Ашикаби-(полу)ангел

      Мия медленно опустила взгляд.       Перед ней стоял пингвин.       О, какой это был пингвин! Строгий взгляд изумрудных очей, полуприкрытых веками, которых у птиц, вроде бы, и нет вовсе, сурово насупленные красные брови титанических размеров, мощный клюв, казалось, способный перекусить пятимиллиметровую проволоку... Пингвин буквально просился на плакат «А вы браконьерствовали в Антарктиде? Тогда мы идём к вам!»       За спиной у него висел компактный металлический ранец, крепившийся на шее широкой перемычкой, напоминавшей бляху фельджандармерии вермахта. Сходство усиливалось надписью:       BX293A       PEN²       «Ранец» этот несколько напоминал так называемый аппарат системы жизнеобеспечения Рэй, разве что поверхность у него сверкала металлом.       Да, пингвин выглядел грозно и представительно. Но не он же стучал в калитку?       Мия подняла взгляд и осмотрелась.       Кроме пингвина никого не было поблизости. Странно... И пингвин странный. Да и как же он сюда попал, если никого рядом нет?       — Уарк! — пингвин напомнил о себе.       Женщина снова посмотрела на него.       М-да, было бы, конечно, интересно такую птичку подобрать или хоть Рэй показать, может, и ожила бы (животные иногда благотворно на психически нездоровых людей влияют, Мия читала), однако у пингвина явно был хозяин, если судить по рюкзаку и бляхе — сойдут за ошейник. Вот же кто-то сходит с ума — ну хорошо хоть крокодила не завели.       — Ара... — Мия покачала головой, сердясь нерадивого владельца птицы, у которого питомец бегает где попало без присмотра, и закрыла калитку.       Стук немедленно раздался снова.       Мия молниеносно распахнула дверцу, но у ограды поместья никого кроме пингвина и её самой не было.       — Уарк! — птиц явно изволил гневаться.       Мия в лёгком недоумении посмотрела на сверкающего очами пингвина.       Это он, что ли, стучал? Но как это вообще возможно? Это... это же пингвин! Чем он вообще может стучать, даже если у него хватит на это умишка?! Клювом? Это уже не пингвин, а дятел какой-то получается.       Но вот он перед ней — пингвин, а кроме него ни души не видать.       Мия помялась, и, вздохнув, решила, что после визита Карасубы и собственного позорно-торопливого спуска вниз по лестнице её репутация не потерпит большого ущерба, если она решит кое-что уточнить.       — Это... вы стучали, пингвин-сан? — осторожно спросила Мия, чувствуя себя полной дурой. А как ещё она могла себя чувствовать? Стоит у открытой калитки у всех на виду — и разговаривает с пингвином!..       — Уарк, — пингвин степенно кивнул.       ...а тот отвечает ей.       Тут уж всё зависит от того, только ли ей это видится.       «Таками говорила, что Мацу-тян пора завязывать с метамфетамином... Но, может, это неспроста она о наркотиках заговорила? Может, это она так намекнула, что Карасуба распылила в воздухе какие-то вещества? С той сталось бы!» — растерянно подумала Мия.       Она внимательно посмотрела на свою галлюцинацию, которая, видимо, стала терять терпение, и поинтересовалась:       — Вы... хотите войти?       — Уарк! — пингвин снова кивнул.       Мия сдержанно кивнула ему в ответ, едва сама не уаркнув. Несколько секунд женщина соображала, что бы такого ответить, потом слегка заторможенно пригласила его:       — Так что же вы стоите? Проходите... пингвин-сан... — и тихо сказала в сторону: — О Ками-сама, я говорю с пингвином.       