Разбитый мир

      У Элли до невозможности чесался нос, затекли ноги, и девушке очень сильно хотелось вытряхнуть сор из ботинка, но ничего этого она сделать не могла и стояла, как каменная статуя, стараясь придать лицу выражение смирения, покорности и почтительности. Заседание совета длилось второй час, а судьба Элли так и не была решена.       Девушка стояла в центре полукруга, который образовывали высокие трибуны. За ними стояло множество людей, одетых в роскошные балахоны и мантии. Лишенная возможности оглядываться, Элли так и не смогла сосчитать их количество и могла лишь предполагать, что в совет входит более тридцати человек. В зале было очень светло, и Элли щурилась, пытаясь рассмотреть лица старейшин.       Сначала ее расспрашивали: кто она, как оказалась здесь, как перешла Провал; когда старейшины — их было всего лишь трое — выслушали скудную историю Элли, они принялись задавать вопросы о ее доме. Каков ее мир: есть ли там магия, какие государства там существуют и какие люди там живут. Эти вопросы Элли совершенно не понравились, и она предпочла отвечать на них кратко, уклончиво и прикидываясь, что не может найти нужных слов. Было видно, что членов совета это не удовлетворило, но они оставили девушку в покое, принявшись тихо переговариваться друг с другом.       Последнюю четверть часа они и вовсе позабыли о ней, и она уже было решила подать голос, как двери за ее спиной открылись, и по рядам совета пронесся легкий ропот. Элли обернулась, и сердце ее забилось с удвоенной силой: группа воинов вела под руки хорошо знакомого ей человека. Ее немного оттеснили в сторону, а некроманта поставили в центр, заставив стоять на коленях.       Стража отошла к дверям, и в круге их осталось трое — Элли, Корвин и Дерек. Последний сменил походный костюм на нарядное облачение и с открытой неприязнью смотрел на некроманта. — Уважаемый совет, — едва он начал, гомон в зале стих, — перед вами преступник, который долгие века избегал справедливого приговора. Но сегодня…сегодня этот человек должен понести наказания за все злодеяния, которые он совершил. Перед вами Корвин, сын Этара и Мари, тот, кто именует себя повелителем духов. Убийца, осквернитель и клятвопреступник.       Элли не сводила испуганного взгляда с некроманта, который и виду не подал, что его хоть как-то волнует выдвинутое против него обвинение. Корвин стоял на коленях, гордо выпрямившись, но низко опустив голову так, что спутанные, грязные волосы скрывали выражение его лица. Дерек продолжал свою обвинительную речь, среди членов совета слышалось роптание, а Элли с ужасом слушала обо всех преступлениях некроманта. Она и раньше не питала иллюзий насчет своего спутника. Она знала, что он был жесток, но никогда не могла и подумать, что Корвин — истинное воплощение зла; убийства, грабежи и разбои, темные жертвоприношения, надругательства, воровство и предательство — вот в чем обвиняли ее хозяина, который даже не шелохнулся, когда Дерек громогласно потребовал призвать его к ответу.       Воцарилась звенящая тишина — все без исключения смотрели на некроманта, ожидая его слова. Корвин качнул головой и тихо, горько рассмеялся; от этого смеха Элли невольно отступила на шаг назад. — Он говорит правду, — наконец хрипло выговорил Корвин, вскидывая голову и обводя присутствующих пристальным взглядом. — Я — убийца. А еще исследователь и предатель. Я, пожалуй, не стану защищаться.       Элли не могла этому поверить, ведь признавая свою вину, Корвин должен был понимать, что ему уже точно никак не спастись. Но мужчина держался уверенно и спокойно, с ехидной усмешкой выслушивая новые потоки обвинений, которые разом посыпались на него от совета. Дерек же молчал и, казалось, вовсе ничего не слышал. Элли заметила, что костяшки его сжатых в кулак пальцев побелели от гнева. А тем временем Корвин, хоть и обещал не защищаться, с невообразимой легкостью отбивал все нападки и обвинения.       Он убивал — это было на войне, а значит судить его надо по законам Договора, которые он тогда не нарушил; он предатель, но предал кучку умалишенных, которые предали его и теперь стоят перед ним; он насильник и совратитель — тут Корвин ничего не отрицал, но уверял, что недовольных не было.       