К. И. О. Р.

— Ну что, счастлива теперь? Диана и Ольга сидели на кухне у Дианы дома, в Питере, и цедили по глотку дешевое пиво. Арбенина вырвалась на пару дней. Она не поехала в Москву. Она приехала в Питер, в свою квартиру, домой. А потом ей снова надо будет уезжать давать концерты, отыгрывать альбом… — Ты о чем? — непонимающе спросила Диана. — Ой, я тебя умоляю! — усмехнулась Ольга. — Мне Светка звонила, рассказала. — Как это?.. — переспросила Диана. Ольга качнула головой. — Ну, ты даешь, Арбенина, ты что, она, вообще-то тоже мой друг! Ты об этом не забыла? И я не стану принимать чью-то сторону, потому что вы мне обе дороги, но, ты уж извини меня, я не могу просто молча сидеть… — А, прости… — тихо бросила Диана. Ольга сложила руки на груди. — Итак, я тебя спросила, ты теперь счастлива? Диана, услышав эту реплику, и явно уловив в ей ноты сарказма, усмехнулась, делая глоток из бутылки. — Я тебя позвала не для того, чтобы ты меня отчитывала. — Вот как, а для чего, интересно? — Ольга выпрямила спину, пытаясь поймать взгляд Дианы. — Прости меня, конечно, но я не собираюсь тут с тобой сидеть и разглагольствовать о том, насколько тебе паршиво! Это Сурганова могла часами так с тобой просиживать и тратить на тебя свое время, стоило тебе только попросить! Так нет же! Сурганову ты спровадила, и теперь хочешь, чтобы тебя я выслушивала?! — Хватит, — железно прервала девушку Диана, не поднимая глаза, — я сделала то, что уже давно надо было сделать. — Нет! Ты сделала то, что взбрело в твой странный, и явно на тот момент нетрезвый мозг! Ты же ведь пожалеешь! Светка тебе всё отдавала, все что могла, всё, что ты бы не попросила, и сколько раз она твою задницу из всякой чертовщины вытаскивала?!.. Арбенина усмехнулась, качнув головой. — Да что ты завелась, что ты злишься на меня, я не пойму? Послушать тебя, так она прям-таки святая! — Ну, уж с тобой не сравнить, Арбенина! — отрезала Ольга, закидывая ногу на ногу. — Она бы так тебя не подставила, она тебя любила без памяти, а ты… — Да? А где была её вечная любовь, когда она вдруг решила, что меня одной ей уже недостаточно?! — Резко спросила Арбенина, бросая на Ольгу недружелюбный взгляд. Та пожала плечами. — Да ладно, не надо только апеллировать к святой верности! И ты уж меня прости, но ты и сама знаешь, как это иногда бывает… Диана не нашлась, что сказать, с силой поставив бутылку на стол. Ольга, увидев, что запал Дианы улетучился, сменила тон на более низкий и спокойный. — Диана, ты же сама понимаешь, что ты сейчас не права. Ну да, она ошиблась. А ты сразу же ощетинилась, клыки ей показала, а сама, наверное, забыла, сколько раз она тебе прощала твои выкрутасы? Сколько раз она тебя назад принимала молча, и закрывала глаза на твои загулы пьяные, выходки чокнутые? Она тебя терпела, потому что любила тебя, так, как тебя уж вряд ли когда-нибудь полюбят. А ты взяла и просто… И сама ведь пожалеешь… — Так, ты все-таки решила сегодня по полной программе меня размолоть в муку? Ты не видишь, что мне и так паршиво? Хватит мне морали читать! Я тебе позвонила, потому что ты мой друг, а не чтобы выслушивать очередные нотации и обвинения, я ими уже по горло сыта, так еще и ты туда же, — резко проговорила Арбенина и отвернулась к окну. — Ладно, извини… — Тихо сказала Ольга, опустив глаза. — Просто я знаю её. И знаю тебя. Рвусь между вами двумя… И, если честно, то до сих пор не во всем еще разобралась… — Ну не могла я больше, понимаешь? Это давило на меня слишком, я задыхалась с ней. Я когда ей в глаза смотрю, я ей не верю, понимаешь: не верю. Не могу. Просто в какой-то момент мы перестали… Друг друга чувствовать. Как это раньше было… И она… — Диана опустила глаза, выдохнув. Ольга усмехнулась. — Ну ведь любишь же её… Диана подняла глаза, и одного короткого взгляда было достаточно, чтобы