Однако, хоть это и было трудно принять, она не просто говорила с ним — он её понимал. И, поскольку она его пригласила войти, ей пришлось отойти в сторону, пропуская пингвина, который, скрипя лапками по снегу, важно прошествовал мимо неё к двери поместья.       Вообще, пингвин явно чувствовал себя хозяином положения. В обычное время по лицу Мии пробежала бы хоть тень лёгкая недовольства, отразившись в огромном Ужасе за плечом, но только не сейчас. Слишком растеряна была Мия.       В отличие от пингвина, который явно знал, чего хочет от жизни.       У веранды пингвин остановился перед неплотно закрытой дверью. Женщина решила было, что он ждёт, когда ему откроют дверь, но каким-то образом пингвин справился и без её помощи. Дверь отъехала и он, тихо постукивая лапками, вошёл в коридор.       Притихшая Мия прошла за ним.       У порожка для переобувания он сбросил с ног какие-то особые пингвиньи галоши, которые Мия заметила только теперь, и вошёл в гостиную. Замешкавшись, Мия услышала, как тихие голоса внезапно смолкли.       Потом оттуда донёсся тонкий крик Мацу, отчего-то по-детски плаксивый:       — А-а-а! Нет, только не снова... Хомура-тан, Удзуме-тан, у меня опять глюки! Отпусти меня, чудо-трава!.. МБИ — халтурщики! Мало того, что издевались надо мной и грязно домогались, так ещё и кровь не почистили, как обещали.       — Но я тоже это вижу, Мацу-сан... — отстранённо заметил Хомура.       — Уарк!       — ...и слышу...       В этот момент в гостиную зашла и сама Мия.       Ну, нельзя сказать, что она не ожидала увидеть нечто вроде того, что увидела, — только не после того, как туда по-хозяйски зашёл пингвин.       Уже развязанная Мацу, щеголявшая распухшим носом, глазами с отчётливо видимыми сосудами, соплями и треснувшими очками, отчаянно прижималась к широкой груди Хомуры, мелко дрожа. Хотя, судя по всему, это не пингвин её напугал, ей просто было холодно: шестой — всё-таки, огненный секирей, и ему ничего не стоило греть замёрзшую девушку своим телом, не страдая от этого самому.       Сам Хомура смотрел на пингвина с удивлением и подозрением.       Рэй, конечно, не отреагировала никак.       А Удзуме тем временем аккуратно отодвигалась от пингвина подальше.       — Ошизеть... Мир сходит с ума... — бормотала она. — Мия, ты тоже это видишь? Что это? Откуда он тут? Он не укусит?       Пингвин возмущённо зашипел на Удзуме, угрожающе растопырив крылья... Девушка ойкнула и отскочила.       — Это пингвин... — несколько неуверенно предположила Мия. — Он только что пришёл. Видимо, у него к нам... дело...       Мия осеклась. На ней скрестилось три изумлённых, слегка ехидных взгляда, и она, раздражившись, призвала свой карманный Ужас:       — Кто-то может объяснить лучше? — сладко улыбнулась она.       Все присутствовавшие, кроме Рэй и пингвина, который, видимо, презирал всяких невиданных чудищ и как раз был занят тем, что злобно зыркал на Удзуме, синхронно качнули головами. Конечно, даже и задавив бунт на корабле, Мия по-прежнему чувствовала себя необыкновенно глупо, но легче всё равно стало.       И потом, никакие другие предположения ей что-то в голову не приходили. Как и остальным.       Между тем, пингвин забыл об оскорбившей его девушке, прошёл к Рэй, кивнул ей и произнёс:       — Уарк! Рэй!       — Он говорящий?! — воскликнула Удзуме, выразив общую мысль. Пингвин неодобрительно посмотрел на неё.       — Здравствуй, Пен-Пен, — спокойно ответила Рэй.       — Уарк-уарк. Уарк?       — Да.       Теперь все смотрели на неё. Пристально смотрели.       — Рэй, так это твой питомец? — первой не выдержала Мия. Ну и на правах хозяйки дома вопросы, вообще-то, в первую очередь имела право задавать именно она.       — Нет, — безмятежно ответила девочка.       Все вздохнули.       — Если нет, то откуда тогда ты его знаешь? — резонно спросила Удзуме.       — Он мой знакомый.       — То есть? — попыталась уточнить Мия, у которой голова уже шла кругом. — Может, он питомец твоих знакомых? Ты это хотела сказать?       — Да. Нет.       — А-а-а, я ничего не понимаю! — вцепилась в свои волосы Удзуме, но Мия, лишь мельком глянув на неё, продолжила допрос синеволосой девочки.       — Чей он? — спросила хозяйка, указав пальцем на пингвина, который, покосившись на палец, гордо вскинул клюв в воздух.       — Ничей.       — То есть как это «ничей»? Он же пингвин, — заметила Мия. — Они бездомными не бывают!       Рэй промолчала. Пингвин тоже молчал, но, в отличие от Рэй, был весьма далёк от образцового стоика, недовольно косясь уже на Мию.       — В общем, — подытожила та. — Это твой знакомый. Пусть будет так. В самом деле почему бы и нет? Я уже ничему не удивляюсь. Пингвин так пингвин, — нервно хихикнула она.       — Меня больше заботит, как он смог найти Рэй-сан, и сам ли это сделал, — вздохнул Хомура. — Ведь в следующий раз её может найти кто-то покрупнее пингвина.       — О, пусть приходят, — ласково улыбнулась Мия, заставив содрогнуться всех остальных секирей. — Дорогим гостям я всегда готова преподнести особое угощение, приготовленное лично мной.       — Но всё же, как он смог найти её? — поправила треснувшие очки уже чуть оправившаяся Мацу, которая, однако, всё так же жалась к Хомуре. — Пингвины — птицы, и, следовательно, у них плохо с обонянием. А другого внятного объяснения я не нахожу. Если не по запаху — то как?       — Может, Рэй-сан знает? — задумался Хомура. — Это же её пингвин... Или почти её. Рэй-сан? Как этот пингвин нашёл тебя?       — Он бог, — спокойно ответила Рэй.       Немая сцена.       — Уарк! — грозно воскликнул Пен-Пен, притопнув лапкой.       — Б-б-бог? Тот... о котором ты говорила... что он помог тебе проникнуть в наш город? — кое-как выдавила Удзуме.       — Да.       — Что? — Хомура, услышав восклицание Удзуме, потерял остатки внешнего спокойствия. — Удзуме, в чём дело? Какой ещё бог?! Какой город? Что за хрень тут творится!!!       — Кага-а-а-ари-са-а-ан, — пропела Мия. — Будьте добры не повышать голос.       Хомура заткнулся. Вот и молодец.       Но всё же... Бедная Рэй! Мия и не думала, что всё так плохо, когда девочка рассказывала ей, что в город её привёл бог. Она не думала, что Рэй считает богом вполне себе живого пингвина, разве что чуть более умного, чем многие животные.       — Рэй-тян, — осторожно спросила Мия. — Ты ему... поклоняешься?       — Нет.       Что же, уже чуть легче. Вот если бы она ему ещё и поклонялась, это было бы совсем грустно.       — Бр-р-р... Не буду делать вид, что понимаю хоть что-то из этого адова безумия! Меня нет, я в домике! — закрылась руками Удзуме. — «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — процитировала она безжизненным голосом. — Нет, я так не могу! Хи-хи! Ха-ха-ха!       