If I could be anywhere else, you know, I would be anywhere else than here. If I could be anyone else right now – I would be anyone else but me. With you I just can't hide. You always seem to get right back inside. I just wanna go back home, But now it's gone, We're trapped here all alone. I tell myself: "This can't be happening again!" Theory of a Deadman, "Careless"
В предрассветных сумерках Джилин закончила проверять посты, перекинулась парой слов со сменщиком и двинулась по тихим улочкам Граски. Воздух был свеж, как после дождя, полумрак скрадывал силуэты разномастных строений, и непривычная тишина окутывала все кругом. Джил любила одиночество и ночные прогулки, но сейчас все же спешила домой. Здание, где свили гнездышко они с Драки, окнами выходило на главную площадь и штаб, так что девушке предстояло пересечь пол-Общины. Джил поправила свою длинную безрукавку, порылась в ее бесчисленных карманах и, добыв утренний паек – грибной батончик и банку сыворотки, – улыбнулась и зашагала увереннее. ...Было время, когда она думала, что никогда больше не будет улыбаться. Джилин было почти шестнадцать, когда случилось Бегство из Городов, и семнадцать, когда от рук Саранчи погибли ее отец, мать и двое младших братьев. Год между двумя этими датами был самым счастливым в ее жизни. Год, который они прожили в Скайглэйве. Как и почти все крупные Общины, малая родина Джил возникла не на пустом месте. Но если Доктрина родилась из старой, законсервированной еще до Первого Падения военной базы, а Железный лес – из автоматического мусороперерабатывающего завода с армией ботов, то Скайглэйв произрос из старого шахтерского городка. Невысокий кряж, пересекающий Равнину, был богат полезными ископаемыми. Основные работы по их добыче выполняли боты, но им требовался присмотр специалистов, поэтому в Скайглэйв периодически отправлялись команды экстремальных инженеров и шахтеров. Это была особая порода людей – профессиональных, испытанных, сплоченных. Так же сплоченно они в какой-то момент решили, что в Городах все очень неладно и нужно готовить запасной аэродром для себя и своих семей на случай беды. Скайглэйв начал потихоньку отстраиваться и готовиться принять переселенцев задолго до того, как плохо держащееся на волнах судно человеческой цивилизации дало очередную течь. Отец Джилин был старшим инженером одной из пяти шахт этого места. Когда все началось, он и его семья в числе первых покинули Город и отправились в новый, неизведанный мир Равнины. Который оказался не неприветливым, а очень даже гостеприимным. Здесь над головой сияло настоящее небо, а уютные дома на склонах холмов дарили защиту от буйств природы. Стройные силуэты ветряков вырастали тут и там, и их лопасти-лезвия, в честь которых город и получил название, мерно взрезали воздух. Внизу к холмам жались блестящие купола гидропонных теплиц и чаши грибных ферм, перевитые аккуратными дорожками. Все это освещали настоящие электрические фонари, делавшие передвижение по городу приятным даже в ночное время. В памяти и снах Джил эти огни и сейчас сияли прекрасным миражем, тенью детства, которое ушло безвозвратно. Скайглэйв стал первой Общиной Равнины и ее неофициальной столицей. Это было мирное и благополучное поселение… И одним из проявлений этой благости являлось довольно терпимое (относительно всего остального мира) отношение к мутантам. Их не то что не убивали без разбора, а даже и не запрещали появляться в черте города. Некоторые мутанты – наиболее здоровые, сильные и, главное, социализированные, – даже получали какую-никакую работенку от местных. Был среди них один особо примечательный, получивший от местных прозвище Следопыт. Джилин не то чтобы знала его хорошо или обращала какое-то особое внимание. Следопыт, как следует из его имени, был проводником для идущих через пустыни караванов, а еще выполнял разные поручения шерифов – в основном опасные поручения, на которые полноценного человека отправить было жалко. Выслеживал беглых преступников в окрестностях Красного Пояса, например. Уже тогда ходили слухи о его каннибальских замашках – якобы как-то послали его с парой головорезов по следам счетовода, порешившего сына хозяина фабрики из-за шлюхи; в итоге ни счетовода, ни тех головорезов никто больше не видел, зато Следопыта якобы видели жующим жаркое из человеческой руки. Но толки эти оставались просто толками, и скорее всего не были правдивы – Джилин точно знала, что ее отец и другие шерифы не подпустили бы людоеда-убийцу близко к городу. ...Скайглэйв, дивный город ее снов, просуществовал всего лишь год. А потом был смыт волной насилия и смерти. Не все люди, покинувшие Города, рискнули отправиться вглубь неизведанной Равнины и поселиться вблизи пугающих Черного и Красного поясов. Многие предпочли ютится поближе к бывшему жилищу и наносить туда недружественные визиты за продовольствием и ресурсами. В конце концов властям Городов (власти углового Города, если уж быть точным) это надоело, и окрестности стали методично и беспощадно зачищаться. Из массы "падальщиков", сорванных зачистками с мест, сформировалась Саранча – большой отряд вооруженного сброда, настроенного добывать себе пропитание грабежом. И молодые Общины Равнины показались им подходящей добычей. В день своего семнадцатилетия Джилин тайком улизнула из дома, несмотря на запрет отца – шерифам, конечно, донесли о том, что в окрестностях Скайглэйва замечены группки подозрительных людей, и они просили жителей не покидать городскую черту. На окраинах выставили отряды дозорных, мимо которых Джил проскользнула не без труда. Но какая девчонка будет слушать старших в такой день? Отец уже вручил ей подарок, вызвавший неодобрение матери: видавшую виды, но надежную малышку-беретту. Оружие на Равнине стоило очень дорого, это был бесценный подарок, и Джил намеревалась его опробовать где-то в уединенном месте. Двинувшись по знакомой дороге вдоль кряжа, она успела уйти очень далеко, прежде чем заметила, что за спиной занимается зарево пожара. К моменту, как Джилин добралась назад, Скайглэйва уже почти не существовало. Саранча заняла город, быстро добивая немногих оставшихся защитников и жителей. Дом их семьи стоял на холме ближе к краю поселения, и Джил смогла добежать до него незамеченной. Она увидела разбитое окно детской, где спали братики, передник матери, свисающий с перил крыльца, и группу из незнакомых мужчин в обносках, человек десять, не меньше. Они сновали туда-сюда, вынося из дома все ценное. – Бабу-то зачем пристрелили?! – донесся до нее голос. – Тупииицы, ебать-то теперь кого? Джил посмотрела на свои руки. На свой пистолет. На грабящую ее дом Саранчу. И… – Не советую, – проскрежетал над ухом жутковатый голос. Она вздрогнула и стремительно обернулась. Над ней возвышался мутант Следопыт. Он подошел совершенно бесшумно, и первым побуждением девушки было пальнуть в чужака. Но что-то ее остановило. Его расслабленная поза и спокойный голос, может быть. И еще то, что он не ударил в спину, хотя мог бы. – Там ты уже никому не поможешь, – жестко сказал мутант. – И отомстить не сможешь толком. А у меня тут трое малявок и пожилая леди. Имея огневое прикрытие и еще одну пару зорких глаз, я смогу их вывести куда-то в более, кх-кх, безопасное место. Будешь моим прикрытием и дополнительной парой глаз? Джил опустила пистолет. Медленно посмотрела назад. Она хотела запомнить лица убийц своей семьи. Потом повернулась к мутанту и просто сказала: – Да. И они пошли прочь оттуда. Вместе. Следопыт не соврал – он занимался тем, что находил группки людей, бежавших из Скайглэйва, и помогал им добраться до ближайших укрепленных ранчо и ферм. Было, однако, понятно, что эти укрепления Саранчу не остановят. Закончив грабить город, они двинутся дальше. Джил смутно помнила эти несколько дней. Она стала чем-то вроде зомби. Вместе со Следопытом и другими его помощниками они совершили десятки рейдов по Равнине, выискивая и собирая уцелевших. Больше всего людей собралось на Ранчо Дэвида, располагавшемся дальше по кряжу, рядом с еще одним блоком шахт, где надеялись укрыться в случае чего. Туда стекались беженцы, там находились выжившие шерифы и несколько быстро избранных новых. И никто из них не знал, что делать. Джил ощущала это очень явно – даже в том "механическом" состоянии, в каком находилась. Шерифы Скайглэйва были хорошими, надежными людьми. Даже в такой критической ситуации они не растерялись, смогли быстро разместить людей, найти им продовольствие и воду, оказать медицинскую помощь. Но никто из них не имел дела с огромными бандами вооруженных отморозков. Все, что они хотели сделать, – устроить убежища в шахтах, запереться там и ждать. – Один хороший взрыв – и мы все получим примерно месяц незабываемого опыта подыхания в подземелье наедине с темнотой, – философски заметил Следопыт, прогулявшись вдоль входа в шахты. А потом, не говоря никому не слова, пошел в