Сокровище

       Битва началась незамедлительно. Численный перевес на поле боя не принадлежал ни одной из сторон, так что шансы у команды «Чёрной Жемчужины» и людей д’Амбуасье были равны… Не считая, пожалуй, возможности оставшихся на борту корабля пиратов палить по противнику из всех пушек. Но капитан Джек Воробей решил приберечь этот приём на самый крайний случай, чтобы ядром случайно не задело одну юную особу, находящуюся в самом эпицентре событий. -- Сюзанна, беги! – во весь голос крикнул Барбосса, обратившись к дочери. – Не оглядывайся! Беги, не оглядывайся! И ни о чём не думай!        Девушке не пришлось повторять дважды – впервые она не стала спорить с отцом, и сделала то, что ей велели. Сжимая в руке стилет, она со всех ног бросилась в густые заросли. Она не оглядывалась – так ей казалось, что можно быстрее скрыться. Сложнее было не угодить в болото, но это препятствие казалось юной художнице вполне преодолимым. -- Догнать девчонку! – взревел д’Амбуасье. – Живо!        Послушная Саригюль незамедлительно бросилась в погоню. Теперь жизнь Сюзанны как никогда зависела только от неё самой. ***        Тем временем у пещеры пламя сражения разгоралось всё сильнее и сильнее. Удар за ударом то одна, то другая сторона попеременно оттесняла противника дальше от пресловутой пещеры. Всё, что происходило, напоминало Гектору потасовку в таверне на Тортуге, только на этот раз ставки были гораздо выше. Его люди, не понимающие, что на самом деле происходит, и кому нужен этот бой, кололи и рубили случайных врагов. Навстречу им время от времени вылетали свинцовые пули из мушкетов и пистолетов противников. Внизу что-то взорвалось, чьи-то голоса перекликались на разных языках, а тех, кто орал громче всех, Барбоссе хотелось сбросить со скалы в первую очередь. Где-то неподалёку шумно издыхал какой-то конь, головорез, словивший нож в грудь, повалился на землю и покатился вниз, над головой капитана пролетел камень, и лишь по чистой случайности бросивший его, не попал в цель.        Здесь нужен не один корабль, чтобы расстрелять засранцев, решил Гектор, а минимум три, причём линейных. Но с тем же успехом можно пожелать и прихода помощи в лице прекрасной воинственной принцессы с ручным драконом, как в старинной сказке. Едва взошедшее солнце скрылось за тяжёлыми серыми тучами. Налетел ветер, и вскоре на землю стали падать мелкие, но тяжёлые капли. Люди кишели повсюду – одни лихо орудовали мечами, другие размахивали боевыми топориками, третьи чередой выстрелов укладывали то одного, то другого своего противника. Барбосса знал, что на каждого члена экипажа «Жемчужины» его коварный французский соперник приведёт двоих своих головорезов. Надеяться можно было лишь на свои силы, ведь выстрелов орудий с корабля было немного, а всю команду Воробей не смог бы высадить для сухопутного сражения.        «Что ж ты, мать твою, так редишь с залпами? Ядра экономишь или порох? Ладно, тебе было бы приятно попасть в меня, но и жизнь Сюзанны сейчас на волоске! И всё из-за тебя, чёртов бабник! Только не вздумай бежать, я ж тебя из-под земли достану!»        А ветер, тем временем, крепчал, и дождь теперь лил, как из ведра. Теперь палить из пушек было бесполезно, а битва на мечах стала решающим фактором победы или поражения. Джек Воробей наблюдал за происходящем на берегу через подзорную трубу.        «Такое ощущение, что дело заступорилось. Даже интересно посмотреть на итог противостояния яблокоеда с обидчиками его дочурки и его самого… Или лучше присоединиться?» -- Мистер Гиббс! – окликнул Джек своего старпома. – Ещё одна шлюпка есть? -- Капитан, но ведь там дерутся! Вдруг вас заденут? – попытался возразить тот. -- Если заденут одного рыжего чёртика, её огнедышащий дракон – папаша испепелит меня и лишит… -- Чего? -- Не важно. Но лишиться такой вещи было бы досадно.        