Ашикаби-(полу)ангел

      Кресло — замечательная вещь. На нём мягко сидеть, оно позволяет снять хотя бы часть нагрузки со спины... А ещё на нём можно качаться. Например, балансировать на задних колёсиках, закрыв лицо руками. Именно этим и была занята Сахаси Таками, второе лицо в МБИ после Минаки. Впрочем, последний факт не очень-то её утешал. Скорее, только добавлял проблем.       — Ками-сама, ну за что мне это?! — полным отчаяния голосом воскликнула Таками, перестав раскачиваться и сев, наконец, ровно.       Её можно было понять. В конце концов, на неё столько всего навалилось! И здоровье сына, и наказание того, кто сына чуть не убил, и Карасуба, которая сейчас как чемодан без ручки... А дела компании? И личные дела?       А Аянами Рэй, наконец? То, опять же, Карасуба, то девять секирей, то окрыление Акицу... Ну и что, что Таками и так подозревала, что Акицу окрылится? После того, как с ней поделились такой мыслью, трудно было не думать об этом самой. Но одно дело подозрения, а другое факт. С которым совершенно неизвестно, что делать. А делать что-то надо, причём именно Таками. Всё-таки главный исследователь МБИ — она.       Размышлять об окрылении бракованного номера с теоретической точки зрения — это и близко не так удивительно, как получить документальное подтверждение.       В любом случае, теперь-то точно стоило поговорить с Аянами, а лучше — со всей компанией...       Хорошо бы ещё и Минаку Мие заодно заложить, но, к сожалению, это недопустимо. Минака об этом может и узнать, а тогда... Таками совсем не хотелось терять сына или дочь. По правде говоря, она в первое время подозревала Минаку в том, что это он подослал Танигаву к Минато, хотя и понимала, что звучит это глупо. Однако если он этого и не делал, то вполне мог бы.       Так что всерьёз его подставить она не могла, но мелкие пакости и неприятности? С радостью! Совсем недавно она раздумывала о том, что хорошо бы стащить у него его личную карточку — и прогулять все деньги, что будут на ней доступны. Мелочь, а приятно.       Услышав об окрылении Акицу, которая стала такой во многом по вине Минаки, Таками подспудно надеялась, что тот хотя бы расстроится тому, что секирей номер семь получила крылья и нарушила его план.       Ага, щас! Минака был в полном восторге. И как только Таками забыла его пафосную речь о том, что в игре важны неожиданности? Что-то он слишком их полюбил. Взять хоть Беницубасу, которая пострадала от рук Акицу... Хорошо ещё, что не деактивировалась, но всё равно сейчас из постоянного состава Дисциплинарного Отряда только Хайхане цела и невредима. А Беницубаса ещё долго проваляется в постели, и ей ещё повезло, что позвоночник уцелел. Всё же падение со скоростью примерно 50 м/с (а скорость падения в атмосфере — штука примерно постоянная) не прошло для неё даром. Ей что, не говорили, что сигать с многоэтажки — вредно для здоровья? Смотреть нужно было, куда бежит! Одно хорошо: никого Красная Секирей доставать всё это время не будет. Хотя бы потому, что у неё раздроблена челюсть.       Право же, иногда Таками казалось, что чем скорее закончится план Секирей, тем лучше будет для всех. Тогда сама она вполне могла бы расслабиться, подумать о вечном, отдохнуть с семьёй, наконец, и не бояться, что её сына или дочь втравят в эту идиотскую игру. За сына она переживала больше. Во-первых, ему в его текущем состоянии участвовать в плане Секирей было бы сложно и особенно опасно. Во-вторых, большинство секирей — девушки, а те секирей, которые парни — почти все окрылены; их ведь очень немного. Хотя, зная Юкари, не нужно считать, что это гарантия. Но всё же, не настолько же её дочь отмороженная. Ведь верно? Хочется надеяться, что так.       