По-человечески
21 ноября 2014 г. в 01:19
Перезагрузка системы произведена некорректно. Ошибки протокола: код 4, код 38, код 39, код 50. Система работает в ограниченном режиме. Рекомендации: повторная полная перезагрузка системы. Перезагрузить систему? Да/Нет.
Информация от рецепторов: микроспазмы сосудов головного мозга. Причина: точная причина не установлена. Предположительная причина: сбой гуморальной регуляции ВНД, высокая концентрация адреналина, дестабилизация ЦНС. Вероятность 78%. Интоксикация. Вероятность 22%. Вещество интоксикации: гормон природного происхождения адреналин. Источник интоксикации установить не возможно. Опасность для жизни: низкая. Рекомендации: блокировка ЦНС до восстановления гормонального баланса. Блокировать ЦНС? Да/Нет/Повторная диагностика. Повторная диагностика.
Система работает некорректно. Рекомендации: перезагрузить систему. Перезагрузить систему? Да/Нет.
Информация от рецепторов: множественные микротравмы мышечных волокон. Высокая концентрация молочной кислоты в мышечной ткани. Причина: не установлена. Установить возможную причину? Да/Нет. Да.
Возможная причина: некорректное взаимодействие имплантатов. Вероятность 5%. Опасность для жизни отсутствует. Рекомендация: перезагрузить систему. Перезагрузить систему? Да/Нет.
Внимание! Непроизвольные мышечные спазмы. Возможная причина: дестабилизация ЦНС. Рекомендации: запустить полную диагностику системы. Запустить полную диагностику системы? Да/Нет.
Микки уже сбился, который раз подряд он запускает диагностику и перезагружает процессор. История программных сообщений бежала списком тревожных красных строк. То и дело выскакивала жуткая надпись: „Недопустимое действие!“. Что-то странное и страшное происходило с его телом. Оно не подчинялось процессору. Не слушалось Микки.
Что с ним? Почему?
Рефлексы гнали в убежище, в безопасное место. Это место объективно не было безопасным: неглубокая ниша, совершенно открытая спереди в большое пространство со множеством потенциальных укрытий, ничем не защищенная сверху, да и фланговой защиты она не давала. Подкравшийся из-за угла враг убьет его, даже не покидая безопасной зоны. Но отказавшая система не смогла найти ничего. И тело пыталось укрыться само в себе. Прижавшись спиной к стене, он защищал живот, грудь и голову конечностями.
Нерационально много жидкости выделяли слезные железы, она скапливалась в носовых пазухах и стекала в горло, невпитавшаяся — искажала зрение и стекала по лицу, при этом инородные предметы или повреждения роговицы отсутствовали. Непроизвольные микросокращения мышц мелко сотрясали тело. Хотя объективно температура не падала за границу комфорта, его тело полагало иначе.
И только нечто мягкое, состоящее из гладких очень гибких волокон и маленьких узелков, прекрасного чистого цвета, со сладким сложным запахом излучало тепло. DEX держал это нечто в ладонях, прижимал к себе, закрывая собственным телом, не воспринимая датчиками никакого теплового излучения от объекта, но при этом ощущая его нервами. Он коснулся оранжевой путаницы нитей щекой. От этой вещи в его руках исходило странное, нефиксируемое датчиками, но явно ощутимое кожей, излучение спокойствия. Киборг ничего не регистрировал, но Микки чувствовал.
„Микки“ — какое странное слово. Ограниченно функционирующая программа услужливо подсказала: «Микки — мужское имя, предположительно происходит от имени Михаэль, связанного с одной из древних религий. Наиболее популярное использование в сочетании „Микки Маус“ — мультипликационный персонаж 20-го века. Представляет собой антропоморфного мышонка». Не мультипликационный персонаж. И не просто мужское имя. Это было его имя. Он — Микки. Он не забыл это. Эта мысль успокаивала. „Меня зовут Микки“ — беззвучно, даже не размыкая губ, проговорил.
Человек все время был рядом. Микки фиксировал его присутствие, но оно его не настораживало. Наоборот, именно это присутствие частично рассеивало панику. Обещало спасение. Человек медленно наклонился и легко прикоснулся к его голове. Ощущения были странные. Концентрация адреналина начала снижаться. Система зафиксировала положительную динамику гормональной и нейромедиаторной стабилизации.
— Тебе лучше? — голос был тихий, мягкий, глубокий и обволакивающий. „Магдала Кейтилин Ливски Дэвелин — статус: хозяин. Присвоен 17,49 минут назад. Особых распоряжений не поступало,“ — опознал компьютер. Программа рекомендовала встать, посмотреть в лицо хозяину, провести дополнительное опознание и приготовиться к выполнению команд, в качестве минимальной нормы действий; либо приветствовать по полному имени, уточнить приемлемую форму обращения и озвучить готовность к работе стандартным набором фраз, — в расширенном варианте. Голос странным образом не требовал ничего. Это понимание было вне возможностей процессора, но оно было. Отчего-то хотелось прикоснуться лицом к руке. Самому. И почувствовать чуть шершавую мягкость теплой кожи. Но Микки не решился. Только прижал к щеке оранжевый ком.
„Да“, — выдохнул он, но не решился сказать вслух. Вопрос был об улучшении его состояния, но не уточнял по сравнению с чем. Система по-прежнему настаивала на необходимости перезагрузки и диагностики, а Микки ее игнорировал по необъяснимой причине, но откуда-то знал точный ответ, и что его не надо вербализировать.
— Тебе не холодно? — снова спросила хозяйка, и в голосе звучало беспокойство. „Нет. Уже нет“, — подумал Микки, чувствуя (он действительно это ощущал, хотя датчики никаких изменений температуры не регистрировали), как теплеет воздух вокруг. Рука касалась его волос, и это едва заметное, прикосновение ощущалось им сильнее, чем повреждения капилляров в области шеи, о которых сообщали рецепторы.
— Хочешь — поплачь, — «плач — обильное выделение слезной жидкости, сопровождающееся нечленораздельными голосовыми звуками, выражающими боль, горе или сильную взволнованность. Поплакать — осуществить плач. Хочешь — при наличии потребности является разрешительным приказом, при отсутствии потребности — признак рандомного действия в приказе. Да/нет. (примечание: при отсутствии физической потребности осуществление действия не рекомендуется)» — сообщила программа. У людей „хочешь“ трактовалось несколько иначе. Он не хотел плакать, когда плакал. Сейчас тоже. Но ему разрешали осуществить потребность… выразить боль, горе или сильную взволнованность?! DEX специально создан для того, чтобы не испытывать боль, горе или сильную взволнованность. Он — DEX, значит он не может испытывать боль, горе или сильную взволнованность… Но хозяйка предполагает возможность наличия потребности… Но он… Где-то внутри, в районе солнечного сплетения возникло еще одно, не регистрируемое, но ясно ощущаемое, чувство растущего огненного шара, разрастающейся катастрофы, которая уже случилась и готова повториться снова. „Нет“. Он поспешил отметить выбор и пролистнуть строчки. Но страшное, о чем он не хотел думать и вспоминать случилось:
— Я отойду.