Среди всего поднявшегося бедлама голос Дерека прозвучал настолько громко и властно, что тишина, наступившая после этого, оглушила девушку. — Довольно, — Дерек вновь выступил вперед, и в его голосе звучал плохо скрываемый гнев. — Я обвиняю этого человека в убийстве… — тут он запнулся, и Корвин воспользовался этой минутной заминкой. — Убийстве? — некромант поднялся на ноги и теперь был одного роста с обвинителем. — Я не убивал ее. Это сделали твои друзья. — Ты был единственным человеком в доме. — С каких пор мой дом стал неприступной крепостью? Особенно тогда, когда никто не ожидал такой подлости от этих, — Корвин презрительно кивнул на совет. — Ты поработил ее душу, и теперь она обречена на вечные муки под гнетом твоей власти. — Я ее спас. Не спорю — это был отчаянный шаг, но я поступил как примерный сын, — некромант растянул губы в холодной усмешке. — Ее тело погибло стараниями ренегатов, а я лишь не позволил им довершить начатое. — Ты… — Дерек задохнулся от гнева и схватил Корвина за воротник рубашки. — Ты находишь оправдание своему поступку? — Тебе показалось… — Корвин не успел договорить — сильный удар в челюсть сбил его с ног, и мужчина растянулся на полу. — Этот человек — монстр. Животное, для которого нет ничего святого! — распалялся Дерек. — Еще будучи ребенком, он хладнокровно убил свою мать. — Ты всегда был редкостным ублюдком, — сплевывая кровью на мраморные плиты пола, ответил Корвин, вновь поднимаясь на ноги. — Как думаешь, почему никто из этих напыщенных вершителей судеб сам не обвинил меня в этом? Думаешь, они забыли? Они боятся. Даже у этих отбросов остались хоть какие-то понятия о чести. — Ты мне надоел, — скучающе бросил Дерек, потянув из ножен меч. — А вот это уже действительно на тебя похоже, — Корвин рассмеялся, — когда аргументы заканчиваются, ты хватаешься за меч. У тебя отлично получается вести беседу — мама бы гордилась тобой. — Прекратить! — яростно крикнул маленький старичок, занимающий центральную трибуну. Элли еще с порога догадалась, что он — глава этого совета. — Только крови нам здесь еще не хватало! Дерек нехотя отступил назад, уничтожающе сверля взглядом некроманта, который вновь смеялся. — Признаться, я даже рад, что твои хозяева так медлили. Мне всегда доставляет удовольствие смотреть, как цепной пес пытается удрать от своей будки. — Замолчать! — рявкнул старик. Его лицо приобрело цвет спелого помидора, и Элли могла поклясться, что еще несколько подобных сцен — и старика хватит удар.       Советники начали переговариваться, и девушка смогла перевести дух. Втайне она бы хотела поймать взгляд Корвина, но тот отвернулся от нее, с презрительной ухмылкой оглядывая перешептывающихся членов совета. — Корвин, сын Этара и Мари, зачем ты перешел Провал и нарушил Договор? — старик вцепился в трибуну и даже привстал с места, чтобы лучше видеть некроманта. Блик от его тяжелого золотого медальона ослепил Элли. — Вы же допрашивали ее, и все, что она сказала — правда. Я пришел помочь ей вернуться в ее мир. Здесь она явно лишняя. — С каких пор ты стал таким отзывчивым? — ехидно прошипел Дерек. — Она мне понравилась. — Это не в твоих привычках. — О, у меня было много времени на раздумья, — холодно откликнулся Корвин. — Кое-что пришлось переоценивать после того, как ты и моя сестра решили, что самое время мне отправиться на ту сторону навечно. — Я не был в сговоре с Эйндвинд, — мужчина покачал головой. — И ее смерть тоже на твоих руках. — Тебя послушать — я в мире единственный, кто умеет убивать, — откликнулся некромант, продолжая смотреть на краснеющего старичка. — Вот достопочтенный магистр, когда еще не превратился в эту дряхлую развалину, был способен в одиночку перебить среднее поселение. Что, кстати, и делал. Но мы же не принимаем в расчет эти деяния? Я пришел сюда с благими намерениями, — говоря это некромант так выразительно улыбался, что Элли невольно хотелось извиниться за него перед советом; в ее понимании Корвин рыл себе глубокую могилу, — вернуть вот эту девчушку в ее родной мир. И если бы я мог сделать это где-нибудь