Разбитый мир

      Ни один смертный конь не мог угнаться за Мессом; вынужденные плестись едва ли не пешим шагом, животное и его наездник, в равной степени обладающие скверным характером, пытались хоть как-то развлечь себя: Месс то и дело задирал лошадей, а некромант, вынужденный терпеть не менее ехидный характер своего брата, либо прикладывался к фляжке, либо начинал препираться со старшим так, что у Элли краснели уши от подобных подробностей их жизни.       Душа Дерека, удерживаемая могущественной волей заклинателя в мертвом теле, некроманту не подчинялась, а потому периодически старший брат вставлял ехидные замечания или гадкие намеки, за которыми следовала долгая перепалка. Элли было так плохо, что девушка готова была придушить одного из братьев собственноручно.       Первая совместная ночевка прошла почти хорошо: они расположились в уютном, скрытым от посторонних взглядов овраге. Корвин, потративший почти все силы на последнюю битву, провалился в сон, едва его голова коснулась мешка. Пленник притих, наблюдая, как Элли потихоньку отщипывает кусочки мякиша и прислушивается к шуму леса. — И как тебе эта новая роль? — свистящим шепотом спросил он. — Какая еще роль? — Убийцы. — Я тебя не убивала, — от такого обвинения Элли опешила. — И ты не имеешь права обвинять меня в том, что произошло! Ты меня пытал! — А я и не про себя, — блондин покосился на спящего некроманта. — Ты выпустила его. Ты выпустила лису в курятнике. Ты ведь знала, что он не может контролировать свою ненависть.       Он говорил коротко, отрывисто. Элли поджала губы и отвернулась. Честно говоря, последние несколько дней были слишком полны событиями, чтобы рассуждать о том, что случилось в подземелье. Слова Дерека засели у нее в голове, как бы она ни старалась от них отмахнуться. — Заслужили, — наконец, выговорила она, с силой катая хлебный шарик в пальцах. Восковое лицо Дерека не дрогнуло. — Ты знаешь, почему он хочет попасть в Некрополь? Элли неопределенно пожала плечами. Она почти ничего не знала об этом городе и, если честно, ее это даже устраивало. Наверняка место было жутким и неприятным. — Это единственное место, где можно открыть портал. А еще — хранилище древних знаний. Он вычитает в темных книгах новые способы убийств и не оставит камня на камне от этой стороны. Он уничтожит все. И ты будешь в этом виновата. — Раз так, то охраняли бы подходы получше, — огрызнулась Элли, но его слова камнем упали ей на сердце. Сон сморил ее ближе к рассвету. Растолкав Корвина, девушка надеялась поспать хотя бы пару часов, но тот быстро свернул их лагерь и приказал седлать лошадей. — Если поторопимся, то успеем проскочить дорогу к вечеру, — пояснил некромант. — Они и так знают, куда мы идем, — проворчала Элли.       Вместо Корвина ответил его брат. Тусклым безжизненным голосом он поведал, что ловить их будут на подступах к городу. Корвин заставил его забраться в седло, привязал ноги к стременам, а руки к луке седла, и напоследок наградил ощутимым ударом в живот. Ренегат даже не поморщился, пустым взглядом глядя перед собой.       К полудню Элли едва не валилась из седла. На веки словно песка насыпали, голова гудела. Она клюнула носом, тень капюшона упала на лицо и Элли перестала сопротивляться сну.       Сновидений не было. Она покачивалась в такт движениям лошади, плывя в чернильной тьме. Откуда-то издалека доносились обрывки короткого разговора Корвина и ренегата. Потом и он стих. Она снова оказалась в подземном гроте, мокрая, холодная, дрожащая от холода, с медленно ускользающей на ту сторону душой. Элли видела это со стороны: вот ее тело, вот Корвин трясет ее, но ее духу уже все равно — он устремляется куда-то вверх, к самому потолку. — Уже грезишь о милой доме? — хрипло раздалось у нее над ухом. — Мечтаешь вернуться в свою размеренную рутину, забыть это все, как кошмарный сон? Особенно моего братца, да? Только не отрицай. Он худшее, что с тобой здесь случилось. Элли вздрогнула, резко вскинулась и огляделась. Корвин ехал позади. Пленник же поравнялся с ней почти вплотную, его нога касалась ее лошади.       