сторону центра ранчо. За ним двинулась вся команда его добровольных помощников. Джил шла со всеми и замечала кое-что. На большой площадке у главного дома было много людей, и шерифы руководили раздачей продовольствия. Высокая костлявая фигура мутанта стремительно двигалась сквозь толпу. И люди напряженно смотрели ей вслед. Все. И почти все – без страха. За эти дни что-то успело поменяться. Почти из каждого рейда Следопыт и его люди приводили спасенных людей. Его фигура в головах бывших жителей Скайглэйва все больше связывалась с надеждой. Быть может, в этот раз?.. Быть может, кто-то спасся, и это будет друг, любимый или ребенок? Надежда. А еще – сила. Вот так. Мутант остановился перед шерифами и, словно продолжая начатый ранее разговор, произнес: – Если не сделать ничего сейчас, все умрут. – Сделать что?! – выкрикнул кто-то. Один из шерифов поднял руку, намереваясь прогнать мутанта или попросить его отойти в сторону и переговорить там. – Заняться инсектоцидом, – ухмыльнулся мутант. – Это стоило сделать в первый-второй день после всего, пока эта Саранча была занята грабежом, упивалась краденным алкоголем и насиловала пойманных женщин. Они не ждали нападения. Думается мне, не ждут до сих пор. Но очень скоро они пресытятся и захотят добавки. Пойду грабить оставшиеся фермы и ранчо. Никакие убежища в шахтах, никакая вялая оборона их не остановят. Неожиданная атака – может. – Ты с ума сошел, – бледный, усталый шериф Герман решил все же заговорить с мутантом. – Мы не смогли даже отстоять Скайглэйв. А теперь, когда мужчин, способных держать оружие, почти не осталось, ты хочешь, чтоб мы сами напали на них?! – Если оружие не могут держать мужчины – дайте его женщинам, – фыркнул мутант. – Детям дайте, от них иногда больше толку, чем от больших трусливых взрослых. Слушай меня сюда, шериф, и вы все тоже слушайте: Скайглэйв Саранча взяла не потому, что так сильна. А потому, что пришла неожиданно, и ночью, и была толпой отморозков, которым нечего терять. Теперь те, кому нечего терять, – это мы. И мы тоже можем прийти ночью. Я все сказал. Он махнул когтистой лапой, так же спокойно отвернулся и пошел прочь. Джил двинулась следом. Вся их команда тоже. Их настигал гул голосов. Люди с площади один за одним срывались с места и спешили догнать уходящих. Это был момент, когда власть ушла из одних рук и попала в другие. В жутковатые покрытые чешуей лапы мутанта, которого уже очень скоро будут называть Варлоком. Разумеется, все произошло не сразу и не вдруг, но перелом случился именно тогда. Скайглэйв был разрушен, хотя стены его еще стояли, и Содраграска росла из его руин – хотя еще и первый камень не лег в ее фундамент. Они ушли с ранчо тем же днем – не очень большой, но сплоченной и полной решимости группой. Их было с полсотни – в основном сирот и одиночек, потерявших близких во время резни, устроенной Саранчой. И все очень хотели отомстить. Любой ценой. Любой ценой. Варлок изменил первоначальному плану. Для неожиданного массового нападения на Саранчу не хватало людей, а на сбор сил не было времени. Они кружили вокруг своего бывшего города и наблюдали за захватчиками, пировавшими в домах жертв. Саранча, конечно, выставляла какие-то караулы, но мутант оказался прав – они не ждали нападения. И тем более не могли обнаружить отряд из хорошо знавших округу местных, возглавляемых опытным следопытом. На вторые сутки поздно ночью Варлок вернулся из разведки, отобрал из своего отряда двенадцать человек (включая Джил), остальным велел ждать и быть наготове. Они спустились с холмов и в темноте (почему-то первое, что сделала Саранча в захваченном городе, – побила или отключила фонари) двинулись к району теплиц. Одна из них оказалась освещена изнутри отблесками костра (!), оттуда доносились громкие пьяные голоса и шум. – Празднуют, – прошелестел голос мутанта. – Пятеро с заднего входа, остальные со мной. Дозорных снимаем ножами, внутри по возможности тоже без стрельбы. Пошли! Джил предстояло впервые убить человека. Но это оказалось неожиданно легко – лицо караульного, возникшее перед ней, вдруг исчезло, и появилось лицо человека, зло оравшего на грабивших ее дом уродов, что они пристрелили женщину – ее мать! – и теперь некого трахать. И нож сам прыгнул в руку и вошел в чужое тело как по маслу. Они ворвались внутрь и увидели пирушку, устроенную посреди теплицы. Гидропонная система была выведена из строя, часть ферм с растениями перевернуты, а посреди в круге железяк горел костер на химическом топливе. Вокруг расположилась компания из дюжины мужчин, с ними были несколько женщин Скайглэйва, знакомых Джил, и вид последних был ужасен. Но долго думать над этим не пришлось. Мутант метнулся вперед огромной хищной тенью, его люди не отставали. Первые трое убитых захватчиков не успели даже встать, с остальными разделались быстро, зарубив на месте или обезоружив. И вновь Джилин видела перед собой не настоящие их лица – а те, что так глубоко врезались в память. Хлопоты доставил только один крупный бородатый мужчина, успевший вскочить и выставить между собой и нападавшими одну из женщин (Мэйв – вспомнила Джил ее имя). – Отпусти по-хорошему, – проскрежетал голос Варлока. Мужчина что-то злое бросил в ответ, но мутант даже не дослушал. Неуловимо быстрым движением он зашел сбоку и пропорол бок бандита своим тесаком. Потом левой рукой цапнул за шею и оттащил от женщины, швырнул прямо в костер и рубанул еще разок для верности. Мужчина захрипел и затих, одежда на нем занялась, и нестерпимо запахло паленой синтетикой, а потом и подгоревшим мясом. Бой заканчивался. Соратники Джил быстро связали четверых оставшихся в живых захватчиков, но мутант не спешил ни приказать добить их, ни уйти из этого места. Он вышел вперед перед строем своих и не спеша размотал прятавшую лицо тряпицу, чего на памяти Джил никогда не делал. – Знакомьтесь, ребята, – проскрежетал он, пиная наполовину лежащий в костре труп. – Этого парня звали Боб, и, судя по тому, что я успел подслушать, он один из командиров этого сброда. Новость была встречена гробовым молчанием. Варлок посмотрел на четверых связанных пленников, потом опять перевел взгляд на труп. – Ты был при жизни изрядным дерьмом, Боб. И будет справедливо, если после смерти ты станешь им же. Он наклонился и подцепил когтями кусочек обуглившейся плоти, запустил в рот и не торопясь разжевал. По кучке пленников прошла дрожь, один из них точно принялся бы орать, если бы не кляп. Что-то в духе "Срань господня, он же его жрет!". Но Джил заметила кое-что – из пяти женщин Скайглэйва, вырванных из рук бандитов, ни одна не отвернулась при виде страшной трапезы. А Мэйв так и вовсе смотрела во все глаза. Варлок наклонился опять, отделяя еще кусок мяса, закинул его в рот и начал разделывать тело как тушу животного. Запустил лапу внутрь и выдернул окровавленный комок – кажется, печень. Насадил на какую-то палочку и пристроил рядом с трупом в остатках костра. – Это был первый, – заметил Варлок, поджаривая лакомство. – Но я доберусь до остальных. До каждого. Печень он тоже съел, а пленников сказал отпустить. И началось. Весть о вылазке мстителей и жуткой участи, постигшей предводителя Саранчи, мигом облетела всю округу и привела в отряд мутанта новых людей. Кое-что перешло от бывших жителей Скайглэйва к их врагам: страх. Он рос и ширился, принимая форму высокой костлявой фигуры людоеда с хриплым голосом и страшными когтями. Неизвестно, что там наплели своим соратничкам пленники, видевшие его расправу над вожаком, но имя "Варлок" – "ваш чертов колдун-мутант!" – дали ему именно они. Стычка с Саранчой переросла в настоящую войну, которой предстояло продлиться почти год. Остатки жителей Скайглэйва укрепились в убежищах в самых высоких точках кряжа и заселили шахты. Выкурить их оттуда было не так легко. Между тем летучие отряды Варлока рыскали по Равнине, преследуя и атакуя Саранчу снова и снова, а затем растворяясь в тенях. Для местных, хорошо знавших эти земли, и особенно для излазившего их вдоль и поперек мутанта это не было такой уж проблемой. Год, проведенный в постоянных рейдах и отлежках в убежище, словно выпал из жизни Джилин. Она научилась стрелять из любого оружия, имевшегося в распоряжении мстителей, драться как дикий волчонок и безоговорочно доверять их вожаку. Кем бы он ни был, он дарил им силу. Кем бы он ни был, он дал шанс отомстить. Ребята из группы, с которой они ходили в первую вылазку, стали ее новой семьей. Алан, Драки, Винче, Руми и Болт. Миракл, красавица-хирург, которую они отбили у бандитов (по счастью, до того, как те успели хоть что-то с ней сделать). Мира стала первой из "жен" Варлока. Просто в какой-то вечер поднялась со своего места у общего огня, громко заявила: "А пойду-ка я проверю, действительно ли у мутантов такой огромный и раздвоенный" – и ушла к палатке вожака. Это тоже было своего рода падением стены. Варлок сам никогда не оказывал