Всё, что осталось Джошами – удивлённо вытаращить глаза. Вот и понимай эти слова, как хочешь. Однако сражение продолжалось, а у развеселого капитана разыгралось боевое настроение.        Между тем, Гектор отчаянно старался добраться до д’Амбуасье. Негодяй стоял в сторонке, и лишь наблюдал за тем, с каким усердием его враг разбрасывает нападающих на него молодцов. Где-то в глубине души он был поражён тем, как настойчиво порой человек может добиваться своей цели. Француз едва ли не восхищался противником. Однако трезвый и холодный рассудок напоминал ему, что этот человек всё же остаётся его врагом, и им движет страстное желание отомстить за смерть его любимой женщины и матери его дочери. На всякий случай Раймон положил руку на эфес шпаги. Кто знает, вдруг этот хищник окажется на расстоянии двух метров от него? -- Монсеньор, отдайте мне его! – едва ли взмолился Арман, до сих пор не вступивший в схватку. -- Нет, ты мне нужен для более важного дела, – ответил хозяин, - с этим наглецом я разберусь сам. Ты пока поспеши на помощь Саригюль, ведь рыжая наверняка будет сопротивляться, а она мне нужна живой.        Жестокому юноше пришлось подчиниться. С сожалением он шёл на задание, ведь он лишился возможности проткнуть врага хозяина насквозь… Ну, ничего, когда придёт время, он сможет отыграться на его дочке.        Никто, даже он сам, не мог бы сказать, находится ли Барбосса в боевой горячке, но, судя по жару, с которым он отдавался бою, скорее да, чем нет. Пусть скачут вокруг, думал он, всё равно им не жить. Если с головы Сюзанны упадёт хоть один волос, трупов здесь заметно прибавится, а тот, в чьих интересах страдания девчонки больше всего, будет венчать собой их гору! Это место залито кровью, но, боже, по сравнению с тем, что будет, это сущие пустяки!        Где-то вдалеке показался Воробей. Он выписывал невообразимые трюки, скакал, словно цирковой акробат, сбивая противников с ног не столько фехтованием, сколько трюками. Когда на птаху пытались напасть с двух сторон, он подпустил их поближе к себе, а потом ловко отпрыгнул в сторону, и молодчики сами не заметили, как закололи друг друга. Ещё одного он отправил на встречу лбом с удачно подвернувшимся камнем. Третьему хватило лишиться уха, чтобы прекратить бой с, казалось бы, загнанным в тупик Воробьём.        Но присутствие Джека имело и обратную сторону. Всем нутром Барбосса чувствовал, что не может видеть это недоразумение, постоянно величающее себя капитаном.        «Вот только разберусь с французом, ты у меня тоже получишь, засранец! Из-за тебя эта свистопляска и началась!»        Гектор не знал, кого ему сейчас ненавидеть сильнее. Ему одинаково хотелось и выпотрошить д’Амбуасье, и разбить голову Воробью. Но пока есть проблема поважнее – выйти живым из этой схватки. А ещё найти Сюзанну. Она находится в не меньшей опасности. ***        Сюзанна бежала изо всех сил. Сейчас ей было наплевать, куда несут её ноги, лишь бы подальше. А как же отец? Что будет с ним? Мать она уже потеряла, неужели ей суждено навсегда остаться сиротой? Всё, что ей оставалось делать, это бежать, и повторять про себя совет, данный отцом. Возможно, первый и последний в её жизни.        «Не оглядывайся. Беги, не оглядывайся. И ни о чём не думай.»        Но не думать было невозможно. В данный момент юная художница рисковала либо быть пойманной, либо свалиться в реку и утонуть в ней, на радость голодным крокодилам. А ещё можно стать добычей рыси или свирепая самка оленя может принять её за хищницу, угрожающую её детёнышам, не говоря о том, что впопыхах наступить на змею – легче лёгкого.        «Не оглядывайся. Беги, не оглядывайся. И ни о чём не думай.»        Пробегая мимо густых кустов, Сюзанна спугнула стаю цапель. Птицы гвалтом взмыли в небо, едва не сбив девушку с ног. От неожиданности дочь Барбоссы подпрыгнула и зашаталась. Она едва не упала, но всё же успела ухватиться за ветвь куста. Как оказалось, весьма удачно – девушка по щиколотку провалилась в вязкую топь. Сюзанна сделала попытку выскочить из неё, но лишь увязла глубже. Толи ветка куста оказалась слишком слабой, то ли у рыжей сорваницы вспотели ладони, но она почувствовала, что не может удержаться. Проклятая ветка выскальзывала из рук, а гадкое нечто, не похожее ни на землю, ни на воду, продолжало поглощать девочку. Сюзанна решила сделать резкий рывок вперёд, но после этого обнаружила себя увязшей по пояс. Сердце Сюзанны бешено заколотилось.        «Нет, нельзя сдаваться! Папа не сдался бы!»        Сжав зубы от отчаяния и злости, Сюзанна потянулась к другой ветке. Куст как будто стал дальше. Собрав всю волю в кулак, девочка ухватилась за край повисшего прута, и что было сил, подтянулась, медленно продвигаясь вперёд. Она подтянулась ещё раз и ещё раз. Осторожно, шаг за шагом, дочь Барбоссы вылезала из болота. Она мёртвой хваткой вцепилась в другие прутья. Теперь выбираться стало легче. Сделав последнее невероятное усилие над собой, Сюзанна рванула вперёд, вложив в движение все оставшиеся силы. Теперь она почувствовала под собой твёрдую землю.        Девушка отползла подальше от этого места и растянулась на животе. Она сама ещё не до конца верила в то, что ей удалось самой вырваться из когтей смерти. Чувство облегчения и гордости захлестнуло её.        «Я сделала это! Боже, спасибо тебе, спасибо! Мама, папа, вы бы сейчас гордились мной!»       Сюзанна не обращала внимания на тяжелые капли дождя, падающие на землю. Ей было достаточно того, что она осталась в живых. Рыжая перевернулась на землю. Дышать воздухом, освеженным дождём, так приятно! И не важно, что платье вымокло до нитки и от ворота до края подола перепачкано грязью, его ведь можно и отстирать.        Но долго лежать на земле Сюзанна не могла. Нужно срочно найти кого-нибудь из людей, решила девушка, хотя бы деревню индейцев. Белой колонистке, заблудившейся в лесу и пришедшей с миром, они наверняка помогут добраться до города, и возможно, разузнать что-нибудь о судьбе отца… Точно! Ему ведь нужна помощь! Сюзанна поднялась с земли. Её словно молния поразила.        «Я должна что-нибудь предпринять! Найти хоть какую-нибудь помощь! Кто-нибудь, но обязательно поможет нам!»        Но буквально через несколько секунд юная художница поняла, что помощь в данный момент нужна ей самой. Саригюль выследила дочь Барбоссы, и теперь со всех ног неслась к ней с отнюдь не добрыми намерениями. Сюзанна вскочила с места, и пулей полетела прочь. Приспешница д’Амбуасье не отставала от неё. Если бы не требование хозяина доставить ему девчонку в целости и сохранности, восточная красавица с удовольствием подстрелила бы её в бедро соляной дробью. Настоящая охота, ни дать, ни взять! А Сюзанна поражалась самой себе, откуда у неё нашлось столько силы бежать дальше, особенно после приключения с болотом. Стилет, который дал отец, Сюзанна потеряла, так что в критической ситуации (а она, несомненно, наступит) ей придётся рассчитывать на болезненность своего укуса и силу удара в глаз. Саригюль догоняла, и Сюзанне пришлось ускориться. Спасаясь от преследования, рыжая перепрыгнула через лежащее на дороге поросшее мхом бревно, но зацепилась за торчащую корягу. Упасть сейчас было совсем некстати, тем более, когда на тебя охотятся, как на лису.        