***
Прошло три дня с момента разговора на проклятом балконе. Большинство гостей разъехались по ближайшим графствам. Замок вновь затих, но маг знал - так всегда бывает перед бурей. До коронации осталось всего ничего, и пусть Серебряный Дом звенел от тишины, все чувствовали сильное напряжение. Разъяренный принц, сметающий все, что так некстати попадалось ему на пути, был просто вне себя от злости. Лазарий, прислушиваясь к здравому смыслу, старался как можно реже пересекаться с загнанным львом. А вот Вилмар, напротив, стремился как можно больше времени проводить с магом. Ведь он был единственным, кто знал, в чем причина гнева и обреченности кареглазого юноши. Голова шла кругом: желанная власть была почти у него в руках, но в то же время принц понимал, что ее не получит, если сделает что-то неправильно. Понять, как поступить верно в данной ситуации было крайне сложно. Теперь нельзя было полагаться на лицемерных рыцарей, которые готовы предать в любую минуту за золото или ранг, нельзя было полагаться на старшего Инквизитора и его сына, так как они исполнят лишь волю Короля, коим сейчас все еще являлся его отец Вильгельм. Нельзя было даже попросить совета у матери, Оливера сделала бы все, что в ее силах, чтобы корона досталась прямому наследнику, но она может сделать лишь хуже. Куда ни посмотри, везде был тупик. Лишь осознание заговора насиловало мысли преданного наследника. «Мерон был так уверен в Лазарии, в том, что он легко меня предаст, - рассуждал Вилмар, разглядывая через окно башни мага в саду, - может, я зря ему доверяю? Может, Лазарий вовсе не хочет мне помогать? Я все детство издевался над ним, и теперь ему выдался шанс поквитаться со мной и лишить меня того, чего я хочу больше всего». Слова мага, сказанные когда-то в детстве, оживали перед принцем страшной реальностью. Вокруг него не было никого, кто подал бы ему руку в такой тяжелый момент. И только любимая мать, которая всегда все делала ради него, была верна ему, но Вилмар прекрасно понимал, что в этот раз Королева должна остаться в стороне. Он готов был пойти на все ради короны, но подвергать опасности единственную женщину, которая слепо любила все его недостатки, он просто не мог. «Я должен что-то придумать сам на случай, если Лазарий окажется не на моей стороне», - пронеслось в голове льва. В это время к колдуну подошел кузен, - «Чертов ублюдок», - и, нагнувшись к уху мага, что-то ему стал говорить. Лазарий молча кивал головой. «На чьей же ты стороне, Лазарий?» - спрашивал в пустоту Вилмар. По каким-то необъяснимым причинам он интуитивно все-таки полагался на колдуна, несмотря на все разногласия, которыми была усыпана их слабая дружба. Возможно, это желание довериться шло лишь от того, что он остался один, и такое одиночество его на самом деле пугало. Да, остались друзья, но ни в ком принц не был уверен так, как в Лазарии. Но теперь даже колдун вызывал в будущем правителе сомнения, которые душили его каждую минуту и доводили до полного и беспросветного отчаяния. Когда маг ушел вместе с Мероном, Вилмар с силой ударил кулаком в стену до боли в разбитых костяшках. Глаза жгло от слез, но, глубоко вдохнув, принц снова ударил кулаком в стену, лишь так выплескивая свой гнев. Столько лет добиваться расположения отца, чтобы в самый важный день своей жизни узнать, что все усилия были напрасны. Что его отец - одно лишь название. У Вилмара никогда не было отца, был лишь Король, чьих приказов нельзя было ослушаться. Вилмар с отвращением проводил параллель: признанный церковью наследник Серебра был словно бастардом, когда настоящий ублюдок все это время был в глазах Короля непризнанным принцем. Вилмар даже с какой-то благодарностью вспомнил свою первую женщину, ведь только благодаря ее «урокам» у Вильгельма не появилось ни одного грязного внука. Каждая фаворитка принца мечтала забеременеть от него, чтобы разбогатеть и принести мужам своей семьи чины, но Вилмар не позволял такому случиться. У него был тошнотворный пример перед глазами, и он не хотел, чтобы когда-нибудь его сын чувствовал то, что чувствовал Вил все свое детство. Нет ничего хуже, чем быть единственным ребенком Королевской семьи, но быть бесконечно непризнанным отцом, от чьей воли зависело все его будущее. Тем временем Ларра еще раз прошелся вдоль стены, на которой были развешаны карты земель Серебра и карты с границами других государств, и вновь обернулся к Мерону, кой важно расселся во главе стола Советов. - Если мы займем эту часть Бронзы, то у нас откроется новый торговый путь, и мы сможем уладить вопросы с Золотом, - указав тонкими пальцами на левую часть атласа, серьезно проговорил колдун. - Однако тогда мы потеряем доверие со стороны наших соседей. Было бы намного проще и дипломатичней потребовать этот кусок земли у Бронзы добровольно. Припугнув их войной с Золотым Домом... или же попросить его как приданное, - продолжал вещать змееуст, поглаживая подушечками пальцев шероховатую бумагу. - Приданное... то есть надо жениться на... - чуть нахмурившись, начал русый рыцарь. - На одной из родственниц Короля Каура. Все верно, - обернувшись, сложил ладони маг. Серьезно задумавшись, Мерон еще раз посмотрел на карту, где изображался Бронзовый Дом, а затем перевел взор на Лазария. Недоверчиво прищурившись, воин стал внимательно осматривать худощавого юношу, который в своем черном кафтане казался еще тоньше, чем был на самом деле. Волосы суеслова были аккуратно зачесаны назад, на бледной шее красовалась небольшая подвеска с изображением