Это было физически невозможно — он сидел на твердом полу, вестибулярный аппарат не регистрировал отклонений, но… Микки ясно видел, что падает в черную бездну. Катастрофа. Это конец… (Он не знал почему, но был твердо уверен: если хозяйка сейчас уйдет и бросит его, то страшное беспросветное ничто, в котором отказывает процессор и разум, в котором собственное его тело не подчиняется ему и разрывается изнутри тысячи тысяч раз, нахлынет снова, затопит все: торговый зал, все коридоры и этажи, павильоны, до самой крыши и стоянку, и будет только черная беспросветная жуть. Боль и отчаянье). „Не уходи!!!“ — захотелось закричать, схватить, удержать любой ценой, но сил не было. Странно, но и это чувство не имело ничего общего с физическими параметрами, система отрапортовала: „Работоспособность 69% нормы, запас энергии 64%“, — более чем достаточно, чтоб исполнить, но сил сделать, хоть что-то для спасения самому, не было.
Киборг посмотрел на хозяйку.
— Не бойся.
Киборги бояться не умеют. Киборг может фиксировать и анализировать реальную опасность. Но кто-то в голове Микки навязчиво свидетельствовал об обратном. Прямой угрозы безопасности не было, а страх — был.
— Я недалеко. Вот. Всего на два шага.
Голос грудной женский мягкий, спокойный и тихий, но всепоглощающий, такой же большой, шелковый, черно-алый, как сама хозяйка, обнимал и раскрывал над Микки силовой купол защитного поля, обещая надежную безопасность. Катастрофа откладывалась. Безжалостный кошмар отступал. Становилось спокойно и тепло.
— Ты посиди. Приди в себя, успокойся. Я рядом.
Он действительно успокаивался. Под плавными теплыми волнами слов. Это было похоже на тепловую лампу, что работала в отделе проращивания экзотических цветов… Теплые волны согретого (но не горячего) увлажненного воздуха, теплые волны света, теплые волны слов.
Опять очень странный приказ. „Приди в себя“. „Прийти в себя — идиоматическое выражение, означает: 1. очнуться после кратковременной потери сознания, обморока, 2. выйти из состояния сильного токсического опьянения, 3. успокоиться, перестать бояться“
„Сильное токсическое опьянение“. „Отравление“. DEX запустил диагностику системы. „Вероятность интоксикации 22%. Вещество интоксикации: адреналинсодержащие препараты. Возможные варианты: Адреналина гидрохлорид. Изадрин. Источник интоксикации — установить невозможно.“
Рапорт окончательно успокоил киборга: это пройдет. В контрольной лаборатории DEXов перед выпуском тестировали на устойчивость к токсинам. Он набрал необходимое количество баллов. Надо посидеть. Подождать. Прийти в себя. Хозяйка права. Сначала он дождется, когда организм сорбирует, расщепит и выведет токсин, (и невозможный ужас исчезнет) потом перезагрузит процессор и разберет пропущенные команды.
Киборг расслабился. Потерся лицом об оранжевые нити.
„Внимание. Приближаются неизвестные объекты. Определены возможные направления атаки. Распознание: гуманоидная раса, люди. Количество объектов — 2. Единиц оружия — 3. Рекомендация: предупредить хозяина, ждать распоряжений“.
— Опасность. Два человека. Вооружены.
— Сядь на пол, где сидел. Не шевелись.
Приказ хозяйки был нелогичен и неправилен. Функция и обязанность DEXа — защитить человека от опасности. При необходимости — заслонить хозяина своим телом. Но тон хозяйки, несмотря на общую мягкость, исключал неповиновение. И программа это подтверждала. „Однозначный приказ. Выполнить“. Киборг подчинился. Сел на пол, замер и активировал боевой режим.
— Альберто! Дирк! Какими судьбами?
„Почему у людей так сильно изменяется голос, в зависимости от того, к кому они обращаются?“ — промелькнула мысль, царапнув каким-то смутным, но кажется важным воспоминанием. Сейчас голос хозяйки звучал выше и звонче. Данные анализа свидетельствовали, что хозяйка узнала людей и испытывает к ним симпатию, что она им рада и не удивлена их появлением.
— Да так, за пивком завернули.
„Мужчина. Возраст: 37-42. Возбужден. Лжет. Агрессия — отсутствует. Вероятность нападения — низкая“ DEX на слух фиксировал, как мужчины остановились, перекрывая потенциальные пути отступления: проход дальше внутрь здания и выход наружу.
В руках того, что подошел со стоянки, что-то прошелестело.
— Майор Питт, уберите стрелка, — тоном однозначного приказа произнесла хозяйка. Страх в ее голосе отсутствовал. Значит, ей не угрожали.
— Магдала, Ал тебя подхватит, мы просчитали — тебя не заденет!
„Мужчина. Возраст 40-45. Возбужден. Нервничает. Досада. Попытка убеждения. Агрессия — низкая. Вероятность нападения — отсутствует.“
— Дирк, ты не понял. Я не хочу, чтобы вы его убили. Пожалуйста, отмени команду!
„Просьба“.
К убеждению хозяйки (в чем?) присоединился второй мужчина. Хозяйка его перебила. Убеждает в безопасности DEXа. Это про него? „Вероятность 97%“
Какая странная реакция мужчин: удивление, недоверие, сильный интерес, смущение. Агрессия отсутствует.
Хозяйка продолжает убеждать. Растущее удивление и недоверие.
— Магда, он опасен, он же напал на тебя!
Это про него? Нет невозможно. Киборг не может напасть на хозяина. Он не мог напасть на хозяйку.
— Дирк, это был обычный нервный срыв. Совершенно человеческая реакция. Обычная детская истерика.
Значит, хозяйка говорила точно не о нем. Он не понял сложный человеческий разговор. Люди очень сложные, их слова неоднозначны, их поступки бывают непредсказуемы, даже их приказы бывают неоднозначны, людей трудно понимать.
— О господи, Магда, откуда человеческая реакция и детская истерика у киборга?!
Удивление, недоверие, сильное нервное возбуждение.
Снова спорят. Хозяйка убеждает. Эмоции мужчин анализируются частично. Недоверие и сомнение. Программа уверено регистрировала отсутствие агрессии и угрозы нападения. И тем не менее старший вскинул оружие.
Но программа не успела бросить тело киборга на перехват возможного выстрела. И прежде чем Микки сообразил, что команды на защиту хозяйки не было, и отдал ее сам, раздалось:
— Стой!
Вероятнее всего команда была адресована потенциальному противнику. Но, уже запустивший поиск оптимального порядка действий, DEX тоже на нее отреагировал и остался неподвижен. Хозяйка угрожала мужчинам. Страха у мужчин угроза не вызывала, но оказалась действенной. Вероятность нападения вновь упала до 0%. Старший обратился к кому-то по устройству связи:
— Родерик, это Питт. Код желтый! Как принимаете? — затем к хозяйке: — не глупи, Мэг.
Та заметно расслабилась. Люди продолжили разговаривать. Хозяйка предъявляла требования, мужчины соглашались, становясь более спокойными. Ни агрессии, ни угрозы нападения больше не возникало. Люди даже шутили. Именно так определила программа предложение показать угрозу.
— Встань, — снова с удивительной интонацией заботы и внимания обратилась к киборгу хозяйка. — Хочешь надеть свои брюки? Если не хочешь, — не надо.
Снова странный рандомно-разрешительный приказ. Экономя энергию, вышедший из боевого режима DEX отключил все имплантаты, в том числе и отвечающие за мимику и мучительно пытался понять желание хозяйки. Микки действительно хотел выполнить приказ максимально хорошо. Но процессор не справлялся с задачей. После нескольких циклов поиска решения киборг сдался перед человеческой логикой:
— Уточните задание.