знаки внимания женщинам и не звал их к себе, но тех, что приходили сами, не прогонял. После его второй постоянной подругой стала Мэйв. Больше года прошло с момента разорения Скайглэйва. К этому моменту с Саранчой было почти покончено. Уходящие бандиты напоследок спалили в городе все, что только можно, и его решено было не восстанавливать. Болт, с радостью вспомнивший о своей инженерной профессии, дни и ночи корпел над проектом нового поселения – города-крепости Содраграски, задуманной так, чтобы любой противник обломал о нее зубы. Потом – позже – Джилин полюбит Граску, но пока, глядя на азартно проектирующего вышки, стены и подземные убежища Болта, она чувствовала только тоску. Многое изменилось за этот год на Равнине. Одна за другой возникали и крепли Общины, обретали и теряли власть местные самозваные князьки. Из ничего возник новый мир со своими законами и обычаями, историей и религиями, изгоями и властителями. И одним из них (тут и не скажешь – изгоем или властителем) стал Варлок. Мрачная слава лидера Содраграски росла и крепла день ото дня. Его считали колдуном, владеющим тайными знаниями, или демоном во плоти, или мутантом, но не обычным, а выведенным в секретных лабораториях и наделенным невероятными способностями, или злым духом Равнины, явившимся из тьмы веков на зов человека. Его боялись. Ему верили. За ним шли. Но Джилин не понимала: откуда, откуда берутся эти дикие сказки? Даже среди людей, бывших с Варлоком с самого начала и помнивших его еще как Следопыта, ходили самые безумные слухи о нем. Однажды Джил услышала, как Руми рассказывает трем новичкам историю их вылазки против главаря Саранчи, утверждая, что Варлок будто бы убил того на расстоянии. И тут ее прорвало: – Нож. Это был нож. Он ударил его в бок своим тесаком, а потом добил. – Что? – Руми выглядел как человек, резко разбуженный от сна. – Нож? Ты уверена? Впрочем, не важно. Я готов поклясться, что тот уродец упал замертво еще до того, как лезвие его коснулось. Новобранцы слушали этот бред зачарованно. Джил тогда чуть не поругалась с Руми и в раздражении ушла бродить по стоянке. – Он же был там. Он все видел! – выпалила она, поняв, кто по своему обыкновению наблюдал за всей сценой из полумрака, а позже тихо последовал за ней. – Нет ничего более изменчивого, чем человеческая память, – заметил Варлок, выступая из теней. – Это обманка. Медиавирус. Миф, если хочешь. Сознание требует богов и демонов, героев и чудовищ – и создает их само из подручных материалов. – Ты тогда кто? Демон или герой? – Результат уродской селекции одного и другого, – усмехнулся мутант. – На такой почве, как эта, каких только уродцев не вырастает. – Ладно, – вздохнула Джил. И добавила: – Ты ночуешь сегодня один? Кажется, он удивился. Но, как уже знала Джилин, не в обычае Варлока было отказывать женщинам, предлагающим секс. А член у него, кстати, оказался самый обычный. Джилин вынырнула из воспоминаний только почти дошагав до площади. Из-за угла показалась одинокая фигурка – доктор Миракл, похоже, возвращалась с ночного дежурства. Увидев бывшую товарку по "гарему", она помахала рукой. Джил молча подошла и подхватила одну из тяжелых сумок Миры, зашагала рядом. Они всегда хорошо ладили друг с другом, в отличии от Мэйв, которая слишком сильно прикипела к главе Содраграски и ревновала его ко всем другим женщинам. Джил было ее жалко. Варлок, похоже, не особо различал своих подружек. Он едва ли вообще заметил уход Джилин из их числа, когда та наконец решила, что пора бы завести собственного отдельного мужчину. Робкая бледная заря занималась над просыпающейся Содраграской. Дойдя до площади, обе женщины на минуту остановились, задрав головы и любуясь ей. – Джил, – нарушила тишину Мира. – Тебе не кажется, что что-то приближается? Не могу отделаться от мысли, что что-то скоро грянет, да непонятно – где… – Что тебя заставляет так думать? – Джил тоже знала, что скоро грянет, но поделиться тайными планами Варлока не могла. – Что заставляет… – Мира чуть повела округлыми плечами. – Слово здесь, взгляд там, немного догадливости… А еще наш гость, – она хмыкнула. – Наш гость заставляет меня ждать большой заварушки больше всего...***
Злой Сайлар второй день неприкаянно шатался по Содраграске. На момент своего поспешного отъезда с базы он крайне нуждался в стене, об которую можно убиться, и Содраграсский Людоед показался ему крайне подходящим на эту роль. Все вокруг было немного слишком. Ссора с Кори. Разговор с Рэтти, который умудрился ткнуть чуть ли не в каждую болевую точку. И его собственное бессилие перед тем, что творилось на Равнине. Спайк Ли и Пятая Стяжка. Едва не присоединившийся к ним рыжий придурок Янг. И Железный Лес, Община механиков, угодившая в руки банды негодяев, с которыми Лар ничего не мог поделать… Не зная, как разобраться со всем этим, он рванул туда, где ждала еще одна его давняя проблема: невозможность свернуть шею одному наглому каннибалу. Тем более что долбаный Варлок, можно сказать, пошел навстречу: прислал рейнджерам просьбу о помощи, указывая на некую шайку грабителей, наносящих визиты на территорию Граски из-за границы с Хайвеем. Сайлар не очень-то верил в этих мифических налетчиков. Хотя бы потому, что Содраграска со своими проблемами всегда справлялась сама, в высшей степени начхав на мнение других Общин. Особенно на Хайвей и Слона. Хотя в Граске и существовала трудовая повинность, идея настоящего рабства Варлоку не нравилась, посему делать гадости главному работорговцу Равнины было его любимым развлечением. Вздумай Слон возмутиться, что люди Варлока ловят налетчиков на его территории, – тем хуже для Слона. В общем, Сайлар рассчитывал, что Варлока все же достаточно взбесила выходка на Совете, и он настойчиво зазывал командира рейнджеров в гости не просто так. В отличие от Кори, Лар не считал, что его прям с порога кинутся убивать и жрать, но на всякий случай ребят с собой не взял, велел высадить себя неподалеку от ворот Граски и ждать на ближайшей Вольной ферме. Он чувствовал себя странно, идя к высоким стенам городка под взглядом четырех прибитых над воротами скелетов. Граска совсем не походила на то разрушенное ранчо, да и местность здесь была другая, и все же Сайлара не покидало ощущение, что он возвращается туда, на кровоточащий рубеж своей памяти. В нем проснулся странный азарт. А настиг страшный облом. В Граске его приняли, разместили со всеми удобствами, сказали, что выслали разведку на поиски налетчиков и немедленно сообщат, как только те будут где-то замечены. На этом все. Никто не попытался ни убить, ни хотя бы доебаться и спровоцировать на драку. Более того – за полных двое суток пребывания в Граске Сайлар так ни разу и не видел Варлока. Даже краем глаза. Хотя он сделал все возможное, чтобы как-то на того нарваться. Был поздний вечер. Сайлар со стены полюбовался на красно-черные закатные облака, плывущие над Равниной, и пошел по улочке к центру Общины, к дому, где ему выделили комнатку. Он миновал ряды строений в два-три этажа, украшенных чем попало, стайку детей, разбираемых деловитыми родителями по домам, группу подростков, пытавшихся извлечь что-то похожее на музыку из чего-то похожего на гитару. Вечерняя Граска казалась самым обычным городом – за исключением прибитых над воротами скелетов ничто в ней не выдавало вотчину убийцы-людоеда. На главную площадь Общины выкатили ржавые металлические бочки и натащили дырявых автомобильных шин. В бочках горело химическое топливо, на шинах, сваленных горками, сидели и валялись люди. Вечернее сборище лениво балагурило, обсуждая дневные заботы, передавая из рук в руки чаши с подогретым на огне алкоголем. Сайлар замер на секунду вна краю площади, и вдруг заметил кое-что. Высоко-высоко над землей, где-то у верхней площадки венчавшей Варлоков штаб вышки, мерцал крошечный красный огонек. Зажженная сигарета. Зоркие глаза рейнджера даже разглядели проступавший тенью на фоне темноты высокий силуэт в косматой накидке. Да черт же возьми! Ну конечно! Варлок ведь не любит яркий свет. Неудивительно, что из берлоги он вылезает под вечер, в то время как рейнджер все пытался встретится с ним днем. На то, чтобы принять решение, Сайлару и минуты не потребовалось. Раз не вышло "случайно" встретиться – пойдет и прямо спросит, какого черта людоеду от него надо. В конце концов, правила хорошего тона предписывают нанести визит главе Общины, в гостях у которой находишься, так ведь? Рейнджер решительно направился через площадь. Он предполагал, что в штабе его дальше порога не пустят, однако все оказалось с точностью до наоборот – дежуривший там одинокий охранник впустил, выслушал и молча проводил до лестницы на вышку. И Сайлар полез наверх, по ходу размышляя, куда ж его, черт возьми, несет? Верхняя площадка. Крошечный квадрат три на три метра, вознесенный высоко над мерцающим огоньками городом. Резким движением преодолев последний метр