Василиска, глаза которого горели горным хрусталем. На секунду задержав взгляд на необычном украшении, рыцарь посмотрел в светло-серые глаза, будто сравнивая их прозрачность с глазами Василиска на груди мага. - Лучше придушить лань, чем нарваться на взбесившегося медведя, - нарушив тишину, заметил Лазарий. Сморгнув, Мерон облизнул пересохшие губы и чуть поморщился. - Лань?.. - Я говорю о Бронзе. Если отнимать силой, то мы лишимся их доверия и благосклонности... но это не сравнится с натиском со стороны Золота... в том случае, если мы испортим отношения с ними, - пояснил маг, вновь повернувшись к картам. - Да-да, я понял, - потерев виски большими пальцами и прикрыв глаза, устало проговорил кузен принца. Мужчина сегодня был явно не собран, его что-то тревожило, мешая сосредоточиться. «Такое ощущение, что здесь один я пытаюсь хоть что-то делать... все остальные либо развлекаются, либо лишь создают видимость занятости...» - раздраженно подумал Ларра, без интереса вглядываясь в название городов соседнего Дома. - Лазарий... простите, могу я Вас немного отвлечь от нашей темы? - нарушил тишину плечистый мужчина и поднялся с кресла. - Ну... ну, конечно, - чуть запнувшись, сдвинул светлые брови юноша. Он быстро обернулся, нахмурившись еще больше, когда Мерон подошел ближе. - Я знаю... Вы умеете хранить секреты, но все же, - неуверенно начал воин. - Никто не знает. Успокойтесь. И не узнает, - ровно произнес суеслов, посмотрев рыцарю в зеленые глаза. - Просто Вилмар не сможет отреагировать на это, как... настоящий рыцарь. В Доме начнется суматоха и путаница. Все это будет портить и подготовку к церемонии, и государственные дела... - рассудительно пояснил Мерон, тяжело вздохнув. Маг как-то хищно прищурился, но затем широко улыбнулся. - Вы волнуетесь, это нормально… ведь по сути мы совершаем переворот, - чуть подавшись вперед, тихо изрек маг, - настоящий наследник низвергнут, Король передает власть своему… дальнему родственнику… От этих слов Мерон даже помрачнел: из уст суеслова вся эта махинация звучала поистине скверно. А вот колдуну, кажется, напротив, все это приходилось очень даже по вкусу. Он, словно ядовитый паук, без труда передвигался по липкой и тонкой паутине дворцовых интриг и предательств. - ...Это все может плохо сказаться на репутации Дома Серебра… - зацепив длинными пальцами свой амулет, рассудительно выдохнул Ларра и стал перекатывать его по ладони. - Представьте, сколько нападок будет со стороны других государств? А еще народ! Церковь! Все это будет против нас, - почти на ухо рыцарю проговорил светлоглазый колдун. - И что делать? – так же понизив тон, гулко отозвался русый воин. Теперь вся затея казалась ему провальной, будто чернокнижник одними своими речами попросту выбил землю из-под ног будущего Короля, кроша в своих тонких пальцах всю уверенность зеленоглазого мужчины. – Как быть? Я… я… это решение Вильгельма… я не знаю, как он сможет убедить народ… - чуть отстранившись от Лазария, нерешительно пробормотал кузен принца и устремил свой взор на макет замка, что стоял на дальнем столе. - Боги, Ваше Сиятельство! Успокойтесь. Не стоит все перекладывать на плечи нашего Короля. А я Вам на что? – повернув рыцаря к себе лицом, с улыбкой протянул маг, - все намного проще, чем кажется. Надо всего-то убедить народ, Церковь и придворных, что прямой наследник не годится на роль правителя. Все просто. - Но как? – со слов Лазария все действительно было пустяковой задачей, но на деле Мерон даже не представлял с чего начать. «Надо все продумать… как раньше. Мои планы и стратегии меня никогда не подводили. Надо посоветоваться с Дитрихом. Но он ждет… ждет решения прямо сейчас…» - мелькало в голове преемника Вильгельма, пока змееуст прожигал своими прозрачными холодными зеркальцами его бегающий от волнения взгляд. - Как? Надо позволить сделать ему ошибку. Большую, непростительную ошибку. Он мастер совершать их. Я лишь… мы лишь должны его к ней подтолкнуть, - изрек он, не дождавшись решения воина. Завидев чужую панику, Ларра с упоением ухмыльнулся. - К чему мы должны его подтолкнуть? – наконец твердо отозвался Мерон. - Говори. - Все очень просто, Ваше Сиятельство… - облокотившись на стену с картами, с улыбкой развел длани Советник.***
Потуже завязав пояс и поправив капюшон, Инквизитор быстрыми шагами направился в сторону общего зала: нужно было забрать почту и проверить ее на наличие важных писем для Короля. Однако он не успел дойти до зала, на полпути его остановил один из поваров, который был явно чем-то огорчен и взволнован. - Ваше Преосвященство… - неторопливо начал темноволосый мужчина. – Я бы хотел поговорить с Вами… О Вашем новом… Ам… послушнике? - последнее слово младший повар произнес как-то неуверенно, на самом деле он действительно сомневался, что такой человек как недавно появившийся во дворце рыжий нахал может иметь хоть какое-то отношение к Храму. - Я Вас слушаю, что стряслось? – помрачнев, произнес Первосвященник. Страшно было представить, что этот воришка успел натворить во дворце, и это с учетом того, что за каждым его шагом следит вся стража Королевства. За эти три дня Тадэус если и видел парня, то только спящего. Он приносил ему завтрак и ужин, решив, что пока тот бегает по всем углам замка, боясь попасться ему на глаза, то обед он себе как-то добывает на кухне. «В следующий раз запру в комнате», - решил для себя Тадэус, когда повар начал свой рассказ. - Дело в том, что Ваш… послушник… - начал младший повар и сразу запнулся, - мы