Таками вылезла из кресла и подошла к стационарному телефону, но звонить не стала — да и не помнила она, когда последний раз пользовалась им, — а просто смотрела на него.       Хотя бы и приятные новости были. Или, скорее, утешительные? Таками предпочла бы не пересаживать Минато ничьи лёгкие. Она предпочла бы, чтобы её сын был здоров. Так или иначе, но здоров он не был, Танигава оказался подходящим донором для Минато. Но, с другой стороны, лёгкие у него — так себе.       И Таками намеревалась это исправить.       Собственно, к исправлению этого она уже приступила. Сейчас Танигаву усиленно чистят. процедура неприятная — Таками и сама её проходила, потому что отказаться от курения была не в силах, но она-то проходила её не слишком часто, хоть и регулярно. А вот Танигава будет ей подвергаться не раз в несколько недель (а потом и лет), а несколько раз в неделю.       Таками целых несколько минут посвятила размышлениям, стоит ли пересаживать Танигаве остатки лёгкого Минато вместо его собственного целого лёгкого, но в итоге решила, что это совершенно лишнее. Во-первых, ей не хотелось, чтобы даже неполноценное лёгкое её сына снабжало кислородом того, кто чуть его не убил. Просто — не хотелось. Во-вторых, зачем усложнять себе работу? Две операции по трансплантации — это даже не в два, это в четыре раза больше нервов. Нет, не стоит и думать об этом.       Ну а что касается самого Танигавы, который не сможет не заметить, как ему теперь хреново... Можно же придумать ему какой-нибудь страшный диагноз, сказать, что у него был рак лёгкого — и что поэтому лёгкое удалено. Да и недолго ему мучиться с одним лёгким-то. Проживёт как-нибудь.       Куда больше Таками беспокоил в этой операции именно Минато. Ему всё-таки уже сделали одну операцию, и даже шрам только-только начали сводить. Стоит ли пересаживать лёгкое так быстро? Не лучше ли чуть-чуть подождать, пока его организм окрепнет и восстановится?       А если так, то и из Танигавы извлекать материал придётся попозже.       Хотя, конечно, это был больше организационный вопрос. Точнее, таким его делали технологии МБИ. Нужно только свериться со справочником...       Одно ясно точно: у её сына будет новое лёгкое. А потом ему вырастят его собственное, клонированное... Таками даже решила не ограничиваться только лёгким. Или только Минато. Теперь в инкубаторах МБИ вызревали и лёгкие, и сердце и печень с почками Минато, Юкари и самой Таками. Мало ли что? А так будет про запас. По уму нужно было сразу после основании МБИ такое сделать, но вот не думала она никогда, что с таким столкнётся. А теперь, скорее всего, перестраховывалась. Но уж лучше так.       Кроме проблем были и хлопоты. Вот их было очень много, но больше всего хлопот доставляла Кусано. А ведь это Хомура виноват! Это ведь он пристал к Таками с просьбой девочки, «напомнил», гад такой. Таками и вспомнила, да Кусано сходила проведать, на свою голову.       Как-то она непредусмотрительно сказала при сто восьмой, что ту надо бы в ботанический сад сводить, а Кусано возьми да и увидь этот сад по телевизору. И — загорелась. Вот что прикажете с этим делать? У самой Таками, как нам известно, проблем, было по горло. В таких условиях тащить Кусано с собой в ботанический сад... А ну как срочное дело всплывёт? Нет, решительно невозможно самой туда её сопровождать. Но...       Кусано нравилась женщине. Ей, хотя она никому в этом не признавалась, было очень жалко девочку. Сто восьмой всего-то лет восемь на вид, а по факту — и того меньше, ведь секирей выращивают быстро. Ну как можно такую крошку отправлять на гладиаторские бои? На потеху Минаке? Ну зачем ему это?!       