подъема, Сайлар замер, еще не видя глазами, но уже буквально ощущая кожей присутствие другого существа. – Добрый вечер! – бодро бросил он, находя взглядом тень Варлока. Тот больше не курил, а тихо сидел на полу в дальнем углу, явно ожидая пришельца. – Добрый, – после секундной заминки отозвался странный голос. Тьфу, эта ящерица даже говорит так мразотно. – Я смотрю, у меня гости? – А то. Пришел засвидетельствовать почтение, – вряд ли ему удалось скрыть едкость, но он и не стремился. – Ладно, – проговорил мутант. – Тогда заходи. Садись. У меня тут бухла немного осталось, и даже пара сносных галет. Авось сойду за гостеприимного хозяина! – и он махнул когтистой лапой на место рядом с собой. Сайлар, признаться, опешил, но сдавать назад точно не собирался. Он шагнул вперед – как в клетку к зверю! – и сел, скрестив ноги, на что-то мягкое (вроде мат) в полутора шагах от мутанта. Тот, между тем, что-то где-то покрутил, и на площадке вспыхнула одинокая лампочка. Лар проморгался, краем глаза отмечая подробности. Между ними на тряпице действительно лежали галеты, термос и открытая пачка контрабандных сигарет. В остальном площадка была совершенно пуста – не считая, собственно, Варлока. Глава Содраграски был при полном параде – в своей лохматой накидке, обмотке на лице и гогглах. Большой, страшный, но на вид вполне мирный мутант. Лар цапнул галету и отпил глоток из термоса. Внутри оказался тот же местный аналог глинтвейна, что пил народ внизу. Очень демократично – пить то же, что твои подданные. Если б он еще и ел то же самое… – Ты что, даже ночью в этих штуках ходишь? – чтобы как-то начать разговор, бесцеремонно спросил Сайлар, указывая на гогглы. Кстати, действительно интересный вопрос – до его прихода мутант сидел в полной темноте, неужели настолько глаза болят, что даже вечером на себе таскает защитные очки? – Они для красоты, – скромно отозвался Варлок. – Давно хочу основать на Равнине модный дом имени себя и стать иконой стиля. Сайлар хмыкнул. – Безумству храбрых… Давай начистоту, ящерица. Зачем тебе понадобилось вызывать сюда меня и моих ребят? – С порога в бой! – мутант ненадолго замолк, но неожиданно просто ответил: – Ты успел досадить многим людям. Например, нашему общему знакомому работорговцу. Не вызови я тебя сюда – он бы тебя убил. – Что?! – такого поворота Сайлар не ожидал. – Ангус-Слон – мстительная злобная туша, а ты при всех приложил эту тушу мордой о скамейку, – с явным одобрением отозвался Варлок. – Но дело даже не в этом. Видишь ли, на Совете затевалось кое-что. Много кое-чего. Я полагаю, в планах как минимум одной группировки было устранить там меня. Но прибежала маленькая собака, устроила потасовку, и все остались в дураках, кроме старого хитрого мутанта. Пожалуй, стоило спасти твою шкуру только ради этого представления! – Стой, – Сайлар лихорадочно переваривал полученную информацию. – Ты хочешь сказать, что на совете я сломал планы Слона? – На Совете ты много чего сломал, включая скамейку, – фыркнул мутант. – Я, конечно, не могу быть уверен, но предполагаю, что Слон, Чак и Наги собирались кого-то прикончить – либо меня, либо Ролана или Каору. А Ролан и Вожак, в свою очередь, готовили какую-то подлянку. Невинное лицо можешь не делать, я и так почти уверен, что с тобой Кори такими планами не делится, а если делится – мне все равно не интересно спрашивать. Он и его друзья не из тех, кто действует грубо – явно не убивать планировали, а спровоцировать или как-то стравить с другими Общинами. Никто не любит старого мутанта, что ж за напасть! – Да уж действительно! Варлок, – Сайлар впервые назвал его по имени, и непонятно почему это далось с трудом. – Допустим, история про Совет выглядит правдоподобно – пусть я и не могу это проверить и не знаю, зачем ты все это рассказал. Но вторая часть истории? В которой ты благородно спасаешь меня от убийц Слона? Мне казалось, ты поднял на уши всю Равнину, пытаясь получить обо мне информацию и заманить сюда. Что-то мне подсказывает, что в варианте про спасение от убийц проще и эффективнее было бы просто предупредить о. – Не проще, и к тому же не веселее, – фыркнул мутант. – Да, я поднял шум на всю Равнину, я искал информацию о тебе так громко, топорно и вездесуще, чтоб даже трехлетние дети во всех Общинах твердо знали: злой-злой людоед обижен на маленькую собаку, хочет ее разыскать, затащить в свое логово и съесть. И это лучшая защита от убийц, которую я мог тебе предоставить. Догадываешься, почему? – Да. Но хочу от тебя услышать. – Потому что сколь бы ни была злопамятна душонка Ангуса, о власти он не забудет никогда. Убей я тебя – о, да это был бы подарок судьбы для Слона. Во-первых, его поруганная физиономия была бы должным образом отомщена. Во-вторых, в меня немедленно вцепился бы Кори, а с ним и Ролан, и Каору. Началась бы Война Общин, в которой все противники и конкуренты Слона либо умирают, либо теряют массу сил, ресурсов и вместе с ними – влияния. Эдак можно стать царем горы. Думаю, сейчас он сидит и потирает лапки, представляя тебя – на вертеле, меня – в осаде, а себя – на вершине пищевой цепочки Равнины. Впрочем, есть еще их союзники-хозяева из Городов… – О, теперь у нас появились ребята из Городов! – перебил Сайлар. – А им-то что надо? Тоже убить меня? – Тоже убить тебя, – скучно заметил Варлок. – Не хочу тебя расстраивать, маленькая собака, но ты сейчас под прицелом у всех. Твоя смерть от рук кого угодно – Слона ли, меня ли – развяжет на Равнине настоящую войну. А это многим выгодно. Особенно некоторым парням из Городов и их подпевалам. Особенно выгоден им был бы расклад "блок Первой Цитадели против Содраграски", хотя на худой конец и "Слон против Содраграски" тоже сойдет. Так что сделав вид, что собираюсь тебя растерзать, я тебя, можно сказать, прикрыл. Они ждали, что я начну действовать, и не лезли сами. Хотя по правде скажу – вот чего я не ожидал, так это что ты действительно примчишься сюда на зов. Воцарилась тишина. Сайлар машинально протянул руку и сделал большой глоток из термоса. Он был бы и рад продолжить подначивать мутанта – в конце концов, он не светские беседы вести с ним приехал. Но то, что говорил Варлок, было слишком серьезно. Даже если он лгал… следовало понять, зачем мутант это делает, чего хочет добиться? – Ну хорошо, – произнес рейнджер наконец. – Но не логичнее ли для тебя, ящерица, было бы попытаться сбагрить меня Слону? Ведь если б меня прикончила "мстительная туша" – Кори вцепился бы в него, и война шла бы уже между твоими врагами. Чем не вариант для Содраграски? – Хороший вопрос, – хмыкнул мутант, но вдруг замолчал. И ответил только после паузы: – Я мог бы сказать, что мне-то как раз не нужна междоусобица на Равнине, но это будет только половина правды. Так что довольствуйся тем, что услышал. Я не собираюсь тебя убивать. Это, в конце концов, было бы преступно. В этом гребаном ящике с крысами каждый первый, включая меня, думает о своих амбициях, власти или выживании. И только один глава рейнджеров пытается привнести немного порядка в этот хаос и действует из альтруистических соображений. Абсолютно херовая инициатива. Идиотски бессмысленная. Мне нравится! В этот момент Сайлар всерьез задумался о том, это лестно или не лестно, когда тебя хвалит маньяк-убийца-каннибал? – Кстати, – продолжил Варлок. – Чтоб ты знал, налетчики не выдумка. У меня действительно кто-то озорует на границе, и я очень хочу посмотреть, кто, – он как-то очень зловеще хмыкнул. – Вот и посмотрим. Вместе, – заявил Сайлар, делая акцент на последнем слове. – Если хочешь, – отозвался мутант. – Тогда я советовал бы тебе выспаться, а то выезжаем мы завтра. Рано утром. – Выпроваживаешь? – Сайлар поднялся и шагнул к лестнице. Потом обернулся через плечо: – Варлок. Почему, блядь, "собака"?! Мутант разразился тихим хрипловатым смехом. – Ну они же такие славные, – наконец заявил он. – Много лают и путаются под ногами. Совсем как ты. – Понятно, – пробормотал Сайлар, и чуть громче добавил: – Ящерица. На том они и расстались. До утра.***
Сайлар спал этой ночью беспокойно. Его затянуло в какую-то липкую полудрему, из которой он вскоре провалился в жутковатый сон. Он лежал на капоте машины, кажется той самой ржавой машины из своих обычных снов, только в этот раз вокруг было темным-темно, а сам он почему-то не мог пошевелиться. Кто-то шел к нему из темноты. Кто-то невидимый, но осязаемый. Он приблизился, и обнаженной кожи Сайлара коснулись когти. Чуть-чуть, слегка, не надавливая, они двинулись по его телу, оставляя тончайшие, почти неощутимые царапины. И еще раз. И еще. И так, сука, он и провел чуть ли не всю ночь – ощущая эти пугающие и дразнящие прикосновения, рискующие перерасти в смертельный удар. Подорвавшись с утра, Сайлар даже осмотрел себя придирчиво – но, конечно, никаких следов когтей не обнаружил. Расшалившееся подсознание неплохо над ним поиздевалось. А ведь сегодня в рейд… "Кстати, я поеду незнамо куда в компании людоеда и его людей. Какая вдохновляющая перспектива! И в этот раз граната с медведями не поможет". Сайлар быстро собрался и пошел к штабу, где уже ждали отправляющиеся на вылазку машины.***
