Сокровище

       Жан дю Гресси имел привычку допоздна задерживаться в своём кабинете, вплотную работая над новой постановкой. Пьесу он сочинял сам, скрупулёзно прорабатывая детали и реплики персонажей. Помня о провале предыдущего спектакля, унесшего жизнь примы английского театра, дю Гресси старался учесть все промахи, принесшие столько бед его детищу. Вскоре пометками были исписаны все страницы и межстрочное пространство. Допустить нового фиаско Жан не имел права.        Глянув на часы, директор театра ахнул. Без четверти полночь, а он всё ещё на месте службы! Жан убрал письменные принадлежности в ящик стола. Пьесу он осторожно сложил в папку и спрятал в сумку, чтобы взять с собой. Выйдя на улицу, директор театра первым делом обратил внимание на небо, полное звезд. Под таким небом, решил он, стоит либо любить, либо умереть. Однако даже самой прекрасной ночью надолго задерживаться на улице нельзя. Дю Гресси повезло – за углом он поймал крытый фаэтон. -- Улица святого Бернара, – сказал он вознице. – Не задерживайся, приятель.        Извозчик кивнул головой в знак согласия. Лакей помог дю Гресси устроиться поудобнее. Фаэтон двинулся с места. Театрал мог, наконец, немного расслабиться после трудного дня. Самое сложное для него было не заснуть под ровный цокот копыт. Трясясь в фаэтоне, Жан ни с того ни с сего подумал о Наталин д’Ормерьяк. Он не мог представить никого другого в главной женской роли, но даже не в этом дело. Только с ней директор английского театра хотел обсуждать будущий спектакль, обговаривать детали, пробовать воспроизвести ту или иную сцену… Да и просто говорить обо всём и ни о чём. Но какой в этом смысл, если для него в её сердце никогда не было места? И вот, Наталин умерла, и если в этом мире и был свет, то он умер вместе с ней.        Дю Гресси очнулся от мрачных мыслей. Фаэтон так же катился во тьме ночной по неровной дороге. И ничего вокруг не происходило, лишь пассажирская повозка следовала в заданном направлении. Директору театра показалось, что что-то не так. -- Мы всё ещё едем? – спросил француз у возницы. – Почему так долго? – добавил он, не получив ответа. – Где мы?        Похоже, никто не собирался удостаивать театрала ответом. Лишь подгоняемая извозчиком лошадь пустилась рысью. Чтобы добраться до улицы святого Бернара, не нужно тратить много времени, если воспользоваться услугами возницы. Подозрения Жана лишь усилились. Он высунул голову наружу, чтобы понять, где он сейчас находится.        Всё, что успел разглядеть дю Гресси, это лесополоса, открывающаяся далеко позади городских кварталов. Сильная рука лакея резко одёрнула его на место. Молниеносный удар в живот, и директор театра скорчился от боли. На голову ему набросили мешок. Любые попытки оказать физическое сопротивление оканчивались полным провалом.        Пару раз директор театра пытался вырваться и закричать, но всё тщетно. Фаэтон катился всё быстрее и быстрее. И вот, наконец, он остановился возле какого-то дома. К карете подбежали несколько мужчин и вытащили пассажира наружу. Дю Гресси упирался, как мог, но его пленители оказались сильнее. Жана затащили в какое-то помещение, сорвали с головы мешок и грубо швырнули на пол, оставив его одного.        Поднявшись, дю Гресси первым делом осмотрелся. В комнате, куда его отправили, царила темнота, нарушаемая огоньками трёх свечей, стоящих в плошке на подоконнике. Помещение показалось Жану знакомым, хотя пол был довольно грязным от скопившейся пыли, воздух затхлым от отсутствия вентиляции, а всё его убранство составляли банкетка у стены, круглый столик около двери, ведущей в другую комнату, да пустой деревянный стеллаж. Холод пробежал по спине дю Гресси. Он понял, что оказался в этом мрачном месте не просто так.        Сзади раздался звук приближающихся шагов. Минуту спустя в дверях выросла чья-то тень. -- Здесь она умерла, – спокойным, но холодным тоном сказал визитёр по-английски. – В этой зале её убили. Повесили на люстре, а все подумали, будто она с собой покончила, – таинственный гость выдержал паузу и добавил. – И ты тоже.        