Ашикаби-(полу)ангел

      Яшима смотрела на Рэй как кролик на удава.       Реакция. Причина многих поступков секирей, источник многих же проблем. Пусть реакция на девочку была не такой сильной, как ещё несколько минут назад, когда Яшима только пришла в этот дом, но реакция была.       А ещё был лёгкий страх. Яшима никогда в жизни не видела, чтобы на неё кто-то так смотрел.       Её настройщица говорила — вернее, пыталась вдолбить ей в голову, — что люди живут по особенным законам. Что важнее всего — не только не мешать другим, но и предвидеть, как твои поступки и слова на окружающих людях отразятся. Ну и ещё тому, что обязательства перед обществом — а случае секирей это сражения — должны быть превыше всего остального, уступая по значимости лишь отношениям между людьми, и то не всегда.       Именно из-за такого воспитания Яшиме было неловко стеснять столь многих людей своим молотом. Но Яшиме не хотелось попадаться близняшкам, так что предпочла стеснить нескольких людей, если это значит, что сама она будет в безопасности. Пусть и может это считаться недопустимым эгоизмом, зато так было куда спокойнее; а значит, это было совершенно нормальный поступок.       Однако пренебрегала Яшима тем, чему её учили, очень редко. Она привыкла к тому, что люди редко глядят друг другу в глаза, что это правильно. Она, хотя сама и не усвоила правила приличного поведения в полной мере, успела привыкнуть к тому, как ведут себя другие, как они должны себя вести.       Рэй вела себя не так. Она просто смотрела на секирей, ничуть не заботясь о том, стесняет ли она её... Хотя возможно она и задумывалась, и заботилась. Яшима не могла сказать этого наверняка, как и отрицать этого.       — Э-э... Рэй-сан, — позвала юная секирей. — Скажите, вы что-то хотели? — робко осведомилась она.       — Нет, — просто ответила ашикаби. — Мне интересно.       Яшима заметила, как Хомура посмотрел на свою ашикаби, не сумев скрыть удивления. Значит, для той это ненормально?       — А... А что вам интересно? Я могу как-то помочь?       — Нет. Не можешь, — ответила Рэй на вторую часть вопроса, начисто проигнорировав первую. Яшима не знала, как реагировать, и обратилась к Хомуре, который уж наверняка знал, как обращаться со своей ашикаби.       — Х-Хомура-сан? Почему ваша ашикаби смотрит на меня? — повернулась она к нему.       — Понятия не имею, Яшима-тян, — ответил он. — Рэй-сан? В чём дело?       — Интересно.       — Что интересно?       Рэй не ответила, но и не осталась неподвижной. Она слегка наклонила голову и села рядом с Яшимой, не глядя, однако ни на Хомуру, ни на девушку. Но ту не покидало ощущение, что Рэй разглядывает её каким-то непостижимым образом.       В том как она «не разглядывала» уж наверное не было ничего непристойного, но Яшиме казалось, будто её... созерцают. Если бы она знала такие слова и понятия, то сравнила бы это с тем, что она очутилась под окуляром микроскопа. Так или иначе, прямо сейчас она чувствовала себя так, словно она насекомое, которое разглядывает человек.       Неужели такое нормально для секирей и ашикаби? Но нет, вчера такого не было ни с тем, первым, ни со вторым, настоящим.       — Она не ответит, — вздохнул Хомура. — Просто решила посидеть, подышать свежим воздухом. Рэй-сан может сейчас интересовать всё, что угодно, включая нас. На самом деле, она ведёт себя очень необычно. Для неё куда привычней сидеть на одном месте и никуда не ходить, пока это абсолютно не необходимо.       — А-а-а, — наполовину понимающе протянула Яшима. Потом она вспомнила, из-за чего же она изначально села тут, на веранде, и какой вопрос они с Хомурой обсуждали. — Так вы мне поможете его посетить? Сегодня? Или завтра?       — Яшима-тян, — вздохнул тот, — я не отказываюсь тебе помогать. Но тебе нужно потерпеть, хотя бы до тех пор, пока Сахаси Минато не поднимется на ноги. Нет никакого смысла стремиться к нему сейчас.       — Но...       — Ты только станешь зря подвергать себя опасности, ты рискуешь окрылиться раньше, чем доберёшься до него.       — Да почему же? В городе десятки секирей, и многие не окрылены!       — Это вопрос удачи и везения. Даже моё заступничество хотя и помогает серьёзно, но далеко не всегда. Очень немногие секирей способны победить тех, кто ловит их для своих ашикаби: одним из таких был я, одной из таких была Цукиуми-тян, номер девять, — он посмотрел на блондинку, которая, услышав своё имя, обернулась, — такой остаётся Кадзехана, номер три.       — Но... Вы только первые номера перечислили?       — А только первые номера и могут противостоять таким охотникам, будучи неокрыленными. Причина — в особенности работы тама. Но даже и мы, первые номера, убегали от слишком многочисленных охотников, потому что противостоять нескольким противникам сразу из живых первых номеров могли только номера один, три, четыре и восемь. Номер пять достаточно силён, пока речь идёт о битве один на один. Впрочем, ему никогда не приходилось сталкиваться с охотниками. Когда окрылился он, никаких охотников ещё не было и именно он косвенно послужил той причиной, по которой практика охоты на секирей вообще появилась.       — О... — уважительно вздохнула Яшима. — Так это он всё придумал?       Хомура фыркнул.       — Нет, не он, а его ашикаби. Если бы Муцу не окрылился, то Микогами просто остался бы обычным человеком с генами секирей, и не мог бы успешно охотиться на них. И такая ситуация оставалась бы до первой секирей, окрылённой Хигой.       — Вы так много знаете, — уважительно покивала Яшима. — Но всё же, вы мне поможете? А? Ну пожалуйста! Не нападут же они на меня, если буду с вами?       Хомура задумался, но ровно на миг.       — Нет, ты не права. Они могут ещё как напасть. Я — лишь один секирей. Я не смогу успешно противостоять сразу толпе, а чтобы тебя окрылить достаточно одного поцелуя. Нападать на ашикаби строго запрещено правилами, поэтому убрать того из уравнения, я просто не имею права, и с этой стороны ты никак не защищена.       — Есть ещё один вариант, — услышала Яшима голос Мацу, которая как раз прошла у неё за спиной, — попросить Рэй-тан о помощи.       — Мацу! — гневно воскликнул Хомура, поворачиваясь влево, как и Яшима. — Не смей втягивать в это Рэй! Это опасно! И вообще, почему ты не в своей комнате?!       — А ты не Мия-тан, чтобы указывать мне, когда я должна быть в своей комнате. Что же касается Рэй-тан и опасности... У тебя что, девичья память? Не далее как вчера Рэй-тан смогла выдержать полноценный удар... — Яшима, которая уже несколько секунд следила за разговором, заметила, как Мацу стрельнула в её сторону взглядом, — сам-знаешь-кого. Если она смогла выдержать это, то чего вообще ей опасаться? Нечего! Нечего, говорю я тебе! Рэй-тан может защитить любого из нас от чего угодно, в разумных рамках... а иногда я всё чаще думаю, что и вне их. Неужели она не сможет помешать насильственному окрылению? А?       — К чему ты ведёшь?       — Вспомни, как вчера мы спаслись от Цукиуми-тан — или спасли её?       — Ну?       — А что «ну»? Рэй очень долго держала щит. Почему она не может этого повторить? И ведь повторять-то понадобится лишь в том случае, если на нас нападут.       — Мне не нравится, как легко ты подвергаешь Рэй-сан опасности, Мацу, — встал Хомура и сложил руки на груди.       — Но пока ещё ни разу она не была действительно в опасности. Она всегда оказывалась сильнее обстоятельств, сильнее угрозы. Где теперь Карасуба-тан? А что делает девятая? Да если бы не Рэй-тан, её бы убил... ...и.       Карасуба? Сама Чёрная Секирей? Что за странные намёки? Не могла же эта девочка быть причастна к тому, что с произошло с Карасубой?       — Я против, — сказал Хомура. — Я не позволю. Я, в конце концов, охотно готов запретить ей подвергаться опасности. Хватит с меня.       — И это после того, как она показала столько своих возможностей? А? — упёрлась руками в бока Мацу.       — Да, именно после этого.       — Я не считаю, что такой образ мышления может быть продуктивным, Хомура-тан. Неужели тебе не жалко Яшиму-тан? Неужели ты готов бросить её на произвол судьбы и наслаждаться её мучениями? Неужели ты готов на всё это?       Услышав слова Мацу, Яшима подняла наполнившиеся слезами глаза на Хомуру. Тот отвернулся.       — Я считаю, что это опасно. Мы ничего не знаем о способностях Рэй, кроме того, что они есть. Мы даже не знаем, надолго ли её хватит, если на нас будут нападать беспрерывно.       — Ты просто упрямишься, — констатировала Мацу. — Ты прекрасно знаешь — не хуже меня знаешь, на что Рэй-тан способна. Наверное, победить даже тебя или м... меня, если судить по тому, что она показала, но упрямо отказываешься признавать её способность себя защитить.       В этот момент Яшима начала понимать, что Хомура и Мацу говорят о чём-то... необычном. Очень необычном и странном. Ведь речь шла об ашикаби, а не о секирей... ведь так?       Но о чём бы речь не шла, упоминали-то они эту девочку!       — Простите, — развернулась Яшима лицом к той, — а вы... вы не секирей, Рэй-сан?       — Нет, — ответила ей красноглазая ашикаби.       — Но вы правда могли бы победить Хомуру-сана?       — Да.       — Она победила Карасубу-тан, — снисходительно заметила Мацу. — Так что уж наверное она смогла бы и Хомуру-тан победить.       Значит, она не ослышалась... Значит, это правда? Значит, никто не шутил!       Если это так, то Рэй сможет ей помочь!       Да, Яшиме не хотелось бы рисковать жизнями других людей, ей не хотелось бы даже, чтобы кто-то рисковал жизнью ради неё, но сейчас Рэй — её единственная надежда увидеть её ашикаби. Увидеть его, и не окрылиться ни с кем кроме него, как это ни парадоксально, если вспомнить, что и на саму Рэй она реагирует. Да разве это важно?       Яшима встала, только для того, чтобы через мгновение упасть на колени и простереться на на земле перед Рэй.       — Умоляю вас! Прошу! Помогите мне попасть к своему ашикаби, Рэй-сама.       — Хорошо, — спокойно сказала Рэй.       Хомура и Мацу оба открыли рты.       — Рэй, нет! — воскликнул Хомура. — Я тебе запрещаю.       — Да, — ответила ему Рэй.       — То есть... То есть вы уже отказываетесь? — Яшима почувствовала, словно внутри у неё что-то оборвалось.       — Нет, — возразила красноглазая ашикаби.       — Но... Но почему вы ответили «да» на вопрос Хомуры-сана?       — Возражает, — кратко пояснила Рэй. — Факт.       — А, — неуверенно пробормотала Яшима, не знающая, что же можно сказать в ответ на это.       Возле них залилась смехом Мацу, катаясь по земле.       Мия и Цукиуми посмотрели на них с большим недоумением.

***

      Температура в кабинете падала не очень быстро — не настолько, чтобы через несколько секунд замёрзло всё, в чём была вода, — но очень даже заметно.       — Стой-стой, Акицу-тян, — замахал руками Минака. — Не надо так горячиться, — довольно разулыбался он.       Падение температуры замедлилось.       — Я хочу в город, — повторила она.       — Знаешь, а ведь с таким подходом к решению проблем тебе будет очень трудно в городе. На что ты вообще там рассчитываешь?       — Найти ашикаби.       Минака заржал, запрокинув голову.       — Найти ашикаби? Моя дорогая Акицу-тян, это невозможно! Я лично... э-э-э... убедился, что такого быть не может. Нет, если бы тебя кто-то окрылил, это бы стало поистине эпическим событием, достойным попадания в анналы истории той героической повести, которая пишется в этот момент... Стало бы. Но неужели у тебя столько веры в то, что ашикаби ты найдёшь?       — Не знаю, — потупилась Акицу. Она не понимала, почему так ответила, ведь она понимала, что настоящего ашикаби ей не найти.       Но... Но если та девочка так похожа на неё, как говорит Хомура... Значит ли это, что Акицу нужна ей, даже если эта ашикаби не понимает этого?       — Ага! — обрадовался Минака. — Не знаешь. А почему? А потому, Акицу-тян, что ты подсознательно осознаёшь, что ашикаби тебе, увы, не получить. Неужели ты перестала в это верить?       Акицу промолчала.       — Может быть, ты рассчитываешь, что кому-то кроме МБИ нужна? Раз уж не можешь окрылиться? — потёр он подбородок.       Акицу подалась вперёд. В конце концов, если она кому-то нужна, то вдруг это как-то ей поможет? Услышать о том, что кому-то она нужна?       — Хотел бы я, чтобы это было правдой, — с полным грусти голосом сказал Минака, снимая и протирая очки. — Но увы... Единственные, кто, как я знаю, хотел бы получить тебя — наши конкуренты. И им неинтересна ты, им интересно тебя вскрыть и понять, как ты устроена внутри. А может быть и не только вскрыть. Может быть даже и изнасиловать.       Акицу содрогнулась.       — Во-о-о-от, и я о том же, — закивал Минака. — Подумай, что может случиться. Тебя, если тебе повезёт, превратят в инкубатор по выращиванию детей... которым, возможно, не дадут даже до младенческого возраста дорасти. Всё, что будет интересовать таких исследователей — ценный биоматериал. Ты хочешь этого?       — Нет, — ответила Акицу дрогнувшим голосом.       — Ну а раз нет, чего же ты от меня хочешь?       — Я... Я хотела, чтобы меня выпустили в город, — уже не так уверенно ответила Акицу.       — И опять ты наивничаешь. Ведь ты согласна, что вне башни МБИ для секирей опаснее?       Акицу кивнула.       — А я только что рассказал тебе, что за опасности могут тебя поджидать в большом мире. Может быть ты не согласна? Может быть, ты мне не веришь?       — Н-Нет, — покачала головой Акицу. Непохоже, что Минака лгал. — Согласна... Верю... Но...       — А если ты согласна и веришь, то почему ты так стремишься выбраться в город?       — Я... не знаю, — ответила окончательно запутавшаяся Акицу. — Но я хочу в город. Я... не хочу сидеть взаперти.       — Эх, Акицу-Акицу, — с нежной отеческой улыбкой сказал Минака. — Если тебе не важно, каковы дела нашей компании, то так и скажи.       — Мне... неважно, как дела у МБИ.       Минака очень сильно удивился. Это выразилось в том, что он, балансировавший на ножках стула, внезапно опрокинулся с ним вместе назад и с грохотом рухнул на пол.       — Ау... — простонал он оттуда. — Нельзя же так огорошивать...Так ты не шутила, Акицу-тян?       — Нет, не шутила.       — Значит, тебя не пугает, что ты уходишь? Это некрасиво.       — Но... Я же не насовсем? — предположила Акицу.       — Так не бывает, Акицу-тян, — заметил Минака, снова надевая очки. — Если уж ты уходишь, или вообще кто-то уходит, то уходит он насовсем. А кому такой сотрудник нужен?       — Но я не сотрудник, — резонно заметила она.       — Верно, но такая уж ли иная твоя ситуация?       Снова Акицу не нашла, что ей ответить.       — Ты хочешь поступить очень нехорошо, Акицу-тян! — снова начал вещать Минакка. — Пойми меня: что я вижу? Что я слышу? Это нехорошо. Если ты бросишь нас, то кому ты будешь нужна? Кто захочет иметь с тобой дело, после того, как ты покинешь своих предыдущих почти-нанимателей по сколь угодно благовидной причине? О да, не перебивай, я знаю, что ашикаби — это не работодатели. Но неужели же ты думаешь, что человеческие отношения где-то регулируются иначе? Нет, Акицу-тян, рабочая этика не ограничена работой.       — Но я не хочу... уходить.       — Ага! — воскликнул Минака. — Вот и славно, вот всё и выяснилось! Значит, возвращайся в лабораторию, раз уж всё стало понятно. Сейчас как раз, — Минака нагнулся над планшетом и заскользил по экрану пальцем, — запланировано тестирование реакции на какие-то алкалоиды... не помню, что эта аббревиатура значит... Но это не важно, не стоит заставлять людей ждать.       — Я хочу в город, — упрямо повторила Акицу.       В кабинете стало ещё холоднее. Минака вскочил на ноги и запрыгал вокруг стола, хлопая себя по бокам и пританцовывая       — Х-Х-Холод-д-д-но, — простучал он зубами. — Чт-Чт-Что же т-т-ты д-д-делаешь, Акиц-ц-цу? — умоляюще посмотрел он на неё.       — В город, — сказала она.       — Лад-д-дно!       Но в кабинете не потеплело. Акицу умела только замораживать, а не наоборот.       — Акиц-ц-цу?       — Моя стихия — лёд, а не огонь.       Минака кивнул, ринулся к тумбочке и вытащил оттуда фен, который немедленно подключил к сети и направил на себя.       — А ты знаешь, как трудно поддерживать такой классный стиль причёски? — заметил он в ответ на слегка удивлённый взгляд Акицу. — Это очень и очень непросто. Приходится следить за собой. Но к делу!       Акицу подобралась.       — Я бы мог тебя отпустить — погулять, не раскатывай губу! — просто так... Но это невозможно. Поэтому я дам тебе сопровождение.       — Сопровождение?       — Да-да, именно сопровождение. Кто-то из секирей, кого ты не знаешь, хотя, возможно, видела. Но это не так уж и важно, я уверен, что вы обязательно подружитесь, кого бы я ни выбрал.       — Кто это будет? — терпеливо спросила Акицу.       — Дай-ка подумать... Гм... Сейчас здорово было бы выпустить номер четыре, вот смеху-то было бы, — заметил он вслух. — Но поторопился я, поторопился... Эх, и почему ты на день раньше не пришла? Вот бы Карасуба-сан повеселилась напоследок. Уверен, она бы по достоинству оценила моё чувство юмора. Но чего нет, того нет... А вот как насчёт малышки Бени? А? — обратился он к Акицу, подмигивая. — Разве это не классная мысль? Да, определённо. Пусть сопровождает тебя, нельзя же, чтобы ты потерялась. Ты же не знаешь города.       — Хорошо.       — Уверен, что вы подружитесь. Беницубаса-сан — она почти как вы. Такая же сдержанная, почтительная и скромная... Вы быстро поладите! — потёр Минака руки. — Правда, она немного стеснительная. Ты уж расшевели её, хорошо?       — Хорошо, — ответила Акицу.       — А ещё она любит добрую шутку.       — Шутку? — удивилась Акицу.       — О да... Ты же знаешь, что это такое?       — Ну... Слышала, — осторожно ответила ледяная секирей.       — Вот и хорошо, вот и отлично. Дорогая малышка Бени очень любит розыгрыши... Ну там водой облить, банановые шкурки подсунуть и прочие милые штучки. От тебя она будет ждать того же.       Акицу нахмурилась.       — Мне это не нравится.       — Тут дело не в том, что нам не нравится. Дело в том, что это порадует Беницубасу-тян. Так что, будь добра, используй свои способности примерно... ну, ты поняла. Подморозь её чуть-чуть, но только не насмерть, не насмерть, а так... по-дружески. Она, конечно, скажет, что этого делать не стоило, но ты не обращай внимания. Я же говорю, что она скромница, каких поискать. Она пытается вовсю исправиться, бедняжка, доходит до того, что кричит почти всё время, но её проблемам с уверенностью это не помогает.       — Э-э-э, — тут Акицу немного растерялась, пытаясь понять, что имеет в виду Минака. Потому что с её точки зрения он нёс бессвязный бред.       — В общем, при случае не забудь насыпать ей льда за шиворот, — подытожил он.       — Ей это нравится? — выделила суть Акицу.       — Нет, конечно, — ответил Минака, — но важно не действие, а то, что за ним стоит. В данном случае — добрая шутка. И вот это-то Беницубасе нравится.       — А-а-а, — протянула Акицу. — Теперь я поняла.       Ну... По крайней мере, поверхностно — поняла точно.       — Ну вот и хорошо, ну вот и славно. Сегодня она, увы, занята, так что в город пойдёте завтра. Не возражаешь?       — Нет. Но почему, если ей нравятся шутки, она будет кричать? Почему тогда она как я? Я же не кричу?       — О, моя дорогая Акицу-тян, а дело в том...       Дверь распахнулась рывком, с грохотом врезавшись в стену.       Президент МБИ, увидев кого принесло к нему на порог, в два прыжка спрятался за Акицу.       — Минака, — напрямик заявила Таками — а это была она. — Мне нужно с тобой поговорить.       — За что?! Я хорошо себя вёл! Честно!       — Не валяй дурака! — рявкнула Таками так, что Акицу против воли задрожала. — Сел и начал слушать. Живо!       — А... Хорошо, Таками-кун, — попятился он.       Оба человека посмотрели на Акицу. Та, заметив это, поспешила тихонько удалиться.       Завтра ей предстоит выход в город. И она увидит предполагаемую ашикаби, которой она может быть нужна.

