Разбитый мир

      Элли понадобилось совсем немного времени, чтобы отыскать лавку лекаря — возле красивого деревянного дома с остроконечным флигелем c кованым солнцем наверху собралась большая очередь. Пристроившись в самом конце, девушка разглядывала разношерстный народ. В основной массе это были люди, одетые не богато, но опрятно: некоторые простуженно шмыгали носом, другие держались за щеки и страдальчески закатывали глаза, иные же, с виду ничем не больные, имели нездоровый цвет кожи. Были в очереди и другие расы: массивный тролль, левая рука которого безвольно висела как мертвая плеть; кварг, не оставляющий попыток самостоятельно вылечить сломанный нос; названий некоторых Элли не знала.       Очередь хоть и двигалась быстро, но прошло не меньше часа прежде чем девушка очутилась на крыльце. Вместе с ней шел дородный, низенький старичок; при одном взгляде на его красную шею и по сильной одышке после трех ступенек было понятно, что сердце человека работает на последнем заводе. Это удручало девушку: сначала в борделе, а потом, работая у Фолы в помощницах, она часто сталкивалась с симптомами серьезных болезней, но ничем не могла помочь страждущим — одни отказывались от ее советов, другие уверяли, что таких болезней не существует. Больше всего Элли поражало само состояние медицины. Девушка никогда не была фанатом своей профессии. Поступить в Медицинскую Академию ее надоумил случай, когда ей пришлось выложить большую сумму за лечение больного зуба. Вся операция занимала не больше часа, а кошелек Элли опустел так, будто бы она весь день проходила по магазинам. К большому разочарованию девушки, чтобы стать стоматологом, нужно было закончить полный курс, и пришлось, скрепя сердце, вдыхать отвратительный запах формалина, изучать анатомические образцы, корпеть над всевозможной химией, резать мышей и лягушек. Никакого особого вдохновения или энтузиазма Элли не испытывала. Ее будущая профессия представлялась лишь способом заработать.       Но вот теперь, попав в мир, где от всего лечились с помощью сомнительных настоек, кореньев и заговоров, девушка чувствовала себя кладезем бесполезной информации. Языковой барьер лишь усложнял задачу. Фола, лишь однажды выслушав ее, пригрозила выпороть на заднем дворе, если девчонка не перестанет нести дьявольскую тарабарщину. Однако больные пневмонией, под чутким руководством лекаря, все-таки поднимались на ноги, от гангрены лечились листьями растения, похожего на чертополох, а ожоги смазывали мазью из одуванчиков. В этом мире не было ни антибиотиков, ни современных томографов, ни рентгеновских снимков, но болезни и здесь отступали и нередко бывали разбиты.       А ведь если наладить отношения с ее миром, медицина вместе с примесью этой диковатой магии достигнет небывалых высот. Невольно Элли вспомнила свой сон в подземной пещере и поежилась. А может быть все и к лучшему — пусть каждый из миров живет самостоятельно. Только троллей, которые то и дело норовят устроить драку, не хватало на улицах центральных городов. Но если все-таки наладит, то ее, Элли Новак, ждет такая слава, которая и не снилась ни одному политику.       Губы Элли тронула улыбка, когда она представила, как за круглым столом переговоров сидят всевозможные существа, которых считают сказочными, а напротив — представители всех стран пытаются выторговать новые ресурсы. Девушка ни на секунду даже в своих мыслях не верила, что альтруизм в ее мире может существовать как явление реальное.       Впрочем, ничего подобного Элли делать не собиралась. Их путешествие близилось к концу, и совсем скоро она вернется домой. Оставалось лишь объяснить, где она провела так много месяцев. А этот мир… существовал сотни тысяч лет без нее, и будет существовать еще столько же.       