Директор театра узнал этот голос. Он знал, что рано или поздно, но разговор на эту тему состоится, ибо неспроста этот тип интересовался жизнью Наталин. Жан успокоился и собрал всю волю в кулак. -- Я знаю, кто вы, – выдохнул он. – Вы – тот пират, которого ищут по всем колониям. Вы – Гектор Барбосса!        Капитан вышел из тени. Выглядел он довольно угрожающе. Его зловещее спокойствие пугало дю Гресси больше, чем всё то, что он пережил этой ночью. -- Моё имя и род моей деятельности мне известны, – произнёс капитан. – Но это ещё не всё. Я – тот самый призрак, что стоял стеной между тобой и твоей примой. Это из-за меня она отвергла твоё предложение руки и сердца. Её дочь – моя дочь, – Барбосса демонстративно вытащил из-за пояса пистолет. – Теперь мы с тобой серьёзно потолкуем. Выясним отношения раз и навсегда.        Дю Гресси попятился назад. Он не мог представить, что стоит сказать этому человеку. Конечно, любые аргументы он категорически не будет принимать. Но, в крайнем случае, можно попытаться позвать на помощь. Жан метнулся к окну, но Гектор направил на него дуло пистолета. -- Не делай глупости, дю Гресси, хуже будет, – прорычал он. Капитан уселся на банкетку, не переставая угрожать теперь уже бывшему сопернику. – Опережая возможные вопросы, скажу следующее. Я приказал доставить тебя именно сюда, чтобы ты вспомнил, какую женщину угробил своим равнодушием. -- Равнодушием? – всполошился дю Гресси. – Я любил Наталин! Любил всем сердцем! Я шестнадцать лет был с ней рядом, а чем в это время занимался ты? Сколько людей угробил ты, сколько жизней отнял, сколько золота украл? Не тебе ревновать к Наталин!        Секунду спустя Жан пожалел об этом выпаде. Он был готов отдать душу дьяволу, лишь бы забрать назад произнесённые слова. В глазах Барбоссы загорелся огонь. -- Ты так сильно любил эту женщину, что не знал её настоящего имени? – процедил он. – Так вот, не было никакой Наталин д’Ормерьяк. Под таким именем её тебе представил губернатор. К сожалению, расспросить его лично ты уже не сможешь, так как сегодня он упал с лошади и сломал шею. Как, ты не слышал об этом? – на лице морского волка заиграла саркастичная улыбка. - Какой-то сукин сын подстрелил животное, и оно убило собой хозяина. Ну да, откуда же тебе, крысе, не вылезающей из своего кабинета, знать об этом? – Барбосса снова посерьезнел. – Проще говоря, Наталин д’ Ормерьяк – имя вымышленное. Эту женщину звали Эмма Рушье. Какой я тебе преподнёс сюрприз!        Директор театра замялся. Он понял, в какую серьёзную опасность угодил. Оказывается, он совсем не знал любимую актрису. Наконец, он сумел понять причины её странного поведения. -- Скажи, что тебе нужно? – спросил он с нарастающим волнением. – Деньги? У меня есть деньги, и немало. Назови цену. Или, может, дом? Я готов уступить свой дом в Париже, всё равно я в нём не живу. -- Мне не нужны ни твои поганые деньги, ни дом в Париже, – с презрением прорычал в ответ Гектор. – Лишь твоя жизнь. В обмен на ту, что была отобрана злобными ублюдками у моей женщины. -- В чём ты меня обвиняешь, пират?! – возмутился дю Гресси. – Я ничего не сделал! -- Вот именно! – повысил голос Барбосса. – Ты ничего не сделал, хотя должен был! В трудный час ты не протянул ей руку помощи, а если бы ты это сделал, Эмма была бы жива, и её девочка не осталась бы сиротой, – капитан презрительно фыркнул. – Тоже мне, любовничек. -- Я, по крайней мере, не бросал её одну с ребёнком! – попытался защититься Жан. -- А ты меня с собой не ровняй. Не твоё собачье дело, почему я столько времени не виделся с Эммой. Но есть Сюзанна, которую ты своим равнодушием поставил в смертельную опасность. -- Наталин… то есть Эмма так и не объяснила толком, от чего я должен спасти её ненаглядную дочь. -- Люби ты её по-настоящему, ты бы защитил девчонку без лишних вопросов. И вообще, – Гектор подошёл ближе к директору театра, – мне очень не нравится, когда кто-то посягает на то, что принадлежит мне. -- Я не посягал! – дю Гресси обуял животный страх. – Я вообще не знал, кто мой соперник! -- Это твои трудности. -- Ты собираешься убить меня из ревности? -- Угадал. -- Но за что? -- Я, кажется, объяснил тебе в подробностях.        