***
Светловолосый мужчина долго упрашивал моряков докинуть его до дома, но те наотрез отказывали молодому арианцу. Заплатив тем немногим серебром, которое у него имелось, кшатрий уговорил рыбаков скинуть его со шлюпкой недалеко от острова. Спеша в родные края, русоволосый парень, наконец, догреб до берега и выволок шлюпку на песок. На острове его встретила истоптанная пыльная земля, осевший запах гари и меди. Молодой воин, не старше двадцати пяти лет, медленно спускался с холма к своей родной деревне и не узнавал ее. Было слишком тихо. Некоторые избы были перекошены, другие подпалены, третьи вовсе прогорели дотла. Главная дорога была сбита копытами лошадей, статуя верховного божества Ария была повалена и расколота на части; головы бога и отца кшатрий (каста воинов) вовсе не было поблизости. Захватчики, по всей видимости, решили ее забрать с собой или утопили в теплом море. Рядом, на главной площади деревни, лежали обгоревшие тела оборонявшихся мужчин и женщин, которые до последнего пытались защитить все то, что им было так дорого. Кто-то был обезглавлен, затоптан лошадьми или просто изрезан вражеским мечом. Когда арианец проходил мимо одного из разрушенных домов, он увидел убитого ребенка. Тот лежал возле забора, его голова была вся перепачкана загустевшей темной кровью. Внутри молодого мужчины все холодело и начинало мерзко тянуть внизу грудной клетки. Видимо, мальчик попал под лошадь, и его небрежно отшвырнули в сторону, или помешал солдатам пройти в хижину и получил за это ударом рукояти тяжеленного меча в висок. Кшатрий с болью отвел взгляд от изувеченного трупа и направился в сторону своего дома. Противник был силен и страшен, и им несомненно было Золото, ведь только этот «зверь» мог покуситься на небольшой и малопримечательный остров с большим историческим прошлым. Догадки воина тут же подкрепились большим шестом, на котором красовалось алое знамя с золотой Гарпией. Светловолосый парень быстро подошел к водруженному символу победы и силой выдернул деревянный шест из земли. Хотелось сжечь проклятое знамя, разорвать на куски, однако воин лишь со злостью небрежно отшвырнул его на почерневшую землю. На это не было времени: надо было все разузнать о судьбе своей семьи. Сухой ветер, подняв колючий песок, подхватил темную накидку светловолосого арианца и больно хлестнул по оголенным рукам и шее. Родной остров явно не желал оказывать радушного приема. Прикрыв ладонью в перчатке глаза, парень пошел дальше вглубь деревни. Каждый шаг давался ему все тяжелее: он все ближе был к своему дому. Он боялся найти его пустым, но еще больше он боялся найти его «мертвым». Совсем не эту картину мечтал увидеть воин, когда возвращался к родным берегам с дальнего плавания. Ему и в голову не могло прийти, что соседняя ненасытная страна, страна королей и желтого металла, вновь начнет походы, душащие народы, ворующие людей и уничтожающие Веру. - Скараби! - воин обернулся на хриплый крик и увидел бегущую к нему старуху. Эту женщину он знал, это была мать вождя деревни. Кшатрий быстро побежал навстречу к старой повитухе, коя вся была перепачкана золой и пылью. - Нагира! Когда? Когда это произошло? - подбежав к старухе и схватив ее за худые руки, начал расспрос парень, не церемонясь. - Где ты был? Ты был нам нужен! Саву убили! Его убили! - разразилась рыданиями женщина, обмякнув в чужих руках и упав на колени. - Меня настигла буря, пришлось задержаться в порту на несколько дней... Боги, Нагира, прошу ответь мне, что с моей матерью, что с Атани? - медленно повторил вопрос Скараби, присев на одно колено и вглядевшись в мутные глаза повитухи. - Ты их слышишь? Ты их всех слышишь? Этот плачь... - невнятно забормотала женщина и, опустив голову, загребла ладонями сухую землю. - Нагира, прошу, где моя семья? - Скар приподнял ту за плечи, пытаясь добиться от старухи ответа, но она лишь громко простонала и схватилась за голову руками. Кшатрий отпустил выжившую из ума от горя женщину и поднялся. - Эй! Кто-нибудь! Кто видел, что произошло с Сальмарой и ее дочкой? Я - Скараби, ее сын! Скажите, что случилось с вашей жрицей? - молодой воин с надеждой оглядывался по сторонам в поисках оставшихся в живых. - Я видел, как в их хижину входили солдаты... - подал голос раненный в плечо пожилой мужчина. - Дядя Урус, - с улыбкой проговорил светловолосый и подошел ближе, - я так рад, что вы живы! - Лучше бы я погиб вместе с остальными, лучше было погибнуть, чем видеть весь этот кошмар... - хрипло отозвался мужчина. - Что произошло? - Они приплыли на рассвете. Никто не ждал их. Было так рано, даже наши рыбаки не отправились на улов. Сначала мы подумали, что это корабли Гефеста, но эти корабли были больше. Чем ближе они были, тем больше мы понимали, что что-то идет не так. Гефест должен приплыть к нам только в конце сезона! А потом мы увидели Знамя Золотого Дома! - начал старик. - Никто не покинул остров по собственной воле. Мужчины побежали в деревни. Та, что ближе к берегу, была уничтожена почти сразу! Женщины бежали в дикие джунгли и прятались в шахтах, все мужчины встали на защиту, но их было так много! Они были вооружены лучше нас, у них были лошади! Мы не сдавались, но они убили большую часть наших воинов, забрали женщин, детей... Тех, кто сопротивлялся, тоже убили. Их было очень много... - Что с моей матерью? - Я не знаю, но я видел как Атани забирали на корабль, всех увезли. Они увезли всех детей, которых