Заклятие луны

      Дерево-дерево-дерево. Хоть бы сменился уже пейзаж. Несмотря на то, что я стараюсь менять маршрут ежедневной пробежки, окружающий вид остается неизменным: сплошные леса. Сейчас бежать здесь оказалось самым сложным и противным за все время пребывания в академии. Начал таять снег и теперь земля превратилась в мерзкую жижу, в которой постоянно увязают ноги, того и гляди свалишься и убьешься, что никто потом не отроет в этой грязи.       В мыслях вновь мучительно ярко вспыхнули воспоминания утра, и я ускорил бег, почти не различая слившийся в мутное пятно лес. Сорняк и этот греческий олух. Что же они никак не выходят у меня из головы. Как же бесит! Запыхавшись, я остановился и, не сдержав гнева, со злобой пнул по ближайшему дереву, отчего на меня обрушились капли воды и грязи. Выругавшись, провел рукой по лицу и направился в обратную сторону. К черту эту пробежку, задолбался каждый день круги здесь наматывать. Никакого разнообразия, а еще почти полгода осталось до выпуска.       Полгода. Я резко остановился, осознав, что прошло уже целых шесть месяцев с тех пор, как мы прибыли сюда и познакомились с другими богами. Время пролетело так быстро, но в тоже время, кажется, будто прошел не один год, столько чувств вместили в себя эти месяцы. Вот только меня постоянно влечет куда-то вперед. Я не могу оставаться на месте, меня словно тянет в будущее, и нет возможности остановить это влечение. Я не ощущаю себя к месту здесь и сейчас, и мне кажется, где-то там, в далеком и туманном будущем, я смогу обрести дом, обрести умиротворение, обрести себя. Только время проходит, и минуты сменяют друг друга, а я по-прежнему боюсь взглянуть в глаза самому себе, надеясь на несуществующее будущее.       В комнате брата не оказалось, и я сразу прошел в ванную, скрывшись под мощным потоком холодной воды из душа, которая лилась здесь прямо с потолка из специально приспособленных под это выемок. Говорят, холод способен изгнать из души любую тоску и боль, но чем дольше я стою под ледяными потоками, тем хуже мне становится. Наплевав на все принципы и закаливание характера, переключил датчики, чувствуя, как стремительно нагревается льющаяся на меня вода. Я бы мог провести здесь вечность. Наверное, мне стоит уйти на самое глубокое дно, сокрытое водами какого-нибудь океана. Там я никому не причиню вреда. Вот оно, мое место.       Выключив воду, я вытер волосы полотенцем и, одевшись, спустился в столовую, где и обнаружил брата, задумчиво ковырявшего еду на своей тарелке. Набросав, что первое попалось, себе на поднос, я сел напротив брата, с ужасом вспоминая, что сегодня у нас еще и занятия есть. Тот совсем озверел, орет на нас ни за что, только злость бы свою сорвать. А что будет к концу нашего обучения?       О, и наши тут: Дионис, Бальдер и Мерисса устроились за столиком через несколько рядов от нас. Гресс, скрестив руки на груди, что-то недовольно выговаривала Бальдеру. Опять достает его, видимо, как тот оковы снять умудрился. Я бы и сам не против был это узнать, но Хрингхорни уперся и ни в какую не желает сознаваться, хотя вчера мы его весь вечер пытались расколоть. Судя по недовольной морде, Гресс тоже не сумела выведать этот небольшой секрет Бальдера. Вот ведь упрямый осел. Или он там что-то постыдное скрывает?       Поймав мой взгляд, Бальдер помахал рукой, а Гресс, заметив меня с братом, еще больше помрачнела. Ха! Как будто она мне нравится! Тоже мне, нашлась тут зазноба. Вот уж кто точно никогда свои оковы не снимет! Но вот одно меня пугает: что если они каким-то образом взаимосвязаны с братом и снятие их оков зависит друг от друга. Тогда если у Гресс ничего не получится, мой брат тоже остается здесь? На эту мысль меня натолкнуло то, что Кадуцей говорил о тьме в наших сердцах, а эти странные отношения между братом и Гресс меня настораживают, уж не являются они той самой тьмой? Хотя ей-то за что брата ненавидеть? Не он же ей такую боль причинил!       