***
Акицу и Беницубаса покинули башню МБИ пешком. У Беницубасы была мысль сэкономить время и проехаться, но идти было действительно недалеко. И потом — разве хорошая секирей может быть ленивой? Это Карасуба любила часами отмокать в бассейне. Сибаритка поганая. Ну ничего! Теперь-то и она узнала, почём фунт лиха. — Ну, рассказывай, — потребовала Беницубаса, завязывая разговор. — Что рассказывать, — покорно уточнила Акицу, теребя свой новый костюм. Беницубаса, конечно, любила блистать на фоне всяких дурнушек (роль дурнушки стабильно доставалась Хайхане), но идти рядом с неопрятным чучелом, одетым незнамо во что, она не хотела категорически. Поэтому прежде чем выводить Акицу на улицу, она раздобыла ей джинсы, мешковатую куртку (вот только ей не хватало, чтобы эта корова рядом с ней своими дойками трясла!) неброской расцветки и простые туфли без каблуков и украшений. Может быть ей и не хотелось бродить в сопровождении чучела, но подчёркивать достоинства фигуры Акицу? Ха! Пусть Минака этим занимается, если ему надо, или, в крайней случае, сама ледяная. Вообще-то в наряде, добытом Беницубасой, у Акицу было даже больше шансов найти кого-то, кто заинтересовался бы ею, нежели в своём халате. Но говорить с Акицу об одежде Беницубаса точно не собиралась. — Ну не знаю. Ты же у нас первый номер. Как докатилась до жизни такой? — с плохо скрываемой враждебностью спросила Беницубаса. — Какой? — Ты голову-то мне не морочь. Как ты только додумалась из плана Секирей улизнуть? Учти, ты мне не нравишься. И я не могу представить, кому бы такое понравилось. — Я... не решала. — Ну да, ну да, ври больше, — не поверила Беницубаса. — А то я не слышала, что мне Минака о тебе говорил. Акицу ничего не ответила. — Кстати, о первых номерах... — решила Красная Секирей ковать железо пока оно горячо. — Ты каких-нибудь других первых номеров знаешь? — Карасубу. — Ну да, — скривилась Беницубаса, — эту тварь все знают. — Лично знаю. — Так и я тоже... — махнула Красная Секирей рукой. — И вот что я тебе скажу: она — труп. Только тс-с-с! — приложила Беницубаса палец к губам. — Но как насчёт других номеров? Ну, соседних? Шестой там, восьмой? — А... Знаю. Хомура, номер шесть. — М-да, неудачно я спросила, — пробормотала Беницубаса с досадой. — Почему? — Шестого и я знаю, с недавних пор. Прикинь, он к нам пришёл в тайне от своей ашикаби. — В тайне? — Ну да! Понимаешь, кушать хочется, а доходов нет. Совсем как ты, только он участвует. А средства на карточке МБИ, небось, все прогулял. Вот и побирался. А тут — Карасубу убрали, — гордо надулась Беницубаса, словно бы это она её вывела из строя, — местечко освободилось, ну Минака и бросил клич. Всё-таки нам с Хайхане вдвоём трудно. Должен же кто-то и тапочки подносить, кофе делать... Не всё же Хайхане этим заниматься? — приврала Беницубаса. Как раз Хайхане даже для себя кофе не делала. Она предпочитала алкогольные напитки. Если бы её только не развозило в хлам от любых доз (даже самых маленьких), то Карасуба чаще сравнивала бы Синюю Секирей с неведомой «пьянью». — А ашикаби? — спросила Акицу. — А что ашикаби? Сноб она, наверное. От МБИ нос все воротят, даже ашикаби. И ладно бы от МБИ — но и от Дисциплинарного Отряда тоже. Даже обидно. Но ты не отвлекайся от темы. Или ты только Хомуру знаешь? — Я ещё Юмэ знала, — ответила Акицу, подумав. — Юмэ? — насторожилась Беницубаса. — Секирей номер восемь. Вот оно! Значит, действительно есть такая секирей. Восемьдесят восьмая не с потолка взяла информацию. Так, так, та-а-ак... — Номер восемь? Интересно... А какая она, эта Юмэ? Где она вообще живёт, в башне МБИ? Разведением личности не