***
Защитник и Захватчик давно не помнили такой сечи. Взлетая в руках Двалина, топоры снова и снова опускались на орочьи головы, круша доспехи и щиты. Отряд ломился сквозь ряды врагов вслед за Торином, но было видно, что они не успевают, - хирд Дайна рассыпался на глазах. Азог со своими подручными продолжали расшвыривать гномов, сам Дайн был ранен, а орки, шедшие следом, рвали строй на части. Отряд Торина был далеко, слишком далеко, чтобы помочь. Однако король продолжал с остервенением пробиваться к своему кровному врагу. «Чтоб вашу мамашу Балрог задрал! Сколько же вас!» Пот лил градом, смешиваясь с покрывшей лицо чужой кровью, и Двалин утёр лоб. Справа мелькнула белая вспышка – Гэндальфа оттеснили орки, и он остался далеко позади, но продолжал сражаться. Двалин в очередной раз глянул на короля – тот всё так же дрался рядом, возглавляя атаку. «В лазарете ему не сиделось! – Двалин с силой пнул сапогом налетевшего на него орка. - Угробится же, не успев с койки встать». Опустив Защитника на спину врагу, он на миг замер: Азог заметил Торина, развернул варга. Такой прыткости Двалин не ожидал. В несколько прыжков Бледный Орк очутился рядом. Его охрана ринулась следом. Воспользовавшись короткой передышкой, бойцы Дайна спешно восстанавливали линию. Двалин дернулся к королю, но у него на дороге встали сразу два противника. Когда оба они рухнули, орки уже оттеснили гномов превосходящими силами. Теперь он с трудом видел за чужими фигурами, как Торин бросился на Азога. Двалин прорубал себе дорогу, но орки сомкнули ряды, вовсю орудуя топорами, гном почти не двигался с места. - Du Bekâr!* – послышался над полем боя крик Торина. Король отбил пару атак, но против всадника шансов у него было не много. Вокруг кипел бой, никто из гномов не мог прорваться к предводителю. Бледный Орк, ухмыляясь, объезжал короля кругом, легко поигрывая шестопёром и готовясь к новому удару. «Хрена с два ты получишь его голову!» Выставив вперёд лысую башку, Двалин сбил с ног очередного орка, запрыгнул ему на спину и что было сил метнул топоры. Захватчик, не долетев, рухнул в кучу орков. Зато Защитник почти достиг своей цели, размозжив варгу череп. Зверюга тяжело рухнула на землю, Азог соскочил с него и зло выругался. В следующий миг макушку Двалина пронзила резкая боль, в глазах потемнело. Последнее, что он запомнил, было белое лицо короля, скрестившего оружие с Предводителем Орков.***
Клинки кололи и секли, взлетая и опускаясь, словно они были стальным продолжением рук. Тело послушно изгибалось, лавируя между врагами и уворачиваясь ударов. «Держаться! Как можно дольше! – обрывки мыслей метались в голове Тауриэль. - Эльфы отступили... Оставили гномов, людей и… нас». В ушах до сих пор стоял звук эльфийского рога. Шум битвы казался далёким и мутным. Эльфийка постаралась сбросить оцепенение, но досада и горечь всё сильнее сжимали горло. «Не думать!» Очередной враг рухнул на землю. «Только драться!» Орочий ятаган просвистел у самой щеки. «И продержаться! Чтобы наши успели отступить к Дейлу... - и следующая мысль уколом в сердце. - Они ведь давно уже дошли... Только за нами никто не вернётся». Её клинок нырнул под щит врага. «Укол снизу и отскочить!» Тварь повалилась вперёд, чуть не придавив эльфийку. Удар справа, блок и атака. «Сзади двое… главное, устоять!» Мысли путаются и, кажется, она вот-вот упадет от усталости. Выбитый ятаган летит на землю, орк пятится назад. Вновь оборот и удар по открывшейся шее. «Сколько же вас?!» Вокруг мелькают лишь орочьи рожи… И вдруг всё