***
Лазарий все же пошел на поправку, хотя к первому дню весны так и не поднялся с постели. И пусть весна была лишь одним названием, ведь за окнами продолжала править зима (разве что более мягкая), все в северном замке будто ожили. То, что Лазарий выжил после смертельного озера, расценивалось всеми, как чудо, которое могло случиться только с сильным магом. Мнения разделились: кто-то считал, что само озеро — это ловушка злых богов, которые охраняли эти земли; другие верили, что на все была воля Божья, и в первые весенние дни алтарь стали посещать те, кто никогда не бывал здесь зимой. Тадэус уже не раз наведывался к колдуну, но каждый раз Лазарий либо спал, либо не очень-то хотел его видеть. Обида, засевшая внутри мага, предназначалась не только принцу, но и единственному другу, который от него отвернулся в самый, как ему казалось, тяжёлый момент в его жизни. Сам Тадэус тоже осознавал свою вину и ему было невозможно стыдно перед колдуном. Но для серьезного разговора Лазарий был все еще слаб, доверяясь лишь рукам принца. То, как Вилмар ухаживал и постоянно крутился рядом, вселяло в Лазария невозможное чувство теплоты, которое приятно разливалось в его душе. И непонятно было, от чего магу становилось лучше: от этой душевной теплоты, которую дарил Вилмар, или от жара камина, к которому придвинули его постель. И пусть весна продолжала походить на зиму, разрисовывая стекла морозными узорами, даже в холодной башне одиночества расцветало что-то очень красивое. Слуги продолжали прятаться в отапливаемых комнатах замка, отлынивая от работы, но темная башня все равно превратилась в светлицу, в которой, казалось, тепло буквально поселилось. И такое ощущение было не только из-за постоянного поддержания огня в камине, но и от одного непрестанно хлопочущего человека. Лазарий, «искупавшись» в студеную пору в проруби, не обошелся лишь обморожением конечностей. Его сразила страшная лихорадка, но благодаря Вилмару, который, почти не отходил от постели мага, хвора медленно, но верно отступала. И, несмотря на то, что колдун уверял, что уже может вставать на ноги, у принца было свое мнение на этот счет. — Вил, мне уже лучше, правда, — хрипло отозвался чародей из постели, укутанный по самые уши и косо поглядывающий на блондина. — Ты горишь весь, — серьезно бросил он, заваривая в чайнике какие-то странные смеси трав, которые ему передал лекарь. Вил взял на себя ответственность лечить Лазария лично, чтобы точно заслужить его прощение и навсегда стереть из головы мага даже намек на очередной побег. Разлив желтоватый отвар по двум деревянным чашам (почему-то эти отвары нужно было пить именно из деревянной посуды), принц аккуратно понес их к постели. В том, что наследник постоянно находился рядом с больным, был свой риск, потому все, чем пичкали Лазария, Вилмар пил и сам тоже для профилактики. Лучше от того, что они слягут оба, никому не станет. — Но я, правда, чувствую себя гораздо лучше! — все еще осипшим голосом говорил колдун. — Выглядишь ты от этого все равно не лучше, — заметил Вилмар, присев на край постели, на что маг лишь недовольно поморщился. Лазарий с усилием немного распустил свой «кокон» из одеял и присел у изголовья, протянув руки к чаше, — лучше бы тебе выпить это залпом, дрянь редкостная, — посоветовал принц, тяжело вздохнув от того, что ему предстояло сделать то же самое. На вкус этот отвар был мерзким до тошноты, — знаешь, — начал он, чтобы приободрить колдуна, — многие тебе завидуют. В этой комнате теплее всего. Даже в моей спальне невозможно ходить без меховых накидок. Так что не нуди о том, что тебе лучше. Наслаждайся. Когда еще за тобой будет так ухаживать принц? — Мой принц, я Вам очень признателен. Но Вы не обязаны, честно, — смущенно улыбнулся Лазарий, крутя в руках чашу, — а почему твою спальню не отапливают должным образом? — отхлебнув горячую жидкость, проговорил колдун, сильно сморщившись от вкуса отвара. Ему, конечно, льстила забота кареглазого парня, но он прекрасно понимал, что за все, даже за «безвозмездное», порой приходится платить. Но больше его пугало новое мягкое чувство, которое обычные люди привыкли называть привязанностью. Тем более он действительно считал, что готов приступить к своим прямым обязанностям. — Потому что слуги в конец оборзели, — недовольно фыркнул он, — мне приходится самому среди ночи разжигать полудохлый камин, — от души пожаловался он. Он — принц. И Вилмар не привык, что такие вещи ему нужно делать самому. Вопрос не в том, что ему тяжело или он не умел. Он просто был уверен, что некоторые люди в замке рождены, чтобы разжигать ему камин. — Странно, что Вы их еще не казнили, — хохотнул Лазарий, а потом вновь опустил взгляд в чашу, — спасибо… за чай, за все, — подняв светлые зеркальца на блондина, добавил Лазарий. Блондин молча наблюдал за парнем, не проронив ни слова. Ему было, что сказать. Было, что сказать в своей манере. Но как никогда он понимал, что хотя бы сейчас ему нужно прикусить язык. Отложив чашу с отваром на столик, Вилмар снова выдохнул. — Ты мне столько наговорил на озере, — взгляд карих глаз обратился на чернокнижника, — мне же надо доказать тебе, что ты не прав. Я помню каждое твое слово, Лазарий. — Я… — запнулся маг, сильно растерявшись, что тема с озером вновь всплыла в их разговорах, — там на озере… я был не в себе. Да и после… Не стоит все принимать близко к сердцу, — попытался слукавить чернокнижник, смотря в глаза Вилмару для пущей убедительности. — Может быть, — легко согласился