страдает? — Она умерла. — Что? — удивилась Беницубаса. — Юмэ умерла. Несколько лет назад. Вот так номер... Но теперь ясно, что Мусуби — это реальное имя той девчонки. А почему её перемкнуло и ей показалось, что она — Юмэ... Так об этом точно не у Акицу спрашивать следует. Акицу, кстати, сама не мешала Беницубасе думать. Чудо, а не спутница. Если, конечно, забыть о том, почему она тут и чем живёт. Но в целом, Беницубаса была ею довольна. А почему бы и нет? Надоедать она ей не надоедала, слушалась она её во всём... Так продолжалось ровно до тех пор, пока они двигались на север. Беницубаса успела пробежаться по магазинам, и теперь решила, что можно и салон красоты посетить. Недаром ей Минака абонемент обещал. Уже должен действовать. Но стоило Беницубасе свернуть к салону, что был на юге от башни, как Акицу совершенно неожиданно и непредсказуемо взбунтовалась. — Нет, — сказала она. — Не туда. — Что? — нам миг опешила Беницубаса. — Не туда, — повторила ледяная секирей. — Нам надо на север. Беницубаса совершенно растерялась. — Не поняла... Что это сейчас было-то, а? — Я хочу найти ашикаби, а не ходить по магазинам. До сих пор мы двигались в нужном направлении. Теперь вы хотите пойти в другую сторону. — А тебя никто и не спрашивает, что ты от меня хочешь. Или что ты сама по себе хочешь. Мы пойдём куда хочу я — и точка, — прорычала розоволосая секирей. Беницубасу переполняло справедливое негодование. Где это видано, чтобы подопечные указывали тем, кто за них отвечает, что тем делать?! — Там нет ашикаби, — ответила Акицу. — Откуда ты знаешь? И какая тебе вообще разница, — упёрлась Беницубаса руками в бока. — Нет. — Ты не можешь окрылиться. Так что не морочь мне голову и пойдём уже. Акицу не сдвинулась с места. — Ну и ладно. Я тебя с собой тащить не буду! — топнула она ногой. — В конце концов, это не мне охрана нужна. Сама-то ты на что способна, а? Вот и подыхай тут, без моей защиты. Ты мне не нужна. Ты никому не нужна! Ты хуже людей, от них хоть какая-то польза есть. А ты? Ты всего лишь подопытный кролик. Правильно тебя бракованной называют. Эгоистка. Хорошо, что тебя нельзя окрылить, не представляю, как бы с тобой жил какой-нибудь ашикаби. Сбежал бы в лес от стыда, наверное. Беницубаса развернулась и в тот же миг почувствовала сильный удар по затылку. Обыкновенно она даже внимания не обратила на такую мелочь, хотя человеку эта «мелочь» пробила бы голову, но через долю секунды почувствовала спиной дикий обжигающий холод. Она взвизгнула и подпрыгнула на полметра, потом, изогнувшись немыслимым образом, вытряхнула из своей юкаты сосульку. Сосульку с окровавленным кончиком. Она машинально пощупала затылок. Влажный. Поднесла пальцы к глазам. Кровь. — Ах вот ты как! — взъярилась она, подняв взгляд на Акицу, которая, в свою очередь, с холодным бешенством смотрела на Красную Секирей, готовая защищаться и нападать. — Это твоя мне благодарность? Я тебе выхлопотала приличные обноски вместо твоего ужасного халата и даже обувь достала, а ты мне так отплачиваешь? Н-На! — выкрикнула Беницубаса, атакуя.Глава 62. Размолвка
11 января 2015 г. в 02:04
Обычно, когда просыпаешься, любые неприятные переживания блёкнут, жить становится веселее и приятнее. Думается тоже легче. Но это если выспаться.
А Яшима спала плохо. Несмотря на то, что Удзуме удалось её немного успокоить вчера, ей всё равно снились кошмары. Повторился даже тот кошмар с гигантской крылатой девушкой, в которой Яшима признала Рэй, только в этот раз никаких слов не прозвучало. Зато сама Яшима почувствовала, как задыхается, как на неё наваливается тяжёлая невидимая плита и давит, давит, давит...