в другом месте, я бы сюда не пришел. Только на территории вашего… государства, я могу провести необходимый обряд. — Проход в подземный город теперь закрыт для всех. Страж пробудился, — подала голос какая-то женщина. Старик за главной трибуной вскинул ладонь, приказывая ей замолчать. — Не знал, — Корвин театрально повел связанными руками, — братец забыл отправить мне почтового голубя с этим радостным известием. Но забудем эти семейные обиды. Мы попросту теряем время. Единственное преступление, за которое меня может судить этот ваш совет — это мои поступки относительно Элли Новак, или как там ее, — некромант бросил быстрый взгляд на опешившую девушку. — Единственный человек, который может вынести мне приговор — это, кстати, ваш собственный, абсолютно дурацкий закон — это она. — Что? — хрипло спросила Элли, понимая, что все взгляды теперь сосредоточены на ней одной. — Я не понимаю. — По нашим законам, — Дерек склонился к ее плечу, — ты можешь наказать своего обидчика. Можешь вынести смертный приговор. — А еще она может помиловать, — громким шепотом протянул Корвин, — тебе не кажется, что ты слишком предвзят? — Тихо, — вновь приказал старичок и обратился к Элли. — То, что говорит этот преступник, верно. Мы свято чтим традиции и законы. Мы не можем отрицать Договор и карать его за преступления прошлого, но у тебя есть власть судить его за преступления, которые он совершил против тебя. — Я бы даже сказал «не судить», а всего лишь избрать наказание, — бросил Корвин. — Верно, решающее слово все равно останется за советом, если только предложение, поступившее от гостя не будет обладать особой силой. — Предложение? — удивленно переспросила девушка. — А, они еще не успели рассказать тебе, как работает их гостеприимство? — некромант сокрушенно покачал головой. — Они — падальщики… — Умолкни. У тебя было время высказаться! — вновь рявкнул старик и обратился к Элли. — Можешь ли ты огласить свое решение прямо сейчас? — Нет, — неожиданно для самой себя твердо ответила девушка. — Мне нужно подумать. Я не знала о ваших законах и никто не рассказал мне о них, — она укоризненно глянула на Дерека. — Мне нужно время. — Конечно, — другой член совета кивнул, — мы дадим тебе времени до полуночи. — А еще я хочу, чтобы мне рассказали о «предложении», которое я должна вам сделать, — торопливо добавила девушка. — И еще я хочу поговорить с ним, — она указала на некроманта. — Тебе будет предоставлена такая возможность. Корвина увели, а Дерек потянул Элли в боковую дверь.

***

      Ее проводили в небольшую уютную комнатку, но Элли не успела провести и пяти минут в одиночестве, как к ней явились посетители. — Не помешаю? — Дерек заглянул в приоткрытую дверь и, видя, что девушка не возражает, прикрыл ее за собой. — Я хотел извиниться — у меня из головы вылетело рассказать тебе о некоторых наших правилах. — Понимаю, — Элли кивнула, отворачиваясь от окна. — Но теперь-то ты можешь мне их рассказать. — Что именно тебя интересует? — Этот человек, там, на совете, говорил о том, что я должна сделать некое предложение. Что это? Дерек улыбнулся и галантно подставил руку, предлагая девушке взяться за нее. — Давай лучше прогуляемся, и ты сама увидишь.       Они немного поплутали по коридорам, и, когда в очередной раз Дерек отворил двери, Элли не смогла сдержать удивленного вздоха. Это была огромная библиотека, до отказа забитая всевозможными вещами. Здесь были книги, свитки, карты, картины и глобусы, множество бутылок, склянок и приборов. Все это, в отличие от библиотеки в доме некроманта, лежало в строгом порядке, и на каждой полке была своя табличка на неизвестном Элли языке. — Вот за это чисторожденные и объявили нам войну, — Дерек провел ее вглубь зала. — Все это мы получили, поддерживая дружеские отношения с другими мирами. Вот, например, великолепная карта Туриса — ее, как и многое другое, подарили нам жители этого мира. А это — напиток из мира Виргаса. Его рецепт от красной чусы мы выменяли, — мужчина указывал на разные полки, — а вот здесь — сборник потрясающей поэзии из далекого мира, у которого даже нет названия. Мы наткнулись на него совершенно случайно