К. И. О. Р.

      Из полудремы в мягком кресле Свету выдернул настойчивый звонок в дверь. Очевидно, уже не первый. Сурганова встала, нехотя накинула на плечи свитер и пошла в прихожую. Очередной звонок. Нетерпеливый. Света нахмурилась, проведя рукой по волосам. — И кому там неймется?.. — Свет, это Валера, открой. Брови Сургановой взметнулись вверх. Тхай не предупреждал, что зайдет. Постаравшись придать себе беззаботный вид, что было не так уж и просто после половины бутылки крепкого коньяку, Света открыла дверь. — Валерка, привет… — Здравствуй, — улыбнулся Тхай и зашел в квартиру. Света направилась в комнату, махнув по дороге рукой. — Раздевайся, проходи… Валерий снял ботинки, скинул с себя куртку и тихонько прошел в комнату. Зрелище было не из лучших. Света с ногами забралась в кресло, кутая плечи в свитере. На полу полупустая бутылка коньяку. Валерка нахмурил брови и опустился на стул, напротив Светы. Та подняла глаза и улыбнулась. — Ты уж извини, что не при параде, я тебя не ждала… — Да ладно, это проехали, ты лучше скажи, чем ты тут занимаешься? Я тебе вчера весь вечер звонил, ты почему трубку не брала? Света улыбнулась. «Почему трубку не брала?» тем же тоном, как недовольная мать спрашивает своего ребенка за завтраком, почему он не доел. «Ты почему трубу не брала?», как «Ты почему кашу не доела?» — Да я не слышала наверно… — Ясно всё. Не слышала, ладно. Ты мне лучше давай расскажи, что твориться? Говорят, Арбенина с концертами катается, Цунами отыгрывают, а ты пропала куда-то… Я такого там наслушался, так что может расскажешь нормально уже? — спросил Валера, но оставался совершенно спокойным, и внимательно смотрел на Светку, ожидая ответа. Сурганова пожала плечами, мотнув головой. — Да так, ерунда, ты не переживай… Валера изогнул бровь, видя, что Света, как и всегда, пытается отговориться, но не позволил ей это сделать. — Свет, я же вижу, что плохо дело, думаешь, пришел бы, если бы сразу это не понял? Расскажи, я же всё-таки не кто-то там с улицы, может помогу чем? Та не поднимая глаз, тихо ответила: — Ну, там… Динка меня… Ну, уволила в общем, — Света подняла глаза, ожидая реакции Тхая. Брови его взлетели вверх, он качнул головой. — В смысле, «уволила»? Как? — Он наклонился чуть вперед. Света пожала плечами, снова опуская глаза. — Ну, вот так. Объявила, что в группе я больше играть не буду. Всё. Абзац, — спокойно сказала Сурганова, все еще не поднимая глаз. Валера теперь нахмурил брови, казалось, совсем запутавшись. — Погоди… Так вы что, разбежались с ней что ли? Совсем? — Ну, вроде как да, разбежались. Совсем, — тихо ответила Света, изучая свои колени. Тхай отклонился назад, не переставая хмуриться. И только сейчас заметил, как Света заламывает пальцы рук. — Свет… А из-за чего разбежались-то?.. — Тхай не знал, нужно ли ему это знать. Можно ли ему спросить. Света вдруг глубоко вздохнула и подняла на него глаза. — Да всё уже давно к этому шло. Ниточка уже не один месяц тянулась… Она просто обрезала её первой, вот и все. Я… — Света чуть запнулась, потом продолжила уже тише. — Я там сильно налажала… Ну, это сейчас неважно уже, но, видимо, это стало для неё последней каплей… — Свет усмехнулась. — В общем, эта моя ошибка, видимо, её подтолкнула к этому решению… — Подожди, — спокойно прервал Свету Валера, — ты хочешь сказать, что ты себя винишь в этом? — Хм. Ну, да, видимо. Ну, я пыталась, честно, пыталась винить её поначалу… Но я просто не умею. Да и не было там виноватых, или невиноватых, так просто случилось, и вот итог — я без группы, и без… — Света опустила глаза. — В общем, она теперь сама по себе, я — сама по себе. Валера внимательно слушал её, а потом встал, и сев на корточки перед Светой, аккуратно заглянул ей в глаза. — Свет, ты-то вообще как? — Ну вот знаешь же ты, какие вопросы задавать… — Света горько усмехнулась, и отвела глаза, пытаясь оформить словесно сбивчивые мысли. — Я, Валерка, теперь даже не знаю, как я… Как я без неё буду… Жить, дышать, как буду — не знаю. Я уже настолько привыкла, что она рядом со мной всегда, и