У Удзуме началась истерика. Она стала кататься по полу, дико хохоча и икая. Мия и остальные молча переглядывались. Потом к их игре в гляделки подключился пингвин.       Впрочем, как раз пингвину всё это надоело очень быстро, и он подал голос:       — Уарк! Уарк-уарк! Уарк! Рэй! Уарк.       Рэй встала, совершенно неожиданно для всех, кроме пингвина. Удзуме даже перестала смеяться.       — Пен-Пен, это секирей, — сказала Рэй, глядя чуть мимо Мии. От такого взгляда той стало не по себе.       — Уарк! Уарк?       — Хорошо. Это Мия-сан, — он направила руку на Мию. — Это секирей Хомура. Это секирей Удзуме. Это секирей Мацу. Мия-сан, секирей Хомура, секирей Удзуме, секирей Мацу — это Пен-Пен, — теперь она направила руку на пингвина.       — Уарк! Ми! Хо! У! Ма! Уарк!       — Это что сейчас было? — удивилась Удзуме. — Он что, нас по именам назвал, что ли?       — Пен-Пен попросил представить вас ему, а его — вам, — ровным тоном ответила Рэй. — Да.       — Эм... Да нет, Рэй, это-то понятно... Но как?! Как?       Рэй промолчала.       Все настороженно смотрели на пингвина. Тот смело вернул их взгляды и открыл клюв:       — Уарк! Рэй! Уарк, уарк. Уарк. Уарк-уарк? Уарк!       Рэй повернулась к Мие, чуть-чуть довернув голову.       — Мне нужны деньги.       — Рэй? — удивилась Мия инициативе девочки. Относительной инициативе. Но всё же инициативе. Какой человек в здравом уме станет утверждать, что пингвин и в самом деле говорил с Рэй он деньгах?       А что касается инициативы... Не то чтобы Мия была против, но до сих пор синевласка не делала сама ровным счётом ничего, больше всего напоминая какой-то аппарат.       — Деньги-то у тебя есть, на той карте, что тебе принесли, но что случилось? — спросила хозяйка.       — Ничего. — Вопреки своим словам, Рэй, бросив короткий взгляд на карту МБИ, шагнула в сторону двери.       — Рэй, куда ты?! — всполошилась Мия.       — В магазин, — ещё шаг.       — Зачем?! — хором воскликнули Мия и Хомура.       — Купить холодильник, телевизор, полотенце и рыбы, — ещё несколько шагов.       — Но у нас всё это есть, — растерялась Мия. Рэй предпочла не ответить.       — Ты не можешь идти в таком виде! — Хомура снял с колен пискнувшую Мацу и вскочил на ноги.       — Почему? — равнодушно спросила Рэй, но не остановилась даже для того, чтобы выслушать ответ.       — На улице холодно! — сказала Мия.       Хомура обогнал Рэй и встал у неё на дороге.       — Рэй, ты слышала, что сказала Мия-сан?       — Да, — ответила Рэй, и не думая отворачивать.       — Рэй, стой! — скомандовала Мия.        Однако Рэй не остановилась. Рэй не подчинилась.       Мия, конечно, рада была, что у девочки всё же есть какой-то стержень, но не в таких же обстоятельствах ему проявляться!       А Рэй приблизилась к двери и стоящему перед той Хомуре.       — Ну хоть оденься тепло, — умоляюще сказал парень.       — ...       — Кагари-сан, не дайте ей выйти! А ты, Удзуме-тян, будь добра, найди у себя что-нибудь тёплое.       Удзуме кивнула и поднялась по лестнице.       Хомура напрягся, когда Рэй к нему приблизилась. Логично, он же её секирей. Но когда парень полетел в сторону, запутавшись в собственных ногах, Мия с подозрением прищурилась. Видимо, он не смог сопротивляться связи секирей-ашикаби; этого и следовало ожидать.       