***
- Госпожа Феанора! Госпожа Феанора! – волшебница пришла в себя от того, что кто-то легонько хлопал её по щекам. Руки и ноги затекли так, что невозможно было шевельнуться. Всё тело ныло, во рту ощущался странный горьковатый привкус, голова нещадно кружилась. С трудом приоткрыв глаза, она увидела над собой обеспокоенное лицо хоббита и лишь сейчас с ужасом поняла, что её тело спеленато крепкой паутиной. - Хвала Валар, вы в порядке! - Бильбо торопился, рассекая клинком толстые нити и высвобождая волшебницу из липкого плена. – Пауки схватили весь отряд, мне чудом удалось удрать. Скорее, надо освободить остальных! Оглядевшись, Феанора обнаружила, что они на дереве. Свет почти не проникал сюда сквозь густую осеннюю листву, ветви опутывала паутина, и на них покачивались здоровенные коконы. «Гномы», - сообразила волшебница. Стараясь лишний раз не двигать гудящей головой, она попыталась вспомнить, что произошло. Получалось весьма скверно: «Мы вроде шли вдоль реки, гномы начали останавливаться и разбредаться в разные стороны… Кажется, Торин пытался призвать их к порядку. Я отвернулась лишь на мгновение, и они все исчезли. Потом появилось зеркало и… мама, - Феанору передернуло при воспоминании о кошмарном видении. – Этот странный разговор и огонь… Фили… Там был Фили… Дальше пронизывающая боль и… Конечно! Паучий яд! Вот откуда слабость и тошнота. Меня укусили, и я потеряла сознание!» - Бильбо, а где пауки? – волшебница взволнованно огляделась. Хоббит вовсю орудовал мечом, срезая коконы с веток. Они падали на землю один за другим. Судя по стонам и ругани, гномы были живы и начинали приходить в себя. - Я их отвлёк и увёл от отряда, но это ненадолго. Они вернутся и очень скоро, - просипел запыхавшийся хоббит. Последний кокон рухнул вниз, и Бильбо стал спускаться с дерева. Кое-как собрав остатки сил, девушка поползла по веткам вслед за ним. Легко спрыгнув на землю, полурослик принялся высвобождать гномов из паутины. Они очумело трясли головами, растерянно озирались, силясь понять, что произошло. Феанора наконец сумела спуститься и теперь вяло размышляла, вцепившись обеими руками в ствол дерева: «Судя по всему, не меня одну застали врасплох... Но что же это было за видение? Лес явил нам наше будущее... или всего лишь наши собственные страхи?» Мысли текли медленно, будто продираясь через невидимую пелену, колени подрагивали, двигаться не хотелось. Удивляясь расторопности Бильбо, она наблюдала за происходящим будто со стороны. Фили выбрался из липких объятий кокона и, стоя на четвереньках, ошалело озирался: - Феанора! Где Феанора? Увидев волшебницу, гном вскочил и рванулся к ней. Однако ноги его подвели, и Фили, чудом разминувшись лбом со стволом дерева, рухнул прямо девушке под ноги. Гном попытался встать, но тело слушалось плохо, и размахивая руками, он лишь повалил на землю Феанору, ещё нетвёрдо державшуюся на ногах. Вместо того, чтобы смутиться, Фили навис над ней и бесцеремонно схватил за плечи: – Тебе плохо? Ты не ранена? - Фили, мне хорошо! И... слезь с меня наконец! Несколько мгновений гном тупо смотрел на волшебницу, а потом заёрзал, вставая. В этот миг за его спиной повисла мохнатая туша. Пауки падали сверху, пытаясь ужалить свою добычу или спеленать её паутиной. Каждый был ростом с пони, и гномы поспешно схватились за оружие. Все они нетвердо стояли на ногах и поминутно промахивались, однако на этот раз отряд всё же смог дать отпор. Оглядевшись, Феанора расторопно укрылась под корнями поваленного дерева. Дар пока не вернулся, и толку от девушки в этой схватке не было. Поэтому она не вылезала из своего укрытия, стараясь не попасть никому под ноги. Клинки и топоры свистели в воздухе, твари падали на землю одна за другой, а руки гномов уже по локоть покрывала чёрная кровь. Яростнее всего на этот раз сражался мастер