***
Не успели слуги убрать залу после пира, как маг решил подняться в покои к Мерону. Преемник короля удобно расположился на огромной дубовой постели, рядом с ним лежала темноволосая девушка, с довольной улыбкой перебирая воину русые пряди тонкими пальцами. Мерон неторопливо отхлебывал из бронзового кубка терпкий нектар, не забывая подносить чашу и к губам улыбающейся дамы. Колдуна в этот час явно никто не ожидал, однако, когда Лазарий постучал в высокую дверь спальни, рыцарь все же пригласил чародея войти. - Чем обязан? – переходя сразу к делу, пробасил воин, прикрыв темноволосую девушку краем бежевого покрывала. - Я хотел извиниться за свой скорый и такой бестактный уход. Там, на балконе, - не подняв взгляда от изучения пола, дабы не смущать девушку и не смущаться самому, проговорил маг, – мне сделалось дурно. Вино, духота… я не хотел, чтобы Вы видели меня в таком виде. Вы примите мои искренние извинения? Мерон широко оскалился, продемонстрировав мощную челюсть и крепкие зубы, и небрежно махнул рукой: - А я уж испугался, что Вы были так расстроены новостью о Вилмаре, что даже не пожелали мне ответить. - Нет-нет, нисколько, - коротко улыбнувшись, замотал головой суеслов. - Я пришел сюда сказать… я согласен на Ваше предложение, - на секунду подняв взор на рыцаря, произнес Ларра. - Это замечательно! – привстав и разведя руки, проголосил Мерон, – я очень рад Вашему ответу. Ведь так не хотелось бы губить такой интеллект и смекалку в холодных стенах Северных башен. - Я тоже очень рад, - сверкнув прозрачными зеркальцами из полумрака, оскалился колдун. Мерон еще раз ощерился и услужливо проводил мага к двери, похлопав того по плечу: - Я безгранично рад, что мы все же смогли с Вами договориться. - Как Вы уже заметили, я не глупец. Поэтому умею и знаю, как правильно расставлять приоритеты. До скорого свидания, - коротко поклонился маг, скрывшись в темном коридоре. - Ты не боишься его?.. Я бы... я бы не доверяла ему, - тихо проговорила брюнетка, как только широкоплечий мужчина захлопнул дверь за светлоглазым юношей. - Сюзьен, ну что ты? – ласково улыбнулся Мерон, вернувшись к постели, - он не хуже меня понимает, что лучше для Королевства. Все будет хорошо… - Да, ты станешь Королем, тебя обвенчают с Илайной… все будет просто прекрасно, - подтянув к себе одеяло, тяжело выдохнула девушка. - С кем бы меня ни обвенчали во благо Серебряного Дома, я все равно буду любить только тебя, - присев на кровать и приобняв девушку за плечи, тихо изрек русый мужчина, - ты же знаешь… - Хотелось бы в это верить, - взяв чужие ладони в свои, дама подняла голубые глаза на рыцаря. Мерон нежно поцеловал темноволосую деву в лоб и крепче сжал в своих объятиях. В этот момент в дверь постучались повторно. - Что он еще хочет?.. – недовольно обернувшись на стук, взволнованно проговорила Сюзьен. - Не знаю... но это может быть важно, - поднявшись, отозвался мужчина и направился к двери. Мерон ожидал увидеть перед собой бледный лик и прозрачный взор, но за дубовой дверью оказался его старый друг Дитрих. - Рих? Что... что-то случилось? – сделав шаг ему навстречу, встревожено спросил плечистый воин, на что его друг лишь усмехнулся. - А что, есть повод? – тихо засмеялся Дитрих, заглянув своему господину за плечо. - С госпожой Сюзьен не дашь поздороваться? – прикусив нижнюю губу, дабы сдержать смех, жантильно проговорил сероглазый мужчина. - Она уже спит, - отрезал воин, захлопнув позади себя дверь. – Что ты хотел? Уже поздно… - Хотел удостовериться, что мой Беннерет (высший ранг среди рыцарей) в добром здравии, - шутливо повел плечами Дитрих, прищурив серые очи. Мерон со смехом оглядел темноволосого воина и покачал головой: - Давай ближе к делу, я сегодня очень устал. - Он согласился? – наклонившись ближе, прошептал Дитрих. Оглянувшись по сторонам, Мерон тоже подался чуть вперед. Несмотря на то, что большая часть гостей уже спала, а другая была вусмерть пьяна, воин все равно не терял бдительности. - Да... - так же тихо выдохнул русый рыцарь, - пока все идет так, как я запланировал. Вильгельм уже не поменяет своего выбора. Вилмара отправят в Северные земли… даже Оливера не сможет ему ничем помочь. Не в этот раз. - В том, что твоя стратегия верна, я не сомневаюсь. Так было всегда. Но... что насчет колдуна? А если он все же переметнется на сторону принца? - Зачем это ему? Неужели ты думаешь, что он так благодарен Королеве? Или... - Или он уже действует по своему собственному плану, Мерон, - схватив друга за плечо, серьезно изрек Дитрих. Плечистый мужчина чуть заметно нахмурился и пристально взглянул своему полководцу в серые глаза. Отношения колдуна и принца были очень напряженными в последнее время, что, несомненно, играло им на руку. Но Дитрих на подсознательном уровне не доверял магам, потому допускал мысль, что Лазарий даже в свои юные годы мог им конкретно спутать карты. - У меня будет еще пара месяцев, чтобы проверить его верность... не бойся, если я почувствую что-то неладное, если он мне даст повод хотя бы на малейшее сомнение... он отправится прямиком за Вилом на Север… и сгинет там вместе со своим непутевым Господином, - сухо проговорил Мерон, на секунду прикрыв уставшие очи. - А ты уверен, что принц действительно окажется «там», где «надо»? - выделив слова мимикой, продолжал расспрос брюнет. - Вильгельм обычно не бросает слов на ветер, но если будет надо, я помогу ему принять нужное решение. Он доверяет мне, он меня послушает, - едва заметно оскалившись, прошептал широкоплечий мужчина.***