прочитать в зеленых омутах утвердительный ответ. Гусева пожала плечами. — Тогда зачем? — Да потому что это уже была не жизнь, Оль. Это было сплошное мучение. Мы друг друга вниз тянули, и продолжать это всё означало только больше боли… Лучше так, чем то, что было, — Диана вдруг подняла глаза, прищурилась, во взгляде мелькнули искорки охотника, — ты знаешь, я же… Ну, выражаясь Снайперским языком, я же могла за неё пулю получить. Клянусь. Не побоялась бы, если б понадобилось. Ты знаешь это. Она такая мне родная, что я уже не видела себя без неё. Я не ожидала от неё того… Того, что она так со мной, после всего… — Да что ты зацепилась-то за это? — вдруг спросила Гусева. -«Это», как ты выразилась сейчас, было началом, послужило точкой отсчета всего того, что после произошло. Не сделай она этого, я думаю, рано или поздно, мы все равно бы к этому пришли. — Да нет, дело тут в другом, — с задумчивой улыбкой сказала Гусева и откинулась на стуле, не сводя мутного взгляда с Арбениной. Диана изогнула бровь. — Ну, просвети. — Вы обе просто слишком непохожие… И слишком похожие тоже. Такие… Как два полюса, обе такие полярные… Вот если со стороны смотреть, ну это как бы чувствовалось, что вас друг к другу тянуло… Причем, я тебе скажу, со страшной силой. И как-то так неоднозначно. Но, видимо, слишком вы обе упрямые, чтобы просто спокойно жить. Надо обязательно выкрутасничать. Вот и доигрались. Слишком уж вы фатальны. Обе. — Хм. Слишком много у тебя «слишком», — усмехнулась Диана, снова делая уверенный глоток из горлышка бутылки. — Да потому что у вас всё так. Из крайности в крайность. Либо всё, либо ничего. — Да. Вот это ты в точку сказала. Все, либо ничего, — Диана задумчиво посмотрела в окно, — я меньшее не приемлю. Никогда наполовину. Играть надо по-крупному. Живем-то один раз. — Ага, и обе проиграли теперь. — Не-е-т, — протянула Диана, не отрывая задумчивого взгляда от окна, — мы выиграли. Хотя… — Диана опустила глаза, и провела рукой по волосам. — Я никогда не играла. Ни с кем, ни тем более с ней. Никогда. Любовь — это не игрушки. Может, для кого-то, но не для меня. — Диана… — Ольга встала и подошла к Арбниной, аккуратно положив руку ей на плечо. — Может, всё-таки позвонишь ей? Обсудите всё еще разок, теперь спокойно, не на срыве… — Нет, — Диана замотала головой, — это уже будет не честно. Фальшиво. А мы всегда были честными и никогда не фальшивили. Ольга услышав тихий ответ, легонько кивнула. — Ладно. Пойду я домой, поздно уже, ты только звони, если что, и без глупостей! — Ольга расправила плечи и накинула куртку, снятую со спинки стула. — Раз нет теперь Светки, чтобы за тобой присматривать, это буду я делать… Диана подняла голову, еле заметно улыбаясь. — Я не против такого присмотра. Обещаю быть паинькой, — Диана улыбнулась чуть шире. — Ладно, верю тебе… Ольга ушла. Диана прикончила оставшееся пиво, и наспех раздевшись, упала спиной на кровать в комнате. Уже клонило в сон, мысли плыли, она повернулась на бок, и накинув сверху плед, тихо уплыла в сон, надеясь, что сегодняшняя ночь обойдется без кошмаров, которые в последние несколько недель донимают её сознание. Ей в Питере было засыпать гораздо легче, чем где-то еще. В Питере она была дома. Даже несмотря на то, что раньше со словом «Дом» у неё ассоциировалась одна-единственная персона, которая теперь так же тихо спит одна, где-то на другом конце города, который познакомил их. Города, который учил их любить небо, любить крыши и мосты, научил слушать, как Нева шепчет песни по ночам, и научил заново влюбляться друг в друга с каждым новым взглядом, каждым жестом… Но, видимо, слишком полярной, слишком сложной и странной, или же слишком легкой и свободной, слишком стремительной, неудержимой, как снайперская пуля была эта любовь. Слишком фатальной. …Слишком много «Слишком».