не успели спрятать, даже девочек! Они так кричали, - скорбно изрек Урус, качая головой. - Иди к дому, иди... - слабо толкнув воина, посоветовал пожилой мужчина. Скар даже не помнил того момента, как сорвался с места и помчался в сторону обрыва, к своей хижине. Кровь с силой стучала в висках, сердце сжималось, ноги немели. Ему казалось, что он бежал невыносимо долго, а подъем в гору высосал все оставшиеся силы. Наконец, арианец вышел к своему двору. В душе клокотали смешанные чувства: боль, ужас, злость, ярость и ненависть. Скараби на секунду приостановился и оглядел свой дом: тот был почти не тронут, но был свален забор; цветы и растения, посаженые у дома, были затоптаны, сломаны окна, дверь. Парень, идущий до этого медленно и аккуратно будто хищник, предчувствующий капкан, поставленный охотником, вновь подорвался с места. Он пробежал сквозь поваленные ворота ко входу в дом, но там было пусто. Мебель была повалена, некоторая сломана. На полу валялись сухие растоптанные травы и коренья, побитая посуда. Но следов крови нигде не было. И от этого мужчине становилось чуточку легче. Его мать и младшая сестра живы, но их увезли, забрали в плен, рабство. Лишь одному богу было известно, где они сейчас, и как складывается их дальнейшая судьба. Арианец осторожно обошел сваленный стол, стараясь не наступать на осколки глиняных горшков и присел на деревянный стул, который по какой-то причине остался нетронутым. К горлу подступил удушающий комок, а к глазам невыносимая резь, из-за которой пришлось с силой сомкнуть веки и до боли сжать кулаки. Сердце тошнотворно ухало, а ноги неприятно немели от кончиков пальцев и все выше и выше. В голове роем кружились мысли. Хотелось вскочить и с диким ревом раненого зверя дожечь оставшуюся деревню, уничтожить все, лишь бы стало легче, лишь бы эта неукротимая ярость перестала подирать грудную клетку изнутри, лишь бы успокоить душу, что сейчас растворялась в наполнившем все тело гневе. Но он прекрасно понимал, что это вовсе не усмирит его и даже не успокоит на время. Ему нужна была всего одна жертва, голова одного человека, которая будет так бесподобно красоваться на окропленной алым пике. Воин начал судорожно напрягать память, пытаясь отогнать безумные мысли и злость, силясь вспомнить все те разговоры, которые он слышал от других мореплавателей и пиратов о нынешнем положении Золота. Король Эвой уже давно покончил с завоеваниями и походами. Да и нынешнее здоровье Хозяина Дома Золота не позволило бы ему такие «маневры». Действовал его неугомонный преемник. Принц, что жаждал величия и власти. Скар помнил рассказы о нем: будущий правитель подавал огромные надежды для своего королевства. Все знали, что нельзя было обойтись без громогласных битв и захватов новых границ. Но Скараби никак не думал, что участь быть захваченным выпадет его острову. Он был слишком невелик и малоизвестен для того, чтобы вписывать в историю победу над ним. Она не была важна исторически, но, на беду молодого кшатрии, принц оказался стратегом. Ему нужны были люди для дальнейших походов, новые воины, рабы... и тренировки. Внутри все с еще большей силой закипело от ярости: его Родина пала под золотыми ногами всего лишь ради забавы и оттачивания мастерства избалованного ублюдка. Ему нужно было ЕГО имя. И оно словно огонь от искры вспыхнуло в сознании. - Эдмарион... - еле слышно пробормотал русоволосый парень. Арианец еще с минуту сидел неподвижно и даже не моргал: он обдумывал новый план, свои дальнейшие действия. И все они сейчас кишели в черепной коробке одним пульсирующим сгустком, но воин теперь точно знал, что он намерен делать. Встав на ноги и поправив съехавшую на одно плечо накидку, он уверенно прошагал к двери. Солнце уже начало садиться, окрашивая горизонт в сочный оттенок ярко-алой крови. Корабль, который скинул его, должен был все еще находится недалеко от острова - нужно было успеть доплыть до него на шлюпке: здесь его больше ничего не держало. - Уничтожу... - сжато выдохнул юный кшатрий и направился в сторону южного моря.***
Вернувшись в Столицу, Эдмарион приказал сложить оружие. Новых походов и плаваний не предвиделось. Задачи стояли другие – укрепить свое положение на новых землях. Эдмарион не мог просто брать от этих земель все, что там было: для этого он должен был что-то дать. Потому, разослав своих людей, он приказал восстановить сожженные деревни и обеспечить людей работой. Идея Эдмариона заключалась в том, чтобы искоренить пережитки варварства в своем Государстве. Каждый должен честно трудиться, чтобы не кончить свою жизнь на плахе за воровство или убийство. Убить можно было лишь в честном бою на арене, но никак не ради наживы. Однако вопреки всем стараниям принца в Столице и городах рядом вспыхнули случаи нападений. Что тревожило Королевскую свиту больше – нападения были всегда на государственных лиц. Страдала стража, страдали казначеи, страдали уважаемые Лорды и их приближенные. Нападения происходили в основном ночами, дома поджигались, повозки с продуктами для Столицы не достигали конечного пункта. Королевские экипажи были атакованы. - Что за банда такая, которую не могут поймать мои лучшие люди?! – сетовал Эдмарион, расхаживая по залу совещаний. - Мой принц, - поклонился один из приближенных. – В народе говорят, что это не банда… - А кто это? Духи что ли?! – гневно спросил Эдмарион, рассматривая макет города на столе. Две ночи назад за стенами дворца