Ашикаби-(полу)ангел

      Мацу пожирала Акицу и Рэй взглядом. Секирей номер два и ожидала увидеть окрыление, и боялась, что оно всё-таки не состоится.       Нет, в теории всё было хорошо. Рэй заставляла реагировать на себя кого угодно, даже Мию, судя по всему, даже Удзуме. Так почему бы той не заставить реагировать на себя Акицу, так называемую «бракованную секирей»?       Хорошо бы обсудить этот вопрос с Хомурой, который Акицу сюда и зазвал (точнее, рассказал о Рэй, о том, что Акицу той нужно), но парень, видимо, физически отключил свой телефон, и дозвониться до него не представлялось возможным. Всё-таки никакие чисто хакерские примочки не помогают против старого доброго рубильника... Ну или просто кнопки отключения. Нет питания — нет и возможности использовать устройство. А жаль.       Существовала и возможность ошибки. Например, Мия и Удзуме — реагируют, а Акицу — нет. Мало ли что. У Мацу не было доступа к информации по бракованным номерам. Точнее, она могла бы этот доступ получить, но на подобное требовалось время, а раньше она этим вопросом не интересовалась.       Но больше всего Мацу опасалась того, что отреагировать-то Акицу отреагирует, только вот не сможет при этом окрылиться. И чем ближе обе девушки были друг к другу, тем больше она опасалась за возможные действия Акицу. Нет, она не боялась, что та что-то сделает с Рэй, а вот с собой...       Поэтому из всех троих она следила за парой наиболее внимательно.       Вот Рэй снимает свой свет души: так, чтобы её можно было поцеловать. Мацу хорошо чувствует, что это произошло. Ощущения не идут ни в какое сравнение с теми, что были у неё же до того, как она сама окрылилась, но Рэй всё равно воспринимается острее, чем в нормальном состоянии.       Вот Акицу, услышав слова Мии, неверяще тянется к Рэй.       Вот она что-то спрашивает у девочки. Та отвечает — что-то.       Вот их губы соприкасаются...       ...и кожу обжигает жуткий дубак!       Хотя нет. Проморозило Мацу потом. В первую же очередь произошло несколько иное.       Знак секирей на лбу Акицу засветился. Из него брызнули несколько ярких снопов света, искрящихся льдом. Все предметы, что находились перед Акицу (кроме Рэй) в мгновение ока заледенели.       Через секунду зажёгся второй знак — на спине Акицу — и оттуда выстрелили такие же крылья, как те, что выросли из её же лба. Льдом покрылось и то, что было позади новоокрыленной секирей: дом, забор, земля и другие секирей — Мацу, Удзуме и Мия — всё покрылось инеем...       Вот тут-то дубак и наступил!       А потом пошёл снег.       И Мацу смогла — с трудом, надо признать! — попросить Рэй пригасить свои силы. (Иначе бы Мия и Удзуме тоже, того и гляди, разделили бы судьбу Акицу, а им этого не надо; особенно Удзуме, которая свою ашикаби любит до глубины души... Хотя часто ли бывает иначе, с секирей и ашикаби-то?)       Давление ауры Рэй послушно исчезло.       Акицу словно обмякла и, обняв Рэй, разрыдалась.       — Почему... Почему она плачет? — раздался знакомый голос за спиной Мацу.       Та немедленно обернулась и увидела Яшиму, которая, вообще-то, должна была находиться в её, Мацу, комнате.       — Что ты здесь делаешь? — недоумённо спросила она.       — Действительно, Яшима-сан, — заметила Мия. — Вы рисковали окрылиться с Рэй-тян. Я понимаю, что обычно секирей стремятся получить крылья с тем, на кого реагируют, но ведь вы себе приметили другого ашикаби, разве нет?       — Я... — Яшима зарделась. — Я и была в вашей комнате, Мацу-сан. Я ничего не трогала! — вдруг воскликнула она. — Там столько непонятного... А потом... Потом вдруг реакция усилилась, и я... Я, почему-то пришла в себя тут. Только что почти.       — Всё с тобой ясно, — вынесла вердикт Удзуме. — Ты так сильно реагировала, что пришла сюда, не помня себя. Ещё немного — и нам пришлось бы тебя останавливать силой, чтобы ты не пожалела ни о чём.       