Из размышлений Элли вывел увесистый тычок в бок — лекарь оказался коротышкой-кваргом и уже несколько минут старался привлечь ее внимание. — Последняя, — лекарь с опаской выглянул на крыльцо и захлопнул дверь, — все утро верчусь на ногах. Еще чуть-чуть и меня самого надо будет нести. Элли с опаской поглядела на коротенькие кривые ножки кварга. — С виду здорова, ну-ка, дотронься до носа, — коротышка взобрался на высокий табурет. — Со мной все в порядке, — Элли послушно проделала необходимое движение. — Моему другу крепко досталось в кулачном бою. Кажется, у него ребро треснуло. — А посмотреть не пробовала? — скривился кварг. — Развелось вас в последнее время горе-знахарей. — А что это даст? — уязвленно огрызнулась Элли. — Трещину так просто не увидеть… — А ты еще скажи, что ты лекарь, — прищурился кварг. У всех представителей этой расы надбровные дуги были чуть под углом, из-за чего всегда казалось, что кварги злятся. Лекарь перед ней, хоть и хмурился, говорил достаточно благодушно. — Да, — девушка вскинулась, гордо скрестив руки на груди. — Так сломано или цело? — уже откровенно веселился коротышка. — Ну-ка, дай руку. Элли протянула руку, и кварг, задрав рубашку, приложил ее ладонь к своему пухленькому торсу. — Ну, чувствуешь? — Ребро, — недоуменно произнесла Элли. — Верно, а вот тут? — Кварг повернулся другим боком. — Никакой разницы, — спустя минуту откликнулась Элли. — А ты не стесняйся, присмотрись, надави, если надо. Элли послушно нагнулась и принялась изучать сухую кожу. Она решительно не понимала, чего от нее добивается кварг, ведь на ощупь не определишь… Ладонь будто бы на секунду обожгло, и девушка замерла, прислушиваясь к ощущениям. — Вот тут, на шестом, — наконец выдохнула она, и кварг кивнул. — Мне просто…показалось… — Правильно показалось. Плох тот лекарь, что не доверяет себе, — подняв палец вверх поучительно изрек кварг, заправляя рубаху в зеленые штаны. — Ну а теперь я повторю: трещина или ушиб? — Ушиб, — нехотя ответила девушка. — Я все равно не доверяю подобным методам. — Так возьми нож и разрежь своего друга, чтобы своими глазами увидеть то, о чем тебе сказали руки, — кварг нагнулся и исчез под столом, гремя стеклянной посудой. — А тебе с твоим даром вообще глаза не нужны. — Каким еще даром? Кварг вывалил на стол гору банок и недоверчиво посмотрел на девушку. — С благословением духов, каким же еще. Вот этим смажешь ушибы, а вот это дашь выпить. Разведешь в вине или пиве. Откуда, говоришь, приехали? Я здесь тебя раньше не видел, — кварг прищурился, складывая несколько коробочек и склянок в корзину. — Издалека, — Элли забеспокоилась и поспешила вынуть из кармана деньги. — Сколько? — Пять золотых. А где это «издалека»? — С моря, — слова вырвались раньше, чем девушка успела их обдумать; на самом краю памяти всколыхнулось воспоминания о большом торговом порте и фрегате, который носил название «Королева Солнца». — Далеко, — кварг покачал головой и оглядел девушку. — И с деньгами я смотрю у тебя туго. Не будь ты чисторожденной — ни в жизнь бы не принял. Сбежала от кого? Куда направляешься? — Можно и так сказать, — Элли отсчитала пять монет и высыпала их на маленькую ладошку лекаря. — Направляюсь… в Ларкет, — выпалила она. — К чему все эти вопросы, почтенный? — Бродяг на дорогах развелось много, — пожал плечами тот, пряча монеты в карман, — преступников, да всякого сброда тоже прибавилось. — Учту, — холодно откликнулась девушка, вешая на руку корзину и поворачиваясь к выходу. — Пусть духи освещают твой путь, — попрощался кварг, и Элли спиной чувствовала на себе его пристальный взгляд. Уже на пороге она не выдержала и, обернувшись, спросила: — А что значит «благословение духов»? — А ты спроси своего спутника, — кварг оскалился особенно широко, отчего его маленькое личико сморщилось и стало напоминать печеное яблоко. — Сдается мне, он должен тебе кое-что рассказать. Кварг захлопнул за ней дверь, едва она переступила порог. Гостеприимностью местный лекарь не отличался. — Да чтоб вас всех… в этом мире отвечать на вопросы прямо, видимо, является признаком дурного тона, — ворчала Элли себе под нос, пока шла по пыльной дороге.       На половине пути она вспомнила слова лекаря о расплодившихся разбойниках; откровенно говоря, Корвин и она больше всего сейчас смахивали на лихих, не слишком удачливых бродяг — побитых, бедных и грязных. Девушка решительно спросила у первого прохожего, где можно разжиться новой одеждой. Нужная лавка оказалась всего лишь в паре домов от таверны, где они остановились.       Элли понадобилось совсем немного времени — выбирать было не из чего, да и не на что. Простые рубашки, новые штаны и пара плащей — маленький мешочек опустел еще на несколько монет.       В самой таверне царила обычная для подобных мест суматоха. На этот раз никто не дрался, но в зале активно пили за чье-то здоровье. Судя по огромному количеству народа, который скандировал имя (Элли так и не смогла его разобрать), этот джентльмен угощал всех посетителей, и после каждого нового подноса с пивными кружками таверна содрогалась от громоподобного возгласа одобрения.       