Бэггинс. Отряд почти отбился, когда в воздухе засвистели стрелы. Между деревьев мелькали проворные тени, перелетающие с ветки на ветку. Добив последних тварей, гномы ощетинились клинками и сбились в кучу, мгновенно оказавшись под прицелом десятков эльфийских луков. Лишь проворный Бильбо успел юркнуть под корни дерева, затаившись рядом с девушкой. - Зря ты надеешься скрыться от них, - прошептала Феанора ему в ухо, но хоббит лишь лукаво улыбнулся. Эльфов оказалось много, и, насчитав три десятка, девушка бросила эту затею. Они окружили отряд, и вперед выступил светловолосый красавец в искусно сработанных кожаных доспехах. Феанора сразу узнала в нём Леголаса, сына владыки Трандуила. Она никогда не водила дружбы с лесными эльфами, но не раз встречалась с ними в лесу, обучаясь у Радагаста. С наследным принцем девушка познакомилась, когда он вместе с друзьями охотился вблизи хижины чародея. Следуя приличиям, эльфы тогда приглашали её в Лесные чертоги, и ей пришлось призвать на помощь всю свою фантазию, чтобы найти предлог для отказа. - Ваша прогулка по Великой Пуще слишком затянулась, - процедил Леголас. – Сложите оружие, если не хотите умереть прямо здесь и сейчас. Гномы сопели и огрызались. Уставшие, измученные голодом и жаждой, перепачканные с ног до головы и обмотанные остатками паутины, они выглядели жалко по сравнению с изящными грациозными эльфами, затянутыми в легкую узорную броню. На этот раз, глядя на них, Феанора ощутила, насколько близки стали ей эти гномы, и как далека она от своего народа. Гордо вскинув голову, Торин всё же выполнил приказ эльфа и опустил клинок. Его примеру нехотя последовали и остальные. Однако эльфийские воины не спешили опускать натянутые луки. Их с хоббитом пока не заметили, но Феанора была уверена, что этого не миновать. Бильбо тем временем, согнувшись в три погибели, достал из кармана золотое колечко, торопливо нацепил его на палец и вдруг исчез. Волшебница почувствовала, как прозрачный воздух рядом сгустился, пропитанный сумрачной силой непонятного артефакта. Она не видела, а скорее ощущала, как он колышется рядом с ней словно от жара пламени, будто приняв очертания фигуры хоббита. «Похоже, Мастер Бэггинс не так прост, как кажется», - усмехнулась про себя девушка, и, обернувшись к гномам, уткнулась в изящные замшевые сапоги у себя перед носом. - О Элберет! Леди Феанора? Право, я с трудом вас узнал! Девушка медленно подняла голову. Голубые глаза Леголаса, расширившись от удивления, смотрели прямо на неё. Принц склонился и протянул руку, помогая ей вылезти из своего укрытия. - Колтун мне в бороду! Её что, каждый паршивый эльф знает? - прошептал Бофур на ухо Торину, и Феанора воззвала к Валар, чтобы сын Лесного короля этого не услышал. - Вы их пленница? - Эльф сверкнул глазами в сторону гномов, и его красивое лицо омрачилось. - Рада нашей встрече, принц Леголас, и пусть твои тропы всегда будут зелены, - произнесла девушка на синдарине и попыталась изобразить витиеватый поклон. Эльф кивнул ей в ответ, после чего Феанора выпрямилась и с достоинством одернула перепачканную одежду. Она была на две головы ниже эльфа, но держалась сейчас так, что этой разницы почти не ощущалось. Отдав должное традиции, волшебница продолжила уже на всеобщем: - Я их проводник и благодарю ваш отряд за защиту от тёмных тварей. Я прошу разрешить нам пройти. С вашего позволения, мы хотели бы пересечь Великую Пущу и отправиться дальше своим путем. Я ручаюсь, что помыслы наши чисты, и отряд не хотел тревожить Лесного короля и его подданных. - Я не знаю, какие помыслы вами движут, но мы не можем позволить отряду гномов свободно расхаживать по нашим землям, - Леголас смерил девушку холодным взглядом, и она уловила нотки разочарования в его голосе. - Я удивлён, что вы выбрали для путешествия столь... странную компанию, Леди Феанора. На этом разговор был окончен, и принц обернулся к Торину: - Вы последуете за нами. Через четверть часа, обыскав и забрав всё оружие и снаряжение, их вели в Лесные чертоги. Всех, кроме хоббита, который бесследно исчез.***
