Нет вестей с небес

— Сейчас будут бить… Снова бить, — бессильно пробормотала она. Ей уже было все равно. Порог вытерпленной боли оказался пройден, сознание уже не готовилось ни к чему хорошему. — ***! Да ты какой-то слишком послушный! — недовольно прицыкнул Ваас, глядя, что объект игры не намерен сопротивляться. — Я приказал тебе бороться? У тебя еще и с памятью плохо? Ок, ладно, брат, ладно… Пока не борись, карты все решат. Но, видя, что она не готова вообще куда-либо двигаться, главарь снова восклицал: — Вставай, ***! Помнится, ты бегал, как в конец шибанутый, из-за своего братца и его дружка? Все верил в чистые идеалы родства и дружбы. Да ни*** ты в них не верил, раз предлагаешь пристрелить тебя, как бешеную собаку! Гнев ударил в голову. Цитра. Да кто такая Цитра? Цитра просто изгнала ее, а она, Джейс, малоценна и незначительна, всегда себе казалась такой, человеком второго сорта. Может, и первого, но не для себя. Райли! Оливер! Их Ваас убил, а не Цитра! Адреналин заставил дрожащие подкосившиеся ноги подбросить, как на пружине. Джейс попыталась рвануться вперед, ударить врага в бессмысленном порыве ненависти, впрочем, ее выпад тут же напоролся на мощный блок левой руки главаря, а правая ударила под дых, едва снова не свалив наземь. — Я сказал — карты, — отозвался стальным тоном он, поморщившись, сверкнув недовольно злыми глазами исподлобья, отчего его и без того вечно пугающий образ становился еще более устрашающим. Обхватив себя руками под дулом револьвера, ткнувшегося в спину, Джейс поплелась, куда ее вели. Сопротивление снова оказывалось бесполезным. Хотела она отомстить за Райли и Оливера или не хотела. Хотела найти Лизу и Дейзи или не хотела, а сопротивление не имело смысла в присутствии Вааса. Он оказывался сильнее, он всегда оказывался на голову выше и на шаг впереди. Если бы на шаг, а, может, и на сто шагов. Сто. Слишком много. От масштабов своей слабости захватывало прежнее безразличие. Ей было все равно, все плыло в тумане, снова ее сковывала сонливость, такая сонливость, от которой можно невзначай умереть, потому что нет различий между жизнью и смертью, засыпал сам инстинкт самосохранения. Все равно. «Что воля, что неволя». Различия между добром и злом таяли. Она ощущала себя мертвой при жизни, уже убитой. Все обессмысливалось и замыкалось в повторении бессмысленных действий. И почему-то она догадывалась, что главарю отнюдь не чужды подобные же ощущения, точно умер в нем человек и разлагался в недрах его бесчеловечности, отравляя сознание и существование. Существование, а не жизнь, повторение, а не жизнь. Спускались с холма, Джейс бросила взгляд на домишко у края деревни: пустой, дверь распахнута. Успела ли девчонка сбежать или нет… Уже не узнать, но хотелось верить в лучшее, хотелось верить, что хоть кому-то помогла. Вот только какой ценой… Но кто же виноват, что она и вправду приносила несчастья? Кто же виноват, что за ней по пятам бродил Ваас? Или не бродил. А просто так судьба складывалась. Не узнать, не понять, нет времени размышлять. Процессия из пленницы, главаря и четырех пиратов забрела в разваленную хибарку возле реки. Джейс владело безучастие. Но все-таки когда сели за стол под темную лампочку, стало не по себе, потому что за ее спиной встал охранник с пистолетом и ножом, готовый рубить пальцы. Напротив нее за столом развалился по-королевски Ваас. Раздавали карты. А девушка не представляла, что с ними надлежит делать, паника снова охватывала ее вперемешку с тотальным непониманием сложившейся ситуации. Если ей давался какой-то шанс на спасение, то было бы крайней неприятно его так глупо упускать только из-за незнания каких-нибудь дурацких правил. «Это такая казнь, оставить меня без пальцев и смотреть, как я истеку кровью? Джейс, почему ты всегда была такая тупая? А-а… Так бы удалось выиграть немного времени, ну, хоть немного! Что тебе мешало научиться играть в покер? Они правила не объяснят!». Но если шанса не существовало, то и борьба не имела смысла. Она пыталась делать то же, что и пираты. Похоже, они и правда играли в покер. Только один сторожил пленницу и еще один остался снаружи стеречь с винтовкой. Притом ее винтовкой! Джейс поглядывала по сторонам, понимая, что они оказались в разбитом ветхом домишке. Дверь. Окно. Окно без стекла, просто дыра в стене… Нет, Ваас, что пристально