Яшима в ужасе распахнула глаза. Мацу проследила направление её взгляда... Как и ожидалось, она смотрела на Рэй.       Мацу тоже присмотрелась. Акицу и не думала отпускать Рэй. Её это слегка раздражало. С другой стороны, попыток домогаться до неё она тоже не делала.       — Да это-то понятно... Акицу-тан? Может быть, пройдём уже в дом? — спросила Мацу, намекая, что от Рэй можно бы и отлипнуть.       Та не отреагировала. Словно ей никто ничего не говорил.       — Что-то мне не нравится это, — заметила Мацу.       — Не знаю... Это, вроде бы нормально, в её-то положении, — вздохнула Удзуме. — Она же так долго считала, что крыльев у неё не будет. Да что там она — все так считали.       — Но теперь-то она их получила? И, знаешь, я-то спец не большой, но, кажется, она воспринимает Рэй немного неадекватно.       По правде говоря, ничего особенно неадекватного она не заметила. Ну обняла Акицу их общую ашикаби, ну плакала она... Ей не очень это нравилось, но это и впрямь было нормально. Если бы не то, как надрывно Акицу плакала, Мацу и не подумала бы комментировать её адекватность.       — Акицу-тян, — мягко сказала Мия, подходя к ледяной секирей и положив руку на её вздрагивающее плечо. — Пожалуйста, перестань. Всё будет хорошо. У тебя теперь есть ашикаби, никто у тебя её не отберёт.       — Сп... Спасибо, Мия-сама, — Акицу всхлипнула. — Спасибо, ашикаби-сама, — обняла она Рэй ещё крепче.       С учётом того, какие же атаки довелось принять и пережить её ашикаби, Мацу совершенно не волновалась, что Акицу раздавит той рёбра. Но вот её раздражение только усилилось. Она не имела ничего против того, что у её ашикаби теперь четыре секирей... Но раньше никто не смел узурпировать время Рэй вот так легко. И никто не смел её обнимать вот так подолгу.       — Может быть, уже отойдёшь от нашей ашикаби? — не выдержала Мацу.       — Нет, — сказала Акицу. — Я не покину ашикаби-сама.       Она, встала, но вместо того, чтобы отойти, как ей предлагала Мацу, обратилась к Рэй.       — Эта секирей, Акицу, номер семь, теперь безраздельно ваша, ашикаби-сама. Отныне и навсегда, — закончила она свою короткую речь тем же обещанием, которое уже дала девочке.       Рэй всё так же безразлично смотрела на свою новую секирей. Та смотрела в ответ с безусловной и абсолютной преданностью во взгляде.       — Однако, — вдруг подала голос Удзуме. — Смотри-ка, Мацу, как получается! У неё есть Хомура, номер шесть. Есть ты, номер два. Есть Цукиуми, номер девять. А теперь — ещё и Акицу, номер семь. Знаешь что, Яшима-тян, — повернулась Удзуме к номеру восемьдесят четыре, — по-моему, Рэй тебя к себе и не возьмёт. У неё одни первые номера собрались. Ха-ха-ха! — рассмеялась она, но поскользнулась и скатилась со ступенек в снег.       — Ара... — покачала головой Мия. — Кто же теперь будет всё это убирать? Мне бы не хотелось, чтобы мой сад пострадал.       — Мия-тан, вода обычно теплее снега, — подсказала Мацу, вспомнив о Цукиуми.       — Именно! — обрадовалась Мия. — Спасибо, что напомнила, Мацу-тян. Кажется, кому-то пора поработать. Рэй-тян, пойдём-ка в дом. Я уже не сомневаюсь в том, что вам такая погода нипочём, однако мне будет комфортнее знать, что вы в доме.       Рэй встала. Акицу немедленно отступила в сторону и, когда Рэй прошла мимо, встала у той за плечом, не приближаясь ни на шаг и не отступая.       Мацу покачала головой. Акицу уже сейчас поставила Рэй на пьедестал, а что же будет дальше?       Одно ясно точно. Если Цукиуми снова попытается как-то озвучить свою обычную позицию: драке — быть. Придётся проследить, чтобы этого не случилось Иначе от Мии почти всем достанется. Цукиуми — просто так или за то, что устроила драку. Акицу — за драку. Рэй не достанется, потому что ей всё равно. Зато достанется Удзуме — за то, что не помирила Акицу и Цукиуми. Яшиме, может быть, достанется, а может, и нет — за то, что вылезла. И, главное, достанется Мацу — за то, что принесла Акицу в дом.       Но разве у неё был выбор?

