Заклятие луны

      Ранним утром, когда за окном еще было темно, я оделась и выскользнула в коридор, надеясь, что массивная дубовая дверь скрипнула не слишком громко и Бальдер не проснулся. Ночь – известное время откровений – прошло, и теперь я не хочу утром встретиться с Хрингхорни взглядом, а днем спокойно можно сделать вид, что ему все приснилось. И еще я надеюсь, об этом милом инциденте не узнает Тот, иначе убьет нас обоих. По возвращении в комнату нужно будет провести поучительную беседу с Терезой, чтобы той даже в голову не взбрело разносить по академии слухи, касающиеся нас с нерадивым Богом света.       Спустившись по влажным каменным ступеням во двор, я с удивлением посмотрела на стекающие с карниза струйки воды, едва уловимый ветер теплом коснулся кожи, а из-под почти сошедшего снега пробивались свежие стебли травы. Непредсказуемый и причудливый характер Зевса привел в этот ставший нашим временным пристанищем мир весну. Я рада, что теперь станет тепло и стихнут суровые зимние метели. Но теперь, когда в последние месяцы наблюдалось удивительное постоянство погоды, следует ожидать, что весна и лето продлятся привычные сроки, а это значит, времени снять оковы и успешно закончить обучение становится все меньше. Однако утешает, что не я одна по-прежнему в оковах.       Я не стала спешить в комнату, а прошла к беседке и опустилась на влажную скамейку, глядя на журчащие ручейки, стекающие по каменным дорожкам. В воспоминаниях еще сохранились теплые и властные прикосновения Бальдера, и я сильно зажмурилась, силясь выбросить их из головы. Чтобы отвлечься, я подскочила на ноги и все же стремительно направилась в свою комнату, надеясь застать там Терезу. Уж ее-то трескотня мигом затмит все на свете. И мои надежды оправдались: стоило открыть дверь, как тряпичная консьержка едва ли не набросилась на меня, решив, видимо, в буквальном смысле вытрясти из меня, где я провела ночь. Так что последующие часа полтора я выслушивала ее мнение обо мне и моей безалаберности.       – Мерисса, – донесся до меня голос Терезы, когда я уже давно ее не слушала, погрузившись в свои мысли, едва ощутила, что от ее болтовни у меня начинает болеть голова. Теперь она, уперев руки в бока, внимательно смотрела на меня. – Ты здесь?       – Угу, – отстраненно кивнула я, помешивая россыпь листьев и цветов в заварочном чайнике. За окном уже поднялось солнце, длинными жаркими лучами проскальзывая в комнату и стелясь на желтый кафель пола на кухне, где мы и устроились с Терезой. Слушать ее все-таки куда приятнее на мягком стуле с кружкой травяного чая в руках. – Или ты думаешь, я научилась мысленно путешествовать?       – Ну, с этим-то у тебя как раз проблем нет. И куда это твои мысли унеслись в этот раз, моя дорогая? – иронично протянула Тереза. – Уж не к этому ли юноше, что все отирался тут около тебя. Как же его имя, дай-ка вспомнить. Ох, совсем из головы вылетело, – провоцируя меня, усмехнулась консьержка. – Память девичья, что тут скажешь. Но ты-то понимаешь, о ком я. Юный бог с нежно-голубыми глазами и волосами цвета солнечных лучей. Ах да, его имя, кажется, Бальдер.       – Если ты не замолчишь, – прищурилась, – я замурую тебя в стену.       Тереза наигранно ужаснулась, отшатнувшись и прикрыв рот тряпичной рукой. Но сказать она ничего так и не успела, ибо в дверь настойчиво постучали, а через мгновение, когда я даже еще не помыслила, чтобы подняться и спросить, кто там явился в такое время, та распахнулась, и, увидев вошедшего, я тяжело вздохнула, проклиная за беспечность Терезу, забывшую запереть дверь на ключ. Бальдер, широко улыбаясь, переступил порог комнаты и заволок за собой увесистый чемодан. Интересно, мы все прибыли сюда без вещей, так где этот тряпочник столько барахла умудрился насобирать? Парень в свою очередь, захлопнул дверь и повернулся в нашу сторону, сверкая глазами, и с довольным видом объявил:       – Теперь я буду жить здесь, Ис!       