***
Кикукава Рэй была занята чрезвычайно сложным и ответственным для студентки третьего курса процессом — выбирала мороженое: для себя и братика. Нет, а что? Действительно и сложно и ответственно. И пусть не говорит Кэнта-бака, что она любит раздувать из мухи слона. Сам бы попробовал и аллергию учесть, и настроение, и температуру на улице, а ещё калории подсчитать... — Рэй-нэ-сан? — подёргал брат сестру за достаточно длинную — до колен — юбку. — Чего тебе, Синдзи-кун? — вздохнула девушка, отрываясь от автомата с мороженым. — Смотри, та девочка на тебя похожа! — и махнул рукой назад. Рэй обернулась, моментально заметив ту самую девочку. Собственно, не заметить её было нельзя. Очень уж кричащая у той была внешность. Синие волосы, красная радужная оболочка — это бросалось в глаза. Несколько отрешённый вид — тоже. Также внимание привлекала её спутница, но она-то — всего лишь выдающейся фигурой. Рэй никогда не интересовалась девочками, так что кроме лёгкого укола зависти не почувствовала ничего. А вот синеволосая девочка — она действительно была похожа на Рэй. Но лишь чуть-чуть. Гораздо сильнее она походила на кое-кого другого. Рэй тут же вспомнила подростковые фотографии своей матери, Юй... Вот на неё эта девочка походила идеально. Точь-в-точь такой же овал лица, такой же нос, такой же разрез глаз... да даже форма причёски — и то такая же! Всё-всё — такое же, лишь цвет волос и глаз отличается. А если вспомнить о том, что и то, и другое легко подделать, воспользовавшись краской для волос и линзами, можно считать, что перед ней практически двойник её матери. — Нет, Синдзи-кун, она, конечно, на меня похожа, но гораздо больше она похожа на каа-сан, — сказала Рэй задумчиво. Девочка всё смотрела на неё. Рэй странно себя ощущала под взглядом её красных глаз... Она смотрела на неё... Смотрела... Словно заглядывала в душу. — На каа-сан? — напомнил о себе Синдзи. — Это ещё одна моя онэ-сан? Или тётя? — Вот уж вряд ли, — рассмеялась Рэй. — Людям совсем не обязательно быть родственниками, чтобы иметь поразительное сходство. Есть же всякие конкурсы двойников... Или она тебе понравилась, Синдзи-кун? — с улыбкой спросила девушка. — Так она тебя явно старше. — Ну вот ещё, — надулся мальчик. — Ещё чего не хватало! Она же девчонка! Рэй не выдержала и хихикнула. — Какой же ты смешной, Синдзи-кун, — потрепала она мальчика по волосам и вручила-таки ему его законную порцию шоколадного мороженого. И с искренней улыбкой помахала девочке, что так и не отвела от них взгляд. Та не махнула в ответ. Но уголки её губ чуть дрогнули вверх, хотя и не образовали хотя бы подобия улыбки. Жаль. Наверное, она красиво улыбается, раз так похожа на мать. — Ладно, Синдзи, пойдём-ка уже покупать малышке Ри детское питание. А то нас мама съест! Р-р! — Мама не съест, — убеждённо заявил Синдзи. — Это глупости, — добавил он со знанием дела. — Ну-ну, — сказала Рэй, отходя от автомата. — Кстати, как ты думаешь, может, мне тоже перекраситься так?.. Преподавателям, конечно, не понравится, но это их проблемы. А? — Не, — качнул головой Синдзи. — Синий — это не круто. Лучше в зелёный! — Что бы ты понимал, мелочь! — с любовью щёлкнула сестра брата по носу и взяла его за ладонь свободной рукой. — Я уже большой!.. — громко возмутился паренёк.***
— Ашикаби-сама? — тихо сказала Акицу, поскольку её ашикаби на целую минуту замерла и не двигалась, наблюдая за девушкой и мальчиком. Она не смела беспокоить её, пока те не ушли, но стоило им это сделать, как она немедленно задала свой вопрос. — Кто это? — Икари... — сказала её ашикаби. — Икари-не-Икари, — добавила она. — Что? — Не-Икари, — повторила Рэй-сама, поворачиваясь к секирей. — А... — кивнула Акицу. — Рэй-сама... Вы... любите Лилим? — Да. — Я буду защищать его, — пообещала Акицу. — Но... Вы... вы любите кого-то из своих секирей? — Нет, — просто ответила ашикаби. Акицу слегка поникла. Но лишь слегка. Существу уровня Рэй-сама некогда растрачивать своё время и любовь на совершенно постороннее существо. С другой стороны, божественность и чудесность ашикаби ещё не обещали счастья секирей. Но Акицу... Акицу добьётся хотя бы признания Рэй-сама. А пока надо было идти в магазин — обновить гардероб.***