закрутилось. Её поднимают в воздух, ещё миг - и земля бросается навстречу. Резкая боль, острые камни впиваются в тело, перед глазами лишь красные пятна и круги. Боль обжигает руку, и пальцы выпускают клинок. Встать нет сил. «Хотя бы повернуться...» Над ней громадный орк заносит ятаган для последнего удара. Нет сил даже закрыть глаза… Тауриэль всё же зажмурилась. И в следующий миг ощутила на лице горячие капли крови. Кто-то дернул её за шиворот вверх, и, распахнув глаза, она увидела перекошенную морду орка – он медленно оседал на землю. - Давай! Держись за меня! Отходим! – каменная рука подхватила её, заставляя подняться на ноги. - Кили! – поражённо прохрипела Тауриэль. Гном пятился назад, увлекая её за собой. Одной рукой он поддерживал эльфийку, другой - отбивался от орков: - Быстрее! Отходим к нашим! - Я не могу, мой отряд… Мы должны прикрыть отступление… - Оглянись! Ты давно здесь одна! Твоих всех перебили, я еле пробился! - Гном дернул её вниз, уберегая от орочьего топора. – Тау! Эльфы давно в Дейле! Она взглянула на Кили: - А как ты… - На них кинулся очередной орк. - Видел, как эльфы уходят. - Кили ткнул тварь мечом в морду и ухватил девушку за руку. – А потом заметил тебя. Орк завалился на бок, придавив собой тело молодого гнома, лежащего на камнях. В руках он до сих пор сжимал гномье знамя с вороном. Не раздумывая, Кили выхватил древко из мертвых пальцев и обернулся к девушке: - Быстрее. Наши пока держатся. Давай к ним! - Значит, мои клинки ещё послужат! – подобрав своё оружие, эльфийка поспешила за гномом.***
Пол тесной дозорной площадки покрывал иней. Ледяной ветер кидался на одиноко замершего лучника, грозя скинуть вниз со стены. Руки окоченели, ноги, казалось, примёрзли к камню, но глаза безошибочно выбирали упреждение, находя очередного орочьего капитана. Стрелок рвал тетиву так быстро, как только успевал найти цель, но, оттеснив гномов, орки уже подошли почти вплотную к стенам. «Сейчас подкатят катапульты, и станет совсем жарко. Троллью шкуру стрелой не возьмёшь». Лучник с тревогой взглянул в центр долины – после отступления эльфов тролли вновь принялись подтаскивать орудия. Слева от ворот явно намечалась какая-то заваруха. Орки обступили плотным кольцом сражающихся, оттеснив остатки гномьих отрядов. Лучник на миг замер со стрелой в руках, всматриваясь в лица: «Похоже на Торина! И раненому королю явно приходится туго». Сражающиеся раз за разом скрещивали оружие, но орк был намного выше и сильнее гнома. Он обрушивал на него удары тяжёлого шестопёра, почти не давая королю выйти из глухой обороны. Лучник прицелился: «Слишком далеко!» Оглядевшись, он закинул лук за спину и вскочил на ограждение площадки. Шагнув на каменный козырёк, воин преодолел с десяток ярдов, распластавшись спиной по стене, и на миг замер. Очередной порыв ветра яростно рвал полы плаща. Стараясь не смотреть вниз, лучник что было сил оттолкнулся ногами и прыгнул. Он с трудом удержал равновесие, бесцеремонно приземлившись на голову древнему гномьему правителю, высеченному из камня. В следующий миг в его руке уже был лук. С новой позиции сражающиеся были как на ладони. Стало видно, что Торин измотан. Его качало из стороны в сторону, и он с трудом уворачивался от чудовищных ударов. Одна рука плетью висела вдоль туловища. Вокруг кипел бой – гномы пытались пробиться к своему королю. Собравшись с силами, Торин сделал выпад. И промахнулся. Точным движением шестопёра орк вышиб клинок из его руки и сбил короля с ног. Ухмыляясь, тварь двинулась на безоружного