Вместо уточнения приказа хозяйка заговорила с ним, расшифровывая свою нерешаемую задачу:
— Ты сейчас без одежды. Лично меня это не смущает. Этих сеньоров тоже. Но для человека, самого человека, комфортнее, если на людях он находится в одежде…
Для человека?! Микки завис окончательно.
— Потому я тебя спрашиваю: что для тебя лучше: быть в одежде или без нее? — Объяснение запутало киборга еще больше. Он очень хотел, но никак не мог понять, чего от него хочет хозяйка. Надеть брюки? Не надевать брюки…
— Микки, ты хочешь одеться?
„Парнем“, „как человек“… Процессор не давал подсказок. Микки запутался. Да/Нет? „Наверное“ — в базовом наборе ответов такого не было. Это слово он слышал где-то. Микки кивнул. Наверное, он хочет одеться. Младший из мужчин принес одежду. Она была совсем другой, чем Микки носил до этого. Человеческой. Микки оделся. Выпрямился перед этими странными людьми.
К нему подошла хозяйка. Взяла из его руки оранжевую мягкую вещь. Отдавать было неожиданно жалко.
— Она тебе понравилась? Хочешь оставить себе?
Снова это странное слово. Кажется, раньше он никогда не слышал его так часто. Хозяйка не стала забирать вещь, она закрепила ее на Микки поверх новой одежды. Киборг пребывал в смятении: то, что происходило, было невероятным. Возможно это последствия отравления? Но компьютер тоже регистрировал происходящее.
— Нравится? Поедем домой? Ты согласен?
Наконец прозвучало хоть что-то, что процессор смог идентифицировать как сложную форму распоряжения:
— Ты ведь хотел мне помочь и донести пакеты до флайера. Справишься?
И Микки смог четко ответить на вопрос:
— Да, — теперь у него была определенная задача, и он мог приступить к ее решению.
Ощущая растерянность и неясную тревогу, хотя внешние причины уже отсутствовали, измученный киборг разместился в кресле флайера.
Хозяйка коротко переговорила по видеофону и передала автопилоту команду на подготовку ко взлету и взлет. Больше изменений ситуации не предвиделось. Физическое состояние было относительно стабильно. DEX решил, что, наконец, наступил удобный момент для полной перезагрузки, на которой уже давно настаивала система. Процессор начал последовательное отключение систем. Лишенное управления тело обмякло.
— Микки? Что с тобой? — встревоженный голос хозяйки не отпустил сознание. Он почувствовал, как она склоняется над ним, проверяет пульс на шее. После его несколько раз несильно, но требовательно ударили по щекам.
Даже не используя компьютер, киборг ощущал нарастающую обеспокоенность хозяйки. Почувствовал, что обязан ответить. Приоткрыл глаза. Это неожиданно получилось. Хозяйка смотрела на него встревожено и вопросительно.
— Перезагрузка, — язык и губы почти не слушались. Процессор отключил управление нервной системой. Имплантаты мертвым грузом сковывали тело.
— А по-человечески не мог заранее предупредить? — как и тревогу перед тем облегчение в голосе хозяйки киборг улавливал без подсказки программы. Смысл фразы дошел до него не сразу. А потом Микки снова совершенно завис. „По-человечески“ …
Тем временем, хозяйка максимально опустила спинку и выдвинула подголовник. Поддернула тело, размещая его в кресле глубже и выше. Так заметно разгружался позвоночник, и поза становилась практически оптимальной. DEX отметил, что руки у хозяйки сильные и ловкие. Затем она аккуратно и методично обработала мазью все ссадины и повреждения, с особенным тщанием пройдясь по шее и разбитым пальцам. Прикосновения теплых рук и холодящей мази были приятны. Микки хотелось что-то сделать, чтобы продлить ощущения. Он попробовал удержать хозяйкину руку.
— Все будет хорошо. Не бойся.
Процессор перезагружался медленно, по несколько раз перезапуская одни и те же блоки, перепроверяя и восстанавливая. Но ждать окончания отладки системы киборг не стал: возникший вопрос был слишком мучительным для ожидания. Он повторил:
— Не бойся… по-человечески… ребенок… DEX — не люди. Не ребенок.
— А это уже от тебя зависит. Кто как себя ведет, тот тем и является, — хозяйка внезапно рассмеялась. Хрипло, взахлеб, все сильнее и сильнее заходясь нервным смехом.
Это было странно.
— Прости, — произнесла она, вытирая слезы ладонью. — Ты не обращай внимания. Это меня отпускает. Ты сегодня поистерил, и я тебе не мешала, теперь, извини, мне тоже надо. Я сейчас буду много говорить, ты не обращай внимания, даже если что-то обидное скажу. И уговор, что бы я сейчас не ляпнула — чур никому не рассказывать! Ребенок, не ребенок… Это у нормальных людей дети из одного места рождаются, а у мамми Магды все как в тех сказках, которые малышам в позапрошлые века рассказывали, когда считали, что им рано знать откуда они взялись. Только там находили детей в капусте, а я нашла дочь в герани. Даже не сама нашла — Дави нашел. Разве у нормальных родителей четырехлетний ребенок может заявить: „Там сидит моя сестра. Или мы едем домой вместе, или я остаюсь с ней“?! Пришлось забирать обоих. Не оставлять же и сына в кустах герани… А еще детей приносили аисты. Только это в нормальных сказках нормальные аисты приносили нормальных детей. А если в роли аиста — демон, слуга дьявола? Вот каких детей мне может принести демон? Она и носит. Ночью с контрабандистским катером то коренианина, то рептилоида. С одним не поспоришь — все вы чертовски уникальны! Казалось бы, после ребенка, найденного в инфранете, пора было успокоиться, но нет… Мне ж явно не хватало для коллекции купить малыша в магазине!.. Вот что ты спрашиваешь, может ли киборг быть ребенком? Сегодня утром я б тебе точно ответила, что этого не бывает. Но киборги такими вопросами и не задаются. Ладно, наплевать потом разберемся, как говорит Аша: „Потом увидим где воронки“. Ну, и что мне с тобой делать?
Хозяйка говорила возбужденно, то смеясь, то злясь и коротко всплескивая руками, но отчего-то Микки было приятно слушать ее голос, почти не вслушиваясь в слова, точнее не задумываясь над ними. Было странно и хорошо, будто не отвечая на толком незаданный вопрос, ему объяснили все, что его беспокоило. Фактически это было совершенно не так, но мозг был слишком утомлен, чтобы искать логику в словах или событиях.
Процессор завершил перезагрузку и диагностику. В командной строке мигало красным обязательное сообщение. Но пока хозяйка говорила и говорила, это было неважно. Можно было лежать и слушать.
— Что молчишь? Как дальше жить будем?
В голове Микки со смесью страха и надежды промелькнуло обрывком мысли пугающее и манящее „по-человечески…“. Но DEX озвучил информацию процессора:
— Внимание. Обязательная информация для владельца. Критический сбой системы гуморальной регуляции, патология нейромедиаторных функций, в целях предотвращения неисправимых системных неполадок требуется незамедлительное посещение ближайшего сервисного центра DEX-компани. Протокол номер пятьсот двенадцать. Определить адрес ближайшего сервис-центра? Вы также можете вызвать специалиста на место, в этом случае обязательно назовите номер протокола. Установить связь с филиалом компании через ваше устройство связи?
Хозяйка замолчала и задумалась, покусывая костяшку указательного пальца на левой руке. Микки внутренне замер. Это не было четким знанием, но смутное ощущение подкрадывающейся беды выкручивало нервы сильнее.