С трудом поймав за локоть трактирщика, девушка попросила принести обед в комнату, а также собрать мешок продовольствия для небольшого путешествия. Заметив промелькнувшую плутовскую улыбку, Элли мрачно пообещала, что, прежде чем платить, лично проверит, что хозяин туда положил.       Пройдя по коридору, она на секунду замерла перед дверью и прислушалась. Но оттуда не донеслось ни звука, и Элли аккуратно отворила ее. Некромант спал. Одеяло, как и простынь, сползли с матраса, вытирая не слишком чистый пол. Осторожно приблизившись, Элли увидела, что последняя продрана в нескольких местах, а наволочка, кажется прокушена. Сам мужчина спал с тем выражением на лице, которое еще иногда называют ангельским. Опухоль на правом веке почти спала, и теперь только едва заметная красная полоса, проходящая через веко, напоминала, что у некроманта глаз только один.       Девушка потянулась потормошить Корвина за плечо, но не успела — на ее руке стальной хваткой сомкнулись его пальцы, рванув запястье на себя. Охнув, девушка споткнулась и почти упала на кровать, больно ударившись коленями об ее край. — Никогда не подкрадывайся к спящему, — Корвин лениво приоткрыл глаз, наблюдая как Элли, тихо ругаясь под нос, усаживается на кровати и потирает ногу. — Обычно падают не на сомнительной мягкости матрас, а на холодное лезвие. Что это? — Учту. Это быстро поставит тебя на ноги, — Элли вытряхнула на кровать из плетеной корзины несколько склянок и коробочек. — Пришлось, правда, дорого заплатить. Корвин приподнялся на локте, с интересом рассматривая принесенное добро. — А это еще что? — мужчина прикоснулся к объемистым сверткам, которые Элли оставила в коробе. — Одежда, — лаконично ответила девушка и, прежде чем некромант успел что-то возразить, добавила, — ты ведь не будешь спорить, что она нам понадобится? — Если ты все спустила на тряпки, — начал было Корвин, но тут приступ боли заставил его зашипеть и повалиться на кровать. — Самое время тебе приступить к лечению. — Да-да, несомненно, — девушка зачерпнула теплой воды из принесенного слугой таза и смочила чистую ветошь. — Но для начала тебя бы хорошо вымыть. Или хотя бы протереть…. — Этого будет мало, — со слабой усмешкой сказал мужчина, стягивая с себя остатки разорванной рубашки и, повинуясь короткому приказанию Элли, садясь на край кровати. Несколько рассеяно девушка принялась аккуратно обтирать некроманта. Когда Элли прикасалась к темным, бордовым синякам некромант шипел, как рассерженный кот, несколько раз даже грязно ругнулся, отчего у Элли порозовели уши, а губы растянулись в непроизвольной улыбке. Каким бы некромант не был сильным, он все равно оставался человеком; и это успокаивало. — Ложись, — коротко приказала она, расправляя тряпку на спинке кровати. Мужчина с видимым облегчением растянулся на матрасе. — Будет немного неприятно, — предупредила Элли, зачерпывая пальцами зеленоватую кашицу из жестяной банки; Корвин мужественно сжал губы.       Плавным движением девушка прикоснулась к его телу, аккуратно втирая лекарство в кожу. До этого момента Элли и не замечала, что все тело некроманта покрыто шрамами: большая часть давно зажила, и различить их было почти невозможно, но были и заметные — белая, шириной с палец, полоса чуть ниже ребер, два параллельных шрама на груди (как если бы кто-то воткнул пару кинжалов) и еще один, под ключицей, напоминал уродливую выпуклую кляксу. Элли знала: такие шрамы получаются, когда удар проходит под углом. Ее воображение тут же нарисовало сцену, где Корвин лишь в самый последний момент успевает отвести клинок и вместо сердца он впивается чуть выше. Задумавшись, Элли дотронулась до шрама и почувствовала, как некромант дернулся. — Не ври, не больно, — тут же откликнулась она. — Что ты делаешь? — Просто осматриваю тебя, в моем мире врачи так делают, — девушка поспешно вернулась к синякам, — вдруг еще что-нибудь сломал… — Любопытно откуда они? — Корвин закинул руки за голову и с интересом посмотрел на нее. — Не особо, — покривила душой Элли, видя усмешку на лице некроманта. — Вот эти два — следы от двух парных стилетов, национального оружия вынтоасе (ты видела их представительницу на ярмарке); это случилось в первые годы Войны и под более чем благородным предлогом, меня попытались убрать с дороги ренегатов. Тот, что на правом боку, след