Жан попятился назад. Сердце в его груди бешено колотилось, норовя выскочить. Барбосса наступал на соперника, целясь пистолетом ему в голову. Наконец дю Гресси упёрся спиной в стену. -- Ты – разбойник и убийца, ты – зло! – в бессильной злобе крикнул он. – Ты… Ты – Отелло! -- Благодарю за комплимент, - ответил Гектор, зловеще ухмыльнувшись.        В следующую секунду в особняке прогремел выстрел…        Всё это время Сюзанна находилась в соседней комнате. Она слышала всё, от слова до слова. Она пыталась найти в себе хотя бы одну причину для сочувствия дю Гресси, но не смогла. Она вообще не питала никаких чувств к этому человеку, но её душу жгла обида за мать. Джек Воробей поглядывал на неё с тоской. Он сбросил с себя плащ извозчика и подошёл к девочке. Когда в соседнем помещении прозвучал выстрел, он положил ей руку на плечо. -- Ты сильно не переживай, – промолвил он, стараясь ободрить Сюзанну. – Это было вовсе не убийство. Это была казнь. ***        Сегодня Элизабет Тёрнер ждала гостей. Один старый знакомый написал ей, что хочет пристроить к ней свою дочь. Пришлось согласиться, так как больше за помощью обратиться не к кому. Да и ей самой будет легче вести хозяйство с кем-то, чем одной. У пристани красовалась «Чёрная Жемчужина». Оба её капитана сошли на берег, чтобы поприветствовать приятельницу. -- Миссис Тёрнер! – пропел Джек. – Давненько не виделись! – развесёлый капитан широко улыбнулся. – А ты неплохо выглядишь. -- Я тоже соскучилась, Джек, – доброжелательно ответила Элизабет. – Ну, кого там Барбосса хочет подселить ко мне? -- О, эта девчонка – настоящий ангел! Правда, с рожками и хвостом, но это сущие пустяки. Вы, девочки, быстро найдёте общий язык, – Воробей махнул рукой в сторону заклятого друга. – Вот, сейчас сама всё увидишь. Яблокоед тебе, кстати, пару слов сказать хочет.        Барбосса вёл Сюзанну под руку, словно важную даму. Девушка надела яркое голубое платье с белым поясом, подвязала волосы шёлковой лентой, а на шее у неё красовался любимый медальон. На её щеках лежал лёгкий слой румян, а на губах – розовая помада. Сюзи мило улыбалась, стараясь произвести самое лучшее впечатление. -- Вот, знакомьтесь, миссис Тёрнер, - едва ли не торжественно произнёс Гектор. – Это Сюзанна, моя дочь. -- Привет! – девочка протянула рук.у – Ты Элизабет, да? -- Да, – Элизабет приветливо кивнула ей в ответ. – Очень приятно, – она ещё раз оглядела новую соседку. – Ты похожа на своего отца. -- И не только внешне похожа, – самодовольно добавил Барбосса. – Скоро ты в этом убедишься. -- Видимо, ты очень гордишься этим, раз так говоришь. -- Да!        Ещё раз поглядев на Сюзанну, Элизабет решила, что скоро – это через несколько секунд. Но в целом девочка ей понравилась. Если бывшей мисс Суон более – менее удалось договориться с её отцом, то и с ней самой она подружится. И, похоже, рыжая девчонка думает так же.        Джек Воробей наблюдал за этой сценой и гордился собой. В конце концов, в том, что милая рыжая хулиганка и её чёрт – папаша сейчас держатся за руки, доля его заслуги более, чем велика. Остаётся надеяться, что Элизабет примет новые правила игры. -- Что ж, я рад, что так вышло, – Птах обнял обеих девушек. – Лиззи, Сюзи, даю голову на отсечение, что скучно вам не будет. А если вдруг будет… - он сделал паузу и на минутку задумался. – Вы вольны обратиться ко мне в любой момент. Смекаете? -- Скучно нам не будет, – с твёрдой уверенностью произнесла Сюзанна. -- Конечно, дорогая, я тебе бесконечно верю, но позволь поделиться с тобой одним секретом, – он взял девушку под руку и отвёл подальше в сторону. – Эта история основана на моём личном опыте… - затараторил он, зная, что перед ним благодарный и внимательный слушатель.        