***

      За несколько часов до этого       Таками была зла. Таками была очень зла.       В который раз она поспала совершенно недостаточно для того, чтобы взбодриться. А всё из-за её непутёвого сына и, в первую очередь, из-за какого-то поганца.       Впрочем, её бодрости вполне хватало на то, чтобы не выдавать усталости, а уж в разговоре — тем более. Не так уж те и напрягают. Даже если те и ведутся с собственным сыном, который нашёл приключения на одно место.       — Итак, Минато, — заявила она сыну, который уже проснулся — в очередной раз, если верить персоналу. — Я так понимаю, ты опять вляпался в какую-то историю.       Минато протестующе замычал.       — И не возражай. Ты вляпался в очень серьёзную историю, — Таками вытащила сигарету, но закуривать её тут не имела права, поэтому стала вертеть её в руках. — Видишь ли, она для тебя окончилась не очень благополучно. Скажу тебе как мать, прямо и без обиняков: тебе оттяпали половину лёгкого, от этого на всю жизнь остаётся лёгочная недостаточность и получают инвалидность.       Минато побледнел и, хоть это и казалось невозможным, как будто откинулся на подушки ещё сильнее.       — Поздно изображать обмороки, — Таками хмыкнула. — Ты не кисейная барышня. И потом, ты забываешь, что мы живём не в период Эдо, и даже не в эру Мэйдзи. Сейчас — двадцать первый век. Так что не так это и страшно, как звучит.       — Но, — глухо спросил он и закашлялся. — А как же инвалидность?       — Может быть и никак. Если тебе пересадят твоё же клонированное лёгкое, то инвалидности не будет... Наверное.       — Наверное? — Минато побледнел ещё больше, хотя и это не казалось возможным.       — Ну да. На людях ещё не испытывали эту методику. Да и вырастить лёгкие ещё надо, на что времени уйдёт немало.       — А до тех пор?       — До тех пор? — переспросила Таками. — А до тех пор тебе придётся жить с полуторным комплектом лёгких. Разве что трансплантировать чьи-то... — задумалась она. Нет, определённо надо выспаться. — С современными технологиями, в частности МБИ, это можно проделать очень и очень быстро. И безопасно...       Какая-то мысль настойчиво забилась в голове у Таками, но она никак не могла её ухватить.       — Но... А как же те люди, которые умирают от лёгочных болезней? Разве им не нужнее трансплантация лёгких?       Таками вздохнула. Ну почему её сын получился таким вот... Таким. Почему у неё не получилось воспитать его чуточку эгоистичнее и индивидуалистичнее? Зачем она доверяла его воспитание посторонним людям — детскому саду, школе? Её-то они не переделали, хотя и нельзя сказать, что не пытались.       — Ты так настойчиво хочешь ждать несколько лет? Учти, неизвестно, как всё обернётся. Неизвестно, насколько быстро лёгкие будут стареть, не приведёт ли их ускоренный рост к раку, выйдя из-под контроля... Нужны исследования, и они идут, но — не завершены.       — А откуда... кхы!.. ты знаешь?       — Откуда... Я, если ты не забыл, работаю в фармацевтической компании. Такие вещи знать — моя прямая обязанность.       — А-а-а...       — А теперь расскажи, что случилось?       — А разве... Разве никто не рассказал?       — Я что, спрашивала бы тебя, если мне кто-то сказал? — огрызнулась Таками.       — Даже в полиции?       — Я там ещё не была. Меня не вызывали.       — Ну... Один парень напал на девушку с ножом... Я его отвлёк и он погнался за мной.       Таками медленно кивнула.       — Странно, что он тебя не добил, прежде чем убежать. Ты же опознать его мог, — задумалась Таками. — Хотя... По всему городу камеры... И в кои-то веки это хорошо.       — Так его та девушка молотом чуть не убила, вот он и не убежал никуда, — простодушно пояснил Минато.       О, как рада была Таками, что тут запрещалось курить. Иначе бы она обязательно проглотила сигарету, которую вертела в руках, незажженную.       — С молотом, ты сказал? — с подозрением спросила она.       — Ну да.       — Настоящим?       — Я и сам не верил. Думал, надувной. Но как она... кх! ловко им его...       — Вот как... И эта девушка тебе ничего не сказала? Даже не представилась? Довольно странно, что сначала тебе пришлось её спасать, а потом она легко... урабатывает того, кто на тебя — и неё! — напал.       — Она не виновата! — вступился Минато. — И она представилась, только почему-то номер какой-то назвала вместе с именем. А! Кха! А ещё она меня как-то странно назвала. «Тростник» — «аши»?.. Нет, не «тростник», но как-то похоже.       — Вот оно что... — прищурилась Таками. «Аши», значит? — Ну-ну... Что же, сын. Поправляйся.       — Хорошо, каа-сан, — покорно ответил Минато.       Таками кивнула и вышла.       Теперь она точно знала, куда поедет. В полицию.       Давно пора.