Гномов увели вниз по лестнице, искусно вырезанной в камне, а Феаноре любезно предложили проследовать в один из гостевых покоев. Эльфы удивленно поглядывали на неё, но вопросов не задавали. Однако волшебница не обольщалась на счёт особого положения. Она прекрасно слышала, как у дверей в её покои встала стража, лишь только волшебница вошла внутрь. «Ладно. По крайней мере, можно передохнуть и умыться, а там видно будет», - думала она, жадно глотая воду прямо из серебряного графина. Фрукты, лежавшие на сверкающем блюде с затейливой резьбой, также были мгновенно съедены. За ней пришли только через час, когда девушка уже успела почистить одежду, умыться и уснуть на обтянутой шелком козетке. Её повели по воздушным мостам и просторным залам, позади и впереди следовала закованная в броню стража. Здесь все было не так, как в Ривенделле или в Лориэне. Вроде бы те же эльфийские узоры, утонченные статуи, то же изящество и воздушность архитектуры, но под землей. И именно это не укладывалось в голове. Ради чего эльфы, для которых леса, ветра и звездное небо всегда были основой жизни, могли стать затворниками каменных чертогов? Кто заставил их отгородиться от остального мира? Пауки, орки или кто-то другой? - Владыка Трандуил желает говорить с вами, - уже на пороге королевских покоев сообщил провожатый и распахнул перед волшебницей уходящие под потолок двери. Эльфийский повелитель сидел на величественном троне, облаченный в изысканные, искусно украшенные одежды. Голову его венчала корона из серебряных ветвей и алых ягод, а по плечам струились длинные волосы, отливающие лунным светом. Глаза эльфа смотрели на девушку пристально и надменно. Она подошла ближе и медленно поклонилась: - Звезда сияет в час нашей встречи, мой повелитель, - произнесла она самое изысканное из всех эльфийских приветствий, которое только знала. На лице владыки появилось легкое подобие улыбки. - И кто же здесь у нас? – медленно произнёс король, подавшись вперёд. Голос у него оказался бархатный, но волшебнице он почему-то был неприятен. Владыка поднялся, выпрямившись во весь свой немалый рост, и подошел к ней почти вплотную, глядя сверху вниз. Поцокав языком, он принялся её внимательно рассматривать, обходя вокруг. Феанора почувствовала такую неловкость, будто она стоит обнаженная перед целой толпой эльфов, которые не только смотрят на неё, но и слышат её мысли. - Fea nare - душа огня, несравненная дочь Леди Галадриэль, Избранная Валар, будущая Великая Волшебница, светоч всего Средиземья… Я ничего не упустил? – эльф изящно поклонился, но то, как были сказаны последние слова, не оставляло сомнений, что он издевается. - Только что же столь юная и высокородная особа делает в моём лесу в компании грязных гномов? – Король склонился над девушкой, и её щеку обожгло его дыхание. – Или ты случайно оказалась здесь вместе с ними? - Нет. Не случайно, – волшебница собрала всё свое мужество и решила не обращать внимание на его тон. Она обязана дать достойный ответ. Иначе про то, чтобы выбраться отсюда, можно забыть. – Я сопровождаю гномов в их походе. - Ах, поход… В Эребор за Аркенстоном, я полагаю? От удивления Феанора чуть не воскликнула: «Откуда вы знаете?» Эльф тем временем продолжал расхаживать у неё перед носом, любуясь собственным отражением в отполированной, будто зеркало, каменной стене. - Некоторые воображают, будто стремления Торина Дубощита благородны, и он ведёт своих братьев в родные чертоги. Я же думаю, что все намного прозаичнее, и его цель – обычное воровство. Мы с ним уже беседовали об этом. - На лице эльфа на мгновенье