Ну а Барбоссе только это и надо было. Теперь он мог переговорить с Элизабет с глазу на глаз. Капитан вмиг переменился в лице, сделав его более серьёзным. -- Теперь обговорим детали, миссис Тёрнер, – заявил он. -- Детали? – удивлённо спросила Элизабет. -- Вот именно. Сюзанна ни в коем случае не должна узнать правды про проклятье золота ацтеков и тот выстрел Воробья. -- Тогда как ты объяснил ей историю знакомства со мной? -- Это ты и должна запомнить. По легенде, мы с Джеком периодически угоняли друг у друга корабль, это продолжалось много лет. И вот однажды, когда я увёл «Чёрную Жемчужину», вместе со своими ребятами нашёл таинственный клад и не поинтересовался, какие тайны он хранит. Естественно, всё содержимое сундука мы присвоили себе и спустили, но радость была короткой.        Оказалось, что этот клад был заколдован. Тот, кто возьмёт из сундука хотя бы одну, даже самую маленькую монетку, спустя десять лет превратится в камень. Чтобы этого не случилось, нужно вернуть все ценности туда, откуда они были взяты, а последний хозяин последней вещи должен также оборонить слезу раскаяния. Так вот, отец твоего бессмертного муженька просто подарил сыну медальон на цепочке исключительно в целях порадовать любимое чадо, а не чтобы подгадить мне. К слову, Прихлоп всего – навсего погиб в бою, никакого отношения к печальному событию я не имею. -- И при чём же тут я? -- О, твоя роль в этой истории столь же важна, как и в её оригинале. Вы с мистером Тёрнером играли в детстве вместе, и он случайно потерял медальон – вещица сорвалась с цепочки. Ты нашла её и спрятала у себя, а цепочка осталась у Тёрнера. Остальное всё то же самое, с той лишь разницей, что последней вещью из клада была именно цепочка, в камень я не превратился, а Джек просто украл «Жемчужину», попутно спас тебя и Тёрнера, а меня всего лишь оставил на том острове.        Элизабет слушала обновлённую историю собственного знакомства с Джеком и Барбоссой и не переставляла удивляться бурному воображению этих людей. Она представляла себе сцены из рассказа бывшего собрата по оружию и посмеивалась. Но, как бы там ни было, причины, по которым эта история появилась на свет, были ей вполне понятны. -- И всё это сочинялось ради Сюзанны? – спросила она исключительно для того, чтобы проверить искренность намерений Барбоссы. -- Только ради неё, – ответил он. – Узнай она, как всё было на самом деле, это разобьёт ей сердце. Я всего лишь хочу, чтобы Сюзанна была счастлива, а не как её битые жизнью родители. -- Хорошо, – согласилась Суон. – Я сохраню твой секрет в тайне. -- Спасибо… Элизабет.        Сюзанна и Джек, весело смеясь, вернулись к своим товарищам. Те сделали вид, будто беседуют на совершенно отвлечённую тему. Рыжая хулиганка сочла своим долгом вставить свою реплику в диалог. -- Папа, ты сказал мадам Элизабет, что мне нужно место, чтобы я могла свободно заниматься творчеством? – поинтересовалась она. -- Разумеется, моя хорошая, – ответил девушке отец. -- Да, конечно, я обязательно учту ваше общее пожелание, – добродушно добавила Элизабет. -- Ну, миссис Тёрнер, как вам нравится ваша подопечная? – пропел Джек. -- Думаю, мы подружимся, – с уверенностью сказала бывшая королева пиратов.        Сюзанна довольно улыбалась. Ей тоже понравилась новая компаньонка. С ней будет куда лучше, чем со сварливыми хозяевами пансионата, не брезгующими рукоприкладством. Да и двум молодым девушкам всегда найдётся о чём поболтать поздним вечером.        