Ржавое железо буквально врезалось в сухие запястья рыжеволосого юноши. Заключенный, чье тело уже успело околеть в сыром подвальном помещении, резко дернулся вперед, в ложных попытках освободится от цепей, причинив тем самым себе лишь жгучую боль. Сердце вязко перекачивало алую жидкость, распространяя ужас и панику по всем затекшим от неудобного положения конечностям. В голове все чаще змеей проскальзывало осознание того, что этот гнилой Ад и есть последние часы его жизни. В углу лениво плясал огонь от факела, игреневыми искрами отображаясь в янтарных зеркальцах разбойника. Пальцы ног противно онемели от холода, а легкий костюм жонглера вовсе не сохранял тепла. «Если не подохну на плахе, то уж точно издохну здесь, окоченев насмерть. Или буду подвешен с воспаленными легкими», - думал про себя вор, гипнотизируя тусклый яр. Он еще раз зябко вздрогнул и опустил голову. «Как было, однако, глупо лишиться своей спасительной соломинки?» - скривив тонкие губы в безумной ухмылке, сделал вывод рыжеволосый, увидев на полу спицу. - Но все же… - еле слышно выдохнул бандит, выпрямившись. Вор крепко стиснул зубы и вновь потянул руки вниз, превозмогая режущую боль в кистях. С каждым рывком саднящая боль становилась все ярче и невыносимей. Плут остановился лишь тогда, когда почувствовал треск хряща и понял, что по левой руке засочилась бордовая кровь. Тихо проскулив и ощутив тошнотворную болезненно давящую пульсацию, парень начал слизывать стекающую к локтю солоноватую жижу. Когда сухожилие перестало так нещадно ломить, разбойник предпринял еще одну попытку и на этот раз более успешную: склизкая от выделившейся крови кисть с хрустом прошла через тугое железное кольцо. Голова тут же приторно закружилась от дикой муки и, чтобы не выдать себя истошным криком, парень инстинктивно зажал зубами измученную руку. На шафрановые зеркальца мутностью накатили слезы, но рыжий юноша все же смог сдержать горький стон. Облизнув соленые от собственной крови губы, парнишка открыл до этого плотно зажмуренные очи, в которых теперь мерзко плясали черные точки, и разбито посмотрел на вторую все еще не освобожденную руку. - Вот Дьявол, - с досадой всхлипнул вор, вновь обмякнув и повиснув теперь на одной руке. В этот момент, как назло, потух и факел. - Спасибо… большое спасибо! – обратившись куда-то наверх, с досадой и раздражением прикрикнул рыжий. – Для полной радости не хватает только крыс, которые сбегутся на чертов запах крови, искусают мне ноги и заразят чумой, - иронично заметил разбойник и тихо проскулил. В полнейшей темноте было невозможно разглядеть даже собственной ладони. По телу пробежала очередная волна мурашек теперь от страха. Кровяной мотор заработал с удвоенной силой, пустившись в бесовский танец. Полнейшая тишина давила на виски, лишь звук капающей на промерзлый пол теплой крови отзывался в барабанных перепонках разбойника. - Что б его черти драли, - со злостью процедил рыжий, вспомнив Первосвященника, который бросил его здесь одного. Прошла, казалось, целая вечность. Но как только плут задумался об этом, время начало его пугать. С рассветом к нему придет расплата за все деяния, которые он совершил. Минуты сводили с ума, и в какой-то момент на уши стало давить так, что он словно услышал загробный мир. На время паренек даже провалился в беспросветное забытье, перед глазами начали всплывать совершенно жуткие сюжеты из каких-то страшных и позабытых сказок. И только все более четкий звук от шагов вернул его в реальность, а дрожащий свет где-то вдали и длинная тень заставили рыжеволосого юношу вздрогнуть всем посиневшим от холода телом. Вор слабо оскалился и тяжело выдохнул: «Вот и все». Первосвященник подошел к камере и недовольно бросил взгляд на потухший факел, заменив его на свой, который держал в руке. Звякнули ключи, и он открыл решетку и вошел в темницу, сразу замерев. В танцующем желтом свете блеснула запекшаяся кровь на лице заключенного и широко распахнутые шафрановые глаза. Скользнув синими зеркальцами ниже, мужчина увидел окровавленную руку и непроизвольно поморщился: - Какого… Гхм. Так и не договорив, он подошел ближе. От холода тело юноши нещадно дрожало, а губы заметно посинели. Даже самому Инквизитору было зябко в утепленной мантии. - Я смотрю, ты пытался и отсюда дать деру, - с укоризной помотал головой Тадэус. Его взгляд все скользил по телу разбойника. Снисходительно вздохнув, Тадэус звякнул связкой ключей и принялся высвобождать воришку, и когда он закончил, то схватил парня за шкирку. - Одно неверное движение, и ты – нежилец. Недоверчиво покосившись на мужчину и коротко кивнув, рыжий с силой прижал окровавленную руку к грудине и опустил игреневые зеркальца, пытаясь найти свою отмычку. Однако вскоре заметил, что Инквизитор стоит на ней. Не отпустив одежду парня, Тадэус взял факел в свободную руку и двинулся с вором по коридору к лестнице. - Ты очень замерз? – поинтересовался он, но потом сам помотал головой. Это было слишком очевидно, у парня стучали даже зубы. - Я тебя согрею. - Чем греть будете? – продолжая сжиматься, иронично поинтересовался разбойник. В голове тут же побежали «веселые» ассоциации со сжиганием ведьм и еритиков. - Придется греть горячей ванной, весь в крови перемазался, - проговорил блондин, подтолкнув парня к лестнице. Поднимались они быстро, видать, рыжему хотелось быстрее покинуть это проклятое место. Уже на выходе Тадэус передал факел и ключи стражам, направившись с парнишкой по светлому коридору. В широких окнах виднелся только-только подступающий рассвет. Снег на территории замка искрился. Повернув к узкой деревянной двери, служитель толкнул вора вперед по узкой лестнице вниз, но тот резко уперся, обернувшись через плечо на монаха. - Что... опять вниз?! Это что, такая веселая традиционная шутка у палачей? – нервно ощерился парень, вскинув рыжие брови. - А ты хочешь себе спальню в башне? – с издевкой спросил мужчина, строго посмотрев ему в глаза, - шагай вперед. - Ванна, спальня, - задумчиво отозвался вор, продолжив спускаться. - Что-то мне это все не нравится. Объясните мне толком, что именно сейчас происходит? И если, как я понимаю, меня не собираются вешать то, что от меня хочет его Величество? – решил сразу перейти к делу вор. Синие глаза священника сверкнули, но мужчина дипломатично промолчал, продолжив спускаться по хорошо освещенной лестнице вниз. Вскоре они спустились к спальням прислуг. Отворив достаточно широкую дверь ключом, Тадэус протолкнул туда мальчишку. - Радуйся, что Королю до тебя дела нет, - важно проговорил мужчина, прошагав по достаточно просторной, но очень простой спальне. В углу стояла старая