Завтрак она пропустила, потому что ей не только кошмары снились, но и заснула она поздно: предвкушала, как Мацу поможет ей связаться с ашикаби. Однако, спустившись на обед и заметив на столе суп с кусочками мяса, она почему-то представила, что в чашке плавает не говядина, а кусочки других секирей, тех, что вчера победила Рэй.
Совершенно дикая мысль, но достаточно яркая, чтобы испортить аппетит.
К обеду пока что собрались не все. Здесь была Мия, рядышком села Удзуме, напротив — Цукиуми (которая опасливо косилась на Мию). И всё, пока что.
— Яшима-сан, что же вы смотрите на пищу без аппетита? — спросила Мия.
— Я... я не хочу, Мия-сан. Простите, — покаялась Яшима, — я знаю, сколько усилий вы приложили. Но я не голодна.
— Что, правда? — удивилась Удзуме.
— Я нахожу это странным, — проворчала Цукиуми. — Но советую поесть, тут хотя бы готовят вкусно.
Мия сузила глаза и потянулась за поварёшкой.
— Что значит «хотя бы»? — грозно спросила хозяйка. Цукиуми содрогнулась и закрылась руками, но удара не последовало. — А вы, Яшима-сан... Вы вчера не ужинали и сегодня не завтракали. Вам не кажется, что стоило бы перекусить?
Яшима, которой есть действительно не хотелось (а точнее у неё пропал аппетит), вымученно улыбнулась.
— Мия-сан, я правда не голодна.
Все три другие секирей неверяще посмотрели на Яшиму.
— Позвольте мне в это не поверить, — ответила Мия. — Уж я-то знаю, сколько пищи секирей нужно съедать в день. Сразу скажу: значительно больше, нежели человеку. А ведь и человеку на вашем месте хотелось бы перекусить.
— Мия дело говорит, — слегка подтолкнула Удзуме Яшиму локтем в бок.
— Нет-нет, спасибо.
— Поешьте, — настаивала Мия, — я даже могу занести вам еду в комнату.
— Простите, Мия-сан. Мне не хочется.
— Ну тогда чаю?.. — начала было Мия, но остановилась, глядя за спину Яшиме.
Та прислушалась — до неё донёсся скрип ступенек лестницы. Она слегка сжалась и обернулась.
По лестнице действительно спускалась Рэй. А точнее, спускались Рэй и Мацу. За ними семенил Пен-Пен.
Едва заметив красноглазую ашикаби, Яшима, вздрогнув, отвернулась и машинально прижалась к Удзуме. Та ничего не ответила, только вздохнула.
— Ну так может быть чаю тогда? Прямо сейчас?
— Н-Ну... Разве что чаю? — неуверенно сказала Яшима. — Только... Только без добавок, если можно... То есть... То есть можно с добавками, но...
В этот момент Рэй и Мацу (а также Пен-Пен) вышли у неё из-за спины, и стали располагаться с другой стороны столика.
— ...но только не... только чтобы чай не был красным, — закончила, наконец, она.
Рэй, которая смотрела чуть в сторону, мгновенно перенесла взгляд на Яшиму. Алые глаза ашикаби притягивали... и пугали. Рэй не просто смотрела на юную секирей. Она её рассматривала. Яшима поняла, что до того Рэй её ни разу не рассматривала. Такого запредельного ужаса — реакцию и то отбило напрочь! — она не ощущала даже вчера. Даже во сне.
Естественно, Яшима зажмурилась и отвернулась, уткнувшись лицом в плечо Удзуме.
— М-м-м, хорошо, — не очень уверенно ответила Мия.
Послышались лёгкие удаляющиеся шаги.
Через несколько секунд Яшима рискнула открыть глаза.
— Так нельзя, Яшима-тан, — заметила Мацу, сидевшая рядом с Рэй. — Ты ведь боишься Рэй-тан, так?
Яшима кивнула, так и не поднимая взгляда на ашикаби.
— Я думала, ты пришла в себя за ночь, — вздохнула секирей номер два.
Яшима покачала головой.