гнома. Раздалось гулкое пение тетивы, и тугая нить звонко хлестнула по кожаному щитку на руке лучника. Орочий предводитель застыл на месте со стрелой в глазу. Через мгновение он, покачнувшись, осел на землю и ткнулся головой в камни рядом с измученным Торином. Орки, забыв про бой, ошарашенно завертели головами, и за спиной короля замелькали гномьи топоры. - Бард! Лучник оглянулся – на дозорной площадке стоял запыхавшийся воин, один из ветеранов его отряда. - Ты нам нужен! Свен тяжело ранен, он больше не может командовать лучниками. - Буду через пару минут. Дай только слезть отсюда, - крикнул Бард, закидывая лук за спину. Воин кивнул в ответ и, перед тем как уйти, вдруг хохотнул в усы: - Однако, ты даёшь! Ишь куда забрался - на самую макушку! Никакого почтения к гномьим королям! Бард машинально кивнул, хотя и слушал воина вполуха. Его заботило другое - как теперь с этой макушки слезать?!***
Несколько мгновений Феанора летела вниз, не в силах даже закричать от ужаса. Ощетинившаяся орочьими пиками земля приближалась с бешеной скоростью, в ушах выл ветер, и девушка зажмурилась, судорожно пытаясь вспомнить лучшие моменты своей жизни. Глухой удар обо что-то мягкое - и её вновь уносят ввысь. - Давай держись! – выкрикнул перед самым носом знакомый скрипучий голос. - И глаза-то открой, едрить-колотить! - Радагаст?! – волшебница чуть не завизжала от радости, что было сил стиснув старого чародея. - Девочка моя, не гоже в одиночку-то по пирапетам скакать, так, глядишь, и шею свернуть недолго. Вокруг-то глянь чего делается! Не знаешь, кого бить, - вон их сколько из нор вонючих повылазело-то. Ёж им за пазуху! – Поворачивай на север! – выпалила Феанора. Радагаст наградил её озадаченным взглядом через плечо: - Ты чтой-то? Рехнулась со страху? - Мы там нужнее! – не отступала волшебница. - Мы! А то вражина какая в тебя стрелой попадёт? Что мы с тобой тогда отцу твоему скажем? – с сомнением проскрипел волшебник. - Они все меня уже похоронили, так что никто не удивится, - она попыталась придать голосу уверенности, но следующее слово получилось больше похожим на всхлип: – Прошу! - Ты как сама-то, в силе? – Радагаст снова обернулся и окинул её подозрительным взглядом. - Нет. - Феанора отвела глаза. - Ясно. Всё на дракона ухнула. Значит, придётся по-старинке. Эх, склянки-поганки! – В его глазах сверкнул огонь. - Тряхнем поджилками да сбросим труху! Чуть не свалившись, девушка вновь обняла старика – заложив крутой вираж, орёл поворачивал на север.***
Казалось, врагам не будет конца. Если бы не узкий проход, гномы давно бы умылись кровью. Гоблины с остервенением бросались на стену злой стали, но раз за разом откатывались, оставляя на камнях десятки убитых. Тело покрывала липкая орочья кровь, пот заливал глаза. Фили оглянулся назад - в рядах его бойцов неумолимо появлялись бреши. Гномы вставали плечом к плечу над телами павших братьев и продолжали сражаться. Впереди уже выросла куча мертвых тел, мешая врагам атаковать, но твари карабкались по трупам собратьев, кидаясь сверху на ощетинившихся оружием гномов. И вдруг всё закончилось. Откинув топором последнего нападающего, Фили вновь нырнул под щит. Вокруг звенела тишина, прерываемая лишь стонами раненых. Тяжело дыша, гномы замерли в ожидании новой атаки. Однако шли минуты, а враги не появлялись. - Грон, Хорнбери, проверьте! – приказал Фили, слушая тишину. С двух сторон от хирда отделились двое и, пригибаясь к земле, двинулись вперёд. В конце ущелья по-прежнему клубился туман, и вскоре оба гнома исчезли