Дома Акицу боялась даже голос подать — лишь бы не выдать тайну Рэй-сама. Она... наверное, она понимала, почему та хочет сохранить это в секрете. Если бы кто-то из людей узнал о том, что Рэй-сама — мать человечества, могла бы возникнуть... Паника, например, да даже и война. Едва ли Рэй-сама хотела бы послужить причиной войны. Едва ли она хотела, чтобы пострадали её дети. Секирей могли убить не так уж много людей, даже отдавшись этому желанию с головой, как Карасуба, например. Даже без противодействия Рэй-сама они не смогли бы уничтожить слишком многих. Война же, с другой стороны... Третья мировая война могла бы и человечество с лица земли стереть. Возможно, Рэй-сама вмешалась бы, возможно, предотвратила бы полную гибель людей, но ущерб Лилим был бы нанесён колоссальный. Если рассматривать вопрос с этой стороны, то причина, по которой Рэй-сама не желала рассказывать, что есть Лилим, становилась совершенно прозрачной и ясной. Поэтому же Акицу и сама молчала, словно рыба. Рэй-сама доверила ей защищать Лилим. Рэй-сама доверила ей свой секрет. И она не подведёт Рэй-сама! Конечно, с откровением ашикаби стало предельно ясно, что та всё-таки не нуждалась в защите, и напрасно Акицу раньше считала, что обязана оберегать свою ашикаби, чтобы та ни в коем случае не поранилась. Слишком заморочили ей голову рассказами об обычных ашикаби. Те-то были слабы, а вот их праматерь — другое дело. Их защищать секирей можно и нужно, но пытаться защищать Рэй-сама... Секирей защищают ашикаби, словно трясогузки — гнездо из хрупких тростинок. Но Рэй-сама не была тростинкой. Она, если говорить о сравнительной мощи, была бы для трясогузки целым баобабом. Железным деревом. Иггдрасиль, наконец. Мелкой слабой трясогузке защищать такую громаду... Это бессмысленно. Это бесполезно. Впрочем, и трясогузка может трепыханием крыльев затушить пожар, например, пока тот не разгорелся... А может и раздуть. Одно было ясно Акицу: это не она защищает Рэй-сама. Это Рэй-сама защищает её. Это Рэй-сама нуждается в её моральной поддержке, а не наоборот. Акицу эта мысль не особенно обрадовала, но и в отчаяние не повергла. Ведь она не была неудачной секирей. Она не была плохой секирей. Просто её ашикаби превосходила все мыслимые мечтания, выходила за все мыслимые рамки. Рэй-сама поистине была мощна. Ей и не требовалось возвышение. Что может дать тот же Минака своей далёкой праматери? Ни-че-го. Что могла той сделать объединённая мощь секирей? Ни-че-го. Кстати, о Минаке... Сначала Акицу немного беспокоило, как относиться к нему. С одной стороны, он мешал ей воссоединиться со своей ашикаби, из-за него гибли многие секирей. С другой — он тоже дитя Рэй-сама, и в случае чего, Акицу должна будет и его защищать... От секирей. От людей его защищать не надо: не справится — сам виноват. Акицу слегка улыбнулась. Если до этого дойдёт, она придумает, что сделать.***
Настоящий момент. Вскоре после рассказа Мацу о подслушанном разговоре Мацу оделась необычно... Где-то её персиковое тонкое платье с огромным разрезом? Скромная студентка, да и только! — Ну что, Акицу-тан, — хмыкнула рыжая. — Готова Рэй-тан защищать? — «Рэй-сама», — тихо настояла Акицу. — Ну... Можно и так, — согласно кивнула Мацу. — В самом деле, — вдруг кивнула она степенно, — если вспомнить, на что Рэй-тан способна, то она, пожалуй, побольше других ашикаби заслуживает такой титул. Но мне привычнее по-своему всех называть, — развела она руками. Акицу более ничего не сказала. Это могло бы быть подозрительным, если бы она и дальше настаивала на том, чтобы её ашикаби называли со всем должным почтением. А что касается того, готова ли она защищать Рэй-сама? П-ф-ф... Она-то всегда готова, вот только, как она выяснила, Рэй-сама защита жалкой секирей просто не нужна. Акицу ведь и рядом с Рэй-сама находится лишь в силу бесконечной милости своей ашикаби. Ведь, по большому счёту, кто может быть нужен матери всей