И Элли не отрицала, но с ужасающей ясностью вдруг поняла, что в какой-то момент она перестала… перестала по-настоящему скучать, и предстоящее возвращение домой было одновременно и волнительным, и жутко тоскливым.       Прожив полгода в мире, населенном колдунами, злобными духами, троллями, гномами и еще множеством других разумных существ, сейчас она почти не вспоминала о родной Варшаве. Нет, конечно, редко день проходил без того, чтобы Элли не скучала о другом, несомненно, лучшем мире, потому что этот был слишком плох; вспоминала свою маленькую уютную квартирку на третьем этаже, любимый дуб рядом со студенческим кампусом, мягкие огни ночного города, тихую музыку из проигрывателя на подоконнике.       Ей очень хотелось вернуться домой, но это стало походить на навязчивую идею. И все чаще в ее мыслях проскальзывало, что ей будет совсем немного не хватать этого странного ощущения приключения, которое насильно подарил ей этот не очень гостеприимный варварский мир. От осознания этого факта Элли почувствовала себя еще гаже.       Она не успела ему ответить: Корвин догнал их и одним движением выбил ренегата из седла. Девушка едва успела натянуть поводья, и копыта ее лошади мелькнули у самого носа блондина. — Он мне надоел, — лишь слегка повернув голову, бросил Корвин. — По-моему, у него нога сломана, — Элли свесилась с лошади, пытаясь рассмотреть подозрительную складку на штанине мужчины. — Да, заметил еще вчера. Можешь не переживать — он не чувствует боли, —некромант вторил ее примеру, — конечно, пока я не прикажу ему ее почувствовать. А знаешь… нет, не знаешь. Ничего ты не знаешь. — Куда уж мне. Он не может встать, помоги ему сесть в седло, — девушка поежилась, встретившись с пустым взглядом отступника. — Вот еще. — Но… — Пойдет следом. Если боишься, что он потеряется — в сумках есть еще моток веревки. — Корвин!       Некромант сплюнул под ноги, разразившись целой тирадой на незнакомом языке. Умом Элли могла его понять: на самом деле девушка была не прочь последовать совету некроманта и отомстить своему мучителю. Признаться, терпеть Дерека дальше у нее не было сил. Хотелось выхватить меч из ножен и… Элли с усилием потерла виски, прогоняя дурные, страшные, мысли.       Умом она могла понять некроманта, но сердце все еще хранило частичку из ее родного мира — мира, в котором решать все насилием было не принято. В конце концов, мужчина был хуже, чем мертв. — Вспомни, зачем мы тащим его за собой! Корвин только что обнаружил, что фляжка опустела, горестно вздохнул и спрыгнул на землю; подошел к лежащему на земле человеку, несколько раз качнулся с пятки на носок, а затем со вздохом подхватил ренегата под мышки. — Мне напомнило это наше детство. Вот только тогда я каждый раз тащил тебя домой, когда ты падал и разбивал колени, — ровно, но в тоже время как-то зло проговорил блондин, — а когда подросла Эйндвинд, мне пришлось нянчиться с вами обоими. Знаешь, что доставляет мне радость? — Ходячий труп не может радоваться, — некромант брезгливо отряхнул руки. — Представляю твое выражение лица, когда и эта исчезнет. Когда умирала Эйндвид, ты выглядел нелепо...       