промелькнула тень брезгливости и обиды. - Ну да это неважно. Его мотивы мне ясны. Но твои… Поведай же мне, зачем ты идешь с ними? - Я уже ответила на твой вопрос, Владыка. Я сопровождаю гномов. Отец попросил меня об этом, когда ему пришлось срочно отбыть по делам, - справившись с удивлением, спокойно произнесла Феанора. - Да-да. Твой отец. Митрандир. Ну конечно! Как я мог о нём забыть, - эльф сделал скорбно-печальное выражение лица и отвернулся. – Только твоя мать называла мне совсем другую причину. У Феаноры все внутри похолодело, а на голове, кажется, зашевелились волосы, и она торопливо сцепила за спиной пальцы, стараясь не выдать волнение. Налюбовавшись своим отражением, Трандуил пригубил бокал с вином, ожидавший на резном столике у трона: - В этом мире властвуют разные силы. Иногда победу одерживает Свет, иногда Тьма, но все это слишком скоротечно и несущественно... Галадриэль всегда пытается вмешиваться во всё, дабы оградить свободные народы Средиземья от вселенского Зла. От троллей, или орков, или... кого там ещё?! Я никогда не понимал её. Люди, гномы, орки – какая разница, всё это тлен по сравнению с жизнью Перворожденных. Однако я всегда отдавал должное проницательности и дальновидности твоей матери. На этот раз она говорила о проклятии рода Дьюрина, о подгорном короле и о тебе, - Трандуил обернулся к Феаноре, наблюдая за ней. – Ведь ты идёшь за Аркенстоном! У девушки пол ушёл из-под ног: «Зачем? Для чего она ему рассказала?» Казалось, эльф был доволен произведённым впечатлением. - Но, что меня особенно расстроило, твоя мать, видимо, плохо тебя обучила, раз настолько в тебе сомневается, – он печально развёл руками. – Она не уверена, что ты сможешь выполнить возложенное на тебя. Поэтому и попросила меня запереть у себя гномов. Конечно, я не смог ей отказать. - Неужели вы думаете, что гномы бросят попытки вернуть Эребор и откажутся от своего похода? – ошеломленно выдавила Феанора. - Они могут кидаться в пасть к дракону сколько пожелают, но Аркенстон не должен достаться Дубощиту! Это сделает его королём, способным, как и прежде, сплотить народ гномов. - Торин - король по праву рождения и… - Кому нужен король, не способный договариваться с другими народами?! Дубощит слишком упрям и своенравен! Если он соберёт под своё начало гномов - с ними будет сложно совладать, а кому в Средиземье нужна такая неуправляемая сила? Точно не эльфам! И Галадриэль это прекрасно понимает. Трандуил самодовольно усмехнулся: - Но в своих рассчётах твоя мать допустила маленькую оплошность. Она не ожидала, что всплывут карта и ключ от Тайной Двери Эребора, а это существенно осложняет задачу. Вместо того, чтобы передохнуть под огненными струями дракона, гномы вполне могут отсидеться у Тайной Двери, отправив в гору только взломщика. И даже если предположить, что вор останется жив и принесёт Аркенстон, ты навряд ли сможешь его заполучить, имея за спиной дюжину живых и здоровых гномов с Торином в придачу. - Эльф придирчиво осмотрел рукав своих роскошных одежд и, стряхнув пылинку, воззрился на девушку. - Поэтому твоя мать решила играть наверняка. Зная, что вы пойдете через Великую Пущу, она попросила меня задержать отряд... лишь до конца осени, чтобы гномы не успели проникнуть в гору через Тайную Дверь. А заодно отослала Митрандира, чтобы не мельтешил под ногами... Да... Владыка презрительно скривил губы и взял в руки бокал: – Впрочем, мне до её игр дела нет. Это печали не моих земель. Я всего лишь оказываю ей услугу, задерживая отряд. Он снова приблизился к Феаноре и внимательно посмотрел ей в глаза. Сжав зубы и впившись ногтями в мякоть ладоней, она держалась из последних сил, стараясь не выдать тот ураган чувств, который бушевал сейчас в душе. - Но я ведь могу и передумать, - прошептал эльф. – Признаюсь, у меня тоже есть свои цели, связанные с этой горой. А ты можешь помочь в их осуществлении. Феанора настороженно притихла, глядя на короля. Она ожидала чего-то подобного. Иначе он бы не стал раскрывать ей планов Галадриэль. Трандуил явно хотел получить в лице девушки союзника, поэтому и поделился малой частью того, что знал. – Я слушаю тебя, Владыка, - Феанора собрала в кулак последние крупицы собственной воли. - В горе остались мои камни, и я желаю их забрать! Сказать по чести, я не особо-то верю, что все вы останетесь в живых, если полезете к дракону через главный вход. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Я отпускаю вас в Эребор, а ты отправляешься в гору вместе с вором. Через Тайную Дверь. Далее сущий пустяк - ты находишь и приносишь мои камни. - Эльф вновь принялся безмятежно разглядывать своё отражение в мраморе стен. - Ну а Аркенстон... Я предоставлю тебе укрытие, если вдруг и вправду удастся провести гномов. Это было бы даже забавно! - Этого недостаточно, – твердо произнесла волшебница, и Трандуил резко обернулся. – Мне нужно ваше слово, что эльфы не тронут отряд и короля, когда гномы двинутся в обратный путь в Синие Горы. - Ты в своем уме, девочка? – Губы эльфа скривились от негодования, пальцы напряглись, чуть не раздавив бокал, но Феанора поняла, что он не может этого пообещать. – Я и так предлагаю тебе слишком много! - Мне больше нечего добавить, – удивляясь собственной твердости, проговорила Феанора. - Я забуду о твоей дерзости и дам время подумать, – он обернулся к страже. – Пусть отправляется к своим друзьям. И... Лось мне! Пора начинать празднования...***
Феанора шагала по бесконечным лестницам, не замечая ничего вокруг. Как только стража вывела волшебницу из королевских покоев, из неё будто выпустили воздух. Ноги подкашивались, пальцы предательски дрожали, а в душе по-прежнему бушевало смятение. «Но как же те видения, что показывала мне мать? Как же цель, ради которой я отправилась в этот путь – остановить раздор и избежать битвы? То, ради чего я готовилась предать своих друзей, отца и Фили? Ложь, обман? Или мама лишь позволила мне самой всё это придумать?» Девушка чувствовала, что Трандуил не лжёт, ему это не нужно. Он лишь хотел использовать её в своих целях, так же, как и мать, поэтому открыл чуть больше, чем ей полагалось знать. «Галадриэль не нужен непокорный король. Они не хотят, чтобы Торин и его отряд вернулись живыми. Поэтому Трандуил и не смог согласиться на моё условие. Ведь ему самому это ничего не стоит. Значит, мать попросила его не только задержать отряд по дороге в Эребор... Или всё не так? - Мысли прыгали в беспорядке, перескакивая с одного на другое. - Избранная Валар… Но как мне разобраться? Почему Элентари никогда не является мне? Почему лишь Галадриэль всегда говорит, что мне делать? Возможно ли, что мать с самого рождения не была честна и использует меня лишь как мощный артефакт, вместилище Силы? Да, я слишком слаба, чтобы самой выбирать путь, но как теперь разобраться, кто мне друг, а кто враг? Как смотреть в глаза Торину, гномам? Смотреть и молчать, не имея возможности предостеречь, рассказать... А Фили? Как быть с ним?» Девушка судорожно пыталась нащупать хоть какую-то опору, но, казалось, будто в этом мире не осталось ничего, что можно выбрать за основу. Мысли перемешались, словно она падала в пустоту: такого предательства от матери она не ожидала.***