из виду. Фили обернулся и осмотрел отряд. Гномы отдувались, пытаясь восстановить дыхание, с их перепачканных лиц ещё не сошла боевая злость, а руки продолжали сжимать металл. «Одиннадцать мертвы. Восемнадцать ранены. Из них семеро ещё в строю. Почти половина», - с досадой отметил командир. Снори передавал гномам склянки со снадобьями. Услышав о предстоящей засаде, лекарь первым вызвался идти с Фили и теперь, пользуюсь короткой передышкой, помогал раненным. Разведчики вернулись лишь спустя четверть часа. На их лицах читалось облегчение. - Они отступили! Прирезали своих раненых и отступили! – выпалил Грон. - Мы прошли до конца ущелья – никого! А дальше не видать, – подтвердил задумчивый Хорнбери. - Прирезали раненых, говоришь… - Фили задумчиво покачал головой. – Не слыхал я, чтобы гоблины заботились об этом. Скорее, отступили и затевают какую-нибудь хитрость. - Эти твари слишком глупы для таких манёвров! – седобородый Тор распрямил спину. – Много я их перевидал на своём веку. Обломали зубы - да двинули по домам. Вот и всё. - Они ушли! Ушли! – радовался Грон, потрясая топором. - Мы продержались! - Перевяжите раненых, – приказал Фили, глядя на полуживой от усталости отряд. – Я проверю. Покинув строй, Фили вскарабкался на каменистый уступ: «Ничего… Треклятый туман, Балрог его забери!» Облака спускались с вершины, утопив в молоке склоны горы, будто нарочно скрывая тропу от глаз гнома. Воины неотрывно смотрели на предводителя, и он отрицательно покачал головой, продолжая всматриваться в пелену. Гномы, вздохнув с облегчением, повалились на землю – томительное ожидание сменилось ликованием. Однако тревожное чувство не покидало Фили. «Просто. Слишком просто. Их должно быть намного больше…» В этот миг порыв ветра донёс еле уловимый звон железа. Внутри у гнома будто лопнула натянутая до предела струна, и его прошиб холодный пот. Фили понял, что ошибся. - Становись! В строй! – заорал он и опрометью кинулся к тропе, на ходу выхватывая секиру. Оглянувшись, он увидел, как, вырываясь из мглы, по ущелью галопом несутся закованные в сталь орки верхом на варгах. Гномы торопливо строились, но над кучей гоблинских тел уже появилась оскаленная морда первого варга. Крупный одноглазый орк, сидящий на нём, пришпорил тварь, и та кинулась на Фили, выскочившего на тропу перед гномами. Перекувырнувшись через голову, он с трудом увернулся от пасти варга. Зверь клацнул зубами у самого лица, и гном наотмашь врезал ему секирой промеж глаз. В следующий миг острая боль пронзила плечо: орк достал-таки его шипастым буздыганом. Варг, выпучив глаза, повалился на бок, из его пасти ползла кровавая пена. Фили оглянулся на остальных. Молотом Дьюрина гномы выстроиться не успели. С десяток орков на варгах уже перемахнули через гору тел. Вслед за ними из-за преграды потоком хлынули гоблины. Окружённые с трёх сторон гномы, однако, не потеряли ни стойкости, ни самообладания. Огрызаясь короткими и точными ударами, они пытались противостоять всадникам. Одноглазый соскочил с подыхающего варга и кинулся на Фили. Жуткий шрам пролегал через всю его морду, заставляя один глаз сиять белёсым бельмом. Гном атаковал, но орк увернулся - секира чиркнула по уродливому доспеху, выбивая сноп искр. Они кружили, нанося удар за ударом. Одноглазый дрался яростно и умело, и Фили вспомнил все уроки Двалина, чтобы устоять. Лишь левое плечо отзывалось болью на каждое движение, мешая работать секирой в полную силу. Проскочив под рукой орка, гном оказался у него за спиной. Удар - и секира полоснула