«Башня»

      — Ты не имел права, сын, — плечистый рыжий мужчина, вздохнув, устало положил тяжелую ладонь на плечо светлокудрого мальчишки. Огромная зала, в которой сидел отец и его отпрыск, будто была целиком высечена изнутри в мраморе, все здесь казалось нестерпимо тяжелым и мощным, даже строгий трон был выплавлен из целого куска металла и серебра. Нынешний король Дома одетый в строгую бордовую рубаху, поверх которой была накинута отделанная шкура льва, чья морда теперь служила капюшоном воину, вальяжно расположился на «минерале»; рядом, насупившись, стоял Вилмар, совершенно не желавший слушать нравоучения от отца.       — Он оскорбил меня. Ты привез его с диких земель, а он смеет перечить коро… — вовремя осекся кареглазый юноша.       — Ты хотел сказать будущему королю? — уточнил король. — Он не игрушка, Вилмар. Он гость в нашем Доме. К тому же, — понизив голос, начал хозяин Дома Серебра. — Ты знаешь, почему его зовут Ларрой?       — Из-за его вида? — предположил паренек, усевшись на подлокотник трона.       — Не совсем. Ларрой зовут тех магов, кои при рождении своем получают слепую печать от Ангела Смерти, — поправил помятый, испачканный в грязи сюртук сына рыжеволосый мужчина. — Они на всю жизнь связывают себя с богиней Маррой. Богиней времени, богиней рока.       — А где эта печать? Она на груди? И зачем он нам, раз он связан… со смертью? — опустив голову к плечам, шепотом проговорил парнишка.       — Иногда, сын, выгодно держать Азраи́ла возле себя, нежели потом задумываться о том, на чей стороне он окажется… И почему ты решил, что на груди? — облокотившись, усмехнулся король.       — Ну, а где ей еще быть? — скрестив руки, пробубнил Вилмар.       — Эту печать не увидеть человеческому глазу, — одернув шкуру на плече, минорно произнес отец юноши.       Раздался предупреждающий стук копий о мраморный пол и охранник оповестил о госте. Двери распахнулись.       — Ваше Величество Вильге́льм? — заглянув в тронный зал, осторожно позвал мужчина с проседью.       — Да, Ваше Преосвященство! — оскалился во весь рот рыжеволосый. — Входите! Я тут сына обучал.       Высокий, даже сухой человек, быстро зашагал к центру, отстукивая большими сапогами грозный марш. Он приветливо улыбнулся вновь помрачневшему пареньку и отвесил низкий поклон Хозяину Дома.       — Ты свободен, Вилмар. Мне нужно кое-что обсудить с Ара́хни, — кивнул нынешний король и шутливо толкнул паренька с подлокотника.       — Тадэ́ус сейчас ждет меня в коридоре, если Вы хотите, Вы можете составить ему компанию, — проводив блондина взглядом зеленых глаз, проговорил Первосвященник.       — Да, иди, — согласился Вильге́льм, указав жестом принцу на дверь.       Тяжелые дубовые двери за принцем захлопнулись. Вилмар поднял взгляд на Тадэуса и рефлекторно скривил губы.       — Твой отец прервал очень важный разговор, монах. И даже не пожелал извиниться, — обратился к пепельному блондину Вилмар. Статный юноша в горчичном балахоне неодобрительно покосился на кареглазого принца и спокойно произнес:       — Значит, его дело было важнее Вашего.       Белокурый парень демонстративно закатил глаза, выразив этим свое безразличие к «царским» обязанностям, и, «переваливаясь» с ноги на ногу, медленно побрел по коридору.       — Зачем ты чуть не перерезал колдуну глотку? — следуя за будущим хозяином Серебра, поинтересовался синеглазый послушник.       — Он слишком самодоволен. Гордыня — есть грех, — передразнил Вил Первосвященника.       — Себялюбие тоже, — с усмешкой парировал паренек в балахоне. — В любом случае, прав тот, кто первый осознал свою вину.       — Ты хочешь, чтобы я извинился перед этим выродком? — злобно ощерился Вилмар резко развернулся на пятках.       — Он — Ваш будущий маг, было бы глупо иметь под боком человека, который Вас ненавидит. Не находите? — рассудительно изрек Тадэ́ус и прошел мимо разозлившегося принца.       — Не легче тогда его просто вышвырнуть прочь?       — Раз король посчитал, что он нужен нашему Дому, значит, нет, — завернув за угол, проговорил статный юноша. В ответ белокурый мальчишка лишь недовольно фыркнул и повернул в сторону библиотеки.

***

      За время пребывания в новом доме маг пристрастился к королевской библиотеке и просиживал там почти все свободное время. Колдунья, которая обучала его и готовила к посту хранителя (Королева), была лишь рада такой тяге к знаниям. Но тяга к знаниям была не единственной причиной: только в библиотеке белесый мальчишка чувствовал себя спокойно и уютно. Даже сейчас, как только паренька отпустили из лазарета, плотно перевязав кровоточащую из-за каприза юного принца шею, он неторопливо побрел к книгам, единственным «друзьям», которых смог завести в темном каменном замке.       Лазарий тихо прошел в огромный зал. Библиотека казалась бесконечной: стеллажи и шкафы с заветными книгами занимали почти все пространство, создав самый настоящий «лабиринт из знаний». В самом углу помещения находился небольшой пьедестал, на котором стоял внушительный каменный стол, предназначенный для удобного чтения или конспектирования древних писаний. Бледный юноша не торопясь поднялся к столу и склонил светлую голову над старинным свитком.       — Exaudi, O superi, Veni vobiscum nobis fidem! * — с выражением прочитал Лазарий, узнав на ветхой бумаге родной язык. В душе тут же стало теплее, но уже через секунду нежное чувство превратилось в неприятно саднящий осадок. Он ощущался куда болезненнее, чем свежая рана на левой стороне шеи.       — Ларра! Я так и знал, что найду тебя именно здесь, — вновь отвлекая колдуна от чтения, громко воскликнул Вилмар и зашел внутрь. «А это начинает входить в привычку», — обернувшись на звук, подумал про себя светлоглазый. Блондин быстро взобрался к Ларре на «возвышенность» и широко оскалился, готовясь произнести «речь», которую он так тщательно придумывал по дороге сюда. Но заметив белую повязку, через которую все еще сочилась бордовая жидкость, мальчик почувствовал, как в груди что-то ёкнуло. Нахмурившись, он подошел чуть ближе. Внутри все на мгновение сжалось от страха: «А что случилось бы, если бы я случайно его убил?». Вид окровавленного бинта на шее чародея заставил Вилмара все-таки выкинуть из головы огромную тираду извинений, которая больше походила на издевательство.       — Прости, — буркнул он, опустив взгляд на носки своих сапог. — Мне жаль. Правда.       Лазарий пристально взглянул на погрустневший лик кареглазого блондина: даже если этот задавала и ощущал вину, то она все равно не смогла бы заглушить ту обиду, коя сейчас просто огнем распирала изнутри мага. Поэтому он постарался собрать все самообладание в крепко сжатые кулаки до побелевших костяшек и монотонно изрек:       — Вам не идет жалость, Ваше Величество.       *Услышьте, о боги, я пришел с Вами и нашей Верой.