была разграблена повозка с продуктами для Короля и убит десяток солдат прямо на главной дороге к замку. - Говорят, что набеги совершает один человек… - Один?! – еще больше рассвирепел принц. – Вы хотите сказать, что бойцы, которых готовят защищать Королевство ценой своей жизни, не могут справиться с одним наемником?! - Ваше Величество! – снова поклонился мужчина. – Я всего лишь передаю слухи, которые ходят по городам! Уверен, работает большая банда! Одному человеку никогда не сделать такого! - Простите меня, мой принц, - вдруг подал голос один из солдат, который только недавно вернулся из разведки, - я не хочу быть тем, кто приносит плохие вести, но есть свидетели... и они вправду утверждают, что действует всего один воин. Лорд Дидаль, которого пощадил этот разбойник, может подтвердить мои слова. Его доставили обратно домой, но если Вы пожелаете, мы вновь вызовем его ко дворцу. - Оставил в живых? - с изумлением, вскинул брови Эдмарион. - Он не трогает стариков, женщин, детей и безоружных. По крайней мере, так говорят, - проговорил приближенный его Величества и вновь опустил голову. - Как милосердно для бандита, - с раздражением протянул Золотой наследник. - Какие еще байки ходят об этом неуловимом ублюдке? - присев в кресло, он взмахнул рукой. - В народе ему дали прозвище - Ягуар. За его амулет, который каждый раз видели на шее, и за ловкость, с которой он совершает набеги, - с осторожностью продолжил солдат. - Что ж, мы захватываем целые поселения и острова. Сможем усмирить и зазнавшуюся «кошку», - гневно изрек голубоглазый принц. - Конечно, Ваше Высочество, - безоговорочно согласились все присутствующие в зале. Эдмарион скривил губы и, поправив расшитую золотыми нитками одежду, направился прочь из зала совещаний. Когда в массах укрепилась уверенность, что за всем стоит действительно неуловимый разбойник, и даже был составлен его образ, на всех площадях гонцы передали послание Короля – награду за поимку «Ягуара». А пока на землях Золотого Дома искали преступника, Эвой продолжал подготавливать своего сына к Коронации. Эдмарион был очень импульсивен, и такой характер правления сейчас был не самым удачным. Старый Король все чаще проводил время с преемником, а его сын все чаще сбегал к полководцу своего отца, лишь с ним находя нужные слова. Конечно, слово отца для него значило многое, но также он прислушивался и к своему мастеру. Его учитель был для него вторым отцом, был самым близким другом. И, возможно, между ними могло быть что-то большее, что скрепило бы их доверительные отношения еще сильнее, но Ранзэс не смел проявить инициативу, а юный принц не знал, как подступиться к мужчине много старше его. Наверное, их связь была самой чистой, хотя слухи ходили совершенно обратные. И пусть Эдмарион мог забавляться с мужчинами, он никогда этим не увлекался. Несмотря на процветающее мужеложство в его стране, Королевская семья вряд ли поддерживала такие отношения. Эдмариону хватило одного прозрачного намека отца, чтобы закрыть для себя этот путь развлечений. - Вам не стоит переживать. Перед Коронацией всегда происходят беспорядки, - улыбнулся Ранзэс, смотря в голубые глаза будущего правителя. Ему разрешалось, он был первым военным лицом Золотого Государства. Но когда он так смотрел, внутри Эдмариона что-то происходило, и он снова чувствовал себя ребенком. - Воспринимайте это маленьким препятствием. Один разбойник или банда, рано или поздно они найдут свое наказание. - Да, ты прав, - кивнул принц и даже рассмеялся. - Нет причин переживать.***
В Доме Золота проходил военный праздник – в столицу съехались все высокопоставленные лица и приближенные Короля, которые управляли соседними городами. На центральной площади устроили грандиозное празднество: были поставлены большие шатры, в которых располагались гости и королевская семья, там же поставили широкие столы с яствами. В центре можно было увидеть театрализованные бои и выступления артистов. Недалеко возвышалась огромная статуя Агрора – бога военного мастерства. Возле нее были возложены цветы и дары для самого божества и в память о павших воинах, погибших во время захвата новых земель. Рядом с шатрами гостей под музыку извивались прекрасные танцовщицы. Чуть подальше можно было увидеть прилавки торговцев, продававших оружие, искусные поделки, расписные ткани, украшения, недавно приобретенных рабов... Все праздновали победу и восхищались величием юного принца. Эдмарион не успел принять корону, но уже начал писать свою историю. Сегодня народ мог восхвалять своего правителя и праздновать этот день вместе с ним. И, несмотря на всеобщее веселье, будущий Хозяин Золота был встревожен и не мог полностью отдаться атмосфере радости. Эдмарион был обеспокоен долгим отсутствием своего полководца Ранзэса, его правой руки и наставника. Еще несколько дней назад он отправился вместе с патрульными в соседний город с поручением и до сих пор не вернулся обратно. Конечно, не было никакого повода для переживаний: Ранзэс был прекрасным воином и уже не первый год верой и правдой служил своему Государству. Самому Эдмариону еще было, что от него перенять – мужчина продолжал лично заниматься с принцем, оттачивая боевые навыки. Сегодняшний праздник касался и его, ведь во всех недавних походах именно Ранзэс шел рядом с Эдмарионом. Задержка верного слуги была недопустимой, он был обязан уже вернуться. Изнутри душило легкое недовольство, от которого было не