парень, — а, может, ты впервые сказал мне правду. Пей давай, тебе это надо залпом выпивать, — перевел тему принц и, резко выдохнув, сам проглотил свою порцию одним большим глотком. Его всего съежило от вкуса этого пойла. Лазарий вымученно поглядел на свой напиток и тоже выпил все до конца. — А Ваш лекарь путает чертополох с репейником, — укоризненно наябедничал на врача Лазарий. — А? Поэтому на вкус, как отрава? — спросил он, зачем-то принюхавшись к пустой чаше, а затем приложил свою ладонь ко лбу светловолосого парня. Несмотря на температуру, выглядел он очень бледным. «У него и так вид не очень здоровый, а сейчас…» — пронеслось в голове у наследника. — Ты кушать хочешь? А то ты совсем ничего не съел за день. Я, конечно, поел за нас двоих, но тебе бы не мешало поесть. Похудел так, что страшно смотреть. Ты на своих языческих Богов похож из книг сейчас. Зрелище жуткое, но жалкое, — принц немного склонил голову набок, рассматривая Лазария, — мне нужен здоровый Советник. Так что поправляйся во всех смыслах. — Разве может быть бог жалок, Вилмар? Подумай… — Твои божки все могут, Лазарий, — пожал плечами Вилмар, — так что, прошу, хотя бы поужинай сегодня. — Знаете, мой принц, как только я до конца оправлюсь, мы можем поиграть с некомпетентными обозревшими слугами в «снегурочку», — улыбнулся Лазарий, решив перевести тему. — А что за игра? — вскинул брови Вилмар. — Что ты задумал? — Лично я — ничего не задумал. Это старинный обряд к началу нового года. Нужно выбрать в деревне самую красивую и чистую девушку, девственницу, и вывести голой на центральную площадь. Затем облить холодной водой и закружить вокруг нее хоровод до тех пор, пока она не замерзает до смерти, — поэтично поведал чародей, подперев ладонью бледную щеку. Затем он широко оскалился и улегся поудобнее, но при этом освободив больше места для блондина. От каждого слова суеслова у Вилмара глаза округлялись все больше и лезли на лоб. Он так ярко представил себе красивую девственницу, что в сердце что-то защемило. Куда с большим удовольствием он бы согрел бедняжку в своих покоях. Порой повадки Лазария принца вводили в ступор. Почему-то сейчас он вдруг вспомнил выражение лица Ларры во время той кровавой охоты. Аж мурашки прошли по позвоночнику. — Эээ… знаешь, Лазарий… мне жаль тебя огорчать, но такого жертвоприношения не будет, — вполне серьезно проговорил блондин, — у Северного Дома один Бог, который не требует кровавых подношений. Так что слепим мы тебе снежную бабу, а ты с ней все что угодно делай. — И я не собирался жечь или морозить девок из соседних поселений, я говорил о слугах, которые готовы подвергнуть жизнь будущего Короля опасности. Я предлагал их окатить водой и пустить побегать по заснеженным равнинам. И моим божествам вовсе не нужны жертвы… — ощерился Ларра. Вилмар в ответ лишь рассмеялся, представив бедных слуг. Сложно было вообразить их самыми красивыми в деревне, а уж девственниками и подавно. Хотя была тут одна пара человек, которую Вил бы с удовольствием окатил водой и заставил пару кругов вокруг замка побегать. — Если слуг, то хорошо. Ты только поправляйся. — Я поправлюсь. Правда, от трапезы я откажусь. Ты главное сам не заболей. Облизнув губы, Вилмар запустил пятерню в свои волосы и немного потрепал их. Уговаривать Лазария покушать было бездарным занятием. — Тогда отдыхай, — вздохнул блондин и откинулся спиной на изголовье. После такого указания Лазарий немного посидел в тишине, а после заерзал на месте, порываясь избавиться от всех одеял и шерстяных накидок. — И куда ты собрался? — нахмурился Вил, посмотрев на мятую ночную рубашку Лазария, которая облепила его тело. Принц аж поежился: в таком виде в комнате долго простоять нереально, все-таки было холодно. Протянув руку, парень схватил ткань рубахи и дернул чернокнижника к себе, вскоре обхватив его за талию и притянув к себе, сразу накрыв теплым одеялом. — Тебе нужно лежать. Что ты хочешь? Я сам все сделаю, — проговорил он ему чуть ли не в затылок, прижав худое тело парня к себе. От теплого дыхания у шеи по спине колдуна рефлекторно прошлись мурашки. — Хотел еще немного разжечь огонь… Меня… Мне немного прохладно, — решив не пугать принца очередным ознобом, беззаботно отозвался светлоглазый, — и хотел позвать слуг, чтобы они принесли кувшин горячей воды, хочу немного освежиться, — рассудительно пояснил Лазарий, предприняв еще одну попытку встать. — Я сделаю, — важно проговорил Вилмар, — Паскаль!!! Крикнул он, повернувшись к двери. Дверь тут же распахнулась, и из коридора подуло холодным ветром. Молодой паж тут же поклонился, закрыв за собой дубовую дверь. — Да, Ваше Величество? — Разожги огонь, — скомандовал принц, — после подай чистую ночную одежду для Лазария и… ах, да, кувшин воды. Горячей воды. Паж снова поклонился, сказав, что все будет исполнено быстро. Пока мальчишка добавлял поленья в камин и ковырялся в нем кочергой, Вилмар все еще прижимал колдуна к себе. К его удивлению, чернокнижник был вполне расслаблен и совершенно не противился объятьям, хоть это и происходило на глазах у постороннего человека. — Видишь, как у меня все замечательно получается? — шепнул он тихо ему на ухо, а затем рявкнул пажу, — давай быстрее! Ты что, хочешь, чтобы Лазарию снова стало плохо?! Паскаль вздрогнул и ринулся к шкафу, чтобы найти чистую ночную рубашку советника. Аккуртно положив ее на край постели, он стрелой вылетел за дверь и понесся вниз по лестнице, чтобы принести кувшин горячей воды для Лазария. — Да, кричать на придворных и