Фили сидел у самой решётки, слушая болтовню младшего братца. Сперва их посадила вместе. Но когда Кили, встав на плечи Фили, просунул руку сквозь решётку и попытался снять со стены факел, их рассадили по разным камерам. Остальные гномы сидели парами, а то и по три-четыре в камере, но ничего не выделывали. Видимо, красивая тюрьма остроухих большими размерами не отличалась. А она и правда была скорее красивой, чем тюрьмой. Камеры оказались высечены прямо в толще породы близко друг к другу, но на разной высоте, между ними петляла крутая каменная лестница. Верные себе, стремящиеся к красоте и гармонии во всем, остроухие даже из тюрьмы сделали произведение искусства. Всё было выполнено крайне изящно и со вкусом. Стены освещали неяркие отблески факелов, а откуда-то сверху мельчайшей водной пылью срывался серебристый водопад, вобравший лунный свет ещё снаружи. Однако внутри камера сильно отличалась от всего этого великолепия. Каменная лавка с кучей прелой соломы и отхожее место в виде дыры в углу. Вот и вся роскошь. Остальные, видимо, уже спали, и сейчас слышался только тихий голос Кили из соседней камеры, который умудрился очаровать рыжую начальницу стражи, пока она переводила его в одиночку. Она уже час сидела на ступенях у его решетки, слушая болтовню гнома, и Фили ясно представлял себе рожу младшего, улыбающуюся самой обворожительной улыбкой, на которую он только был способен. Кили, в целом, не очень-то везло в сердечных делах, однако его обаятельная физиономия частенько заставляла краснеть не только гномок, но и хоббитянок, и человечек. А история, приключившаяся с младшим в ночь накануне похода, придала ему уверенности и веры в собственную неотразимость.* Фили улыбнулся в усы. Внизу послышались шаги, и стражница торопливо поднялась на ноги. Лицо её мгновенно приняло обычное для остроухих бесстрастное выражение. По лестнице поднимались двое воинов, ведя перед собой Феанору. Фили вскочил с пола и прижался к решётке, чтобы лучше видеть, что происходит около соседней камеры. Все трое остановились. Волшебница была бледна словно мел, глаза её воспалённо блестели. - Мы привели ещё одну, Тауриэль. - Они остановились напротив стражницы, и один из остроухих сдавил рукой предплечье Феаноры, заставляя её сделать шаг вперёд. Стражница кивнула и холодно осведомилась: – Что было велено с ней делать? - Велено отправить к друзьям, - хмыкнул остроухий и с нескрываемым пренебрежением посмотрел на Фили. - В отдельную? – уточнила Тауриэль, на что эльф лишь пожал плечами. Стражница пробежала взглядом по рядам решёток, выудила из связки один из ключей и развернулась в сторону камеры Кили. - Феанора! Вот здорово! Будем вместе сидеть! - тут же послышался обрадованный голос Кили. Рыжая кинула взгляд за решетку и в последний миг передумала. Пару секунд она размышляла, а потом выбрала другой ключ и повела волшебницу к камере Фили. Гном отпрянул от решётки и завалился на лавку, делая вид, что спит без задних ног. Загремел ключ в замке, остроухая подтолкнула Феанору в спину и заперла за ней решетку. - Все в камерах, значит, больше гостей сегодня не будет. Можно праздновать Мерет-ен-Гилит**, смысл тут ночевать, - прозвучал удаляющийся голос одного из стражников. - Тауриэль, ты с нами? - Разумеется, - ответила эльфийка, и через пару минут всё стихло. - Хвала Махалу! Ты снова рядом! - вскакивая с лежанки, тихо проговорил гном, как только шаги эльфов замолкли. – Ты как? Даже в полумраке камеры было видно, насколько волшебница напряжена. Она сжимала пальцами собственные плечи и отстранённо блуждала взором по стенам камеры, думая о чём-то своём. Фили хватило одного взгляда, чтобы понять - что-то в ней изменилось. - Нормально, - проговорила девушка и быстро отвернулась. - Эй, что с тобой? – Гном легонько тронул её за плечо. – Тебя к Трандуилу водили? Волшебница кивнула, устало закрыв лицо ладонями. - Они что-то делали с тобой? Что-то плохое? – он встрепенулся и сердито засопел. Ладони сами собой сжались в кулаки. - Нет-нет, Фили! Ничего со мной не делали, – она скользнула потухшим взором. – Ты зря так за меня волнуешься, это совсем ни к чему и вообще… я к этому не привыкла. - Не привыкла, что кому-то не все равно, что с тобой? – удивился гном. – Но ты ведь не безродная, у тебя