Я отвлекся на еду в тарелке, остервенело заглатывая ту. Отвлекся так, что не заметил, когда закончившие есть ребята подошли к нам, и Бальдер хлопнул меня по спине, отчего я подавился и закашлялся. Хрипя, я обозвал этого полудурка всеми обидными словами, что пришли в голову, но видимо, выговорить я их толком не смог из-за кашля, потому что Хрингхорни возмущаться не стал, а с наимилейшей улыбкой позвал нас на урок. Да-да туда только с такой миной и звать, ха.       Решив не разжигать конфликт, глубоко вздохнул и поднялся с места, направляясь следом за братом и о чем-то спорящими Гресс и Тирсосом, которых безуспешно пытался утихомирить Хрингхорни. Идиоты. В коридорах толпились духи, из-за чего нам приходилось чуть ли не проталкиваться вперед. И чего их тут так много, бесят они. О, и вот только ее мне тут не хватало: возле дверей соседней с нашей аудиторией стояла Миа, о чем-то разговаривая с другой девушкой-духом.       Увидев нас, Миа улыбнулась Гресс и окинула меня таким взглядом, на который смолчать я уже никак не мог. Но мое возмущение прервал трескучий гул звонка, возвещающего, что всем пора на уроки, и студенты начали расходиться по аудиториям. Я поймал Миа за локоть, когда та уже хотела зайти в кабинет их класса, и зло прошипел в лицо этой наглой девке:       – Не смей смотреть на меня с таким презрением!       Миа замерла, опустив голову, а потом вскинула на меня гневный взгляд и с размаху ударила по щеке. Я опешил от ее поступка и даже отступил на несколько шагов, оторопело коснувшись пальцами горящей щеки. Ярость разлилась внутри меня, и я рывком приблизился к Миа, сжимая ее тонкую шею руками и пригвоздив девушку к стене. Гнев пронизывает меня, хочу заткнуть эту мерзавку навсегда.       Пальцы с силой сжались, и Миа, всхлипнув, зажмурилась, а я осознал, что сделал. С ужасом я отскочил от закашлявшейся девушки, без сил сползшей по стене на пол и обхватившей хрупкими руками шею, на коже которой остались яркие следы моих пальцев. Дыхание перехватило, и я хотел извиниться, но не мог выдавить из себя и слова, с паникой глядя на бледную девушку. Я сделал шаг к ней, но Миа испуганно дернулась и, пошатнувшись, вскочила на ноги, бросившись прочь из коридора. Замявшись, я направился к аудитории, где уже расположился наш класс, но, так и не перешагнув порога, зажмурился, с силой захлопнув дверь, а после последовал за девчонкой.       Внизу я натолкнулся на опоздавшего Гадеса, который сказал, что Миа убежала в сторону леса за академией. Выругавшись, я побежал за ней, надеясь, что смогу отыскать ее до того, как стемнеет. Была бы зима, я бы мог быстро найти ее по следам, но в грязи и лужах мало что разглядеть можно. Однако поломанные ветви могут указать мне, в какую сторону понеслась эта полоумная, что мне удалось узнать, едва приблизившись к краю леса. Я не стал задерживаться, продираясь вперед и внимательно глядя на землю под ногами и ветви растущих кругом кустарников.       Я уже успел далеко отойти от академии, что даже засомневался, правильное ли направление выбрал, как споткнувшись о какую-то сухую корягу, я пролетел пару метров вперед и оказался на краю леса, а в нескольких метрах от меня поляна обрывалась в пропасть, на самом краю которой, съежившись, стояла Миа. Мое сердце испуганно сжалось, и я окликнул девушку. Миа вздрогнула и обернулась, а земля под ее ногой от резкого движения обвалилась, увлекая потерявшую равновесие девушку в бездну. Ужас промелькнул в глазах Миа, и она протянула ко мне руку, в следующий миг исчезнув в пропасти.       