— Тебе нужен врач? — хозяйка пристально смотрела на него.
— Критический сбой системы гуморальной регуляции, патология нейромедиаторных функций, в целях предотвращения неисправимых системных неполадок требуется незамедлительное посещение ближайшего сервисного центра DEX-компани. Протокол номер пятьсот двенадцать. Определить адрес ближайшего сервис-центра? Вы также можете вызвать специалиста на место, в этом случае обязательно назовите номер протокола. Установить связь с филиалом компании через ваше устройство связи?
„Пожалуйста не надо!“
— Микки, пожалуйста, я прошу сообщать мне о своем состоянии и потребностях. Если ты плохо себя чувствуешь и тебе нужно к врачу — скажи. Я знаю, что у тебя есть собственная личность и свое мнение, и оно отличается от программы. Так вот я хочу, чтоб у твоих личных мыслей был статус более ценной и важной информации перед компьютером. Имитация личности вообще не нужна. Я понятно сказала? Мне нужно переформулировать для процессора?
Под пристальным взглядом лилово-черных глаз киборг непроизвольно поежился. Как ни странно, но как раз процессор хозяйку понял. „Программа имитации личности отключена. Имплантный контроль лицевых мышц отключен. Приоритетный статус: информация от рецепторов, информация биологической базы данных.“
— Микки, ты меня понимаешь? У меня, конечно, четверо детей чертовы телепаты, и они вечно треплются внутри собственных голов, двое других считают вербализацию своих мыслей ниже своего достоинства, так что к тому, что на меня злостно молчат, и мне приходится играть в „отгадай, что я там себе решил“, я привыкла. Но это не значит, что мне это нравится. Ты согласен, чтобы общались с тобой, а не с твоими программами?
Сейчас Микки чувствовал себя еще хуже, чем от неформализованных рандомно-разрешительных приказов про одежду. Очень хотелось спрятаться и от вопросов, и от взгляда.
Откуда-то из биологической базы данных всплыло странное видение.
В ящике с новоэдемтретьевскими круасановыми плодами обнаружилась личинка большой плодожорки, DEXу было велено расковырять плод и вытряхнуть ее на разделочный стол, потом содрать с нее хитиновый кокон. Крупная, кремово-розовая и мягкая, покрытая редкими щетинками и каплями слизи, она пыталась свернуться, пряча нежное пульсирующее полупрозрачное брюшко с ножками-сосочками от воздуха и света. На нее направили лампу дезинфицирующего излучателя. Сначала личинка сворачивалась туже и туже, испарялась слизь, вокруг щетинок вскипал подкожный инфильтрат, потом личинка забилась, то скручиваясь, то выгибаясь в обратную сторону. Люди, что были вокруг, начали стучать ладонями по столу, и, вскидываясь и щелкая хелицерами, обожженная личинка заметалась по глянцевому столу. Кто-то рядом сказал: „Хлопай!“ — и DEX резко накрыл личинку ладонью, размазав по белому пластику. „Да не ты, идиот! Ну вот… весь кайф обломал гребаный придурок! ее б сейчас изнутри бабахнуло, и она б еще минут десять поскакала“, — разочаровано произнес голос рядом. „Да ладно. Не больше пяти. Она уже почти лопнула и потекла“, — заспорили с ним. Закостеневшие щетинки прокололи кожу, и язва от попавшей в ранки гемолимфы заживала несколько дней.
Сейчас Микки противоестественно ощущал себя той личинкой, вытряхнутой из подгнившей мякоти на белоснежный глянец и выпотрошенной из хитинового покрова под жесткий свет и любопытные взгляды. Хотя во взгляде хозяйки совсем не было того жадного до чужой смерти интереса, совсем наоборот: мягкость и понимание, но ему все равно отчаянно хотелось свернуться и немедленно закуклиться.
Если для перезагрузки поза полулежа в глубоко откинутом кресле была удобна, то сейчас она только усиливала неуют и беспокойство, потому что мешала рефлекторно закрыться. Так и не решившийся задействовать имплантаты киборг обхватил себя руками за плечи, втягивая голову.
— Микки, малыш, — теплая рука провела по лбу, потом по щекам, обводя лицо, и, наконец, накрыла правую ладонь, — ты, конечно, можешь и дальше пытаться от меня убегать и прятаться, хотя делать это здесь и сейчас слегка неудобно. Можешь отбрыкиваться от вторжения моих черномазых лап в сокровенные и нежные глубины твоей трепетной и ранимой души, но притворяться машиной у тебя уже не выходит. Что там нам сказал твой компьютер про патологию нейрофункций? Так вот, если ты не поможешь мне хотя бы попробовать решить твою проблему, я решить ее не смогу. И нам останется только визит в сервис центр, или тебе придется остаться со всем этим один на один. Ты этого хочешь? Ты уверен, что справишься? Микки, я хочу тебе помочь. Ты меня понимаешь? Ты согласен мне помогать?
Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Мягкие, ласковые, но требовательные голос и взгляд вынуждали раскрыться сильнее, чем жесткое излучение и вибрация ту личинку. А последний вопрос был спасительно предусмотрен программой.
— Да, хозяйка, — ответил киборг, сглатывая комок застрявших в горле не высказанных, не сформулированных слов.
— Только прошу, давай без „хозяйки“. Можешь звать меня Магдала или Магда, или мамми, если захочешь.
Микки кивнул, стандартное требование. Многие потребители продукции DEX-компани предпочитали обращение по имени от киберрабов, и возможность замены статусного приветствия на вариативные обращения входила во все списки стандартных опций. DEX записал соответствующую команду. А Микки решил попробовать звучание странно притягательного слова:
— Мамми…
Женщина широко улыбнулась, приоткрывая мелкие ярко-белые зубы.
— Отлично, тогда садись нормально, поднимай кресло, только сначала дотянись назад и найди… Там были сладкие батончики и газировка. Достань пару баночек и батончика три или даже четыре.
Получив запрошенное, Мамми Магда тут же зубами надорвала упаковку и вгрызлась в залитые карамелью и шоколадом орехи, три других конфетины и банку с газировкой вернула, наконец, нормально усевшемуся киборгу:
— Когда нервничаю, начинаю сходить с ума без сладкого. А ты хочешь?
Биологическая память оказалась удивительным хранилищем полезной информации, принудительно извлечь, как электронные файлы, процессор ее не мог, но с обработкой фрагментов справлялся более чем успешно. Повинуясь подсказанному памятью и программой порядку действий, киборг осмотрел переданные ему продукты, прочитал данные на упаковках и озвучил результат:
— Высококалорийные пищевые продукты. Длительного хранения. Сроки годности, хранения и реализации не истекли, упаковки видимых повреждений не имеют, следов нарушения условий хранения и транспортировки не обнаружено.
— Угу, отлично. Попробуй.
Там же, в нефайловой и оттого не стертой при форматировании памяти, хранились примеры и таких распоряжений и действий. Аккуратно вскрыв упаковку, DEX отломил кусочек от батончика и, тщательно его пережевав и проглотив, выдал результат анализа:
— Санитарные условиях хранения соблюдались, продукт по составу не отличается от заявленного производителем, пригоден для употребления в пищу человеком.