отвлечься ни вином, ни красивыми телами танцовщиц. Никакие разговоры за столом и представления на площади не могли полностью увлечь принца. Продолжая высматривать в толпе золоченых солдат темноволосого мужчину, Эдмарион ловил себя на нехорошем предчувствии. - Я вижу, сегодня Мой Государь без сопровождения? – пропажу Ранзэса заметили все: странно было видеть принца без своего фаворита рядом. Безусловно, Ранзэса уважали за заслуги, однако это уважение тесно граничило с завистью. И, несмотря на то, что он был с принцем не в столь близких отношениях, как было распространено в военных парах, все были уверены в обратном. - Ранзэс на задании, должен вернуться со дня на день, - ровно ответил принц. «Ты должен был уже вернуться!» - подумал про себя Эд и недовольно нахмурил брови. Парень просто не понимал, что могло его так сильно задержать! Тем не менее, полководец так и не явился. Ближе к закату, когда Эдмарион уже махнул на все рукой, на «горизонте» показалось несколько фигур. На секунду подумав, что это Ранзэс, Эдмарион уже мысленно приготовил текст своего недовольства, но среди мужчин фаворита принца не оказалось. Супруга, которая вместе с детьми тоже ожидала своего мужа, со вздохом снова присела за стол. - Кто это? – недоуменно спросил один из командиров, стоящих рядом с Эвоем. Старый Король вгляделся вдаль, насчитав семерых мужчин, один из которых был связан. Эдмарион нахмурено выпрямился в кресле. Шестеро воинов вели какого-то человека, который был связан грубой веревкой и скован цепями. Со стороны могло показаться, что это он тянул воинов за собой, а не они вели пленника в город: парень шел вперед, обгоняя даже стражу. Когда солдаты подошли достаточно близко, один из них поспешил к принцу и Королю Эвою, взбираясь на специальное возвышение к королевскому шатру. - Что им нужно? Зачем они привели этого мужчину? – слышались вопросы со всех сторон. Разговоры за столом стихли, все внимание было адресовано связанному человеку. Эдмарион тоже разглядывал его. Это был высокий светловолосый юноша в весьма потрепанной одежде. Больше всего всех поразило количество запекшейся крови на его теле, которая, кажется, принадлежала совсем не ему. Поднявшись со своего кресла, Эдмарион вышел из-за стола. - Что здесь происходит? – задал он вопрос. Поднявшийся к нему воин тут же преклонил колено перед принцем и опустил взгляд в пол: слуги не имели права смотреть в глаза королям. - Ваше Высочество, - начал воин, опустив голову еще ниже, - мы его поймали! Это тот самый преступник, который расхищал угодья знати и нападал на королевские экипажи! Волна неразборчивого шепота прошлась по всему периметру. Эдмарион вышел из-под навеса, чтобы лучше разглядеть пойманного преступника. В то, что за всем этим стоит один молодой парень, ему верилось с трудом. Эдмарион с иронией усмехнулся. - Что за вздор? – рассмеявшись, голубоглазый парень взмахнул рукой. – Увести его! Взгляд землистых глаз в этот момент просверливал в золотом принце зияющую дыру. Скараби (так звали связанного парня), наконец, смог увидеть того, чей безликий образ ненавидел все это время. Молодой принц Золота оказался не совсем таким, каким он его представлял. Он рассчитывал увидеть перед собой жадного до власти королька, который исподтишка командовал сильным войском, или себялюбивого правителя, который сам не марал «золотые» руки. Однако перед ним был такой же солдат, как и он сам. Широкие сильные плечи, прямая осанка, шрамы (явно заработанные в боях и на тренировках), холодные голубые глаза. Возможно, не будь он так богато разодет, его было бы не отличить от любого другого солдата, однако был один нюанс, который выделял всю королевскую семью – светлая кожа. Весь народ южного государства имел все-таки смуглый цвет кожи, но «голубая» кровь все же вносила свои поправки, напоминая о том, что когда-то Золото было лишь частью Серебра. - Господин, не хотелось бы этого признавать, но бандит очень хорошо обучен: нам нелегко далась его поимка... – с волнением, но без запинки проговорил мужчина. – У него с собой вещи, но мне бы не хотелось стать гонцом с плохими новостями... - О чем ты? – не понял Эдмарион, выгнув брови. - Приветствую тебя, принц Золота! - вдруг подал голос связанный. - Я проделал длинный путь ради Вас! - отозвался светловолосый парень, обнажая зубы в хищном оскале. Цель была почти достигнута: убийца стоял всего в нескольких метрах от него. Как бы народ ни восхвалял его, для Скара этот парень был лишь врагом; тем, кто уничтожил его родной дом и сделал несчастным целый народ; тем, кто лишил его родной семьи. Стража тут же потянула за веревки и цепи, чтобы заткнуть пойманного. Он не имел права начинать разговор с принцем и тем более не имел права смотреть ему в глаза. Но молодой боец просто пожирал взглядом золотую гарпию. И если Эдмарион с легким любопытством разглядывал юношу, оценивая его внешние данные (сопоставляя их с тем, сколько головной боли от него было в последнее время), то сам Скараби смотрел на Эдмариона, как на жертву. - Неужели? – хохотнул Эд, вскинув брови. - Тебя попросту приволокли сюда мои люди. Уведите его! – повторил он свой приказ и уже хотел развернуться, но пленник с силой дернулся на месте. - Возможно, я хотел, чтобы меня сюда приволокли, - выкрикнул разбойник с каре-зелеными глазами. - Но я здесь не для того, чтобы отчитываться перед Вами! Эдмарион аж губы распахнул от такого невежества со стороны