от меча Верховного Магистра. Ты его помнишь: дряхлая развалина, которая верещала из-за своей тумбы на суде. Надо сказать, что раньше он был достойным соперником, и я еле унес от него ноги. Вот этим, возле пупка, меня наградил один пьяный тролль. Обычная драка в таверне, и я подвернулся ему под руку. До сих пор помню этот день — вышло знатное пепелище, — некромант хохотнул, но взгляд его оставался холодным. — А этот? — Элли вновь прикоснулась к «выпуклой кляксе» и легонько обвела ее контур. — А этот… ничем не примечательная история. Подпустил близко человека, которого подпускать не следовало. Все эти расспросы тоже входят в практику ваших целителей? — Ага, — соврала Элли и продолжила втирать мазь. Некоторое время они молчали: некромант пристально смотрел на Элли, а девушка вспоминала все то, что знала о давней вражде между расами. Она никогда не была пацифисткой, но сейчас испытывала глубокое отвращение к войне, которая медленно, но верно разрушала мир. — Одевайся, — Элли вытерла руки и нагнулась к корзине. — Не хочется, — протянул Корвин. — Сама посуди: ничего не болит, уютно, под боком сидит симпатичная девчушка, которая без ума от моего голого торса, покрытого боевыми шрамами славных побед…       Элли громко фыркнула и швырнула через плечо, не глядя, плотный сверток перевязанный бечевкой. Сама Элли уже успела снять изодранную рубашку и накинуть на худые плечи новую. Не обращая внимания на ворчания Корвина, она сгребла его старую одежду и выбросила за дверь. Некромант долго, придирчиво рассматривал тряпки, объявил их «сносными» и переоделся, все еще морщась от некоторых движений. Постучавшийся в дверь слуга принес большой поднос с горячей едой. Лицо Корвина смягчилось, а когда он пригубил пива из большого кувшина, расплылось в почти счастливой улыбке. — Как мало человеку нужно для счастья, — заметила Элли, перемешивая сметану с вареным картофелем. — Удивительно, — согласился мужчина, насаживая на кривозубую вилку котлету и откусывая за раз почти половину. — Я распорядилась, чтобы нам собрали провизии в дорогу, — сухо добавила Элли. — Молодец, — с набитым ртом проговорил некромант. — У нас осталось не больше десяти золотых. А нам еще нужны лошади. Я догадываюсь, что до Некрополя путь совсем не близкий. — Не близкий, — откликнулся некромант, — ты не будешь? Элли скривилась и пододвинула свою тарелку некроманту. Мужчина в мгновение ока смахнул нетронутый кусок и почти залпом опустошил кувшин. — Да что на тебя нашло? — не выдержала Элли, с ужасом поглядывая на довольное выражение лица некроманта. — Я просто хочу есть, — пожал плечами тот, демонстративно ковыряясь вилкой в зубах. — Кстати, распорядись насчет ванны. Не знаю как тебе, но мне осточертела эта вонь. Элли хотела было возмутиться, но, махнув рукой, вышла в коридор. По счастливой случайности в таверне знали, что такое ванна, а потому не прошло и получаса как двое мальчишек сначала прикатили в комнату огромную бадью, а затем принесли горячую воду. Едва комнату заволокло паром, настроение некроманта достигло небывалых высот. Высыпав на испещренные мозолями ладошки юных носильщиков горсть медяков и серебра, мужчина буквально вытолкнул их за дверь. В два присеста сбросив с себя одежду (Элли поспешно отвернулась) некромант стремительно забрался в воду и блаженно выдохнул. — Иди сюда, — спустя несколько минут опомнился он и позвал девушку. — Что? — Элли опешила; она не страдала излишней стыдливостью, но такое бесцеремонное приглашение вогнало ее в жаркую краску. — Зачем? — Мыться. От тебя несет, как от помойного ведра, — добродушно улыбнулся некромант. — А от тебя - как от целой выгребной ямы. — Я после тебя, — сухо ответила девушка. — В грязной воде? — мужчина иронично изогнул бровь. — Попрошу натаскать новой… — С тебя сдерут тройную цену. Это обычная практичность. Разве в твоем мире так не делают? — Нет, — с печальным вздохом Элли все же признала правоту некроманта и нехотя стянула штаны и рубашку; немного поразмыслив, отбросила в кучу старое белье. Некромант демонстративно прикрыл глаза рукой. Элли, забравшись внутрь, прижала колени к груди и сердито посмотрела на хохочущего в голос некроманта. — Ну что? — Одно время у нас даже существовал ритуал совместного омовения. Он бы тебе не понравился, — некромант зачерпнул горсть воды и пропустил ее сквозь пальцы. — В моем мире мужчины и женщины моются раздельно, только если