Lullaby of death (Колыбельная смерти)

Это был самый счастливый месяц в жизни Инквизитора Себастьяна Михаэлиса. На протяжении дня он оставался верным слугой Господа. Читал молитвы во время службы, снова участвовал в судебных разбирательствах.… Всё было как и прежде. И лишь с приходом ночи он снимал маску хладнокровия и ледяного спокойствия. Лишь один человек видел его настоящие чувства и эмоции. Первое время после совместно проведённой ночи Аннета избегала его, и почти всё время проводила на коленях перед иконой, пытаясь замолить свой грех. Она ждала кары Господней, но когда, спустя время, той не пришло, вновь осталась с Себастьяном наедине. Он пообещал, что никто не узнает об их действиях, если только она сама не проболтается. Но она не была самоубийцей, потому что прекрасно знала, что если кому-нибудь расскажет, Михаэлис собственноручно отсечёт ей голову. Но она так и не поняла всей гаммы чувств, которые он испытал. Себастьян был счастливейшим человеком. Он перестал высыпаться, потому что всю ночь проводил с девушкой. Но ему сон был не нужен. Они занимались любовью, разговаривали, снова занимались любовью, и снова разговаривали. Ей он доверял всё, что мог. Они оба были несчастны, просто оказались не в то время, не в том месте. Но теперь, уже полностью отнеся себя к грешникам, они перестали бояться небесного гнева. Им было хорошо вместе. Здесь и сейчас. Но всё хорошее рано или поздно кончается. Аннета серьёзно заболела. Несколько недель Себастьян ходил сам не свой, пытаясь понять, что же с ней. Но, к счастью, ещё до прихода доктора девушка объявила, что беременна. Для обоих это было величайшим счастьем. Было бы… но оба понимали, что то, что произошло, станет поводом для их расставания. - Ты должна уехать. Уехать из Авиньона. Куда угодно, лишь бы далеко. Чтобы тебя никто не видел, никто не знал. Глаза девушки наполнились слезами. - Бежим со мной. Себастьян… - Нет. Я не могу. Моё место здесь, извини. К тому же это будет рискованно. Особенно для тебя. Я не хочу, чтобы ты погибла. - Но как ты не поймешь?! Я не смогу жить без тебя!! Я… я люблю тебя! Я отреклась от Господа ради тебя! Я ношу под сердцем твоего ребёнка! И в тот момент он её ударил. Пощёчина оказалась сильной, но быстро привела девушку в себя. - Я лишь хочу, чтобы с вами всё было хорошо. Этот ребёнок зачат в похоти. Тебя назовут проституткой и сожгут. Так будет лучше. Ты должна уехать. И это было окончательным решением. В ту же ночь Микаэлис посадил её в колесницу и отправил в далёкое поселение, где жила его дальняя родственница. Это было тяжёлым шагом. Всю ночь он рыдал. Мужчина, слезы не проронивший с самого младенчества, он рыдал, потому что не поехал с ней. Потому что струсил. На следующий день весь Авиньон был объят пламенем инквизиционного костра. *** Аннета родила в небольшой деревне, где её действительно приютила приятная пожилая женщина, как оказалось, тётка Себастьяна. На свет появился чудесный мальчик, с синими, как небосвод, глазами. Девушка сразу же пропиталась самыми трепетными чувствами к маленькому существу. С приходом весны, после смерти тётки, она решила вернуться в Авиньон. Там уже должны были обо всём забыть, да и ей требовалось новое жильё. Взяв деньги, которые оставила умирающая женщина, она, с грудным младенцем на руках, села в ближайшую телегу и поехала в город. Здесь почти ничего не изменилось за этот год. Всё было как и раньше. Вина пили, а ведьм сжигали. Поселившись в маленькой комнатушке старой забегаловки, девушка в первую очередь направилась в церковь. В ту самую церковь, заранее узнав, когда службу будет вести вице-Инквизитор. Он довольно часто замещал священника. Люди перестали уважать Бога как раньше, поэтому церквушка пустовала. Себастьян находился возле