Ашикаби-(полу)ангел

      Вертолёт с эмблемой МБИ сел на площадку освещённой лишь прожекторами башни. Машину встречал президент корпорации, одетый в обычный свой белый костюм шутовского покроя.       Первой из вертолёта выпрыгнула женщина в белоснежном халате. Мощный поток воздуха из-под винта трепал её короткие белые волосы. Позади неё засуетились одетые в форму МБИ люди, аккуратно вытаскивая из кабины вертолёта длинный чёрный пластиковый мешок.       Женщина поморщилась при виде президента МБИ, но всё же направилась к нему.       — Таками-ку-ун! — воскликнул тот, как только она достаточно приблизилась к нему. — Доброе утро!       Сахаси Таками, только что прилетевшая с вертолётом, снова поморщилась и выплюнула на бетон сигарету.       — Какое, нахрен, утро, Минака, три часа ночи! Ты вообще спишь? И какого хрена тебе от меня надо в такую рань? — возмущённо накинулась Сахаси Таками на своего начальника.       — Таками-кун, — торжественным тоном заявил Минака. — Дело, как ты догадываешься, в плане Секирей.       Она вздохнула, но дисциплинировано спросила:       — И что же такого особенного ты хотел узнать у меня вот-прямо-сейчас, чего не смог бы где-либо прочитать?       Минака широко улыбнулся.       — Читать бумаги и отчёты — это так скучно, Таками-кун. Нужно вкладывать в дело личные усилия, личный интерес, только тогда можно добиться успеха!       — Угу... — скучным голосом отозвалась Таками. — Как это свежо, — вяло похвалила она его.       Минака расцвёл от её неискренней похвалы, но не стал упиваться ею слишком долго.       — Итак! — он хлопнул в ладоши, заставив Таками вздрогнуть. — Во-первых, я хотел бы спросить, как продвигаются дела с подготовкой птичек к большой игре? Всё согласно плану, надеюсь?       — Это да... — грустно протянула Таками, не глядя на Минаку. — Всё по плану. Но есть проблема в самом графике, — она резко перевела взгляд на него и упёрлась взглядом ему в переносицу.       — Да-да? — Минака поднял брови.       — Я считаю, нам надо пересмотреть его, — жёстко сказала Таками. — И никого не выпускать в город, пока не потеплеет хотя бы на десять градусов.       — Нет, Таками-кун, это решительно невозможно! — в наигранном ужасе отшатнулся от неё Минака.       — Меньше часа назад одна из неокрыленных секирей замёрзла насмерть! — холодно заметила Таками. — А до этого бедная девочка уже несколько дней голодала, — она обернулась к чёрному мешку, который уже уложили на плоскую крышу. — Мы слишком поздно прилетели.       — Именно это и делает эту игру такой захватывающей! — вскинул руки к небу Минака. — Такой прекрасной!       — Ты больной ублюдок, — сплюнула Таками ему под ноги.       Тот посмотрел на её плевок, но лишь улыбнулся в ответ. Ну да, убирать-то будет в любом случае не он.       — Напротив, я здоров как бык! Просто таковы правила. Никто не виноват, что она пролюбила карту МБИ, не нашла себе ашикаби, не догадалась кого-нибудь ограбить, не стала воровать, не попыталась залезть к кому-нибудь в квартиру, чтобы отогреться, выспаться и поесть. Это только её выбор. Только её неприспособленность. Но хватит об этой неудачнице. План, то как он идёт — это всё было лишь «во-первых». А теперь — «во-вторых». Во-вторых, я хочу, чтобы ты выяснила одну вещь...       Минака многозначительно замолчал.       Таками тоже промолчала.       Минака упорно отказывался говорить.       Таками сверлила его взглядом, не пытаясь открыть рот.       Через полторы минуты первой сдалась Таками, поскольку начала коченеть — это в вертолёте МБИ было тепло, но вот тут, на крыше, — совсем наоборот.       — Какую? — вымученно спросила она.       — Я так и знал, что тебе будет интересно! — радостно воскликнул Минака, и Таками заскрипела зубами. — Пойдём же внутрь, а то как бы ты не замёрзла — в халате-то...       Он направился к двери, и Таками не осталось ничего другого, как последовать за ним.       — Для начала, я поделюсь с тобой тем, что может оказаться полезным, — продолжил Минака. — Итак, пару часов назад случилось некое аномальное явление.       Ко мне привели Беницубасу-сан и Хайхане-сан. И привели не просто так... Таками-кун, не души меня, я уже подхожу к главному!.. Они чего-то боялись. Вот что особенно интересно: обе слышали какой-то голос, сказавший им нечто. Сам по себе этот голос и напугал их до икоты. Содержание того, что сказал тот голос каждой из них, по-видимому, идентичное. Отмечу, что находились они в достаточно удалённых друг от друга частях башни, а микрофоны не зафиксировали звуков, кроме тех, что издали сами девушки. Что же касается Карасубы-сан, она категорически отрицает, что слышала что-либо, но я не склонен верить ей — только не тогда, когда может быть задета её гордость.       Таками стало любопытно, однако показывать, что всерьёз заинтересовалась, она не стала:       — Это, конечно, незаурядное событие, но чего ты от меня-то хочешь?       — Терпение, моя дорогая Таками-кун. Я склонен верить, что это какая-то спланированная акция против МБИ. Что-то вроде выключателя мёртвой руки, задачей которого является предупредить нас. Хотя сообщение было адресовано секирей, а не МБИ. Что подтверждает: мы имеем дело с какими-то масонами-мистиками. Неприятный народец, никакого делового подхода.       — Это ты вообще к чему сейчас? Какие, нахрен, мистики?       — Обычные, конкретно эти повёрнуты на Каббале, ищут какую-то «чёрную луну», и думают, что остров Камикура — это она и есть. Приходилось сталкиваться. Знаешь, забавно было узнать, что наш остров, оказывается, достигает полутора десятка километров в диаметре и вообще это, якобы, шар.       — Ты нализался? — вдруг строго спросила Таками.       — Да ни в одном глазу! — испуганно возразил Минака. — Я просто пересказываю то, что услышал на допросе, хотя многого узнать не удалось. Видишь ли, Таками-кун, ты ещё не знаешь, но вечером некто сделал попытку проникновения. Сложно сказать, почему они не попытались подослать крота, чтобы тот украл технологии, а вместо этого отправили боевика, который убил нескольких служащих и попытался силой изъять образец компьютера секирей... Но дело не в этом. Когда Карасуба-сан добила нашего незадачливого шпиона, обе девушки услышали сообщение о некоем «Лилим», которого им, секирей, трогать нельзя. И — я уже проверил — они услышали это сообщение в тот самый момент, когда Карасуба-сан убила беднягу.       Таками подняла задумчивый взгляд в потолок, уже сменивший звёздное небо.       — Странное совпадение.       — Именно, именно! Конечно же, это не может быть совпадением. И не только это. Если ты не в курсе, то «лилим» в иудейской мифологии — это потомки некой «Лилит», первой жены Адама. Тот, кто оставил это сообщение, видимо, считает себя или шпиона одним из «лилим». Что, особенно в сочетании с адресатом, и подтверждает связь с теми мистиками-каббалистами! А поскольку едва ли возможно рассчитать время с такой точностью, значит, смерть шпиона каким-либо образом запустила механизм проигрывания сообщения. Механизм, который явно взаимодействует с тама секирей, раз сообщение слышали только они! Это же замечательно, Таками-кун. Мне надо, чтобы ты сделала вскрытие трупа на предмет...       — А если там бомба? — резонно заметила Таками.       — Сначала просвети его на рентгене, не мне тебя учить. Если бомба и взорвётся, то ты будешь далеко и тебе это не повредит, но я не думаю, что взрыв вообще состоится, иначе бы он произошёл в момент смерти или вскоре после неё. Однако хоть что-то в организме шпиона мы должны найти. Либо передающее устройство, которое и дало команду внешнему излучателю, либо сам излучатель, который и повлиял на девушек. Последнее маловероятно, но нельзя пренебрегать шансом найти что-нибудь новое.       — Хорошо, сделаю.       — Но не сейчас.       — Не сейчас? — Таками удивилась.       — Сейчас, Таками-кун, тебе надо взять с собой Дисциплинарный Отряд и задержать некую секирей...       — Ночью?! Я ещё понимаю — забрать трупы, но задерживать? До утра не может подождать?       — ...которая успела: переколотить несколько витрин, поругаться с видеокамерой наблюдения, выйти на дорогу, остановить первую попавшуюся машину, начать ругаться уже с ней. Конечно, её пыталась задержать полиция, они даже сделали предупредительный выстрел, но девушка — одетая в одеяло, должен заметить, — ушла от них по крышам. Мне пока неизвестно, где она в настоящий момент, она постоянно двигается, но вертолёт будут направлять оперативно, так что вы её найдёте.       — ...       — Что-то не так, Таками-кун?       — Как это — поругалась с видеокамерой наблюдения? — отмерла Таками. — Как это — одетая в одеяло? Она что, обдолбанная?!       — Зришь в корень, Таками-кун, — закивал Минака, — это и моё мнение.       — Ну я ей устрою, кем бы она ни была! — взбесилась женщина.       — Всенепременно, — снова изобразил из себя китайского болванчика Минака. — Кстати, я пока заблокировал входящие звонки на телефон Карасубы-сан, так что придётся тебе сходить за ней лично.       — Зачем ты это сделал?! — возмутилась Таками.       — За тем же, зачем заблокировал ей доступ на сайт ООН, — хитро сверкнул очками Минака. — Хотя вряд ли ей придёт в голову туда заходить. Но, конечно, это всё временно.       — Ладно... Пойду тогда за ней.       — И ещё одно, Таками-кун. Предупреди Карасубу-сан, что птичку надо вернуть её ашикаби целой и невредимой, да вместе с картой МБИ, — Минака вытащил из кармана конверт, — и этим замечательным телефоном, — он вытащил новенькую «раскладушку», — а то у бедняжки совсем нет способов связаться с внешним миром. Как же я буду слать ей сообщения? Так нельзя. И распорядись, пожалуйста, подготовить всё необходимое для плазмафереза, секирей нужно вернуть в форму как можно раньше.       — А куда её возвращать-то?       — Ты сама всё поймёшь, — лучезарно улыбнулся Минака. — Если ещё не поняла.       Но Таками жутко хотелось спать, поэтому она не очень хорошо соображала.       Она, как и велел Минака, сходила за Карасубой, которая была очень не рада тому, что её разбудили, и ещё меньше рада тому, что задержанную секирей придётся «подлечить и отпустить», а не вырвать ей ноги и оставить подыхать в мусорном баке. Хайхане и Беницубаса тоже не особенно радовались, но и не возражали.       За беглянкой пришлось гоняться на вертолёте целых сорок пять минут. Сколько же они топлива сожгли? Прилично. Таками думала, что они её никогда не нагонят: секирей будто отслеживала их перемещения! Но вот, наконец, девушка выскочила на открытое место, подбежала к неработающему фонтану, отбросила одеяло, прыгнула в фонтан, пробив корку льда, сразу выскочила, промокшая, и стала кататься по снегу.       Этот момент нельзя было упускать. Вертолёт сел, и из него выскочили три злющие секирей и одна не менее злая человеческая женщина. Подбежав к девушке, они грозно уставились на неё... знакомую двум из них.       — А-а-а!!! — кричала та, так и катаясь по снегу и отдирая от себя что-то невидимое. — Сн... Сни... ик! сним-мите их с... с меня! Сними... ик! Ой. Они п-п-пол... п-ползают п-по мне!       — Ты? — удивлённо выдохнула Карасуба.       Таками просто не нашла слов.       — Ага!!! — пьяно взревела забывшая о невидимых тварях беглянка, уставившись на Карасубу расширенными на всю радужку зрачками. — Нак... Ик! Нак-конец-то я теб... т-тебя п-поймала! В-врёшь, не уй... ик! у... уйдёшь! Н-на!!! — и заехала кулаком в глаз Чёрной Секирей, которая, пребывая в шоке, забыла уклониться от удара.       Карасуба машинально стукнула напавшую по темечку, после чего та отрубилась и счастливо захрапела, дыша перегаром.       — Это чё сейчас было-то, а?! — возмущённо спросила Карасуба в пространство.

