Заклятие луны

      Серебристый дымок тумана, будто дыхание далекой луны, сегодня по особенному яркой и чарующей, вкрадчиво стелился, спускаясь с гор, лениво опутывая широкие стволы деревьев, словно бы поглаживая их магическим дурманом, принося едва различимый запах хвои и древесной смолы. Тишина обволакивала, едва смешиваясь с переливчатыми песнями сверчков и бархатным шелестом листьев, ласкаемых прохладным ночным ветерком, беззвучно скользящим по округе. Шаги Локи были так же беззвучны, будто он шел, и вовсе не касаясь земли. Я молча следовала за ним, напряженно скрестив руки на груди и сверля юношу взглядом.       Что ему нужно? Его «поговорить» как-то не особо меня радует, хотя, в общем-то, против Локи я ничего не имею, несмотря на его поведение. Злости он у меня не вызывает, гнева тоже, разве что только напряжение: никогда не знаешь, чего от него ожидать. Однако, он все же неплохой. Зашуганный, несколько потерянный, увертливый и хитрый. А еще… одинокий, очень-очень одинокий. Пожалуй, им бы стоило с Бальдером давно поговорить, но тот уперся, как осел, и ни в какую не желал озаботиться прояснением отношений с давним другом. Ну а становиться почтовой пташкой да посредником между ними желания у меня абсолютно не было. Некоторые неловкости и разлады в отношениях лучше пытаться залечить спустя время, а не кидаться сразу, пытаясь копаться в еще саднящей ране. Так сказать, когда обе стороны успокоятся и обдумают все не раз, поймут собственные волнения и чувства.       Заговаривать Локи не спешил, углубляясь все дальше в чащу леса, благо луна яркая, да и зрение у богов острее, что позволяет идти довольно спокойно, не спотыкаясь каждый шаг об коряги да камни и не получая по лицу острыми ветвями. Меня терзают смешанные чувства. Вроде бы и интуиция молчит, я не чувствую опасности, а с другой стороны, ну, это же Лаватейн. Лаватейн, который обещал убить меня, если я приближусь к его бесценному Бальдеру. И пусть я не считаю его способным на убийство, все равно… дьявол знает, чего от него там можно ждать.       Юноша ловко лавировал между стволами деревьев, огибая торчащие из земли мощные корни и свисающие лапы ветвей, усыпанных мясистыми, точно натертыми воском плотными листьями. Шли мы не очень долго, однако у меня создалось впечатление, что Локи будто осознанно идет каким-то заковыристым путем, чтобы подольше потянуть время, точно и сам уже жалеет, что затеял всю эту катавасию. Однако вот в просвете между деревьями показалось нечто блестящее, и к моему удивлению, мы вышли на пляж. Ночь сегодня почти безоблачная, и дремлющее необозримое море, дрожа, мерцало в бликах рассеянного света луны.       Парень прошел почти к самой кромке моря и опустился на чуть влажный от морского воздуха и ночной прохлады песок. Помедлив, я приблизилась, садясь неподалеку от него. Локи отстраненно смотрел на лениво скользящие по небосводу тонкие перья облаков, запрокинув голову и упершись руками на песок за своей спиной, зарываясь в него пальцами. Успокаивающий шелест моря, пенистыми спокойными волнами, мерно накатывающими на берег, зачаровывал своей безмятежной мелодией, невольно помогая расслабиться и несколько отстраниться от гнетущих мыслей. Прошло, наверное, не меньше четверти часа, прежде чем Локи наконец-то неловко шевельнулся, поджимая колени к себе и обхватывая те руками, заговорил, нервно сглотнув. Голос у него был непривычно тихим и чуть хриплым.       – Он ненавидит меня, да?       Задумчиво коснувшись пальцами подбородка, я покачала головой.       – Нет, ты ошибаешься, – ответила, ни капли не сомневаясь в своих словах. Я ведь видела ту тоску, залегшую в глаза Бальдера, притаившуюся в их лазури где-то чуть пониже зрачка. И я рада, что, возможно, сегодня уже этот конфликт между ними будет улажен. Они так важны друг другу, было бы абсурдно терять эту связь навсегда. – Он не ненавидит тебя, а очень скучает. Но вы, мужчины, так часто бываете еще хуже женщин, – чуть улыбнувшись, произнесла я, поворачиваясь к нему. – Ни в какую не желал слушать меня и пойти с тобой мириться. Вы оба – упрямые ослы. Почему ты решил поговорить со мной, а не сразу с ним? Локи молча повалился на спину, подложив руки под голову.       – Он стал… стал моим светом, – прошептал парень, застывшим взглядом глядя в густо-синее небо; голос его ощутимо дрожал, хоть Локи и пытался это скрыть. Все-таки он на деле такой… беззащитный. Беззащитный душой. – Я обязан ему жизнью. Из своего дома я сбежал еще будучи ребенком. Отец бил меня и в какой-то момент чаша моего терпения переполнилась, и я скрылся в землях Асгарда, в землях богов, только вот радости мне это решение не принесло. Там все меня ненавидели из-за крови гигантов в моих венах. Все гнали меня прочь от себя, а один бог попытался убить, но Бальдер… – я обмерла, заметив, как по щекам юноши стекают слезы. – Бальдер заслонил меня собственным телом, он защитил меня – того, кого все лишь презирают. Он был так добр ко мне и… не боялся. Совсем не боялся.       Я не спешила что-то сказать, боясь прервать молодого бога, стараясь даже не шевелиться, чтобы едва приоткрывший свое сердце Локи, вновь не захлопнул врата в чертоги своей души, замкнувшись в себе. Юноша выдохнул как-то судорожно, отчаянно, с надрывом и продолжил, не сводя затуманенного взгляда с неба. Говорил он так тихо, что я с трудом могла расслышать его слова, сидя всего лишь в паре шагов.       – Бальдер может уничтожить весь мир. Внутри него заключена огромная сила, с которой он однажды не сможет совладать и та вырвется наружу. Ему суждено уничтожить этот мир, которым он так дорожит и который так любит. Я с того дня, как узнал об этом, пытался найти какое-нибудь, – он глухо всхлипнул, – лекарство, но… ничего не вышло, а потому я… я должен… должен…       Шумно выдохнув, я улыбнулась и успокаивающе положила ладонь на лоб бога.       – Сейчас ты единственно, что должен – поговорить с ним.       Я вздрогнула всем телом, когда за нашими спинами раздался показавшийся громоподобным шорох листвы и скрипящие по песку легковесные шаги. Локи вскочил, сбрасывая мою ладонь и суматошно оборачиваясь, враз побледнев, едва натолкнувшись на Бальдера взглядом. Хрингхорни и сам-то выглядел не лучше: с залегшими под глазами пока еще почти незаметными темными пятнами, весь какой-то осунувшийся и растрепанный, он не сводил растерянного, ошарашенного взгляда с покрасневших глаз Локи.       Так. Мне бы сейчас растворится в безбрежных волнах моря, как-то меня подобные ситуации и прояснения отношений вгоняют в чувство всепоглощающей неловкости. А посему я бы предпочла избежать участи быть свидетелем сей прелестной сцены воссоединения двух друзей. Хотя с чего это я так положительно мыслю? Кто знает, может они тут сейчас в глотки друг другу вцепятся. Вот заодно и разниму.       Я старалась сидеть, не шевелясь, чтобы упасите, великие духи, не потревожить их такие восприимчивые души. А вообще я попросту всегда смущаюсь подобных ситуаций, оттого и начинаю нервничать и юлить, пытаясь выйти на поддевках. Нужно озаботиться искоренением этой дурной привычки и страхов. Я вздохнула, позволив своему телу принять более комфортное положение, и посмотрела на Лаватейна, который буравил взглядом песок под своими ногами. Судорожно выдохнув, он зябко обхватил плечи руками, по-прежнему не смотря на Бальдера. Представляю, как тяжко ему собраться с мыслями и произнести слова, которые так и рвутся с уст.       – Прости меня, – едва слышно, однако твердо произнес Бог огня. – Я вел себя, как эгоистичный ублюдок. И я, правда, не понимал, что своим решением и поступком причиняю тебе боль. Я хотел оградить тебя от страдания, а сам сделал только хуже… как всегда. Я… в действительности думал только о себе, не хотел… – его голос дрогнул, – потерять тебя. Ты – единственное близкое для меня существо. Единственный, кто принял меня тем, кто я есть. Кто защитил, кто спас меня. Стал другом. Тогда… Тогда впервые в жизни кто-то увидел во мне меня, а не мою кровь.       Его действительно прорвало. Похоже, Локи никогда еще не был так открыт.       – Я понимаю, – он рвано выдохнул, неловко проведя рукой по волосам, взлохмачивая их и так и не глядя на Хрингхорни, – понимаю, как глупо и по-скотски поступил. Ко мне никогда прежде так не относились и не проявляли такого участия и доверия, как ты. Я… я действительно… был так счастлив, что ты рядом со мной, что в той же степени стал бояться остаться одному. Снова оказаться в этом страшном месте, остаться в абсолютном одиночестве без капли света и тепла… Прости меня. Если я тебе опротивел… если доверия больше нет, то… я хотел сказать… спасибо.       Он поднял на Бога света мерцающие от слез глаза.       – Спасибо, что был со мной, Бальдер. Спасибо, что был моим другом, что спас меня, что защищал и никогда не боялся. Спасибо, что всегда смиренно терпел все мои заскоки и проказы. Спасибо, что не отворачивался, несмотря ни на что. Спасибо, что стал в моей жизни светом. Спасибо, что для тебя я существовал не просто как выродок гигантов, что для тебя я… Я никогда не думал, что кто-то посчитает меня важным, что кто-то примет. Спасибо… Спасибо за то, что ты есть, Бальдер.       Хрингхорни шумно выдохнул, разжимая кулаки, на которых от напряжения уже и костяшки побелели. По всей видимости, первым его порывом было хорошенько припечатать Локи по его раскрасневшемуся то ли от слез, то ли от стыда и смущения личику, да, видать, слова нашего огонька неслабо так его встряхнули. Я удивленно приподняла брови: да у Бальдера у самого в глазах стоят слезы. Ну, вот и пошло дело на лад, может, хоть до рукоприкладства так и не дойдет. Хотя Тот прав: нам тут всем не помешает хорошенько приложить по пустым головам, глядишь, чего и на место там встанет. Бальдер осторожно сделал шаг… второй, третий, пока не приблизился к другу.       – Все хорошо, Локи, – чуть хриплым явно от волнения и мешающегося внутри сумбура чувств, которые я так отчетливо могу представить, голосом произнес он. – Я никогда не смогу тебя возненавидеть. Ведь ты мой самый дорогой друг.       Замявшись, Бальдер все-таки поднял руки, чуть неуверенно обнимая сжавшегося Лаватейна, чья броня окончательно, с оглушающим треском прорвалась, и он, захлебываясь слезами, уткнулся в плечо Бога света. Облегченно вздохнув, я улыбнулась, глядя на них. Ну что же, может теперь Бальдеру станет чуточку лучше от такого хорошего события. Отчасти я могу понять его чувства, хоть единственно друзьями я бы могла назвать Анубиса и Тота, да Акане, единственного моего друга в Храме, которую я буду помнить, сколько бы ни продлилась моя жизнь. И это всегда потрясающе, вновь обрести того, кто так тебе дорог, и кого, как ты полагал, уже не сможешь вернуть никогда. Бальдер неловко погладил алые, точно пламя, волосы.       – Все хорошо. Ты никогда не будешь один.       – Ведь все мы с тобой, – не удержавшись, добавила я, – отныне и навсегда.       Внезапно опаловое ожерелье Бога огня, сковывающее его силу, треснуло и осыпалось, обратившись сверкающими искрами, которые растаяли, едва достигнув земли. Локи в замешательстве отшатнулся, ощупывая шею, будто не веря, что только что получил официальное подтверждение тому, что сдал экзамен. Он с выдохом осел на песок и, прикрыв лицо ладонью, засмеялся, сначала тихо, но потом все громче, пока не залился звонким безудержным смехом, в котором так отчетливо читалось облегчение. Словно бы дышать ему в это мгновение стало легче во много раз.       Мы встретились взглядом с посветлевшим взглядом Бальдера, и понимающе улыбнулась друг другу с Богом света. Все-таки сегодня и в правду замечательный день. Вновь посмотрев на скользящие по спокойной глади моря блики, я прикрыла глаза, вслушиваясь в магический шепот листвы, растущих по кромке пляжа деревьев. Слова Локи не выходили у меня из головы. Может уничтожить весь мир? О какой силе говорил Лаватейн? Да-да, мне стоило его дослушать, но сейчас было бы не время. Интересно, а если я его потом спрошу, он расскажет или же сегодня у него был просто порыв чувств, и с завтрашним днем его отношение ко мне станет прежним?       Сила, способная уничтожить мир.       Почему Локи использовал формулировку «суждено уничтожить»? Суждено – это то, что предначертано судьбой и чего изменить никоим образом нельзя, сколько ни приложи сил и стараний. В таком случае те слова, что Локи собирался сказать дальше, означали, что он намерен убить Бальдера, чтобы не позволить ему разрушить то, чем тот так дорожит. Какая же мощь скрыта в тебе, Бальдер, что способна обратить в прах целый мир? Значит, именно этим объяснялись его припадки, но все-таки я не согласна, что он… просто вместилище смертоносной силы. Спутанные мысли вонзались в мой разум, однако я не могла ухватиться за то смутное понимание, которое так и маячило где-то на горизонте внутреннего зрения. Выдохнув, открыла глаза, посмотрев на Бальдера. Я хочу быть рядом с ним. Кем бы он ни был, какой бы силой ни обладал, какой бы облик ни принял, я хочу всегда быть рядом с ним.       Чтобы ни произошло… я люблю его.