дубовая ванна, к сожалению, пустая. Высунув нос из-за двери спальни, Тадэус окликнул прислугу, попросив наполнить ванну горячей водой. - Иначе, - продолжил он, вернувшись к плуту, - он бы непременно хотел твоей смерти. Тебе повезло, что ты встретил меня… Улыбнувшись, мужчина осмотрелся по сторонам, а потом подошел к парню, схватив его за рукав яркого костюма. Внимательно осмотрев его запястье, он еле заметно облизнул разрез своих губ. - Э-э-э, полегче, дядя. Она и так на одной липочке держится, - преувеличивая состояние раны на руке, недовольно проговорил рыжий. Он ловко выдернул конечность из чужой ладони и быстро прошмыгнул к ванне. - Как твое имя? – невозмутимо спросил Падре. - Инис Ве Лодур Азарис Нокс Зуар, - деловито сообщил вор, начав расстегивать правой, здоровой рукой, заклепки на костюме. – Но Вы можете звать меня Нис, Падре. И, кстати, раз я не нужен королю, на кой черт я Вам? – приподняв одну бровь, минорно скривился парень с шафрановыми очами. Выгнув брови, Инквизитор вперился взглядом в юношу: «Серьезно? И откуда в этом воре столько спеси?». Не сменив позы, мужчина продолжал стоять боком к паршивцу, бросив взгляд на дверь, которая отворилась. Молодой прислужник внес в комнату два ведра горячей воды и сразу вылил ее в ванну. - Азарис мне нравится больше, - наконец, ответил Инквизитор, когда парень с ведрами скрылся за дверью. - Да хоть Пазузу, - махнул рукой вор, стянув с себя цветной пояс-корсет. Спина вора была покрыта светлыми шрамами от плетей, которые очень странно пересекались с едва заметными веснушками, на левой лопатке было узорчатое пятно от ожога (метка клейменных пиратов)*. - Мне стало интересно, на что способен такой неуч, как ты, ради жизни, - светловолосый мужчина повернул голову к парню и улыбнулся. Сейчас волосы Первосвященника были убраны в высокий хвост, от чего лицо казалось острее. В комнату снова внесли ведра с водой. - На что способен? – вдруг замер Инис, – хороший вопрос! Разбойник беспечно наклонился к ванне, опустив туда ладонь и зачерпнув немного воды, припал к ней губами. Через какое-то время казалось, что он начал пить горячую воду прямиком из ванны. Тадэус внимательно наблюдал за парнем, иногда недоуменно выгибая брови. Даже прислужник косо поглядывал на юношу, выливая очередную порцию горячей воды. Когда ванна наполнилась на половину, Тадэус подошел ближе. - Довольно, - взмахнул он ладонью, - спасибо. Прислужник поклонился и ушел, затворив за собой дверь. - Вообще еще бы пожрать не мешало, - вскользь заметил паренек, но затем вновь вернулся к делу. – Что нужно ради спасения моей жизни? Отслужить полжизни в Храме? Явно уж не своровать что-то или кого-то убить. Я прав, Падре? - Тц, невежа, - недовольно бросил Первосвященник. Рассмотрев недуги его тела, которые не ограничивались раной запястья, мужчина вдруг провел кончиками пальцев по спине парня, коснувшись подушечками линии шрама от плети до клейма, от чего тот рефлекторно дернулся и обернулся на Инквизитора через плечо. «Так молод... и столько успел натворить», - подумал Тадэус, рассматривая клеймо на лопатке. - Снимай одежду, - проговорил он с приказной ноткой, намекнув на штаны. Встретив недоуменный взгляд рыжего, Тадэус выжидательно посмотрел на него. - Лезь в ванну, ну? - Это само собой, дядя, но... как насчет отвернуться? – растянув оскал в нахальной лыбе, произнес Инис, стянув штаны до середины. Взор плута едко «впился» в лик Тадэуса, зрачки еле заметно расширились. - Или, - вор сделал короткую паузу, облизнув тонкие губы, – Вы предпочтете за мной наблюдать? М? Первосвященник хмуро посмотрел на рыжего парня и хотел что-то произнести, но разбойник перебил его звонким смехом. - Шучу! Ваше Преосвященство! – бесцеремонно хлопнув Инквизитора по плечу, залился вор. И, так же беспечно скинув последнюю деталь одежды, плюхнулся в ванну, заставив воду беспокойно биться о бортики и выливаться через край. Немного дернувшись от такого хлопка, Тадэус быстро сделал шаг в сторону, но не успел. Брызги из ванны все-таки намочили его мантию. Мужчина недовольно скривил губы, но после без лишних слов снял верхнюю накидку-мантию и аккуратно убрал ее на комод. - Мойся, давай, - его терпению мог позавидовать каждый. Порыскав по полкам, он достал кусок белой ткани и, надорвав ее, оторвал два куска. Один более широкий, второй узкий и длинный. Мужчина подошел к ванне и разорвал широкий кусок ткани еще на две части, бросив одну часть в воду, вторую же промочил сам. Схватив шута за подбородок, он начал смывать раздражающие разводы высохшей крови и остатки грима, от чего вор инстинктивно поморщил острый нос. - Сколько тебе лет? - А сколько дашь? – скривившись от манипуляций синеглазого мужчины, поинтересовался Инис. - Лет десять, - укоризненно промолвил Инквизитор, - по мозгам. Вытерев его лицо начисто, Инквизитор бросил и свой кусок ткани в ванну, осторожно присев на единственный сухой борт посередине ванны как раз со стороны пораненной руки. Поняв, зачем именно Инквизитор взял ткань, плут нагло положил пощипывающую от горячей воды и слегка распухшую руку мужчине на колени: раз уж Первосвященник решил побыть добрым самаритянином, то Зуар совершенно не видел смысла этому противиться. Сам же он бесстыдно развалился в ванне, откинув рыжую голову назад и, прищурившись, бездумно стал смотреть на слегка помрачневшего от такой нахальности Первосвященника. - А как Ваше имя, Па-а-адре? – последнее слово разбойник растягивал, так же, как и при их первой встрече, играясь со звуками и будто издеваясь. - Гхм, не потерплю, если ты и имя мое будешь так противно тянуть, - мрачно изрек Первосвященник. Снова подхватив ткань, он начал вытирать руку юноше. Отжав ткань, он вытер ее уже от лишней влаги, а после начал перевязывать запястье. Длинного лоскута как раз хватило, чтобы плотно перевязать рану. – Согрелся? Осмотрев юношу, Тадэус задержал взгляд на его ногах, заметив на лодыжках старые отметины от кандалов. - Да, ладно Вам, Па-а-а-адре! – вновь шутливо толкнул статного мужчину плут. От этого Первосвященник чуть не упал в