по выставленной ноге врага. Тот взвыл и обернулся, тут же получив от гнома щитом по морде - во все стороны полетели зубы и кровь. Взбешённый орк со всей яростью опустил буздыган на голову гнома. Фили закрылся, с трудом отразив удар. Сзади по кольчуге скользнул кинжал кого-то из гоблинов. Гном отвлёкся лишь на миг - и удар в грудь опрокинул его на землю. Внутри что-то хрустнуло, дыханье перехватило. Он попытался вздохнуть, но воздух будто отказывался попадать в лёгкие. Морду одноглазого исказила злобная ухмылка, а железный сапог опустился Фили на грудь. По телу раскатилась обжигающая боль, в глазах потемнело. «Погибнуть в честной схватке… за отчий дом… Махал! Я иду!» Тщетно пытаясь вздохнуть, он отвёл взгляд от орочей морды и взглянул в серое зимнее небо. Там реяли орлы. Фили удивлённо вытаращил глаза, и в тот же миг воздух с хрипом прорвался в лёгкие. Птицы стремительно приближались. На одной из них гном различил старика в коричневых одеждах, ещё два орла летели без седоков. Старик воздел руки к небу - и скалы вздрогнули от порыва ураганного ветра. Смерч выл и швырял в орков и гоблинов ледяной пылью, заставляя их пригибаться к земле, но сам Фили с удивлением понял, что почти его не ощущает. Одноглазый, казалось, забыл про Фили и орал что-то своим воинам, брызгая кровавой слюной из разбитого рта и пытаясь перекричать вой ветра. Гном попробовал дотянуться до секиры – тщетно. Ветер всё усиливался, враги уже с трудом удерживались на ногах, закрываясь руками, а у гномов даже бороды не растрепались. Орлы подлетели ближе, и Фили узнал чудаковатого лесного чародея, а из-за его спины вдруг высунулась... встревоженная Феанора?! Душа ушла в пятки, и Фили сморгнул, боясь, что это наваждение. Орёл спикировал над головой одноглазого, а Феанора, отстегнув от пояса ножны с мечом, кинула их Фили. Вцепившись в перевязь, гном рванул на себя клинок. Его клинок! - Ёлки-иголки! Ежа вам в порткиии! – Орёл взмыл в небо, унося вопящего Радагаста и оставляя за собой тёмное живое облако. Облако разделилось на части и кинулось на орков. Одноглазый замахал руками, и Фили догадался, что его жалят дикие осы. Воспользовавшись замешательством врага, он обнажил клинок и, стараясь не обращать внимание на горящие грудь и плечо, изо всех сил оттолкнул орка. Осы лезли вражине в единственный глаз, орк схватился руками за морду, и Фили, поднырнув под его щит, ударил снизу вверх, прокалывая тварь своим длинным прямым мечом. Захрипев, одноглазый повалился навзничь. Осы тут же потеряли к нему интерес и перекинулись на следующего орка, а Фили вскочил на камень и заорал что было мочи: - Du Bekâr!* Гномы будто очнулись ото сна, встрепенулись и с криками кинулись на врагов. Орлы раз за разом срывались с небес, хватали когтями гоблинов и швыряли их о камни. На одном из орлов Фили неизменно видел Феанору. Его сердце готово было вырваться из груди, а душа пела. Он колол и рубил врагов с удвоенной силой, потому как та, что будет ждать его с поля боя, была жива. С отрядом всадников орка-предводителя расправились быстро, но, несмотря на усилия, гоблины всё прибывали. Послышался раскатистый голос Радагаста - и со скал начали срываться камни. Они летели в ущелье, давя врагов, и казалось, что сами горы вздрогнули, подчиняясь воле чародея. Гоблины с упорством обречённых кидались на гномов, будто их подталкивала и гнала вперёд какая-то неведомая сила. Орлы и Радагаст с Феанорой скрылись в тумане. Сквозь мглу доносился гул и грохот крушащихся скал. Поток гоблинов постепенно становился меньше. Фили оглянулся – с ним рядом сражались едва ли с десяток гномов. Остальные обрели вечную славу на этой каменистой тропе. Фили крепче сжал рукоять меча. Теперь оставалось продержаться.***