есть родители и друзья, - добавил он уже менее уверенно. - Родители… Иногда мне кажется, что лучше бы их не было, - прошептала девушка, глядя куда-то в пустоту, но он услышал её слова. – Возможно, тогда я бы не получила их Силу и не стала волшебницей. А может, меня бы не было вовсе. - Твоя мать тоже волшебница? Она кивнула, и Фили спросил, внимательно глядя в её лицо: - Сложно быть Избранной Валар? - Откуда ты знаешь об этом? - Феанора удивленно обернулась, но он промолчал. - Наверное, примерно так же, как быть наследником рода Дьюрина. Хотя мне кажется, тебе всё-таки повезло больше. - Как получилось, что ты выбрала такой путь? – гном продолжал внимательно смотреть за девушкой. - Выбрала? Фили, ты думаешь меня вообще кто-нибудь спрашивал? – вспыхнула волшебница, и стало понятно, что она не хочет продолжать разговор. - Позволь, я задам ещё один вопрос? – не отступал Фили. – Как к тебе пришла Сила? - Она не пришла. Её разбудили во мне Гэндальф и Галадриэль, проведя с помощью остальных майар Ритуал Пробуждения. - А что было потом? Девушка присела на скамью, с безразличием уставившись на каменную стену: - Я плохо помню. Я никак не могла понять, кто я и где нахожусь. Мне было жарко и больно. Они ничего не объясняли. Говорили только, что это моя судьба, и я поверила. Говорили, что отныне я не принадлежу себе и должна исполнять предначертанное. Леди Галадриэль говорила. - Выражение её лица стало отстранённым, будто она перенеслась мыслями в далекое прошлое. Фили запустил пятерню в волосы, лихорадочно сопоставляя услышанное: «Так, значит, всё правда! В бреду я действительно видел её разговор с матерью. Махал! Её мать - Галадриэль! Всё сходится! Всё это было с ней на самом деле. Но как такое возможно? В видении мне открылся её кошмар или… да какая разница! Она такая же, как я. Наследница… Только больше я её не потеряю». Оторвавшись от собственных мыслей, гном взглянул на девушку. Феанора всё так же смотрела в пустоту невидящими глазами, а по щекам её текли слезы, хотя вряд ли она понимала, что плачет. У Фили сжалось сердце, и жгучее желание быть рядом шквалом обрушилось на гнома, за секунды сметая так старательно воздвигаемые заслоны. Он обнял её, и девушка вздрогнула от неожиданности, будто лишь сейчас заметила, что он рядом. - Прошу тебя, не плачь, - шептал он ей в ухо. - Фили! – её голос дрожал, и слова сами собой срывались с губ. – Как мне быть? Они используют меня, и я никак не могу разобраться… Я для них лишь сосуд, вместилище Силы. Если бы я потеряла Дар, то стала бы никому не нужна. Но я ведь живая, слышишь? Мне тоже бывает больно! За что они так со мной? Что во мне не так? Скажи! Сквозь заплаканные сине-зелёные глаза было видно сейчас саму её душу. Израненную и отчаявшуюся, так по-детски желавшую любви, заботы, ласки… Еле сдержав стон, гном спрятал её лицо у себя на груди. - Прошу, успокойся, azbadu men***. Ты нужна мне! Нужна, наверное, больше, чем себе самой, - он шептал, обнимая её, гладя по спине, целуя волосы. – Ты не понимаешь, какая ты чудесная. Сколько можно отдать, чтобы просто быть с тобой рядом. Она закрыла глаза, а слезы всё текли и текли. И гном припал губами к солёным щекам. Он целовал её мокрый лоб, веки, скулы: - Таких, как ты, больше нет, слышишь? Хотел бы я быть огнём, чтобы греть тебя в своих ладонях... Или гребнем, чтобы каждое утро прикасаться к твоим волосам... Твоими волей и верой, чтобы не дать судьбе сломить тебя... Хотел бы проникнуть в твоё сердце, чтобы забрать всю боль и никогда тебя не покидать... - он высушил все её слезы своим прерывистым дыханием и, забывшись, шептал уже на родном языке. - Menu gamut khed… Menu sigim bundul… Azbadu men, аthanu men… Men lananubukhs menu.**** Его горячие ладони обхватили её лицо. Гном припал к её губам, и они мягко раскрылись, отвечая на поцелуй.