не… — Элли запнулась, и ее, и без того красные щеки, приобрели оттенок спелого помидора, — не состоят в определенных отношениях и собираются… не мыться. — Вот так? Это же непрактично, — удивился некромант, — вода может расплескаться, остыть, да еще и сама емкость, если она сделана из дерева, наверняка развалится, и тогда затопит полдома. А еще это просто неудобно. — Ты это сейчас серьезно? — Элли уловила в его голосе веселые нотки, но лицо некроманта было бесстрастным. — Меньше всего ты интересуешь меня как женщина, — откликнулся некромант. — Пока ты в моем мире, можешь не переживать — никто не будет тебя тут совращать. — Ну спасибо, — девушка почувствовала себя уязвленной, но в то же время с плеч словно свалился тяжелый груз, и она позволила себе расслабиться в горячей воде, расправить плечи и облокотиться на бортик. — Пожалуйста, — пожал плечами некромант. — Это, правда, не дает тебе повода думать о себе слишком лестно. — О, как раз наоборот. — Я не переношу, когда с моими слугами кто-то обращается неподобающим образом. Предпочитаю делать это сам, — по тону Корвина было не очень понятно, шутит ли он или говорит серьезно.       Элли лишь пожала плечами, наслаждаясь теплой водой. В борделе никто не предоставлял служанкам возможности мокнуть в ванной — вечером или утром они поливали друг друга из ведер прохладной, едва теплой водой; знахарка отправляла Элли купаться в ближайший пруд, вода в котором была ледяной; в доме некроманта девушке выделяли два ведра теплой воды и тазик, в котором с трудом можно было стоять. — Если закрыть глаза, то можно даже представить, что я дома, — вполголоса пробормотала Элли, — правда, не хватает шума воды, которая бежит по трубам…в моем мире мы давно не таскаем воду ведрами. Вместо этого у нас есть целая система водоснабжения: повернул одну ручку — идет горячая вода, повернул другую — тёплая. А в некоторых ваннах есть специальный механизм, который делает… пузырьки. Это очень приятно и хорошо расслабляет. — Если так не нравится — можешь вылезти. — Ну уж нет. Буду сидеть, пока вода не станет льдом, — огрызнулась девушка. — Но ведь признай — это отличная технология. — У нас есть похожая, и есть много других, но не везде.Из-за войны не все города восстановились. — «Из-за войны», — передразнила Элли. — Когда она закончится? С последним вздохом твоего последнего врага, или когда умрешь ты? Глупо отрицать — противостояние между чисторожденными губит мир, не дает ему развиваться, уродует вас… — Каким же образом? — А ты посмотри на себя. На тебе и живого места нет, — в последний момент Элли не стала говорить, что порой некромант напоминает машину убийств — вдруг Корвин, подверженный вспышкам гнева, утопит ее? — Да ты тоже не красавица, — мрачно откликнулся Корвин. — Глупо стыдиться своих шрамов. — Глупо ими гордиться. Как только вернусь домой — сведу их. У нас для этого есть специальная процедура. У нас вообще много чего есть. Мы могли бы наладить обмен, — Элли прикусила язык, увидев, как по лицу некроманта пробежала тень. — Впрочем, ни вам, ни нам это не нужно. — Твои шрамы могут о многом рассказать, — мужчина пропустил вторую часть ее короткой, но эмоциональной речи. — Например? — Например, что из тебя дважды пытались вынуть душу, — холодно проговорил Корвин. — Дважды? — У меня не получилось, — некромант примирительно поднял руки, — я слегка погорячился. Ты подвернулась в совсем неудачное время. — Я… этого не помню, — Элли пробрало, и она зябко поежилась, вспоминая пережитый пару дней назад кошмар.       Перед глазами внезапно всплыли обрывочные воспоминания того, как Корвин пытал ее. Среди них было одно новое — некромант, издевательски насвистывая, в точности как его старший брат, вырезает на ее запястье замысловатый символ. Девушка неуверенно поднесла руку к глазам: тонкие, едва различимые символы были на месте. — И почему ты не завершил этот ритуал? — Расхотелось, — слишком быстро, что выдавало ложь, ответил мужчина. — Мы двинемся в путь на… — Что значит «благословение духов»? — перебила его Элли, сжав пальцы в кулак. — Не бери в голову, — попытался отмахнуться мужчина. — Что это значит? — в голосе девушки проскользнули нотки ярости. — Что тебя благословили духи, — попытался пошутить Корвин, — а не пора ли нам выбираться… — Что это значит? — Элли схватила руку некроманта, до боли вдавливая в кожу изломанные ногти. — Очень долго объяснять, — нехотя