Алтаря и скучающе перелистывал пожелтевшие страницы зачитанной до дыр Библии. - Могу я крестить младенца сегодня? Услышав голос он дрогнул и перевёл взгляд на вошедшую. Как она изменилась… Её красивое, даже после родов стройное тело больше не скрывала чёрная мантия, напоминающая мешок. Она была одета в потрёпанное, но неплохо смотревшееся платье, голову прикрывал кружевной платок. На руках сидело маленькое существо, которое заинтересованно разглядывало стены храма своими большими глазками. - Отец, ты не ответил. Подойдя к нему, девушка улыбнулась. Тот поспешно кивнул, как-то рассеянно посмотрев на малыша. - Д-да, конечно.… Посиди здесь, я всё приготовлю. Он не кинулся к ней с объятиями. Не начал в упоении целовать ребёнка, ребёнка, который зачался благодаря его семени. Нет. Всё в прошлом. Он снова стал послушно служить Богу. А раз с ними всё хорошо, пусть так и остается. Когда началась эта скромная церемония, он небрежно спросил: - Как зовут ребёнка? Девушка смотрела на него внимательным взглядом. Конечно, она его любила. Но понимала его. И поэтому лишь кротко пожала плечами. - Отец не дал ему имени, я рассчитывала на твою помощь, Себастьян… Отец Себастьян. Мужчина кивнул и осторожно принял из её рук мальчика, который захныкал. Проведя пальцами по мягким волосам на крохотной головке, он выдохнул: - Сиэль. И дальше слышались лишь молитвы. Когда он начал обходить с младенцем Алтарь, чувствовал несоизмеримое тепло в районе сердца. Мальчик возродил в нём чувства, о которых Инквизитор даже и не подозревал. Ему не хотелось больше расставаться со своей семьёй. Да. Теперь он точно знал, что они - его семья. Но вот он снова рядом с девушкой, малыш крещён, на его груди висит крестик. С некоторой неохотой передав младенца в руки матери, Себастьян сделал неуверенный шаг вперёд и коснулся губами нежного лба женщины. - Да хранит Господь этого ребёнка. И мать его. *** И снова потекли годы. Себастьян переселил Аннету и Сиэля в свою квартиру, но сам там больше никогда не появлялся. Стали ходить слухи, что он сам сотрудничает с Дьяволом, и поэтому пришлось всю оставшуюся жизнь посвятить службе Богу. Он видел семью каждое воскресенье в церкви. Аннета специально садилась на первый ряд, чтобы Инквизитор видел своё чадо. Вначале это казалось ничтожно маленьким мгновением, но вскоре оно стало нужно Себастьяну, как сама жизнь. Каждое воскресенье теперь он самостоятельно читал молитвы, а сам втайне изучал лица родных ему существ. Но, тем не менее, мальчик рос без отца. Хотя девушка часто рассказывала о нём. Она не называла имени, но говорила, что его папа самый замечательный человек, которого она когда-либо знала. Днём, пока мальчик сидел вместе со старой монахиней, которая ушла из церкви, Аннета ходила работать в пекарню. Она пекла хлеб и возвращалась лишь под вечер. Вскоре её руки были обезображены кипячёным маслом, но для Сиэля это были любимые руки. Им было тяжело. Часто они даже не ходили в церковь, потому что девушка работала. Но мальчик очень любил маму. Вечерами она приносила ему в постель чашку тёплого молока и пела колыбельные. У них была музыкальная шкатулка, из которой доносились чудесные нотки песни, под которую мальчик всегда засыпал. И ещё материнский голос: - Спи моя радость усни, В доме погасли огни… И так каждый вечер. Каждый вечер, пока не наступил конец. Сиэлю исполнилось восемь лет. Он, как и всегда, сидел с «бабушкой» и ждал возвращения матери с работы. Но она не пришла. Всю ночь мальчик не спал и упорно ждал, когда девушка принесёт ему молоко и споёт колыбельную. Но этого так и не произошло. Лишь на следующий день было ясно, что случилось. Старый священник, превратившийся в маразматика, которого давно выгнали из церкви, узнал Аннету. Он назвал