ванну. - Да! Благодарствую, - закинув ногу на борт, широко ощерился рыжий. – А вот скажите мне, Падре, не скучна ли Вам Ваша работа? И что хорошего, может, выгодного в том, чтобы крестить перед виселицей бродячие морды? М? И Вам, кажется, ведь ничего нельзя – ни выпивку, ни сквернословия, ни сладострастия. Или я в чем-то не прав и ошибаюсь, Па-а-а-адре? – играясь мимикой, пропел молодой вор. Ему действительно были искренне непонятны прелести церковной службы. Единственный плюс, который он видел в этом, состоял в том, что, будучи Инквизитором, была хоть какая гарантия, что тебя не повесят или не сожгут за некую провинность. Тадэус помрачнел сильнее, поднявшись с бортика ванны. Осматривая юношу, он скользил взором синих глаз по его телу, что в бегах от правосудия наработало себе фигурный рельеф. Молча взяв полотенце из комода, он встал у ванны и расправил его руками. - Вылезай, - скомандовал Инквизитор. И когда юноша, все так же кривляясь, вылез из горячей ванны, мужчина, блеснув оскалом, резко подхватил парня через полотенце под руки и с силой толкнул, практически отбросил к постели. Рыжий неуклюже приземлился на перину и косо посмотрел на Инквизитора. - Именно поэтому ты жив, - проговорил Тадэус, облизнув губы, - от моей скучной жизни. - Ах-хах, Ваше Преосвященство, а Вы, однако, шутник! – громко хихикая, поудобней улегся на постели Инис, но затем присел. – Неужто хоровые мальчики уже Вам приелись? – обернув бедра тканью, игриво подмигнул рыжеволосый вор. Он и не думал в чем-то подлавливать Инквизитора, скорее веселил сам себя, пытаясь разрушить внутри все еще ярко ощущающийся трепет. И если с виду вор выглядел вполне беззаботным и несерьезным, то внутри сердце парня до сих пор ошалело стучало о ребра, а сознание била легкая истерика. Мужчина лишь улыбнулся. «Вот же плут», - подумал он и подошел к постели. Ему нравилось, что Инис вел себя так развязно. Даже если Тадэус его накажет, всегда можно будет придумать причину. Идеальное наказание Инис все равно уже заслужил. И пусть выбор был так велик, Тадэус пока остановился на одном-единственном варианте, который не покидал его голову и лишил этой ночью сна. Встав у подножия широкой постели, мужчина скромно присел у ног парня на край. - Хоровые мальчики слишком послушны, - проговорил он, заставив рыжего паренька тихо засмеяться. Холод синих глаз, наконец, отступил, сменившись странным жаром, и было непонятно, что из этого было безопаснее для разбойника. - Инис, я хочу, чтобы ты ласкал себя. Сам. Просьба Первосвященника сначала заставила разбойника залиться очередной волной хохота. - Да ла-а-адно? А Вам за это от Вашего Бога не попадет? – немного разведя ноги в стороны и подперев голову правой рукой, которая тут же зарылась в густые рыжие пряди, лукаво оскалился Азарис. Несмотря на то, что «шутка» мужчины звучала как-то совсем нелепо, вор попытался не вдумываться в нее, по крайней мере, сейчас. - Я умею отпускать грехи, - ощерился мужчина. - Особенно свои. - Не будете после заниматься самоизбиением, Па-а-адре? – подавшись вперед так, чтобы смотреть Инквизитору прямо в синие глаза, озорно протянул плут: «Неужели не шутит?». - Предпочту выпороть тебя, у тебя грехов больше, и они весомее, - промолвил он. Его взгляд не отпускал тела юноши. Не сводя шафрановых глаз с лика Тадэуса, вор, решив подыграть Инквизитору, легонько прикусил край своей тонкой губы. И, едва коснувшись подушечками пальцев все еще влажной кожи, медленно провел рукой от впадины на шее, по выемке, груди, а затем к животу. Теперь бандит действительно начал напоминать черта из сна Инквизитора, который хотел доказать, что у всех Святых есть свои слабости. Пепельноволосый мужчина жадно смотрел, ловя каждое движение рук, ног, мимики лица. Внутри него закипало липкое желание, и он легкой вибрацией выдохнул воздух. Взору мешало полотенце, но мужчина сидел неподвижно. Правая ладонь парня неторопливо забралась под белую мокрую от воды ткань. Не стянув ее, разбойник продолжил играть мимикой и тоном дыхания. Рыжий развратно прогнулся в спине, на секунду прикрыв зеркальца цвета спелой оливы, а затем вновь покатился в звонком смехе. - Вот же! Все же Вы шутник, Па-а-адре! – успокоился, наконец, вор, поправив край полотенца. Однако через секунду оскал сполз с губ плута: Инквизитор пристально смотрел на него и, кажется, ему было вовсе не до шуток, он был совершенно серьезен. - Что… серьезно? – чуть приподнявшись, ошеломленно протянул вор. Он еще раз оглядел широко распахнутыми глазами Первосвященника и сам же обескуражено ответил на свой же вопрос. - Кажись, серьезно… - несмотря на то, что Инис за свою недолгую и «удачливую» жизнь успел побывать в самых разных переделках, такого рода перспектива его действительно слегка сконфузила. - Продолжай. Что ты там говорил? Ты готов показать, на что ты способен ради своей жизни. Ну, так я жду, - едва заметно усмехнулся молодой мужчина. Вор хотел что-то проговорить, но осекся, гулко выдохнув. - А теперь, - голос Тадэуса был все так же тверд, однако его настроение явно изменилось, - я хочу, чтобы ты, Азарис, соблазнил меня, - Инквизитор улыбнулся, опустив взгляд на полотенце, и коротко облизнул пересохшие губы. - Ты уж постарайся. От того, как мне понравится твое мастерство... я решу, два дня останется до твоей казни или больше. На секунду глаза Иниса пропитались ужасом от осознания, что его жизнь до сих пор находится в подвешенном состоянии. Все внутри похолодело: если Зуар не ухватится за эту нить, не продолжит играть свою роль, то эпилог этой пьесы будет происходить на плахе. Забегавшие в голове мысли заставили сердце вновь зайтись галопом, но вскоре вор закрыл янтарные глаза, пытаясь полностью отдаться начавшемуся процессу. Шут болезненно оскалился и хрипло усмехнулся: «Соблазнить монаха – задача вроде бы не сложная, с одной стороны. А с другой… как подступиться? Причем к мужчине». Плут откинулся назад и провел длинными пальцами правой руки по тощим ребрам, левая же, вывихнутая, легла назад, к спинке кровати. Слегка подрагивающая от страха ладонь вновь прошлась по часто