Первую остановку они сделали на одной из ферм Общины, где пообедали и послушали последние новости, в основном касающиеся урожая грибниц и роста цыплят. И только вечером добрались до поселения, пострадавшего от налетчиков. Это была совсем крошечная ферма на три дома и две теплицы. Люди здесь были мрачны и встревожены, и Сайлар быстро узнал, почему – их проводили до склада, где лежал в ожидании погребения мертвец. Совсем молодой парень с перерезанным горлом, кое-как прикрытым шарфом. – Мутанты это были, – мрачно сказал главный фермер, приходившийся дядей убитому. – Уродцы страшные, рожи в язвах, руки чуть ли не в хитине, а у одного их было три. Пришли ночью, пытались пробраться к водоводу, а там Джес как раз возился, починкой занят был. И вот… – Сколько их было и куда потом ушли? – спросил Варлок, возвышавшийся над коренастым фермером как башня. – Да разве ж сосчитаешь… темно было. Мы на шум прибежали с оружием и прогнали их. Может, десять, может, двадцать, не поймешь. Ушли они к границе, это точно. Опросив еще пару свидетелей, Варлок собрал совещание. – Очень может быть, что эти красавцы уже убрались восвояси и мы их не поймаем. Однако то, что они к водоводу лезли, наводит на мысли. Тут по соседству еще две фермы, где есть скважины. Разобьем отряд и отправим патрули к каждой. Утра ждать не будем – если они нападут, то ночью. Машины нужно отогнать и спрятать, чтобы не вспугнуть. До самих ферм тоже пешком пойдем. Все ясно? Сайлар, впервые за годы оказавшийся в роли подчиненного, а не командира операции, с интересом наблюдал за происходящим. Ему выпало идти на одну из ферм вместе с группой, возглавляемой лично Варлоком. Мутант, похоже, прекрасно знал местность, он вел отряд в вечерних сумерках уверенно и быстро. На Лара опять накатили непрошеные воспоминания. Как он шел в сумерках шесть лет назад, надеясь успеть, надеясь спасти… К дьяволу. Для этих воспоминаний есть сны. Если постоянно так думать, проще лечь и сдохнуть. Однако на полпути их остановила ожившая рация. – Босс! – доложил Алан, светловолосый лейтенант, командовавший вторым отрядом. – Заметили кое-кого, шастающего возле третьей фермы. Похоже, это они! – Ясно. Поворачиваем! И они рванули в обратном направлении с утроенной энергией. Когда они добрались до окрестностей третьей фермы, там уже шел бой. Похоже было, что отряд Алана вышел на налетчиков, но те успели засесть среди валунов и теперь отстреливались оттуда. Темноту только слегка рассеивал свет огней фермы, так как напавшие, возможно, фонарей не имели, а люди Варлока не спешили их зажигать, чтоб не обнаружить свое местоположение. Варлок проверил, легко ли выходят из ножен тесак за плечом и нож на поясе. – Зайдем сзади, со стороны большого камня. Стрелялки оставьте, все равно при таком свете черта с два попадешь. Люк, остаешься в резерве. Свяжись с Аланом и скажи, что мы здесь, выходим на наших друзей минут через семь-десять. Чтоб нас случайно не подстрелили. И первым нырнул в каменный лабиринт. Повинуясь порыву, Лар пошел вторым, сразу за ним. Тень мутанта мелькала впереди, стремительная и бесшумная. Остальные тоже двигались тихо-тихо, хотя предосторожность, похоже, была излишней – за звуками выстрелов сидящие в камнях невидимые враги вряд ли бы их услышали. Налетчики, кем бы они ни были, засели под здоровенным камнем, почти скалой, к которой и держал путь Варлок. На полпути он махнул лапой остальным, мол, двигайте чуть правее, а сам стянул гогглы и тихо пополз к самому камню и на его верхушку. Сайлар вынул нож. Сердце сильно колотилось. Он не очень понимал, на свою ли войну попал, и успел еще подумать, что глупо было бы здесь сдохнуть от какой-то случайной пули… И тут Варлок, начиная атаку, прыгнул с вершины камня прямо в темноту, где скрывались налетчики. Почти сразу послышался вой и крики, и хруст входящего в тела лезвия, а рейнджер с остальными уже рванули вперед. Все происходило быстро-быстро, так что Сайлар не успел даже задуматься – кто-то выскочил на него из-за камня, этого кого-то тотчас уложил ударом один из солдат Содраграски, бежавший рядом. С другой стороны показался еще кто-то с чем-то длинным, дубиной или палкой. Рядом выстрелили. Упал кто-то из своих. Сайлар пригнулся, уходя от удара, не глядя махнул ножом, то ли попал, то ли нет, но нападавший качнулся назад и исчез. И стало тихо. – Обыщите тут все и дайте света! – послышался голос Варлока. Сайлар обогнул последний камень и увидел место основной схватки. Его "знакомый" с дубиной лежал тут же: видимо, все же получил свое, либо его добил кто-то еще. И у него, черт возьми, действительно было три руки! Две нормальных и еще одна тоненькая, рахитичная, торчавшая из прорезанной в поношенной куртке дыры. Лар нагнулся ниже и присмотрелся к лицу. Оно как будто заросло уродливыми желтоватыми грибами с одной стороны. Нос отсутствовал. Действительно, мутант. Бррр. Зажгли фонарики. Сайлар поискал глазами Варлока. Тот стоял у одного из тел. Что-то в его позе выдавало напряженность. Он наклонился и поворошил лохмотья убитого. Лар решился подойти ближе. Варлок, как выяснилось, рассматривал странный предмет, который мертвый налетчик носил на шее на плотном ремешке. Это был продолговатый стержень из полупрозрачного пластика, внутри которого перекатывалась голубоватая жидкость. С виду – какая-то медицинская ерунда, которая отчего-то показалась Сайлару очень знакомой. Варлок срезал ремешок, осторожно забрал стержень и быстро обыскал тело. Перешел к следующему. У этого налетчика на шее болталась точно такая же штука. И у следующего. А у одного оказался целый пояс, в который как в патронташ были вставлены голубые стержни. И тут-то, увидев их много сразу, Сайлар наконец вспомнил. Он видел такие, но только скопом, уложенные в ящик, и потому не сразу признал по отдельности. – Да это же… – Реагент со Станций генерации Купола, – мрачно произнес Варлок, и поманил к себе своего лейтенанта. – Ал. Бери одну такую штуку. Передашь нашим химикам. Мне нужно, чтобы они посмотрели состав вещества и проверили у нас все – продукты, воду, вентиляцию – на предмет его возможного наличия там. И в Граске, и на всех наших фермах. Везде. Алан кивнул, забрал один стержень и пошел собирать людей и вызывать сюда машины. – Кто-то решил устроить еще одно Бегство из Городов. Но уже здесь, в Общинах, – тихо произнес Варлок, не обращаясь ни к кому. Но Сайлару отчего-то стало жутко.***
Отряд заночевал на ферме, а на следующий день двинулся обратно. По возвращению в Содраграску их ждал сюрприз. На площади у штаба одиноко ютился рейнджерский джип, а рядом с ним на покрышках сидели Шьем и Кэми, радостно замахавшие руками при виде Сайлара. Он подошел. – Командир! – выпалил Кэми, явно до сего момента изрядно нервничавший. – А мы уж думали тебя по кастрюлям и холодильникам местным искать. – Да нет, на мое филе тут пока не покушались, – отозвался Сайлар. – Но вы-то что тут делаете? Я вроде велел без приказа в Граску не соваться. – Там это, – вздохнул Кэм, – товарищ наш Кори как узнал, куда тебя понесло, чуть крышей не двинулся. Он нас очень, ну очень просил съездить разведать обстановку и вообще от тебя не отходить, а еще лучше – вытащить из этого людоедского логова поскорее. Мы с ребятами, признаться, тоже волновались, так что решили съездить разведать. – Тем более что не приедь сюда мы – Шлюший король бы лично примчался, – фыркнула Шьем. Сайлару остро захотелось убить кого-нибудь. – Значит так. Обратно ни вы, ни я пока не поедем. Но вы мило и вежливо попросите у местных устроить вам сеанс связи с базой и передадите, что у меня все в порядке, мы пока остаемся в Граске. Заодно мне очень хотелось бы знать, кто это у нас так оперативно докладывает Кори о всех моих передвижениях. – От него ж разве скроешь, – вздохнул Кэми. – Шлюший король на Равнине знает все и про всех. "Хотелось бы мне в таком случае пару вопросов ему задать, – подумал Сайлар. – Например, про то, откуда у мутантов-налетчиков мог взяться реагент со Станций? Если это, конечно, он. А не какая-то хитрая уловка, разыгранный специально для меня спектакль. Зяблин побери, если б я знал, как мыслит содраграсская ящерица…" – Все, разбежались – Кэми, идешь в радиорубку, Шьем – в штаб, попроси найти место для вас двоих и машины. – Ага, – Шьем салютнула и удалилась, а вот водитель задержался: – Лар. Ты тут как вообще? – Да нормально, – пожал плечами Сайлар. – У них тут действительно кто-то озоровал, парня с фермы убили. Восьмерых из этих "кого-то" вчера положили. Но неясно, вся ли это банда, а логово у них, похоже, в Хайвее – значит, это работа для рейнджеров. Будем договариваться со Слоном, чтоб нас пустили порядок навести, – Сайлар не стал озвучивать предупреждение Варлока. Ангусу-Слону он и сам не особо доверял и не знал пока, рискнет ли двинуться в Хайвей. – Ты лучше расскажи, что там творится в мире? Как наше рыжее приобретение поживает? – Балду пинает, от работы пытается увиливать. О, ты, кстати, знаешь новости из его бывшей Общины? – Нет, – насторожился Сайлар. – А что там? – Да они новой главой после Рэта выбрали бабу! – Какую? – Какую-то Риту. Я подробностей не знаю, но вроде после твоего эпичного выхода там некий Вэнс пытался на все лапу наложить. А ночью группа работников цеха свинтила из подручных средств оружие, похватала этого красавца и его людей и выперла к чертям из Общины. За попытку убийства и захвата власти силой, так-то. После чего механики на всенародном сходе выбрали главой эту самую телочку, вроде как она чуть ли не руководила вышвыриванием Вэнса. Нет, ну прикинь! Баба – и глава Общины! Интересно, она симпатичная хоть? "Она решительная, хваткая и не даст этим оболтусам попасть под влияние каких-нибудь уродов вроде Вэнса. Черт, какая же хорошая новость! Хоть что-то хорошее в этой жизни происходит". Сайлар хлопнул Кэми по плечу: – Иди сообщение передай. Завтра на свежую голову все обсудим!***