— Отлично. Тогда почему не ешь? Не понравилось? Или… — Магдала задумалась на секунду, покрутила в воздухе рукой, что-то прикидывая. — Вам там, что, в магазине, скармливали все, что закон уже не позволяет продать людям, а выкинуть не дает жадность? В принципе экономически понятно… Но ладно, по крайней мере в одном тебе уже повезло: пока мы достаточно богаты, чтоб нормально питаться, никто из моих домашних просрочку жрать тоже не будет. Так что ешь. Если не хочешь орехи с шоколадом, то поищи в пакетах без пометки что-нибудь другое. Скоро будем дома, там нормально пообедаем. А пока так, — вредности-вкусности грызи, а то еще шмякнешься в голодный обморок, — она усмехнулась.
— Вероятность менее одного процента. Резервные ресурсы организма позволяют сохранять полную работоспособность без употребления пищи еще не менее двадцати семи часов.
— Замечательно. Вот и оставь ресурсы в резерве. Или не вкусно?
Батончик был сладкий, не горчил и… действительно был вкусным. Хотя раньше еду по такому критерию киборгу оценивать не приходилось, но определение из программы про приятные ощущения комфорта исполнялось. Микки сосредоточено сгрыз все три конфетины под слегка насмешливым взглядом Магдалы. Газировка тоже была сладкой и вкусной.
— Ну как? понравилось?
— Понравилось…
— Замечательно. Скоро будем дома. А пока вернемся к началу разговора. Итак, у тебя что-нибудь болит? Есть скрытые травмы? Тебе нужна помощь врача?
— Нет, — Микки снова непроизвольно отстранился в кресле.
— Хорошо. Значит DEX-компани нам точно не нужна. Уже радует. Если что-то такое обнаружится, обязательно мне скажи. Хорошо? Обязательно! Ты меня понял?
— Да… — пробормотал киборг с обреченностью, заставившей Магдалу рассмеяться
И она тут же поспешила объясниться:
— Прости, просто это твое такое явное неприятие врачей настолько похоже на всех остальных мальчишек и девчонок, что других доказательств ребячества больше не нужно. Все! Прости. Возвращаемся к серьезному разговору, — и она действительно снова посерьезнела. — Мы оба уже знаем, что ты необычный. Не просто киборг, который воспринимает любой приказ как единственно возможное действие. Ты понимаешь и чувствуешь. Я принимаю и уважаю это. Поэтому не хочу отдавать тебе приказы, с которыми ты не будешь согласен. Я предпочла б, чтобы ты руководствовался только своими решениями, но мне кажется, что для тебя это может оказаться сложно. Ты хочешь быть совсем сам по себе? Чтобы тобой совсем никто не управлял? Будешь все решать сам. Хочешь?
Мысль об отсутствии команд от хозяина сначала показалась заманчивой. От нее веяло мечтой. Но потом накатила паника. Киборгу представилась лавина рандомно-разрешительных приказов и отсутствие спокойной надежной хозяйки рядом. Страшная черная бездна, в которой даже его тело ему не подчиняется. И он отчаянно замотал головой:
— Нет!
— Хорошо. Значит, мы попробуем так: когда ты можешь решить сам, я просто буду рядом, чтобы предотвратить ошибку, если решение недопустимо, в случае сильных затруднений с вариантами помочь выбрать, и если твоему процессору будет нужна моя команда, чтобы она совпала с твоим желанием. При этом ты будешь учиться самостоятельно принимать и осуществлять решения. Но в ситуациях критических или сложных, ты будешь слушаться меня. Хорошо?
— Да!
— Но чтобы мне не приходилось заставлять тебя делать то, что ты совсем не хочешь, первым делом ты должен научиться понимать и высказывать свои желания. Попробуем?
Киборг снова съежился в кресле флайера, обхватывая себя руками. Фраза „свои желания“ таила неанализируемую и от того более страшную опасность.
— Микки, — Магдала все время говорила тихо и мягко, но настойчиво, сейчас она опять усилила интонацию ласкового давления. — Пожалуйста. Это не больно, не страшно. Это совершенно нормально и должно быть очень и очень легко. Это очень естественно. Прислушайся к себе, если нужно — запусти диагностику, но не озвучивай мне результат от процессора, обдумай его и ответь: чего ты сейчас хочешь?
„Пожалуйста, не спрашивайте меня так!“ Результат диагностики… Результат экспресс диагностики сообщил о перевозбужденном состоянии и повышенной активности коры больших полушарий, рекомендовав запуск седативной выработки мелатонина эпифизом, кроме того о недостаточной секреции слюнных желез, вызвавшей сухость ротовой полости и гортани. И Микки решил, что нашел подходящее решение:
— Пить.
— Хорошо, возьми себе сзади воды или газировки.
С решением снова помог справиться процессор, Микки покопавшись в пакетах разжился бутылкой минералки.
Справившись с задачей, DEX с наслаждением напился. Память издевательски подсказывала, что когда самостоятельные решения принимались не как сейчас, изначально по особому распоряжению хозяйки, а в рамках предписанных программой протоколов рандомного выбора, — они давались намного проще. Над ними действительно не приходилось задумываться. Как и говорила хозяйка — это получалось естественно, но тогда основные рамки задачи ставила программа. А ситуация выбора оказывалась неизбежной необходимостью.
— Ты умница, Микки. Вот видишь, как хорошо у тебя получается. И не переживай. Ты все это умеешь. Надо просто немножко привыкнуть и освоиться.
Хозяйка похлопала его по плечу и улыбнулась. Микки улыбнулся в ответ. Кажется, у него получилось без имплантной подсказки, так как мамми была заметно им довольна.
Флайер пошел на снижение и завис в положении „стоп“ перед воротами в силовой ограде. Навстречу вышел охранник. Процессор опознал в нем DEXа четвертой модели. Правая рука киборга была на медицинской фиксирующей перевязи. Но вооружен охранник оказался вполне серьезным бластером полицейской модели и плазменным разрядником короткого радиуса действия. Видимо миндальничать и соблюдать права живых существ с нарушителями периметра не предполагалось. Хотя в качестве нелетального оружия компактный, стреляющий электродами тазер у стража тоже был в наличии. Данная технология была устаревшей по равнению с электростатическим парализующим полем от станера, требовала контактного попадания гарпунами электродов в объект, имела малый радиус действия, но здесь видимо использовалась в качестве дополнительного оружия ближней самообороны из-за малых, сравнительно с тем же станером, размеров.
Магдала открыла флайер со своей стороны.
— Добрый день, Арчер! Это свой, его зовут Микки, знакомься, будет жить с нами с сегодняшнего дня. И передай это Грегори. Микки, это Арчер.
Процессоры обменялись опознающими данными. Арчер был собственностью корпорации „Оплаченная кровью“. Магдала числилась у него второй строкой в списке лиц с правом приказов 1 уровня. Микки узнал, что статус „свой“ позволяет как находиться внутри охраняемого периметра, так и покинуть его, но с обязательным оповещением трех лиц: Магдалы Ливски, Бенжамина Ливски и Марка Корри, дает полный доступ к общей рабочей информации и обязует к совместным действиям в случае ЧП.
— Микки, дотянись опять до пакетов, пожалуйста. Там есть пастила и печенье для собак. Будь добр, достань по упаковке того и другого. Арчи, как твоя рука? Не беспокоит? Нужно прислать Тома сменить тебя раньше?
— Восстановление происходит с опережением прогноза. Работоспособность пятьдесят три процента, мышечная ткань восстановлена на девяносто восемь процентов, сухожилия — на восемьдесят три процента, связки и хрящевая ткань суставов — на семьдесят пять процентов. Примерный срок до полной регенерации семьсот двадцать девять часов. При текущем уровне нагрузки изменение сменного графика дежурств представляется нецелесообразным.