— Может быть, отстанешь от неё, Мацу? — заметила Удзуме. — Она ведь не виновата, что ей страшно. И потом, если я не ошибаюсь, именно ты попросила Рэй разобраться с теми секирей. Они, конечно, враги, и точняк оттащили бы бедную Яшиму на растерзание Хиги... Но суть не в этом.
— Моя ашикаби — сильнейшая, — пафосно воскликнула Цукиуми. — Ну, из людей, конечно, — поспешила уточнить она. — В этом вся суть. Естественно, что слабые секирей её боятся. Им не вынести её присутствия.
— Ну Цуки-тан! — раздосадованно воскликнула Мацу.
— Нет-нет, всё в порядке, я ведь и правда слаба. Эх, — горестно вздохнула Яшима, вновь вспомнив свои страхи относительно будущего.
— Хотя бы у тебя хватает мозгов признать это, — одобрительно сказала Цукиуми. — В отличие от некоторых.
— Ты меня раздражаешь, — заметила Удзуме. — Не обижай Яшиму.
— А то что? Хомуры-то дома нет.
— Хомуры-тан, может, и нет, но есть Мия-тан. И к слову, ты даже не представляешь, насколько сильна Рэй в действительности.
— За чужой спиной, значит, прячешься. Видно, тебя такое бесчестье не беспокоит?
— Ничуть.
Разговор заглох. Яшима страшно переживала, что из-за неё все разругались. Единственные, кто смотрел на окружающий мир с олимпийским спокойствием — Рэй и Пен-Пен.
— А вот и я, — объявила о себе Мия, вернувшись в комнату.
— Уарк? — уточнил Пен-Пен.
— Рыба будет, — Мия улыбнулась.
— Уарк, — удовлетворённо кивнул пингвин.
— А вот и чай, — сказала Мия, поставив поднос возле Яшимы. — Не красный, — уточнила она.
— Большое вам спасибо, — поклонилась девушка и осторожно взяла чашку в руки.
— Пен-Пен, а Пен-Пен, — спросила Удзуме, — а ты вообще что-нибудь кроме рыбы ешь?
Пингвин задумчиво почесал своё брюшко и кивнул.
— Колбасу, наверное, — предположила Мацу.
Пен-Пен кивнул снова.
Вот так, слово за слово, и завязалась непринуждённая беседа. В основном — между Мацу и Удзуме, но и Мия вставила пару реплик, и даже Цукиуми. Рэй же молчала, а Пен-Пен — не разговаривал, зато жестикулировал время от времени.
Яшима мрачно слушала оживлённый разговор и, как и Рэй, не участвовала.
После вчерашних переживаний контраст между сегодняшним весельем и тем ужасом... Яшиму такая беседа не умиротворяла, скорее, заставляла её растравлять свои душевные раны. В пику этому непринуждённому веселью.
Нет, ну правда, какие у Яшимы шансы дожить до конца плана Секирей? Она-то обязательно попытается, и даже и никогда не станет окрыляться с посторонней ашикаби... Но какие шансы?
— Рэй-сан, — вдруг спросила она, неожиданно даже для себя самой. — Так вы хотите, чтобы я стала вашей секирей?
Все потрясённо замолчали. Мацу и вовсе закашлялась.
— Нет, — ответила Рэй.
— А-а, — протянула Яшима, возвращаясь к чаю.
— Почему? — вдруг спросила красноглазая ашикаби.
Теперь все остальные не просто замолчали, а замерли, словно окаменели, за исключением разве что Цукиуми, которая еле сдерживала гнев и сжимала кулаки.
— Что «почему»?
— Почему ты спрашиваешь? — резонно заметила Рэй.
— А-а-а... Просто... Просто мне стало интересно. Но у меня уже есть ашикаби, на которого я реагирую. Я... Я не могу получить крылья от вас. Но... Вдруг вы хотите? А я... Я — нет. Но мне интересно, что вы думаете.
— Ты зря это объясняешь, — заметила Удзуме. — Это и так понятно, а Рэй — не дура... Пусть она и сильна... да, сильна... — задумчиво произнесла она.
Яшима поняла, что сейчас Удзуме задумалась о той помощи, которую Рэй, возможно, может ей оказать, но сама ничего не сказала вслух. Это всё же дело Удзуме, и не Яшиме в него лезть.