обычного человека. Вновь осмотрев пленника, парень только сейчас разглядел его одежду: на нем была надета черная широкая накидка, а под ней легкий плотно прилегающий костюм, напоминающий одежду ассасинов и разведчиков. Судя по внешности и одежде, парень был одним из жителей южных островов, на это указывали и небольшие отметины на руках в виде древних языческих символов (таким в столице и близлежащих городах «баловались» лишь смотрители храмов и алтарей культовых богов). Завершали картину глаза, густо подведенные черным. Парень был изрядно перепачкан в песке и грязи. К слову, воины, которые привели его, тоже были изрядно потрепаны. - А для чего же? - надменно улыбнулся Эдмарион. Вся ситуация почему-то его несколько веселила. - Я требую поединок! Один на один! - с вызовом выпалил пленник. - Что? – с изумлением выдохнул Эдмарион и рассмеялся. - А не велика ли честь? - Я предугадал это и поэтому принес Вам «дар», который, возможно, в корне поменяет Ваше решение. И если Вы не трус и Вам дороги устои воинской чести и доблести, Вы сразитесь со мной! Прямо здесь и сейчас! - усердно настаивал молодой кшатрий. - Подарок в сумке, - изрек Скар, кивнув головой в сторону одного из бойцов, в руках которого действительно была какая-то котомка. - Ваше Высочество, я хотел предупредить Вас, но… - вдруг забормотал воин позади принца. Обернувшись на слугу, Эдмарион нахмурился, вспомнив о гонце с плохими новостями. - Что в сумке? – спросил он. - Мой Государь, боюсь… - неуверенно начал тот, но так и не договорил. - Подайте сумку! Живо! - грозно прикрикнул Эдмарион. Солдат быстро сорвался с места и неуверенно протянул сумку будущему Хозяину Золота. - Ваше Величество, сумку лучше не открывать в присутствии женщин, - предостерег воин, но принц взмахнул рукой, и боец был вынужден раскрыть содержимое. Сделав шаг ближе к слуге, парень заглянул в котомку и, кажется, побледнел. Любопытные гости вытянулись из-за столов, чтобы тоже рассмотреть подарок для юного принца. Послышался шокированный вскрик, дошедший до женщины, которая сидела в самом конце королевского стола. - Ранзэс?! – встревоженно выкрикнула она, подорвавшись с места, но женщину быстро остановили. В сумке пойманного преступника была отсеченная голова правой руки принца – полководца Ранзэса. - Ты! – гневно выдохнул парень, резко развернувшись к пленнику. Слова огромным потоком собрались в груди, готовые вот-вот вырваться гневной тирадой, но рука отца, неожиданно упавшая на плечо сына, все-таки остановила парня. - Увести его, - строго проговорил он. Стража поклонилась старому Королю, приступив к исполнению его воли, однако золотой принц вдруг дернул плечом, сбросив руку отца. - Нет! Развяжите его! - Сын, успокойся! Гнев – это не выход, - предпринял попытку Эвой, заглянув в голубые глаза преемника. Холодный блеск в глазах сына вдруг превратился в ледяной пожар ярости. - Я казню его сам за убийство! - Эдмарион, - с нажимом выдохнул отец. - Я должен, - тихо ответил парень и резко развернулся. – Развяжите его сейчас же! По приказу принца с пленника сняли цепи. Стража Эдмариона образовала круг, создавая что-то наподобие арены. Разбойника буквально вытолкнули в центр, сомкнув кольцо. Теперь каждое его приближение к «краю» было опасным: воины, видимо озлобившись на него за смерть их полководца, всячески норовили задеть бойца. Принца без суеты пропустили вперед, помогая снять накидку и взять в руки меч. Повернувшись к варвару, Эдмарион взял еще один меч у первого попавшегося солдата и кинул оружие в ноги кшатрии. - Я рассчитывал на свое оружие, - не надеясь получить свой фамильный меч назад, со смешком выдохнул Скараби. - Нападай! - без лишней болтовни скомандовал Эдмарион, и дикарь не заставил себя ждать, вмиг сорвавшись с места. Возможно, этот бой не был правильным и честным изначально: Скараби был измотан дорогой, дракой со стражами, на его теле были видны увечья и раны, хоть и незначительные. Но двигался и атаковал юноша со всем напором и вкладывал, видимо, всю душу в эти удары. Скараби двигался быстро, иногда замедляясь и нападая рывками, словно дикая кошка. Деревянный ягуар – тотем, висящий у него на груди, как раз подходил этому бойцу. Скараби был прекрасно подготовлен к подобным сражениям, но ненависть и злость застилали ему глаза: он делал глупые ошибки и просчеты. От переизбытка эмоций и адреналина парень не мог достаточно сосредоточиться. Все это не ускользало от Эдмариона. Он видел это, чувствовал в каждом взмахе меча. Но от этого чужеземец не становился менее опасным. Он, словно берсеркер, не видел острого оружия, получал все новые порезы, но продолжал бой. Его целью было убийство и, кажется, любой ценой. Один из выпадов чуть не закончился плачевно для Золотого Правителя: лезвие меча обожгло кожу шеи и предплечье, оставляя алый след на одежде и небольшие капли на песке. Вовремя увернувшись, Эдмарион нанес удар рукоятью меча в солнечное сплетение противнику, а затем в челюсть и сбил не успевшего прийти в себя варвара с ног, навалившись на него сверху. Не без труда обезоружив противника, принц оседлал жертву и прижал острое лезвие своего меча к горлу бойца. Зрители замерли всего на мгновение, а после толпа взорвалась восторженными криками. Приближенные принца облегченно выдохнули. В какой-то момент этого сражения весы были так равны, что чаша разбойника могла перевесить. Голубоглазый принц продолжал прижимать лезвие к горлу противника, с