Едва поднявшись, дочь Барбоссы снова упала, но на этот раз от того, что Саригюль схватила её за лодыжку, растянувшись, при этом, сама. Рыжая лягнула её, чтобы высвободиться, однако приспешница д’Амбуасье не думала сдаваться. Она ухватила Сюзанну за край юбки, та потянула его к себе, оставив в руке у противницы целый лоскут. Соображая на ходу, что в сложившейся ситуации предпринял бы отец, юная художница покатилась в сторону, чтобы встать быстро, и, по возможности, не попасться снова. Саригюль подобралась к ней на расстоянии вытянутой руки. Не зная, откуда она взялась, Сюзанна подняла с земли толстую жабу и швырнула её в противницу. Та испугалась, когда жаба упала ей на лицо, и отпрыгнула назад. Не менее напуганная амфибия со всей присущей ей скоростью запрыгала прочь, чтобы, как она решила, не стать обедом более крупного зверя, поймавшего её. Саригюль схватила Сюзанну за локоть и отвесила ей мощную пощёчину, в надежде сбить её с ног снова. Однако рыжая удержалась и лягнула турчанку в живот. Та пошатнулась, что дало возможность Сюзанне небольшой шанс рвануть вперёд. Однако погоня продолжилась не более десяти минут. В какой-то момент Саригюль сумела намотать прядь её волос себе на руку. Сюзанна мгновенно развернулась к ней и инстинктивно вцепилась своей мучительнице в руки. Дочь пирата наступила турчанке на ногу, вложив в удар всю силу. Та нагнулась, но добычу свою не выпустила. Тогда Сюзанна схватила Саригюль за выбившуюся из причёски прядь волос и потянула на себя. Не ожидавшей такого хода восточной красавице пришлось на секунду разжать руки. Сюзанна собралась было бежать дальше, но на этот раз противница вцепилась обеими руками ей в талию. Обе девушки покатились вниз, к протоку реки.        Саригюль удалось ухватить Сюзанну за лицо, однако в тот же момент она взвыла от боли, когда последняя впилась зубами ей в ладонь. Турчанка снова наградила рыжую пощёчиной, затем ещё одной. Наконец, Сюзанна перехватила её руку, и сдавила так сильно, что приспешница д'Амбуасье стала сама вырываться от неё. Дочь Барбоссы для надёжности поочерёдно ударила её обеими ногами, и, освободившись, поднялась и отпрыгнула чуть назад. Она схватила лежащую рядом палку и замахнулась ей на противницу. Та перехватила её на лету и потянула на себя. Она стремилась во что бы то ни стало отобрать палку у Сюзанну, и тянула её к себе изо всех сил. Рыжая не собиралась уступать своё незамысловатое оружие, и поэтому тянула его на себя. Горя желанием одержать верх, Саригюль ударила Сюзанну ногой по колену. Рефлекторно девушка разжала руки и опустилась на ушибленное колено. Что касается Саригюль, то ей повезло куда меньше. Обратной силой её отбросило назад, и, потеряв равновесие, девушка упала в мутную речную воду, покрытую ряской.        То, что случилось дальше, шокировало Сюзанну. Всплыв, жадно вдыхая воздух, Саригюль ещё не встала на ноги, как рядом с ней показалось длинное, отвратительное чудовище, не спускающее с неё черных, блестящих глаз. Турчанка обернулась, но выбраться из воды не успела - аллигатор напал на нее сзади, схватив ее своими мощными челюстями за руку и плечо. Девушка пронзительно закричала.        Сюзанну сковал неподдельный ужас. Она стояла на месте, как вкопанная, тараща глаза. Что-то внутри неё говорило, что она должна помочь несчастной, но оковы страха не давали ей даже пошевелиться. Саригюль кричала и сопротивлялась, но ничего не помогало. Аллигатор ощутил свое превосходство и решительно нырнул вниз. На поверхности воды показались кровавые пятна. Все было кончено.        Сюзанна до сих пор находилась в шоке от произошедшего. Потоки желчи подкатили к её горлу, голова закружилась. Только теперь до неё дошло, что случилось, и от этого по телу девушки побежали мурашки. Двое начал боролись в ней, как решила она – сострадания и сожаления.        «Не будь слабачкой, эта гадюка тебя похитить хотела, или что похуже! – Но ведь она погибла такой страшной смертью. – На её месте могла быть ты! Откуда тебе знать? Я бы сумела вырваться и не упала бы туда. – Хочешь сказать, что одолела бы эту сумасшедшую, при этом оставшись в живых сама, и её на тот свет не отправила бы? – Да, именно так! – Но ты это сделала, и лишь благодаря этому спаслась. – Я не нарочно! – Какая, собственно, разница, когда девка из банды ублюдка, убившего твою мать, мертва?»        Сюзанна решила, что именно эту, последнюю мысль, обязательно озвучил бы отец. А жалеть Саригюль всё же было странной идеей.        Неожиданно сзади кто-то резко схватил дочь Барбоссы за волосы. -- Вот ты где, маленькая рыжая крыса!        Сюзанна задёргалась, но от этого Арман сжал её пряди в кулаке ещё сильнее. Он прижал её к себе, от души ударив девушку в бок. Та пыталась врезать ему в ответ, но парень за пару секунд поставил её на колени и выкрутил руку. -- Это твой стервец – папаша научил тебя делать глупости, когда ты во власти более сильного? – прорычал он. -- Допустим, это у меня от папы, – огрызнулась Сюзанна. – Он с тебя три вонючие шкуры спустит! -- Смотри, сучка, как бы не вышло наоборот, – отрезал Арман, поднимая её на ноги.        Рыжая, невзирая на боль, крутанулась назад и укусила Армана за запястье. Тот инстинктивно разжал руку, и юная хулиганка бросилась бежать. Но далеко ей уйти не удалось – метров через двенадцать Арман снова схватил её за руку, но Сюзанна размахнулась посильнее, и зарядила подручному д’Амбуасье кулаком в лицо, причём в обожжённую сторону. Тот взревел от боли, но девчонку не выпустил. Он приподнял её, держа одной рукой за шею, другой за талию. -- Благодари монсеньора за то, что он повелел взять тебя живой! – злобно крикнул он. – Не знаю, зачем ты ему понадобилась, но этот удар не сойдёт тебе с рук. Ты будешь заливаться горькими слезами, когда я буду вторгаться в тебя снова и снова, не сомневайся!        Арман лишил девочку возможности вырваться и потащил за собой. Сюзанна кричала во всю глотку, стараясь дозваться хоть какой-нибудь помощи, но бесполезно. Приспешник д’Амбуасье то и дело ударял её об дерево. -- Если не заткнёшься, бастард, тресну тебя головой об камень! – рявкнул Арман. -- Твой хозяин велел тебе доставить меня живой, слышишь ты, животное? – грубо отозвалась Сюзанна. -- Да, и если бы не это его требование, ты ответила бы за животное по полной, мерзавка!        Навстречу Арману верхом на гнедых лошадях выехали трое молодчиков из свиты д’Амбуасье. Сюзанна поняла, что дела её плохи. Парни схватили девушку, и, не смотря на её сопротивление, связали её по рукам и ногам. Рыжую взвалили на круп лошади, в седло которой вскочил Арман. ***        Битва у пещеры продолжалась. Ненадолго команде «Чёрной Жемчужины» удалось оттеснить банду д’Амбуасье чуть дальше в лес. Неистово нападая то на одного, то на другого противника, Гектор Барбосса был одержим идеей добраться до главаря и отправить его на тот свет. Тот наблюдал за происходящим и ухмылялся. Француз не просто верил в победу, но был железно в ней уверен. Его визави был того же мнения, но только насчёт себя.        