угрожать им — у Вас выходит просто превосходно, — иронично отметил маг, задрав голову назад, чтобы заглянуть в чужое лицо, — но, Вилмар, я все же колдун, и могу сделать некоторые вещи быстрее и проще, — почти шепотом проговорил Ларра, скрестив ладони в жесте от чего яр на поленьях заискрился с новой силой, — я, может, и болен, но не немощен. Усмехнувшись, блондин на мгновение сильнее прижался к магу, но после отстранился. Приподнявшись немного на одной руке, он посмотрел на ярко горящий камин. В лицо прям ударил жар от огня. Парень выпустил чернокнижника из своих объятий, укрыв его одеялом со всех сторон. — Вижу. Но все равно лежи. За тебя все сделают, — Вилмар присел на постели, разминая плечи. Когда маг снова захотел подняться, блондин даже немного грубо прижал его к постели, толкнув в грудь, — лежи, — твердо сказал он, но затем мягко улыбнулся. Не успел он подняться с постели, как паж уже вернулся. Паскаль услужливо поставил полный графин воды на столик, убрал грязные чаши, заменив их чистыми кубками. — Чудно, — кивнул Вилмар, обернувшись на Ларру, — Паскаль поможет тебе освежиться, а после принесет тебе легкий ужин. И если я узнаю, что ты его не съел, то снегурочкой станет он по твоей вине, — лучезарно улыбнулся наследник. Паскаль настороженно глянул на Лазария, не совсем поняв суть угрозы. — Но, Вил, я же сказал, что… — магу, однако, не дали договорить. — Я слышал, что ты сказал. Но мое слово стоит выше твоего. Так что приятного аппетита и доброй ночи. Завтра с утра я вновь навещу тебя. Быть может, со мной будет Тадэус. Он очень хочет с тобой поговорить. Настроение у Лазария резко упало, и он недовольно скрестил руки на груди, глянув сначала на несчастного пажа, а затем на принца. — Я не очень хочу говорить с ним… — Он очень переживал за тебя, Лазарий. Я его таким видел лишь тогда, когда казнили Аврари. Думаю, ты понимаешь, что это значит, — пожал плечами блондин. Тадэус однажды потерял близкого друга и очень боялся, что потерял еще одного.***
Помогать на кухне было любимым занятием Иниса еще в столице. Здесь же все обретало новые краски: кухня была самым теплым местом в этом завывающем от холодных ветров замке. А быть для всех помощником Инквизитора было вдвойне приятнее. Зуар сам собирал ему завтраки, выбирая все самое лучшее и вкусное. По крайней мере титул Инквизитора позволял Тадэусу есть чуть ли не из одной тарелки с принцем. Во всяком случае, блюда варились в одной и той же посуде. Это не могло не радовать, ведь каждый раз, когда Тадэус трапезничал в покоях, Инис бессовестно составлял ему компанию. Слуг все же кормили с куда меньшим изыском, и порой в похлебке не было даже мяса, а только сморщенные овощи. Этим утром Тадэус был сам не свой, что не съел почти ничего из того, что принес ему вор. Еда остывала, а Зуару в одиночку было никак не справиться с таким ее количеством. — Почему ты не ешь? — нахмурился разбойник, еле сдерживая чавканье от того, как было вкусно. — Ты плохо себя чувствуешь? Может, ты тоже заболел?.. — Вовсе нет, — улыбнулся Инквизитор, рассматривая содержимое своей тарелки. — Но ты в последнее время сам не свой. С магом же все разрешилось лучшим образом! Чего ты так переживаешь? — тяжело вздохнул Инис, заталкивая в себя еще больше еды, чтобы протолкнуть вдруг возникшую ревность в желудок. Там то она должна была перевариться, если, конечно, не превратится в язву. Сначала Тадэус до вечера обыскивал каждым дом в деревне неподалеку в поисках Лазария, чуть не вогнав себя в постель с горячкой (слуги то к вечеру слегли с жаром); потом он места себе не находил, узнав, что тот окунулся в ядовитую воду. Теперь, когда колдун неспешно шел на поправку, Тадэус продолжал за что-то себя казнить, словно он был виноват в его хвори. — Я слышал, о чем сплетничают внизу. Маг во всем обвинял принца, уж не знаю, чем он так сильно довел его, но ты-то чего беснуешься? Не ты же его прогнал из замка и велел идти на озеро купаться! — Азарис, — тяжело вздохнул пепельноволосый мужчина и, наконец, отодвинул от себя почти нетронутый завтрак, — не суй свой длинный нос не в свои дела. Лазарий — мой хороший друг, несмотря на то, что наше вероисповедание натравливает нас друг на друга. В должный час я не оказал ему поддержки и помощи, на кои был способен. В его недуге есть и моя вина. Святой долг каждого — сохранять и подпитывать дружеские отношения. — Подпитывать, ага, — недовольно буркнул рыжий и хлебнул горячего чая, от чего в груди все заполыхало, — мой нос в нужном месте, если дело касается тебя… и с некоторыми ты не особо-то церемонишься, хотя чего это я? Подпитывать ты мастер! — Азарис! Что ты несешь?! — рассердился Тадэус и резко поднялся из-за стола, от чего Инис даже вздрогнул, испугавшись, что перегнул палку. — Не тебе жаловаться тому, как я веду себя с тобой. Это из-за тебя я… — Инквизитор тяжело выдохнул, решив не вдаваться в подробности того дня. Да и он не был обязан отчитываться перед вором. Куда больше его сейчас интересовало состояние колдуна, — неважно. Будь добр, прибери тут все после. Приятного аппетита. — Из-за меня? — нахмурился рыжий. — Дэус! Я же не со зла! Куда ты в такую рань? — спохватился разбойник, тоже встав из-за стола. — Попробую снова навестить Лазария, — ответил мужчина, а потом иронично добавил, — с твоего позволения, разумеется. — Разумеется, — раздраженно передразнил Инис и махнул рукой, — идите уж, Ваше Преосвященство, позже буду ждать Вас в библиотеке… Тадэус тяжело вздохнул, но не стал вступать в бессмысленную