вздымающейся груди, а затем опустилась к паху. Ноги пришлось развести еще шире, так, что полотенце начало само спадать и комкаться. Подавшись бедрами вперед, парень неуверенно обхватил свой член и сипло и уже не так задорно выдохнул: - Вы все же грешник, Па-а-адре… - Всяк человек грешен, - парировал мужчина, наблюдая за юношей. Дыхание становилось вязким, но Тадэус не предпринимал абсолютно никаких действий. Он словно замер в одном положении, и лишь пытливый взор метался от одной части тела Иниса к другой. Где-то в глубине души он сомневался в том, что сам выбрал, но безупречное сознание сейчас сдавало свои позиции перед буйным пламенем постыдных желаний. «В конце концов, он всего лишь жалкий воришка, - оправдывал он себя. - Я могу делать с ним все, что пожелаю». - С такими умениями ты успеешь только просохнуть, - наконец, изрек он, облизнув пересохшие губы. Плут резко распахнул глаза и, изящно оттолкнувшись от постели, подполз ближе к Инквизитору. Шафрановые зеркальца заскользили по мешковатой одежде, затем остановились на лице мужчины: по его мимике невозможно было понять, что именно он сейчас испытывал. «Черт... - подумал Азарис. - И сидит еще так скромно, будто совсем ни при чем… тоже мне святоша…». Шальная улыбка растянула угол губ, и рыжий уверенно положил ладонь на колено Первосвященнику. Внутри мужчины что-то приятно сжалось. - Вам же нельзя, Па-а-адре, - протянул он, пытаясь найти хоть какую-то лазейку в сложившейся ситуации, - лоб расшибете потом, когда такой грех отмаливать будете… может, мы с Вами придумаем еще что-то поинтересней? - Куда уж интересней? – оскалился Инквизитор, подняв подбородок. Вор неуверенно провел своей ладонью выше и, закусив от напряжения губу, поднялся на четвереньки, от чего полотенце совсем спало с его узких бедер, однако теперь собственное тело юноши мешало обзору. Сначала он попытался вновь натянуть влажную ткань на себя, но затем бросил эту затею, махнув рукой. Внутри все колотилось так, что Азарису казалось, что этот «стук» слышал даже невозмутимый Инквизитор. - Я не давал обета безбрачия, - с улыбкой отозвался служитель, - но даже если бы дал. Насчет мужчин там нет ни слова. - А вы блудник, - тянул плут каждое слово, продолжив вести руку выше. После он посмотрел в глаза мужчине и подался к его лицу ближе, кажется, для поцелуя, однако Тадэус успел отвернуться в сторону. - Оставь эти нежности для распутных девиц, Азарис, - усмехнулся он, - целовать ты должен куда ниже. - Да уж... Вы не похожи на распутную девку! – заискрился нервным смехом вор, уткнувшись в чужое колено: «Совсем с испугу забыл о «правильном» тоне**». – Ну, если только немножко… После этих слов Инис на секунду замер, пытаясь осмыслить то, чем он сейчас собрался промышлять, а затем начал развязывать грубый пояс на одежде Первосвященника. Распахнув его одежду, рыжий паренек внимательно посмотрел на подтянутый живот синеглазого мужчины. Вновь начав скалиться, он немного надавил рукой и провел пальцами по прессу, а затем, опустившись ниже, легонько царапнул правую тазовую косточку. - Мне слегка неудобно, - между делом сообщил он, кивнув на левую перевязанную руку, – дело в том, что я левша... «Еще и левша», - с немым укором подумал Инквизитор, решив, что этого парня действительно ведет рука Дьявола. Вор начал расстегивать черные штаны молодого мужчины, едва заметно трясущиеся пальцы подцепили железную пуговицу лишь с третей попытки. - Мне слегка все равно, - с улыбкой заметил Тадэус, - ты сам виноват в своем недуге. Рыжий недовольно нахмурился, но все-таки справился со своей задачей. Инквизитор все же решил ему помочь, немного приподняв бедра с перины, и парень смог ловко сдернуть штаны вниз. Сглотнув, вор опустился ниже, обдав теплым дыханием чужую плоть. - Ого, Падре, - слегка обескуражено выдохнул он, разглядывая внушительный размер Первосвященника. От чего-то у паренька даже начала странно кружиться голова, скорее всего от пульсирующего комка, что вмиг поднялся к гортани. - А смелости поубавилось, я смотрю, - услышал парень сверху и сразу сжал плоть мужчины в своей правой ладони. Было дурно осознавать, что член в его руке может стать еще больше. - Тебе нравится? - А Вы вымачивали свой член в сладком сиропе, чтобы мне нравилось? – ехидно поинтересовался он и провел ладонью вдоль члена. Блондин сдавленно выдохнул, немного запрокинув голову, но затем посмотрел вниз, пропустив пальцы в рыжие волосы. Как тошно было от осознания, что он нарочно представлял на месте этого вора человека, которого даже не было в живых. И пусть все тело одолевало сильное желание, сердце у Тадэуса разрывалось от скорби. Наверное, даже сейчас он бы не пережил тот момент легче. - Представь, что это ключ к твоей свободе, - хрипло проговорил Тадэус, решив отвлечься от мерзких мыслей, - не твоя спица, конечно, но во рту должна поместиться. - Свой «ключ» к свободе я представлял себе немного иначе, - прервавшись от созерцания почему-то пугающей плоти, иронично заметил Инис, а затем предпринял первую попытку взять член в широко раскрытый рот, но каждый раз он притормаживал, смыкая губы прямо перед головкой. «Все же не каждый день такое вытворяешь», - думал про себя вор. Азарис, стараясь больше не поднимать взгляда на мужчину, все же решился, уверенней склонившись к чужому паху. Тадэус начал ощущать горячий склизкий язык на своей головке, и удовольствие стрелой метнулось вверх, яркой вспышкой расходясь по всему телу. Плут, прикрыв шафрановые глаза, неумело, но, черт побери, старательно, пытался доставить ему хоть какое-то наслаждение. Интуитивно он пытался воссоздать движения, ориентируясь на то, что могло понравится ему самому, но сознание подкидывало в голову совершенно искаженные картины. Тадэус горячо выдыхал, продолжая лицезреть эти робкие попытки показать мастерство, которого у парня не наблюдалось вообще. Парень продолжал, хмурясь от того, что в его рте места становилось все меньше, плоть твердела, заполняя все пространство. Пальцы мужчины сильнее сжали непослушные волосы Иниса, и он резко прижал сжатую в кулак ладонь к