Ашикаби-(полу)ангел

      Хига почувствовал, что операция пошла не так, ещё до того, как перед ним явились три секирей... Сами. Без номера восемьдесят четыре. И то, что Хига, как бы он ни ненавидел своих секирей, почувствовал час назад разрыв связи сразу с тремя секирей, его не ободрило.       Теперь же, когда Ичия, Тойотама и Котё покаянно растянулись на полу перед Хигой, он понял, что дело плохо. Совсем плохо. И очень злился, что эти овцы не позвонили ему, чтобы сообщить о провале, а тянули до момента личной встречи. Он бы предпочёл узнать эту информацию оперативнее.       Конечно, он в этот момент был на заседании, но секирей это не оправдывает. Они-то не знали, что он занят и не мог принять вызов. Даже Котё. Но тут как раз ничего удивительного, она же не его секирей, и Хига заранее понимал, что та не будет сотрудничать с ним с тем же рвением, что его собственные.       Впрочем, бесконечно бегать от него они не могли, и теперь, наконец-то, принесли дурную весть, с которой так долго тянули:       — Хига-сама! — подняла голову Ичия. — Простите нас. Мы... понесли потери.       — Я почувствовал, — холодно ответил Хига. — Итак, я потерял троих секирей?       — Троих? — слегка удивилась Ичия. — Мы думали, что их пятеро.       Они думали, что их пятеро? Гм... В чём же дело? Сам ли Хига ошибся? Или просто состояние остальных оказалось настолько тяжёлым, что их приняли издалека за деактивированных?       Второй вариант куда вероятнее. Кстати, он тем более вероятен, если Ичия и Тойотама в точности исполнили его инструкцию не соваться в бой и не подвергать риску Котё. Хорошо.       Ну а если те его секирей, что не были деактивированы, оказались в настолько тяжёлом состоянии... Вывод напрашивается один.       — Вот как... Значит, ещё две попали в больницу МБИ, я прав? Раз уж вы решили, что их вывели из игры?       Все трое секирей покаянно стукнулись головами о пол. Не слишком сильно. Хотя Хига предпочёл бы, чтобы Котё вообще не билась о пол головой. Мало ли... Всякое бывает.       — Ясно. Котё-сан? Встаньте немедленно, — велел он, наливая себе в стакан воды из графина.       — Спасибо, Хига-сама, — отозвалась та, с радостью исполнив его приказ.       — Почему сил, которые мы выделили, оказалось недостаточно? — спросил Хига, отпив из стакана.       От ответа зависело многое. Ведь действительно, превосходство было по меньшей мере двукратным. Почему же Яшиму, которая к тому же неокрылена, не удалось не то что скрутить, а хотя бы задавить её сопротивление — её и Хомуры с Мацу?       — Потому что... — Котё запнулась, — их уничтожили в одиночку.       Мозг Хиги лихорадочно заработал.       — Вмешалась Асама Мия, я прав? — задумчиво сказал молодой человек, разворачиваясь к окну, чтобы хоть немного прийти в себя.       — Нет, Хига-сама. Вы всегда правы, но в этот раз случилось то, чего и вы не смогли бы предвидеть.       — Значит, не Асама. Не первая секирей, — подумал Хига вслух. — Кто же тогда? — спросил он рассеянно, высматривая особенно яркие огни.       — Это... — запнулась Котё. — Это ашикаби второй и шестого.       — Вот как? — Хига резко обернулся к ним. — У неё было оружие? Какое? Огнестрел? Яд?       — Всё было не совсем так, Хига-сама.       — Так почему бы вам не рассказать мне, как всё было? Я даже разрешу вам присесть, Котё-сан, на время вашего рассказа. А вы, Ичия-сан и Тойотама-сан, можете встать.       Все три секирей поспешили воспользоваться этим, без сомнения, щедрым предложением Хиги.       — Итак? — нетерпеливо спросил он.       — Дело было так... Мы остановились сильно в стороне и спрятались, чтобы нас не заметили ни до возможного боя, ни после него. Я разместила всех секирей в слепых зонах камер, а сама стала высматривать наших противников. Прождали мы около получаса, а затем мы заметили восемьдесят четвёртую, её сопровождение, и подали сигнал тем, кто сидел в засаде.       — Пока всё по плану, — заметил Хига.       — Да, Хига-сама... Так вот, наши секирей окружили их всех. Они назвали свои имена...       — Недоработка, — перебил её молодой человек. — Сколько времени они потеряли на обмен именами?       — Сложно вот так вот оценить... Но, думаю, полминуты прошло точно, а может, и полная минута.       — Асама Мия могла бы и вмешаться за такой срок, — заметил он. — Но, раз уж это была не она, а ашикаби, как вы выразились... Продолжайте.       — Наши секирей стали атаковать вражеских, но атаки не проходили.       — Что значит «не проходили»? — резко заметил Хига. — Вы можете объяснить внятно?       Котё съёжилась на стуле, но продолжила:       — Они просто не проходили. Слово... Словно они били по невидимому щиту. Никаких агрессивных действий вражеские секирей не предпринимали, сосредоточившись вокруг ашикаби.       — Гм... А кто держал так называемый щит?       — Я думаю, что это и была ашикаби.       Такого ответа Хига не ожидал. Но сбрасывать его со счетов не собирался, уж точно не на основании «нелепости», хотя, казалось бы, нелепее объяснение сложно придумать.       — Вы думаете, Котё-сан? Вообще-то, конечно, вы думаете; всё же это ваша специальность. Но меня интересует, почему вы так думаете. Я тоже хочу понимать, что к чему.       — Потому что Хомура — секирей огня, а никаких признаков пламени не было. Мацу — она как я, только сильнее. Но мне неизвестно хотя бы о том, чтобы щитовые технологии существовали, а у Мацу должен быть к ним доступ, чтобы использовать их. Что маловероятно. А Яшима, у неё оружие — молот и гравитационные атаки с его помощью, но на щит она неспособна. Не её профиль.       — И поэтому, вы считаете, что щит держала ашикаби... — заключил Хига, не слишком убеждённый. — Или та, кого вы приняли за ашикаби... — а вот этот вариант ему куда больше нравился. Стройнее и меньше непонятного. — Понятно. Что было дальше?       — Дальше ничего не было, — пожала плечами Котё. — Просто наши секирей решили, что если они сосредоточат усилия, то щит пробить смогут. И, когда они собрались в кучу, они вдруг приподнялись в воздух... И через долю секунды лежали на земле. Они... Они очень быстро упали, Хига-сама, быстрее, чем их притянула бы земля.       — И поэтому вышли из строя? — поразился Хига. — Как это вообще может быть? Секирей прочнее человека.       — Не знаю... может, гравитационная аномалия или телекинетический удар. Но в результате... Они не могли не выйти из строя, Хига-сама! Чудо, что уже некоторые смогли избежать деактивации... Если честно, нас удивляет, что Мацу и Хомура не деактивировали их, пока была такая возможность. Право же, это было бы милосерднее... Не знаю, как это описать... Кровь... И тела. Они в одной куче были...       — Вот как... — неопределённо протянул Хига, и сам не знавший, какие эмоции должен испытывать. — Это не могла сделать Яшима? Если атака гравитационная?       — Могла, — неуверенно ответила Котё, — хотя, насколько мне известно, её атака «молот гравитации» привязана именно к молоту, а им она не размахивала. Но есть ещё одна деталь.       — Какая же?       — Ашикаби Мацу и Хомуры, а с недавних пор — и Цукиуми — это та девушка, которая нам снилась.       Хига замер, выронив стакан из задрожавшей руки.       Вот дура! Непроходимая дремучая дура!       С этого и надо было начинать!       — Вот как? — тихо переспросил он. — Это очень... Интересно, пожалуй. Вы абсолютно уверены?       — Да, Хига-сама. Это она. Ичия и Тойотама её тоже узнали. У неё, правда, синие волосы и нету крыльев. Но о синих волосах говорила Удзуме.       — И как же нам теперь быть?       — Вы... спрашиваете совета, Хига-сама?       — Ах нет-нет, я говорю сам с собой. Но согласитесь, что если некая то ли секирей, то ли ашикаби, то ли вообще нечто непонятное...       Хига не договорил.       А не Аянами ли Рэй ищет «Мардук»? Почему-то у Хиги складывалось именно такое впечатление. И, если Котё права, «Мардук» и сам не знает, кого он ищет. Довольно интересно.       Вот только, действительно, как теперь быть? Можно ли самому как-то использовать Аянами Рэй если, конечно, это она? Ведь для чего-то она нужна «Мардуку»? Но для чего?       Есть ли чем прижать её? Что «Мардуку», что ему самому?       Нужно больше информации. Пока непонятно, а стоит ли игра свеч. У «Мардука»-то могут быть свои резоны, но именно что свои. Совсем не факт, что девчонка понадобится Хиге... Хотя... Если она настолько сильна...       Однозначно — пригодится. Но — её и контролировать труднее будет.       Так что нужна информация.       — Котё-сан, — попросил Хига. — Мне нужно, чтобы вы сосредоточили свои умения на Аянами Рэй. Узнайте о ней всё что можете.       — Да, Хига-сама, — поклонилась уже вставшая девушка.       — Что касается десятой... Хм, теперь ясно, почему она запуталась в цвете волос. Знала, кто был источником того злосчастного сообщения. Вот оно как...       — Желаете призвать её к ответу?       — Ни в коем случае, — решительно возразил Хига. — Нам же не нужно, чтобы она как-то высказала свои соображения и подозрения жильцам поместья Идзумо? Нет. Мы не должны ничего дать им знать.       — А что с «Мардуком»? — спросила Котё.       — «Мардук»? — усмехнулся Хига. — Если «Мардук» что-то ищет, то это проблемы «Мардука». Я не намерен делать работу за них, а особенно тогда, когда я только догадываюсь о том, что они ведут какие-то поиски. Если они не знают, что же именно ищут, не знают личности, но знают силу этой личности... Мы исполняем только вполне конкретные поручения, не более и не менее, остальное же нас просто не касается.       — Да, Хига-сама.       — Я рад, что вы меня поняли. Прошу вас сегодня же связаться с МБИ и похлопотать о том, чтобы не до конца излеченных секирей вернули нам.       — Но... У МБИ лучше оборудование, чем у нас, Хига-сама, — робко возразила Котё. — Неизвестно, какие будут последствия, если прервать курс лечения.       Хига раздражённо посмотрел на неё.       — Я осведомлён об этом. Но меня не интересует, насколько качественно восстановятся косметические дефекты, а структурные мы можем и своими силами поправить. Мне нужны бойцы, и нужны они мне у меня на службе, а не на каникулах в лазарете МБИ. Всё ясно?       — Да, Хига-сама, — вздохнула Котё.       Право же, как трудно работать с секирей, чьим ашикаби ты не являешься! Они и не пытаются предугадать твои желания, а работают спустя рукава... Тут уже обычные люди дают им фору. Взять хотя бы самого Какидзаки.       А теперь у него и секирей на три головы меньше. И это он ещё ничего не знает о потерях секирей союзных. Котё сможет раздобыть информацию только о деактивированных. О пострадавших же сейчас можно узнать только в МБИ, ашикаби и сами ничего не знают. Да и неправильно будет с ними беседовать о таком. Всё-таки часть их к своим секирей привязалась, так что лучше обойтись без сцен.       Так что же, звонить в МБИ? Его уровень — это сам Минака. Беседовать с этим клоуном...       