перебранку с вором: смысла и повода он точно в этом не видел. Азарис же, как только захлопнулась дверь за Инквизитором, с недовольством начал собирать посуду. Да, Инису самому было жаль бледного паренька, все же несчастного мага вытаскивали с того света на протяжении нескольких недель. И он понимал волнения и переживания Тадэуса. Но от этого картежнику легче не становилось. Азарис чувствовал раздражение каждый раз, когда Первосвященник начинал суетиться вокруг фигуры колдуна: пытался найти в книгах рецепт приготовления снадобий, ездил в деревню в поисках специальных трав и микстур. С одной стороны, повода для ревности у Зуара не было, а с другой — вор, будучи жадным к «своему» по природе, предпочитал охранять «самое ценное» с особой пылкостью. Только здесь это было бесполезно: Тадэус был не из тех, кого можно было просто «запереть» ото всех подальше. «Да он сам кого хочешь, где хочешь запрет…» — с досадой подумал Инис, кинув в тарелки грязные ложки. Азарис еще раз бросил гневный взор на закрытую дверь, через которую недавно ушел светловолосый мужчина, и с силой выдохнул. Ему больше ничего и не оставалось, кроме как выполнить указание Дэуса и ждать того в библиотеке. И в той самой библиотеке Инис серьезно запереживал, что слишком уж опекает то, что считал уже своим, но по факту это ему не принадлежало. Зря он переживал, наверное, потому что Тадэус не увидел во всей этой ситуации и намека на ревность. Для Инквизитора Зуар был недоволен по совершенно непонятной причине, и гадать на эту тему у мужчины желания не было. В положенный час Тадэус встретился с принцем в старой галерее. — Думаю, тебе лучше идти туда одному, я попозже его навещу, — улыбнулся Вилмар, сонно протирая глаза. — Он не пожелает меня принять, — тяжело вздохнул мужчина и отвел взгляд в сторону старого полотна. — Я приказал Паскалю впустить тебя. Лазарий думает, что мы придем вместе. Уж не знаю, чем ты его обидел, но, поверь, моя вина перед ним куда серьезнее твоей, — хмыкнул принц и тоже стал рассматривать полотно. — Не буду спорить, — выгнул бровь Тадэус, и Вил опустил голову. Чего он ждал от Тадэуса? Что тот скажет, что смог обидеть мага сильнее? У Инквизитора язык не повернется так оскорбить Лазария, опустить его ниже шлюхи. Да и Тадэус, наверное, в жизни таких скверных слов не произносил, невзирая на свой возраст. — Ступайте, Ваше Преосвященство, — дав разговору официальность, Вил окончил его, и Инквизитор лишь услужливо поклонился, удалившись в сторону башни. Тем временем Лазарий сидел на постели, пил травяной чай и беседовал с Паскалем. Магу до сих пор было недозволенно покидать своих покоев, и королевский паж был единственной связью с остальным замком. Паренек хоть и боялся Ларру, но все равно не отказывал (попросту не мог отказать) и с подробностями рассказывал светлоглазому юноше все новости дворца и Северного континента. Колдун разрешал Паскалю сидеть в кресле рядом с постелью, и тот не без удовольствия делился всем, о чем знал сам. Конечно, говорил он не обо всем, ведь все, что касалось принца Вилмара, из логических соображений он утаивал. По долгу своей службы ему не раз приходилось замечать то, что не должен был узнать никто. И странные отношения чародея и принца были как раз в этом бесконечном списке. Паскаля не было на поисках мага, но сплетни, которые продолжали плодиться в обедне прислуги, рисовали молодому пажу полную картину. Возможно, неверную, но как тут теперь разберешь? — У покоев принца всегда теперь стоит караул, чтобы ему могли в любое время доложить о Вашем самочувствии, — продолжал говорить Паскаль, — но я заметил, что господину Норду это не очень нравится. Он каждый раз расстраивается, когда видит стражу у дверей. Это даже выглядит подозрительно, словно… — парень замялся, но потом все же продолжил, — я ни в коем случае не хочу оскорбить его и в чем-то обвинить, но мне кажется, что он хочет попасть в покои принца в его отсутствие. Слишком часто я его видел там тогда, когда Его Величество был в другом месте. — Ты говорил об этом Вилмару? — нахмурился Лазарий. — Конечно! — кивнул паж. — Но сейчас принца больше заботит Ваше здоровье, к тому же никакого вреда от господина Норда все равно нет, пока двери стережет стража. — Это очень странно, — задумчиво начал маг, — у Вилмара нет с собой вещей, которые выгодно было бы украсть. Пропажу золота сразу обнаружат, да и его не столько, чтобы так рисковать. Может, в той спальне есть что-то, что принадлежит северному замку? Ты видел что-то особенное, Паскаль? Может быть наместнику что-то понадобилось, и он не решается попросить об этом? Хотя ведь его покои убирают каждый день, давно можно было взять это что-то через слуг… — Ничего особенно в его покоях я не заметил. Вряд ли господину Биргеру нужны гобелены или вазы. Честно признаться, я считаю, что господин Норд больше служит не наместнику этих земель, а его младшему сыну, ведь это были всегда его покои. Когда станет теплее, он вернется в замок. Быть может, господин Норд затерял где-то какой-нибудь перстень или что-то подобное и теперь отчаянно пытается его найти? По себе знаю, если я потеряю что-то из вещей Его Величества, мне точно несдобровать. Я ведь хранитель его покоев, и если что-то исчезнет, за все отвечаю я! — Что же, в твоих словах есть своя логика. Может, все действительно так и есть, — улыбнулся Лазарий, хотя от всей этой истории все равно остался неприятный осадок. — Во всяком случае, когда вернется его сын, все может решиться само собой. Если