-то ты ведешь себя как-то не так эти два дня. У тебя какие-то проблемы в школе? - какая школа? Какие проблемы? Мне бы сейчас с грустью со своей справиться... - Нет у меня никаких проблем, - буркнула я. - Даже если я попытаюсь объяснить, что со мной не так, вы все равно не поймете. - А ты попробуй, - приободрила меня мама. - Даже пытаться не буду, - я встала из-за стола и ушла, никого не поблагодарив. *** И снова тот же сон. И снова то же пробуждение. Руки саднило сильнее, чем прошлой ночью. Больно... Я размазала кровь по кисти. Мне кажется, я схожу с ума. Нет-нет, я не могу быть сумасшедшей! Слишком мало времени прошло! Повернулась на другой бок. И тут же подскочила. Послышалось или нет? Ведь я совершенно явственно услышала тот шепот из сна. По спине побежали мурашки, я сильнее закуталась в одеяло. Ни о чем не думай, просто постарайся заснуть... *** Утро, снова оно. Под утро мне таки удалось заснуть где-то минут на пятнадцать. Но бодрости мне это не прибавило. Попроситься остаться дома сегодня, что ли? - Мам, - дернула я женщину за рукав. - М? - ответила мне мама, размазывая пудру по лицу. - Мам, мне что-то нехорошо. Я не выспалась сегодня... Можно мне?... - Дочь, а ты не обнаглела? Идешь в школу. Молча. - Но... - Никаких "но". Вот именно. Никаких "но"... *** И снова вечер. Я сижу с ужасной головной болью. Но непросто болью. Мне казалось, что каждая пульсация отдавалась отдельным шепотком, сливающимся в общий гам. Неприятно... То и дело некое "шур-шур-шур". Оно сводило меня с ума. Упала со стула. Больно, как же больно! На глаза навернулись слезы. - Помогите... - прошелестела я. Но тот слабый звук потонул в гомоне голосов в моей голове. *** Белый потолок. Белые стены. Неприятный запах медицинского спирта. Гомон голосов в голове. Теперь я начала различать отдельные слова и даже фразы более четко: "Сиэль", "ищи", "ты умрешь здесь"... Из глаз текут слезы, а изо рта вырывается сиплое "Помогите". Родители стоят около койки. Мама плачет. Нет, нет, не надо. Это я виновата. Пожалуйста, только не плачь! Пытаюсь сказать, но не получается. Приходит хмурый доктор, отводит родителей в сторону. Единственное слово, что я услышала "неизлечима". *** Боюсь спать. Во сне Они охватывают все. Я в их власти. Они уже откровенно смеются. "Ты умрешь"... "Ха-ха, наивная дурочка"... Громко вскрикиваю, из глаз снова текут слезы. Мигом прибегает сестра, вкалывает мне какое-то лекарство. На миг становится немного легче. Голова тяжелеет, я проваливаюсь в сон. POV Автор. Лина лежит на койке больничной палаты. Она спит. Ночь. Санитары изредка пробегают мимо двери, не тревожа хрупкий сон больной. Но никто не заметил исчезновения одного пациента. Лина исчезла. Так же, как исчез Сиэль когда-то. Страшно давно...