***

      Мацу не понимала, что с ней такое происходит. Прошло около часа с тех пор, как ушла Мия, а у неё, словно при реакции, вдруг стало учащаться дыхание, ускоряться сердцебиение, кожа же разгорячилась и покраснела.       Но как такое может быть, ведь она уже получила крылья? Да и реакция ли это? Тем не менее, нельзя было сказать, что эти ощущения ей неприятны. Нет, неприятными оказались совсем другие ощущения: во рту пересохло, тело била крупная дрожь, а ещё её охватил жар. Зато чувство голода исчезло совершенно, а тело наполнила прямо-таки сверхъестественная бодрость. С каждой минутой энергия наполняла её, всё сильнее и сильнее хотелось действовать, и, незаметно для самой Мацу, жажда действия оттеснила все неприятные симптомы на задний план.       Ещё через час девушке вдруг пришла в голову совершенно безумная мысль, и она, хихикая, прыгнула за клавиатуру компьютера, чтобы воплотить свою идею в жизнь. Бешено работая пальцами, Мацу стала подбирать ключик к серверам ООН. На такое раньше она бы не решилась, да и смысла в этом большого не было, потому что сервер, на котором находится сайт, не содержал в себе никакой исключительно важной информации. Впрочем, несмотря на это обстоятельство, у обычного хакера ничего бы не вышло даже при огромных талантах, сравнимых с теми, что были у Мацу, — по крайней мере без особых сверхсил, — но как раз у неё-то они были! И, похоже, проявляли себя сильнее, нежели обычно.       Каким-то немыслимым образом Мацу предчувствовала, как отреагирует сервер на её запросы, и выстраивала их соответствующе, посылая именно те данные, которые нужны были для получения доступа суперпользователя.       В таком состоянии она могла взломать любой сервер, которым вообще реально управлять через сеть. Почему же она выбрала сайт ООН, а не что-нибудь более перспективное и престижное? Да просто пропускная карта Рэй, на которую упал взгляд Мацу, содержала аббревиатуру этой организации, и к тому же фоновым логотипом был именно герб ООН. И фотография Рэй на карте подмигнула ей, фактически одобрив её выбор.       А девушке не нужно было от этого сервера ничего, кроме одного — самоутверждения. Сейчас ей до смерти хотелось именно этого.       Она не слишком аккуратно написала в графическом редакторе мышкой простенькое, хоть и кривоватое сообщение на японском: «Здесь была великая, величественная, непобедимая, царственная и несравненная Мацу-тан Великолепная! Первый Дисциплинарный Отряд крут, а третье поколение — кучка малолетних дурочек!!1 Карасуба-сан, я вас уважаю, но вы тоже не очень мне нравитесь. Сайонара!» Потом подумала, решила, что как-то недостаточно разухабисто получилось, и добавила перевод на английский, пусть и сделала его несколько вольным и сжатым: «Matsu-tan was here! First Disciplinary Squad forever! Third generation sucks.. Karasuba-kohai you suck too XD». («Мацу-тан была здесь! Первый Дисциплинарный Отряд навсегда! Третье поколение — отстой.. Карасуба-кохай ты тоже отстой XD») В этот момент она почему-то не подумала, что и Карасуба владеет английским; не так хорошо, как секирей информационного типа, которые все были полиглотами, — но всё же владеет.       Прежде чем выложить результат своих трудов, Мацу изрядно провозилась: она тщательно заметала следы, искала администраторов сайта — и делала так, чтобы по их IP адресам сайт отображался как обычно, как и по всем IP адресам США — очень уж высока вероятность, что кибер-отдел ФБР сможет как минимум обнаружить взлом, а чем позже они это сделают, тем позже сайт откатят.       Через час-другой Мацу уже и забыла, что сегодня дошла до слёз и чуть не решилась на самоубийство. Ведь на экране перед ней было доказательство её крутости! Она выложила, наконец, дело рук своих на всеобщее обозрение.       