с Ромором как раз готовили обед для королевской семьи, как вдруг (!) из шахты, в которую обычно скидывают дрова, и иногда мы ее используем для быстрой доставки мешков с овощами с верхнего этажа, весь в саже и пыли вылез Ваш… послушник, - ошарашено продолжал темноволосый мужчина, изредка поглядывая на Инквизитора, который с каждым словом все больше менялся в лице. - Честно говоря, сначала мы решили, что к нам наведался сам Дьявол, ибо как только он нас увидел, он очень разозлился, начал сквернословить, взывать к черту и интересоваться… где находится черный вход... А когда узнал, что он на кухне, очертел еще больше! Схватил висевший неподалеку тесак и заставил нас покинуть помещение… - вскинув ладони, ведал младший повар. - Мы, конечно, ушли… от греха подальше… Тавей хотел позвать стражу, но тут вернулся старший повар Ясон. Он хотел зайти в кухню… но выяснилось, что дверь перекрыта… с трудом мы вчетвером смогли открыть ее, оказалось она была подперта большим столом. Мы испугались за обед, но он был практически нетронут… так слегка подпорчен, но дело было поправимое. Зато пропал большой мешок и некоторые продукты, а этот черт исчез… - закончив рассказ, повар изумленно опустил руки и покачал головой. – Может, это был и вправду бес? Просто прикинулся… человеком… - Что значит слегка подпорчен? - все-таки поинтересовался молодой Инквизитор. - Ну... - повар почесал затылок, - как ни странно, но он особо ничего не съел... так, надкусил везде по чуть-чуть и сливки с торта пальцами смазал, а так ничего... мы все быстро поправили... - И где он сейчас? - выгнул брови Тадэус. - Обед-то? Подан, конечно, уже! - Не обед! Послушник, - закатил глаза пепельноволосый. - А! Дык, не знаем мы... просто очень хотелось бы, чтобы Вы его как-то... ну... - Наказал? - улыбнулся Тадэус. - Ну... Как Вам будет угодно, но чтобы он так больше на кухню не вламывался... если трапеза Короля будет однажды сорвана, мне бы не хотелось лишиться работы или своей головы... - Будет вам, - махнул рукой Инквизитор и, осмотревшись в поисках стражи, направился к постовым.***
- Сто шестьдесят восемь… сто шестьдесят… девять? Сто семьдесят… - с трудом перебирая ногами, рыжий вор, перевалив мешок с награбленным с правого плеча на левое, отсчитывал пройденные ступени. Остановившись на сто семьдесят третьей ступени, он судорожно выдохнул воздух сквозь зубы и, хрипло закашляв, прислонился к стене. Как оказалось, тащить такую ношу по винтовой лестнице, да еще и после того, как плотно набил себе доселе голодавшее неделями брюхо, довольно тяжко. Уставшее от вечного недоедания тело, даже получив пищу, не слушалось своего хозяина: голова кружилась, мышцы рук противно дрожали. К слову, мышцы ног тоже до сих пор сводило, и периодически начинала ныть нижняя часть позвонка в районе поясницы. Но это уже было скорее на совести любвеобильного Падре, нежели от бандитского прошлого. Только сейчас плут понял, что поступил глупо, решив скрыться в башне. Даже при наличии окон, через которые можно было выбраться наружу, и умении хорошо бегать по крышам, вариант с побегом отпадал. Высота, снег, из-за которого черепица теперь была очень скользкой, лучники и полное отсутствие перспектив на долгую жизнь в случае провала – все это совсем не придавало желтоглазому юноше уверенности. «Надо было идти через западное крыло… перебраться на стену и по ней спуститься вниз…» - поглядев через узкое оконце, со вздохом подумал Зуар. На первый взгляд все казалось довольно легкой аферой. Однако выбраться из замка оказалось совсем не просто. Стража была предупреждена о «грешном» рыжем парне, и посему его никуда не выпускали и не впускали без сопровождения Первосвященника, которого Зуар пытался избегать всеми возможными и невозможными способами. Однажды он даже попытался притвориться мертвым, чтобы его выкинули в какую-нибудь выгребную яму, но вышло лишь притвориться спящим, что тоже оказалось неплохо. Сейчас уже было поздно менять траекторию своего пути. Рыцари, заподозрив что-то неладное после того, как рыжий попытался выйти через задний ход, ходили за пареньком по пятам. От их слежки бандиту удалось избавиться только благодаря хитрости и юркости. Наконец дотащив свой груз до верхней комнатки башни, Азарис повалил мешок на пол и сел рядом с ним, тяжко вдыхая и сдерживая кашель. Нелегкая судьба привела его в какое-то богом забытое местечко, похожее на давно забытый архив. Все свитки и стопки бумаг были под толстым слоем пыли, сами документы пошли волнами от сырости. Единственный плюс этого места заключался в том, что здесь он был действительно предоставлен самому себе. Поправив перепачканные в саже рыжие пряди, он запрокинул голову и стал рассматривать потолок, в углах которого было много серой от грязи паутины. Теперь его план был прост до чертиков: «Спрятаться от Инквизитора, передохнуть, набраться сил и попытаться сбежать… уже второй раз». В нежилой башне оказалось очень холодно, даже накидка, кою Инис выкрал в одной из комнат, не прогревала так хорошо, как бы хотелось. Поежившись от неприятных мурашек на коже, паренек поднес замерзшие руки ко рту и стал выдыхать на них теплый воздух, потирая между собой. В голове вдруг забегали неприятные мысли о том, что за его выходку на кухне и за прятки Инквизитор может попросту отказаться от него, и на его шее вновь окажется петля. И, возможно, в этот раз даже попытка подложить себя под синеглазого мужчину не зачтется за полное наказание. Конечно, вор не хотел ни первого, ни