Ашикаби-(полу)ангел

      Утро. Мия, стоя перед окном, встречала рассвет. Она редко это делала, предпочитая сосредотачиваться на домашних хлопотах, но сегодня у неё было особенное настроение. В конце концов, уже больше недели, как в её доме живёт настоящая загадка.       Глядя на то, как багровый ещё шар постепенно выкатывается из-за горизонта, оттеняя огромные дома, Мия пыталась разобрать факты, которые ей известны о Рэй.       Самое главное: девочка — очень сильная ашикаби. Сильная настолько, что когда она меняла свой так называемый «свет души» так, чтобы окрылить то Хомуру, то Мацу, — даже саму Мию пробирало.       Её это очень пугало. И чем больше она об этом думала, тем больше её это пугало. Такого просто не должно было случаться. Мия — Столп. Она — неокрыляема, потому что не имеет права попадать во власть ашикаби. Не то чтобы это требование имело значение в двадцать первом веке, где очень многие люди — ашикаби — потомки секирей, и ещё большее число людей — просто потомки секирей, которые ашикаби не являются. Но, разумеется, при отправке кораблей никто не рассчитывал на то, что один из них застрянет на дне морском лет на тысячу или больше. Так что Мия всё равно не могла окрылиться, не могла и реагировать.       Точнее, не должна была. Но Мия реагировала — на Рэй. Окрылённая Удзуме реагировала — на Рэй. К счастью, это случилось лишь дважды. Но уже то, что такое возможно, заставляло Мию нервничать. Да и прочие странности Рэй не способствовали спокойствию. О, новые странности проявлялись понемногу, потому что Рэй не стремилась их продемонстрировать. Но они ведь проявлялись: сложности с окрылением, всепоглощающий зов, полёты, стычка с Карасубой...       Так что такое Рэй? Абсолютная ашикаби?       Ответа не было. Рэй вообще не слышала слова «ашикаби» до окрыления Хомуры. Просто спросить, что она такое? У Рэй бессмысленно это спрашивать, у неё на всё один ответ — Семя Жизни. И никакой конкретики. Пытаться же что-то прояснить... Бесполезно.       Полные пафоса слова отталкивали Мию. К тому же, из уст Рэй они звучали... угрожающе, что ли? Нет, пожалуй, нет. В них ничего угрожающего не было, но вот что-то, от чего становилось не по себе, в них было. Если бы то же самое говорила взрослая девушка, Мия, скорее всего, нормально бы это перенесла, но бесстрастное лицо девочки, равнодушный голос и пафосные слова пробуждали довольно специфическое ощущение, несколько пугая. Так выглядят зомбированные дети.       Конечно, здесь не было вины самой Рэй. Её просто научили всему этому, всему, что она говорит, и, возможно даже, что Рэй была абсолютно здорова психически. Просто её воспитали... по-особенному, зачем-то вдалбливая в голову совершенно дикие идеи. Ведь девочка явно служила в какой-то военизированной организации, пусть связанной с ООН, и едва ли ей предоставляли выбор, служить или нет, а если и предоставляли — то уже промыв мозги. Ну и что, что это незаконно? Сам факт того, что она — ребёнок-солдат, незаконен.       И ведь это не просто слова. У Рэй было настоящее боевое оружие. У неё были боевые наркотики, которые Мия думала выбросить, но в итоге заперла в сейфе со всеми прочими вещами Рэй: по здравом размышлении она решила, что они сойдут за доказательство. К тому же... Куда бы она их выбросила? В мусор? Могут пострадать люди. Нет, неприемлемо. Лучше уж как использовать потом где-нибудь в суде. Или, если до суда дело не дойдёт, утилизировать с концами. Только не здесь, не в поместье Идзумо.       В любом случае, всё это у Рэй было. А тут ещё и ненормальная покладистость Рэй. Сейчас Мия немного попривыкла, но вообще-то долго общаться в таком стиле — когда каждое твоё слово беспрекословно исполняют — было жутко. Это не могло быть естественным! Наверняка девочку такой сделали. Разумеется, то, что у Рэй были какие-то силы и помимо сил ашикаби, также говорило в пользу того, что это как-то связано с её организацией. Что ей привили новые способности.       