Заклятие луны

      За окнами чернел бархат ночного небосвода, усыпанного звездами. Сейчас в академии стало еще прекраснее, когда нет ни единого источника света, хотя бы малую толику поглощающего трепетное сияние небесных светлячков. В мире людей сейчас не часто встретишь подобное, а в крупных городах так и вовсе искусственный свет навсегда поглотил энергию звезд и луны, поставив им непреодолимую преграду. Всегда поражался, как так жить можно, когда небосвод неизменно подернут дымкой смога или же притуплен безжизненными неоновыми огнями вывесок, горящих с закатного пламени до первых огней зари. Будто бы люди нарочно пытаются оградить себя от небес.       Поставив чашу с вином на стол, я перелистнул страницу, неспешно перечитывая собранную за год информацию о богах, свои наблюдения за ними, скрупулезно занесенные на листы бумаги. Меня терзают смешанные чувства. Как если бы я являлся вот этой самой библиотекой, в которой сейчас нахожусь, где все тома с щепетильной тщательностью расставлены по полочками, каждая книга имеет свое место. Везде царит последовательность и ровный строй. А тут, бах, и сотрясти ее мощным толчком, все книги попадают, полки обрушатся, раскатятся свитки, и весь божественный порядок обратится пыльным хаосом изорванных страниц. Странные ощущения, честно говоря. Все-таки ни один из нас не выйдет из этой академии таким, каким впервые ступил на ее границы. Ни я, ни мои подопечные.       Да что говорить, даже Анубис, наша собачка пропитая, и тот изменился. Не так, может статься, глобально, как остальные боги, но все-таки. А я вот тут теперь думаю, а не стоило ли мне его запихать в класс к моим обормотам? Глядишь, и вышло бы что интересное. Я бы полюбовался на их взаимоотношения в этом треугольнике мрака и хаоса. Ис-Анубис-Бальдер. Вот было бы загляденье, хоть картины пиши, хоть пьесы ставь. Так что я идиот, что так поздно до этого додумался. Хотя ничего, вот махнем мы к ним, так и развлекусь на славу, какое-никакое, но время еще у нас есть. И к моей великой пьянке радости все оболтусы вернулись в относительной целости.       Вообще было забавно, что они поступили так, как Зевс от них и ожидал. Я рассчитывал как раз на другой исход событий, крайне угнетающий и трагичный, но нет, они попросту забили на проблемы мира Гала и по-тихому свинтили дальше по своим делам. К этому я пока так же не знаю, как относиться. Противоречивые мысли. С одной стороны, я рад, что они живы, что поступили, в принципе, по самому разумному, однако… С другой стороны, теперь мир Гала будет разрушен, а они являлись тем шансом, что мог бы если не полностью очистить земли от этих тварей, то серьезно подкосить их ряды, а там бы уж галцы сами разобрались, добив остатки. Мне заведомо известен дальнейший путь развития этого мира. Известно, как небольшой отряд ловцов узнает о том, кто выпустил сальфарадов, как они, претерпев большие потери, все-таки доберутся до сердца, порождающего этих монстров. И как угаснет вместе с жизнью в глазах хрупкой девочки последний огонек надежды.       Но моим богам я об этом никогда не скажу.       Перевернув очередную страницу, я вновь взял прохладную бронзовую чашу, сделав небольшой глоток терпкого черного вина, которое мне нравилось, несмотря на свой специфичный и резкий привкус. Больше я не встречал кого-либо, кто также бы оценил этот напиток. Ну и в глубины ада их, значит, я избранный, раз только мне дано ощутить весь жар и сок чудного вина. Прикрыв на мгновение глаза, я снял монокль, откладывая тот с глухим стуком на глянцевую поверхность стола, и устало потер сомкнутые веки пальцами. Да уж вернуться теперь к прежней жизни будет попросту нереально. Собственно я и вовсе не представляю, как теперь жить… Делать вид, что этого года попросту не было? Вычеркнуть его из своей памяти? Или же смириться с изменениями и принять их попробовать… жить иначе.       