второго, но шансы на удачное стечение обстоятельств рушились буквально на глазах. - Черт… и что делать? – тихо прошептал плут, опустив голову к поджатым коленям. С силой зажмурив шафрановые зеркальца, разбойник сжался буквально в один большой комок. Голова упорно не желала работать. Желудок мерзко болел уже не от нехватки еды, а от ее переизбытка. «Не стоило так наедаться, если учесть, что ты в последний раз нормально ел недели две назад», - думал про себя рыжий, чувствуя неприятную сонливость. - Боги… прошу Вас помогите… молю, Валафар, помоги мне выбраться из этой передряги. А если мне не суждено спастись на этот раз, то избавь меня от мучений. Помоги мне вытерпеть всю боль и унижение, что могут ждать меня впереди… Тадэус уже успел проклясть эту чертову башню и хотел повернуть назад, но услышал чужой тихий голос. Прислушавшись, молодой мужчина понял, что застал воришку за своего рода исповедью. Сердце неприятно сжалось от мысли, что сейчас парень начнет осыпать его проклятьями и молить своих идолов отомстить ужасному человеку за все то, что успел с ним сотворить Падре. Однако Первосвященник не услышал ни единого бранного слова в свой адрес, от этого Тадэус нахмурился еще больше: с одной стороны, он был рад, что Инис не треплет языком лишнего даже своим божкам, с другой, закралась мысль, что парень просто боится даже озвучивать этот ужас. -...Помоги стерпеть так, как я терпел до сегодняшнего дня. Молю, дай мне сил и мужество… дай надежду на лучшее… прошу, успокой мою душу. И мой чертов живот, который уже осточертел мне за прошедшие сутки… то он хочет жрать, то ему больно, что он пожрал… эх... помогите мне, о, боги… - взмолился вор, прикрыв янтарные зеркальца, - пошлите мне маленький лучик надежды… знак, что я смогу идти и дальше… deità, aiuto mi ha. Salva e la salvare…* - Вот ты где, - спокойно отозвался Инквизитор, отворив единственную дверь в этой башне. Бандит резко дернулся, закашлявшись от того, что слишком резко втянул в легкие морозный воздух, и, отползая, буквально вжался в стену. Весь перепачканный в золе и теперь действительно напоминающий черта из видений, Инис с опаской смотрел на Тадэуса. Пепельноволосый мужчина с силой сжал зубы и тяжело выдохнул носом, увидев испуганные широко открытые шафрановые зеркальца мальчишки. «Ну, а чего ты еще ожидал после того, что с ним сделал?» - с укором подумал Тадэус, сделав шаг вперед. «Точно повесит...» - сделал вывод плут, прочитав на хмуром лице ярость, и нервно заулыбался. - И что ты устроил? – протянув руку пареньку, спросил Инквизитор. Услышав хриплый кашель разбойника, Тадэус на секунду сокрушенно прикрыл очи: «Видимо пока был в подвале сильно простыл». Азарис быстро отодвинул от себя мешок и, хищно прищурившись, словно загнанная лисица, чуть пригнул голову. – Зачем ты… - продолжал расспрос Первосвященник, но осекся, увидев большой кожаный мешок и услышав, как он звякнул, когда бывший циркач откинул его в сторону. – Какого… что ты еще своровал?! Мне что… отрезать тебе руки, дабы отучить от этой мерзкой привычки? М? – вот теперь Инквизитор действительно разозлился. Сверкнув синими глазами, пепельноволосый потянулся к сумке, чтобы взглянуть, что еще успел прибрать к рукам бес помимо украденной еды. Инис же, видимо решив, что руки протянули к нему, резво вытащил из кармана серебренный столовый нож и угрожающе вывел его вперед. Тадэус остановился, сурово посмотрев в испуганные глаза, и, встретив там отчаянье, невозмутимо схватил разбойника за запястье, сжав его так, что парень при всем желании не смог бы нанести удар. Инис не шевелился, будто выжидал момент и лишь продолжал кривить губы в ухмыляющейся гримасе. Он продолжал прожигать шафрановым взором васильковые зеркальца и тяжело дышал. - Ты хочешь обратно в темницу? – вскинув светлые брови, сухо изрек Первосвященник и, выхватив из ладони вора нож, быстро подтащил мешок к себе. - Я заблудился… - хрипло проговорил Азарис, минорно ощерившись. - Не замок, а чертов лабиринт, - бандит прекрасно понимал, что Инквизитор не настолько глуп, чтобы поверить его словам, но других путей к отступлению он не видел. Тадэус выпрямился и, с укором поглядев на жулика, покачал головой. Развязав сумку, Инквизитор увидел там картошку, две буханки хлеба, яблоки, что-то завернутое в желтоватую бумагу и подсвечник из королевского холла. Еще раз взглянув на паренька, который уже успел отползти довольно далеко, молодой Первосвященник вязко вздохнул: - Зачем тебе подсвечник? И почему один? Только, прошу, избавь меня от историй, в которых ты боишься, что забредешь в темную комнату, и там тебе понадобится свет… - Мне бы одного хватило, - как-то дико усмехнулся шут, потеряв последнюю надежду на спасение. - Это работа Гефестианцев… эти подсвечники были специально изготовлены для Дома Серебра. Таких в мире только двадцать. И все они находятся здесь. Мне бы хватило одного, чтобы жить без нужды и голода около месяца… а дальше, а дальше я бы что-нибудь еще придумал, - проговорил осипшим голосом рыжий вор и вытянулся у стены, осознав, что сбежать ему точно не удастся. Тадэус был весьма удивлен тому факту, что какой-то там разбойник так хорошо осведомлен в вопросе антиквариата. Еще раз оглядев желтоглазого парня, Инквизитор вынул из сумки желтоватый сверток и кивнул плуту: - А это что? - Рыба, - повел плечами Зуар, что-то придержав рукой у груди. Заметив этот жест, Инквизитор недовольно поморщился и быстро подошел к желтоглазому прохвосту. - Что там еще? Отдай, - вытянув