Казалось, в это мгновение небеса обрушились, погребая меня под обломками вновь оживших воспоминаний. Нет. Я не позволю этому повториться! Бросившись вперед, я прыгнул в бездну следом за Миа и, настигнув ее, прижал девушку к себе. Я готов умереть, но спасти эту мерзавку. Не хочу снова испытать боль, которая разрывала меня после гибели госпожи, не хочу снова чувствовать, как сгорает моя душа. Лучше я разобьюсь о скалы внизу, чем позволю Миа умереть. Я ищу внутри себя привычную силу, присущую мне как богу, но не нахожу даже крупицы прежней мощи. Скалы уже так близко. Значит, это и есть конец моей жизни?..       От тела Миа разлился жар, опаляя мою кожу, и нас охватило пламя ее энергии, плавно опуская на камни, что должны были стать нашей могилой. Я резко выдохнул, когда девушка освободилась из моих объятий и, поднявший на ноги, отступила на несколько шагов. Что она только что сделала? Разве духи обладают подобной силой? Или же все студенты здесь такие же боги, как мы?       Я хотел было спросить ее об этом, но слова застряли на подступах к горлу: облик Миа подернулся и изменился. Рыжих волос коснулась чернота, и длинные пряди рассыпались по спине, а от взгляда знакомых темных глаз мое дыхание перехватило болью. Это все не может быть правдой. Не может…       – Госпожа, – хрипло выдохнул я, – Миа-Эри…       – Я думала, – мелодично ответила девушка, – ты сразу узнаешь меня, услышав имя. Прости, что пришлось вновь пережить эти муки, Такеру. Мне стало так больно от твоей злости и ненависти ко мне, что моя душа не выдержала, и я хотела прекратить ее страдания. Но когда ты прыгнул за мной… Я не могла позволить тебе умереть и высвободила силу своей души, чтобы спасти тебя, Такеру.       – Госпожа, – я хотел было броситься к ней, но девушка выставила вперед руку, останавливая мой порыв. – Простите, что не узнал вас. Госпожа, мне так не хватало вас и я так счастлив вновь увидеть… Простите, – слезы не слушались меня, предательски скатываясь по щекам, – простите, что так злился на ваше воплощение. Я не мог представить, что такое возможно. Что эта девочка может быть вами.       – Моя суть не меняется с обликом, – тихо засмеялась Миа-Эри и, приблизившись, склонилась, обхватив мое лицо руками. – Однако я уже говорила, что однажды ты захочешь, чтобы я была рядом, но это уже станет невозможным. Такеру, ты всегда так спешишь, ничего не замечаешь вокруг, но время проходит, и каждое прожитое мгновение становится меньше возможностей стать ближе к тому, кого выбрала твоя душа. Когда Зевс предложил мне прийти сюда, я с радостью согласилась, желая встречи с тобой. И действительно хотела подружиться, Такеру. Но высвободив энергию души, я обрекла себя на смерть в этом мире.       – Миа…       – Тс-с, – девушка приложила палец к моим губам, вынуждая замолчать. – В этом мире, Такеру, но исчезнув из этой вселенной, я не умру, а обрету новую жизнь в одном из множества других миров. И кто знает, может быть, однажды мы встретимся вновь. Эта девочка, Юи Кусанаги, не бойся открыть ей свое сердце, пока жизнь не разлучила вас. Не переживай, что так относился к Миа и не нужно больше ненавидеть себя за то, каким ты являешься. Да, ты грубый, резкий и агрессивный, – мерзкий ком подступил к моему горлу, – но я знаю и другую твою сторону, Такеру. Твою любовь, заботу и преданность. Ты – вода, Такеру, а вода изменчива.       Миа-Эри закрыла глаза, и ее тело рассыпалось снопом огненных искр.       – Госпожа!