теперь вот нет её, а я себя чувствую, как… Ну, неважно себя чувствую, в общем… Света закрыла глаза. Тхай видел, что большего она сейчас сказать не сможет. Он, сев обратно на стул, тихо спросил: — Свет, а ты её?.. — Ох, не спрашивай… — Она чуть улыбнулась. — Всё равно, люблю, вот не могу я никак по-другому, не умею, понимаешь? У меня к ней… Как было, так всё и осталось. Ну, что теперь-то это обсуждать… — Ну ладно. Понятно всё с ней, да и тобой тоже, — Валера снова наклонился чуть вперед, спросив со вздохом, — Свет, теперь-то что? — Что? — переспросила Света, подняв голову. — Ну, что делать будешь? Света зажмурилась и тихо вздохнула. — Да не знаю я, Валерка, что я буду делать. — Ты же без денег осталась… — Да деньги это ещё не всё, там еще куча того, что надо разгребать… Ну ладно, это всё второстепенно… — Света откинулась на спинку кресла и вжимаясь в неё затылком, закрыла глаза. — Мне сейчас нужно просто пережить это всё, а дальше потихонечку разберусь, но вот сейчас у меня нет сил… Трудно вообще что-то делать, так что давай сейчас пока не будем думать вперед, пусть немножко времени пройдет, тогда уже буду что-то решать…       Разговаривали они долго. Потом постепенно перебрались на кухню. Допили-таки вместе ту несчастную бутылку коньяка. Света долго говорила о музыке, о выпивке, о куче вдруг появившегося у неё свободного времени… Когда было уже за полночь, Света закурила. Она редко курила, и если это случалось, то либо когда ей совсем паршиво, либо просто когда всё параллельно. И сейчас она даже не могла определить, какое из этих ощущений в ней преобладает… Тхай откинулся на спинку стула на кухне. Света закинула ногу на ногу, и кутая плечи в свитер, курила напротив открытого окна. Валера, заметив на плечах скрипачки красно-белый свитерок, чуть усмехнулся. — Свет, что-то я раньше этот свитер у тебя не видел… — Хм. Мне его Динка подарила на день рождения, — тихо ответила Света, как бы непроизвольно коснувшись рукава, — у меня половина вещей, так или иначе с ней связаны… Пора бы уже сделать тут наконец, ремонт… Только теперь на какие деньги?.. Валера улыбнулся чуть шире. Света еще ни разу не говорила о ремонте. Почему-то он почувствовал, что это хороший знак. — Валер, знаешь… — Света выдохнула дым, чуть откинувшись на спинку стула. — Я тут подумала о нас с ней… Я как-то никогда не задумывалась об этом, а теперь это ничего не изменит, так что пришло в голову… — Что? Расскажи, — Тхай спокойно ждал ответа, зная, что Свете нужно было сказать то, что она хочет. — Я, вероятно, никогда по-настоящему не была с ней… Но я всегда была её. Именно её, понимаешь? Её Светкой, её скрипкой, её поддержкой, опорой, дверью в небо, не знаю, чем там ещё… Но никогда она не пускала меня к себе так, как я пускала к себе её. Это в общем, всё очень сложно объяснить, но я думаю, что эта… Собственность, само это слово, или понятие, или чувство — собственность… Оно и было той трещиной, которая нас раскалывала… Света выдохнула дым, потушила сигарету, и потеплее закутавшись в свитер, опустила глаза. Валера, дослушав этот странный и чем-то тонкий монолог, нагнулся к скрипачке через стол, и очень тихо сказал: — Свет, знаешь, я думаю, она пожалеет. Такой как ты она больше не найдет. Таких нет просто. И вот тогда-то она пожалеет, что сама это сделала… — Ты плохо знаешь её, Валерка, — Света подняла глаза на друга и очень мягко улыбнулась, — Я ведь ей девять лет своей жизни подарила. Если уж она приняла решение, она не будет о нем жалеть. Может, скорее даже из принципа, или из-за упрямства, даже перед самой собой, но не пожалеет. И не надо. Я не хочу, чтобы она жалела о чем-то из-за меня. Ну, случилось, как случилось. Может, время пройдет, она немного поменяет свое мнение… Ну, а меня ты знаешь, я теперь не смогу просто так вот взять и… — Да уж… Еще бы мне тебя не знать, но я тебе скажу: ты, Светка — сейчас выше её в тысячу раз. Хотя бы потому, что ты бы так никогда не сделала. Сурганова, услышав эти слова, улыбнулась шире, и опустила глаза. — Может быть. Но не для меня…