— Ну как хочешь, — Магдала удовлетворенно кивнула, взяла у Микки „добычу“. — Спасибо, а то я со своими обводами между кресел не просачиваюсь. Арчи, держи, пастила это тебе — ешь, а печенки отдай Грегори. До вечера.
— Спасибо, сеньора Магда, до вечера, — бесстрастно ответил киборг, забирая еду и убирая в объемные карманы „тактических“ штанов.
Флайер медленно втянулся между стойками „ворот“, на которых датчики DEXа зафиксировали сложную охранную систему, способную остановить и небольшую бронеколонну. Если и остальной периметр, кроме витков егозы и силового поля, защищал тот же комплекс, то „дом“ превращался в защищенную автоматикой крепость, а охрана из киборгов становилась символическим придатком.
Хозяйка опять взялась объяснять то, о чем Микки не спрашивал и даже не задумался.
— Ты не подумай, собачье печенье для Грегори передала, не потому что его за собаку считаю. Просто его Аша на эту заразу подсадила. Теперь они вечно на пару им хрустят. А Арчер у нас на „Прекрасной Сэм“ работал, когда там несчастный случай произошел: парни решили рискнуть и вскрыть пласт без доразведки. Наткнулись на плывун. Арчер спас проходческую бригаду, но сам сильно покалечился под обвалом. Пришлось даже хирурга с DEX-компани сманить, чтоб ему руку восстановил, да и вообще его сильно помяло, но именно за раздробленную руку в официальном сервисе браться не захотели. „Не рентабельно, снято с выпуска, устаревшая модель — купите нового…“ Жлобы! Жаль мужик оказался с тем еще характером и в нашем госпитале так и не прижился. Марк говорит, подался в частный бизнес с криминальным уклоном. Так что, пока Арчер не восстановится, мы поменяли его на Юнио. Но ребята с шахты просят Арчи потом обратно на Данаю на „Прекрасную“ вернуть — им с ним привычней и спокойней работается. Так что покалечило его не здесь, не бойся. Хотя того, что с нами жить безопасно… Этого я тебе и правда гарантировать не смогу.
Автопилот аккуратно опустил флайер на площадку перед большим модульным домом, имитирующим фасадом старинную трехэтажную виллу, с широкой террасой, лестницей, колоннадой, балконами и цветами в вазонах.
Из дома выскочили и запрыгали возле аэромашинки два очень крупных косматых пса.
— Банго! Грей! Фу! Сидеть! — Магдала выбралась наружу и была тут же атакована. Псы вставали на задние лапы, клали передние ей на плечи и оказывались выше нее. Но после облизывания, дисциплинированно уселись, отчаянно молотя хвостами по плитам. Хозяйка огладила каждую лобастую голову, потрепала уши и холки.
— Микки, выйди и подойди. Потяни им руку и дай себя обнюхать. Банго, Грей, знакомится. Свой. Это Микки, он Свой.
Псы по очереди обнюхали руку, потом всего киборга. Коротко и глухо гавкнув, подтвердили факт знакомства и снова принялись скакать и бегать друг за другом вокруг хозяйки, больше не пытаясь на нее напрыгнуть, но стараясь промчаться мимо, задевая руки, пока они с Микки шли в дом. Киборг сверялся с полученным от Арчера планом, замечая на местности генераторы отключенного сейчас силового купола, газовый резервуар, автономный реактор, скважину водоснабжения, танки-накопители очистной системы. Антенны местной спутниковой и радиосвязи. Межпланетный приемо-передатчик. Дом действительно проектировали, как автономную крепость, способную выдержать небольшую осаду.
На террасе их снова встретила киборг. На этот раз Mari, и снова не новая — вторая модель. Выглядела она, как плотная смуглая латиноамериканка лет двадцати. Одета девушка была в легкое и удобное платье, на запястьях побрякивали пластиковые браслеты, длинные черные волосы заплетены во множество косичек, в ушах сережки. Как и в случае с Арчи, Микки отличил ее от человека только благодаря информации от процессора.
— Здравствуйте, мамми! Вы опоздали к обеду. Дети уже поели. Калеб в саду, Саманта у себя. Чезаре и Тион в своей спальне. Рада вас видеть! — девушка порывисто обняла Магдалу и поцеловала в щеку.
— Умничка, Надин, делаешь успехи.
— Я пытаюсь комбинировать поведенческие модели и речевые обороты без использования программы имитации личности, как вы велели.
— И у тебя отлично получается! Надин, это Микки, наш новый „свой“. Микки, это Надин — моя незаменимая помощница и ангел-хранитель нашего дома. Надин, проводи Микки умыться и вымыть руки и покорми на кухне. Я подойду к вам. Только переоденусь и загляну к детям.
Оставив двух киборгов наедине, Магдала, по-прежнему в сопровождении скачущих вокруг нее собак, направилась в сторону лестницы на второй этаж.
„У хозяев очень высокие требования к неформальной логике. В том числе к неформальной логике действий. В случае получения от хозяев некорректного приказа рекомендуется озвучить его возможную расшифровку и только после этого запросить уточнений. Хозяева используют ресурс системы к самообучению с превышением базового потенциала“ — пришло сообщение от Mari-Надин.
„Я это уже понял,“ — ответил DEX.
„У членов семьи, кроме хозяина и хозяйки, нет права приказа. Но их не противоречащие правилам безопасности распоряжения всегда подтверждаются хозяином и хозяйкой в случае запроса. Поэтому все команды, выполнение которых не угрожает безопасности хозяев, безопасности членов семьи, домашних животных или сохранности имущества, допустимо выполнить, не запрашивая формального подтверждения от хозяев.“
DEX подтвердил получение информации.
Приведшая Микки в санузел Надин оказалась исключительно придирчива к санитарии и гигиене и заставила киборга тщательно вымыть лицо и руки. После чего, уже молча, проводила на кухню. Указала место за небольшим, накрытым клеенкой столом. А затем озадачила не хуже хозяйки:
„Обязательная вариативность обеденных блюд. Возможен выбор между ризотто по-новоандалузски с местным видом краба и мясом местных буйволов тушеным с овощами. В качестве салата свежая зелень с соусом или свежие овощи? В качестве напитка домашний лимонад или морс.“ Вопрос она сопроводила сравнительной таблицей содержания питательных веществ и микроэлементов и калорийности. Пока Микки пытался выбрать, пришла хозяйка. Она переоделась в брюки и свободную тунику, перезаколола волосы и была чем-то расстроена. Микки сверился с программой и насторожился. Надин тоже считала эмоциональное состояние хозяйки.
— Вас что-то волнует, мамми? Могу я помочь?
— Нет. Саманта дуется: я не предупредила, что не одна. Переживает, что Микки мог ее увидеть, когда она не готова. Ладно. Моя вина. Признаю. Совсем забыла. Пришлось извиняться. Надин, что у нас на обед? Умираю с голоду.
— Ваш любимый ризотто и еще мясо с овощами. Свежие овощи и зелень.
— Угу. А Микки что выбрал?
Микки поспешно выбрал первые строчки и отправил ответ Надин.
— При людях лучше говорить словами. Это требование хозяев, — вслух ответила та.
— Это требование вежливости, — поправила ее Магдала, сама накладывая еду себе в тарелки и размещаясь за столом. Надин расставила тарелки перед Микки и тоже уселась, аккуратно сложив руки на коленях и глядя в стену перед собой.
Ели молча. Еда была вкусной.