и, к сожалению, уже не могли спасти: болезнь уничтожила почти все население. Те, что выжили, сейчас живут в Ларкете, и если ты захочешь — можешь с ними пообщаться. — Сколько же лет вы все это собирали? — Элли завороженно смотрела на искусные хрустальные фигурки неведомых животных. — Века. И это лишь малая часть; здесь то, что мы еще не успели применить. Например, видишь эти цветы? — Дерек указал на продолговатый ящик, в котором желтели круглые бутоны. — Это акарисс, целебная трава. Мы не можем свободно засеять ею наши земли, потому что она слишком прихотлива. — Сотни лет? Ваши родители бы вами гордились, — пробормотала Элли, с интересом оглядываясь. — Но что плохого увидели в этом чисторожденные? — Мы обмениваемся нашими знаниями с другими народами, и они посчитали это угрозой нашему миру. Эта война длится уже слишком долго, и я не думаю, что тебе стоит забивать этим голову.       Они прошли огромное помещение насквозь и вышли в многолюдный сад. Здесь Дерек, не слушая возражений Элли, подвел ее к группе низких карликов, представив их как делегацию с Корроса. Эти коротышки были одеты в алые мундиры и очень важничали, хотя было видно, что это игра, Элли с Дереком в полной мере старались им соответствовать. Коррос был миролюбивым миром, который ренегаты открыли совсем недавно, и сейчас велись переговоры. — На самом деле они не такие уж и снобы, — шепнул Дерек, когда они покинули группу пришельцев. — Просто для них это соблюдение этикета. Мы стараемся подстраиваться под них. — А что они хотят от вас? — Помощи. Сейчас на Корросе идет кровопролитная борьба за престол, и нас просят помочь положить ей конец. Мирные жители устали терпеть своих несносных монархов. — О… мне это знакомо. — В твоем мире тоже идет война? — нахмурился Дерек. Они остановились в тени раскидистого дуба, и нехотя Элли кивнула. — Мой мир очень сильно отличается от вашего. У нас очень много государств — больше двух сотен. Мы говорим на разных языках, часто воюем между собой. И, несмотря на то, что люди единственная разумная раса в нашем мире, мы все равно умудряемся разделять друг друга: по цвету кожи, по тому во что мы верим и где живем. — Это нормально, — Дерек ободряюще похлопал ее по плечу. — Ты сама видишь — мы тоже находимся в состоянии войны. — А еще в нашем мире нет магии. Может быть и была когда-то давно, но сейчас ее точно нет. Мы строим огромные машины, космические корабли, создаем новые химические элементы и даже воскрешаем из мертвых. Но во всех этих действиях нет ни грамма волшебства. — То есть любой может этому научиться? — Да, наверное, любой. Если захочет и если будет возможность. Наш мир в этом смысле очень… неравный. И еще он не гостеприимный, — Элли грустно покачала головой. — Сложно представить, что бы было, если бы вы пробрались к нам. Думаю, наши правители бы перебили друг друга за право обладать вашей магией. — Решающее слово все равно остается за нами, — Дерек сорвал с куста цветок, задумчиво повертел его в руках. — Предложение состоит в том, что мы помогаем тебе, а ты делишься с нами своими знаниями. Ты говорила, что ваша медицина шагнула далеко вперед? — Я всего лишь училась, но я с радостью могу поделиться этими знаниями. — А если мы попросим немного больше? — Все, что может вам помочь, — кивнула Элли, — но ведь вы поможете мне вернуться домой? — Должно быть, ты очень по нему скучаешь. Не могу даже представить, что ты чувствуешь живя здесь, вот так, столько месяцев. Я бы тосковал каждую секунду, — мужчина протянул ей цветок. — Вспоминал бы родных, друзей, любимых. Да, я сделаю все возможное, чтобы ты встретилась с ними как можно быстрее.       Элли приняла его и хотела было согласиться, но застыла, пораженная внезапной мыслью. Поначалу она ведь и правда тосковала каждую секунду. Думала о семье, о Джо, вспоминала друзей. Потом — все реже, в основном просто помня, что этот мир есть. И вот сейчас, слушая слова блондина, она попыталась вспомнить лицо Джо и не смогла. Это открытие неприятно ее удивило, и она ничего не ответила. — Хочешь есть? — Да. Умираю с голоду, — подтвердила Элли, лишь бы переменить тему, и они отправились обратно в дом.