Мацу чувствовала себя так, будто она вскарабкалась на вершину мира, будто она держит его судьбу в своих руках, будто уже случилось то, что обещал Минака участникам игры, и будто победительницей стала она. И вынесла всех соперников. И теперь компьютеры мягкими голосами пели ей песню о её исключительности...       А почему бы ей и не стать победительницей? Она — сама Мацу! Она — член Первого Дисциплинарного Отряда! Много ли бы без неё навоевали? Да ничего! Ей и только ей они обязаны победой. Ну и Мие... Но главным образом — Мацу.       Мацу надела наушники и врубила на полную мощность какую-то хард-рок группу.       «Да-а-а... Я крута! Может, пойти разбудить Мию-тан? Смахнемся! Выясним, кто из нас круче! А может... Может, лучше над Карасубой поиздеваться? Какой там у неё телефончик?»       Мацу зашла на сайт объявлений и подала более сотни заявок от имени Карасубы, естественно, оплаченных с личного счёта Чёрной Секирей. В настоящем своём состоянии Мацу угадать пароль не составило труда, да Карасуба и не оригинальничала — в качестве пароля для интернет платежей она использовала дату пробуждения Юмэ и дату её гибели.       Через полчаса оказалась, что Карасуба готова занять следующие вакансии: посудомойка, полотёр, мэйдо, массажистка, ассенизатор, уборщица, дворник... И даже оказывает такие услуги, как секс по телефону.       Хихикая, Мацу стала носиться по комнате, наматывая круги под одобрительные аплодисменты серверного шкафа.       «Да я вообще и без компьютеров могу Карасубе задницу надрать!» — подумалось ей. — «Может, позвонить ей, чтобы приезжала? Набью ей морду, и тогда можно будет от неё не прятаться! Или лучше я сама в МБИ поеду? Точно! И тогда Карасуба не узнает, где я от неё прячусь!»       Поразмыслив, Мацу надела тёплые носки. Ведь если драться с Карасубой прямо в доме, Мия не оценит, а на улице главное — уберечь от холода ноги. К тому же носки приятно щекотали пятки и шептали, как она прекрасна. Ну разве можно было их не надеть?!       — Может, предупредить её, что я еду? — подумала она вслух. — Вроде, уже сильно поздно... А? — прислушалась она к тому, что говорит ей одеяло. — Да, пожалуй не стоит. Вы совершенно правы, одеяло-тан. Кто она, и кто я?!       Мацу набросила на плечи одеяло, как оно и просило, включила камеру и, позируя, поставила ногу на футон.       — Я крута! Я...       И надо же было такому случиться, что именно в этот момент она услышала, как кто-то сказал:       — Не трогай Лилим, Секирей.       Взвизгнув, Мацу обернулась, но за спиной никого не было. Ей послышался дикий хохот, затухающий вдали. Ещё раз взвизгнув, Мацу опрометью выскочила из комнаты в коридор, оттуда, по лестнице, — в гостиную, а оттуда — на улицу. Ей было очень страшно. На улицу, словно дикий хищник, выл ветер, подгоняя её. Ещё сзади слышался громкий топот, от которого тряслась земля. Мацу казалось, что её вот-вот опрокинут и сожрут. Дома зловеще изгибались и корчили ей рожи, и через каждые несколько десятков шагов она подпрыгивала, уворачиваясь от очередного фонарного столба, который пытался броситься на неё, чтобы схватить, обвить, задушить и съесть.       Она пробежала не меньше двух-трёх километров, прежде чем остановилась передохнуть. Рядом стоял недовольный автомат по продаже алкоголя, уже выключенный из-за того, что было поздно. Мацу не понравилась его кривоватая ухмылка, и, не долго думая, она пробила в нём кулаком солидную дыру, после чего вытащила оттуда бутылку сакэ, которую немедленно выпила на брудершафт с дружелюбной урной, чтобы унять трясущиеся руки...       ...А что было дальше, она уже не помнила. Все события слились в калейдоскоп. В памяти остались только бег, прыжки, вспышки, вой сирен, выстрелы и, последнее, — удивлённое лицо Карасубы.