И какие это были способности! Рэй могла летать. Она смогла победить Карасубу. И она может выставить сильный барьер. Насколько сильный — это ещё предстояло узнать. Потому что кто-то сильно перестарался, то ли воспитывая, то ли зомбируя Рэй. Она не очень хорошо ориентировалась в мире здравого смысла, и нельзя было полагаться на её слова, потому что... Да потому что это смешно! Возраст в четыре миллиарда лет? Щит, способный устоять против ядерного взрыва? Ками-сама... Ну что тут сказать? Бедная девочка!       Рэй не различала свои — или не очень свои — фантазии и реальность. И если сразу Мие казалось, что она превосходно видит разницу (ведь Рэй казалась ей обычным слабым человеком), то теперь ей отличить их друг от друга было непросто: способности Рэй переходили границы обыденного. Откуда же тогда знать, где заканчиваются возможности Рэй и начинается суровая действительность? Нет, Мия примерно представляла, где лежит граница, но слишком уж размытым было это представление. Ведь с Рэй и необычного слишком много случилось.       Взять хоть её путешествие во времени. И Рэй, кстати, никогда не утверждала, будто она прибыла из прошлого. Этот вывод сделала Мацу, пусть Мия и не хотела в это верить сразу. Зато потом, достаточно было спросить саму Рэй, какой сейчас год, и пришлось принять эту версию: слишком много скопилось косвенных доказательств, чтобы продолжать закрывать на это глаза (тем более, что Рэй уже доказала, что может летать, так почему и не поверить во что-то вроде путешествия во времени? в конце концов, если возможно одно, то почему невозможно другое?)       Строго говоря, Рэй показала многое из того, что удивительно и невозможно... для человека. Будь Мия и сама простой человеческой женщиной, она легко поверила бы в любую ерунду, стоило только Рэй показать ей хотя бы полёт. Но она была секирей, а возможности секирей часто были куда более зрелищными, нежели те, которые демонстрировала Рэй. Так что, конечно, её способности хороши для человека, но не более того...       Нет, надо быть честной — не только для человека. После того, как Рэй смогла пережить столкновение с Карасубой... Пожалуй, Мия и поверила бы, что щит выдерживает попадание даже артиллерийского орудия. Всё же Карасуба есть Карасуба, и Мия очень впечатлилась. Остановись девочка на зенитных ракетах — и тогда Мия колебалась бы, а не поверить ли ей. Слишком уж странной Рэй была, да и детали того старого сна хотя и стали слегка забываться, но всё же не сам он, не чувства, которые он оставил после себя.       Но всему есть предел. Ядерная бомба? Это мощь, способная стирать с лица земли целые города — мегаполисы. По крайней мере, стратегические спецбоеприпасы. Сама Мия не могла бы надеяться пережить такой взрыв. Мощь, способная противостоять такой бомбе, просто невообразима!       Так что — глупо. Смешно. Невозможно. Но... Почему-то, Мия думала об этом. Рассуждала о защите Рэй так, словно её почти бесконечная мощь могла бы быть правдой. Почему? Да всё потому же: Рэй постоянно удивляла их — то полёты, то Карасубу обезвредила, а та не смогла её ранить. И ещё тот сон...        К счастью, организованный ум не так-то легко смутить странными на первый взгляд событиями. У всего может найтись нормальное объяснение. Ведь, если подумать, первый удар Карасубы мог не быть особенно сильным — одного-то человека кто угодно из первого состава дисциплинарного отряда мог убить с небывалой лёгкостью, особенно сама Мия — и Карасуба. На такого противника они даже не стали бы тратить сил. И если лёгкий удар внезапно столкнётся с более-менее приличной защитой, понятно что случится... Так что, возможно, дело было в этом.       Тем не менее, как Мия ни пыталась найти всему нормальное, рациональное объяснение, она не забыла, что Рэй говорила Минаке по телефону, будто держала мир в руках. Почему-то ей не казалось, что речь шла о компьютерных играх, нет, Рэй имела в виду именно мир. Настоящий. Только тогда она лишь покачала головой, услышав такие слова, а теперь у неё зарождались сомнения... Которые решительно ничем подкреплены не были! Как это могло бы случиться, в конце-то концов? Единственный способ взять судьбу мира в свои руки — дзинки... А дзинки ещё не собраны.       Ведь так?       