затылку. Юноша буквально подавился, широко раскрыв заслезившиеся глаза. Отпрянув от стоячего члена, вор закашлял, подняв взгляд на своего «спасителя»: «Если бы я только знал… да знал бы, не поверил…» Его решение вряд ли бы изменилось, сумев он предсказать будущее, но к таким откровениям парень был явно не готов. Сердце в груди билось, как сумасшедшее, дыхание прерывалось, а взгляд потерял тот огонек самоуверенности и вседозволенности. - Плохо, Инис, очень плохо, - Инквизитор даже не старался скрыть улыбки и, состроив отвратительную «моську» неодобрительно помотал головой. Внутри Иниса все обдало неприятным липким страхом, стало действительно страшно за свою шкуру. - Этим убить можно! – не выдержал бандит, стиснув зубы и скривив губы. Тадэус с милосердной улыбкой протянул руку к лицу юноши, прижав ладонь к его щеке, вторая стала перебирать волосы парня на затылке. - В данном случае этим можно спасти, - проговорил он, посмотрев в блестящие глаза. Облизнув губы, блондин отпустил парня и толкнул его в грудь, повалив на постель. Нависнув над парнем, Тадэус удобно устроился между его ног и коснулся средним пальцем правой ладони его груди. - Дыши глубже, зачем так нервничать? Но от этих слов лицо преступника лишь исказилось в напряженной гримасе, даже оскал со стороны показался каким-то жалким. Тадэус смотрел на него неотрывно, ведя ладонь чуть в сторону и огибая пальцем сосок, несильно сжал его пальцами. Инис нахмурился еще сильнее, не в силах унять ошалелое сердце, и передернул плечами от неприятного ощущения. А рука мужчины уверенно опустилась вниз, и от этой «дорожки», которую он вел одним чертовым пальцем, тело начинало дрожать. И дрожать далеко не от желания. - Падре, - пробормотал вор, еле выдержав взгляд синих глаз, - Вы все же и вправду извращенец… Мужчина улыбнулся в ответ, чуть наклонившись к его лицу. Инстинктивно парень вжался головой в постель, за что поругал себя мысленно чуть позже. Волосы мужчины соскользнули со спины, спав с плеча на лицо юноши. Посмотрев на пепельные волосы Инквизитора, Инис взял его хвост и со смешком намотал их на ладонь. - А знатная у вас коса, - лукаво протянул он, резко дернув мужчину за волосы к себе. Не ожидав такого, Тадэус подался к парню вплотную, прижавшись грудью к груди вора. Блеск шафрановых глаз вдруг снова ожил. - Если мне будет больно, вам придется мне заплатить за моральный ущерб, - предугадав дальнейшие события, вор как мог пытался не вдумываться в них и шутить, подбадривая самого себя. От такой наглости Инквизитор даже растерялся, но потом в комнате раздался его тихий смех, который испугал Зуара еще больше, чем суровый вид Первосвященника. Посмотрев в глаза наглецу, он высвободил свои волосы, убрав хвост за спину. - Так ты расслабься, тогда стерпишь, - проговорил он и немного сполз с парня на бок, продолжив прижимать его к постели своим весом. Рука вновь заскользила вниз, и синеглазый мужчина обхватил мягкую плоть плута, умело лаская ее. И не сводя взгляда с парня, чьи щеки вдруг сильно зарделись скорее не от возбуждения, а от искреннего стыда, Инквизитор все же потянулся к его губам, вовлекая в поцелуй. Первое, что пришло в голову рыжему, во время страстного поцелуя, на который он пытался так же охотно отвечать, это то, что Первосвященник совсем не брезгует его ртом, несмотря на то, что он им вытворял буквально минуту назад. Инис усердно пытался целиком отдаться начавшемуся процессу, но выходило с натягом. Мысли о том, что ждало его потом, будто выбивали всю чувствительность из парня. В определенные моменты тело все же неохотно, но откликалось на грамотные касания и движения синеглазого мужчины, но затем паника резко глушила все. Осознание, что если Инквизитор все же не получит желанного, то паренька вновь ждет промерзшая камера, или еще хуже – виселица, совсем не придавало «пикантности» моменту. - Му… мужик, стой, - наконец, тяжко выдал рыжий. – Давай уже сразу, - попытавшись улыбнуться, предложил себя парень с шафрановыми очами. – Только ты уж постарайся… поаккуратней короче там… - жмурясь, скривился рыжий. В какой-то степени Тадэус даже понимал его волнение, и его плоть, что вроде на какое-то время отвердевала, но потом снова мякла в руке, Инквизитора мало расстраивала. Парень оказался таким неопытным в подобных делах, что Первосвященник готов был простить ему это недоразумение. - Расслабься, - тихо прошептал он. - Незачем так переживать. - Не вас виселица ждет… – в сердцах вырвалось у рыжего, но он тут же поджал тонкие губы. Тадэус лишь улыбнулся, мягко поцеловав щеку парня, и продолжил ритмично работать рукой. - Ты мне нравишься, Азарис, - все так же тихо продолжал Инквизитор, - а пока ты мне нравишься, с тобой все будет хорошо. Ну, ты не хочешь чуть больше меня порадовать? Мужчина приподнялся, нависнув над юношей, и снова поцеловал его губы, но совсем недолго. Разбойник запрокинул голову назад, неровно выдохнув, как ему казалось накалившеися кислород, и сжал от волнения длинными пальцами белую простынь: «Просто должен понравиться… ты должен…». Тадэус провел ладонью по внутренней стороне бедра и шире раздвинул ноги парня. Инис тяжело выдохнул с тихим стоном и перевел взор на мужчину. Тем временем Тадэус, смочив средний и безымянный пальцы слюной, коснулся влажными подушечками девственной промежности. Внутри юноши все сжалось, он даже на какое-то время перестал дышать. Все говорило о том, что нужно было расслабиться, но как раз этого сделать у него почему-то не получалось. Скомкав одеяло, священник подтянул его под ягодицы парню, ближе к пояснице и осторожно ввел в парня безымянный палец. Пара движений, и он следом ввел средний, не забыв добавить слюны для большего скольжения. Когда в воре оказалось уже два пальца, Инис начал слабо постанывать в такт движением, почти не противясь. - Расслабься, это может быть приятным, - тихо проговорил Первосвященник, коснувшись губами внутренней стороны бедра. Пальцы осторожно двигались внутри, растягивая проход, а вместе с этим пытаясь найти нужную «точку». Внутри он был горячий и тесный. Тело вора оказалось