Хоббит нёсся по полю боя, перепрыгивая через мёртвые тела и огибая дерущихся. Кольцо надёжно скрывало его от чужих взглядов, и оставалось лишь уворачиваться от топоров, мечей и ятаганов. Он давно уже привык к виду крови. Чувства его притупились, и Бильбо почти перестал испытывать страх и сострадание к умирающим. Всё перекрывала смертельная усталость. Временами ему казалось, что он уже вовсе не хоббит, а лишь слабая тень. Та, в которую он превращается, надевая кольцо. Он заставлял себя переставлять ноги, старался ни о чём не думать и не смотреть по сторонам. Иногда с безразличием тыкал клинком особо ретивого орка и спешил дальше. Король был ранен, и сейчас хоббит торопился к нему - в сумке позвякивали очередные склянки. Однако двигающиеся к воротам тролли преградили ему путь и заставили не только остановиться, но поспешно кинуться в другую сторону. Твари шагали, не разбирая дороги, толкая перед собой осадные машины, давя орков и гномов, не успевших отскочить. Ужас пережитого около сожжённой фермы нахлынул с новой силой, и хоббит опрометью ринулся прочь. Он бежал, не разбирая дороги, пока не ткнулся лицом в ногу очередного орка. Страх потихоньку отступал. Отдышавшись и утерев пот с перепачканного лба, Бильбо огляделся и понял, что он уже на склоне восточного отрога, а место, где сражался отряд короля, осталось далеко за спиной. Хоббит хотел было кинуться обратно, но замер, не донеся ногу до земли. Впереди, на невысокой скале, лежал Кили, и полурослик бросился к нему. Гном прислонился спиной к камню, глаза его были закрыты, из плеча торчала орочья стрела, ещё одна засела в ноге. Лоб рассекал глубокий порез, на спутанных тёмных волосах запеклась кровь. Сверху, прикрыв его тело своим, лежала рыжая эльфийка. Спина её была утыкана стрелами. В одной руке она сжимала узкий кривой клинок, в другой - древко гномьего знамени с вороном. Бильбо осторожно перевернул девушку на спину. Потухшие зелёные глаза уставились в неприветливое зимнее небо. На её лицо, медленно танцуя в воздухе, оседали редкие снежинки, словно подчёркивая точёную красоту её черт. Дрогнувшей рукой хоббит закрыл ей глаза и, тихонько вздохнув, обернулся к гному. Мелкие морщинки на лице Кили разгладились, и оно казалось сейчас совсем юным. Будто гном привалился к камню передохнуть от беготни и мальчишеских забав. На мгновенье у Бильбо перед глазами возник его родной Шир. Тёплое солнце, мягкая зелёная трава, прозрачное летнее небо и он сам - совсем ещё мальчишка, беззаботно бегущий мимо огородов по извилистой тропинке к своему уютному дому. Видение исчезло, оставив хоббита наедине с полем битвы. Он сглотнул подступившие слёзы и сжал руку гнома. Всё, что происходило вокруг, было совершенно неправильным и невозможным. «Вся эта боль, грязь и кровь. Эти жуткие и бессмысленные смерти… Зачем я здесь? Что я здесь делаю? Зачем мне эта война? – его нутро яростно протестовало, хотелось бросить всё и бежать без оглядки. - Почему это происходит с нами? Почему они умирают?» Бильбо зажмурился, всё сильнее сжимая руку гнома. Из груди Кили вырвался еле слышный стон. - Кили! – Хоббит торопливо приложил ухо к его груди. – Живой! Ты живой! Моментально забыв обо всём, Бильбо засуетился вокруг гнома. Распахнул сумку, вытащил одну из склянок и приложил наспех смоченную целебным раствором тряпицу к плечу