ладонь, приказал пепельноволосый Первосвященник. Вор часто замотал головой и прижал две руки к грудине: - У меня больше ничего нет! Я поправил накидку! - Угу, которую так же благополучно стащил! Быстро отдай! – нависнув над воришкой, грозно скомандовал молодой мужчина. Азарис поморщился, согнувшись в попытках утаить что-то от всевидящих глаз Инквизитора, и твердо изрек: - Да нет там ничего, мужик… честно! Было бы, я бы в сумку положил! - Вот же, - сжав пальцами переносицу, выдохнул Тадэус, - ты еще и лжец, я смотрю… если не отдашь, я позову стражу и они отволокут тебя прямиком на виселицу. Не испытывай мое терпение. Поверь, оно и так на исходе. Шут горько вздохнул и чуть подрагивающими пальцами, видимо от нервозности, начал аккуратно распутывать завязки на одежде. Открыв край накидки, он неохотно вынул из-за пазухи пряник и с еще большим нежеланием протянул его Тадэусу. - Пряник?.. - растерянно выдохнул Инквизитор, посмотрев на круглый пряник в ладони вора. Внутри Первосвященника все надломилось: он ожидал увидеть там все, начиная от дорого колье и заканчивая золотой статуэткой, но точно не жалкий кусок сладкого хлеба. «Он знал, что его могут вновь запереть в камере… и боялся снова остаться голодным. Все просто», - пронеслось в голове младшего Инквизитора. Присев на корточки, Тадэус отодвинул ладонь с пряником обратно к разбойнику. - Оставь себе… - тихо проговорил он, - тебя же кормят. Я мало приносил? - Пряников много не бывает, - сипло хихикнул Зуар, спрятав свою сладкую «драгоценность» в карман. Внимательно посмотрев в лицо рыжему, Инквизитор привстал и подал ему руку, на что тот подозрительно покосился на синеглазого мужчину. Парнишка выглядел измотанным и даже болезненным: левое перевязанное запястье вновь начало кровоточить, сам он вязко дышал, что говорило о воспалении, глаза нездорово блестели. Но из головы Тадэуса не выходило то, как сильно Инис не хотел ему отдавать какой-то пряник... - Пойдем. Я сделаю тебе горячий чай, ты замерз, - продолжал предлагать помощь Инквизитор. С минуту вор испытывал Первосвященником не моргающим взором, а затем перевел взгляд на ладонь и недоверчиво прищурился. - Не бойся, пойдем. Зуар упрямо сидел на корточках у холодной стены. Измученно осмотрев архив, Тадэус тяжело выдохнул. Не любил он это место, слишком много воспоминаний было связано с этой одинокой башней. Не убрав протянутой руки, синеглазый тяжело выдохнул через рот теплый воздух, который густым облаком застыл перед лицом, а затем рассеялся. - Не бойся, я не стану ничего делать, обещаю - проговорил Инквизитор, заглянув в чужие янтарные очи. Инис слабо ощерился и с хлопком схватился за чужую ладонь, от чего Тадэус даже вздрогнул. - Ловлю на слове, Па-а-адре, - не без помощи поднявшись, оскалился черт и громко шмыгнул носом. Тадэус забрал серебряный подсвечник, остальное вернул парню, и они вместе спустились вниз. - Тебе стоит пересмотреть свое поведение, Азарис, - строго проговорил Тадэус, направляясь вместе с парнем в замок через сад. Вор косо глянул на мужчину и шмыгнул носом, подтерев подступающие сопли. - Тебе не сбежать отсюда, но если ты продолжишь свои попытки, они могут закончиться тем, что ты действительно покинешь замок, например, без головы. - Дядь, - окликнул монаха разбойник, - что за страсть к казням? Неужели нельзя договориться как-нибудь полюбовно что ли? - только высказав предложение, Инис обреченно ударил себя по губам, поняв, что предложил то, чего не желает тоже при любом раскладе. Косо взглянув на паренька, Тадэус устало выдохнул. - Во-первых, хватит меня дядей называть, я не так стар еще, - начал Тадэус. - А, во-вторых, мы уже договорились с тобой, и я свою часть уговора выполнил. Выполни и ты тоже... - Вы, однако, никакой боли от своей части не испытывали, - нахмурился Зуар. - Прости меня, - тяжело выдохнул Инквизитор, остановившись. - Если ты этого не хочешь, этого не будет, но лишь в том случае, если мне не за что будет тебя наказывать. - Па-а-адре, - с иронией протянул Инис, - Вы же найдете чертову дюжину поводов, чтобы меня наказать! - Брось попытки сбежать, не кради, не убивай, веди себя прилично, - перечислил мужчина. - Всего несколько правил. - Агась... - выдохнул парнишка и пошел дальше, оставив священника за своей спиной. - И я нашел тебе работу, - добавил Инквизитор. Вор обернулся через плечо и недоверчиво скривился. - Какую еще работу? - Ты будешь помогать мне в Храме, - улыбнулся Тадэус, но, заметив недовольную рожу вора, быстро добавил, - так ты будешь больше времени под моим присмотром, а, значит, меньше соблазнов украсть, меньше попыток сбежать, и я заставлю тебя вести себя прилично. То, что я спас тебя, еще не значит, что я смогу сделать это дважды. Смотри, сколько плюсов: живешь в Столице, есть крыша над головой, еда и одежда. И практически нет шансов быть наказанным, м? - Да, я смотрю, мне повезло так, что обосраться от счастья можно! - хохотнул вор и снова шмыгнул носом. - Кстати, не мешало бы, а то после Ваших наказаний у меня страшный запор. Да и вообще... после знакомства с Вами, в меня только лишнее что-то входит, а выходить отказывается... Тадэус от таких слов аж рот раскрыл, не зная, что на подобное вообще можно ответить. Инис, увидев шок на лице Служителя, лишь хохотнул, про себя удивившись, что Инквизитора можно не хило смутить подобными словами. - Я шучу, - рассмеялся рыжий, наблюдая за растерянностью монаха. - Не, не шучу... - добавил он и снова звонко рассмеялся.***