Но за чем бы ему это ни было нужно, Таками знала, что отменить план Секирей она точно не смогла бы. Отменить его мог бы только сам Минака, а Таками не могла бы даже прикрыть от участия хотя бы одну секирей (иначе бы Кусано она, пожалуй, и удочерила бы). О, она могла бы создать какую-нибудь фиктивную службу для секирей, но это не помогло бы надолго, не помогла бы, даже если бы служба не была фиктивной. Ни у кого из секирей, кроме Мии, нет иммунитета от плана Секирей. Рано или поздно в игру введут и Дисциплинарный Отряд, и всех остальных: остаться должен только один. Всего один. И ничем этого не изменить. И уж тем более, — не парой слов и не искренними сожалениями.       Так что всё, что Таками могла сделать для Кусано — а сделать ей очень хотелось хоть что-нибудь помимо затягивания настройки — организовать для той поход в ботанический сад. Но она не могла этого сделать лично. А если не лично — то как тогда?       Таками закурила, не заботясь о том, что находится в запертом кабинете. Ей нужно было подумать, и хотя никотин в целом угнетал мыслительную деятельность, сам акт курения создавал у Таками настроение, которое помогало ей настроиться поиск решений.       Кого Кусано хорошо знала кроме неё?       Разве что Хомуру. Пусть он — окрылённый, и у него есть ашикаби, которая чисто теоретически может окрылить Кусано, зато он надёжный, а Аянами Рэй никогда не была замечена в насильственных окрылениях. Вон, даже Акицу к той убежала сама. Да и Цукиуми за ней гналась... А та от неё улетала... М-да.       А вот Муцу, который сам по себе тоже надёжный да и МБИ он лично не любит, не подходил категорически. Проблема в его ашикаби... охотничек, мать его! Нет, Муцу и близко подпускать к Кусано нельзя. Таками давно отдала соответствующие распоряжения.       «А может...» — Таками задумалась всерьёз и стала мысленно проговаривать слова, что с ней случалось нечасто. — «Может быть, мне стоит и самой отправиться? Пусть даже меня сдёрнут, позовут... Ну и что? А так, если я попрошу Хомуру за Кусано присмотреть, то можно попросить его ашикаби с собой взять. И даже других её секирей — чтобы было кому сопровождать Аянами и Кусано, если вдруг понадобится внезапно куда-то уйти. Может, под это дело и Дисциплинарный отряд взять? Хотя что там того Дисциплинарного Отряда!..»       Постепенно, у Таками стал вырисовываться план.       Кусано, конечно, важна, но Таками требовалось поговорить с Аянами Рэй. Требовалось и раньше, а после того, как та окрылила Акицу, эта потребность только усилилась.       Где вообще можно пообщаться? В МБИ, на Севере, на нейтральной территории.       МБИ отпадает — ни один секирей не будет настолько безумен, чтобы тащить свою ашикаби на территорию Минаки, если, конечно, та сама не изъявит такого желания.       Север тоже отпадает, но по другой причине: отношения с Мией у Таками всё же натянутые. Особенно после доставки Мацу. Оно, конечно, неплохо было бы в гости нагрянуть да пообщаться неформально... Но как-то не по себе. Опять же, там Цукиуми, а значит — и Мия на нервах. Или — Цукиуми на нервах. Или — все на нервах. А Таками в таких условиях — или любой другой штатный сотрудник МБИ — это всё равно, что красная тряпка для быка.       Остаётся нейтральная территория.       И чем же плох ботанический сад? Можно убить нескольких зайцев.       Кусано — отпустить погулять с Хомурой. Он, конечно, свою ашикаби не бросит, но если Таками хоть что-нибудь понимает в психологии секирей, то там будет Акицу. И заставить ту убраться не сможет, наверное, даже сама Аянами Рэй. Можно было бы взять для защиты себя Хайхане, но это фарс. Пусть она менее темпераментна, нежели Беницубаса, но с учётом того, что показала Аянами... Она способна задавить сопротивление девятерых секирей. Если она захочет — что ей Хайхане?       Таками, конечно, стало чуть не по себе, когда она задумалась о том, что Аянами может и её в лепёшку превратить. Тут даже задумаешься, а стоит ли игра свеч. Ну, казалось бы, что ей эти секирей? Тем более, те, что сами и нападают? Но...       