Our Solemn Hour

Лаура не спит по ночам. Вдыхает аромат тлеющей свечи, пишет что-то в свой девичий дневник, подкрепляя вихрастыми рисунками и узорами. Ее образы не стоят на месте, они – само движение. Она в бледной ночнушке и длинных косичках, смотрит в зеркало на себя, вертится то так, то этак и думает: я похожа на привидение из фильмов ужасов. Хихикает. С матерью они вернулись уже, когда солнце закатилось в темные леса. Из города. Лаура волновалась о Рубене, которого не видела весь день и желала лишь об одном – чтобы отец был благосклонным. Она искренне не понимала, отчего в последние годы он так суров с сыном. Это было не «воспитание по-мужски», это что-то другое. Юная Викториано вовсе не похожа на брата, а, если точнее, то он – на нее. Она взлетает на чердак, ведомая рвущимися из души песнями ветра, плачет над придуманными героями и распахивает всему миру объятую алым душу. Она еще не знает горестей, не знает потерь и разочарований: она любит и любима. Не той, плотской – ее чувство было самым невинным, отчего и величайшим даром. Она была прекрасна, и невыносима мысль о том, что столь чистую красоту возможно погубить реальностью. Об окна разбивался дождь, кричал и грохотал гром. Викториано с тревогой подумала о том, что могут быть и молнии, как в дверь ее тихонько поскреблись. «Рубен!», - аж подскочила на месте она, но тут же усмирила свои чувства и уселась у туалетного столика, зачем-то припудривая нос. - Лаура…можно к тебе? – сквозь щель в двери просунулась увенчанная чуть встрепанными подушкой волосами детская голова. Мальчишка неловко мялся у двери, не решаясь войти каждый раз. Хоть и знал, что его тут всегда ждут. - Спрашиваешь еще. Руби, я соскучилась, - улыбнулась Лаура и в нетерпении простерла к Рубену руки, готовая броситься и вытащить младшего брата из мрака коридоров, всех бед. Мальчишка, прикрыв за собой дверь, прошуршал к ней и, мелко дрожа от обуревающих чувств, обнял сестру. Он выглядел осунувшимся, с просвечивающими синими сосудами на висках. Темноволосая убаюкивающее провела по его спине и, немного отстранившись, взяла за маленькие ладошки. - Там, внизу, так шумно и дождь…, - объяснился брат, пряча взгляд. Лаура нахмурилась – что он забыл среди ночи на нижних этажах? Рубен по ее молчанию почуял вопрос, но не смел отвечать: он верил сестре и рассказывал все-все, что бы она ни спрашивала, но наступил такой момент, когда даже любимой Лауре он не решался открывать секрет. О том, почему отец так ненавидит его. Так презирает. О том, что он - чудовище. Рубен посмотрел сестре в глаза со смутной тревогой, ожидая увидеть в их отражении нечто уродливое. Ведь он…он…Но Викториано ошибся, увидев в любящих глазах самого прекрасного и в то же время самого несчастного мальчика. Слезы накатили на его глаза туманной пленкой. - Боже мой, - вздохнула Лаура с тяжелым от сострадания сердцем. – за что же так тебя, за что… Она сказала это по-взрослому горько и спокойно. И так же по-взрослому притянула к себе голову Рубена, трижды поцеловала – в лоб и влажные от едва отступивших слез глаза. - Я возьму твое горе, твои болезни, я возьму все твои несчастья. Она сказала это уверенно и твердо, готовая пожертвовать собою. Мальчик улыбнулся, переполненное теплом и благодарностью маленькое сердечко забилось быстрее. - …знаешь, я обязательно упрошу, и мы с тобой поедем в город. Там столько всего! Кинотеатры, мороженое и все там совсем другое! – словно смутившись своего порыва, заговорила Лаура, расплетая косы. Темный агат взбился в кудри, и наследник Викториано в восторге потрогал их, ощущая неведомую прежде легкость и мягкость. Они еще разговаривали, слушая мысли друг друга. Сестра была преисполнена фантазиями о светлом будущем, не думая о печалях и возможных испытаниях. А ее маленький брат, испытав непонимание того, кого уважал и почитал, не мог не видеть их. - Ты ведь из-за меня не спишь, - смущенно проговорил мальчик спустя время, отстраняясь. - Вовсе нет! Я просто хотела поговорить с тобой, а получилось долго. Уйдешь? – Лаура расстроенно сдвинула бровки. Ну как тут уйти, в самом деле? Рубен карабкается на взбитую и застеленную белым кровать, не верящий, что этой ночью кошмаров не будет. Это похоже на сказку. Лаура обнимает брата крепко, щекоча рассыпанными по подушке волосами. И шепчет самую лучшую колыбельную, которую не знает даже их общая мама. - Ты самый добрый, самый умный. Ты для меня – самый важный…