***

      Проснувшись, Мия приходила в себя ещё несколько минут. Сон никак не шёл из головы. Почему Рэй? Почему с крыльями? Почему такая... большая, мягко говоря?       Мия не могла забыть того чувства страха, которое пробудила в ней Рэй из сна. Тот казался на удивление реальным. Но что он значил? Не у самой же Рэй спрашивать? Откуда ей знать-то.       Так можно было пролежать очень долго, но на Мие лежала забота о доме. Нужно приготовить завтрак, благо, что Сео и Хомура принесли вчера продукты, прибраться, проверить Мацу...       Мия вчера сильно разозлилась. Когда пришёл Сео, она забыла о неполной самостоятельности Рэй, а Мацу в тот момент была в ванной комнате — и Мия про неё забыла совсем. А вспомнила, когда было уже поздно. Мия злилась на себя, а наказала Мацу.       Не очень красиво. Но когда Мацу сказала, что причина в Рэй, когда перевалила вину на ашикаби... Мия словно увидела перед собой что-то гадкое, мерзкое, что-то, что нужно немедленно выбросить. И она выбросила. А через несколько часов поняла, что же такого гадкого, мерзкого, чего-то, что нужно немедленно выбросить, она увидела на месте Мацу.       Зеркало.       Мия презирала в других то, что ненавидела в себе. У неё не было сил принимать вину на себя, она всегда на кого-то её сваливала. Да хоть на резиновых уточек, которые подслушивают чужие разговоры. А она ни при чём. Она же — не резиновая уточка? Значит, она ни при чём.       Но если кто-то поступал так же... Мия презирала его. По крайней мере тогда, когда нарушались её запреты. Как можно, нарушая её же запреты, защищаться худшими её методами?! Это непозволительно. Это наказуемо.       Однако когда она увидела Мацу, жалкую, измождённую плачем... У Мии не поднялась рука её выгнать. Она вспомнила, что она — Столп, и должна защищать свои Пёрышки, заботиться о них. Ей доверили их ещё на родной планете...       ...А она без боя отдала их МБИ. Что же с ней стало не так за сотни лет стазиса?       Что-то сильно не так. Нет, лучше не думать об этом, а сосредоточиться на домашних хлопотах.       Трапезу Мия приготовила скромную. Чистить ничего не требовалось, просто немного риса с рыбой, так что Мацу могла спокойно отдохнуть после вчерашнего насыщенного для неё вечера. Мия всё сделала сама.       На завтрак спустились Хомура, Удзуме и Рэй. Оба секирей были странно-подавленными и молчаливыми, изредка косясь на как всегда равнодушную Рэй. Мацу же не спешила выходить.       — Почему Мацу не спускается? — отстранённо удивилась Удзуме. — Разве она не хочет побыть со своей ашикаби?       — Мацу-тян вчера немного устала. Но я сейчас за ней схожу, — улыбнулась Мия и направилась в комнату девушки.       Комнату, которая пустовала.       Мия всерьёз обеспокоилась. Куда делась Мацу? И где её одеяло?       Что вообще происходит?       Она спустилась вниз, не скрывая своей растерянности.       — Мацу-тян нет.       — Что? — подавился Хомура.       — Не в этом смысле нет, — слишком поспешно сказала Мия.       — В каком это «не в этом»? — удивился он.       — Это совершенно неважно, — улыбнулась она, позволив своей маске слегка вынырнуть на поверхность. — Её нет в комнате, и я не знаю, где она может быть.       — Может, в ванной? — предположила Удзуме.       — Я уже давно встала, — напомнила Мия.       Хомура побарабанил пальцами по столешнице.       — Значит, она пропала ещё раньше?       — Выходит, что так, Кагари-сан, — задумчиво протянула Мия. — Посмотрю на улице.       Она вышла на порог дома.       От крыльца шли босые следы... Ну, почти босые — Мацу всё же была в носках.       «Так она ушла?» — неприятно удивилась Мия. — «Но... Я же разрешила ей остаться! Неужели её так задели мои слова? Мацу, глупышка, что же ты делаешь? Только ты и от своих решений и страдаешь!»       Мия торопливо вернулась в дом.       — Собирайтесь, Кагари-сан. Мацу-тян ушла из дома. Мы пойдём её искать.       Немая сцена.       — Что?! — хором воскликнули Хомура и Удзуме.       — Вчера Мацу-тян слишком близко к сердцу приняла то, что я запретила ей соблазнять Рэй-тян, — обтекаемо объяснила Мия. — Не знаю, почему она ушла. Бедняжка, должно быть, не в себе. Собирайтесь. Удзуме-сан, на вас — Рэй-тян. Надеюсь, я могу её вам доверить?       Мия дружелюбно улыбнулась ей, использовав фирменную технику запугивания.       — К-конечно, М-мия, — кое-как ответила задрожавшая девушка.       — Вот и славно. А теперь простите, мне нужно переодеться.       Мия степенно поднялась по ступенькам в свою комнату, а, оказавшись там, стала лихорадочно переодеваться, стараясь уложиться в как можно меньший срок. Но тут, стоило ей набросит хантэн, калитка скрипнула.       — Кого там западные демоны принесли... — процедила Мия сквозь стиснутые зубы и с топотом слетела вниз по лестнице, не слишком заботясь о правилах приличия.       А гостиную без приглашения зашли две женщины: Сахаси Таками и Карасуба... которая тащила переброшенную через плечо и замотанную в одеяло Мацу. Девушка была перевязана, как палка колбасы.       — Доброе утро, Асама-сан, — безразлично поздоровалась Таками.       — Доброе, Сахаси-сан, — ответила Мия, не сводя глаз с Карасубы.       — Ваше? — с ехидцей осведомилась Чёрная Секирей. Мия не могла не заметить, что та сверкает шикарным фонарём под глазом.       — Чего тебе надо? — выплюнула она с ненавистью.       — Принимай товар, — Карасуба сбросила Мацу на пол, и та с грохотом приземлилась, глухо охнув сквозь кляп.       Мия промолчала, разглядывая лицо ненавистной ей женщины.       — Кто же тот герой, который подпортил твою шкурку? — спросила она, наконец.       Карасуба сузила глаза, но ничего не сказала, лишь злобно пнула Мацу. Впрочем, в большем Мия и не нуждалась. Черты её лица разгладились. Всё, что она хотела высказать Мацу за внезапное исчезновение — всё это потеряло смысл, потому что Мацу с лихвой отплатила за все её, Мии, переживания таким прекрасным зрелищем, как синяк под глазом Карасубы.       — Где её ашикаби? — спросила Чёрная Секирей.       Хомура немедленно встал перед Рэй, готовый защищать её.       — А, — довольно сказала Карасуба. — Вот где. Возьми, ашикаби-тян.       Рэй послушно потянулась к телефону и конверту, которые протянула ей Карасуба, но Хомура воскликнул:       — Рэй, нет!       Рэй замерла.       — О, шинигами... — вздохнула Чёрная. — Это просто телефон и карта МБИ. Не злите меня. Я и так вся на нервах. Я — командир Дисциплинарного Отряда, — она посмотрела на Мию с чувством превосходства, — а не почтальон... и не домохозяйка.       — Возьми, Рэй-тян, — разрешила Мия. — А вы обе — уходите. И не возвращайтесь сюда!       — Больно надо, — фыркнула Карасуба и, эффектно развернувшись, вышла за дверь.       — До свидания, Асама-сан, — попрощалась Таками. — И скажите Мацу-сан, что ей повезло. Секирей метамфетамин может и убить. Ей повезло, что она получила буквально детскую дозу. Пусть завязывает.       Мия застыла, соображая, когда же Мацу успела стать наркоманкой, но решила поговорить с ней когда спровадит незваных гостей.       — Я вас провожу, Сахаси-сан, — неискренне улыбнулась Мия. — И непременно ей всё передам.       Надо же убедиться, что они ушли!       Шли они молча. Хаори Карасубы развевалось за её спиной, Таками скрипела снегом под ногами, а Мия следила за ними, готовая в любой момент взорваться движением.       Только когда за забором взревел мотор автомобиля, хозяйка позволила себе расслабиться и выдохнуть, чувствуя, как взведённый организм возвращается из предбоевого состояния в мирное.       Она было развернулась к дому, как вдруг в калитку постучали.       Мия напряглась. Кто это? Неужели опять Карасуба?       Она решительным шагом подошла к забору и распахнула калитку. Но, против своего ожидания, она ни с кем не столкнулась лицом к лицу, почти успев поверить, что это глупая шутка кого-то из детишек.       — Уарк! — прозвучало откуда-то снизу.