он каждый год путешествует, то Вилмару будет интересно поговорить с ним. Здесь все же мало господ, которые бы увлекали его беседами. Их разговор принимал более интересный оборот, и Лазарию даже хотелось спросить, чем вообще принц занимался все это время. Конечно, много часов он проводил с Лазарием, но все остальное? Ведь общаться по интересам Вилмару было решительно не с кем, а это означало, что принц все чаще проводил время за картами с молодыми графинями. И внутри колдуна снова все посерело. Паж что-то хотел ответить на последнее изречение колдуна, но его попытку прервал осторожный стук в дверь. Паскаль поспешил подняться с места и, получив одобрительный кивок советника, направился отворить дверь посетителю. Посетителем в столь ранний час оказался Тадэус. Лазарий знал, что принц будет не один, но не увидеть в дверях принца вовсе для него было все же неожиданно. — Ваше Преосвященство, — поклонился паж, впустив мужчину в спальню мага. — Оставь нас, — попросил Инквизитор, не дав колдуну даже шанса вставить слова, — Лазарий, я хочу поговорить с тобой. Вижу, ты все же идешь на поправку. Я очень рад этому обстоятельству. Паскаль вновь поклонился и затворил дверь с другой стороны. Лазарий, открывший рот для высказывания того, что «Падре тут никто и не ждал», замер, а затем слабо улыбнулся такому напору Тадэуса. Да, Первосвященник уже не раз пытался заговорить с колдуном, но каждый раз его «прогоняли» или обстоятельства (Вилмар или лекарь уверяли Падре, что Лазарий спит или плохо себя чувствует, и не пускали в комнату), или сам колдун. — Да, всеобщими усилиями. Спасибо, — легко выдохнул маг и оставил кружку с чаем. Парень поднял прозрачные зеркальца на Инквизитора и вскинул светлые брови, ожидая продолжения речи от Тадэуса. До невозможности хотелось спросить «Что-то еще?», но он все же прикусил язык. — Лазарий, — серьезно начал мужчина, не решившись подойти ближе. Паскаль их оставил, но легче от этого все равно не стало, — мне очень жаль, что в последний раз мы не поняли друг друга. Мне очень стыдно, я не думал, что проблема с Вилмаром настолько серьезна, что ты решишь покончить с собой! — Дэус… — удивленно выдохнул маг, а затем даже тихо рассмеялся, — я не пытался покончить с собой. Лед треснул — я провалился… Я просто хотел уйти, — с улыбкой пояснил Лазарий. — Уйти, — повторил мужчина с жесткой иронией, а потом нахмурился, опустив на мага суровый взгляд, — ты пошел один! Без лошади! Без провизии! Без слуг! В суровую метель! О чем ты думал, когда шел в чащу?! Ты ни разу не был здесь, не знаешь этих мест, не знаешь, какие звери тут! А варвары?! По-моему это форменное самоубийство!!! — с каждым словом Тадэус подходил ближе к постели, пока не остановился рядом с ней, нравоучительно выставив указательный палец. — Ты страшно напугал меня! Я уже не говорю о том, какая паника была у остальных! Лазарий даже вздрогнул, когда почти перед его носом появилась рука Инквизитора, но затем с улыбкой покачал головой: сейчас он не боялся Инквизитора, потому что уже знал, что Тадэус именно так проявляет свою заботу и беспокойство. — Дэус, мне было чертовски плохо, и тогда я в последнюю очередь думал обо всем этом. К тому же… я был уверен в себе и своей магии, — все же решил оправдаться колдун. — Только представь, что случилось бы, если бы Вилмар меня послушал и поехал со мной искать тебя в деревне, — тяжело вздохнул Тадэус, — в лучшем случае мы бы нашли тебя после оттепели мертвым, в худшем — не нашли вовсе. А ты так спокойно говоришь о своих фокусах и уверенности в себе. Будь все это у тебя, тебе бы хватило ума стерпеть нападки Вилмара и заставить его мучиться с желудком недели три, — хмыкнул мужчина, но потом все же смягчился, — но я рад, что все обошлось. Уж не знаю, отравлена ли вода в озере, но ты в любом случае в рубахе родился. — Стерпеть нападки? — едко усмехнулся маг. На смену легкой улыбке пришел язвительный оскал. — Ты же даже не знаешь, в чем эти нападки выражались! И что именно произошло. Поэтому, возможно, тебе не стоит судить об этом, м? — с иронией поднял одну бровь змееуст. Маг выдержал паузу, продолжая смотреть в глаза Инквизитору, а затем все же взмахнул ладонью, — ладно, давай не будем об этом? Не хочу вспоминать. — Я могу себе их вообразить! — упрямо начал Тадэус, но резко оборвал себя. — Я не пришел тебя отчитывать, Лазарий, хоть мне и хочется. Я пришел извиниться. Мне не хотелось знать подробностей твоих отношений с принцем, потому что я не могу их одобрить. А это делает меня столь грязным и двуличным, что мне становится дурно от одной мысли… Меня учили, что любые отношения должны происходить только внутри пары и не выставляться на показ другим, я не привык обсуждать подобное, и уж тебе ли не знать, что я вряд ли помогу советом…, но я раскаиваюсь, что не выслушал тебя. Не выслушал, потому что боялся, что нас прервет Азарис. Боялся, что ты узнаешь о нем, хотя я почти уверен, что ты уже давно догадался обо всем… Мне нестерпимо стыдно перед тобой, и я не знаю, как вернуть твое доверие… — Дэус, давай забудем, — все же снисходительно изрек колдун, — просто, ты же знаешь, я всегда на твоей стороне… Я тебе уже это говорил. Тогда я все это видел совсем под другим светом. Сейчас, когда ты все объяснил, картина приобрела совсем другие краски. Возможно, порой не мне стоит обращаться к тебе, а тебе ко мне? Тогда мы оба смогли бы избежать… подобного. Знаю, я, наверное, многого прошу. — Ты знаешь, я вряд ли смогу к тебе обратиться с чем-то подобным, — смутился