Солнечные лучи дребезжат на кронах деревьев, окрашивая их в золотистый свет. Издали кажется, что деревья вспыхивают, возгораются, издают свечение изнутри. Непередаваемая красота. Нереальная…
— Потрясающе, — еле слышно выдыхаю я и на секунду останавливаюсь, чтобы насладиться данным пейзажем. Даже дышать перестаю на какое-то мгновение.
— Ты такая впечатлительная, — мурлычет рядом Львиносвет, пощекотав меня кончиком хвоста. — Но мне это нравится. Узнаю малышку-Остролапку.
— Малышку? — оторвавшись от пейзажа, я перевожу удивлённый взгляд на брата. — Прошло уже немало времени с того дня, как я стала воином! И я не Остролапка!
Имя оруженосца звучит ещё хуже, чем милая. Я морщусь, а потом тихо охаю, вспоминая, как это слово звучало из твоих уст, Уголёк. Приторно и сладко, с едва ли различимой иронией. Ты специально потешался надо мной, думая, что я сдамся. Ну, конечно, разбежалась! Сдался первым ты. Ты! Мой мучитель, мой палач, мой личный демон-искуситель. Удовлетворённо хмыкнув, я и не заметила того, как часто вертелось слово «мой» на языке.
Непозволительно часто…
Прошло несколько дней после расторжения сделки. За всё это время я опасалась, что ты выдашь всю правду про меня и моих братьев, но нет. Ты молчал, как рыба. Наверное, позабыл уже о нашем скудном времечке.
А я вот не забыла, представляешь? И прекрасно помню каждый миг, каждые секунды проведённые с тобой. Если тогда я постоянно сетовала на жизнь, каждый раз проклиная тебя, то теперь моя душа ликует. Я свободна! Свободна! Теперь никакого контроля с твоей стороны. Никаких подколов и упрёков. Никакой лжи. Рай, а не жизнь.
Сразу же после нашего «расставания» я вернулась к друзьям, делая вид, будто ничего не произошло. Конечно, проницательный взгляд Пеплогривки вывел меня на чистую воду, но подруга была рада узнать о том, что мы с тобой не пара. Её отношение ко мне сразу же изменилось, Пеплогривка вмиг стала дружелюбной и ласковой. Львиносвет остался прежним Львиносветом, который не задаёт лишних вопросов и не лезет в личную жизнь сестры. Он с радостью принял меня, правда, немного поворчал, что оборвёт тебе уши, если узнает, что ты издевался надо мной. Ох, если бы он только знал о нашей сделке… Тогда бы он и мне заодно уши оборвал!
Но больше всего настораживал Воробей. В который раз показалось, что он просто притворяется слепым. Его взгляд бросал меня в холод: целитель как будто догадывался обо всём, но не вдавался в подробности. Или подробности знал давно уже, но не хотел об этом говорить…
— Смотри, что я поймал! — хвастается брат, пропуская мимо ушей мой недовольный тон. Придирчиво осмотрев его улов, я вздыхаю. Тут даже спорить бесполезно: Львиносвет не только прирождённый боец, но и охотник. А я совсем разленилась. Даже мышку не удосужилась поймать.
— Хвастунишка, — ласково хвалю брата я, шутливо пихнув его в плечо. Тот весело что-то мурчит и одаривает меня взглядом, от которого на душе тепло-тепло становится. Приятно.
***
— А я же говорю, что она — колючка! — зсмеётся Мышеус, кинув мне клубок из мха.
Я ловлю его, обворожительно улыбнувшись:
— Да ну?
— А ещё гордая, — поддакивает серо-белому воителю Львиносвет. — И ужасная зануда.
— Я? Зануда?! — удивлённо вскинув бровь, я со всей силы швыряю золотистому коту мох. Когда клубок шлёпает брата по носу, я довольно мурлычу.
— Ой, и не говори, — наигранно качает головой Мышеус, лукаво сощурив синие глаза. — Такую ещё поискать надо. Она самая занудная из всех зануд!
— Самая занудная?! — сдерживать смех становится превыше моих сил. Я припадаю к земле, а затем прыгаю, поваливая брата Ягодника на пол пещеры.
Шуточно кусаю его за плечо и ловко уворачиваюсь, когда его лапа рассекает воздух, намереваясь задеть моё ухо. Ну уж нет! — никому не позволю себя одолеть.
***
Сегодняшний день выдаётся самым счастливым. Встав с первыми лучами солнца, я почти целый день провела с Львиносветом, то охотясь с ним, то отправляясь в вечерний патруль. Позже мы жадно уминали добычу и спорили насчёт боевых приёмов. А потом в пещере воинов я начала жаловаться Львиносвету на свои лапы. И понеслось… В пещеру зашёл уставший Мышеус, и с готовностью подключился к нашей перепалке. Коты всячески шутили надо мной, но я не обижалась, зная, что это безобидные шутки.
Когда солнце скрывается за горизонтом, я решаюсь выйти из пещеры. Вдоволь насладившись ночным воздухом, я уже намереваюсь зайти обратно, как вдруг меня привлекает шёпот Медобоки и Маковки. Навострив уши, я придвигаюсь ближе к сёстрам, слушая каждое слово. Не знаю почему, но их «переговоры» кажутся мне важными.
— … нет, ты представляешь? Я не думала, что так произойдёт!
— И не говори! — кивает Маковка, склонив голову. — А у меня такая новость — обомлеешь! Орешница ждёт котят!
Остальную часть предложения я не слушаю. В меня будто молния попала. Орешница ждёт
котят?
В голове помутилось от такой новости. Сильно покачнувшись, я еле стою на лапах, жадно глотая ртом воздух. Но… как же так?..
Медобока с Маковкой принимаются вычислять, кто является отцом котят Орешницы, а я уже знаю наперёд. Знаю, и от этой мысли моё сердце сжимается, а затем и вовсе разбивается на миллиарды осколков.
За что ты так со мной, Уголёк?..