Может, Котё всё-таки раздобудет информацию сама?       — И узнайте точно, что там с союзными секирей.       — Я... постараюсь, Хига-сама.       — Свободны.       Котё поклонилась и покинула кабинет       — Теперь вы, Ичия и Тойотама, — вздохнул он. Девушки напряглись — что его порадовало. Пусть не забывают, что бояться его надо. — К вам у меня претензий нет. Отработали вы чисто, Котё-сан уберегли. Поэтому можете быть свободны. Никаких санкций не последует. Вы тоже свободны.       Обе девушки, унижённо кланяясь, также вышли за дверь. В кабинете остался только сам Хига и Какидзаки.       — Что теперь, Хига-сама? — почтительно спросил секретарь.       — Теперь? — спросил Хига. — Теперь нам надо заняться делами фирмы. Не стоит зацикливаться на плане Секирей.       — Но Аянами Рэй... — покачал Какидзаки головой. — Если то, что сказала Котё, правда, то нас ждут серьёзные потрясения не только в рамках этого плана. Ведь если девчонка способна противостоять секирей, при этом сама ею не является... Возможные последствия пугают.       — Это так, Какидзаки-сан, — кивнул Хига. — Но всё же, если мы не решим, что нам делать с этим вот заказом, — Хига кивнул на бумаги, разложенные перед ним на столе, — то мы вполне можем потерять пятнадцать миллионов иен. Это, согласись, в полтора раза больше той подачки, что Минака зачисляет на карточку МБИ, которую в свою очередь выдаёт за безлимитную, — пошутил он.       Какидзаки улыбнулся одними губами, поддерживая шутку босса.

***

      — Таками-ку-у-ун, у меня для тебя новость! — провозгласил Минака своему главному исследователю, забравшись на стул с ногами.       — О боги, что же это такое? — схватилась за голову Таками, которую Минака выдернул в свой кабинет. Хотя, по правде, она и так шла к нему. Поговорить о Танигаве. Очень уж не терпелось хотя бы посмотреть на ублюдка.       — Ничего особенно, Таками-кун, у нас пополнение.       — Какое ещё пополнение? — устало вздохнула Таками.       — Самое обычное. Надо принять и разместить девять пташек. Кого в больницу, кого в морг... то есть, я хотел сказать «на остров Камикура».       Некоторое время Таками молчала, осознавая цифру.       — Девять? — разозлилась женщина. — Ты что, уже начал бои?       — Как можно, Таками-кун? — в притворном ужасе воскликнул Минака. — Нет, ничего подобного. Всё-таки по плану до них ещё достаточно времени. Всё куда проще. Эти девять пташек — секирей, которые работают на уважаемого Хигу-сан... Ну и его собственные секирей тоже. Хотя и не всё.       Таками несколько расслабилась. Всё-таки именно этих секирей ей было не слишком уж жалко.       — Дай угадаю. Хига, наконец-то, перешёл кому-то дорогу и его секирей убрали из игры?       — Ну... Можно и так сказать. Хотя я воспользовался бы другим термином, — кивнул собственным мыслям Минака.       — Каким же?       — Неудачно завершившаяся операция по захвату.       — Это что же, Хига проведал, что Мия — секирей номер один, и без задней мысли попытался силой её окрылить? — закончив эту фразу, Таками не удержалась от нервного смешка.       Минака закашлялся.       — Не шути так, Таками-кун. А то я подавлюсь, и всем будет плохо. Нет, всё куда проще и сложнее одновременно.       — И что же это должно, по-твоему, означать?       — Только то, что его секирей были устранены отнюдь не секирей.       Таками выпрямилась и посмотрела на президента МБИ жёстким взглядом.       — Мне не до твоих загадок, Минака. В город проник диверсионный отряд?       — Да нет же. В городе есть Аянами Рэй, — безумно улыбнулся Минака. — Которая — и я в это верю всё больше — имеет наибольшие шансы принести нам эпоху богов!       