Глядя на радостную дочь, Гектор почувствовал, как ему становится легко на душе. Сюзанне больше не будет одиноко и она не будет голодать и отчаянно бороться за жизнь. Эту девочку не настигнет та же судьба, что и его. У неё не будет причин идти по кривой дорожке… Слушая весёлую болтовню Джека, Элизабет бросила взгляд на Барбоссу, и отметила про себя, что никогда ещё не видела на его лице столь счастливой улыбки. -- Что ж, - объявил Воробей, – с вами, девочки, можно было бы болтать целую вечность, но пора уже и сниматься с якоря. Дела в Карибском море и его окрестностях не ждут.        Сюзанне немного взгрустнулось. Девушка давно подготавливала себя к этому моменту, и вот он настал. Она повернулась к отцу и заглянула ему в глаза. -- Я привыкла к тому, что ты рядом, и поверить не могу, что мы сейчас должны расстаться, – промолвила она. -- Но мы расстаёмся не навсегда, – ответил ей Гектор. – Ты же знаешь, моё дело требует, чтобы я проводил много времени в море. Но я буду возвращаться к тебе так скоро, насколько это возможно. Да и потом, кто же добудет тебе приданое, если не папа?        Сюзи глубоко вздохнула. В нежном взгляде её ясных голубых глаз было столько любви и тепла, что и на троих хватило бы. И, глядя в них, Гектор Барбосса знал, кто должен был быть третьим… Только мать Сюзанны когда-то одаривала его таким же взглядом. -- Сюзанна, детка, пока я ещё здесь, хочу сказать тебе одну вещь, – капитан наклонился чуть ниже. – Что бы ни случилось, помни, что ты – дочь пирата. Свобода у тебя в крови, и никто не вправе отнять её у тебя. Даже я. И если ты попадёшь в трудную ситуацию, напомни себе, кто ты.        Девочка почувствовала себя абсолютно счастливой. Переведя дыхание, она бросилась в объятья отца. -- Папочка, возвращайся ко мне живым, – прошептала она, настрого запретив себе плакать. -- Обещаю, – услышала она в ответ.        Гектор поцеловал любимую дочку в лоб. Мысль о том, что его будут ждать, придавала ему силы. Он точно знал, что ни один клад отныне не встанет между ним и истинным сокровищем. Что касается Джека Воробья, то, глядя, на эту сцену, он почувствовал, что начинает скучать. Хитрюга решил, что не к добру, если любитель обезьян выглядит таким довольным. -- Эй, Сюзи, а как насчёт того, чтобы попрощаться и со мной, а? – театрально произнёс он, широко раскинув руки.        Сюзанна подпрыгнула и повисла у друга на шее. В памяти птахи молниеносно всплыл тот случай, когда другой рыжий ухватил его за шею, но намерения того человека были отнюдь не дружелюбными. Воробей поспешил немного охладить пыл девочки. -- Тише, тише, котёнок, так и удавить недолго! – заголосил Джек. – Ты и объятья смертоносные от папеньки унаследовала. Можно даже способ казни изобрести – сладко-мучительная смерть в тисках Сюзанны, – порыв фантазии раззадорил его. – Вот приводят приговорённого на эшафот, а его палач – прекрасная, несравненная мисс Сюзанна Рушье! -- Барбосса, – возразила рыжая. – Мисс Сюзанна Барбосса.        Джек перевёл взор на заклятого друга. Тот буквально светился от гордости. Даже Элизабет заметила это. -- Пойдём, Воробей, нам пора, – сказал Барбосса полукомандным тоном.        Оба капитана готовились подняться на борт корабля, который никак не могли поделить. Сюзанна собралась было уйти вместе с Элизабет, но внезапно в её созрела безумная идея. Девушка нащупала на груди медальон. Она не могла решить, стоит ли воплощать замысел в жизнь именно сейчас? В конце концов, она сорвалась с места и побежала к «Жемчужине».       Гектор Барбосса собирался подняться по трапу, как сзади его окликнула дочь. -- Папа! – верещала Сюзи. – Папа, подожди!        Капитан удивлённо посмотрел на неё. Не тратя время на объяснения, девочка сняла медальон и вложила вещицу ему в ладонь. -- Это мой подарок тебе, – промолвила она. – Открой скорее.        С недоверием Барбосса посмотрел на дочь. Тот факт, что она хочет, чтобы он заглянул внутрь медальона, никак не вязался с её поведением. Девчонка старательно скрывала содержимое побрякушки, и ни для него, ни для Воробья секретом это не было. Однако, интерес всё же победил, и Гектор открыл пресловутый медальон.        