Что касается Джека Воробья, то единственное, что его сейчас занимало, это прорваться сквозь дерущуюся толпу и найти Сюзанну. Откуда-то перед ним возник один из головорезов, надеясь сразить эксцентричного пирата одним неожиданным нападением. Он сделал резкий выпад, стремясь нанести противнику страшный удар. Джек ловко отпарировал, и, в то время как его оппонент выпрямлялся, словно змея, ускользнул из-под его руки и насквозь пронзил его своей рапирой. Заметив, что его пытаются окружить, развеселый капитан бросился к ближайшему дереву и ухватился за лиану. Забравшись повыше, он выждал момент, когда приспешники коварного француза скопятся рядом с его убежищем, и неожиданно спрыгнул вниз. Воробей кружил на лиане, сшибая на своём пути обалдевших от его выходки молодчиков. Приземлившись, он швырнул в одного из них камень, и в два прыжка продвинулся вперёд. Двое из тех, кого он сбил, всё же напали на Воробья, задерживая его. Тому ничего не оставалось делать, как отбиваться, изворачиваясь и отвлекая их.        Шаг за шагом Джек оказался в паре метров от своего заклятого друга. Гектор оказался перед нелёгким выбором: можно было добраться до д’Амбуасье и снести ему голову, но так же можно было дотянуться до Воробья, вспороть ему брюхо, отрезать всё, что можно отрезать, и скормить диким зверям, обитающим в этой местности. Пожалуй, так он и поступит, но сперва нужно разобраться с французом. Или всё же с Воробьём? Проблем у ирландца прибавилось из-за него!        «Эх, поскорее бы всё закончилось, тогда никто и ничто не помешает мне изничтожить тебя, негодное ты существо! Молись, чтобы я не исполосовал тебя на глазах у врага, чтобы радость ему не доставить!»        Появившийся на поле боя Арман с помощниками, принёс облегчение д’Амбуасье. Теперь французский авантюрист точно знал, что одержал верх. Барбосса же оказался обескуражен увиденным – его дочь была привязана к крупу коня! -- Papa, papa, sauve moi (Папа, папа, спаси меня)! – кричала она во весь голос, и пирату не нужно было гадать о смысле фразы – он понял её интуитивно, без всякого перевода. -- Всё, уходим! – скомандовал Раймон. – Сделаем лишь остановку в форте Ле Фью Нуар на случай непогоды, – он обратился к пиратам .– Угостите напоследок этих оборванцев сонными шарами!        С этими словами француз вскочил на лошадь и по его жесту головорезы натянули на лица какие-то тряпки, не то платки, не то маски, которые используют врачи, когда обследуют чумных больных. Джек заметил это. И живо смекнул, что ничего хорошего пиратам это не сулит. Он оказался прав – прихвостни д’Амбуасье вытащили кто из-за пазухи, кто из кармана штанов стеклянные шарики, наполненные какой-то дрянью. В миг на корсаров обрушился дождь из этих странных примочек, разрывающихся при соприкосновении с землёй. Серого цвета пар вырвался из каждого шарика. Один такой снаряд разбился аккурат под ногами Воробья.        Все, кто вдохнул испарения, теряли равновесия, и падали, словно свежескошенные колосья. Джек почувствовал, что у него закружилась голова. Всё перед глазами резко уплыло. Стоять на ногах он больше не мог. -- Зараза! – успел выдохнуть он перед тем, как упасть.        Барбосса не замечал ничего, что творилось вокруг. Если бы мимо него пронеслось стадо слонов, он и его бы не заметил. Возникни на его пути стена, он опрокинул бы её в два счёта. Он видел только Сюзанну, связанную, беспомощную и плачущую. И ещё глаза. Глаза негодяя, который лишил её матери. Гектор выхватил из-за пояса пистолет и прицелился. Возиться с д’Амбуасье он не намеривался.        «Надеюсь, ты успел попрощаться со своей жалкой, лишённой всякого смысла, жизнью, паскуда?»        Нападение сзади произошло внезапно. Кто-то одной рукой схватил капитана за шею, с другой с силой прижал ему к лицу тряпку, насквозь пропитанную какой-то гадостью. В нос резко ударил ядрёный запах серы пополам с неким не менее вонючим маслом. Миазмы этой смеси обжигали лёгкие и разрывали горло.        «Не дыши! Не смей вдыхать эту дрянь!»        