Таками почувствовала, как у неё слабеют ноги. Она, не удержавшись, села на стул, который услужливо пододвинул ей Минака.       — Аянами Рэй? — выдохнула она. — Но как?..       Она не стала продолжать, вспомнив, как эта девочка сдержала полноценный удар Мии. Если она может так защищаться, удивительно ли, что она может не менее эффективно нападать?       Опять же, Карасуба не просто так со сломанным позвоночником оказалась.       — Сложно сказать... — задумался Минака. — Но если ты говоришь не о том, как она это проделала, а о том, что из этого получилось... Что же, скажу: все девять секирей... Скажем так, нашим специалистам пришлось их аккуратно отделять друг от друга. Как будто бы номер восемьдесят четыре приложила их молотом, вот только её молот не такой широкий, чтобы добиться таких результатов. Да и не такой тяжёлый. Всё-таки он состоит в основном из титана, а вовсе не из чугуна.       — Это... Как с Карасубой, верно? — тихо спросила Таками. — Это что же... Она может любую секирей так отделать?       — Зришь в корень, Таками-кун! — радостно закивал Минака.       — Ты должен её остановить! — вцепилась Таками в лацканы его халата.       — Зачем мне это делать? Она не атаковала, пока её не попросила Мацу. Так что не вижу причин принимать какие-то особые меры.       — Она испортит тебе всю игру, — нашла аргумент Таками.       — Она? Маловероятно. Но если бы, каким-то чудом, она стала угрожать испортить мне всю игру... Я бы просто попросил её не делать этого.       Таками нахмурилась.       — Как? Каким бы образом ты её попросил? Уже знаешь, на что надо давить?       — Ну зачем же так, Таками-кун! Не стал бы я ни на кого давить. Я же не Аль Капоне, я верю, что иногда и одним только добрым словом можно кое-чего добиться. Главное — понять, кто перед тобой и подходит ли такой способ.       — Ты просто поехал крышей! — прорычала она.       — Я? Ничуть. Ну подумай сама, чем она может угрожать? Перебить всех секирей? Игра. А ещё что? Ведь если она окажется сильнее всех, то так тому и быть. Хотя, конечно, мне не хотелось бы, чтобы игра заканчивалась слишком быстро. И я приму все меры, чтобы этого не случилось. Но подсуживать никому я не стану, как и наоборот.       — И как ты собираешься этого добиться? Помешать бойне?       — Да никак! — бодро ответил Минака. — Не забивай себе и мне голову. Я не жду проблем от Аянами Рэй и тебе не советую волноваться. От этого портится аппетит и дурнеет кожа.       — Девять секирей, Минака. Девять!       — Их целых сто восемь, — отмахнулся он. — И потом из этих девяти не все деактивированы. Напрасно ты паникуешь. К нам в день, бывает, и по четырнадцать секирей поступало.       — Но в день, а не одномоментно! Я не знаю, что мне ещё тебе сказать, чтобы ты понял всю степень угрозы.       — Ничего не надо говорить. Кому от этого будет лучше, легче? Тебе, мне, секирей? Главное, нам надо выпить за то, чтобы игра и дальше оставалась интересной, — Минака открыл небольшой холодильник у стенки и достал оттуда бутылку с парой бокалов. — Такую игру не повторить, Таками-кун, всё что нам останется после неё — записи. А повторить нам её не удасться. Надо пользоваться моментом, раз уж этот момент настал! Раз уж нам выпал этот прекрасный шанс.       — Ты псих, — сплюнула Таками.       — Однако, моя дорогая Таками-кун, только это я от тебя и слышу. Но что бы ты хотела, чтобы я сделал с Аянами Рэй?       Таками растерялась.       — Не знаю. Но ведь что-то сделать можно. С нашими ресурсами-то?       — Ты хочешь выключить её из игры? Убрать её, а с ней — и Мацу, и Хомуру, и Цукиуми?       — Яшима так и не окрылилась? — неожиданно спросила Таками.       — О нет, что ты, что ты, — замахал руками Минака. — Я так понимаю, она твёрдо намерена окрыляться лишь только с Минато-куном.       — Этого не будет, — жёстко сказала Таками.       — Ну вот, почему ты так возражаешь? Ведь не прекрасно ли будет, если твой сын войдёт в игру?       — Нет, не прекрасно. Ты сам, кстати, тоже не пожелал окрылять Кадзехану.       — Но ведь это совсем другое дело! Я — Мастер Игры, мне и не положено никого окрылять. А вот ты могла бы... Как думаешь, ты и Хомура-кун хорошо смотрелись бы вместе?       — Минака!       — Молчу-молчу! Кстати, высок шанс, что Кадзехана-сан отреагирует и на Минато-куна. Всё-таки я его...       — Что — «ты его»? — угрожающе приблизила своё лицо к его лицу Таками.       — Ничего, моя дорогая Таками-кун, — задрожал он.       — То-то же! — отстранилась та. — А с Кадзеханой я на всякий случай ещё поговорю, — мрачно пообещала Таками.       — Ну вот, опять ты вмешиваешься в мой план и всё портишь, — всхлипнул Минака.       — Ничего не поделаешь. А меры... Меры я и сама приму, раз ты не хочешь. Встречусь с этой Аянами Рэй и поговорю. Всё же уже общалась с ней.       — Как пожелаешь, Таками-кун, как пожелаешь.       — А ещё я хотела спросить, когда Танигава перейдёт к нам.       — Так уже готово, Таками-кун! Желаешь посмотреть на него?       — Да. Желаю, — выдохнула Таками.       — Каприз дамы — закон, — галантно поклонился Минака.       Он прошёл к своему компьютеру и через несколько мгновений на телефон Таками пришло сообщение.       Она подняла на Минаку недоумевающий взгляд.       — А, так это информация о том, где и как найти Танигаву. Наслаждайся!       Таками покачала головой, но всё же сказала Минаке «спасибо», прежде, чем покинуть кабинет.

***

      Карасуба не могла покидать своей квартиры — не в ближайшее время. Её коляску должны были заменить достаточно скоро, но сегодня Таками своим непредусмотрительным поступком (а может и тщательно рассчитанным, кто её знает) оставила её без возможности передвигаться. Не было у коляски Карасубы ручного привода, только электрический. Хорошо хоть, что до квартиры докатила, и то хлеб.       Мусуби сегодня не было до вечера, поскольку целый день она должна была провести в лабораториях, и к Карасубе приходила одна лишь медсестра, которая помогала ей... Много в чём. Но таблетки, которые та ей оставила, Карасуба не стала пить, положившись на слова Таками. Одно хорошо — Мусуби уже запомнила дорогу в её квартиру, и к вечеру нигде не потерялась.       Хотя Карасубу и насторожило, что Мусуби чуть-чуть опоздала.       — Му-тян, — радостно поприветствовала Карасуба юную секирей. — Как у тебя дела?       — Хорошо, Карасуба-сама, — бодро отрапортовала Мусуби. — Мы сегодня будем тренироваться?       — Сегодня ты потренируешься и без меня... (Мусуби поникла.) А может и со мной. (Мусуби немедленно вскинулась с широкой улыбкой на губах.) Видишь ли, у меня сломалась коляска, и я не смогу сама двигаться ещё некоторое время.       — У-у-у, — расстроилась Мусуби.       — Но есть и хорошая новость, — тут же заметила Карасуба. — Возможно, что вскоре я смогу встать на ноги.       — Правда?! — искренне обрадовалась девушка.       — Конечно, Му-тян, — искренне ответила Чёрная Секирей. — Когда это я тебе лгала?       Вообще-то такое бывало, и не так уж редко. Но то, о чём Карасуба Мусуби лгала, никак не касалось самой Мусуби и редко касалось Карасубы.       — Это так здорово! Карасуба-сама, я так рада!       — Верю. Ну, рассказывай, какие есть новости, чем живёт башня?       