Что ж, придётся показать этой глупышке, кто тут главный. Не хотелось бы отбить у неё волю к самостоятельным поступкам, ну да ей только одеться надо, а потом пусть гуляет.       Мия схватила Рэй за руку.       Её потащило за девочкой, словно она пыталась удержать за бампер газующую Тойоту. Не растянувшись на полу только благодаря своим сверхловкости и сверхспособностям, Мия отскочила назад.       Рэй всё так же шла — уже в коридоре.       — Ну ладно, — рассерженно выдохнула Мия и, сама обогнав Рэй, встала у неё пути.       Рэй двигалась вперёд, не меняя темп — не слишком, кстати, высокий. Мия вытянула руку, пытаясь остановить Рэй.       С таким же успехом она могла попытаться остановить танк. Хотя нет, как раз танк она могла бы остановить. Но Рэй — нет. Пол под ногами Мии заскользил, и она отступилась.       Рэй прошла мимо неё на улицу. Одетая в домашнюю юкату и босиком.       — О Ками! — вздохнула Мия. — Кагари-сан, не дайте ей потеряться! И только попробуйте воспользоваться ситуацией!       Хомура, вжав голову в плечи, проскользнул мимо Мии. Та, покачав головой, достала запасную пару собственной обуви. На Рэй, конечно, великовато, но лучше уж так. Подумать только, девочка пошла по снегу совсем босая! Ну, так же нельзя. Ками, ну как так можно было изуродовать психику ребёнку?       Нет, надо с ней обязательно поговорить, но не о прошлом, а о настоящем и будущем. Потому что Рэй становится очень трудной в общении... а теперь ещё и пингвин этот... И сон. Может, они как-то связаны? Нет, это вряд ли. Но, боги! что же делать с пингвином? Чем его кормить? И откуда он взялся? Вопросы, вопросы, а ответы есть только у Рэй, которая уж ответит так ответит — сам рад не будешь. То возраст у неё — миллиарды лет, то приблудный пингвин — бог. Ками, чего только не выдаст в бреду психически неуравновешенный человек... Или Рэй тоже злоупотребляет психическими стимуляторами, как её секирей?       Нет, это всё потом. А сейчас...       Мия сбегала на кухню, наполнив чаем старый термос. Пусть хоть так согреют бедную девочку, а то пока её оденут, она сто раз задубеет.       — Удзуме-тян?! — воскликнула Мия, входя в гостиную. — Где же ты?       — Чего тебе, Мия? — Удзуме спускалась по лестнице с огромным ворохом тёплой одежды.       — Рэй-сан ушла, Кагари-сан отправился за ней. Пожалуйста, нагони её и накинь на неё что-нибудь... И не пробуй остановить, она, наверное, как-то гасит силу секирей — как Сео, полагаю, — можешь и не пытаться!       — О... Ну хорошо, — с сомнением протянула Удзуме.       — И ещё, Удзуме-тян, раз уж так получается, своди её и за вещами. Купите что-нибудь. Только обязательно тёплое, а то я не знаю, что Рэй-тян может выбрать, вдруг что-то летнее возьмёт. И — вот, — она протянула Удзуме термос и обувь. — Тут горячий чай, напоите её. И ботинки пусть наденет.       Удзуме кивнула и выскочила наружу. Мия, глядя в окно, проводила её взглядом, пока девушка не скрылась за калиткой.       Ну вот, теперь Рэй в относительном порядке. Уж на Удзуме-то рассчитывать можно.       Мия со вздохом обернулась к пингвину — Пен-Пену, — который взирал на неё умными глазами.       — Э-э-э... Вы ведь... Пен-Пен-сан, верно?       Пингвин кивнул. Это было... несколько нервировавшее зрелище. Но Мия улыбнулась и несколько сомневаясь, поймёт ли он её, спросила:       — Тогда, быть может, вы не откажетесь от рыбы с рисом?       — Уарк!