земной жизни? Хотя и неясно, зачем же ей книжка по генетике. Но мало ли... Может быть, ей интересно. — Ладно, так мы пойдём? Мия-тан? — оглянулась Мацу на хозяйку поместья, за плечом которой дулась Цукиуми. — Хорошо, — улыбнулась Мия. — Ступайте. И возвращайтесь поскорее, — попросила она. — Я тоже хочу идти со своей ашикаби, — вдруг подала голос девятая. — Почему никто не позволяет мне проводить с ней время? Ну хорошо, вина на мне! — выкрикнула она, и вышла из-за спины хозяйки поместья, разворачиваясь к ней. — Но за что вы меня так унижаете? — её голос дрожал. Акицу равнодушно посмотрела на неё. Как и остальные, Цукиуми не понимала, чьей секирей является. Она — секирей матери человечества. Это очень гордый титул. Он один ставит её выше любой другой секирей, которую окрылил один из тех, кого Рэй-сама создала. И под защитой такой ашикаби можно не бояться ничего. — Цукиуми-сан, — нахмурилась Мия. — О таких вещах стоит просить заблаговременно. Нельзя вот так вот внезапно проситься сопровождать кого-то, вмешиваясь в чужие планы. — Но она ашикаби мне! — Даже если это ваша ашикаби. — Ну пожалуйста! — Так, — сказала Мацу. — Что такого ты успела разнюхать, что тебе так хочется с нами? Цукиуми запнулась. Явно не потому, что Мацу угадала, скорее, наоборот. — Я... А... Да как ты можешь?! Я — разнюхать? У тебя сердца нет! Ты не секирей, ты бессердечная тварь! — Давайте не будем бросаться оскорблениями, Цукиуми-сан, а то ведь можно и пожалеть об этом, — прозрачно намекнула Мия. — И тогда, например, вас точно никуда не пустят. — Ты хочешь её с нами пустить, Мия-тан? — Нет, я предлагаю — в другой раз. — «В другой раз», «в другой раз»... — передразнила Цукиуми. — Всегда одно и то же говорят мне в этих стенах! — Не всегда, — поправила Цукиуми Мацу. — Например, большую часть времени тебя никуда не пускали. Без объяснений. — Ах ты!.. — Тихо, — негромко сказала Мия. Все замолкли. — В самом деле, Цукиуми-сан, почему бы вам не выбрать другой день? — Почему же я должна его выбирать? Только богам ведомо, сколько времени я окрылена, а ашикаби у меня всё равно что нет. Я при живой ашикаби, как... как... — она всхлипнула. — Слёзы ни к чему вас не приведут, Цукиуми-сан, — поучительно сказала Мия. — Меня не так-то легко растрогать ими, так что ставлю вас в известность. Акицу заметила, как Мацу дёрнулась, услышав эти слова. Гм... Интересно. — Ну... — задумчиво сказала Мацу. — Она уже почти неделю с нами. Мия-тан... Может быть... Ну... Я не знаю. Она же тоже секирей? И она же не специально — тогда?.. — Но она целилась в меня, — улыбнулась Мия. — А если бы попала? На этих словах Акицу посмотрела на Цукиуми с враждебностью и негодованием. Мия — она Лилим. Одна из тех, кого должна защищать Акицу, поскольку обещала своей ашикаби защищать Лилим. — Это неправильно, — тихо сказала ледяная вслух. — На людей нельзя нападать, — добавила она. К счастью, в правилах плана Секирей такое действительно говорилось. А к тем, кто правил ослушивался, заглядывал на огонёк Дисциплинарный Отряд. И если Рэй-сама не хочет по каким-то своим соображениям раскрывать свои мотивы, то Акицу вполне способна, не раскрывая, выдавать их за собственные устремления. Ведь они — и есть её собственные устремления. Желания ашикаби — её желания. Цели ашикаби — её цели. И то, что ашикаби эта — фигура невообразимой мощи, не меняло ровным счётом ничего. — Мне это ведомо! — воскликнула тем временем Цукиуми. — Ведомо! Неведомо мне лишь то, что на меня нашло! А вы же меня уже почти неделю мучаете. — Это, Цукиуми-сан, вообще называется покушение на убийство. Совмещённое с вандализмом, — добавила Мия сладким голоском. Акицу стало чуть жутковато. — И святотатством. За такое вас могли бы посадить в тюрьму, будь вы человеком. Причём даже если вас оттуда в итоге выпустили бы, не собрав достаточно доказательств для обвинения, то и тогда вас могли бы держать в камере несколько недель. Пока разбираются с вашим делом. Вы же — жалуетесь всего на неделю не самых тяжёлых отработок. — Я же извинилась, — тихо сказала водяная