***

      За несколько часов до этого       Даже после всего, что случилось, Мацу странно было чувствовать, что она использует свою ашикаби, как щит. Абсолютный. Нет, серьёзно, тот уровень защиты, который давала ей Рэй, Хомура, например, не мог бы обеспечить. А он-то уж на что сильный секирей! И ведь Рэй не только щит могла поставить, но и улететь, и атаковать. Мацу с трудом верилось, что такое возможно, но это было — она сама свидетель всему этому.       В магазин они шли молча. О чём ей было говорить с Рэй? Нет, пожалуй, обсудить можно было очень многое, но Рэй — её ашикаби. Рядом с нею Мацу было комфортно просто быть, ни о чём не думая, полностью расслабившись...       Хотя именно сейчас она не расслаблялась, а напряжённо обдумывала ситуацию Яшимы. Мацу и впрямь хотела помочь девушке, которая так жаждала воссоединиться с Минато. Сама же Мацу пребывала в полной безопасности, даже от родительского гнева. Что ей сделает Сахаси Таками, даже если и будет недовольна? Рэй защитит. Мацу теперь даже не сомневалась в этом.       Мысль о том, чем может быть Рэй, её не беспокоила. Она готова была принять свою ашикаби такой, какая она есть, то есть сверхсильной, так что беспокойству места не было. Любопытству — да, но не беспокойству. Смысл переживать из-за того, что изменить при всём желании нельзя?       Так они и дошли до магазина.       Неподвижный взгляд Рэй несколько нервировал консультанта. Сложно сказать, почему. Возможно, он боялся не угодить клиенткам? Действительно, отсутствие у Рэй видимой реакции на слова и поступки людей, к которому Мацу привыкла и которое считала нормальным, могло произвести впечатление того, что девочка чем-то недовольна и всего лишь вежливо молчит.       — Рэй-тан, — сказала она, чтобы успокоить консультанта. Конечно, она могла бы ничего и не делать, но... Зачем мучить человека? А потом, вдруг Рэй снова озвучит какой-нибудь свой вкус? Такое уже было, и Мацу ценила каждое слово Рэй, если оно выражало то, что той нравится или, наоборот, не нравится. — Как думаешь, какой телефон подойдёт Яшиме-тан? Какой бы ты купила себе?       — Рабочий, — ответила Рэй.       М-да, попытка не удалась. Но Мацу честно старалась!       — Они все рабочие, госпожа, — почти что оскорблённо ответил консультант.       — Ну-ну, Рэй-тан, не стесняйся, — подбодрила свою ашикаби Мацу. — Какие телефоны тебе нравятся? А? Я хочу услышать ответ.       Странно было задавать такие вопросы и одновременно понимать, что перед тобой — сверхсильное существо.       Так или иначе, но Рэй не ответила сразу, смотря прямо на Мацу.       — Как тот, что был у меня, — наконец, произнесла она.       Мацу вздохнула. Кто бы сомневался.       — Какая модель-то была?       — Не знаю, — ответила Рэй.       Телефон они, в итоге, купили, но выбрать его пришлось Мацу. Да и в любом случае окончательный выбор сделала бы она... Ведь это всё-таки не для Рэй покупка, а что Мацу её мнением поинтересовалась, так это только нормально. Ашикаби же. Да ещё такая... Необычная. Особое внимание нужно.       — Ну вот, — заговорила Мацу, когда они отошли от магазина, — теперь у Яшимы-тан будет способ связаться со своим ашикаби. Это ведь хорошо?       Рэй снова промолчала. Секирей вздохнула и некоторое время они шли в тишине. Мацу вытащила телефон из кармана, включила и стала его настраивать, используя только свои способности — то есть, даже не прикасаясь к сенсорному экрану. Ей это попросту не было нужно.       — А почему ты сказала Яшиме-тан ни с кем не сталкиваться? — вдруг спросила Мацу, закончив с настройкой телефона. — Неужели ты и правда забыла о том, что мы, секирей, должны сражаться?       — Ты не должна. Вы не должны.       — Рэй-тан, — покачала головой Мацу. — Я понимаю, что с твоими возможностями ты сможешь нас, своих секирей, прикрыть от участия в плане Секирей. Но как быть с Яшимой? Она не сможет оставаться у нас, уйдёт к своему ашикаби. Единственное, что бы можем для неё сделать — помочь покинуть город... Ты ведь сможешь покинуть город, — сказала она утвердительно.       — Если секирей не хочет сражаться с секирей, то он не будет этого делать.       — Будет, — Мацу вздохнула. — Это всё Минака. Он нашёл наш корабль. Нашёл нас. Обещал Мие позаботиться о нас, и даже заботился вначале, но потом передумал и устроил эту игру. А потом... Ты же помнишь, что он тебе сказал по телефону? Что есть сто восемь секирей, которые должны «сражаться, сражаться и сражаться»! И о призе для последней пары секирей-ашикаби говорил. Так?       — Так.       — А это означает, Рэй-тан, что все остальные должны погибнуть. Даже если останется только один-единственный ашикаби с секирей, тем придётся сразиться между собой. Минака заставит.       — Как?       — Да мало ли как... Это же Минака. О чём он думает, не возьмётся предсказать никто. Знаешь, я бы давно попросила тебя остановить план Секирей, но я сама не знаю, как это можно сделать. А если попросить тебя вот так вот, просто... Понятия не имею, как ты попытаешься достичь этой цели. С твоими возможностями ты такого натворить можешь!.. Страшно делается.       — Чего наворотить?       — Не знаю... — пожала плечами Мацу. — А что бы ты сделала, если бы я попросила тебя остановить этот план?       Рэй задумалась.       — Суть плана — в сражениях?       — Ну да.       — Уничтожила бы секирей, — просто ответила Рэй.       Мацу сбилась на полушаге.       — Вот так вот? — выдохнула она, не веря до конца сказанному. — Я... Я даже боюсь предположить, насколько ты сильна. Ты ведь... Ты ведь правда считаешь, что можешь это?       — Могу.       — И ты бы действительно всех нас... убила? Если бы я просто попросила тебя остановить план? Всего лишь? Почему?! — спросила Мацу с надрывом, постепенно проникаясь словами Рэй.       Только теперь она поняла, что ленивая философская беседа могла бы закончится геноцидом... Или его попыткой. Это если бы Мия каким-то чудом всё же сдержала бы Рэй.       — Уничтоженный однажды уже не сможет сражаться.       — Но ведь я бы не знала, как ты поступишь! — воскликнула Мацу       — Ты знаешь.       — И тебе... тебе не было бы нас жалко? Даже меня? — заглянула она в глаза своей ашикаби щенячьим взглядом, но не увидела там и следа тёплого отношения.       Рэй промолчала. Мацу вздохнула.       — Ты — моя ашикаби, — сказала она. — И другой у меня не будет. Но то, что ты говоришь... Мне это делает больно, Рэй-тан. Я готова положить за тебя жизнь, а ты готова убить меня из-за неаккуратных слов.       — Я не хочу, чтобы вам было больно, — заметила Рэй.       — Зачем же говоришь такое?       — Это правда.       — Поэтому-то и больно, — вздохнула Мацу. — А ещё страшно.       — Не бойся.       — Как же я могу не бояться, Рэй-тан? — неверяще покачала головой девушка. — Я хочу жить. Я хочу быть рядом... Я не понимаю тебя. Что ты? Семя Жизни? Я знаю этот ответ, но если его не использовать? Что ты тогда? Ты богиня? Или демоница, может быть?       Ну вот. Она, наконец, задала его: вопрос, который до сих пор не решалась задать.       Рэй же задумалась.       — Ни то, ни другое, — ответила она.       — А может, и то и другое? — с улыбкой предположила её секирей.       — Маловероятно.       — То есть, ты и сама не знаешь ответа, — подытожила Мацу.       Рэй проигнорировала это замечание.       — Я просто пытаюсь понять, — пробормотала девушка. — Может, ты вообще джиния какая, а? Я уже даже в это поверить готова.       — Не пытайся, — ответила Рэй.       Мацу снова вздохнула и махнула рукой.       — А-а, ладно. Всё равно ты моя ашикаби, и этого не изменить... но имей в виду, я буду считать тебя чем-то вроде богини, потому что... Потому что... Вот ты сильнее Мии?       — Да, — ответила Рэй, даже не задумавшись.       — Я, почему-то, так и полагала, — удовлетворённо кивнула Мацу. — А Мия-тан — говорю по секрету, смотри, не проболтайся! — она у нас вроде как... богиня.       — Она? — посмотрела на Мацу Рэй. — Это не может быть так.       — Почему ты так в этом уверена? Не достаточно сильна по твоим меркам, что ли? Знаешь, после того, что случилось вчера, я уже ничему не удивлюсь.       — Нет. Просто Мия — неотделима от секирей.       — А должна быть? — уточнила Мацу, не понимая, при чём тут это.       — Да, если она — богиня.       Мацу ничего не ответила, но не потому, что у неё не было вопросов, хотя таких, которые ей хотелось бы задать во что бы то ни стало, действительно не имелось. Просто им встретилась соседка, с которой Мацу общалась однажды — ещё когда только вселялась, и Сео не оборудовал ей комнату.       — Здравствуйте, Мацу-сан, — поприветствовала её соседка. — Ведь вы всё ещё живёте у Асамы-сан?       — Да, Каори-тан, а что? — насторожилась Мацу. Что-то странное было в том, как эта женщина заговорила. Слишком... Торопливо, что ли?       — Ваш дом какая-то странная девушка ищет. Вся в крови... Ужас!       — Девушка? — удивилась хакерша.       — Да. У неё ещё на лбу татуировка. Птичка и символ инь-ян. И ещё томоэ под этим всем. Может, вы знаете её? Я видела у вас похожая есть на шее.       Мацу машинально завела руку за спину.       Что за чертовщина! Это что же, обычные люди легко замечают секирей? Точнее, обращают на них внимание даже тогда, когда те ничего такого не делают?       И чего тогда стоят все ухищрения Минаки, который хочет сохранить секирей в тайне? Чего стоят их собственные усилия?       — А... а...       — Я рассказала ей, как пройти к вам, — по-своему поняла Мацу соседка. — Вы бы убедились, как она дошла, а? Я даже сама думала её провести, но меня подруга попросила сегодня помочь с сыном, я никак не могла ей отказать. И так уже опаздываю на автобус.       — Хорошо, — неуверенно пробормотала Мацу, до сих пор не до конца понявшая, что вообще только что случилось.       Соседка кивнула и быстро прошла мимо Мацу и Рэй. Несколько секунд Мацу стояла неподвижно.       — Рэй-тан? — обратилась она к своей ашикаби. — Нам придётся пробежаться, — заметила она.       Дело не в том, что она беспокоилась о неведомой девушке, а в том, что такая девушка — секирей, судя по описанию, — могла что-то замышлять. И Мацу твёрдо намеревалась перехватить её.       Для чего требовалось нагнать её.       Как оказалось, Рэй бегала даже лучше Мацу и при всём при этом ничуть не запыхалась. Словно бы она вообще не дышала... Вообще-то, морально Мацу и к чему-то вроде этого была готова, особенно после того, как вчера в больнице чуть не упала в обморок врач, так что особенного внимания на это она не обратила, сосредоточившись на беге.       Бежать пришлось недолго. В скверике, от которого до дома Мии было рукой подать, лежало окровавленное тело девушки. Видимо, той самой, о которой говорила Каори.       Если бы Мацу попросили сравнить эту девушку с кем-нибудь, она бы (из-за плачевного состояния незнакомки) сравнила её с теми секирей, которых вчера победила с помощью Рэй...       ...которая, кстати, и не думала останавливаться. Она всё так же бежала вперёд, словно машина: так же неутомимо и упорно, грозясь вот-вот наступить на несчастную девушку.       — Рэй-тан?! Рэй-тан, постой! — воскликнула Мацу.       Ашикаби остановилась как вкопанная в полуметре от лежавшего тела. Как будто такой вещи, как инерция, не существовало в природе.       Мацу только вздохнула.       — Переверни её, пожалуйста, только осторожно, не повреди ей ничего.       Тело девушки поднялось в воздух и перевернулось. Мацу ожидала, что руки, лишившись опоры, свесятся вниз, но в действительности незнакомая секирей сохранила свою позу.       Незнакомая ли?..       — Я, кажется, её знаю... — пробормотала Мацу, вглядевшись. — Это Акицу. Бракованный номер. Интересно, что она тут делает? Хотя мне куда более интересно, почему она в таком состоянии.       Рэй не отозвалась.       Но нельзя же вот так вот бросить Акицу тут? И Мия не одобрит, и совесть потом замучает...       — Рэй-тан? Помоги мне.       — Чем?       — Пожалуйста, подними её чуть повыше, и давай поторопимся в поместье Идзумо... То есть пошли пешком, а я её понесу. Но ты обезвесь её, пожалуйста.       — Хорошо, — ответила Рэй и, как и просила Мацу, обезвесила Акицу.       И вскоре бывшая секирей номер семь нашла приют в поместье Идзумо.

***

      Мацу и не представляла, к чему это может привести. Хотя... Пожалуй, такое утверждение будет ложью. Кто бы на её месте не подумал, сможет ли существо уровня Рэй окрылить Акицу? Ту, которую выбросили из плана? Да любой! Любой, обладающий хотя бы толикой любопытства.       Так что сам факт окрыления она, можно сказать, предвидела... Но и только. А ведь стоило ещё чуть-чуть подумать, чтобы понять, как отчаявшаяся секирей вроде Акицу будет относиться к настоящей ашикаби — своей!       Право же, Мацу надо быть благодарной, что та не увидела в ней конкурентки, подлежащей устранению. Спасибо Ками за мелкие милости.