синеглазый, — хотя бы потому, что ты неопытен… Но я обещаю выслушать тебя, хотя и не смогу одобрить нечто подобное, чем очернен сам… Он же принц, Лазарий. Это же Вилмар… подумай о себе, Ларра, — вздохнул Тадэус, — ему скоро все это наскучит, а ты останешься ни с чем. Я буду очень рад, если я ошибаюсь, но почему-то… я слишком уверен в своих словах. — Дэус, Дэус, — тихо хохотнул маг, — полно. Я понимаю, что ты сейчас наверстываешь упущенное, но не нужно. Правда. Все уже разрешилось само собой. И ведь ты все равно не знаешь, что между нами случилось. — Ты очень наивен, друг мой, — вздохнул Инквизитор, — поверь, мне не нужно слушать твою исповедь, чтобы понять, что происходит перед моим носом. Вы оба очень неосторожны, и это очень опасно не столько для тебя, сколько для него. Но дело даже не в этом. Если ты уступишь ему, ваша эйфория вряд ли продержится долго. Мне нужно было сказать тебе это раньше, возможно, это помогло бы избежать твоего побега и всего, что происходит сейчас. Ты не понимаешь, но то, что Вилмар теперь постоянно рядом с тобой, может вскружить тебе голову. Я не говорю плохо о принце, он делает все это для тебя от чистого сердца и искренне переживает за тебя. Но чем он тебя лечит, тебя может впоследствии ранить. И ранить намного сильнее. — Вилмар… мой друг? По крайней мере он так утверждает, — нахмурился Лазарий, — и я надеюсь, что это так и есть. И также я надеюсь, что моим другом останешься ты. Хоть в этом я прав? — Полагаю, прав, — вздохнул тот и улыбнулся, присев в кресло у постели, — я рад, что мы, наконец, смогли поговорить. Признаться, я очень боялся, что ты не захочешь даже слушать меня… что, наверное, было бы вполне заслуженно… — Ну, Тадэус, я, конечно, еще та змея, особенно по мнению некоторых, но не изверг. Возможно, если бы я тогда не был так подавлен, я бы и не придал особого значения твоей сухости. Но не будем об этом, — ощерившись, произнес суеслов, — давай-ка ты лучше мне расскажешь, какие у нас там дела с письмами из Серебра? — Меня это вряд ли оправдывает, — заметил пепельноволосый и вздохнул почти с облегчением, когда маг заговорил о делах. Он не спросил ни об Инисе, ни о его отношениях с ним, за что Тадэус был ему безмерно благодарен. — Скоро должен подойти первый корабль, я передам все письма, которые накопились. Но, знаешь, давай о делах позже? Я страшно голоден, давай позавтракаем вместе? Лазарий лишь улыбнулся ему в ответ: Тадэусу сложно было отказать. А в это время в холодной библиотеке Инис с раздражением перебирал старые книги, среди которых каким-то «чудом» умудрился найти камасутру.***
В тот день Вилмар так и не навестил колдуна. Паскаль получил от слуги записку, в которой говорилось, что принц вряд ли найдет сегодня время для Лазария. — Мне велено передать, что Его Величества сегодня не будет с Вами, — проговорил Паскаль, передав небольшую записку, где не было ни причины отсутствия, ни подчерка самого Вила. — Чем же он занят? — недовольно выдохнул колдун, который уже успел привыкнуть к вниманию наследника. Не было, конечно, никакого преступления в том, что Вилмару так быстро все наскучило, но Лазарию стало мерзко от того, что Тадэус оказался прав, — полагаю, вместе с ним заняты и графини, не так ли, Паскаль? — ядовито поинтересовался кудесник, распаленный резко возникшей ревностью, но после взял себя в руки. — Не отвечай, это был риторический вопрос. — Я все же отвечу, Ваша Светлость. Как мне известно, Его Величество сегодня ездил к порту, а после он хотел поупражняться на мечах. Он долго откладывал свои тренировки. Вероятно, сегодня он очень устал… — Ты не обязан защищать его, Паскаль. К тому же, я же сказал, это был риторический вопрос, — пожал плечами Лазарий. Маг прекрасно понимал, что у него не было права даже на ревность: принц был волен делать то, что хотел. Ведь Лазарий сам поставил рамки в их с Вилом отношениях. К чему тогда все эти глупые вопросы? — Я не защищаю, всего лишь говорю о том, что знаю. Ведь пока Вы отдыхаете, я продолжаю заниматься его делами, — улыбнулся молодой парень. — Надеюсь, Вилмар ценит твою помощь, — улыбнулся Лазарий и перевел тему. Ему стало несколько стыдно за себя, что он так подумал о Виле. Но, в конце концов, люди ведь не меняются! И тот Вил, которого Ларра знал, тоже никуда не исчез. — Я тоже надеюсь на это, — улыбнулся тот, — Вы чего-нибудь хотите, Ваша Светлость? Может быть Вы голодны? — Честно признаться, я бы очень хотел принять ванну, — тяжело вздохнул колдун, боясь представить, как выглядит. Он редко вставал с постели, потому что слабость его срубала сразу. Все свое время он тратил либо на беседы с Вилмаром, а если его не было, то всегда был Паскаль, которого Вил приставил к покоям советника. Теперь его будет навещать Тадэус, но у всех есть какие-то дела, и Ларра почти страдал от того, что у него никаких дел, кроме как поспать, не имелось. Читать книги он долго не мог, кружилась голова, а что ему еще оставалось? — Думаю, это можно устроить, если одеть Вас теплее. Вам ведь нельзя покидать башню, а ванна есть в соседней комнате! Через несколько часов Паскаль разогрел комнату и растопил достаточно снега, чтобы Лазарий смог вдоволь насладиться ванной процедурой. Пока Вилмар приставил его к советнику, молодой паж жил как раз в этой комнате, но было видно, что кроме постели (которой тут не было ранее) и камина Паскаль ничего не трогал. — Ты можешь идти, я дальше справлюсь сам, спасибо, — проговорил Лазарий, наблюдая за густым паром, который поднимался