Шумно выдохнув, я опустил взгляд на испещренную ровным размашистым почерком страницу. Бальдер Хрингхорни. Вот уж кто мозоль на заднице. И уж точно я абсолютно не рассчитывал, что привлекая его к обучению, я таким образом поверну судьбу Мериссы. Хотя о том, что я вообще когда-либо увижу свою названную племянницу, я тоже не предполагал. Что же это за превратности судьбы такие? Какие только финтили она ни выкидывает порой. И смешно, и выпить хочется. Однако не так уж все и радостно. Рассказал ли Бальдер ей о том, что по факту медленно умирает? Ну а в рамках жизни богов угасает он стремительно быстро, так быстро, будто жизнь стекает с него невидимым туманом, исчезая, едва касается земли.       Прав я был или же нет, что скрыл от Мериссы правду? Она бы бросилась искать выход из создавшегося положения, извела бы себя, но до последнего бы пыталась помочь этому юному бестолковому богу. В этом почему-то я ни капли не сомневаюсь. Может быть, потому что я слишком хорошо ее знаю. Куда лучше, чем полагает Мерисса и куда больше, чем знает себя она. Однако сколько бы книг она не перебрала, сколько бы сил и времени ни приложила, все это – бессмысленно. Бог света умирает не из-за болезни, как ему сказали в детстве, а из-за второй стороны своего дара. Ибо как являясь божеством света, Бальдер в той же мере является и властителем хаоса. Скрытая сущность, которая, завладевая время от времени телом и разумом юноши, проявляла себя жестокостью и безумием. Две такие разные части одного целого, свет и хаос, сплелись в этом юном боге, только вот вторую его часть с детства задавливали.       Какой абсурд. Вместо того, что помочь ему ужиться с этой частью, они пытались искоренить ее в нем. Боги порой глупы не меньше людей. Я понял все, едва увидел Хрингхорни. Но не сказал ему, да и не скажу. Почему? Потому что есть вещи, которые ты должен понять сам. Почувствовать, прожить, пройти самостоятельно, осознать, понять, принять и подняться на новый уровень. Или же в противном случае – умереть. Мне неизвестно, какая судьба ждет Бальдера. В действительности судьбы хоть богов хоть людей можно увидеть лишь фрагментами до определенной точки пути, где может произойти серьезное преломление. А дальше рисуется новый этап, исходя из принятых человеком или богом решений и сделанных шагов.       И судьба Бальдера остается открытой.       Его бы стоило убить. Это ведь самое простое. Контролировать такую силу извне нельзя, да и сам Бальдер с трудом удерживает свою вторую сущность. Он – монстр, которого лучше было бы уничтожить. Бомба замедленного действия. Но если бы я действительно придерживался подобных взглядов, то уже давним-давно мир был бы разрушен. Монстр. Но для людей и богов монстром является любой, кого они не понимают, кто отличается от них, даже если это создание одного с ними вида. Они клеймят «монстром» все, что кажется им неизвестным, что пугает их. И вместо того, чтобы понять – они уничтожают. Ведь убить всегда проще, нежели понять, а поняв – принять. На это требуется смелость. Истинная смелость. Которой у людей и большинства богов нет.       Люди и боги… как же на деле они похожи.       Кто знает, может быть, не смалодушничай отец Бальдера и расскажи ему сразу, то мальчик бы с детства учился взаимодействовать со стороной хаоса, а не отвергать ее и пытаться подавить. И теперь бы ему не приходилось так страдать от того, что сила обернулась внутрь него, вонзаясь в душу, разрушая разум. Как он вообще еще рассудка не лишился, не знаю. Так что в какой-то степени я даже испытываю к нему уважение, даже легко благоговение, ибо то, в каком состоянии пребывает, показывает, что парень совсем не так слаб духом и телом, как может показаться. Но вмешиваться я в любом случае не намерен. Разве что, если он окончательно выйдет из-под контроля и его светлая сторона погрязнет в пучине собственного хаоса второй сущности, я буду вынужден остановить это, а значит – убить его. И если потребуется мне придется убить и Мериссу, потому вот уж кто точно не отступится от того, кто стал ей важен.       Лениво потянувшись, я захлопнул блокнот и поднялся из-за стола, пальцами загасив свечу. Шаги глухо отдавались от стен пустых коридоров. Мягкий бархат ночи вкрадчиво обволакивал лес, скрываясь среди листвы от рассеянного света взошедшей на небосвод луны, такой же таинственной и отстраненный, как и ее бог. Цукуеми. Еще одна мозоль на заднице. Но с этим я сейчас даже заморачиваться не хочу. Мерисса так же должна понять это сама. А поняв, принять. И сделать следующий шаг.       Я остановился, глядя на бледный диск луны.