То, что гроза морей обнаружил внутри, полностью обескуражило его. В медальоне оказался портрет молодой светловолосой женщины. С маленькой картинки Гектору улыбалась Эмма. Она была такой же красивой, как и семнадцать лет назад. Казалось, она вот-вот подмигнёт и споёт одну из своих чудесных песен. Гектор хотел сказать что-то дочери, но не мог найти слова. Сюзанна поспешила объяснить свой поступок. -- Вы очень долго не виделись, я подумала, это нужно исправить, – непринуждённо промолвила она. -- И правильно сделала.        Барбосса крепко обнял дочь на прощание. Та повисла у него на шее и не хотела отпускать. Они могли бы простоять так целую вечность. Только услышав голос Воробья, отдающего приказы, Гектор отпустил Сюзи. -- Жди меня, доченька, – прошептал он ласково. -- Конечно, папочка, – ответила та. – Я буду скучать по тебе и по Джеку. И по Джеку Воробью тоже.        Дочь пирата простояла на причале до тех пор, пока красавец – корабль не скрылся за линией горизонта. Элизабет понимающе смотрела на девушку. Им обеим предстоит ждать, не сводя глаз с горизонта. Она положила руку на плечо своей новой компаньонке. -- Пойдём, – негромко сказала Суон. – Ты наверняка проголодалась. -- Да, что есть, то есть, – согласилась Сюзанна. Новоиспечённая подруга ей понравилась, и она решила раскручивать знакомство. Всё-таки, если отец поручил этой девушке заботиться, значит, он ей доверяет, – А правда, что ты была королевой пиратов? – полюбопытствовала она. -- Да, правда. Благодаря Джеку. -- Неужели? -- Именно так.        А на борту «Чёрной Жемчужины» Барбосса с наслаждением разглядывал портрет Эммы. Все дела были сделаны, курс проложен, теперь можно и выделить несколько минут для себя. Сюзанна была права – слишком долго Гектор не видел Эмму, чтобы оторваться от её изображения. Даже малыш Джек проявил любопытство, и заглядывал через плечо хозяина. Вошедший в каюту Джек Воробей скривился от созерцания этого зрелища. Конечно, он этому не удивился. Птах подошёл к коллеге и остановился в метре от него. -- Ну так что, как решим вопрос с «Чёрной Жемчужиной»? – спросил он с вызовом. -- Решим, но чуть позже. -- Сколько часов тебе нужно, чтобы налюбоваться на дорогую актрисочку? -- Не знаю. Сколько получится, – Гектор внезапно понял, что только что сказал Воробей. – Погоди, откуда ты знаешь, что внутри медальона? – грозно спросил капитан. -- Я? – Джек состроил невинную рожицу. – Это просто интуиция.        Барбосса не верил ему. Он сверлил птаху глазами. Он был практически уверен, что этот балагур влез в его личное пространство и трогал медальон в его отсутствие. Между тем Джек подметил одну любопытную деталь. -- В твоём облике что-то изменилось. – констатировал он. -- Не заговаривай мне зубы, – прорычал Гектор. -- Я серьёзно, – Воробей указал на заклятого друга пальцем. – А твой медальон где? Не этот, дочкин, а твой собственный?        Глаза Барбоссы загорелись. Он попытался нащупать на груди свой медальон. Вещицы не было. Гектор не мог поверить, что с ним могло произойти нечто подобное. -- Я тут не при чём! – поспешил обезопасить себя Джек. – Ты ни с кем не обнимался перед тем, как подняться на борт «Жемчужины»?        Увидев реакцию Барбоссы, Воробей всё понял. Будь сейчас Сюзанна рядом с ним, он бы её расцеловал. А вот отец девушки сжал кулаки от досады. В очередной раз он убедился в сходстве девчонки с ним. -- Когда я вернусь, эта сорвиголова неделю не сможет сесть, – тихо произнёс он и сразу же рассмеялся, а оба Джека последовали его примеру.        А тем временем Сюзанна крутилась перед зеркалом. Она примеряла отцовский медальон и чрезвычайно гордилась собой. Всё же, ей невероятно повезло с отцом, думала она. Пусть он человек грубый и строгий, любит командовать и считает себя главным во всём, тупое шило превращается в его руках в острую бритву, но девушка ни за что не променяла бы его на сотню других. В этом и есть её невероятное, какое-то феерическое счастье быть сокровищем этого брутального капитана пиратов.