тяжелым дыханием разглядывая его лицо. Глаза мужчины были подведены чем-то черным, но только сейчас принц заметил, какие длинные ресницы у этого разбойника. И, несмотря на ресницы вавилонских красавиц, выражение лица бойца было отнюдь не дружелюбным. Скараби в этот момент проклинал себя за осечки, которые допустил. Признаться, он даже не ожидал, что принц вообще что-то из себя представляет, но он ошибся. К его искреннему разочарованию, Эдмарион был хорошим воином. Сам принц в этот момент думал лишь о том, что этот дикарь мог действительно одолеть его, если бы бой их был хоть немного равен. По факту Скараби был вымотан стражниками прежде, чем вызвал на арену его. Но как этот дикарь смог одолеть его мастера?! - Смерть! Смерть! – скандировали все вокруг, нагнетая обстановку. Все жаждали увидеть кровь поверженного, чтобы та впиталась в сухую землю. Все жаждали плату за смерть правой руки принца, и сам Эдмарион желал этого не меньше. - Где его тело?! – низко спросил он, с силой вжав лезвие меча в кожу шеи. – Где его тело, говори!!! На заданный вопрос, тот, кого звали Ягуаром, лишь сжато усмехнулся. Поняв, что этот ублюдок ему ничего не скажет, Эдмарион отнял лезвие от шеи и занес меч в последнем движении, но вопреки всему, Эдмарион поднялся, так и не перерезав противнику горла. - В яму его! – велел он и отряхнулся от пыли. Праздник был испорчен убийством полководца. - Почему Вы не убили его? – все же решилась спросить безутешная вдова, опустив мокрые от слез глаза в пол. - Смерть – слишком слабое наказание за это, - ответил он. И как бы внутри ни резало от потери, Эдмарион с каким-то ужасающим восторгом касался своего пореза. Этот разбойник смог одолеть его учителя, смог нанести удар ему самому. А он ведь еще так молод.***
Скараби по велению золотого принца действительно кинули в яму, из которой было никак не выбраться. Металлическая решетка была высоко над головой, и как бы парень ни пытался до нее допрыгнуть – толку не было. Совсем выбившись из сил, светлоголовый сел в углу своей камеры и задавался одним единственным вопросом – почему принц не пожелал его смерти? Ведь и причины были, и поединок все решил, но казни не случилось. Не то, чтобы Скараби очень хотел пустить свою кровь в сухую землю Золотой Империи, сколько было до тошноты интересно, что двигало принцем. В глазах молодого парня было столько ярости: Скар не удивился бы, если бы его прирезали еще до поединка. И этот вопрос о теле полководца. Неужели было так важно притащить весь его труп? По мнению арианца, головы было более чем достаточно. Время шло, а праздник все еще продолжался. Это было слышно по громким песням, доносящимся даже в его темную камеру. Принц, конечно, больше не веселился, разрываясь внутри от боли потери. Ранзэс был для него учителем, другом, он любил его, как старшего брата. Теперь все, что от него осталось, это голова в грязной сумке дикаря. Внутри все полыхало от ярости, но Эдмарион глушил в себе фатальные вспышки, впервые в жизни сохраняя самообладание в пик своего безрассудства. Единственное желание, которое он исполнил – послал людей, чтобы те нашли его тело, каким бы оно ни было. Ранзэс, может, и проиграл в бою, но уйти все равно должен был достойно. - Что с ним сделают завтра? Повесят? – судачили все вокруг, перебирая все виды казни для самоуверенного островитянина. Эдмарион с нескрываемым раздражением слушал все это, а потом приказал отнести заключенному еды с королевского стола, что немало всех удивило. Ближе к вечеру, когда беспощадное солнце перестало печь голову и оголенные плечи, в камеру Скараби спустили на веревке кувшин и ломоть хлеба, начиненный жареным мясом. Удивившись такой кормежке, Скар принюхался сначала к мясу, подозревая, что еда отравлена. Открыв крышку металлического кувшина, парень удивился еще больше. Жидкость внутри была вовсе не грязной водой из ближайшей лужи, а вином. Еще через мгновение парень осознал, что и кувшин далеко не простой, а золоченый. - Эй! Что это значит?! – крикнул он наверх. - Жри давай! – послышался ответ. Больше ему никто ничего не отвечал. Парень нахмурился и все-таки принялся за ужин, который был единственным приемом пищи за сегодняшний день. Большими глотками осушая кувшин, не от желания забыться, а от банальной жажды, Скар сжал тонкое горлышко посуды в руке и расслабился, запрокинув голову вверх. Стремительно темнело. Красный закат сменился темным небом, на котором зажглись яркие звезды. Глубоко дыша, парень с сожалением думал о своей семье, которую так и не смог отыскать в этом проклятом золотом Королевстве. Так его мысли, цепляясь одна за одну, привели к бездумным размышлениям и легким осознанием своего заточения. Скараби вовсе не отчаялся, наоборот, такие думы пробудили в нем силы, и мужчина, встав в угол камеры, разбежался и побежал к противоположному углу. Спустя целую бесконечность парню все-таки удалось подпрыгнуть и оттолкнуться от одной стены так, чтобы в это же время оттолкнуться от другой стены. Так, быстро взобравшись по углу, арианец все-таки схватился ладонями за железные прутья решетки. Не успев даже понять, как решить проблему с затвором, он вдруг увидел свет от факела. Перебравшись в самый темный угол, парень затаил дыхание. Стражник удивленно посмотрел в пустую камеру. - Проклятье! – вырвалось у него, и он зачем-то обернулся себе за спину. Скараби нахмурился, заметив более яркое свечение. Там, наверху, после