***

      К огромному облегчению Хомуры, Рэй не успела слишком удалиться от поместья Идзумо. Нет, разумеется, она была очень настойчива и упорна в своём желании добраться до вожделенной бытовой техники, но при всей своей решимости идти вперёд, серьёзную скорость она даже не пыталась развить.       Между тем, на температуру она не обращала ни малейшего внимания, хотя мороз пощипывал да и ветерок гулял, гоняя у асфальта снежную пыль. А Рэй даже не ёжилась. Почему? Почему она так странно реагирует: бесчеловечные тренировки? генные модификации? или отзвук способностей самого Хомуры, огненного секирей, который не может так легко замёрзнуть? Хотя вряд ли секирей способны передать ашикаби частичку способностей. В любом случае, парень не мог позволить, чтобы хоть какая-то девушка — а уж тем более его собственная ашикаби! — шла по снегу босиком.       — Рэй-сан! — позвал он, нагоняя её. — Рэй-сан...       Конечно же, Рэй не отозвалась, продолжая идти. Хомура треснул себя ладонью по лбу.       — Рэй-сан, стой!       Но Рэй даже не оглянулась.       Он обогнал её.       — Рэй, тебе разве не холодно? — попробовал он её разговорить.       — Нет.       — Ты просто не чувствуешь, как мёрзнешь! — воскликнул Хомура. — И это ещё хуже, чем замерзать, понимая это! Давай лучше вернёмся? — предложил он, протянув ей руку.       Рэй не удостоила его ответом.       Хомура снова попытался её остановить силой, но только поехал задом наперёд, скользя ботинками по снегу и асфальту. Он не заметил, что в эти мгновения Рэй не оставляла следов, хотя и перебирала ногами — стоило ему сдаться, как она снова зашагала по-нормальному и прошла мимо него.       Он растерянно посмотрел в её удаляющуюся спину.       «Ладно... Ладно... Чего я хочу? Чтобы моя ашикаби не мёрзла! Пусть даже она думает, что ей тепло. Повлиять на неё я не могу. Остановить силой — не получается. Видимо, она очень хочет достать холодильник, телевизор и что там ещё... Но нужно ли её возвращать, чтобы она не студила ноги? Останавливать? Конечно, нет! Я слишком узко мыслю!»       Хомура кинулся догонять Рэй.       — Ашикаби-сама! — то, что он задумал, было дерзко хотя бы с точки зрения Мии, и он компенсировал это чрезвычайно уважительным обращением. — Можно мне вас понести? Только скажите, куда вам надо?       — Можно, — ответила Рэй, так и не остановившись. — Туда, где есть холодильник, телевизор, полотенце и рыба.       Хомура улыбнулся:       — Хорошо, остановитесь, я вас понесу.       Но Рэй не остановилась и теперь.       — Ашикаби-сама! — воскликнул Хомура. — Почему вы не останавливаетесь?       — Мне нужны холодильник, телевизор, полотенце и рыба, — ответила Рэй.       — Но вы разрешили мне вас нести! — отчаянно сказал он.       — Да.       — Так почему вы не даёте мне этого делать?       — Даю.       На несколько секунд Хомура завис, но тут до него дошло, что именно следует сделать, чтобы Рэй успокоилась и не пыталась идти сама. Он просто подхватил её на руки, не сбавляя ходя — и девочка не стала возмущаться!       Вот только кое-что ему не понравилось. Рэй была очень, нет — очень! — лёгкой. Килограмм двадцать, ну, от силы, тридцать.       — Что же с тобой не так, Рэй-сан? — вернуться на прежний стиль общения стоило серьёзного усилия. Однако, занятно получается: стоит секирей назвать своего ашикаби «ашикаби-сама» всерьёз лишь однажды, и от этого становится трудно отказаться. А он ещё и на руках свою ашикаби нёс. И вот это очень сильно било по мозгам. Только сила воли не позволяла ему разомлеть от чувства нежности.       — Моя комната Гафа пуста, — тем временем ответила Рэй тихо. — Я несу оба Плода. Я жива как Семя Жизни.       — Что? — такого ответа на риторический вопрос Хомура не ожидал, враз потеряв свой несколько... романтический настрой. — Что это значит?       — Это неправильно, — пояснила Рэй.       — Тебе от этого... плохо? — уточнил парень.       — Нет.       — Ты страдаешь?       — Нет.       — Тогда в чём дело?       — Это неправильно.       Хомура решительно не понимал, что это за «комната Гафа» такая, о каких плодах говорит Рэй, и почему она называет себя «семенем жизни». А главное, что в этом не так?       — И это всё? — спросил он на всякий случай.       — Да, — равнодушно подтвердила Рэй.       Хомура задумался... Он мало понимал свою ашикаби, но, по всей видимости, эта неправильность, мнимая или нет, её не мучила — она просто была. А раз так, то и ему волноваться незачем.       — Но почему ты так мало весишь? — задал он тот вопрос, который и мучил его.       — Потому что мои рост и масса уменьшены.       Парень только вздохнул, покрепче прижав к себе Рэй. Уменьшенная масса — в это он ещё мог поверить, ведь ашикаби были потомками секирей, мало ли, может, кто-то владеет гравитацией[1] или ещё чем, но вот уменьшенный рост? Нет, это уже просто несерьёзно.       — Ясно... когда ты последний раз ела?       — Сегодня.       Вздох.       — Ты наелась?       — Нет.       — Ты голодная?! — обеспокоился Хомура.       — Нет.       — О Ками... Ты хоть чего-нибудь хочешь сейчас?       — Найти холодильник, телевизор, полотенце и рыбу.       Хомура замолчал. Дальше говорить было не о чем.       Многого он о Рэй не узнал, но кое-что она ему сказала, что, по его мнению, приоткрыло её душу перед ним. Правда, он почти ничего не понял, но это не значит, что сказанное его не заставило задуматься.       — Кагари-и-и! — раздался крик откуда-то сзади.       Хомура обернулся. К нему бежала Удзуме, тащившая в руках ворох одежды, ботинки и какую-то бутылку. Секирей бегали быстро, так что девушка нагнала его через минуту-другую.       — Ты почему не остановился, гад ты такой? — пыхтя, пожаловалась Удзуме. — Да стой ты! Стой, я тебе говорю!       — Если я остановлюсь, Рэй-сан пойдёт дальше сама. А остановить её у меня не получилось, как и у Мии-сан. Тебе тоже не советую пробовать.       — О боги... Ладно, верю. Так, давай сначала напоим её чаем, а то меня Мия прибьёт. Она ж проверит!       Напоить Рэй чаем удалось легко — просто сунули ей в руки крышку-чашку термоса, а вот с ботинками пришлось устраивать эквилибристский номер и надевать их на ходу. Делать это пришлось Удзуме, потому что Хомура нёс Рэй.       То, что редкие в этой части города прохожие стали им аплодировать никак не прибавило настроения.       — С тебя шоколадка, Рэй, — выдохнула Удзуме, когда зафиксировала на ноге девушки последний ботинок. — Нет, тут одной шоколадки мало. Две коробки конфет — и не меньше!       Теперь Хомура спокойно опустил Рэй землю. Девочку можно было одевать совершенно нормальным образом... Ну, насколько это возможно — нормально одеваться на ходу. В итоге что плащ, что шапка сели на Рэй несколько криво, но зато это были тёплые вещи.       — Ты не разве не собираешься возвращаться, Удзуме-тян? — удивился парень, когда девушка пошла рядом с ними.       — Не, мне Мия сказала с Рэй прошвырнуться по бутикам да тряпок купить, — отмахнулась та.       — Так и сказала? — поднял бровь Хомура.       — Ну, — она покраснела, — не совсем так, но что-то типа того.       Между тем, Рэй, что-то заметив, вдруг резко свернула и, не обращая ни малейшего внимания на поток транспорта, к счастью, пока что редкий, стала переходить дорогу в неположенном месте.       — Рэй! — не сговариваясь крикнули оба секирей в ужасе.       Но с той не случилось ничего страшного. Её объезжали загодя, и Рэй, перебравшись через дорогу, вошла в магазинчик бытовой техники.       Удзуме и Хомура, переглянувшись, поспешили за ней.