ответил Корвин, с беспокойством поглядывая на нее. — В паре слов: два, может быть три, духа отдали себя в твое властвование. — Что? — изумленно выдохнула Элли. — Этого быть не может… — Ну почему же? Совершенно не обязательно убивать человека, чтобы подчинить его дух — есть много разных способов. Зная тебя, твой характер, с уверенностью могу сказать, что эту парочку тебе навязали силой. Как и твое пребывание здесь. — Кто? — Видимо, та женщина из твоего сна. — Но… зачем? Корвин задумчиво пожевал губу и со вздохом выбрался из бадьи, легко скинув руку Элли; завернулся в простыню и присел на кровать. — Я бы не хотел тебе говорить, — наконец выдавил он. — Я не знаю наверняка, да и вряд ли узнаю, пока мы не придем в Некрополь, но… ты крепко насолила какой-то женщине. Уж не знаю, что ты такого сделала, но ни один мужчина не будет поступать так трусливо. — Говори, — Элли, выбравшись из бадьи, второпях облачилась в чистую одежду. — Когда человек умирает, его дух попадает на ту сторону. Для некоторых наших культов «та сторона» — это синоним места, где души отдыхают и ни в чем не нуждаются. Это не верно. Та сторона — это иная область пространства, куда может попасть человек, соблюдая определенные условия и требования. Как бы там ни было, душа человека, по всеобщему убеждению, после смерти обретает покой; ей нет нужды проходить врата. — В нашей религии есть что-то подобное. — Неудивительно. Ты уже сталкивалась с неупокоенным. Некоторые сами проходят врата и теряются, не могут найти путь обратно, как это происходит с людьми; некоторых силой выдергивают с той стороны, а некоторым не дают туда пройти. С твоей душой решили поступить именно так. Когда твое тело бы умерло, твой дух либо остался заточенным в нем, либо превратился в неупокоенного. Честно говоря, я не знаю, что хуже. Могу сказать лишь одно — даже я, как бы сильно ни ненавидел своего врага, не оставлю его душу в таком положении: либо та сторона, либо служба под моим началом. Твое проклятье сильно отдает женской мстительностью. А она, в свою очередь, неоправданной жестокостью. — Но… — Элли обескураженно помотала головой, — я никому никогда не причиняла зла! — Значит, ты просто этого не заметила, — пожал плечами некромант. — Однако тебе повезло — на твоем пути встретились wanderers, можешь называть их Странниками. Та женщина почему-то решила помочь тебе: твоя душа и тело перенеслись в этот мир; вместе с твоим проклятьем, разумеется. А ему наплевать, где именно твой дух станет неупокоенным. Наш мир не идеален, но тебе повезло попасть сюда хотя бы весной, повезло оказаться поблизости рядом с трактом, повезло, что здесь вообще есть разумные существа, — Корвин принялся одеваться, старательно не смотря на Элли. — Я думаю, что твоя благодетельница в везенье не верила и правильно делала. Поэтому наградила тебя парой-тройкой сопровождающих, основная задача которых — не дать тебе помереть раньше, чем ты разберешься с проклятьем. — Не дать умереть? — огромный колючий ком заворочался в груди Элли. — То есть…я бессмертна? — Этого я и боялся, — скучающе пробормотал Корвин. — Нет, и никогда не была. Если я отрублю тебе голову, ты превратишься в отличный труп со всеми вытекающими для твоего духа последствиями. Подчиненными духами нужно уметь управлять. А этого ты, само собой разумеется, делать не умеешь. — Но… стрелы! — воскликнула девушка, хлопая себя по лбу. — Ведь они же отклонились… — Да, от этого они могут защитить, — холодно ответил Корвин. — Но на твоем месте я бы не стал сильно на них рассчитывать. И тем более считать себя бессмертной. — А как давно ты это знал? — на Элли вдруг навалилась усталость. — Когда, в общем-то, пытался вынуть твою душонку, — криво усмехнулся мужчина. — Не поверишь, но я даже обрадовался, когда твой труп снова задышал. — Другие...