славного пира, к яме направлялся принц Золота Эдмарион. Заметив растерянность стражника, парень быстрее подошел к яме и взглянул вниз. - Ваше Величество, он не мог сбежать! Замок цел! – доложил второй стражник, подоспевший к напарнику. Эдмарион удивленно вскинул брови и, выхватив факел из рук слуги, встал на железные решетки и дошел до середины. Присев на корточки, он посветил себе факелом и вгляделся в темную пустоту. Осмотрев камеру, мужчина вдруг улыбнулся, увидев сильные ладони, которые сжимали край металлической плиты в углу. Шатен подошел ближе и наступил на одну ладонь заключенного. Скараби только недовольно промычал. - Тебе не сбежать, - улыбнулся Эдмарион, вновь присев на корточки, при этом не убрав ноги с ладони. – Как тебе ужин с королевского стола? Ты не хочешь поблагодарить меня? - Недурно. Но, кажется, там еще что-то осталось. Не хочешь присоединиться? - на одном дыхании выпалил воин, а затем, воспользовавшись моментом, что принц стоит прямо на решетке, резко ухватился свободной рукой за ногу и быстро дернул влево и вниз, повиснув на ней всем телом. Ступня Эдмариона соскочила с прута и прошла через железный квадрат, отзываясь обжигающей болью на коже и острой в тазобедренном суставе. Но, к счастью для мужчины, решетка была не такая широкая, и нога застряла в бедре, не причинив более серьезных повреждений. Надрывно выдохнув, Эдмарион уронил факел, и схватился за железные прутья. Ногу пришлось напрячь максимально, чтобы удерживать весь вес бойца. Стража тут же засуетилась и открыла решетку, но достать заключенного не удавалось никак. - Нужен лук! – крикнул кто-то за спиной. Несколько мужчин поспешили на помощь принцу, но Эдмарион гневно рявкнул, чтобы даже не приближались. Попривыкнув к боли, парень тяжело выдохнул. - Я научу тебя, как нужно общаться со своим Правителем, - сипло выдохнул брюнет скорее себе, чем ему. – Отпусти, иначе мне придется тебя поранить, а я не хочу портить такого ценного воина, как ты… На секунду арианец даже растерялся. Он совершенно не мог понять, почему изначально Золотой принц не убил его, не велел казнить, накормил ужином, как он сам заявил, со своего стола, а теперь еще и не желает навредить ему. Он бы, возможно, и хотел узнать ответы на все эти вопросы, однако вместо этого лишь со смехом выдохнул, позволив главенствовать в этой ситуации гневу, а не разуму: - Какая жалость, что мне нет никакого дела до ваших желаний! Светловолосый парень удобнее ухватился за голень и колено Эдмариона (теперь уже двумя руками, так как чтобы удержать равновесие принцу пришлось сойти с чужих пальцев), а после, извернувшись, смог дотянуться левой рукой до ворота накидки и притянуть к себе. Слуги принца дернулись к клетке, а принц теперь мог самолично лицезреть лик хищно скалящегося варвара, который был запачкан пылью, и его пронизывающие насквозь зеркальца. - Вам жить осталось совсем недолго... - смотря глаза в глаза, хрипло произнес арианец. Дыша сквозь зубы, Эдмарион смотрел в глаза этому дикарю и не понимал, что творилось в его голове: любой другой уже склонил бы колени перед ним лишь бы выбраться из клетки. - В таком случае, тебе осталось еще меньше, - выдохнул брюнет и сипло вдохнул. Потянувшись рукой к плечам, парень неопределенно взмахнул рукой. Слуги, которые с откровенным удивлением наблюдали за всем этим, не сразу поняли, чего желает принц. Но один из стражников все-таки подбежал к принцу и отстегнул мантию от плеч парня, что та, проскользив между прутьями, так и осталась в сжатой ладони арианца. Весь вес парня вновь пришелся на ногу, и Эдмарион снова тяжело выдохнул. В любой другой ситуации он, возможно, мог бы прибегнуть к помощи посторонних, но что-то не давало Эдмариону дать согласие на стрельбу из лука. Он не хотел ранить этого парня, пока не удостоверится, что его нельзя перевоспитать. А что-то молодому принцу подсказывало, что перевоспитание этого дикаря будет очень увлекательным. Во всяком случае, перевоспитание Эдмарион видел в самых изощренных пытках. Этот воин либо станет еще сильнее, либо убьет себя сам от того, что задумал принц. Подобные мысли в данную минуту перекрывали даже сосущую утрату, которая еще недавно раскатами бушевала в его душе. Однако парень даже в такой черный для себя день следовал привитым с детства правилам. Ранзэс был повержен в бою, а, значит, этот отшельник оказался сильнее. Оказался сильнее его учителя, первого полководца Золота. Просто убить варвара было недопустимой ошибкой. - Чем я заслужил гнев твой? – все-таки спросил Эдмарион и сдавленно замычал, когда нога глубже вошла между прутьями. Терпение голубоглазого, однако, все-таки подходило к концу, и он на мгновение прикрыл глаза, чтобы совладать с бурей в груди. – Последний раз прошу отпустить меня. Не заставляй меня приказывать. - Этот гнев исходит не только от меня, но и от сотни простых людей, чьи жизни ты унес и чьи дома ты уничтожил! Ты - убийца, и ты считаешь, что можно поработить все, до чего ты только сможешь дотянуться! Ты никогда не встречал должного сопротивления лишь потому, что нападал на слабые деревеньки! Жег их вместе с теми, кто прожил там всю свою жизнь! Ты уничтожал чужие алтари, жрецов, статуи божеств! Совсем не боясь ответного удара, мщения, гнева! Но ты сам не бог, а это значит, что ты смертен! И если не я, то, я верю, найдется еще кто-то, кто сможет снести тебе твою высокомерную голову с плеч! - яростно выпалил воин с