Заклятие луны

      Анубис лениво жмурился на яркое полуденное солнце, довольствуясь нашей поездкой, на которой сам и настоял, тогда как мне хотелось просто переместиться в пространстве до летнего лагеря, но нет, этому хвостатому подавай путешествие. И ведь одного, оболтуса, не отпустишь. Анубис хоть и взрослый, однако наивен, точно дитя малое. Меня в целом поражает то сочетание качеств, так умело сочетающихся в нем. Развязность, застенчивость, любознательность, скрытность, забота, жестокость, хитрость, невинность, мизантропия, тепло. Хотя все-таки к людям и богам он трепетным отношением не отличался, считая их противными созданиями. Бог смерти, как и Гадес, он повидал слишком много грязи, чтобы сохранить участие по отношению к человечеству. Животные – вот с кем он всегда общался с огромной радостью, ведь их души невинный и чисты. Даже странно, что он пожелал наведаться в лагерь. Хотя он ведь не говорил, что непременно желает быть в эпицентре событий, вероятнее всего, подразумевал о желании просто наблюдать со стороны, что он так любит делать. В плане скрытности и маскировки с ним не потягаешься.       Заметив вдалеке внизу море, Анубис радостно захлопал в ладоши, и в самом деле будто бы ребенок. Ну что же, пусть повеселится, ведь скоро обучение подойдет к концу. Оковы остались лишь на братьях Тоцука, и я лелею надежду, что они все-таки избавятся от них, пусть несколько уже и начал переживать. Слишком они замедлились. Я ожидал, что проблемы будут с Лаватейном и Гресс, но сюрпризы подкарауливают там, где не ждешь. Не хотелось бы, чтобы наша затея прошла не на все сто процентов отлично. В целом, мы даже подумывали после отправить их на второй курс в мир людей, но не думаю, что из этой затеи что-то получится. Боги и так уже мечтают нас с Зевсом поймать и поджарить, предварительно порубив на мелкие кусочки, что уж там говорить о продолжении их увлекательного обучения.       В лагере стояла тишина, значит наши боги ленивятся, вместо активного времяпрепровождения. Так я и знал, засранцы! Само собой, какие могут быть у них подвижки во взаимоотношениях, если они только дурью тут и маются с утра до ночи. Куда их оставишь без присмотра, сразу же все достигнутые результаты в бездну отправят. Ну да ладно, где же там мои крошки, мне уже натерпится вправить им мозги на место. Даже соскучился по нашим лекциям, может, и правда выдать им дополнительный курс? Я уже так и предвкушаю безудержную радость и пылающий энтузиазм на их лицах, когда они услышат эту чудесную новость.       Тэк, исходя из данных, Мерисса с – кто бы мог подумать! – Бальдером обжились в домике с фиолетовой крышей. Вот к ним первыми и наведаемся. По дороге я снова убедился, что место здесь получилось замечательное, так и веет умиротворением и благодатью. Даже не задумавшись постучаться, я распахнул дверь их дома, тут же недовольно нахмурившись: комната оказалась пуста. И где же они? Неужели деятельностью какой полезной заняты? Или прознали о моем приезде и попрятались? Да вот зря. Я в хорошем настроении. Узнав, что оковы с Мериссы спали, я уже перестал так беситься, а на братьев Тоцука мне в целом плевать, пускай сами за свои сумасбродство и заторможенность отвечают.       – Дядя? – раздалось удивленное позади меня. А вот и первая жертва. В радостном предвкушении беззастенчивого глумления над Гресс я повернулся в ее сторону, но тут же чуть не свалился обратно внутрь дома, когда подбежавшая девушка обняла меня. Хм, кажется, я поседел повторно. Что это с ней? Тут точно безопасная экология? А дурманом их никаким не пичкали? Или это все стресс и Мерисса от перенапряжения с катушек слетела? Девушка растерянно смотрела на меня снизу вверх, недоуменно хлопая глазами, что выглядело так невинно и настолько не вязалось с ее привычным выражением лица, что я окончательно уверился в повреждении рассудка названной племянницы. – Что молчите? На солнышке перегрелись? Я, конечно, понимаю, что вежливость не является вашей сильной стороной, дядя, но может быть, вы все-таки поздороваетесь?       – Вообще-то ты так же промолчала, – недовольно фыркнул я.       – Ка-бара-а, – вальяжно втиснулся между нами Анубис, нагло оттесняя меня, желая полностью завладеть вниманием Мериссы, которая недовольно хмыкнула.       – Говори нормально, а не дразни сам себя, – закатила глаза девушка.       – Тю-ю, – мурлыча протянул Анубис, заигрывающе накручивая на палец длинную прядь волос Гресс, чуть ли не полностью повиснув на ней, что мне остро захотелось притарабанить сюда Хрингхорни, полюбоваться на эту прелестную картину воссоединения. А потом громоподобный «БУМ!» и уже более занимательное представление. Хотя Анубис быстрый – убежит. Этот же, продолжая откровенно домогаться до Мериссы, жалостливо проворковал, ноя: – У Анубиса было день рождения, а Анубиса никто не поздравил. Анубису грустно.       Ох, да прямо сердце дрогнуло, во как заливает.       – А ведь правда, – задумчиво приложила палец к губам Мерисса. – Хотя что ты возмущаешься, боги не отмечают свои дни рождения, а тем более так часто, как люди.       – Мое не отмечали с твоего исчезновения, – замогильно произнес Анубис.       – Ты живешь с таким скотом бесчувственным, не удивительно.       Мой глаз нервно дернулся, когда они осуждающе посмотрели на меня. Вот же черти.       – Не переживай, устроим мы тебе праздник, – воодушевленно протянула девушка, дернув пискнувшего Анубиса за волосы, топорщащиеся точно уши. – Эй, ты ведь шакал, так за каким ведешь себя всегда подобно коту?       – Коты милее, – недовольно надув губы, пробубнил парень.       Ох, я уже и забыл, как у меня от этих охламонов голова болит. В сердце прокралось острое желание вернуться обратно, оставив ушастого пьянчужку на попечение остальных балбесов. В конечном итоге, эти божки только рады будут, избавившись от моего занудного присутствия. А я предпочту скучать по ним издалека, сохраняя иллюзию, что у них есть мозги. В непосредственной близи поддерживать этот сладкий обман невозможно, вся их тупость на поверхности лежит.       – Гадости о нас думаете опять, да, дядя? – вот дернулся и второй глаз, когда я встретился взглядом с недовольно сопящей Гресс, сверлящей меня внимательным взглядом. – Все у вас на лице написано, не нужно отпираться.       – Хм-м, – я склонился к самому ее лицу. – Иди, собирайся.       – К-куда? – оторопело заморгала девушка.       – Тебя ждут в гости. Один видный бог собственной персоной попросил прислать сегодня тебя на обед, даже со мной приехал, так хотел тебя увидеть. Да ты помнишь его, все по малолетству с ним заигрывала. Артэхшэтра, – выдумывал я на ходу, смотря, как девушка, вроде как, даже онемела от удивления, – персидский бог любви, – сладострастно улыбнулся я, наблюдая за перекошенным лицом племянницы. – Прислать в живом и хорошеньком виде, а не запеченном, конечно. Давай-давай, родная, он такой симпатичненький, постарше, правда, но это ничего. Стерпится, слюбится. Счастье-то какое, с такими богами породнимся, вот радость будет. Так что давай там принарядись, надень то платье красное, тебе идет.       – Что? – ошалело выдохнула Мерисса, изумленно глядя на меня. – Какой Ахет… Аште?.. – она сдалась, нервно мотнув головой. – Не пойду я никуда!       – Давай-давай, – я схватил ее за локоть, вытаскивая на улицу. – Артэхшэтра очень даже милый, а сильный какой, с волосиками длинными, тебе ведь так нравится, да? А взгляд, ух, просто душу пробирает, а от улыбки у тебя сразу ноги подкосятся. И…       – Вот сами с ним и роднитесь, раз так рассыпаетесь в комплиментах!       – Я не в его вкусе, – печально вздохнул.       – Я не хочу! – взвизгнула Гресс, пытаясь вырваться из моей цепкой хватки.       – А думать надо было, прежде чем стелиться перед ним и заигрывать, а не возьмет ли он тебя в жены, когда ты вырастешь. Вот теперь отгребай! – я не дал ей вставить свои возмущенные пять копеек, что не было такого. – Ой, – расплылся в елейной улыбке, – да тебе даже понравится, я тебе обещаю. Артэхшэтра очень даже обходительный, правда со своими, эм, пристрастиями, ну там садо-мазо, плеточки, доминирование, связывание, бдсм, но ничего, привыкнешь. Тебя давно отлупить надо.       – Рья, – придушенно крикнула девушка, вырывая руку, которую я тут же снова перехватил. – Это насилие!       – Нет, это судьба моей наследницы. Знаешь, как в известной земной песне. Все могут короли все могут короли, и судьбы всей земли вершат они порой, но что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король.       – Но я не наследница! – испуганно взвизгнула Гесс. – Я даже не ваша родственница!       – Станешь, – прочувственно припечатал я. – Ради такого дела, как породниться с Артэхшэтрой, я тебе тебя удочерю. Давай, катись! – я пихнул ее на лестницу, сладко-мечтательно протянув: – Эх, свадебка скоро, радость-то какая, уж думал, не доживу до такого дня.       – Я вас ненавижу! – прошипела девушка, одергивая платье.       – Будешь знать, как мне нервы трепать, – я посмотрел на Анубиса и, насмешливо хмыкнув, подмигнул ему: – Да не парься ты, шучу я, ах-ха-ха, да любой мужчина скорее на суслике женится, чем на ней.       – Я все слышу! – крикнула разозленная Мерисса, уже отошедшая от нас.       – Ут-тю-тю, слышит она. Ты лучше думать начни! – гаркнул я, направляясь следом за ней, довольный своей состоявшейся маленькой местью. Анубис только растерянно икнул, а я прямо-таки физически ощутил его острое желание выпить чего покрепче. Хотя у него это желание, по-моему, никогда не утихает, так что ничего нового. – Обиделась? – приторно-ласково протянул я, за что тут же был награжден испепеляющим взглядом. Какие же мы чувствительные. Довольная улыбка тронула мои губы. Мерисса изменилась. И изменилась в лучшую сторону. Не ожидал вновь увидеть на ее лице столь живые и искренние эмоции, ничем не подавленные и не скованные. Это радует.       А Гресс действительно взялась с ребятами устроить праздник на просторной поляне неподалеку от лагеря, что сначала сильно дезориентировало Анубиса, не ожидавшего, что к его полушутливому нытью прислушиваются. Так что теперь молодняк суетился, им, кажется, даже и правда весело было. Я же на правах самого старшего и самого умного, да что уж греха таить, и самого красивого отдыхал, удобно устроившись возле одного из деревьев, периодически не забывая отдавать приказы, бросать обидные словечки и поддевать их ранимые душонки. И все внимательно наблюдая за суетящимися богами, я не мог не отметить, что рад их видеть. Прошел почти год, как они впервые встретились в этом мире. Все ли так очевидно, как есть, или же любая история, вещь и человек имеют оборотную сторону? Здесь я увидел, насколько порой отличается наша сущность от того образа, что мы волей обстоятельств или по собственному желанию сплетаем вокруг себя.       И понял, что эти дети стали мне родными.       Юи Кусанаги – единственный человек в нашей академии. Стойкая девушка, которая на протяжении года спокойно выносила общество всех этих несносных самовлюбленных молодцов, ни разу не сорвавшись на гнев и не выказав недовольства. Ее терпение восхищает. Она показала мне, что люди могут оказаться сильнее, чем я полагал. Был ее призыв в храм блажью Зевса или же нет, но девушка прекрасно справилась со своей задачей, став богам хорошим другом.       Аполлон Агана Белеа – сохранил свой искрящийся оптимизм, однако есть кое-что мне не нравящееся в его взгляде. Думается мне, нам еще предстоит столкнуться с потаенными сторонами его личности. И полагаю, они окажутся не самыми приятными.       А вот прошел и мой любимый Бальдер, умудрившийся запутаться в собственных ногах и, навернувшись, опрокинуть графин с соком на ничего не подозревающего Анубиса, тут же с визгом устрекотавшего в ближайшие кусты от греха подальше, снеся на своем пути стол с закусками. Нет, я не буду это комментировать. Ни словечка.       Взгляд мой упал на Гадеса, одного из двух взрослых богов здесь. К повелителю преисподней я всегда относился с уважением, если закрыть глаза на его бестолковую одержимость рисовыми булками и постоянным скулежом про свое проклятие. Сейчас, к моему глубокому удовлетворению, он ведет себя куда рассудительнее. И даже обрел друга, чего прежде никогда не было на моей памяти. Гадес извечно нес на себе крест одиночества, и наконец-то эти тоскливые путы спали.       Второй же зрелый бог, который так же не чувствуется на свой почтенный возраст, наш достопочтенный Бог луны по-прежнему тормозит, однако его лицо уже не такое заиндевевшее. А может статься, я просто понял, что его эмоции не красочно отражаются на лице, а едва заметной рябью касаются его глаз. Не то что его братик. Такеру Тоцука – представший нам как агрессивный и безмозглый божок, пусть до конца и не признал свою глубинную сущность, уже раскрывается и ведет себя, мыслит куда более рассудительно, нежели прежде. Кстати, а где он сейчас? Опять отлынивает?! Нет, все-таки этот как был ленивым засранцем, так им и остался! Ох, а ведь я так хотел проникновенно и душевно вытащить наружу все достоинства моих богов, но как-то нет у меня настроения. Невозможны никакие положительные излияния после такого осталопа, как Такеру! Необходимо найти его и устроить взбучку за все хо…       Раскат грома прокатился по округе, раскаленная ударная волна выдрала более хлипкие деревья, сметая богов с ног и обдавая болезненным жаром.