Сайлар собирался уйти спать, но не ушел, конечно же. Он очень много мыслей успел передумать за этот день, да только вот еще больше запутался. Чувство, что он угодил в самое сердце какой-то блядской паутины, где непонятно, кому верить, не ясно, кто что от него хочет, все не оставляло. И еще у него появилось много новых вопросов к Варлоку. Его Лар и отправился искать, справедливо рассудив, что раз его первый раз не убили за визит без приглашения, то и во второй потерпят. Варлок обнаружился в самом романтичном месте Содраграски – в морге, расположенном в подвале маленькой местной больнички. Туда вроде бы отнесли тела убитых налетчиков. Внутрь Сайлара не пустили, пришлось полчаса ждать под дверью, а за это время у ненавидящего ожидание рейнджера испарилось даже чудесное настроение, вызванное вестями из Железного Леса. – Панихиду по родственничкам своим справлял? – мрачно спросил Сайлар появившегося наконец на пороге Варлока. Мутант, кажется, удивился: – Ты специально меня решил за хвост подергать прямо рядом с моргом? Чтоб тело тащить недалеко было? – А у тебя есть хвост? – У меня кое-что другое есть, – зловеще заявил Варлок. – Раздвоенное. – Да что ты? Ну, у тебя и руки две, так что с дрочкой проблем быть не должно, – Сайлар поднялся с места. – Разговор есть. Мутант вздохнул. – Иди наверх, в кабинет Миры. Ее сейчас нет, можно поговорить там. Я скоро приду. Сайлар, предварительно узнав дорогу, отправился, куда велели. В больнице было пусто, особенно на верхнем этаже. Маленький кабинет некоей Миры (Лар знал, что так зовут главврача Содраграски, но в лицо ее не помнил) больше походил на уютную жилую комнату. Впрочем, тут были стол с креслом и кушетка, как в настоящих кабинетах врачей. Подумав, Лар сел за стол. – Здравствуйте, доктор! Я убиваю и ем людей, что мне делать? – сам с собой разыграл сценку рейнджер. – Здравствуйте, сэр! Не стоит волноваться, в Центре семейной психологии доктора Зойдберга вам помогут! Вздохнув, он подпер голову руками и стал ждать. Варлок появился довольно быстро и даже притащил термос с горячим питьем и две кружки. – За что пить будем? – За трезвость, – Сайлар взял протянутую чашку. – Что ты имел в виду, когда сказал, что кто-то хочет устроить здесь еще одно Бегство из Городов? Затененные стекла гогглов Варлока уставились прямо на Лара. – Тебе никогда не говорили, что прямолинейность иногда может быть опасна? Можешь не отвечать. Варлок отошел в конец комнаты и сел в глубокое кресло, вытянув ноги. Себе он питья так и не налил и обмотку с лица не снял. – Довольно любопытно, откуда на Равнине взялась целая банда мутантов, правда? – Мы живем рядом с Красным Поясом, – заметил Сайлар. – Рано или поздно он должен был вызвать у кого-то мутацию… наверное. – Красный Пояс не вызывает мутаций. И никогда не вызывал, – резко произнес Варлок. – Однако, поворот. – Хочешь поспорить с мутантом о мутации? – Варлок откинулся на спинку кресла и чуть спокойнее продолжил: – Мы живем на Равнине уже шесть лет, а отдельные попытки заселить ее предпринимались и раньше. Ты знаешь хоть одного человека в Общинах, у которого проявилась бы мутация за это время? А в городах популяция мутантов была постоянной. Все потому, что Красный и Черный Пояс с людьми и вообще всем живым на этой планете умеют делать только одно: убивать. – Давай считать, что я верю всему, что ты говоришь. Что тогда создало мутантов, если не они? – Мутантов, Саэ, создали Купола. Лар нахмурился. Варлок поколебался, потом сунул лапу куда-то под накидку и вытащил на свет стержень с голубоватой жидкостью, болтающийся на черном ремешке. Тот самый реагент, который Стая когда-то выкрала со Станции генерации Купола… – Вот эта штука призвана была когда-то спасти человечество от гибели. После Первого Падения многие думали, что эта чертовщина продолжится и Пояса будут возникать снова и снова, пока не заполнят всю планету. Тот особый пластик, которым обшиты тоннели Межгородского Экспресса и остатки трассы Хайвея, частично защищает от их влияния, но только частично. Те, кто пережил Падение, нуждались в радикальном решении проблемы, и они ее решили, изобретя установки генерации Купола и этот состав. Человек, от которого я узнал о нем, называл вещество просто – "мутагеном". Эта гадость имеет свойство накапливаться в клетках и в один прекрасный момент "включаться", как биологическая бомба. Но оно же единственное полностью поглощает излучение Поясов. Мне всегда было интересно, знали ли наши предки об этом – я имею в виду, об оборотной стороне медали. Не знали и не успели протестировать изобретение как следует? Знали, но решили, что небольшой процент пораженных мутациями не так важен, как защита всех на случай возможного Падения? Так или иначе, Станции заработали, Купола закрыли города, и этим обрекли часть их жителей на премерзкую участь, – Варлок ненадолго замолчал, переводя дух, а потом продолжил: – После каждого цикла отработанный реагент сбрасывается в отводные каналы под Станциями, и частично уходит в Старое метро. В определенной концентрации он присутствует и в атмосфере, так как силовые поля Купола не могут удержать 100% распыленного вещества. Все жители Городов так или иначе отравлены им, но мало кто – в достаточной степени, чтобы это привело к серьезным последствиям. Но есть еще другие, не совсем, кх-кх, жители нашей прекрасной родины. Те, кто на социальной лестнице стоит даже ниже жителей фавел. Бездомные бродяги, попрошайки, сбежавшие из дома подростки, опустившиеся наркоманы и пьяницы. Живущие в тоннелях Старого метро, где подземные воды отравлены сбросом со Станций Купола. Они получают достаточную дозу мутагена, чтобы он, при выполнении определенных условий, активировался и начал действовать. Вот из таких ребят чаще всего и получаются мутанты. В Городах последние двадцать лет нет недостатка в маргиналах и нищих, так что тоннели Старого метро всегда полны. У Лара мелькнула какая-то мысль, но он не успел ее поймать и вместо этого задал вопрос: – Что за "условия" нужны, чтобы активировать мутаген? – Особый сигнал. Теперь вообрази себе, что ты все это знаешь и имеешь доступ к некоторому количеству мутагена – чтобы накачать им тех особей, которые не шляются по канализации и не дышат испарениями сточных вод Станций генерации Купола. Можно действовать точечно, а можно вбрасывать реагент в водопровод в определенных районах, или добавлять в напитки в элитном баре с симпатичным блондином-барменом… Вариантов много. Дальше ты находишь источник сигнала – а им могут быть даже обычные чипы жителей Города. В нужный момент нажимаешь на кнопку. И на глазах у сотен тысяч людей ведущий новостей Пит Смит разлагается заживо. Сайлар вскинулся, но промолчал. Идиотские вопросы вроде "чем докажешь?" или "что это за гребаная теория заговора?" вполне можно было оставить при себе. – Маленькая собака не верит старому злому мутанту? – прозорливо заметил Варлок. – Я ничему не верю, не увидев доказательств. Но давай закончим это, ящерица. Кто же этот загадочный кто-то, кто нажал на кнопку? В позе мутанта появилось напряжение. – Я не знаю. Я предвидел, что нечто подобное затевается, еще до начала Бегства. Я искал, кто этим занят. Я не нашел, – он перевел взгляд на свою руку с чешуйками и когтями. – Варлок, – сказал Сайлар, во вспышке внезапного озарения наконец ухватив мысль, пришедшую к нему ранее. – Скажи, ведь ты… не один из них? Ты не родился мутантом. – Никто из несчастных тварешек, живших в подземельях Городов, таким не родился. Даже если кому-то и удавалось произвести на свет потомство, оно едва ли выживало. – Я не об этом! – Сайлар мотнул головой. – Ты тоже не из тех, кто "шлялся по канализации и дышал