каре-зелеными очами и, наконец, все же отпустил намученную ногу Эдмариона. Парень сделал рывок и повис на пруте у дверцы люка. Принц только облегченно выдохнул, не сразу поднявшись. Слуги поспешили парню на помощь, но гордый правитель отказался от помощи. Встав на землю, чтобы вновь не угодить в ловушку, Эдмарион посмотрел на воина и улыбнулся. - Знаешь, кого ты мне напомнил? – поинтересовался принц. – Старую жрицу и ее невежественную и дикую дочь. Поняв по одному взгляду, что попал в точку (и лишь потому, что провел параллель с накрашенными глазами и странными письменами на руках), Эдмарион улыбнулся еще шире. «Семейные связи нужно развивать правильно», - повторил он про себя. - Ублюдок! - реакция парня не заставила себя ждать. - Что ты с ними сделал? Ты... - воин буквально задохнулся от накатившей ярости и поспешил выбраться из клетки. Он не знал, как и чем он будет атаковать некоронованного наследника Золота, но сейчас он был уверен, что если этот тиран что-то сделал с его семьей, он разорвет его голыми руками. Стража тут же приготовила мечи, но Эдмарион снисходительно вытянул руку в бок и приказал жестом опустить мечи. - Осторожнее со словами, - посоветовал Эдмарион, которому не нужно было придумывать причин, чтобы, как минимум, отрезать наглецу язык. – Склони колени перед своим Правителем. В противном случае твоя жизнь уже выиграна мною в бою, но я вижу, что смерть для тебя слабое наказание. Как насчет смерти женщины и ребенка? Ты будешь смотреть на их казнь с лучшего места. Или я брошу вас втроем туда, откуда вам не выбраться. Они будут голодать, болеть, медленно умирать. Это лучшее наказание за убийство представителя Дома Золота, лучший урок за твой грязный рот. Мамаша не учила тебя, как нужно обращаться к тем, кто гораздо выше тебя по чину и силе? Ты можешь называть меня как угодно, но я – твой будущий Король, твоя задача подчиняться моей воле или умереть. Но, как ты понял, твоя смерть будет очень мучительной… Нет ничего хуже, чем умирать, наблюдая за смертью своих близких. Арианец тяжело дышал. На секунду он замер, а его сердце отвратительно сжалось. Семья была самой дорогой и важной ценностью в жизни молодого кшатрии. И ради нее он действительно был готов на все. Скараби огляделся, наскоро пересчитав стражу, что окружала его, и вновь перевел взор на Эдмариона. В его глазах все также читалась злость и ненависть, но парень действительно остановился, не шевелясь, хоть и принял позу для нападения. - Склони колени перед своим Королем, - повторил Эдмарион и без страха сделал шаг к парню, который готов был наброситься на него и разодрать в клочья. Нога отозвалась неприятной болью, но брюнет проигнорировал это и подошел совсем близко к дикарю. – Я не даю второго шанса, - предупредил парень с полной серьезностью. – Ты силен, твои движения отточены. Прекрасный боец с диких островов. И как бы меня ни огорчала смерть моего подданного, ты оказался сильнее. Лучший трофей за последнее время. – Эдмарион кружил вокруг парня, разглядывая его со всех сторон, как ездовую лошадь для своей конюшни. Действительно, в этом арианце принц видел даже не человека, а цепного пса, который будет полезен Золоту. Вопрос был лишь в том, сможет ли принц сломить дикую волю этого бесноватого парня? – Признай меня своим Повелителем, и тогда ты сможешь увидеть девчонку. Докажи свою верность Золотому Дому, и ты увидишь их вдвоем. Стань мне полезным, и они будут жить в безопасности в Столице рядом с тобой. Молодой воин внимательно слушал Золотого правителя, следя за ним лишь взглядом. Для себя он знал, что никогда не покорится твари, что уничтожила его дом и взяла в плен его родных. Но что ему стоило подыграть заносчивому ублюдку? Скар не мог убить его сейчас, и это было глупо отрицать. Все было против него. Поэтому он все же решил правильно расставить свои приоритеты. - Сначала докажи мне, что они целы, - собранно проговорил светловолосый, - Дай мне Королевское слово, что они невредимы. Эдмарион довольно улыбнулся, вновь встав напротив парня. Взгляды скрестились, и принц благосклонно прикрыл глаза. - Я не велел убивать их, - проговорил он. – Детей забирают не ради смерти, а чтобы дать им будущее. Я даю слово, что завтра же отправлю за ними. Услышав это, Скараби почувствовал секундное облегчение: да, они все еще остались узниками-рабами, но они всё же были живы! Боец слабо кивнул, будто самому себе, и, прикрыв глаза, без лишних слов опустился на колени. Выполнив «приказ», кшатрий болезненно поморщился, будто это действие действительно принесло ему страдания, а затем распахнул каре-зеленые зеркальца. Хоть воин и стоял перед принцем на коленях, в его очах никак нельзя было прочесть преданности или смирения. - Что же, для начала весьма неплохо, - снисходительно выдохнул Эдмарион. Слуги, которые кружились рядом, достали из ямы часть королевской одежды. Эдмарион продолжал стоять перед парнем, чей взгляд все еще не потерял огня бунтарства. Дав указания, принц все же направился к экипажу. Пленника связали и прицепили к лошади, и Скараби пришлось идти пешком до дворца. Когда они прибыли, парень был без сил и просто рухнул на колени от усталости. Эдмарион, который как раз в этот момент проходил мимо, усмехнулся краем рта. - В темницу его. Ночь арианец провел в темной темнице под золотым дворцом, продумывая до мельчайших подробностей, как именно убьет золотого принца. Но для начала нужно было спасти свою семью.