Что, если Аянами Рэй — не одна? Что, если их таких — несколько?       Да это может нарушить баланс сил в мире! Именно поэтому следует узнать как можно больше. Секирей ведь баланс нарушили одним своим существованием, и только то, что Минака сумел захватить технологии секирей до того, как про них узнали разведки многих стран, позволило ему основать МБИ и выжить (а заодно и Сахаси с Асама). Геологи, конечно, посещали остров, когда тот появился, но среди них не было ашикаби, а только им — действительным и потенциальным — были доступны технологии секирей. Ну а от разведки из космоса корабль прекрасно был замаскирован одной своей природой. Это был камень в несколько сотен метров в поперечнике (не так уж много места занимал зал со стазис-капсулами, куда больше места отводилось под оборудование: корабельное и груз). Толку, что он прекрасно виден из космоса? Камень как камень. И вблизи камень. Для обычного человека. Ну а для ашикаби доступен вход. А Сахаси с Минакой ашикаби и были.       Как только не началась третья мировая война... Сложно представить, как Минаке подобное удалось. Всего-то и обошлось тремя волнами нападения на остров. Спасибо Мацу, что сбивала системы наведения загоризонтным кораблям, ну а с теми, что находились в зоне прямой видимости, разбиралась Мия.       МБИ потерь не понесло. Но всё равно это был ад на земле. Таками не хотела повторения подобного.       А ведь Аянами Рэй — она не секирей. Она — представительница неизвестной ранее фракции. Вот что беспокоило Таками. Это и количество таких «Аянами Рэй». Ведь если баланс нарушен, хотелось бы знать, насколько он нарушен.       О, Таками прекрасно понимала, что Хомура искренне верит в том, что Рэй такая одна. Но, простите, одно дело то, во что верит Хомура, и другое — то, что есть на самом деле.       А поговорить с ним надо. Хотя бы и о Кусано. И про Рэй сказать. Пусть хоть Мацу тащит, для консультации и вместо адвоката.       И пожалуй, идея действительно хороша.       Ведь Кусано действительно полезно будет побывать в парке. Может быть... Может быть, побывав хоть и не на природе, но в искусственно созданной её частичке, девочка получит идеи и сможет разнообразить свой арсенал, что позволит ей оставаться хорошо защищённой и сытой? Ведь Кусано никогда не видела вживую плодовых деревьев! И железного дерева не видела, а оно должно неплохо её защитить, в случае чего.       Ну и ещё она — девочка лет восьми. Почему бы ей просто не полюбоваться цветами?       Прав Хомура. И Шиина прав.

***

      А Хомура, между тем, как раз возвращался в поместье Идзумо. Он знать не знал, пропустил ли завтрак. Конечно же он надеялся, что успел.       — Я дома! — устало воскликнул Хомура, едва приоткрыв калитку. Ночёвка в МБИ ему категорически не понравилась. И дело не в обстановке, а в самом месте. Неуютном — страх!       Но это позади. Теперь он тут, в месте, где его ждут. И где живёт его ашикаби. Где ашикаби — там и дом, и неважно, что та из себя представляет, насколько сильна и интересен ли ты ей.       — Добро пожаловать домой, Кагари-сан, — поприветствовала его и Мия.       Он с подозрением присмотрелся к ней, протирающей тарелки, словно бы ожидая подвоха. Но нет, у неё не было в руках поварёшки возмездия и сама она смотрела него очень спокойно.       Тем не менее, его заинтриговало, почему Мия протирает тарелку на улице, а не в доме.       — Что случилось, Кагари-сан? — мило поинтересовалась Мия. — Уж не замышляете вы ли что-нибудь коварное?       — Ну Мия-сан, — страдальчески выдавил он, сморщившись.       — Простите, не удержалась, — хихикнула она. — Вы, кажется, хотели повидать Акицу-тян?       — Акицу? — удивился Хомура, не сразу поняв, о чём это Мия. — А, её... Она окрылилась?       