— Я так понимаю, нам надо всем обсудить сложившуюся ситуацию, — заметила Мия. — Яшима-сан, вчерашнее происшествие очень сильно на вас повлияло. Сильнее, чем на других. Но поймите, причин волноваться нет.
— В самом деле, Яшима-тан. Ты же не на Хигу работаешь и не охотишься за неокрыленными по подворотням.
— Нет, — тихо ответила Яшима. — Но я не её секирей.
— Так разве это проблема? — Цукиуми фыркнула.
— Мацу-сан, вы вчера сказали своей ашикаби уничтожить тех девятерых секирей, — тихо сказала Яшима. — И Рэй-сан это сделала. А план Секирей... Если я доживу, то столкнусь с вами... И тогда...
Мацу неуклюже замолчала, потупившись. Мия тоже. Рэй, конечно, было всё равно, как и Пен-Пену. Ну а реакцию Удзуме Яшима видеть не могла.
А вот Цукиуми молчать не желала.
— Ну да, мы встретимся на поле боя, если никто из нас на выбудет из игры! Разве не рада ты будешь сразиться с достойным противником?
— Нет, — выдохнула Яшима. — Не рада.
— Что?! — возмутилась Цукиуми, вставая.
Яшиме стало стыдно.
— Цукиуми-сан, вы, случайно, не забыли одно из важнейших правил поместья Идзумо? Никакого насилия в этом доме.
Дзын-н-нь!
— Но я же её даже не стукнула!
Дзын-н-нь!
— Ай!
— Постойте, — взмолилась Яшима, которой не нравилось, что из-за неё кого-то бьют. — Ничего страшного, Мия-сан, я могу всё объяснить ей.
— Дело ваше, — Мия вздохнула.
— Ну объясняй, — осторожно сказала Цукиуми, потирая шишку.
— Я не такая смелая как вы, Цукиуми-сан. Я не хочу рисковать. Мне страшно. И я боюсь вашей ашикаби поэтому. Потому что когда мы с вами — с вами, Мацу-сан, Цукиуми-сан — или с Хомурой столкнёмся, то вы просто скажете Рэй-сан... И тогда она меня... — Яшима сглотнула комок в горле.
— Я никогда не опущусь до!.. — начала Цукиуми.
— Почему вы столкнётесь? — вдруг спросила Рэй.
Все — включая Яшиму — посмотрели на неё.
— Потому что в этом суть плана секирей, — осторожно ответила Мия. — Разве ты не помнишь, что говорил тебе Минака? Что «секирей сражаются, сражаются, и сражаются»? Он никогда не забывает сказать об этом, да и я присутствовала при том звонке.
Рэй выслушала Мию.
— Но ты же не хочешь? — спросила она у Яшимы.
— Нет, — с надеждой ответила та. Если бы у неё спросили, на что она надеется, ответить у неё не получилось бы.
— Тогда не сталкивайся, — посоветовала Рэй.
Надежда сменилась отчаянием. «Не сталкивайся»... Что это вообще за совет? В условиях-то плана Секирей?
— Это легче сказать, чем сделать, Рэй-тан, — вмешалась Мацу. — Город оцеплен и... и...
Яшима поняла, что та до чего-то догадалась, но проникнуть к ней в голову не могла...
— А ведь верно, — протянула Мия. — Хотя нужно поподробнее расспросить Рэй, сможет ли она покинуть город.
...в отличие от хозяйки поместья Идзумо.
— Смогу, — ответила тем временем Рэй.
— Да нет же, Рэй-тан, не речь об этом, а о том, сможешь ли ты противостоять оружию. Хотя...
— Смогу.
Яшима начала догадываться, о чём речь.
— Вы... Вы не будете участвовать? Или... меня выведете?
— Ну уж нет, — возмутилась Цукиуми. — Наш это долг — сражаться, и я никому не позволю малодушничать!
— К счастью, решаете тут не вы, — осадила её Мия. — Вообще-то, я должна заметить, что это интересный способ избежать боёв. Ведь ты, Мацу-тян, не хотела бы воевать?