очень чувствительным и ярко реагировало на каждое приятное движение. Вскоре Азарис уже не стесняясь выстанывал неровное «Боги», скорее отдаваясь нахлынувшей истерии, нежели удовольствию, но уже сам подавался вперед, инстинктивно насаживаясь на чужие пальцы. В один из моментов парень даже вздрогнул и губы снова растянулись в блудливом, но скованном оскале, по телу прошлась волна пробирающего яра. Такая реакция мужчине понравилась, он продолжал растягивать его, с наслаждением замечая, как тот прогибается и даже подается сам. Подтянувшись выше, он продолжал ласкать его пальцами внутри, массируя простату, но вскоре вынул пальцы. Взяв в ладонь член Иниса, Инквизитор прижался к его паху своим, обхватив оба члена своей ладонью, и начал делать поступательные движения бедрами. От возбуждения сбилось дыхание, и лицо растянулось в томной гримасе. Продолжив прижимать члены друг к другу, Тадэус мутным взором посмотрел на рыжеволосого, рассматривал его лицо, эти веснушки, что придавали ему озорной вид. Азарис хрипло дышал, срываясь на низкие крики, пытался обхватить бедра синеглазого Инквизитора длинными ногами и прижаться сильнее, возможно в надежде на то, что благодаря этому они смогут обойтись без более интимных подробностей. Шафрановые зеркальца заволокло мутной дымкой от исступления и странного стыда. Казалось, вору действительно стало все равно, что сладкую негу сейчас ему дарил мужчина. Продолжив двигаться, Тадэус все же убирал руку между ними и сплюнул на пальцы. Проход парня был хорошо смазан, потому мужчина смазал лишь свою головку и, удобнее устроившись, не без помощи руки надавил головкой члена на сжатое кольцо мышц. Паренек тут же вздрогнул и широко распахнул янтарные блестящие глаза. Инис слишком сильно зажался, поэтому мужчине было тяжело войти в него сразу. Посмотрев в его глаза, он мягко поцеловал губы парня, резко толкнувшись вперед. Мышцы нехотя расступились перед плотью, обволакивая и тесно сдавливая член Тадэуса. В ушах Инквизитора раздался низкий крик. Странная, ни на что не похожая боль разошлась внутри и обожгла все по длине дорожки. - Эй, тш-ш-ш, - хрипло выдохнул блондин, услышав недовольный стон парня. - Расслабься… - Расслабься? Легко тебе говорить, не мой хрен у тебя в заднице! – сквозь зубы, судорожно процедил Азарис, чувствуя напряжение во всех конечностях. Тадэус вновь подался вперед, в этот раз с большей силой, и плоть вошла сразу наполовину, заставив рыжего вора вновь проскулить. Поцелуи изредка прерывались жалобным поскабливанием, и теперь вместо стонов Первосвященник начал слышать досадные всхлипы. Это даже возбуждало, возбуждали сами всхлипы, пускай мужчина и пытался быть крайне аккуратным. Но как быть терпеливым, когда член так плотно сжимают мышцы? «Перестань зажиматься, черт возьми», - попросил он мысленно парня, начав толкаться в его тело. С каждым толчком Инис выдыхал рваный стон и, кажется, зажимался еще сильнее, цепляясь за плечи мужчины. Крепко обхватив его ногами, словно пытаясь сдерживать нарастающие толчки, Зуар жалобно простонал ему на ухо. Инквизитора это совсем не сдерживало, наоборот, распаляло лишь больше. Он двигался уверенней и жестче, игнорируя скулеж парня. Внизу стали раздаваться характерные хлюпающие звуки, а член резче входил в горячий проход. Жарко выдохнув через рот, Тадэус заткнул парня поцелуем, в это же время частые толчки буквально выбивали из вора крики, которые заглушались поцелуями, а мужчина двигался быстрее, лишь на короткое мгновение приостанавливаясь. Однако шуметь вору Тадэус не давал. Нельзя было, чтобы их услышали. - Стой! – вскрикнул Инис в губы Инквизитора, что есть сил выгнувшись под мужчиной, чтобы остановить его. И когда тот нетерпеливо замер, парень начал переводить сбившееся дыхание. - Ты такой горячий… и влажный, - прошептал Тадэус на ухо парню, на что вор лишь смятенно скривился. «Вот же черт! Как он вообще может говорить такие мерзости?! Вот же Валафар*** побери… за что?» - подумал Азарис, продолжив отталкивать от себя блондина. Воздуха ему явно не хватало, и он пытался вдохнуть как можно глубже. - Хочешь… сам? - с придыханием спросил синеглазый и мягко улыбнулся. - Что? – непонимающе выдохнул рыжий и перевел измученный взор на пепельноволосого мужчину. Священник сильно обнял его рукой под поясницей и резко перевернулся так, что юноша неожиданно оказался сверху, а его колени уперлись в перину постели. Теперь боль давила в одну точку, заставив поясницу неприятно ныть. - Давай сам, - попросил Тадэус, вид этого парня сверху приводил его в неописуемый восторг. Его руки легли на бедра парня, и он несильно их сжал в ладонях. Инис, борясь с крученым кипятком внутри, который уже успел обварить все естество вора, оперся правой рукой на грудь Инквизитора, а левой, выбитой ладонью, пытался зажимать свой приоткрытый рот. Разбойник медлил, постепенно опускаясь и с каждым движением понимая, что, кажется, стало еще хуже. - Боже! Я не могу, - приподнявшись, мелко задрожал рыжеволосый парень. - Лучше, как было, - заметил Инис, опустив голову, и попытался смириться с давящим и даже болезненным дискомфортом. Нарастающая боль действительно начинала выбивать последние силы из рыжего бандита. - Не богохульствуй, - сурово произнес Первосвященник. - Я всего лишь Падре, забыл? Он улыбнулся, крепче обхватив бедра парня руками, и подался вверх, насадив парня полностью на свою плоть. В спальне раздался звонкий мучительный крик, но сейчас Тадэусу было действительно все равно, что их могли услышать. Но все-таки, решив не терять рассудка, мужчина тихо произнес: - Тише… тебе стоит расслабиться, вот увидишь, как сразу станет легче. В голове рыжего ясно пронеслись мысли, что мужчина просто издевается: расслабиться при таких обстоятельствах было просто невозможно, а разрывающая внутри боль будто отдавала с силой в позвонок. Сдавленно простонав от резких ощущений, Азарис крепко сдавил бедра Тадэуса ногами, пытаясь в очередной раз препятствовать толчкам. В голове все отчетливей проносилось жалобное «хватит», но отказ мог привести к неминуемой смерти, и