Вообще-то Карасуба спрашивала Мусуби в шутку. Её забавляло, как та морщила лоб, пытаясь вспомнить хотя бы какой-нибудь слух. Ну не следила за ними Мусуби, не следила.       Однако в этот раз было иначе.       — Сегодня к нам поступило сразу девять секирей!       — Ты... о чём сейчас? — удивилась Карасуба.       — Ну... — потупилась Мусуби. — Я сюда шла, а мне встретилась профессор... Не помню, как её зовут. Но она была в одной комнате с профессором, когда мы с вами к ним недавно заезжали.       — А-а-а, вот ты о о чём, — догадалась Карасуба. Таками. Больше некому. — И что же она велела мне передать?       — А откуда вы знаете, что она велела что-то передать, Карасуба-сама? — удивилась Мусуби.       — Я всё-таки член Дисциплинарного Отряда... бывший, — с горечью добавила Карасуба.       — А-а... — уважительно протянула Мусуби. — Она сказала, что к нам поступило ещё девять секирей... И что несколько деактивированы, а остальные лечатся.       — Интересно, к чему это она такое сказала, — задумалась вслух Карасуба. — Она не говорила?       — Ну... Что-то вроде того, что их победила какая-то Рэй... — задумчиво пробормотала Мусуби, приложив к нижней губе кончик пальца. — Это она и просила передать.       Аянами Рэй? Та же девушка, что и её саму отправила сюда?       Сразу девятерых?       Однако... Она действительно сильна. Действительно не уступает Мие.       — Аянами Рэй?       — Ой! Да! Точно! Она, наверное, очень сильная секирей, Карасуба-сама? — предположила Мусуби. — Вот бы и с ней сразиться!       — Боюсь тебя огорчить, Му-тян, но если Таками-сан имела в виду именно ту девушку, о которой и я подумала, то сражаться с ней ты не будешь никогда.       — Почему? — надулась Мусуби.       — Потому что Аянами Рэй — ашикаби, а не секирей. Поэтому-то никакого сражения быть не может.       — У-у-у, — разочаровано протянула Мусуби. — Постойте, Карасуба-сама, а как же те девятеро? Они же не могли сражаться с ашикаби?       — Сражаться? А кто же их знает?       — Но ведь секирей не могут нападать на ашикаби! Это против правил! Это нехорошо, — воскликнула Мусуби, до глубины души возмущённая такой вселенской несправедливостью.       Кончики ушей Карасубы покраснели. Она тоже когда-то напала на Аянами Рэй. Почему и попала на больничную койку. И Чёрной Секирей не хотелось, чтобы Мусуби сейчас об этом узнала. Или вспомнила — что в её случае одно и то же.       — Что поделать, Му-тян, так бывает, — ответила она уклончиво. — Ничего сделать в таких обстоятельствах не можем ни ты, ни я. Остаётся только не попадаться таким сильным существам, как Аянами Рэй.       — Сильным? — насторожилась Мусуби. — Но, Карасуба-сама, она же ашикаби, вы же сами сказали?       — А ты мне передала, что она победила девятерых. И потом, мне уже успели сообщить, что Аянами очень сильна даже по меркам секирей.       — Так может, с ней всё-таки можно сразиться?       — Лучше не надо, — предупредила Карасуба. — Ведь пока секирей не нападают, то и у ашикаби нет повода отбиваться.       — А-а-а... — понятливо протянула Мусуби.       — В общем, не переживай, Му-тян. Давай лучше и вправду отправимся потренироваться. До ночи не так уж и долго, а завтра у тебя опять процедуры. Я, пожалуй, даже с тобой отправлюсь.       Ведь не об этом ли предупреждала Таками?       — Правда? — обрадовалась Мусуби. — А что мы там будем делать?       — Я-то? Что-нибудь придумаю, — улыбнулась Карасуба. — Надеюсь, что меня не выгонят из лабораторий.       Мусуби радостно обняла её.       Карасуба, поколебавшись, тоже обняла Мусуби на миг, и тут же отстранилась.       Но радостно смеющуюся Мусуби это не очень-то расстроило.       Наверное, предвкушала тренировку.