испарениями сточных вод". Ты стал мутантом во время Бегства, ведь так? И вот тут-то бравому рейнджеру показалось, что его наконец-то попробуют убить и расчленить. Уж очень глубокая повисла тишина, и что-то странное проступило в позе Варлока. – Откуда такой вывод? – наконец произнес тот. – Да хотя бы от собак! – Сайлара понесло, он чувствовал азарт охотника, вставшего на верный след. – В наше время и на людей-то жратвы не всегда хватает, а держать собаку себе могут позволить только очень состоятельные граждане. Я за всю свою жизнь собаку видел разве что в кино, а ты рассказываешь о них так, будто каждый день имел дело. И твоя речь. Ты, когда забываешься, говоришь слишком грамотно и, прямо скажем, заумно для предполагаемого бродяги, проведшего полжизни в тоннелях метро. – Бродяги разные бывают, – проворчал Варлок. А потом рубанул с плеча: – Да. Я стал таким уже после Бегства. Доволен? – Нет, – теперь уже Сайлар откинулся поглубже в кресло. – Конечно, моё отношение к тебе сложно обозначить словом "нравиться", но дикой тварью из подземелий ты мне нравился больше. Это хотя бы объясняло… все. – Что – все? – Убийства и людоедство, например! Это отвратительно в любом случае, но существо, выросшее в аду, хотя бы странно осуждать за то, что оно ведет себя так, как привыкло в своей клоаке. Но если ты был обычным человеком, образованным даже, и превратился в такое… я не понимаю. Это нельзя простить и понять. – Ясно, – после паузы отозвался мутант, и голос его звучал как-то иначе. – Вижу, ты тверд в намерении всадить мне нож в кишки. Будь осторожен, маленький пес: убийца дракона, как говорят, сам всегда становится драконом. Сайлар понял, что это конец разговора, и ощутил жгучее разочарование. Непонятно, чего он ждал от мутанта. Отповеди, объяснений? "Я жру людей и отрезаю уши посланникам, потому что…" А что, есть причина, которая могла бы это если и не оправдать, то сделать понятнее?! Ящерица, да почему ж ты такая ящерица. Тварюка хладнокровная… Сайлар поднялся. – Пойду я. Как-то многовато ты на меня каждый раз информации вываливаешь, некогда даже переварить. – Что, и кидаться душить не станешь? – фыркнул мутант, все еще странно отстраненный. – Где героическая попытка прикончить чудовище, жертвуя собой? – На Равнине слишком много чудовищ, – отозвался Сайлар. – А идиот-альтруист, самоназначившийся в службу спасения, как ты верно ранее заметил – один. Я не могу себе позволить жертвенно убиваться об каждое чудовище. Варлок фыркнул, но на этот раз как-то более одобрительно. И помахал на прощание когтистой лапой. – Иди уже, гер-рой. И Сайлар ушел. Увы, ушел только физически. А вот разум его от мутанта и его мрачных тайн уходить отказался. Лежа на матрасе в комнатке, выделенной ему под временное жилье, Лар почти до утра ворочался, вновь и вновь прокручивая в голове этот их разговор и предыдущий, на вышке. Хотелось продолжить его, выговориться, поспорить, заставить ящерицу отвечать тоже. Почему-то эмоциональная составляющая оказалась важнее полученной информации, и рейнджер в конце концов перестал пытаться понять, что можно извлечь из сведений о мутагене и Городах и зачем ему их вообще сообщили. Сайлар не был уверен, правду ли ему сказал Варлок о планах Слона или причинах Бегства из Городов. Но зато точно знал, не мог даже сомневаться, что про самого себя мутант рассказал правду. Невозможно так лгать, или же Лар просто ничего не понимает в людях. И как же от этого всего жутко и странно. Если Варлок был обычным человеком… обычным горожанином, которого катаклизм искорежил и превратил в звероподобного урода… что он чувствовал при этом? Затаил злобу на весь человеческий род и мстил ему как мог? Варлок не походил на одержимого злостью. Он казался вполне разумным, очень проницательным, а с Сайларом вообще вел себя дружелюбно. И даже как-то… с симпатией? Но, черт возьми, почему тогда?! Как?! Что его на это толкнуло? Лар не находил ответа… Он проснулся невыспавшийся и злой, принял душ, наскоро позавтракал, так же быстро обсудил с Шьем и Кэми дела. Тем не терпелось покинуть Содраграску, к тому же с базы отписали, что от одной из ферм в районе Красного Кряжа пришел вызов. Можно было собраться и уехать прямо сейчас, но Лар медлил. В конце концов он отложил отъезд до завтра, а сам сел ждать вечера. Черт знает почему, но он не мог уехать, не поговорив еще раз с Варлоком. В предзакатной суете городка он разглядел на вышке штаба знакомый силуэт и двинулся туда. Мутант, похоже, даже не удивился: – Ты решил наконец меня убить или просто соскучился? – Да как сказать... Варлок сидел на корточках на краю площадки, глядя на свой город, и Сайлар присел, свесив одну ногу, рядом. – Если ты знал, что должно произойти, как позволил накачать себя этой гадостью? – спросил он, чуть погодя. Мутант молчал. – Это случилось не во время Бегства, – сказал он наконец. – Вернее, во время, но не так, как с остальными. Не хочу, чтоб история звучало сопливо-жалостливо, поэтому скажем просто: я вляпался в неприятности и попал в руки одного… человека. Он хотел, чтоб его называли "Хозяин", но хуй ему. У него было очень много денег, съехавшая крыша, доступ к мутагену и знания, как его применять, чтоб с человеком случилось что-то нехорошее. – А зачем ему это было нужно? – Да псих он был, я ж говорю. Довольно жалкий завистливый псих, и – к сожалению – наследник больших денег. У него было поместье за Городом, закрытое собственным маленьким Куполом. Сайлар присвистнул. – Ага, – продолжил мутант. – Масштаб деньжищ представляешь, да? Так вот, у него было поместье. Огромный красивый дом, весь искореженный изнутри. Изломанная роскошная мебель, изрезанные картины, разбитые статуи. Не знаю, что это было за расстройство, но придурок был зациклен на ломании всего хорошего и красивого. Особенно людей. В подвале у него всегда содержалось по три-четыре пленника, с которыми он развлекался. Ему недостаточно было просто каких-то людей, он предпочитал таких, кому есть что терять – или, скорее, кого терять. Матери с детьми. Влюбленные пары. Их похищали по его заказу и тайком доставляли из Города. Деньги могут все… Помнишь, была такая певица – Лури Илдис? Красотка и умница, она стала популярна незадолго до Бегства и, как все думали, пропала во время него? Сайлар помнил. Диск Лури был у Шейна в машине, и, кажется, ее постер имелся в его квартире. – Так вот, на самом деле ее притащили в поместье одновременно со мной. И накачивали мутагеном, пока она в конце концов не умерла от изменений в каком-то из внутренних органов. За четыре месяца она из красивой хрупкой девушки превратилась в монстра в уродливых наростах. Голосовые связки он ей располосовал лично, а потом ставил в нашем подвале записи ее концертов, чтобы она могла видеть, какой была раньше и как пела. – Пиздец, – тихо сказал Сайлар. – А ты? – А что я, – Варлок помахал лапой. – Мне очень повезло с мутацией – вместо всякой ненужной фигни выросли коготки. А еще поднялся болевой порог. Тут надо заметить, что мистер Называй-меня-хозяином не признавал никаких сигнализаций и замков. Удерживали рабов в повиновении ошейники, делавшие пиздецки больно при попытке пересечь границу камеры. К исходу полугода в этом милом месте это "пиздецки больно" для меня превратилось во "вполне терпимо". Так что конец у этой истории поучительный и счастливый. В нем я выковыриваю называй-меня-хозяину язык через горло, а после веселой беготни и пострелушек проделываю нечто похожее с его охранниками. Жаль, из пленников в подвале к тому моменту больше никого не было в живых. Сайлар помолчал, переваривая историю. Вот о чем он говорил. Убийца дракона, сам ставший драконом. – Варлок, – пора было нарушить тишину. – Ты как смотришь на то, чтобы я тебе составил компанию сегодня ночью? Кажется, ему удалось не просто удивить мутанта – почву из-под ног у того выбить. Сайлар и сам от себя такого не ожидал. Это звучало как приглашение – тьфу, то есть и было приглашением! – Ты понимаешь, что предлагаешь?! – нет, хотя бы ради зрелища охреневшего Варлока стоило это устроить! – А то, – хмыкнул Сайлар, чувствуя, что его опять несет. – Не знаю, пробовал ли ты раньше с парнями или хотел бы попробовать, но, в общем, мое дело предложить. – Пробовал, – машинально ответил мутант, продолжая таращиться на него сквозь стекла гогглов. Интересно, как он без них – да и вообще без всего! – выглядит? Между тем пауза уже немного начинала затягиваться. Наконец мутант (несколько нервно, как показалось Лару) поднялся на ноги. – Идем. "Бля, – подумал Сайлар. – Что я делаю??" Они спустились с вышки, потом еще глубже, в подвалы под штабом, и наконец оказались с личном бункере Варлока. Логово людоеда выглядело… обычно. Как жилое помещение, просто под землей. Здесь был стол, шкафы со всякими полезными штуками, какие-то картинки, украшавшие стены, кровать и душевая комната с санузлом. Взгляд Лара зацепился за большую