Выражение лица Мии из умилённого вдруг стало серьёзным.       — О да. Окрылилась, — подтвердила она. — Вы, наверное, заметили, что на Рэй реагируют... те, кто не должен, и решили, что у Акицу-тян есть шанс? Похвально, что вы позаботились ней... хоть так, — сказала Мия. — Да, она окрылилась. И это, конечно, было очень красиво. Но у меня к вам есть серьёзный вопрос, — откуда ни возьмись у Мии в руках появилась поварёшка, а за спиной сгустился Ужас. — Почему вы ничего не сказали нам? Почему не предупредили о том, что нам стоит ждать гостя?       Мия улыбалась. Лучше бы она орала и топала ногами... Хотя... А она когда-нибудь орала и топала ногами-то?       — Ну... Я не подумал? — предположил Хомура, — слегка попятившись.       — Это очевидно, — Мия фыркнула. — А вы знаете, что своими неаккуратными словами подставили Акицу-тян? Она могла и не дожить до окрыления. Только чудом она добралась до поместья Идзумо живой. Спасибо, что хоть адрес ей сказали!       — Э-э... — замялся парень. — Ну, я тут и ни при чём. Ей, вообще-то, Карасуба адрес дала. Вчера узнал.       Хомура немедленно понял, что сморозил глупость, но было поздно.       — Карасуба? — тихо сказала Мия. — Вы — не сказали Акицу ничего, и это пришлось делать не кому-то, а Карасубе? Вы говорите, что если бы не Карасуба, то Акицу не добралась бы сюда?       — Да? — тихо и очень неуверенно ответил Хомура.       — Я в ярости, Кагари-сан, — спокойно ответила Мия, продолжая улыбаться.       Хомура молча стоял перед ней, не зная, что ответить. Но Мие он поверил безоговорочно.       — Откуда знаете, что это сказала Акицу Карасуба? — наконец, поинтересовалась Мия, глядя чуть в сторону. — Вы говорили с ней? Может быть, выпивали с ней? Или может, оказывали ей услуги хоста? — предположила Мия.       Хомура громко сглотнул.       — Э-э... Я видел её. Вчера видел. В МБИ. Случайно, я вообще-то, Таками искал.       — Так-так-так... Случайно, значит. — Мия пристально посмотрела в глаза Хомуры и убрала поварёшку. — Верю. Но всё равно, Кагари-сан, я очень недовольна вами... Так что там эта тварь, как поживает? Мучается, надеюсь, ещё?       — Мия, — начал Хомура неловко. — Я её тоже не люблю, и сильно не люблю... Но она — в инвалидной коляске...       Он хотел сказать, что не стоит так говорить даже о Карасубе. По правде говоря, он и сам хотел бы, чтобы Карасубы не стало. Но... Но он общался с Мусуби и теперь ему было слегка не по себе такое слушать, хотя ещё не так давно он охотно поддержал бы Мию.       А та не дала ему договорить.       — Ах как хорошо, — мечтательно зажмурилась Мия. — Определённо, это стоит того, чтобы выяснить какое у Рэй-тян любимое блюдо, вы не находите? Хотя, — её лицо тут же омрачилось, — Рэй-тян далеко не простая ашикаби. Где нам узнать, что ей по вкусу? Мы и без того что-то упускаем. До чего-то не можем додуматься.       — Мия-сан? — удивился Хомура.       — Что, Кагари-сан?       — Почему вы вдруг вспомнили про Рэй?       — Да есть причины, — уклончиво ответила Мия. — Но Мацу над этим работает. Хотя она и над другим работает. Всё же с Рэй говорить трудновато, главное, ничего страшного не просить и не сказать, а так-то полный порядок. У нас просто другие проблемы образовались... М-да. Но Рэй-тян всё равно интересна. В конце концов, она же окрылила Акицу-тян. И мой удар выдержала... И смогла победить девятерых секирей. Думаю... Думаю, она не слабее меня... Да, — вдруг кивнула Мия. — Точно. Не слабее... Но вы не договорили про Карасубу.       Хомура вздохнул.       — Мия-сан, ну почему вас так интересует Карасуба?       — А почему бы и нет? Да ладно, Кагари-сан, не стесняйтесь, вы же не хуже других понимаете, что Карасубе нет места среди живых.       — Но всё же я попросил бы оставить эту тему, — поморщился Хомура.       — Я чувствую, что что-то не так, — сощурилась Мия. — Но будь по вашему, — широко улыбнулась она. — Проходите же в дом, вы как раз вовремя успели. Скоро будет обед.       Хомура пожал плечами и, миновав Мию, вошёл.       Говорить особо не хотелось. Всё-таки вчерашний день выдался поистине напряжённым. То ли Минака постарался, то ли совпадения чёртовы... А! Что тут сделаешь? Хорошо хоть теперь вернулся домой.       — Хомура-тан! — воскликнула Мацу, которая повадилась сидеть в гостиной, а не смирно прятаться в своей комнате, как в былые времена.       — Здравствуйте, Хомура-сан, — поклонилась Акицу.       Её приветствие повторила Яшима, которая тоже была тут.       Цукиуми же просто сложила руки под грудью, всем своим видом стремясь выразить своё мнимое превосходство.       Рэй — молчала, но на Хомуру посмотрела.       Здесь не хватало только Удзуме, но ведь её часто не бывает дома.       — Хо! Уарк! — прервал его размышления приветственный клич пингвина.       А, так вот кого он забыл. А все остальные, получается, в сборе.       — Рад всех видеть.       — Ну что, Хомура-тан, — снова заговорила с ним Мацу. — Как дела, как работа?       — Ох, Мацу, хоть ты отстань. Ты же прекрасно знаешь, что работа мне неинтересна так уж сильно.       — Как? — ахнула Мацу. — Работа — не интересна? Да как так можно!       — Хватит паясничать, — поморщился Хомура. — Лучше скажи, как Акицу разместили-то? — увёл он разговор в сторону от себя. Обсуждать дела МБИ ему категорически не хотелось. Лень и противно.       — Да нормально разместили, не обидели, — пожала плечами Мацу. — Вон, примостилась на всю ночь к Рэй.       Зря это она сказала. Хомура, конечно, дома не ночевал, но сразу понял, что сейчас будет. И не ошибся.       — Что?! — воскликнула Цукиуми. — Да как она... Да как она только посмела!       — Уарк! — строго заметил Пен-Пен, глядя на девушку.       — Рэй-сан, почему пингвин этот шипит на меня?! Сделайте же что-нибудь, моя ашикаби!       — Он недоволен, — ответила Рэй и, взяв палочки поудобнее, стала из них что-то мастерить.       Хомура хмыкнул.       — Ты даже терпеливого пингвина достала своими воплями. Достижение.       — Молчал бы, трус. Меня же интересует, почему моя ашикаби провела ночь с другой секирей?! И не пытайтесь меня отвлечь, презренные!       — Ками-сама, — вздохнул Хомура. — Зная Рэй и зная Акицу, я могу достоверно утверждать, что ничего не было. Так что успокойся, Цукиуми.       — А ты почему так спокойно реагируешь? — бросилась Цукиуми на него. — Ты, небось, и рад? Извращенец!       Хомура вздохнул. Ну почему так? Мысли приходят в голову Цукиуми, а извращенец почему-то не она, а он. За что такое изощрённое наказание? Да-да, с такими голосом и энергичностью — это наказание. Или это особенности мыслительного процесса Цукиуми? Это точно не женская логика, ни одна из тех женщин, с кем Хомура общался, никогда так себя не вела. То есть, не обвиняла его в том, что он навоображал чего-то такого, о чём подумала она сама.       — Я!.. — взвизгнула Цукиуми неестественно высоко и тут замолкла — видимо, сорвала голос. Она затихла, но не успокоилась, продолжая бормотать что-то себе под нос.       — Уарк! — снова подал знать о себе Пен-Пен. Чего он хотел — Хомура не понял.       Да и какая разница? Теперь, когда Цукиуми заткнулась, можно было наслаждаться покоем. Как же тут тихо стало! Благодать!       — Надеюсь, к нам никто не завалится в гости, — пробормотал Хомура. — Хикари и Хибики с Сео, к примеру.       — С чего бы это им сегодня приходить? — удивилась Мацу.       — А потому, что сегодня электроблизняшки не показывались в городе, ни на кого не нападали. А вчера — их видели только утром. Видно, собираются в гости.       — Откуда знаешь? Ты же в МБИ сидел? — удивлённо спросила Мацу. — Я и то не в курсе. Хотя, по правде, мне просто не интересно было.       — Ну сидел. А ты представляешь, сколько там существует бумаг, которые проверить или составить?       — Вот оно что... — Мацу хихикнула. — Интересно, а мне доступны те отчёты, которые ты написал? Интересно было бы почитать.       — Не вздумай! — предупредил Хомура. Он был сильно не в духе.       — Что-то тут не так, Хомура-тан, — озаботилась Мацу. — С чего бы тебе беспокоиться, просмотрю ли состряпанную тобой бумагу-другую?       — Меня, знаешь ли, никто не учил бумаги правильно заполнять, — буркнул он. — А ещё я работал именно на бумаге, а не на компьютере, как ты, возможно, подумала.       — А... Тогда понятно, — разочарованно протянула Мацу. — Но постой, откуда ты тогда знаешь об активности Хикари и Хибики, если работал с бумагами?       — Простите, — вмешалась Яшима, которая не знала, куда деть руки. — А... А вы хотите сказать, что электрические секирей сюда придут?       — С чего ты взяла? — возмущённо и громко прошептала Цукиуми. — Зачем им сюда приходить? После того, как эта, — она кивнула на Мацу, — коварно и вероломно воспользовалась моей ашикаби, чтобы нечестно победить своих противников, они, скорее будут обходить этот дом десятой дорогой. Ибо сила её велика... Что ты с моим горлом сделала, седьмая? Ты меня простудила!       — Нет, — просто ответила Акицу.       — О нет, Цукиуми, ты многого не знаешь, — заметил Хомура. — Потому что тебе никто не рассказывал — неохота, знаешь ли, после твоих фокусов, делиться с тобой сокровенным.       — Моих фокусов? — уязвлено зашипела Цукиуми и ойкнула. Потом погладила себя по горлу и продолжила. — Да если бы не вы, то ничего такого не было бы. Я бы просто никогда не использовала ту злополучную атаку и никогда не задела бы тот злосчастный алтарь! — выпалив это, Цукиуми вдруг обернулась, явно опасаясь, что за спиной окажется Мия, которая, услышав такую непочтительность, сурово её накажет. Ну а чего ещё она могла бояться? Но, Мии, конечно, там не было.       — Не нужно сваливать с больной головы на здоровую, — попенял ей Хомура. — К тому же никто не знает, по крайней мере в МБИ, что это сделала Рэй.       — Дай угадаю: ты всё себе приписал? Я так и знала, что ты подлец и негодяй.       — Вообще виновницей считают Яшиму-тян... Ну и ещё Мусуби-тян, но это скорее страшилка.       — Меня? — изумилась Яшима до глубины души. — Но... Но я... Я бы никогда! Я же не!..       Мацу и Хомура дружно улыбнулись.       — Яшима-тан, да никто и не отрицает этого и не пытается тебя ни в чём обвинить... Кстати, кто эта Мусуби-то?       — Посмотри в базе, если тебе интересно, — предложил парень.       — Ну Хомура-та-а-ан! — капризно заныла Мацу.       — А... — вдруг сказала Акицу. — Это секирей номер восемьдесят восемь.       — О? — удивилась Мацу. — Откуда знаешь её?       — Я вчера... — но Акицу не договорила.       В комнату вошла Мия, радостно улыбаясь, хотя Хомура прекрасно видел, что улыбка, с одной стороны искренняя, а с другой... Пугающая, что ли?       Такие эмоции — и мимику — у Мии только один человек вызвал.       — У нас гости! — провозгласила она.       Следом за ней шли три человека... один человек и две секирей. Все трое — хорошо знакомые Хомуре.       — Ни фига себе, сколько вас! — воскликнула Хикари.       — Будь вежливее, Хикари-тян, — с улыбкой предложила Мия, и Хикари побледнела и застыла, словно каменное изваяние.       — Да это же ты! — вдруг отмерла она, указывая пальцем на Яшиму, которой такое внимание не понравилось. Бедная девушку попятилась, явно намереваясь где-то схорониться.       — Да это же вы! — хриплым, но гневным шёпотом воскликнула Цукиуми.       Хомура закрыл лицо ладонью. Это было всё, что он мог сделать в такой ситуации.