секирей. — Верно, вы извинились, — подтвердила Мия. — Но если вы думаете, что извинение всегда способно решить проблемы и смыть грехи, то чуть-чуть заблуждаетесь. Некоторые можно смыть только кровью. У Акицу, несмотря на то, что она была ледяной секирей, пробежал холодок по спине. — М-Мия-т-тан? П-По-моему т-ты чуть-чуть ув-увлеклась, — заметила Мацу, которая буквально дрожала. И только Рэй-сама стояла совершенно невозмутимо, впрочем, если вспомнить о том, кто она есть... Это лишь ожидаемо. Она создала человечество и всю жизнь на планете, а потому она как минимум не слабее своих творений вместе взятых... Или всё-таки слабее? Нет! Потому что она — её ашикаби. Её ашикаби не может быть слабой, даже если рассуждать на уровне, ранее не представимом для Акицу. — Пожалуй, да, — хихикнула Мия, и аура ужаса спала. Щёки побледневшей до синевы Цукиуми медленно наливались румянцем. — Так вы меня не пустите? — опустила она голову. Мацу поджала губы. — Мия... Давай я возьму её с собой? — О? Вспомнила собственный проступок, а? — Да, — сказала она, стыдливо глянув в сторону. — Она же не виновата, что Минака её такой дикой воспитал? — Дикой? Что говоришь ты?! И не Минака восп... Ай! — вскрикнула она. Мацу убрала ногу со ступни Цукиуми. — Зато он ответственен за то, что ты выросла... м-м-м... такой, — и Мацу описала руками замысловатый жест. — Гм, — хмыкнула Мия, потирая подбородок. — Возможно, возможно... Да, несомненно, влияние Минаки на секирей велико. — А я о чём! — поддакнула Мацу. — Так... возьмёте вы меня? — неверяще огляделась Цукиуми. Акицу её с одной стороны было жалко, но с другой... С другой она испытывала к ней лёгкое чувство неприязни. — Думаю, ты будешь небесполезна. Да, определённо, — забормотала Мацу. — Итак... Слушайте меня внимательно, Акицу-тан и Цукиуми-тан. Если кто-то попытается обратиться с просьбой к Рэй-тан, ты, Цукиуми, заливаешь его водой, а ты, Акицу, морозишь. Изначально я рассчитывала только на твои возможности, Акицу-тан, но Цукиуми, если рассуждать логически, способна любую твою атаку усилить. — Чтобы я опускалась до того, чтобы служить лишь поддержкой? Не бывать такому! — Тогда сиди дома, — пожала плечами Мацу. — Мы не на прогулку идём, так что... — Стой! Я согласна! — мгновенно передумала блондинка. — Ты уверена в своём выборе, Мацу-тян? — с сомнением спросила Мия. — По-моему, поступать так ещё рановато. Выждать бы пару деньков... Или недельку? Так или иначе, но решение было принято, и Акицу, Цукиуми Мацу и Рэй-сама отправились в путь. Мацу настояла на том, чтобы поехать автобусом. Благодаря этому её решению Акицу быстро поняла, что есть одна угроза, от которой её ашикаби совершенно никак не защищена. Извращенцы. Их, конечно, в автобусах было не так, чтобы очень уж много, и паслись они в них не так, чтобы очень уж часто, однако в этом конкретном они были, если их полные похоти взгляды можно было истрактовать как-то иначе. Акицу мужественно повернулась к Рэй-сама спиной, чтобы закрыть её от нескромных взглядов лично. На её удивление, это сработало довольно неплохо. Внимание на её ашикаби почти никто не обращал. Цукиуми и Мацу повторили манеры Акицу, видимо, придя к тем же выводам, и, таким образом, дружно встали вокруг Рэй-сама спиной к ней. Цукиуми шипела что-то под нос и в любой момент готова была сорваться. Она только потому до сих пор держалась, что Мацу что-то шепнула ей. Акицу насторожилась. Ведь эти люди, есть ли среди них извращенцы или нет, — Лилим. Нельзя, чтобы девятая действительно начала тут швыряться своими атаками. И Акицу пришлось успокаивать её. Не прямо, нет, — действиями. Рэй-сама говорила, что значение имеет только целостность Лилим. Давить на них психологически она не запрещала. Ну что же, сойдёт за воспитательный процесс. Акицу покрепче схватилась за ручку, висящую под потолком, нащупала поручень на сиденье и — демонстративно сдавила его пальцами, после чего стала поглаживать получившуюся выемку. В тот же миг те два извращенца, которых она заметила, убрали от её ног свои руки. И от Цукиуми тоже, она как раз рядом