из деревянной ванны. — Вы уверены? Я могу помочь Вам раздеться, — предложил свою помощь парень, чем невероятно смутил колдуна. Что-что, а раздеться Лазарий был в состоянии! — Вдруг Вам станет плохо?.. — Ты и Вилу помогаешь раздеваться? — выгнул бровь маг. — Это моя работа, — пожал плечами паж, — я помогаю ему одеваться, готовиться ко сну и… — Правильно, а то господин Вилмар же не в состоянии раздеться сам, — усмехнулся Ларра, — Паскаль, думаю, с подобным я уж справлюсь сам. А пока ты мог бы перестелить мою постель? Мне бы не хотелось ложиться в нее после ванны, — нашел новое поручение светлоглазый, чтобы избежать неловкости момента — если что, я позову тебя, ты услышишь. — Как пожелаете, — не стал спорить паж и осторожно удалился из комнаты выполнять новое поручение. После ванны Лазарий почувствовал себя человеком. Он был посвежевшим, чистым до скрипа, со сверкающими волосами вместо грязных сосулек, которые лезли в глаза, и постель была новой, хотя от матраса все еще тянуло травяными мазями, которыми его натирали изо дня в день. Лазарию, казалось, даже лучше стало, но к позднему вечеру у колдуна вновь поднялась температура. Паскаль очень переживал, что в этом есть и его вина, ведь он не спросил ни лекаря, ни Вилмара о том, можно ли колдуну принять горячую ванну? — Это было мое решение, не переживай. В конце концов, соблюдать гигиену тела тоже очень важно, что бы они там ни говорили, — вздохнул Лазарий, проглотив какую-то микстуру. И ему постоянно казалось, что лекарь наверняка путает травы, потому что вкус у каждого лекарства или отвара был поистине мерзкий. Еще около получаса Лазарий искренне пытался поддержать разговор, но после все равно провалился в липкую дрему. Он вспотел, одеяло и простынь, а так же ночная рубашка неприятно прилипли к телу, голова кружилась и невозможно мучила жажда. Когда он все же проснулся, была уже темная ночь, камин продолжал гореть: Паскаль, кажется, не так давно подбрасывал новые дрова. Тяжело вздохнув, Ларра потянулся рукой к кувшину с водой и замер, когда услышал чьи-то шаги за дверью. Забыв о жажде, Лазарий присел, да так резко, что у него камин закружился по периметру комнаты. — Паскаль? — тихо спросил маг, не услышав своего голоса. Почему-то в голове закрутилась история о Норде и его подозрительном поведении. Вдруг в северном замке им вовсе не рады, и их задача завершить то, что не получилось у зимних морей?! Плохие думы сменяли друг друга так быстро, что Лазарий приложил все свои силы, чтобы магией зажечь все свечи в тот момент, когда дверь в его покои тихо отворилась, и он увидел вовсе не наемника, о котором успел подумать, а Вилмара. Принц сощурился от яркого света, не без удивления отметив, что минуту назад в комнате явно было темнее. — Вил?! — Тшш, — прижал палец к губам блондин и затворил за собой дверь на резную задвижку, — неужели я так плохо выгляжу? — Что ты… — нахмурился колдун. — Я же говорил, что навещу тебя, м? — Вил улыбнулся, — так как наступила весна, в замке был небольшой праздник. Я строго настрого запретил кому-либо говорить об этом тебе, чтобы тебе не стало тут совсем тоскливо. Я весь день был занят, сначала порт, после тренировка, потом этот праздник… Я страшно устал и спал всего пару часов, а когда проснулся от того, что камин потух, решил, что Паскаль заботится о твоем камине куда лучше, чем эти ленивые слуги Биргера о моем. Пустишь меня в свою постель? — Чего? — не вразумил Ларра. — Вил, ты что, с ума сошел? — Мне передали, что у тебя жар. Кто-то должен за тобой присматривать, м? — Вот именно! У меня жар! Ты ведь тоже можешь заболеть! Я не против твоей персоны, ты знаешь, но это не благоразумно, — искренне удивившись подобному решению принца, проговорил Лазарий, — и мне приятна твоя забота, но я не думаю, что случится что-то плохое, если за мной не будет присмотра эту ночь… — Неужели ты прогоняешь меня, Лазарий? — улыбнулся Вилмар и оглянулся на дверь. — Там ведь так холодно и темно… Маг улыбнулся краем рта и тихо усмехнулся: — Угу, и страшно, — бледный парень, также как и принц до этого, бросил светлый взор на дубовую дверь и с улыбкой добавил, — Вы сейчас на жалость давите, Ваше Величие, или мне кажется? — Как я могу? — ахнул принц и скинул с плеч теплую мантию, бросив ее на свободный стул у стола. — Ведь остаться мне или нет решаю я, а не ты, — парень улыбнулся и подошел ближе к камину, бросив в него новые дрова, а затем обернулся на мага, — утром ты скажешь, что я пришел к тебе засветло. Нам ведь не нужны сплетни, не так ли? — Боги, Вил, — закатив глаза, выдохнул маг, — нет, конечно же, я всем начну разбалтывать, что ты пришел ко мне в ночи с желанием прилечь рядом. И начну с Паскаля. Ему несчастному этой новости очень не хватает для полной радости от этой жизни. — Как раз-таки Паскалю можно сказать правду, но, думаю, все же не стоит, — улыбнулся Вил, вытянув руки к камину, — я сегодня передал нашему капитану письмо для матушки. Не стал писать, что ты сильно болен, она очень расстроится, когда прочтет. К тому же, когда она его получит, ты будешь уже здоров. Как только появятся первые корабли, наше письмо доберется до нее быстрее, чем письма Тадэуса к отцу. Думаю, она будет этому рада… — Это чудесно, Вил, — мягко улыбнулся маг, — я очень соскучился по ней… И правильно, что не сказал про болезнь, — грудь Лазария неприятно сдавила тоска, но змееуст постарался побыстрее отвлечься от этого неприятного чувства. Все же он действительно очень скучал по Оливере, — ты сегодня прямо