- …Господин Эдмарион заявил, что торговый путь, который используется его страной уже более тридцати лет, был перекрыт. Бронзовый Дом потребовал плату за проход по этому пути, так как из-за изменения границ часть дороги теперь лежит через его территорию, - выразительно зачитывал письмо Лазарий, расхаживая вокруг Мерона, кой восседал на большом позолоченном кресле. – Эдмарион просит помощи у Серебряного Дома. Либо в мирных переговорах с Господином Кауром, либо в военном походе против зазнавшегося… брань зачитывать? – подняв светлые очи от текста, любезно поинтересовался чародей. - Нет, не стоит… Эдмарион как всегда… в своем репертуаре, - потирая подбородок, проговорил зеленоглазый рыцарь, – переговоры? - Дипломатия, - поймав вопросительный взор Мерона, кивнул Лазарий. - Значит, поедем в Дом Бронзы на следующий день после коронации. С этим нельзя тянуть, - чуть нагнувшись вперед, твердо изрек воин. - Ехать надо уже сейчас, Эдмарион не привык ждать. Он может сам начать военную операцию, и тогда мы не избежим войны не только с Бронзой, но и с Золотом. Поэтому надо послать к Кауру уже сейчас. Или, по крайней мере, выслать письмо… - Что здесь происходит? – хмуро поинтересовался Вилмар, ворвавшись в стратегическую комнату. - Мы обсуждаем внешнюю политику, - положив бумаги на стол с разложенными картами, спокойно отозвался Ларра. - Какого черта? – процедил принц, стиснув зубы, – Мерон! Какого черта тебе помогает МОЙ советник? - Брат, он не ТВОЙ, он служит Серебряному Дому. И он волен сам выбирать, чем ему заниматься и кому помогать. Тем более он тебе сейчас совершенно не нужен, - смерив блондина равнодушным взглядом, отозвался Мерон. - Он – Королевский советник, а это значит, он должен служить МНЕ! – не унимался взбешенный кареглазый юноша и после недолгой паузы выплюнул, - брат. - Вилмар, позвольте нам закончить, и как только мы уладим все вопросы, я тут же подойду к Вам, - присев за стол с макетом крепости, скрестил руки маг. - Черт! Валяйте! – махнул дланью блондин и направился к двери, – после – найди меня! - Обязательно, - проследив за уходящим принцем, сухо изрек белесый парень. - Потерпите еще немного, вскоре он больше не побеспокоит Вас, - убедившись, что брат ушел, тихо пообещал Мерон. - Я знаю, - вскользь отозвался чародей, вновь взяв в руки письма. – Продолжим, Ваше Сиятельство… Пока Лазарий любезно помогал Мерону, Вилмар быстро шел по коридору, тяжело дыша от злости. Еще четыре дня назад Лазарий убеждал его, что он на его стороне, а уже сегодня шепчется там с этим выродком! Хотя почему только сегодня? Все эти дни Лазарий только и делал, что находился с предателем! Сжав кисти рук в кулаки, золотоволосый парень не знал, куда выплеснуть свою ярость, готовый ввязаться в драку с любым, кто ему сейчас попадется на пути. Как назло никого на пути он не встретил. С досадой повернув в небольшую залу, Вилмар рухнул на стул, обтянутый кожей и мехом. Погладив меховые подлокотники, он недовольно осматривался по сторонам. Везде эти охотничьи трофеи, морды диких животных, их шкуры, охотничьи клинки и арбалеты. Не в силах усидеть на месте, парень подскочил, шагая взад-вперед по периметру. - Чертов ублюдок, как он смеет… - пыхтел он себе под нос и со злости впечатал кулак в мягкую от шкуры медведя стену. Костяшки все равно отозвались тупой болью, ведь не так давно Вилмар уже успел разбить их в кровь, но, несмотря на боль, парень продолжать выпускать пары, а заодно и пыль из неповинной шкуры. - Никому нельзя доверять. Никому нельзя верить… «В этом замке есть хоть один человек, которому можно довериться!?» - спрашивал он себя. Подозрения в сторону Лазария были не такими уж необоснованными, этот хитрец мог подло вести двойную игру, чтобы в итоге ловко остаться с победителем. «Я буду победителем, Я! - гневался принц, - и я снесу головы всех, кто меня предал! Всех до единого!». Закончив переговоры с Мероном, колдун быстро нашел принца и бесшумно прошел в комнату. Он косо оглядел разъяренного льва, который буквально вбивал в стену шкуру мертвого животного и тихо выдохнул: «Все же в словах Мерона есть своя правда... ты действительно слишком импульсивный и несдержанный». - И что это было? - наконец решил подать ровный глас кудесник, – ты не видишь? Я работал. От неожиданности юноша аж вздрогнул, повернув голову в сторону Лазария. «Явился, предатель», - скривив губы, Вилмар втянул густой от собственного жара воздух носом. - Ах, работал? Это теперь так называется!? – вскипел юноша и быстро подошел к парню, схватив его за волосы, от чего тот дернулся и испуганно распахнул светлые зеркальца. Волоча кудесника к вытянутому окну, парень схватил Ларру за грудки и высунул его в окно на половину. - Не потерплю предателей рядом, гаденыш! Что за игру ты затеял!? - Ты совсем рехнулся? – поглядывая через плечо на промерзшую землю, до которой надо было еще лететь не меньше двадцати метров, прошипел змееуст. - Приди в себя! Как я по-твоему должен все провернуть? - крепко сжав чужие руки для того, чтобы удержаться за принца, если тот и решил бы разжать свои ладони, гневно выпалил Ларра. Блондин тяжело дышал, смотря в прозрачные глаза мага, в которых не видел ни правды, ни лжи. В этих глазах невозможно было прочитать то, что творилось в его голове. Душа Лазария вообще была спрятана кромешной тьмой. - Для начала ты должен посвятить МЕНЯ в то, что ты делаешь! – прошипел он, продолжая держать парня за одежду. - Как я могу верить тебе, если ты делаешь все в одиночку? Как я могу знать, что у тебя в голове? Ларра, я