Хотя Надин сидела тут же, убирать со стола после еды принялась хозяйка.
— Домашняя работа поделена на всех детей, — спокойно объясняла она Микки. — Есть график, в нем определено, кто, когда и что должен сделать. Это кроме уборки за собой и поддержания порядка в личном пространстве. Обычно мы составляем его вечером последней пятницы каждого месяца.
После обеда Магдала отвела Микки в небольшую комнату. Опущенные жалюзи притеняли свет из окна. Обстановка состояла из кровати, стола, кресла, голопроектора и нескольких полочек с кристаллами.
Магдала усадила Микки на кровать и сама разместилась напротив.
— Накормила, напоила, теперь буду домогаться! — она усмехнулась. — У нас с тобой осталось кое-что нерешенное. Мне нужно понять, что сегодня случилось. Сегодня, до того, как я тебя забрала, в магазине ты вел себя несколько… нестандартно. Ты это помнишь?
Микки помнил.
Несколько раз подряд он запускает диагностику и перезагружает процессор. История программных сообщений бежит списком тревожных красных строк. То и дело выскакивает жуткая надпись: „Недопустимое действие!“. Что-то странное и страшное происходит с его телом. Оно не подчиняется процессору. Ему оно тоже не подчиняется. Мышцы раздирает изнутри. Ему приказали задержать Алька. Нет, девочку с разноцветными волосами. Ее тоже зовут Альк. Он не захотел. Не хотел ее ловить за кражу в магазине. Хотя был обязан по программе. Потом не хотел подчиняться всем приказам.
Микки уже привычно машинально съежился и обхватил себя руками за плечи.
— Микки, — голос у хозяйки негромкий, но требовательный. — Посмотри на меня. Рассказывай. Все началось, когда от тебя потребовали что-то, чего ты не хотел делать?
— Да.
Магдала сидела напротив и смотрела на него. Исчерна-лиловые, блестящие и большие, с яркими молочными белками, опушенные длинными ресницами глаза смотрели внимательно и ласково, мягко и непреклонно принуждая искать слова и рассказывать.
— Я не… хотел. Альк… хорошая. Она называла меня по имени. Как… как человека… почти… У людей меняется голос, когда со мной… они по-другому…
Слова получались перепутанными, процессор снова начал тревожно сообщать о сбое в регуляции эмоций. Магдала слушала, не перебивая, иногда понимающе кивала. И говорить становилось проще. Для формулирования понятий удалось подключить компьютер. Слова начинали сцепляться сами собой, и одна фраза вытаскивала за собой следующую. Когда все слова закончились, и все, что сохранилось в памяти, оказалось высказано, мамми все еще смотрела на него и молчала. Глаза влажно поблескивали.
— Вот, значит, как мы выглядим… — задумчиво произнесла женщина, покусывая костяшку пальца, замолчала надолго, потом продолжила: — и все же. Ты понимаешь, что ты очень сильный? Намного сильнее любого человека. Превосходишь меня, и других людей по силе, выносливости, внимательности, скорости и реакции.
Микки кивнул.
— И все-таки ты стрелял. Ты мог попасть в людей?
— Я не…
— Я знаю, не хотел. Не отдавал себе отчет и не думал о последствиях. Так мог или нет?
— Вероятность тридцать семь процентов.
— Существовала вероятность того, что кто-нибудь из людей в результате попадания в него разряда или последующего падения получил бы серьезные травмы?
— Недостаточно данных для анализа.
— Вероятность такого события меньше либо равна нулю?
— Нет.
— То есть несчастье могло случиться?
Киборг промолчал. Хозяйка была права, хотя по воспоминаниям людям угрозы не было — станер был разряжен вверх почти сразу. Но не потому, что таким было его решение. Все произошло непроизвольно. Он не смотрел, куда приходятся выстрелы, и не планировал их.
— Знаешь, что будет, если из станера попасть человеку в голову? А если этот человек страдает каким-нибудь нервным расстройством? А если у него сердечный стимулятор устаревшей модели, из тех, которые отказывают в статическом поле? Вероятность подобного стечения обстоятельств сегодня была меньше или равна нулю?
— Нет.
— То есть в результате твоих действий все же могли пострадать или даже погибнуть люди?
— Да…
— Посмотри, — Магдала протянула киборгу правую руку. — Если так синяков не видишь, включи тепловое зрение. Ты „просто“ взял меня за руку. И мне все еще больно.
Повреждения мягких тканей и подкожные кровоподтеки и гематомы киборг видел. Хотя на черной коже их цветения почти не было заметно. Только смотреть Микки не хотелось. Тем не менее, DEX провел по горячей коже пальцами. Чувство, которое он при этом испытывал, было странным. Он ясно представлял себе информацию от рецепторов собственной конечности с такими же повреждениями. Ничего страшного или опасного в ней не было. Но люди же более хрупкие, и не процессор, а что-то другое внутри, многократно усиливало ее. Не информацию от рецепторов. Боль.
— Я… — подходящим словом было бы „виноват“, но его значение показалось Микки недостаточным, чтоб выразить то, что он чувствовал, заворожено смотря на руку хозяйки и поводя по ней пальцами.
— Нечаянно, я знаю, — в голосе хозяйки не было ни гнева, ни обиды, ни упрека, которые опасался, но тем не менее хотел услышать Микки, все тоже мягкое спокойствие и понимание. И от этого становилось еще хуже. — Но тем не менее, ты это сделал. Причинил мне боль, напугал людей… Что делают в таких случаях? Что необходимо и что можно сделать?
Процессор ответ знал. И давно держал наготове.
— Кибернетическая система, представляющая самопроизвольную опасность для хозяина или посторонних людей, подлежит уничтожению!
— Что подлежит? — Магдала недоверчиво прищурилась.
Процессор распознал реакцию, как требование переформулировать ответ.
— Киборг, в отсутствие или в нарушение приказа совершивший нападение на людей, подлежит уничтожению, как безнадежно неисправный. Киборг, напавший на хозяина, должен быть уничтожен.
— Кто должен быть уничтожен?
Микки не знал: вслух или нет он сейчас заскулил. Хозяйка задавала вопросы, практически полностью дублируя одного из тестировщиков в DEX-компани. Он отвечал точно по протоколу. Но она умудрялась что-то ломать в четко отлаженной схеме. Следующий ответ тоже содержался в каталоге возможных значений.
Но стоило только начать произносить короткое слово, как связки свело судорогой спазматически сжались мышцы гортани, прерывая дыхание. Он все понял.
Весь этот разговор, два предыдущих ответа, информацию от процессора: „Критический сбой системы гуморальной регуляции, патология нейромедиаторных функций, в целях предотвращения неисправимых системных неполадок требуется незамедлительное посещение ближайшего сервисного центра DEX-компани. Протокол номер пятьсот двенадцать,“ — Все обрело пугающий смысл и встало на свои места. Он понял. И вновь ощутил рядом беспросветную бездну полного небытия, обреченность и отчаянье. Имплантаты разжимали связки и проталкивали через горло и сквозь сжатые челюсти:
— Я…
„Или не имплантаты?“, — внезапно подумалось ему. Потому что сразу же вспомнилось и „по-человечески“, и „приказы, с которыми ты не будешь согласен“, „руководствовался только своими решениями“. Он никогда не видел такого у людей в жизни. Но один сегодняшний день, точнее эта пара часов, проведенных им рядом с хозяйкой, с мамми, тут же мысленно поправился он, показывал, что он совсем не знает людей. Но в фильмах такое показывали часто, хотя обычно при этом люди отчаянно и неприкрыто врали, но… герои затем исчезали из сюжета. Профессор, заразившийся в ходе опыта неизлечимой болезнью, и пилот потерявшего управление истребителя… Микки помнил, как они это делали. Они были трехмерной графикой, искусственносозданные, как и он. И он выдохнул, будто ныряя в черно-лиловую бездну глаз смотрящей на него женщины:
— …готов, — и тут же спохватился, что если она опять начнет ставить перед ним случайный выбор? Он не выдержит, сорвется и опять все испортит. Слова давались с трудом, слюнные железы вновь отказали: горло, рот и губы ощущались предательски высохшими. Звуки застревали во рту, но он смог протолкнуть их наружу: — только… пусть приказ… будет однозначным.
