«Башня»

      Инквизитор, закончив рисовать на подвешенной к стене карте, неторопливо обернулся на учеников, которых на его «уроке» было всего два и, положив угольный карандаш, спокойно начал:       — Как я уже сказал, образование нужно не только священникам, дипломатам и писарям. В первую очередь должен быть умен и образован тот, кто управляет страной. И он должен знать все. Начиная от сельского хозяйства, того, как надо вспахивать землю, до сводов законов его дальних предков…       Пока мужчина вещал об обязанностях королевских, юный колдун, которого решили обучать наравне с королевским чадом и будущим Инквизитором Тадэ́усом с интересом зарисовывал из открытой книги карту Серебряных земель к себе на пергамент. Вилмар же, сидящий чуть позади мага, лениво вглядывался то в расчерченные на бумаге границы, то переводил свой взор на белесого мальчишку, кой, казалось, получал намного больше удовольствия от новых знаний, нежели принц.       — Скоро подойдет Тадэ́ус, и я начну. Пока схематично обозначьте на листках нынешние территории Королевств, — присев на стул и раскрыв большую толстую книгу, ровно отозвался Ара́хни.       Несмотря на то, что все это было очень важно, и Вилмар прекрасно понимал значимость каждого урока (которых у него было слишком много), заставить себя полюбить их он никак не мог. К тому же такие заседания с Инквизитором были лишь повторением того, о чем талдычили учителя. Все нутро принца стремилось лишь на арену. Он считал, что в первую очередь Король должен быть прекрасным воином! Потому он и ел много, и старался много заниматься. Все бы ничего, да только капризный и не менее ревнивый принц часто приунывал, когда его отец, король Вильгельм, занимался на арене вовсе не с ним. Кузен Меро́н, кой-был на обеспечении Короля, как самый выдающийся ученик, занимал все свободное время Правителя. «Я тут сижу с этими, а он там с Меро́ном на мечах бьется!» — с завистью думал Вилмар, чуть ли не воя от несправедливости. Несмотря на довольно пасмурную погоду, маленькому льву тоже хотелось сразиться на мечах с отцом, возможно даже получить урок, как нужно правильно держаться в седле коня, но никак не зарисовывать на пергаментах то, что уже несколько раз нарисовано в разных книгах! «Что за бесполезное занятие, Боже!» — все вздыхал маленький лодырь, то и дело бросая взгляд к окну, потом на Ларру, что как назло усердно учился, а потом взор метнулся к скрипнувшей двери. Наконец-то пришел Тадэ́ус.       Высокий парень с широкими плечами и белыми волосами поклонился отцу и быстро присел за длинный стол рядом с Лазарием.       — Замечательно, теперь можно начать, — одобрительно кивнул Ара́хни.       Золотоволосый мальчишка вперился взглядом в «конский» хвост сына Первосвященника. «Зачем он отращивает такие длинные волосы? Это же неудобно!» — нашел над чем поразмыслить блондин, рефлекторно коснувшись своих остриженных волос. От пасмурной погоды они больше обычного завились, образовав пышную прическу. Волосы у Вилмара были светлыми, но на солнце переливались в янтарь. «У этих даже волосы одного цвета», — вдруг отметил мальчик, смотря на волосы Ларры и Тадэ́уса.       — Я принес тебе десерт, — вдруг тихо заговорил синеглазый юноша, и Вилмар улыбнулся во все свои белые зубы, протянув руку. Сегодня на обед был такой вкусный десерт, что принц съел четыре порции. От пятой он отказываться все равно не хотел. Но когда Тадэ́ус протянул пирожное Лазарию, Вилмар «скуксился» так, что будь его воля, пирожное бы сразу испортилось.       — Держи, Лазарий. Тебе, наверное, даже не досталось.       Белесый мальчишка благодарно улыбнулся, но покачал головой, отказываясь. Тогда Тадэ́ус быстро положил вкусность на свободный листок бумаги и уселся рядом с магом.       — Съешь, когда захочешь, — тихо похлопав парнишку по плечу, ощерился сын Инквизитора.       — Так, попрошу внимания. Тадэ́ус, у нас урок истории, а не полдник. Прошу внимание на карту, — строго произнес Первосвященник, перебив ребят. — Изначально Золото и Серебро были одной единой страной. Королевство звалось Силводор, и правил им Король Голдавий. Однако после того как одному из его сыновей досталось Северная часть страны, а второму Южная, страну было решено поделить на две части… — указав длинными пальцами на карту, пояснял высокий мужчина.       — Страну разделили для того, чтобы между братьями не возникло спора из-за престола? — с интересом спросил юный маг, рефлекторно трогая шрам, уже успевший за несколько недель зажить. Фантомная боль, однако, все еще осталась, вынуждая Лазария каждый раз кривиться при касании.       — Да, но это все равно не спасло королевство от войны, — кивнул Ара́хни, продолжив рассказ.       — Потому что каждый из сыновей завидовал другому, — уныло проговорил Вилмар, облокотившись локтем на стол и устремив скучающий взгляд карих глаз к окну.       — Верно, — одобрительно подхватил Ара́хни, продолжив увлекательную историю когда-то единого Королевства.       «Скука смертная», — вздохнул блондин. Мысли его опять крутились ближе к арене, а потом перешли полностью на Меро́на. Он был старше на три года, практически ровесник Тадэ́уса (послушник был на год-два старше). Только Тадэ́ус был немного выше, а Меро́н мощнее. У того были русые волосы и зеленые глаза. Мать кузена Вилмар видел от силы раза четыре, она очень редко приезжала навестить сына, но никогда надолго не оставалась. Отца Меро́на принц вообще не знал, да и не особо интересно было. Интересно было другое: «Почему папа только с ним занимается?»       Ара́хни продолжал что-то рассказывать. Единственный, кто живо всем интересовался, был Лазарий, который частенько прижимал ладонь к шраму. «Болит что ли?» — губы мальчика почему-то расползлись в улыбке. Этот мелкий колдун ему не нравился, да и влетело маленькому принцу тогда очень сильно. И что самое неожиданное — от матери. Даже разговор с отцом был очень мягким. Королева же была в праведном гневе. Даже перебинтовывала его сама. «Вот если бы я бинтовал, я бы задушил от переизбытка заботы», — подумал принц. Косо взглянув на перо, он взял его в руку и окунул в чернильницу. Тихо поднеся кончик пера к спине мага, Вилмар стал осторожно пачкать его серую одежду каракулями. Просидев некоторое время почти неподвижно, Лазарий, наконец, медленно обернулся на принца, сузив светлые зеркальца:       — Очень интересно портить одежду, выданную Вами же, Вашим Домом, как Вы сами это утверждали ранее?       Тадэ́ус, краем уха услышав слова мага, тихо усмехнулся, но так и остался сидеть ровно, пытаясь слушать отца, который к тому времени уже отошел от истории про Королевства и показывал портреты бывших правителей.       — Или ты думаешь, что меня за это накажут? Я, конечно, «дикий», но мне все равно вряд ли бы взбрело в голову пачкать чистую новую одежду, которую мне любезно предоставили. И при том даже при желании я бы не смог это сделать у себя на спине без чьей либо помощи, — продолжая смотреть принцу в лицо, иронично отозвался колдун.       — Сиди смирно и слушай Инквизитора, — огрызнулся принц. — Я познаю искусство росписи на тканях. Будь любезен, умолкни.       — Ладно, я тогда так и передам, когда меня спросят, что за беда приключилась с моей одеждой. «А, это? Это принц Вилмар решил в будущем не Королем стать, а заняться росписью тканей…», — беззаботно повел плечами Ларра, отвернувшись и устремив свой взор на картины. Теперь, когда неприятный осадок поднялся, Вилмар ненавистно продолжал пачкать спину Лазария, но уже не бездумно, а старался выводить витиеватые линии.       — Тронешь еще и мою одежду, руки оторву, — скромно отозвался синеглазый парень и улыбнулся, подмигнув Лазарию. — А если еще раз заставишь меня отвлечься от урока отца, перерисую тебе ножом на спину все твое творчество с одежды Лазария.       Вилмар замер с пером в руке, косо взглянув на Тадэ́уса; от такого замечания даже маг перестал обращать внимание на Вилмара и стал упорно вслушиваться в слова Арахни. Оскорбление, которое испытал принц, нельзя было описать никакими словами:       — Как ты смеешь мне угрожать?!       — Что-что? Мне кажется… или я почти отвлекся? — Тадэ́ус резко обернулся через плечо, сузив зеркальца, от чего взгляд его стал очень злобным. Вилмар недовольно убрал перо от мага. Сыну Инквизитора было жаль колдуна: мальчика привезли сюда одного, у него не было ни друзей, ни родителей. И если у Тадэ́уса в иной мир ушла мать, то у Лазария родных не было совсем. Парень и сам не понял, в какой момент стал защищать белесого мальчишку от вечных нападок избалованного и не по годам заносчивого отпрыска Короля.       — Дэ́ус, он всего лишь пачкает одежду чернилами, в этом нет ничего жуткого, ему же самому потом и влетит, — тихо отозвался Лазарий, пытаясь как-то успокоить статного юношу и все же «сгладить» появившуюся в воздухе неприязнь.       Насупившись и потеряв последние крупицы настроения, принц отодвинулся подальше от пары предателей. Про себя он уже решил, что проучит их сразу, как станет Королем. «Я — принц! Мне все можно!» — думал он с обидой и нарастающим раздражением. Единственное, что хотелось сделать сейчас, это отрезать Тадэ́усу хвост, но кинжал у него отобрали сразу после инцидента с Лазарием.       — Учись защищать себя, Лазарий, — поучительно ответил синеглазый, — у сына Короля на редкость мерзкий характер.       — Я вообще-то сзади вас сижу и все слышу.       — Замечательно, что слышишь, — улыбнулся парень, обернувшись к принцу, — делай выводы.       — Я уже сделал, — недовольно плюнул лев. — Сожгу вас обоих, когда Королем стану.       Чувствуя растущий негатив, маг буквально молился своим богам, чтобы эта ругань не переросла во что-то большее. Да, то, что Тадэ́ус защищал бледного мальчишку, было приятно, но в итоге ему (Лазарию) же потом и получать от озлобленного принца. Да и с другой стороны, еще влетит и от будущего Первосвященника за то, что Ларра так и не смог дать отпор.       — Повтори, — недовольно нахмурился Тадэ́ус, услышав от блондина что-то про огонь и сожжение. Пепельноволосый юноша хотел было вновь обернуться к Вилмару и, по всей видимости, с весьма недоброжелательными намерениями, но Лазарий, как-то нервно вскочил из-за парты, воскликнув:       — Ого, а это Королева Оливе́ра?       — Да, это старый портрет. Был сделан сразу после свадьбы Короля и Королевы, — ровно отозвался Ара́хни, демонстрируя полотно. Тадэ́ус тут же отвлекся, переводя взгляд на портрет Королевы. «Бог с ним», — подумал парень и больше не обращал на принца никакого внимания. Вилмар же с улыбкой увидел портрет мамы, рассматривая его с теплым чувством в груди, которое сразу загасило практически все раздражение.       — Моя Королева будет такой же, как мама, — мечтательно выдохнул он, наконец, начиная слушать Ара́хни.       Пока Инквизитор рассказывал что-то про восхождение Короля Велиша на престол, который в свое время был потеснен своим братом Имиром и был вынужден долгое время скитаться по дальним странам в походах, и вернулся Домой лишь после смерти брата, но не с пустыми руками, а с будущей женой своего старшего сына, Оливе́рой, Вилмар с интересом рассматривал портрет своего отца и матери, отмечая про себя, что матушка, в отличие от Короля, почти не изменилась с того времени и выглядела и сейчас также, как на старом портрете.       — Мама такая же красивая даже сейчас, — улыбнулся принц, — все Королевы такие?       — Ну, некоторые женщины стареют позже остальных, тем более Госпоже Оливе́ре было всего шестнадцать лет, когда она прибыла на земли Серебра. Ваша матушка и сейчас молода и еще не достигла возраста «увядания», — по-доброму улыбнувшись, пояснил зеленоглазый мужчина, складывая картины обратно.       — Папа, наверное, влюбился в нее сразу, как увидел, — заулыбался Вилмар. Историю родителей он уже знал, но ему рассказывала ее нянечка, и все походило на красивую сказку. Правда, эта сказка со временем изменялась уже в сознании маленького принца, ведь в жизни все иногда очень отличалось от рассказов.       — А где родной Дом Королевы? — робко поинтересовался светлоглазый паренек.       — Об этом я расскажу Вам в следующий раз. А сейчас вас ждет небольшой перерыв, а потом мы займемся чистописанием, — быстро сменив тему, произнес Ара́хни и выпрямился.       — Чистописание, — обреченно отозвался Вилмар. — Господи-Боже, когда мы уже пойдем сражаться?!       — Когда Вы правильно научитесь писать это слово. И не богохульствуйте, — усмехнулся Ара́хни, захлопнув книгу. — Идите, отдыхайте!       Отвернувшись, светлокудрый принц скорчил рожу, передразнивая Инквизитора:       — Когда вы правильно научитесь писать это слово, — кривлялся он, пока не встретил недовольный взгляд Тадэ́уса, что встал рядом со скрещенными руками. — Кхм. пойду, пройдусь.       Вилмар быстро ретировался, успев заметить, как сын Первосвященника пододвинул пирожное ближе к Лазарию:       — Кушай.       — Вот же сдружились… — сквозь зубы выдохнул принц, захлопнув за собой дверь.