не дурак, ведь ты тот, кто должен ненавидеть меня больше всего, - проговорил он, на мгновение ослабив ладони. Маг сильнее выгнулся в спине от тяжести собственного тела, и его цепкие ладони ухватились за руки принца крепче. – Ты и ненавидишь меня, правда? Так почему же ты помогаешь мне? Или... ты вовсе не помогаешь мне, а, Ларра? - Пойми! Мы собираемся убить преемника Короля. Это тебе не в солдатиков играть, Вилмар, - чувствуя, как сердце неприятно сжимается от подступающего страха, тихо проговорил Лазарий. – Для этого, мой принц, нужна скрытность, а еще - чертово доверие. Прекрати немедленно эту истерику. Нам надо все обсудить, - обхватив левой ногой ногу блондина для подстраховки и попытавшись унять испуг внутри, увереннее произнес маг. Парень недоверчиво сжимал губы на каждое произнесенное слово. В его голове не укладывалось: «как работа «вместе» может подразумевать скрытность?!». Ларра мог и должен скрывать план действий от каждого, но не от него. Опустив голову вниз, кареглазый юноша посмотрел на ногу парня. - Ну, говори, - прохрипел он, вернув внимание его лицу. Подумать о том, что магу не совсем удобно, Вилмар не мог, он только больше ослабил хватку. - Или мне отпустить тебя совсем? - Черт побери! Довольно! – не выдержав напряжения, вскрикнул Лазарий, подтянувшись и обхватив принца теперь уже двумя ногами. – Втяни меня внутрь, ублюдок! - Говори! – не унимался принц. - Иначе я отпущу тебя! Снова сжав губы, Вилмар опустил взгляд вниз, посмотрев, как белесый юноша крепко держит его ногами. И, встряхнув руками, блондин сначала опустил его, от чего тело мага изогнулось, зрачки его расширились от испуга, ведь даже Вилмара под тяжестью тела змееуста потянуло в окно, но затем парень вновь схватил мага и резко дернул на себя. Перепуганный колдун с силой вжался в часто вздымающуюся грудь наследника, а руки рефлекторно обвили его крепко за спину под руками. - Говори, - спокойнее произнес он, вдохнув морозный воздух с ароматом волос мага, которые прилипли к влажным губам принца. - Скотина! – звонко вскрикнул потрясенный таким поведением принца Ларра, резко отстранившись от кареглазого юноши, и с размаху дал ему пощечину. «Слишком по-женски», - тут же пронеслось в голове суеслова, а следом в черепной коробке, словно мозаика, начало складываться осознание того, что он сделал. Нервно сглотнув, он сделал пару шагов назад, сжатые на груди ладони еле заметно подрагивали. Бледный юноша с досадой опустил тревожно забегавшие светлые глаза, почти до крови закусив нижнюю губу: не столько было страшно за последствия, сколько гадко за свою вспыльчивость. Вилмар замер: не столько от того, что Лазарий закричал, сколько от того, что щеку обожгло болью. Распахнув глаза, парень схватился холодной ладонью за пылающую щеку и посмотрел на мага, не сразу поверив, что это действительно произошло. Да, они могли подраться, обычно Вилмар мог бить его не жалея сил. Чародей всегда защищался, но максимум были его зубы, которые вгрызались в лицо, но… чтобы Лазарий его ударил? Глубоко вдохнув, юноша сделал шаг к суеслову, а тот, в свою очередь, трусливо отшагнул назад, сжав свою мантию на груди. Попытавшись унять панику, суеслов встряхнул головой. - Ты совсем забыл, с кем имеешь дело? – спросил блондин, так и не поняв своих истинных чувств: то ли он был удивлен, то ли зол. Потерев щеку, парень подошел к Лазарию, положив ладонь на рукоять кинжала на поясе. Чародей вновь стал сосредоточенным. На шее начал отвратительно саднить шрам, припоминая слишком знакомое лезвие. Увидев руку блондина, которая начала сжимать оружие, маг тут же вынес вперед ладони, на которых уже через секунду начали образоваться тонкие паутинки энергии. - Вилмар, тебе не кажется, что на сегодня достаточно? – пытаясь успокоить принца, размеренно произнес Ларра, все еще медленно отступая к стене. - Достаточно? – с безумной улыбкой переспросил юноша, полностью проигнорировав выставленные вперед руки мага. Его не волновало уже ничего. На него вдруг навалилось столько всего: годы беззаботной жизни перекрылись чертовым осознанием того, что вокруг одни предатели! И даже тот, кому он интуитивно верил, со дня на день мог переметнуться на сторону врага. Эта безнадежность, это отчаяние и нежелание верить в такую противную реальность придавливали его к земле, заставляя задыхаться. - Действительно, довольно лжи. Он выхватил кинжал, но не успел ничего сделать. Ладони чародея уперлись ему в грудь, и все тело вдруг ослепило колющей, но яркой болью, словно в грудь ему вонзили миллион горячих игл. Хриплый вдох, и парня отбросило к противоположной стене. Тело ударилось о голову саблезубого кабана, трофей Вильгельма с удачной охоты, и он вместе с трофеем упал на пол. Голова зверя откатилась немного в сторону, и в облаке пыли змееуст увидел обмякшее тело принца. На мгновение Лазарий остолбенел, совершенно не понимая, что именно произошло, внутренности окатило вареным кипятком, с пальцев исчезла искрящаяся материя. Он не моргая посмотрел на лежащего юношу, а затем быстро подлетел к неподвижному телу. Колдун откинул злосчастный кинжал в сторону и аккуратно перевернул кареглазого парня на спину, уложив его голову у себя на коленях. - Боги… черт… ну, нет, не так, - глупо повторял маг, взволнованно положив трясущиеся ладони на грудь Вилмара. Ему казалось, что принц не дышит. Тогда Ларра приложил свою голову к грудной клетке, внимательно вслушиваясь в чужое сердцебиение. Лазарий сам не вдыхал кислород, замедлив свое собственное