Кили. Тот шевельнулся и снова застонал. - Сейчас, сейчас… Ты только держись! - Хоббит щедро плеснул содержимым на рану и ухватился за древко стрелы. Оно хрустнуло в его пальцах, и Кили снова дёрнулся, застонав громче. - Тау, мы дойдём… обязательно дойдём до наших… - разобрал хоббит еле слышный шепот. - Сейчас, Кили. Конечно, дойдём! До ворот недалеко. - Бильбо откинул обломок, наспех перебинтовал плечо и уже ухватил гнома за подмышки, как вдруг опомнился и оглянулся вокруг. Ни гномов, ни эльфов, ни людей. Лишь орки спешили к воротам Эребора, на ходу добивая раненых. Бильбо был один. И был ещё жив лишь благодаря чудесному кольцу. Хоббит в отчаянье обвёл глазами поле боя. Где-то далеко виднелся громадный силуэт Беорна. Он сражался с орками в обличье медведя, и твари гроздями висли на нём, стараясь повалить с ног. Орлов в небе почти не осталось, им на смену явились злобные нетопыри, молниями носившиеся в небесах. Люди ещё огрызались со стены стрелами. Последние разрозненные отряды гномов собирались у ворот, чтобы соединиться с остатками, которые ещё недавно были грозным хирдом. Похоже, они готовились к последнему удару. Каков бы не был исход – отступать не в традициях гномов. Эльфов не было видно вовсе. Алое солнце клонилось к закату, заливая всё вокруг удушающим багрянцем. «Что принесёт нам этот день? И как он закончится?» - вспомнились хоббиту слова Гэндальфа. - Неужели всё? Неужели, битва проиграна? – обречённо шептал хоббит, не в силах отвести взгляд от кроваво-красного диска. Солнце почти коснулось каменистой гряды на юго-западе, и на его фоне отчетливо проступила одинокая фигура верхом. Бильбо отчаянно заморгал, силясь рассмотреть незнакомца. И тут всадник вскинул руку и затрубил в рог - звонкий чистый звук разлился над стонущей долиной. С двух сторон к нему подъехали ещё четверо конных. Человек воздел к небу клинок, копыта ударили о камень, и впятером всадники ринулись вниз по склону - навстречу вражеской армии. Хоббит изумленно взирал на странную пятёрку, пока не различил центрального всадника. - Узник из темницы Трандуила, Рандир! – прошептал он, остальные люди в развевающихся зелёных плащах были ему не знакомы. - Но что они делают? Их же… Договорить он не успел. На вершине гряды появились ещё двое всадников, но коснувшееся края гряды солнце уже не давало их разглядеть. Помедлив мгновение, они сорвались вниз, а вслед за ними нескончаемым блестящим потоком хлынула в долину многочисленная конница. Орки замерли и ошеломленно уставились на невесть откуда взявшегося противника. - Эльфы! Это эльфы, Кили! – завопил хоббит, тормоша недвижимого гнома. – Там Владыка Элронд и Владычица Галадриэль, смотри! Кили... Кили? Сияла в лучах заходящего солнца броня, вились знамёна, пели звучные боевые рога. Войско стремительно приближалось. На вороном коне летел Лорд Элронд, облачённый в чёрный доспех, а рядом с ним на белой лошади во весь опор неслась Леди Галадриэль в развивающемся алом плаще и белоснежной броне. Приблизившись к полю боя, владычица воздела руку к небу, и над долиной разлилось сияние, нестерпимое для глаз. - Gurth gothrimlye!** – её голос, усиленный эхом, зазвенел над головами врагов. - I’narr en gothrim glinuva nuin I’anor!***- вторил волшебнице боевой клич Элронда. Эльфийская конница на полном скаку врубилась в тыл врага. Всадников было не так уж много, но на мордах орков отразился неподдельный ужас. Они заметались, ломая строй. Люди рвали тетивы. Гномы, воспрянув, кинулись на орков, и сражение закипело с новой силой.