Невольно переглянувшись с Терезой, я вновь посмотрела на Хрингхорни, гадая, это у него уже с головой не все в порядке или же просто выпитый вчера алкоголь не до конца выветрился, а Бальдер тем временем приблизился к столу и, отодвинув ногой один из стульев, сел на него, задорно улыбаясь мне. Я же пыталась представить реакцию Тота, когда прознает про такую гениальную идею этого затейника. Интересно, мы умрем быстро или придется пройти через все муки ада, о которых дядя имеет куда большее представление, чем Гадес, этим самым адом и заправляющий?       – Это моя спальня, – наконец произнесла я, – с чего ты взял, что я тебя сюда…       – Но мы ведь теперь пара, – беспечно заявил он, придвигаясь ближе, – и ты меня очень напугала, исчезнув сегодня утром. Я уже было подумал, ты снова решила сбежать, однако, теперь, – он наклонился, касаясь губами моего уха, – я тебя уже так просто не отпущу. Сегодня я поговорил с Локи и, думаю, больше он не станет вмешиваться, только жить с ним в одном блоке я больше не намерен, – отстранившись, он вернулся к своему чемодану и придирчиво оглядел комнату.       Я метнула в сторону Терезы негодующий взгляд, но та с невинным видом пожала плечами и спрыгнула со стола, направляясь из комнаты и что-то говоря про неисчерпаемый список срочных дел, которые ей необходимо сделать, иначе Зевс подвесит ее за ноги в главном зале академии. Подвесит он ее. Не знает, что я бы с ней сделала сейчас, хотя объективно она-то тут и вовсе не причем, но злость то на ком-то сорвать хочется. Особенно глядя, как Хрингхорни уже обживает мою комнату, раскладывая свое тряпье на полочки в шкафу.       – И разве ты не мог попросить переселить тебя в одну из свободных комнат?       – Мог, – отозвался Бальдер и, прекратив складывать вещи, вновь приблизился ко мне, – но разве это интересно? Да и ничуть не приятно, – его пальцы коснулись моего лица, очерчивая контур губ. – Не волнуйся, я сам поговорю с Тотом. Кстати, ты уже завтракала? Давай я что-нибудь приготовлю в знак того, что отныне мы будем жить вместе! Где у тебя холодильник? Наши комнаты отличаются, как я погляжу.       Я кивнула в сторону шкафа, куда был вмонтирован небольшой холодильник, и, подперев голову руками, посмотрела на суетящегося Бальдера, пытаясь мысленно примириться с его присутствием в моей спальне. Мне давно не приходилось делить с кем-то те места, что на время становились моим домом. Да и уже столько времени прошло, когда я задерживалась надолго в каком-то одном месте.       – Мерисса, – с виноватой улыбкой обратился ко мне Бальдер, ставя тарелки на стол, – я хотел попросить тебя, – он замялся и, опустившись на колени возле моего стула, взял мои руки в свои ладони, заглядывая мне в глаза, – не злиться на Локи и не таить обиды. Он никогда никому не был нужен, и до меня у него не было друзей, поэтому страх потерять единственного друга у него затмевает здравый смысл. Кстати, он говорил, что приготовил тебе какой-то сюрприз. Вчера ничего не происходило?       – Не волнуйся, – коснулась я его волос, – Локи дурак, но не убийца.       – Однако он непредсказуем, – Бальдер пересел на соседний стул, подвигая тарелку с собственными кулинарными изысканиями ближе к себе. – Поэтому будь осторожна и не связывайся с ним. Я не хочу, чтобы он причинил тебе вред. По его вине мы и так натерпелись. И если он посмеет приблизиться к тебе, сразу скажи об этом. Больше никогда не ври мне, Мерисса, договорились?       – К твоему сведению, – елейно потянула, усмехнувшись, – я почти никогда не вру, несмотря на мою категорию бога. Ложь – утомительная работа, что ни говори. А люди, как и многие боги, слышат только то, что им услышать хочется, и неважно, правда это в действительности или ложь, они все трактуют по-своему. Кстати, Бальдер, а разве сегодня у вашего клуба не будет тренировки? Или я что-то путаю?       – Тренировка? – переспросил он, нахмурившись. – А ведь точно!       