её шлюхой, сказал всем, что она продала себя вначале Инквизитору, а после и Дьяволу. Себастьяна в тот день в городе не было, приговор был объявлен незамедлительно. Так же было наказано найти «отродье ведьмы». Но Аннета очень хорошо общалась с пекарем, он знал её историю. Он успел спасти мальчика, забрав к себе. Но тот сильно плакал, зовя маму. Пекарь решил дать им возможность попрощаться. *** Решение Инквизитора – Закон. Если кто-то приговорён к смерти, он немедленно будет казнён. Аннета это прекрасно знала и поэтому быстро смирилась со своей участью. Для неё важным было лишь увидеть сына. Узнать, что с ним всё в порядке. Она не понимала, почему так? Почему Себастьян так поступил? Да, она не знала правды и была уверена, что приговор ей вынес её бывший любовник. Нет... возлюбленный. Но она ни о чем не жалела. Рано или поздно возмездие должно было прийти. И вот настал час. Ранним утром её уже вели к месту казни. Решено было отрубить ей голову. Жизнь, которая казалось сказкой, пусть и такой болезненной, подходила к своему трагичному, но логическому завершению. Поднимаясь по лестнице эшафота, она слышала крики: «Шлюха!», «Проститутка, да покарает тебя Господ!», «Сдохни, любовница Дьявола!». Уже когда ей связывали руки за спиной, огромный мужлан в костюме палача выдохнул своим мерзким басом: - Последнее желание, тварь. Девушка подняла к нему взгляд наивных глаз и выдохнула: - Я хочу видеть сына. - Твое отродьё давно гниет в земле могильной! И её посадили на колени. Вот и всё. На глаза набежали слезы. Только сейчас девушка поняла, насколько не хочет умирать. Она хотела вернуть мгновения утраченной жизни, когда спокойно шла на службу в церковь с маленьким Сиэлем за руку. И как ей было жаль себя, своего ребенка.… и даже Инквизитора. Он мог бы быть счастлив. В сознание привёл голос: - Мама! Она в ужасе окинула взглядом толпу. Прямо напротив неё стоял её любимый мальчик. Он был облачён в плащик и, кажется, все были настолько опьянены предстоящим зрелищем, что не замечали его. Сердце радостно затрепетало. Он жив.… с ним все хорошо. Но тут же девушка увидела его слёзы. Такие чистые, как хрусталь. О, нет. Он знает, что сейчас произойдёт. Девушка увидела пекаря и улыбнулась ему, слабо кивнув. Пока зачитывали приговор, она могла попрощаться с сыном. Но он должен думать, что всё хорошо. - Тише, мой малыш. Посмотри мне в глаза, мой хороший. Если бы могла, она бы прижала его к своей груди. Мальчик поднял на неё дрожащий взгляд, из его груди доносились рыдания. - Слышишь, мой хороший? Все хорошо. Мама будет рядом с Боженькой ждать тебя. Только не плачь.… Слышишь? Её сердце разрывало болью и, сквозь слёзы, она начала тихонько петь: - Спи моя радость усни… В доме погасли огни… Птички затихли в саду… Рыбки уснули в пруду.… Ну же, малыш, пой со мной… Её улыбка была чистой и доброй, по-настоящему материнской. Мальчик смотрел в её глаза хрипло дыша. После он разомкнул губы и начал сипло подпевать: - П-птички затихли.… В са-аду… - Да, мой хороший. Ты мой молодец… Давай же… Дверь ни одна не скрипит… Она последний раз переглянулась с молодым пекарем, и тот осторожно закрыл ладонью глаза мальчика. Послышался крик и огромное лезвие секиры с визгом полетело вниз. И в этот момент мальчик убрал с лица руку, кинувшись к самой ограде эшафота. - Мама!.. В этот момент к его ногам подкатилась голова матери. Так легко, словно упавший кочан капусты. Её глаза были открыты, из них лились слезы, а губы по-прежнему дрожали, словно допевая песню. Колыбельная Смерти нежно напевала: Duermete, mi nifio, duerme, Que tu madre no esta en casa, Que se la llevo La Virgen De companera a su casa.* *Спи, мой сын, спи. Твоей матери нет дома. Её прибрала к себе Святая Дева. Быть подругой в своём доме.