Азарису оставалось лишь хрипло дышать. - Теперь я понимаю, почему заключенные так адски орут, когда их сажают на кол, - пытаясь подбодрить сам себя, кривясь в гримасе, отдаленно напоминающей улыбку, сипло произнес вор. Тадэус тихо рассмеялся, закусив нижнюю губу. Все так же придерживая паренька за бедра, он вновь перевернулся, подминая Азариса под себя. - Так лучше? – поинтересовался он, нагнувшись к парню для поцелуя, но целовать не спешил, лишь коснулся кончиком острого носа его пылающей щеки. - Ты вскоре привыкнешь… тебе придется, ведь это лучше, чем петля на шее, верно? Здесь Инис даже хотел поспорить, но вместо этого сдавленно завыл от частых движений. Отвечать на пылкий поцелуй не хватало ни сил, ни дыхания, да и желание тоже куда-то быстро испарилось. Он лишь старался расслабиться, с силой сжав в ладонях простынь, и силился не закричать во всю глотку. Внутри нестерпимо ныло от боли и жара, казалось, что там действительно все горело, а этот, мать его, Инквизитор двигался так быстро, что бедняге думалось, что он может банально порваться. Тадэус же шел от противного, раз парню так сложно, он просто решил быстрее закончить, продолжая частые толчки в разгоряченное тело. Сорвав окончательно голос, и теперь пытаясь хрипеть в собственное запястье, плут окончательно понял, что сегодня его явно не ждет ничего приятного. Поэтому он просто закрыл шафрановые очи, которые он сжимал с каждым толчком все сильнее и выгнулся почти дугой, решив, что при такой позе его тело будут раздирать с меньшей силой. Рыжий попытался отвлечься цветными кругами, которые плясали под веками и при очередном новом движении Тадэуса становились все насыщенней. В какой-то момент перед глазами зарябила целая радуга, и даже голос прорезался вновь. Тадэус разошелся не на шутку, и парень выгнулся еще сильнее, до хруста в позвонке, молясь всем богам по очереди, чтобы это как можно скорее закончилось. И, - «О, чудо!» - мужчина, наконец, вынул плоть, обильно изливаясь на живот парню. Мелко подрагивая, Инис еле дыша опустил взгляд вниз, посмотрев на сперму на своем впалом животе. Ноги свело от судорог, мышцы прохода горели и продолжали сжиматься от боли. Хотелось глупо и глухо завыть, но вместо этого он лишь озорно и устало ощерился краем рта, разглядывая количество семени. Подняв взгляд на тяжело дышащего Инквизитор, Азарис закусил губу. - Давно же у Вас не было, прямо Всемирный потоп… - Окстись, - тяжело прохрипел Тадэус, - иначе сейчас по второму кругу пущу. - Я молчу-у, Па-а-адре, молчу-у, - протянул парень с опасливой улыбкой и вновь откинулся на мягкую перину, закрыв глаза. Инквизитор быстро поднялся, оделся, привел себя в порядок и, поправив волосы, направился к двери. - Можешь отдыхать, - остановившись у самой двери, ровно проговорил Инквизитор, обернувшись на рыжего. - Эй, мужи… Падре, - неуверенно позвал Инис, заметно осипшим голосом. Глаза парня странно забегали, стараясь не встретиться со взором Тадэуса, он как-то сконфуженно начал кусать губы. - Мм? - выгнул брови монах, проследив, как тяжело парень перевернулся на бок.Рыжий явно что-то хотел от младшего Первосвященника, но никак не решался высказать просьбу. Наконец, вор тяжело выдохнул и, подтянув колени к грудине, отозвался чуть громче. - Можно… Вы… Вы не могли бы… принести мне… немного еды, - парень с веснушками попытался натянуть на лик улыбку, но она вышла настолько наигранной, что выглядела скорее жалко: просить милостыню оказалось намного отвратительнее, чем продавать свое тело или воровать. Теперь Зуар ощутил себя действительно скверно: «Дожил…» Если бы желудок рыжего разбойника уже не сводило от голодных судорог, хотя, возможно, это были последствия Инквизиторских страстей, то Инис бы никогда не опустился до такой низости, как клянченье пищи. Так как вор придерживался одного из «святых» правил: или дождись, когда тебе самому что-то предложат, или попросту своруй это. – И… графин чистой воды. Я, конечно, не прихотлив… и могу вновь воспользоваться той… из ванны, но… если можно, - проглатывая часть слов из предложений, нерешительно попросил плут. И опустил желтый взор в пол, дабы не чувствовать чертова стыда. Тадэус сокрушенно прикрыл глаза. От чего-то ему стало так стыдно, что он быстро кивнул вору. Тот, кажется, даже этого не заметил. Инис выглядел сейчас настолько потерянным, что Тадэусу стало не по себе от осознания, что он изнасиловал парня в угоду своим самым низким желаниям. И кто из них хуже после этого? Тот, кто хотел богатой жизни через воровство? Или тот, кто воспользовался своей силой против... слабого? - Конечно, - не своим голосом ответил он и быстро скрылся за тяжелой дверью. Поглядев по сторонам, мужчина тяжело вздохнул, пропустив пальцы в растрепавшиеся волосы. Он сам сходил на кухню, которая находилась в другой части замка. Повара и кухарки как раз начинали готовить завтрак для Королевской семьи и гостей. Взяв то, что полагалось на завтрак графам, Тадэус сложил несколько блюд и хлеб в корзину. Когда взгляд его упал на глиняный кувшин с парным молоком, в груди снова что-то надрывно сжалось от воспоминаний об Аврари. «Что ты сделал со мной, ублюдок...» - подумал он и положил в корзину кувшин с водой. - Ваша Светлость, мы могли бы сами собрать Вам завтрак, - спохватилась кухарка. - Все хорошо, мадам, я позавтракаю у себя в спальне, - коротко кивнул блондин и, кинув в корзину кружку, накрыл все хлопковой тканью. Когда он вернулся в спальню, парень уже крепко спал, уткнувшись лицом в подушку. Поставив на комод корзину с едой, мужчина осторожно склонился над юношей. «Бог обязательно меня накажет за то, что я с тобой сделал...» - виновато подумал он и накрыл воришку одеялом. *Метка клейменных пиратов - речь идет не о «черной метке», а о метке, которую обычно ставили людям, пойманными за пиратской деятельностью. **«Правильный тон» - жаргон бандитов и работников борделей (Увеселительных Домов) - по правилам «приличия» куртизанка не имеет права целовать клиента, пока он сам того не захочет (потребует). ***Валафар - демон, покровитель грабителей и разбойников.