Сомнения, сомнения... Сомнения порождают идеи и допущения. Например: а что, если и не нужны все восемь дзинки? Что, если и семь на что-то сгодятся? Тогда их могли собрать вместе давным-давно. И если они были в руках у Рэй... Что же это получается, она — ашикаби из прошлого — глубокого прошлого — и каким-то образом дожила до этих дней, причём не без помощи дзинки?       Когда Мие пришла в голову эта мысль впервые, она её отбросила. Она показалась ей глупой, глупее, чем все её прочие догадки о Рэй. Но что, если это правда? Что, если Рэй не создавали, а просто нашли древнюю ашикаби и экспериментировали на ней? Или же клонировали такую ашикаби — и тогда Рэй на самом деле четырнадцать лет?       Правда, это не объясняет, откуда взялось четыре миллиарда лет, тут уже зомбированием и воспитанием не объяснить, но с другой стороны, за несколько сотен лет можно и поехать крышей — по крайней мере, человеку. Если поехать крышей слегка — это будет даже нормально.       Но так ли это? Это ведь лишь догадки.       Можно было бы спросить Рэй. Можно. И она бы ответила, не могла бы не ответить. Но Мие не хотелось этого делать. Рэй слишком легко отвечала на вопросы. Что, если за ответы придётся заплатить — когда-нибудь потом? Это был глупый, иррациональный страх, но он был, с того самого дня, как Рэй ей приснилась. И к тому же Мия боялась оказаться правой, потому что совершенно не представляла, что ей делать с таким тысячелетним реликтом.       Ну и не слишком поощряло такое искушение то простое обстоятельство, что Рэй всегда отвечала, но не всегда её ответы проясняли ситуацию, ведь, как и было сказано, Рэй не различала фантазий и реального мира. Будь она и в самом деле древней ашикаби — ей всё равно не может быть несколько миллиардов лет. Она всё равно не переживёт взрыва ядерной бомбы.       Однако это не значило, что Мия ничего не станет предпринимать. Щиты-то проверить она могла? Это наиболее разумное решение. Поэтому сегодня Мия решила заняться именно этим. К тому же, она хотела потренировать Рэй, да и вообще — выяснить возможности как можно лучше, раз уж словам веры нет.

***

      Мия и Рэй стояли друг напротив друга в заснеженном саду. Мокрый снег таял буквально под ногами, вода собиралась в ручейки и, журча, текла на улицу. Солнышко сегодня сильно пригревало.       Мия с удовольствием втянула носом влажный воздух и осмотрелась последний раз.       На веранде расположились все обитатели поместья Идзумо. Мацу выбрала себе местечко с краю, подальше от Хомуры, тот ответил ей тем же, а между ними были Удзуме, умудрившаяся протащить поп-корн, и Пен-Пен, державший в крыльях пиалу с горячим чаем.       — Итак, Рэй-тян, — снова обернулась к той Мия, сжимавшая в руках рукоять меча. — Ты показала много необычных способностей. Возможно, тебя вовлекут в план Секирей глубже, нежели обычную ашикаби. Ты должна быть к этому готова. Так что сейчас мы кое-что проверим. Я буду нападать на тебя. Я хочу понять, насколько ты защищена.       — Хорошо, Мия-сан, — равнодушно сказала Рэй, которая держала руки по швам.       Мия кивнула и резко ударила, заметив краем глаза, как Хомура и Мацу синхронно вздрогнули, подавшись вперёд.       О, она целилась совсем не в Рэй: на тот случай, если щит девочки не выдержит, она направила удар чуть в сторону.       Удар не задержало абсолютно ничего. Лезвие меча просвистело в сантиметре от лица Рэй.       — Мия! — в ужасе вскрикнул Хомура.       — Рэй! — в тон ему отозвалась Мацу.       — Рэй! — испуганно повторила и Мия. — Почему ты не защищаешься своим «светом души»?!       — Я защищаюсь, — спокойно ответила Рэй, даже не пошевельнувшись, когда мимо её левого глаза пролетел кончик меча. — Не могу не быть защищена.       — Тогда почему мой меч не остановился?! А если бы я прямо в тебя целилась?       — Прошёл мимо щита.       Все четверо секирей переглянулись.       — Так что же, мне надо прямо по тебе бить, чтобы щит сработал? — недовольно проворчала Мия.       — Да, — Рэй легонько кивнула.       — Нет! — хором воскликнули Хомура и Мацу.       Мия вздохнула. Проверка только что значительно усложнилась. Ударить и рисковать зарубить ашикаби Хомуры и Мацу она просто не имела права. Ведь в любой момент может оказаться, что её щит не настолько хорош, как Рэй его хвалила.       — Мия-тан, не делай этого! — взмолилась Мацу. — А вдруг что-то пойдёт не так?!       Но она всё ещё думала. Рэй же терпеливо ждала.       — А ты можешь раздвинуть границы своего света души? — наконец, спросила Мия.       Рэй, против обыкновения, не стала ничего говорить, а просто что-то сделала. Мия почувствовала, как изменился, казалось, сам воздух, но не поняла, в чём же именно это изменение заключалось.       Пожав плечами — разобраться можно будет и потом — она снова взмахнула мечом.       Удар. Синхронный вздох Хомуры и Мацу...       ...Меч едва не выбило у неё из рук. Ладони противно заныли.       Поскольку она била не по самой Рэй, а чуть в сторону, то вложила всю свою физическую силу. Особые способности решила не использовать, однако результат её впечатлил и без этого.       — Невероятно, — прошептала она. — Да что ты такое, Рэй?       — Семя Жизни.       Опять этот ответ. Мия так и не поняла, что это означает. Когда она попробовала уточнить, объяснения Рэй стали только запутаннее. «Семя Жизни — это исток жизни» и всё такое прочее. Рэй почти никогда не стремилась ответить развёрнуто, а играть в «да-нет»... Есть и получше занятия, продуктивнее, по меньшей мере.       — Однако, — присвистнула Удзуме. — Рэй, да ты с такой защитой можешь никакого из секирей не боятся! Знаешь, это очень хорошо. Ашикаби может быть не совсем безопасно ходить по улицам. Хотя Минака и утверждает иное.       — Я предпочёл бы, чтобы обошлось без таких экстремальных доказательств, — раздражённо скрестил на груди руки Хомура.       — Ну чего ты ворчишь? — подтолкнула его локтем в бок Удзуме. — Ты радоваться должен, что твоя ашикаби не беззащитна. Теперь я верю, что сама Чёрная Секирей не смогла причинить ей никакого вреда!       — Радоваться? Она такая только потому, что её такой сделали!       — На тебя не угодишь... — вздохнула она. — Только потому, что её такой сделали, ты вообще окрылён. Не забывай, сколько лет ты себе ашикаби искал... И, кстати, что ты до сих пор в хост-клубе делаешь, раз уже нашёл?       — Деньги зарабатываю, — огрызнулся он.       — А может, это естественная способность? — робко предположила Мацу. — Ну, свет души.       — Естественная? — фыркнул Хомура. — Да я готов тысячу иен поставить на то, что с этим так называемым «светом души» пытались экспериментировать в... где там Рэй-сан числится?       — В НЕРВ, — неожиданно ответила Рэй.       Все вдруг замолчали, посмотрев на неё. Она, вроде бы, никому никогда не отвечала, если её не спросить прямо...       Впрочем, Мия точно не будет жаловаться на такое приятное разнообразие. Может быть, Рэй со временем научится общаться нормально? Тогда-то и можно будет узнать у неё подробно, что, где, как и почему.       — И я прав, Рэй-сан? — поспешил воспользоваться Хомура открывшейся возможностью.       Ну да... Мия запретила заговаривать о прошлом Рэй, но та подняла эту тему сама... Почти: просто откликнулась на вопрос, не ей заданный. Хотя с Рэй и это считается. Так что желательно поддержать её инициативу.       И Мия не стала одёргивать Хомуру.       — Да.       — Ты... Ты из-за их экспериментов всё, что сейчас делаешь, можешь?       — Да.       — Вот как, — протянула Мия.       Всё-таки, не древняя ашикаби. Гора с плеч. А то уже такое мерещиться начало... Бр-р!       — Что же там с тобой делали, сестрёнка? — участливо спросила Удзуме.       — Распинали с помощью гвоздей на кресте. Прибивали к нему копьём Лонгиния. Сливали кровь. Выращивали тело. Обучали. Душили. Копировали память Рэй-один и Рэй-два. Проводили синхротесты. Синхронизировали с Евой. Лечили. Отправляли в бой. Извлекали копьё Лонгиния. Вводили в моё тело зародыш Адама.       С каждым словом девочки секирей бледнели всё больше. У Мии затряслись руки, в горле появился ком, а в глазах защипало.       — Ками-сама... — прошептала хозяйка, когда перечисление завершилось... И каким же жутким было спокойствие бедняжки!       Точно также, как и сама Мия, расширили в ужасе глаза все остальные секирей. Пен-Пен же только покачал головой и опустил клюв в пиалу, но Мия лишь скользнула по нему взглядом. Да и что с птицы взять? Пусть даже умной как человек?       — Я теперь понимаю, Мия... Отлично понимаю, почему ты не хочешь, чтобы ворошили её прошлое, — пробормотала Удзуме. — А я-то думала, что хуже Хи... — она запнулась и опустила взгляд.       «...ги никого нет», — мысленно продолжила за неё Мия, но ничего не сказала и вообще не подала виду. Если Удзуме захочет помощи, то обратится к ней.       — Зародыш? — вычленил самое важное для себя Хомура. — Так мою ашикаби использовали как инкубатор?       И ведь действительно... Сама Мия больше сосредоточилась на копировании памяти «Рэй-один и Рэй-два». Но и Хомура обратил внимание на важную деталь. А главное, что-то в этом роде Рэй уже говорила... Это как-то со сном связано...       — Лилим? Лилим, да? — вспомнила Мия. — Твой ребёнок?       — Да, — сказала девочка равнодушно.       Не так, как отвечала за несколько минут до этого — ещё равнодушнее.       Если подумать, то после того, как Рэй перечислила, что именно с ней делали в НЕРВ, она вернулась к своей прежней модели поведения. До того она, вроде бы, была чуть эмоциональнее. Капельку. Или это так кажется? Но, наверное, не стоит продолжать расспросы.       Мацу, между тем, успела подобраться к Рэй вплотную, обняла её и теперь плакала ей в плечо. Сама же ашикаби индифферентно смотрела на свою секирей. Это было бы даже забавно, но всё-таки...       Стоп. Если Мацу плачет, то почему не видно слёз?       — Мацу!!! — воскликнула возмущённая Мия.       Та отскочила от Рэй как ошпаренная... А, нет, слезинка-другая точно есть. Но явно не то, что она только что изображала.       — Тебе ещё не надоело? — устало вздохнула Мия.       — Но ведь, Мия-тан... Ты и сама всё слышала, — хлюпнула носом Мацу. — Да их поубивать за это надо!       — Согласен, — мрачно кивнул Хомура, игравший желваками.       Мия только махнула рукой.       — Ладно... Не буду спорить. Но мне надо ещё проверить, как Рэй умеет атаковать.       — Атаковать? Но ашикаби не обязаны сражаться, — озабоченно сдвинул брови Хомура. — Одно дело — защищаться, но вмешиваться в битвы секирей? Минака может на это негативно отреагировать.       — Вчера Рэй-сан защищаться пришлось, — напомнила Мия.       — Да, из-за Мацу, — саркастически заметил Хомура.       — Вовсе нет. Но сейчас не об этом. Важно то, что защищаться ей пришлось нападением. Нужно проверить, насколько хорошо у Рэй-тян это получается. Всё-таки Карасуба была на некоторой высоте и, если Рэй-тян её отбросила, та падением управлять не могла. Рэй-тян могло просто повезти.       — Ты хочешь проверить на себе, как Рэй сможет тебя атаковать? — удивилась Удзуме. — А вдруг у неё слишком хорошо получится?       Мия фыркнула:       — Конечно, нет! Мне, в конце концов, неприлично служить мишенью.       — Э-э, я на такое не подписывалась. И вообще она не моя ашикаби, — открестилась Удзуме, перехватив случайный взгляд Мии. — Рэй, ну скажи ты ей.       — Не её ашикаби, — послушно сказала та.       — Речь и не идёт о тебе, — скрестила руки на груди Мия.       — Я тоже не хочу, — сказал Хомура. — Одно дело — защищать, а другое — служить мишенью.       — Да не нужна нам живая мишень, Кагари-сан! Но разве кто-то мешает нам проверить, насколько хорошо у Рэй получится разрушить, допустим, камень?       — Ты хочешь отдать ей свой сад камней на растерзание? — в ужасе выдохнула Удзуме.       Мия немедленно стукнула её поварёшкой:       — Думай, что говоришь! Камни я заранее припасла, и они лежат вон там, — указала она рукой.       — А-а-а, — протянула Удзуме, потирая лоб рукой.       — Итак, Рэй-тян? Ты можешь разрушить тот камень?..       — С такого расстояния? — скептически заметил Хомура.       — ...Да, — спокойно ответила Рэй.       — Попробуй, — предложила Мия, хотя изначально думала просто поднести его поближе к девочке, а не просить её действовать с такого расстояния. Но раз она считает, что может...       Камень в тот же миг рассыпался в пыль, которую тут же снёс лёгкий ветерок. Облачко, касаясь чистого снега, оставляло на том жирный тёмный след.       — Напомните мне, чтобы я никогда не злила её, — пробормотала Удзуме, с опаской глядя в сторону девочки.       Никто с ней не стал спорить.