Подорвавшись, он схватил что-то из шкафа и скрылся в ванной, вскоре вылетев оттуда уже в спортивной форме, послал мне воздушный поцелуй, от которого у меня нервно дернулся глаз, и скрылся в коридоре. Что ж, если вспомнили о клубах, то и мне стоит наведаться в свой, хоть желание и невелико: раз пришла весна, Дионис явно припашет что-нибудь сажать, удобрять, поливать. А радуют такие мероприятия из всех нас только одного Тирсоса.       Переодевшись в костюм, в котором обычно занималась в клубе, поспешила в оранжерею, надеясь застать там Диониса. И думаю, я бы удивилась, если бы его там не было, однако Тирсос удобно устроился под раскидистыми ветвями невысокого дерева и через соломинку пил какой-то оранжевый напиток. Заметив меня, парень приветливо помахал рукой, зовя к себе. Может быть, мы и избежим копательно-сажательных работ. Никого, кроме греческого бога, в оранжерее не было.       – Как твои дела, Мерисса?       – Забавно, – усмехнулась я. – Пожалуй, именно так можно описать мои дела.       – Тогда у меня так же. Меня начинает беспокоить то, что осталось так мало времени, а оковы по-прежнему на нас, – он задумчиво посмотрел на перекатывающиеся кубики льда в стакане. – Не хотелось бы мне остаться в этом саду навечно, тем более в виде этих ужасных статуй. Но я не представляю, как снять их.       – Меня тоже это волнует, но, вероятно, уже стоит просто расслабиться.       – Конечно, – насмешливо потянул Дионис, – а ведь если вдуматься, то не так уж и плохо остаться здесь. Нежный теплый ветер будет ласкать нас, дожди омывать от пыли, а пташки с утра до утра петь мелодичные серенады. Лучше сразу меня убейте.       – Да уж, – хихикнула я, – представляю. И знаешь, я, пожалуй, с тобой.       – Со мной?       – Именно. Ну, туда, – неопределенным жестом указала вверх. – Ты понял.       Ответить мне Дионис ничего не успел, так как стеклянные двери оранжереи распахнулись в помещение влетела как всегда взъерошенная Миа и, увидев меня, радостно замахала руками. Сбросив тонкую куртку на землю, она одернула юбку школьной формы и опустилась на камень рядом со мной.       – Что такие лица мрачные?       – Скажи, – вкрадчиво протянула я, – а хотелось бы тебе провести вечность в виде камня? Прелестного такого, точно тебя повторяющего. А еще ежедневно к тебе бы Тот заглядывал и часами рассказывал крайне занимательные лекции. А ты бы слушала. Ведь все чувства у тебя были бы сохранены. Как и способность мыслить.       – Ужас какой, – передернула плечами девочка. – Ну тебя с такими идеями.       – Не меня, а Зевса, – фыркнула. – Эта участь нас ждет, если оковы не снимем.       Дионис отвлек нас, сказав, что у него еще дела в академии: брат попросил его помочь с очередным заданием куратора, поэтому ему нужно идти. Задерживать его мы не стали, а я, только он скрылся среди пышных ветвей, переместилась на его место. Миа разглядывала красочные цветы, выращенные Тирсосом.       – Кстати, ты что-то хотела? – поинтересовалась я. – Или просто в гости зашла?       – Цветы сорвать в комнату хочу. А ты здесь из-за клуба?       – Да, – я внимательно посмотрела в ее глаза. – Тоцука опять тебя обидел?       – Ну, – отвернулась Миа, избегая моего взгляда. Собственно мне и угадывать ничего не требуется: у нее все на лице написано. И что Такеру так взъелся на нее? Ничего она, кажется, ему не сделала, чтобы так агрессивно к ней относиться, хотя Тоцуке, конечно, причина и не нужна. Как же это я забыла, что он у нас мальчик вспыльчивый, нервный. Его все и вся раздражают и бесят. – Он нагрубил мне.       – Нашла чему удивляться, – хмыкнула, – это же Такеру.       – Я бы хотела, – едва слышно пролепетала Миа, – подружиться с ним.       – Найди себе другой объект для дружбы, вот мой совет. Тоцука, конечно, парень неплохой, но сквозь его броню тебе не пробиться. Не скажу, что он мне нравится: я испытываю к нему не самые лучшие чувства, учитывая, что Такеру брат Цукуеми и брат, рьяно его защищающий и боготворящий. И все же он такой уж и плохой.       – А ты, – повернулась ко мне Миа, – за что так ненавидишь Цукито?       Я внимательно посмотрела на нее, но девочка не отвела взгляда.       – Он кое-что сделал мне. И я не позволю ему выпуститься из академии.