карту – Общины, Города, все важнейшие объекты окрестностей, какие-то пометки и флажки… Интересно, есть там какая-нибудь полезная секретная информация? Варлок между тем стащил с себя накидку, оставшись в ботинках, плотных штанах и чем-то вроде водолазки с жилеткой. Дальше раздеваться не спешил. – Душ вон там. И смазка там же где-то валяется. Готовить себя будешь сам. – Почему это? – возмутился было Сайлар. Варлок молча показал руку с пятисантиметровыми когтями. – Понял, не дурак, – проворчал Лар и спрятался в душевой. Там он какое-то время просто стоял под струями воды, пытаясь понять, что вообще происходит и как он умудрился себя в это втравить. Половина его блядских походов в юности начиналась похожим образом, но это было давно, не на Равнине. Однако тянуть время было как-то не по-мужски, так что пришлось заняться, хм, приготовительными процедурами, а потом и выместись наружу. За время его отсутствия свет в бункере как-то приугас, превратившись в полумрак. Пока Лар, стоя голым в дверях душевой, пытался проморгаться и привыкнуть к нему, мутант неслышно приблизился откуда-то сбоку. На глаза рейнджера опустилась плотная черная лента. – Эй, это еще что?! – Средство защиты, – отозвался голос Варлока. – Делает секс с мутантами безопасным. Или по крайней мере реальным. Партнер не пугается и не убегает. – Иди ты, – фыркнул Лар, но стаскивать ленту не стал. Ну и черт с ним, раз ему так нравится. Его ненавязчиво подтолкнули к кровати. Сайлар лег на спину, расслабившись, не пытаясь принять какие-то там особо соблазнительные позы. Наготы он не стеснялся, но вся ситуация была несколько смущающая. Ах, а еще он находился под землей в закрытом бункере с опасным убийцей. Замечательно! Варлок неслышно подошел и мягко присел на край кровати рядом с ним. Лар ничего не видел, но откуда-то знал – тот смотрит. Интересно, нравится ли ему то, что он видит? Тело рейнджера давно уже не было такой конфеткой, как в беззаботной юности. Мышцы, мозоли, синяки, шрамы. Летопись жизни на Равнине. Варлок протянул руку и осторожно коснулся его кожи рядом с ключицами самыми-самыми кончиками когтей. Повел вниз, мимо соска, вдоль темной дорожки волос на животе. Это было не больно, скорее щекотно и чуть-чуть царапно-дразняще. Как во сне. Движение повторилось. Мутант как будто исследовал тело партнера, касаясь когтями там и тут. И Сайлару это нравилось. Пара минут этих дразнящих касаний разогрели его так, что он едва не кусал губы. Варлок чуть сместился на кровати и провел когтем совсем близко от члена Сайлара. Тот дернулся то ли от страха, то ли от возбуждения – не понял сам. – Ты там осторожнее, ну. – Я понял, – мягко, но все равно жутковато (спасибо странному голосу) произнес мутант. – Не нравится. А если так? – и он погладил член партнера тыльной стороной ладони. Бля, чешуя! Так вот она какая там на ощупь. – А так нравится, – удовлетворенно заметил мутант. И, конечно, тут же повторил. Даже и неудобно как-то, когда у тебя встает на полную от таких подростковых ласок. – Да еб твою, не тяни! – попросил Лар, стискивая в кулаке простыню и разводя ноги. Варлок поднялся. Что-то зашуршало и шмякнулось на пол – видимо, одежда. Затем тяжелое мощное тело опустилось на кровать и на Сайлара. Он ощутил, как горячий член прижимается к его уже смазанному проходу, как касается лица чужое дыхание, и тут мутант рывком двинулся вперед. Это было так… так… Долгожданно. Но Сайлар еще успел подумать, какого черта Варлок не разделся. Не совсем разделся. На нем оставалось что-то из ткани, мягкое и тонкое, вроде термобелья, приспущенного снизу. Внутренней стороной бедер, где их кожа соприкасалась, Сайлар ощущал трение чего-то, возможно той же чешуи. Под рукой, которой он машинально приобнял мутанта за спину, ощущалось что-то и вовсе непонятное – какие-то наросты или гребни, разбросанные асимметрично, вздутия и затвердения. Все это не позволяло забыть, что с ним сейчас – не человек. И это странным образом заводило. Пока Варлок двигался в нем, Лар успел не понять даже – прочувствовать одну вещь, которую не воспринимал до этого. Почему к мутанту так липли женщины? Вот это чувство – что с тобой сейчас смертельно опасный хищник, способный убить одним движением лапы, но который именно сейчас и именно тебе не причинит вреда, а, напротив, доставляет удовольствие… Это, черт возьми, было очень. Это было все. – Ебать я зоофил! – прошептал Лар сквозь стиснутые зубы. Варлок аж сбился с ритма, потом притормозил: – Ты когтями по горлу не хочешь получить? Какой еще "зоо"?! – Нееет, – выдохнул Лар и подался навстречу. – Да продолжай же ты, еби и не болтай! Варлок так и поступил. Как всегда во время оргазма Сайлар ненадолго выключился из реальности, и пришел в себя все в той же темноте, обеспеченной повязкой. – Поцелуй меня, что ли? – сказал он лежащему рядом мутанту. – Я бы рад, но мне нечем, – проворчал Варлок. Потом наклонился и все же как-то так коснулся губ Сайлара. Черт, он даже эту обмотку свою с лица не снял! Но насчет "нечем" не врал, кажется, – под тканью там было что-то, но на мягкое ощущение губ оно не походило. – Знаешь, ты все-таки… крайне странный тип, – выговорил мутант, отстраняясь. – И вот что с тобой с таким делать? – Заткнись, ящерица! – буркнул Сайлар, уронил голову ему на плечо и мгновенно уснул.***
Они завтракали вдвоем там же, в бункере. Точнее, завтракал Сайлар – сидя на стуле боком, по своему обыкновению перекинув ноги через колено Варлока. Мутант отговорился тем, что встал раньше и уже успел поесть, так что просто сидел рядом, беззлобно отвечая на подначки на тему того, где и кем он с утреца позавтракал. Он был при гогглах, все так же замотанный в свои тряпки, разве что без накидки и нагрудника. Вот же скрытное существо. – Ящерка, – спросил Лар, облизывая ложку после второй порции грибной похлебки. – А сколько тебе лет? – Двадцать пять полных, – чуть помолчав, ответил мутант. – ЧТО?! Ну нет, быть не может! Я думал, минимум тридцать пять или сорок. – Страшные мутанты, представь себе, тоже бывают молодыми. – Ты не можешь быть младше меня! – Увы. – На целый год! – Зато я больше. И прямо скажем – умнее. – А когда ты возглавил Общину, тебе было… – Двадцать один. Столько же, сколько тебе, когда создавался отряд рейнджеров. – Все равно, – Сайлар пхнул его босой пяткой в бок. – Ящерка малявка. – Ты какая-то суицидальная собака, я понял. – Пффф. Какой же это был кайф – сидеть вот так, поддразнивать и знать, что – не тронет. – Может, все-таки не будешь уезжать? – чуть погодя, тихо спросил Варлок. – Я слежу за Слоном, вроде пока он не шевелится, но как знать… Он и другие не оставят тебя в покое. – Я не могу бросить дела отряда и сидеть тут чаи гонять, – вздохнул Лар. – Но я буду начеку. В конце концов, убить меня далеко не в первый раз пытаются. – Но в первый – настолько могущественные люди по настолько серьезному поводу, – мудро заметил мутант. – Ладно. Будь осторожен, особенно в рейдах, и присмотрись к людям, с которыми будешь встречаться. Слон, – в голосе Варлока прорезалось что-то очень недоброе и странное, – предпочитает действовать чужими руками. И очень хорошо умеет это делать так, что следов потом не отыскать… – Ладно, – Сайлар поднялся и пошел собирать свои вещи. Потом остановился перед сидящим Варлоком, положил руку ему на плечо. – Еще увидимся, ящерка! На этом они и расстались. Сидя в джипе позади Кэми и Шьем, Сайлар смотрел на однообразное полотно Равнины за окном и пытался бдеть. Но получалось плохо. В теле его и мыслях жила невероятная легкость, и он силился понять: как? Почему? Впервые за шесть лет, впервые с тех пор, как он встретил Шайни, все опять так перемешалось и сместилось, и мир опять вращался вокруг. И причиной этого был скрытный, нелюдимый, злобный мутант-людоед из Содраграски... Равнина все стелилась и стелилась за окном машины. Гроза была совсем близко.***
Они добрались до базы на следующий день, но Сайлар провел там едва ли час, решив сразу ехать в Оазис. Как бы там ни было, а ему обязательно надо было переговорить с Кори обо всем. Да и помириться было бы неплохо… Оазис, самая красивая Община Равнины, встретил его свежим прохладным воздухом и ленивой неспешностью, с которой здесь привыкли жить. Сайлар поднимался по ступеням дома Кори и думал о том, как многое изменилось за годы. Как на пустом месте в безжизненной пустыне возникла жизнь, тепло, движение… Охрана пустила его внутрь без вопросов и сказала, где искать Кори. Но уже на подходе к дверям нужной комнаты он понял, что, похоже, попал на какое-то сборище. Из-за двери доносились взбудораженные голоса, в одном из которых Лар с удивлением узнал звучный говор Шигеру Наги, главы азиатской Общины. Рейнджер распахнул дверь… И успел услышать последнюю фразу, произнесенную перед тем, как все обернулись к нему: – ...придется использовать этот план. Варлок умрет сегодня, иначе конец всему, и всем нам тоже конец.