наблюдал за ней из-за карт, не оставил ни единого шанса для побега. И откуда он только взялся! Вообще-то логично предположить, откуда. Едва достигли его ушей новости о захваченных аванпостах и причале, как он направил свои силы возвращать утраченное, и, выходило, заодно отправился и сам. Или не лез в ближний бой лично? Трусливым был? Но разве пойдут за трусом… Да и путь становления главарем не так уж прост, о чем свидетельствовал шрам вдоль головы от левой брови. Да еще один то ли след когтей, то ли ожог на затылке… Это удалось рассмотреть недавно… И все вокруг летали карты, а руки Джейс дрожали, для нее эти карты ничего не могли решить. Более жалко она себя ощущала только когда ракьят повалили на землю. Нет, лучше уж карты, лучше враги, чем бывшие друзья. Врагов хоть судить можно одним определением из четырех букв: враг. Какие короткие и понятные слова. Как понятен мир для тех, кто идет дорогой света. Но если бы знать, которая из них свет. Из всех «правд» истина одна. — Что-то не нравится, Хромоножка? — вдруг послышался голос Вааса, но тут же он навис, вскочив. — Что-то, ***, не нравится?! В карты смотри, идиот! Играй! — Я не умею! — рявкнула она в ответ. Непроизвольно. Отчаянно до крика. Вновь отказываясь играть по его правилам. Нет, она отказывалась от безумия, она отказывалась от зла. Нет, не уподобляться же тому, кто уничтожил ее брата, ее друзей. И Цитра — это Цитра, она стояла во главе целого народа, правила, может, не всегда верно, но не с самоцелью уничтожить как можно больше людей. — Ну, так сообщаю тебе, ***, — ты проиграл! — пожал плечами Ваас самодовольно, кивая тюремщику. Джейс только успела зажмуриться, когда блеснуло лезвие мачете. Ее же мачете! Вот подлость! А потом захлебнулась вскриком. Что произошло? Боль. Мысли спутались. Что произошло? Где именно? Кто… Мизинец на левой руке… Точно… Левая рука. Мизинец. Отрубили… Отрубили! Кажется, не весь. Там все загорелось огнем. Одну фалангу отрубили… Терпеть это дальше? Да лучше смерть! Быстрая и в борьбе! Девушка не мыслила, тело ее дернулось вперед, вернее, сначала она дернулась назад, ударив затылком в нос своего стража, а потом вскочила на стол, перемахнула через него, пока пираты вспрыгивали со своих мест. За ней даже Ваас не успел, не схватил. Снова вырвалась, снова! Окно! Окно! До двери далеко! И она нырнула в пустое без стекла окно, выкатившись на улицу, а там как раз стоял страж с ее винтовкой. Едва успел он обернуться, как девушка выхватила у него нож из-за пояса, перерезала горло, схватила свою винтовку. Уже знакомый жест. И правда — достаточно начать, а когда еще боль и ужас застилают инстинкт самосохранения. Если так подумать, то нередко люди от него и гибнут. Нет! Только вперед! Хотя из-за спины послышались выстрелы. Ваас стрелял, не иначе. Джейс бросилась к реке, а за ней снова пустились в погоню, и главарь стрелял следом, но то ли не мог попасть, то ли не целился. Впрочем, очень скоро девушка начала понимать, что ни река, ни ближайший аванпост ее не спасут. И едва не остановилась, ощущая, как медленно впадает в ступор. Но в этот миг возле разваливающегося домишки, оглушая джунгли, раздался взрыв. Притом не гранаты, а чего-то мощного. Взметнулся красным пламенем, отзываясь звоном в ушах, отсекая пиратов, выигрывая время для побега. Только сквозь копоть мелькнуло перекошенное яростью лицо главаря. Еще бы! Что-то пошло не по плану его «игры», а он, вероятно, только придумал какую-то казнь, мерзкую, долгую. Но Джейс ничего уже не интересовало, не интересовали враги. Она бросилась в воду, винтовка тут же потянула на дно, но ей удалось всплыть. Все ничего. Если бы левая рука не горела огнем, как и все тело. Но остановиться от боли — обречь себя на еще большую боль, тем более утонуть в узкой мелкой реке. Девушка выбралась на другом берегу, даже не думая, что могло взорваться возле хибарки. Все тело дрожало. Конец. Неужели снова конец? Вот такой конец? Сознание едва держалось в теле. Пираты, конечно, искали подрывника, но от нее бы тоже не отстали. Девушка попыталась встать, опиралась на винтовку. «Не могу… Я не могу!» — панике обессиливала, не позволяя двигаться дальше. Никому не нужная. Пустота… Дейзи и Лиза… Эти имена мелькнули лучиками, слабыми, закатными. Вдруг кто-то схватил за шкирку, поднимая. Неужели снова Ваас? Лучше бы убил сразу.