была и сама немедленно повторила то, что сделала Акицу. Что делала Мацу, которая находилась с другой стороны прохода, — Акицу не знала. Возможно, что к той и не приставал никто. Не может же целая кабина быть набитой одними извращенцами?! Но про себя она решила в следующий раз садиться исключительно в женский. Спокойнее будет. Собственно, именно в такой они и пересели вскоре. Хотя Мацу и утверждала, они могут опоздать — но в таком случае они и пешком успели бы, а точнее, по крышам. Акицу, вообще-то, хотелось бы знать, зачем же Мацу отказалась от такого способа передвижения. Всё-таки Мацу точно могла и сама двигаться верхними путями, пусть и уступала большинству секирей. Но, видимо, у неё какие-то свои причины имелись. Акицу была готова это понять и принять. Лишь бы не было извращенцев. Так или иначе, но никуда они не опоздали, приехали вовремя. Башня МБИ была уже относительно близко хотя отдельные окна могла бы различить разве что секирей. — Смена планов, — неожиданно сказала Мацу, остановившись посреди дороги. — Хотя, правильнее будет сказать «уточнение». Котё сопровождает Тойотама. Это и раньше было известно, но Котё не стала с ней ни о чём говорить, как оказалось. Боялась. — Тогда мы сразимся с этой Тойотамой! — воскликнула Цукиуми. Акицу согласно кивнула. Да, ашикаби не нуждалась в защите, но битвы секирей — они устраиваются не для того, чтобы ашикаби защищать. По правилам игры такой ситуации просто не должно возникать. А значит... Если только ашикаби не попросит Акицу отказаться от сражений — та сражаться должна. — Цукиуми-тан, — вдохнула Мацу. — Не стоит. Вполне возможно, что мы получаем ценного агента в рядах Хиги. Нам, возможно, есть, что предложить Котё. Но если Хига узнает, что его секирей была деактивирована, а Котё — уцелела... Нехорошо получится. Она ведь слабее. — Можно подумать, что он и так не насторожится. Велика ли беда, беседует с кем-то... кстати, кем ему она приходится, если не его секирей? — Секирей его подчинённого. Не переживай, всё учтено. Я предполагала что-то подобное. Надо подкрасться к ней и вырубить. Только и всего. Именно поэтому я одета, как самая обычная человеческая девушка. Именно поэтому Акицу одета так неприметно. Кто заподозрит в нас секирей? — А я? — А ты пришла в чём есть. — Это низко, — нахмурилась она. — Атаковать так коварно... Я отказываюсь в этом участвовать. — Тебе никто и не предлагает. Я сама всё сделаю, — продемонстрировала Мацу тазер, — а если не получится — Акицу подстрахует. — А если деактивирует? — Ну... Значит, не повезёт Тойотаме, только и всего, — развела Мацу руками. — А из Котё тогда нужно как можно больше выжать. — А если вы не сможете её отключить? — Покажем ей Рэй-тан... Можно, конечно, и сразу так сделать, но она всё-таки секирей Хиги и не станет ему лгать, если он её расспросит. — А если... — Так, тихо, — ответила Мацу. — Едут. Сигналы всех светофоров внезапно сменились на красный. Поток машин остановился... — Кстати... — обратилась к Акицу и Цукиуми Мацу. — Не могли бы вы разыграть битву? Ну, там, наверху, — указала она рукой. — Зачем? — спросила Цукиуми. — Водитель такси наверняка заметит, что светофор стоит. Он-то таксист, но мало ли? А так можно будет списать всё на битву секирей. Только не светите фирменные атаки, притворитесь контактниками, что ли... Я лично рассчитывала на то, что мне в случае чего придётся лицедействовать на пару с Акицу, но так даже лучше. Цукиуми и Акицу переглянулись. Посмотрели на Рэй. Та, равнодушно, — на них. Тогда они перевели взгляд на Мацу. Мацу — ободрительно кивнула. — Хорошо, — ответила Акицу. Цукиуми склонила голову. Мацу, зловеще ухмыльнувшись, активировала кнопку тазера. Запахло озоном. — Ну-с, сейчас я её угощу. Нежно, можно сказать. Вы только не увлекайтесь, сломайте что-нибудь поэффектнее и секунд через тридцать прекращайте. — Хорошо, — ответила за обоих ледяная секирей. Мацу кивнула и растворилась в толпе. Акицу запрыгала вверх, не теряя, однако, вид своей ашикаби. Цукиуми последовала следом. «Лицедейство» готово было вот-вот начаться.