сердце. Когда бледный юноша все же уловил слабый ритм, он еле заметно улыбнулся. - Жив, - облегченно вынес вердикт кудесник. Он серьезно всматривался в исказившийся от боли лик будущего короля: «Он хотел убить меня. И убил бы, если бы не моя сила. У него нет будущего. Но он не умрет от моих рук». Правую ладонь маг положил себе на грудь, а левую на грудь принца, при этом опустив свою голову к лицу Вилмара, дабы слушать его дыхание. От рук колдуна начало исходить голубое свечение и приятное тепло, его губы стали нашептывать древнее заклинание: - Potentia ad hoc quod quis abierit redi…** В зале раздался громкий и тяжелый вдох, а затем хриплый кашель. Веки блондина налились свинцом, но он с усилием их приоткрыл, тут же сощурившись от яркого света. Не особо понимая, что происходит, он почувствовал что-то на своей груди, от чего шло тепло, разливающееся по всему телу. Глаза, привыкшие к свету, все еще щурились, но юноша увидел причину вспышки. Лазарий, склонившись над ним, что-то нашептывал; одна его ладонь была прижата к собственной груди, другая к груди принца. И от обеих шло яркое голубоватое свечение. - Ларра, - не своим голосом прохрипел наследник. Осознание того, что произошло и до сих пор происходит, выстроилось в голове, и блондин нахмурился, схватив ладонь змееуста и оторвав от своей груди. Цепь энергии прерывалась. - Что ты творишь, кретин? – сжавшись будто от удара, сипло отозвался маг. Он с силой одернул руку и вернул ее обратно. - Не дергайся, еще пару минут, - зашептал Лазарий, пытаясь вновь восстановить «нить», - еще чуть-чуть… Вилмар хмуро посмотрел на мага, но теперь ему не мешал. Голубое свечение вновь стало слепить глаза, а с уст чародея слетал мягкий шепот. Эти две минуты были полны только его тихим, еле слышным голосом. Парень понимал, что с каждой секундой ему становилось все лучше, и в груди переставало ныть от боли. Когда Лазарий остановился, посмотрев своими прозрачными зеркальцами на принца, что удобно расположился на его коленях, юный лев поджал губы. - Прости меня. Я не должен был, - нахмуренно проговорил он, осознав свою вину, - я не знаю, кому верить… я просто… просто мне… прости меня. Ларра слабо ощерился, ему казалось, что у него больше не осталось сил даже на дыхание. Он интуитивно опустил голову, соприкасаясь своим лбом со лбом блондина, и закрыл светлые очи. - Завтра состоится королевская охота. Это наш шанс, - почти неслышно произнес Лазарий, будто у него сел голос. Слабость мага заметил бы даже слепой, у бедняги даже сел голос. Вилмар обеспокоенно напрягся; он не колдун, чтобы проделать с Ларрой то же самое. Прикрыв свои глаза, принц поднял руку, прижав ладонь к затылку парня, оказав этим жестом что-то на подобии поддержки: «Как глупо все вышло…». - Выпустить в него стрелу из арбалета? – спросил он тихо, чтобы не нарушать тишины, - или сделать так, чтобы его загрыз зверь? - в голове медленно выстраивался примерный план действий. Поведение Лазария вдруг стало таким логичным. - Завтра я позволю тебе насмехаться надо мной в угоду этому ублюдку. Но, Лазарий, - блондин выдержал паузу, - ты – мой. Помни это. - Ты, кажется, хотел свежего мяса на своем столе? – не шевелясь, отозвался змееуст. – Стрела и голодный зверь будут как раз кстати… - Что? – не сразу понял юноша, открыв очи. - О чем ты? Вспомнив о том, что чародей читает мысли, Вилмар снова напрягся. Такая способность мага его не на шутку пугала. Было в ней, конечно, много плюсов, но осознание подобного все равно заставляло внутри что-то сжиматься. - И… - чародей вложил немалые усилия, чтобы приподняться и взглянуть Вилмару в «ожившее» лицо, – ты нарушил наш договор… дважды. Нет, он не забыл о договоре, но он не думал о том, что к Лазарию нельзя будет даже прикоснуться. Его опасения по поводу намерений Вилмара были понятны, и потому юный наследник расценил это несколько узко. - Ты сам обнимал меня ногами у окна, я тебя не заставлял, - нагло заявил он, подняв брови: «Еще скажи, что это неправда!». – Но, хорошо, Ларра, я тебя услышал. Я боле не притронусь к тебе без вынужденной необходимости. Убрав руку с его головы, блондин оттолкнулся от пола и скатился с колен чаровника. За корону платят не только кровью, но и самыми горячими желаниями. Откинувшись назад и облокотившись о стену, маг слабо оскалился: - Боги, Вилмар… касание и попытки вскрыть человеку брюхо – это две разные вещи. - Лазарий обхватил себя холодными руками, и, вновь сомкнув серо-голубые зеркальца, отстраненно добавил: - Иди, готовься. Я… я скоро тоже подойду. Надо просчитать все до последней мелочи… - Я не хотел вспарывать тебя, - заметил юноша, поднявшись на ноги и подобрав свой кинжал с пола. - Я просто хотел перерезать тебе глотку, - пожав плечами, будто это было обыденностью для него, проговорил принц. - Я был не прав, я извинился, - взгляд скользнул по высокому воротнику одежды, коя скрывала старый шрам, и юноша немного сжал губы. - С тобой все хорошо? Может, мне позвать кого-ни… - Нет, иди, - сильно зажмурившись, словно от головной боли, сухо изрек змееуст. Юноша недоверчиво нахмурился, но все-таки ушел, пару раз обернувшись на бледного мага. Когда он вышел в пустой коридор, то сразу прижал руку к груди, вспомнив ту страшную боль в теле. «Он мог убить меня. Он почти это сделал, - думал он, - но затем спас. Неужели Лазарий… и есть тот единственный слуга, который действительно верен мне?». * - Божества, помогите мне. Спасите и сохраните. ** - Пусть сила вернется к тому, кого покинула.