видят их? Вот этот кварг, например, — Элли сжала виски и помотала головой, пытаясь унять ворох вопросов в голове. — Может быть чувствуют, но не видят, — просто ответил некромант, поднимаясь и разминая ноги. — А другие расы лучше восприимчивы к магии. — Но ведь ты видишь духов! —Не вижу, пока этого не захочу. А я этого не хочу всегда, — откликнулся Корвин, по очереди сгибая руки в локтях. — Недолго с ума сойти, если тебе, конечно, интересно. Некоторое время они сидели молча: некромант прохаживался по комнате, а девушка пыталась освоить, понять свалившиеся на нее знания. Тот факт, что за ее плечами сейчас могут находиться мертвые души, пугал Элли, и теперь девушка как никогда боялась оставаться одна. — Это проклятье.. оно все еще действует? — наконец, она смогла взять себя в руки. — Не думаю. Ты ведь говорила, что умерла там, — Корвин потер подбородок. — Подобная магия не сохраняется… — Хочешь сказать, проклятие одноразовое? — Элли против воли фыркнула. — Можно сказать и так. Смерть, видишь ли, обычно штука необратимая, так что зачем проклятью срабатывать дважды? А вот подарок от той женщины все еще с тобой. Так что успокойся — ничего не изменилось, ты с ними уже много месяцев. Его слова девушку совсем не успокоили. Наоборот: ее затрясло как при лихорадке. Все это время она была не одна? У нее могла бы быть сила? Почему цыганка никак ее не предупредила? Корвин остановился напротив и положил руки на плечи, заставляя замереть. — Если повезет, в Некрополе найдем способ их прогнать. — Почему нам вообще нужно туда идти? Мы уже перешли провал! — Все время забываю, что ты ничего не знаешь. Когда-то давно он считался городом Странников. Затем — стал нашей столицей. А после войны — гробницей знаний тех времен. Это единственное место, где я смогу повторить ритуал. А до тех пор постарайся привыкнуть к ним. — Эти духи… могу ли я с ними поговорить? — Нет, — отрезал Корвин и, видя, что Элли вот-вот заплачет, пояснил. — Представь, что тебя заставили служить другому человеку, — некромант досадливо поморщился, чувствуя, что пример явно неудачный, а по побледневшему лицу Элли промелькнула улыбка, — против твоей воли. И ты ничего не можешь, потому что твой хозяин сильнее тебя; он сурово карает за малейший намек на бунт. И тут этот человек отправляет тебя прислуживать слабенькой, вечно ноющей девчонке, у которой на это нет абсолютно никаких прав. Что ты будешь чувствовать? — Злость, — немного подумав, ответила Элли. — Хочешь сказать, что эти… духи на меня злы? — Да. Тебя убьют раньше, чем ты успеешь сказать «я так рада с вами познакомиться», — Корвин ободряюще положил руку на ее плечо. — Нельзя. Ни в коем случае нельзя показывать свою слабину. Поверь, для них абсолютно все равно, кто ты и что ты о них думаешь; они выполняют приказ своего хозяина. И этот хозяин не ты. А теперь… говоришь, трактирщик должен был собрать нам провизии? Элли кивнула. Некромант еще несколько секунд задумчиво жевал нижнюю губу, а затем протянул Элли пояс с ножнами. — Я ненадолго отлучусь. Честно говоря, ты совершенно беспомощна. Так что пока меня нет — будешь тренироваться вот с этим. Вставай, я покажу, как держать меч так, чтобы не отрезать себе пальцы.       С полчаса ушло на то, чтобы Элли наконец научилась правильно замахиваться и держать оружие. Полюбовавшись результатом, некромант приказал тренироваться и вышел из комнаты. Переборов нахлынувший страх, девушка с удвоенной силой замахала мечом, однако из головы упорно не выходили слова мужчины о женской мести.

***

      Некромант едва успел отступить на шаг назад, иначе бы острие меча прорвало рубашку, прочертив на его груди красную, не глубокую полосу; для более серьезной раны размах был слишком велик. Раскрасневшаяся, растрепанная девушка охнула и поспешила извиниться, но тот только махнул рукой. — Держи, — он протянул ей меч в кожаных ножнах. Элли с опаской приняла его и, потянув за рукоять, наполовину высвободила клинок. Тот оказался легким, узким, чуть изогнутым, с царапинами на лезвии. — Хорошие мечи редко бывают новыми, — пожал плечами Корвин, видя с каким интересом она рассматривает свое первое оружие, — я все-таки думаю, что оно тебе не понадобится, но пусть будет, во-первых, для солидности: чисторожденный в дороге без меча явление слишком редкое, чтобы не остаться незамеченным. А во-вторых — тебе будет спокойнее. — Спасибо, — пробормотала девушка, завязывая пояс. — Сейчас я предлагаю поужинать и пойти спать. Утром как раз прибудет наша новая лошадь, — Корвин аккуратно снял с плеча мешок и пристроил его в самом дальнем углу комнаты. — А это что? — полюбопытствовала девушка. — Завтра, все узнаешь завтра, — некромант не удержался и легонько щелкнул ее по носу. — А теперь пойдем вниз, пока вечерняя гулянка не уничтожила последние целые лавки.       