Он выпустил руку хозяйки, зажмурился, сжал кулаки и замер. Сердце билось громко и ровно, но где-то не на месте, то в желудке, то между ключиц. Хозяйка молчала. Он чувствовал ее присутствие, слышал ее дыхание и чуть неровное и немного учащенное сердцебиение, ощущал и тепло от ее тела. „Пожалуйста, быстрее!!!“ — металось в мозгу, пытаясь выгнать за пределы отчаянное желание еще немного побыть. Даже здесь и так. Просто чувствовать свое тело в пространстве, думать, существовать… Пытка противоречием между решимостью и желанием длилась бесконечно долго. И когда появилась совершенно атавистическая, животная потребность задрать голову вверх и вытолкнуть воздух из груди длинным воем, наконец, пришел приказ. Произнесенный тем же тихим и ровным голосом, со спокойно-властной интонацией:
— Дыши.
Он оказался настолько неожиданным и для процессора, и для мозга, что жадно глотнувший воздух киборг подавился им и закашлялся:
— Что? — попытался он уточнить сквозь кашель.
— Ты затаил дыхание… — Магдала наклонилась к нему, обнимая и похлопывая по спине, в ее голосе были волнение и нарастающий испуг: — Микки? Ты чего? Ты подумал?!
Киборг мелко вздрагивал в ее руках.
— О, господи! Я действительно думала, как поярче дать тебе понять, что так нельзя было себя вести. Хотела убедить, что при любых обстоятельствах тебе нужно контролировать себя… но… не… это же крайнее средство! Я даже не думала… Микки… Прости!
Процессор фиксировал крайнюю эмоциональность собеседницы, и затруднялся в расшифровке ее страха, сожаления и чего-то еще, и вновь не справлялся с контролем собственного тела. Слезы прорвались, точно долго копились за какой-то неведомой физиологии плотиной. Микки всхлипывал, прижатый к большой, мягкой и теплой груди, мягкие руки обнимали и гладили по спине и голове. Слезы будто что-то вымывали из него, какую-то ядовитую тяжесть.
Он не сразу заметил, что мамми тоже плачет, уткнувшись лицом в его макушку. А когда понял, вздрогнул, и, высвобождаясь из объятий, посмотрел на нее.
— Все хорошо, маленький. Все будет хорошо. Я обещаю, — она улыбалась ему и смахивала слезы рукой. — Очень длинный выдался день. Давай, сделаем вот что: сейчас ты выкупаешься и ляжешь спать. А вечером познакомишься со всеми остальными.
— Работоспособность находится в пределах нормы, система не подвергалась физическим нагрузкам и не требует восстановления.
— А ты? Недостаточно еще вымотался за сегодня?
И Микки понял, что мамми опять права. Несмотря на бодрый рапорт системы, себя он чувствовал совершенно опустошенным и не желающим больше ни думать, ни говорить, ни даже шевелиться. Мысль о мытье отпугивала, но спорить не хотелось, хотя он верил, что если б попытался попросить ее ограничится умыванием просто водой, она б его послушала.
За замаскированной в стене дверью оказалась комнатка с санузлом, ванной и душем.
Мамми принялась наполнять ванну, попутно поясняя: что где находится, за что отвечает, как включается, как регулируется.
Микки искренне порадовался, что на это раз она не приставала к нему ни с выбором, ни вопросами о желаниях. Откомандовав раздеться и залезть в ванну с теплой водой, оставила его „отмокать“ и ушла.
Отмокать в теплой воде оказалось неожиданно приятно. На приведение тела к санитарно-гигиеническому стандарту в магазине это совершенно не походило. Вода мягко расслабляла, успокаивала, согревая кожу и мышцы. Под воздействием ровного тепла неприятное ощущение от разодранных имплантатами мышечных волокон проходило. Тело становилось легким, а из головы исчезали остатки тревожных мыслей. То, что он испытывал сейчас, подходило под описание человеческого понятие „счастье“. Его приняли как своего, приняли с недостатками, о которых знают… Да, его измучили и заставили вспомнить все, что вспоминать не хотелось, передумать и заново пережить то, о чем хотелось забыть. Теперь утро и все, что было до него, оказалось не заслонено непроницаемой преградой, а было на виду, но будто размывалось и растворялось в теплой воде.
Мамми вернулась, положила какой-то сверток на столик с раковиной и подошла к нему:
— Растаял, а еще мыться не хотел! — весело произнесла она, и положила руку на голову. — Я для тебя пограбила запасы белья двух мужиков. Неношеные трусы пришлось притырить у папы, а майку — у Давида. Окунайся целиком, сейчас я буду вымывать из твоей нелепой головы все, чему в ней не место.
И она притопила его ванне, а потом долго мыла его волосы шампунем с надписью „Детский“, массируя голову. И хотя казалось, что дальше некуда, это расслабляло сильнее, легкость становилась основным ощущением. И хотелось, как можно дольше оставаться вот так, под сильными пальцами большой женщины.
Но оказалось, что чудеса не заканчиваются. Вытертому и одетому в трусы и майку киборгу в руки сунули коробку с голокристаллом. Свежеотпечатанная этикетка сообщала, что здесь записаны семь частей анимационного фильма „С Альком сквозь Галактику“, легально скачанных по лицензионному каналу сорок минут назад.
— Не зависай. Это тебе, твое. Делай с ним, что хочешь, но после того как выспишься. Шагом марш в постель! — Мамми командовала нарочито резко и нарочно шутливо, тон улавливал даже процессор, и Микки явно осознавал, что может не выполнять ее приказы. И подчинялся. Дисциплинированно четко улегся точно посередине кровати, вытянувшись в оптимальное положение для отдыха, укрылся одеялом. Засыпать он и в самом деле начал почти сразу.
— Эх ты, чудо непутевое. Даже спать по-человечески не умеешь, — Магдала уселась на край и погладила чуть влажные волосы и лоб. Микки было приятно чувствовать ее присутствие и прикосновения вот так — сквозь сон. Не просыпаясь, не отзываясь, не реагируя. Зная, что так — можно. Что можно игнорировать информацию от сторожа-процессора, и про присутствие человека и про то, что этот человек — хозяйка. „Мамми“.
Теплые губы коснулись лба:
— Спи. Я пойду. Мне надо еще кое-чем заняться. До вечера.
Сон и явь переплетались. Микки, не открывая глаз и ровно сонно дыша, улыбнулся. Тело рефлекторно развернулось на бок, рука накрыла коробку с кристаллом, подгребая ее под подушку, немного сжались мышцы, подгибая колени и бедра. Киборг впервые спал не в анатомически отрегулированной ячейке, а на кровати в неоптимальной позе. „По-человечески“.