герой, — со смешком выдохнул Ларра, — я Вами горжусь, мой принц. — Не только сегодня, прошу заметить, — усмехнулся Вилмар и, развернувшись к магу, стал раздеваться. Вещи пришлось оставить на спинке кресла, чтобы утром быстрее их надеть. Оставшись в ночной рубашке, которую принц, наконец, смог расправить до щиколоток, парень лег рядом с Лазарием и на некоторое время вжался в постель, чтобы согреться. — Только не накручивай себя, ладно? Я ничего с тобой не сделаю, мне просто хочется побыть с тобой рядом, — проговорил Вилмар и притянул к себе мага, уткнувшись носом в его шею. — Я и не накручиваю, — тихо соврал суеслов, которому вообще подобное было в новинку. Ну, а кому еще кроме принца хватит смелости (или наглости) завалиться ночью в покои к бледному магу? Конечно, они с Вилмаром были и в более интимной близости, но сейчас даже простые объятия вызывали у Ларры чувства, кажется, намного приятнее. — Ты даже ванну принял, надо же, прям как чувствовал… — заметил парень, принюхавшись к волосам мага. От него все равно пахло всевозможными лечебными травами, что даже цветочный аромат, который впитался в Вилмара через одежду (так как в сундуки всегда клали мешочки с лепестками и эфирными маслами), почти не ощущался. Маг деликатно промолчал, просто решив раствориться в чужой теплоте, которой, как выяснилось, так ему не хватало. — В такой холод спать с тобой, наверное, одно удовольствие, — чуть погодя сказал он, — горишь весь. — Да, наверное… Обычно я холодный, как саламандра, — заменив неэтичное слово «труп», ощерился колдун. — А ты бываешь… заботливым и… ласковым? — засомневавшись в последнем слове, прикрыл светлые зеркальца парень, пытаясь игнорировать странное ощущение, которое теплилось где-то в грудине. «К этому можно и привыкнуть», — опасливо пронеслось у него в светлой голове. — Я всегда заботливый и ласковый, — поддакнул принц, — если ты еще не знаешь, я вообще кладезь великолепия, — с небольшой иронией проговорил Вилмар, поняв, что ему становится жарко. Впервые за все время здесь, в этих ледяных стенах, ему стало жарко. У Лазария явно не сходил жар, да и едва ли только это так действовало на принца. Прикрыв глаза, парень сильно зажмурился, а потом тяжело вздохнул, — может, стоит вызвать лекаря? Как ты себя чувствуешь? — Нет, не надо. Сейчас все просто отлично, — выкинув из головы кучу ненужных мыслей, колдун поудобней устроился в объятьях блондина и прикрыл глаза. — Ларра, помнишь, ты говорил, что когда ты будешь в горячке, я могу делать с тобой все, что пожелаю? — вдруг вспомнил Вилмар, и маг не на шутку напрягся, — так вот… я хочу, чтобы ты знал. Я сделаю все, чтобы твое сердце никогда не было глухо ко мне. Хоть кто-то же должен любить меня просто потому, что я это я, а не потому, что я будущий король. Услышав такое признание, магу стало не по себе. Даже сквозь жар белесый юноша почувствовал, как его лицо запылало. Однако Лазарий попытался сохранить полное спокойствие, сделав вид, что он уже сладко дремлет. «Я сделаю все, чтобы твое сердце никогда не было глухо ко мне. Хоть кто-то же должен любить меня просто потому, что я это я, а не потому, что я будущий король…» — еще раз прокрутил у себя в голове суеслов. Вся ситуация уже заочно была странной: чародей никогда еще не спал с кем-то в одной постели, его никто никогда не обнимал так или даже банально не желал приятных снов на ночь. Кроме Тадэуса, да и тот был редким гостем в его «светлице». Потому маг сначала ощутил некий дискомфорт, но позднее решил, что, возможно, так даже легче. Вилмар какое-то время ждал ответа, но так и не дождался. Чуть отстранившись от суеслова, он мягко улыбнулся. «Спит уже…» — удрученно подумал он, а после решил, что так, наверное даже лучше. «Зачем посвящать его в свои планы?» — уже более воодушевленно думал он. Вся ситуация последних дней точно закрепила в принце мысль, что с Лазарием больше нельзя вести себя так, как раньше. «Вон какую истерику устроил», — все продолжал размышлять молодой лев перед сном, задумываясь о сакральном смысле своего бытия. И как бы ни ныл низ живота, как бы ни билась навязчивая мысль в голове, Вилмар с сожалением вычеркнул Лазария из списка любовников. «Советник. Правая рука. Мощный интеллект. Колдун. Друг?» — усмехнувшись последней мысли, Вилмар посмотрел в сторону чернокнижника, снова перечисляя в голове: советник, помощник, правая рука… Сжав правую ладонь в кулак, блондин тяжело вздохнул и подогнул руку за голову, уставившись в потолок. Он и не помнил, как уснул, и ему, кажется, даже ничего не снилось. А вот Лазарий долго еще не спал, все обдумывая последние слова принца, но в конце концов и его одолел Морфей. Посреди ночи Лазарий проснулся без всякой на то причины. Поерзав на месте, бледный парень аккуратно повернул голову в сторону Вила. Тот крепко спал на боку как раз лицом к Лазарию. Поняв, чего ему сейчас не хватало, колдун, стараясь не дышать, начал медленно двигаться спиной к груди принца. И только когда он уперся спиной в грудь блондина, юноша, наконец, выдохнул, но тут же снова затих, вслушиваясь в чужое дыхание: «Точно спит». Теперь стало намного спокойнее и уютнее. Правда, сердце чуть не остановилось, когда парень за спиной отчетливо пошевелился. «O di immortales», — пронеслось в голове Лазария, когда тяжелая рука легла на его талию и сгребла чернокнижника в охапку. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Казалось, такой стук способен разбудить весь замок. Но Вилмар крепко спал. И крепко прижимал к себе мага.