В общем зале и вправду веселье шло полным ходом. Кое-как устроившись и выпив по первой кружке, настроение Корвина поднялось настолько, что некромант поделился веселой историей, в которой даже никто не умер, но зато сгорел вот такой же трактир. Рассказчик из мужчины вышел великолепный: Элли смеялась громко, искренне, и ее звонкий голос сливался с монотонным гулом голосов в общем зале, приятно разбавляя его. А еще Корвин периодически угощал всех, на секунду привлекая к себе всеобщее внимание. Со стороны они выглядели как два более чем пристойных путника.       Некромант как раз заканчивал историю о том, как его пришли убивать, чтобы вручить засушенное сердце злодея в качестве подарка отцу знатной невесты, как в таверну вошла компания человек десяти. Никто, кроме Элли, не удостоил их и взглядом, однако девушка уставилась на них, едва ли не тыкая пальцем. Корвин ощутимо толкнул ее под столом, призывая вести себя спокойней. — Но ведь это стражники из Ларкета! Я узнала их форму… — Да все здесь знают, что это стражники из столицы, — Корвин отпил пива, украдкой наблюдая за вошедшими. — Мало ли — патрульный отряд решил промочить горло или сопровождает знатного гостя.       От отряда отделился один человек и не слишком вежливо схватил проходившего мимо хозяина. Вертлявый мужик, расплескав полбокала дорогого вина, в мгновении ока проникся нелюбовью к представителям закона. Ни некромант, ни Элли не могли слышать, о чем они говорят, но трактирщик часто качал головой и был явно раздражен; под конец беседы он вдруг расхохотался и ушел. Элли даже не успела спросить, что это значит, как воин легко вскочил на стол, опрокидывая кружки и тарелки; несколько постояльцев вскочили, грязно ругаясь и обнажая мечи; стражники в ответ молча выставили вперед свои. — Именем Верховного магистра, главы Совета и объединенного государства, — человек остановился на середине длинного стола, оглядывая окутанное уютным полумраком помещение зала, — любой, кто видел двоих бродяг, одноглазого мужчину и женщину, должен немедленно сообщить об этом.       У Элли сердце ушло в пятки; едва сдерживаясь, она с трудом взглянула на некроманта, но тот, к ее удивлению, улыбался, в открытую глядя на оратора. Ни титулы, ни приказ не произвели на постояльцев никакого впечатления, в отличие от прерванного веселья и испорченного пива. Легкий ропот усилился и превратился в недовольный гул. — Эй ты, в капюшоне, — неожиданно рявкнул огромный тролль, выдергивая из столешницы нож и вставая, — назовись, чтобы я знал, кому выставить счет за три пинты.       Видя, что стражник игнорирует его, тролль вскочил на стол и плечом толкнул человека вниз. Элли ожидала, что блеснет сталь, и тролль будет повержен, но вместо этого человек в плаще с гербом Ларкета покачнулся, неловко взмахнул руками, сбивая с головы ткань. Всего лишь на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы некромант и Элли одновременно отпрянули в тень. — Я сам лично свернул ему шею, — несколько ошарашенно прошептал Корвин. — В этом я уверен… — О, я видела, как ты его убил, — дрожа, ответила девушка. — Но почему он стоит перед нами? Что… о боги, он убьет нас прямо здесь. — Нет, не убьет. Одноглазого оборванца и бродячей женщины больше не существует; есть щедрая веселая пара, которая не должна бояться внезапно воскресшего… да этого не может быть, — Корвин не отрываясь смотрел, как Дерек натягивает на голову капюшон и брезгливо отстегивает от пояса кошель с деньгами, бросает его на стол и вновь повторяет требование выдать преступников, на этот раз за вознаграждение. — Эй ты, белобрысый ублюдок, долги вот так не отдаются, — рявкнул тролль, и тут, как по команде, со своих мест поднялась еще половина посетителей; некоторые, вслед за троллем, выхватили оружие, некоторые потрясали в воздухе кружками. — Достопочтенный, — голос трактирщика легко перекрывал недовольный гул, — я вынужден просить вас удалиться и забрать с собой свои жалкие подачки. Стражники несколько минут оглядывали толпу, а потом, не произнося ни слова, вышли вон. Тут же раздался тост за то, что где бы ни был одноглазый бродяга и его женщина, пусть им сопутствует удача. Корвин залпом осушил свою кружку. — Я не понимаю, — устало сказала девушка, у которой сердце еще беспокойно металось в груди. — Чем дальше от столицы, тем меньше жители ценят Совет, — пожал плечами Корвин, — особенно если он устанавливает драконовские налоги и законы, его стражники ведут себя как ублюдки. Идем, наши планы немного изменились, и мы выезжаем из города сегодня. Чует мое сердце — завтра нам этого не позволят.