Однако последовать приказу, отданному самому себе, не получилось. Как Гектор ни пытался, но задержать на ходу дыхание у него не получилось. Напавший словно пытался затолкать ему тряпку то ли в нос, то ли в глотку. Сукин сын вцепился так крепко, что в упор не поддавался попыткам морского волка сбросить его с себя, тем более, что с каждой секундой последний становился всё слабее и слабее.        Наконец капитан понял, что больше не может сделать ни выдох, ни, тем более, вдох. Ноги словно стали ватными. Хватка ослабла, и оторвать от себя проклятую тряпку стало невозможно. Глаза Гектора закрывались сами, он почувствовал, что падает. В последнюю секунду он успел подумать об Эмме… ***        Сюзанна уже ложилась спать. Завтра ей предстоит проводить мать в очередной тур, хотя рыжая хулиганка не понимала, как можно после оглушительного провала спектакля организовывать какие-то поездки с концертами. Странный же этот месье Жан дю Гресси. Другой бы на его месте уже давно бы сложил с себя полномочия директора театра, а этот, вишь, вцепился в своё место обеими руками, поэтому и гоняет свою приму туда-сюда. Сюзанна взяла с собой в постель книжку. Она не сильно хотела её читать, но Элен посоветовала, и Сюзи согласилась прочесть исключительно из уважения к подруге. Да так и заснёт быстрее, хоть какой-то плюс от этой чуши без внятного сюжета, с плоскими героями и с унылыми диалогами.        В дверь девушки постучали, и из-за неё выглянула Эмма. -- Ты ещё не ложишься? – спросила она. -- Нет, – ответила Сюзи. – Заходи, мам, я ещё не скоро лягу.        Эмма улыбнулась дочери и вошла к ней. Она уселась на край кровати и пригладила девочке волосы. Сердце женщины пылало от желания провести всю жизнь с этим рыжим чертёнком. Они могли бы вместе путешествовать по миру, писать картины, выступать на деревенских ярмарках… Но нет, это всё пустые, несбыточные мечты, воздушные замки, бесконечно далёкие от земли. -- Сюзанна, доченька, - наконец заговорила актриса, – мне нужно сказать тебе кое-что важное, пока я не уехала. -- Конечно, мама, говори. -- Девочка моя, послушай, – промолвила Эмма полушёпотом. – Когда-нибудь ты столкнёшься с ситуацией, когда тебе нужно будет сделать выбор. И обстоятельства могут сложиться так, что выбрав одно, более заманчивое, ты неизбежно потеряешь другое, более нужное и ценное. – голос женщины дрожал, словно она была готова расплакаться – И этим выбором ты загубишь две судьбы – свою, и ещё чью-то. И этот человек будет страдать так же сильно, как и ты потом. С твоей стороны твой выбор будет выглядеть, как предательство. Но что самое ужасное, возможности объясниться перед этим человеком у тебя не будет. Никогда так не делай. Понимаешь меня?        Сюзанна приподнялась повыше. Никогда ещё она не слышала от матери ничего подобного. -- Понимаю, – ответила она. – Но почему ты говоришь об этом?        Эмма нежно улыбнулась. Она обняла дочь за плечи. -- Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, дочка. Будь сильной, и помни, что я всегда с тобой, что бы ни случилось.        Она говорила так, словно это было её завещание. Сюзанна заметила, как на глазах матери наворачиваются слёзы. Что-то подсказывало девочке, что не всё так просто. -- Это всё из-за спектакля, да?        Эмма проигнорировала вопрос. Сюзанна взяла её за руку. -- Мамочка, не расстраивайся ты так из-за него, – промолвила она. – Будут ещё другие спектакли, более успешные. Не переживай так, не надо.        Забота дочери тронула женщину. Но знает ли она, что спектакль, провал которого стал неожиданностью для всех, не имеет никакого отношения к буре, что бушует в сердце актрисы? Как же это беспокойное создание будет дальше идти одна? -- Я больше не переживаю, – ответила Эмма. Она нежно прижала дочь к себе. – Я так люблю тебя, моё сокровище.