Мацу отчанянно помотала головой.
— Во-от. И Кагари-сан, полагаю, тоже. Об этом можно подумать. К счастью, пока что план Секирей не развернулся, и необходимости в этом нет.
— Т-Так вы п-правда и в эт-том п-поможете? — спросила нервничающая Яшима. Хотя нервничала она больше от того, что не представляла, как не только самой спастись, но и уговорить это сделать ашикаби, который пока и не ашикаби вовсе ей.
— А ты сама хочешь возвыситься? — ответила вопросом на вопрос Мацу.
— Ну...
— А рисковать жизнью ради этого? Рисковать ашикаби?
Яшима решительно покачала головой.
— Вот и я о том же, — кивнула Мацу. — А Цукиуми не слушай.
— Что?! — вскричала Цукиуми.
— Цукиуми-сан, мне, порою кажется, что ваше место отнюдь не за столом, а в хлеву... — заметила Мия. — Ах да, мы же не держим другой живности кроме вас. Уж не стоит ли мне пригласить Сео-сана, чтобы он пристроил ещё и хлев — специально для вашей персоны? А может, будку? Будете там сидеть и лаять на прохожих. Зато не надо трудиться.
— А... Я...
— Если коротко: пожалуйста, не перебивайте благонадёжных жильцов поместья Идзумо, иначе сильно об этом пожалеете.
Вдруг стало трудно дышать. За плечом у Мии зависла страшная маска демона. Яшиму парализовал страх.
К счастью, маска растворилась уже через несколько секунд.
— Знаешь что, Мия-тан, — вдруг предложила Мацу. — А пройдёмся-ка мы в парк погулять с Рэй... Она ведь не возражает.
Мия прищурилась.
— Эй, — возмутилась Цукиуми. — Без меня?
— Конечно, без тебя, — заявила Мацу. — Ты же наказана.
— Ками-сама! Да сколько уже можно? Ну задела какой-то камушек, простите, но что же, я виновата, что он там стоял? Я-то тут причём?
— Цукиуми-сан, — грозно улыбнулась Мия. — Мне показалось, или вы позволили себе высказаться нелестно в адрес Такехито?
Цукиуми сглотнула.
— П-П-Пок-к-каз-з-зал-лось, — выдавила она.
— А вы, Мацу-сан, — повернулась она к секирей номер два. — Почему же вы так неожиданно решили прогуляться? Что вы задумали?
— Ну... — протянула та. — На самом деле, это из-за Яшимы-тан... У неё же нет телефона. А саму её сейчас отпускать... Да она и не знает, что покупать. А я — уж выберу так выберу! Ну правда же, кто, как не я? Можно её с нами, конечно, но... Яшима-тан же реагирует на Рэй-тан, так? Ну и пусть чуть-чуть отдохнёт от реакции. Я бы и без Рэй-тан пошла, но мы мы с тобой, Мия-тан, теперь окончательно поняли, что с Рэй-тан ходить по улицам очень безопасно, так?
— Не лишено логики. Но могу ли я доверить вам Рэй-сан? Даже несмотря на всю её силу и... — Мия задумчиво посмотрела на Яшиму, — природу, мне не очень нравится мысль о нарушении главных правил поместья. Что, если вы надумаете совратить её, воспользовавшись её положением?
— Не позволю! — попыталась заявить о себе Цукиуми, но — чудо! — заткнулась сама, стоило Мие и Мацу посмотреть на неё.
— Ну Мия-тан! — заканючила Мацу, отвлёкшись от секирей номер девять. — Когда это я кого-либо совращала? Ложь и поклёп! Сроду такого не было!
— Ну-ну, — покачала Мия головой. — Поклёп или не поклёп, однако... Однако я пущу вас погулять. Но только потому, что это поможет Яшиме-сан. И на том условии, что вы вернётесь не позднее, чем через два часа. С телефоном. И никаких сюрпризов! Думаю, это-то я могу вам доверить?
— Безусловно, Мия-тан! — радостно воскликнула Мацу.
— Спасибо, — поклонилась Яшима, — что так заботитесь обо мне.
Она встала из-за стола, так и ограничившись чашкой чая.