Корвин замер, и Элли почувствовала, как внутри нее все вопит от ужасного предчувствия. Его лицо потемнело — в точности так, когда он приходил в неконтролируемую ярость. — Корв… — она не успела договорить. Сильным ударом в челюсть некромант свалил плохо стоящего на ногах ренегата и принялся его избивать; методично, с холодным расчетом, что-то приговаривая сквозь зубы. Дерек не издал ни звука. Будучи в полной власти младшего брата, он не мог себя защитить. — Прекрати! — Элли кубарем скатилась с седла и бросилась к некроманту. — Не лезь! — не глядя на нее, рявкнул Корвин. — Это глупо, Корвин! — Элли повисла на занесенной руке, но некромант лишь отмахнулся от нее. В ярости некромант «отмахивался» не только с помощью физической силы.        Ее швырнуло на землю, а сверху словно придавило огромной глыбой льда. Девушка силилась сбросить с себя тяжесть, из-за которой не могла вздохнуть, но все попытки были тщетны. Краем глаза она видела, что Корвин с садисткой улыбкой продолжает избиение, даже не глядя в ее сторону. Элли не нужно было видеть лицо некроманта, чтобы понять — он не в себе. Может быть, много выпил, может быть, слова брата задели то, что задевать было категорически нельзя, но так или иначе, некромант не отдавал себе отчета в происходящем. — На твоем месте я бы освободил девчонку, если она, конечно же, нужна тебе живой, — прохрипел Дерек, когда некромант отстранился, потрясая в воздухе разбитым до крови кулаком.       Корвин обернулся, хмуро оглядел извивающуюся на земле Элли, губы которой уже порядком посинели, и напоследок пнул мужчину; щелкнул пальцами, и девушка с громким хрипом сделала вдох, перекатилась на живот и приподнялась на локтях, пытаясь сесть. Некромант протянул ей руку, но она, глянув на него исподлобья, с трудом встала на ноги самостоятельно. — Я не хотел, — тускло сказал мужчина, проводя ладонью по лицу. Вид у Корвина был и вправду растерянный — казалось, мужчина и не заметил содеянного. — Как же, — огрызнулась девушка, глядя на залитое кровью лицо ренегата.— Ты понимаешь, что натворил? Какой в этом был смысл? — Смысл? Ему было больно, — некромант пожал плечами. — Посмотри на его лицо! — вышла из себя Элли. — Кто теперь поверит, что мы пленники, а не он?! Держи себя в руках!       Корвин изумленно моргнул, точно не веря, что девушка, его слуга, осмелилась приказывать ему. Элли, порывшись в сумке, достала обрывок старой тряпки и склонилась над ренегатом.       Живой или мертвый — ему все-таки было больно. В глазах блестела ярость и злость; девушка была готова поклясться, что Дерек мечтает скрипнуть зубами, закричать и, возможно, броситься и дать сдачи обидчику, но его тело больше ему не принадлежало; избитый и униженный, он лежал на дороге, позволяя ей стирать темную кровь с лица. — А ведь я предупреждал тебя — он опасен, — очень тихо, так, чтобы услышала только девушка, прохрипел Дерек. — Не строй иллюзий, что он изменится. Маленькая, наивная, безответно влюбленная… — Заткнись, — огрызнулась она; с чего этому ублюдку пришло в голову, что она вдруг влюблена?.. — Мне наплевать. — Малодушные лгуны. — Корвин, заткни его, — Элли поднялась, брезгливо отряхнув пыль с колен, и отвернулась. — Могу вырвать ему язык, — пожал плечами некромант, — но тогда он будет еще более бесполезен. — Затолкай ему в глотку, — она швырнула окровавленную тряпку и вскочила в седло. Корвин, несколько секунд разглядывая темные разводы на ткани, выполнил ее просьбу; взвалил старшего брата поперек седла, не слишком заботясь о его удобстве. Черный жеребец недовольно переступил с ноги на ногу, всхрапнул, уткнувшись мордой в плечо некроманта. Мужчина рассеянно погладил животное, и неожиданно перевел тяжелый взгляд на Элли. — Что? — девушка нахмурилась. — Никогда больше не лезь под руку. — Послушай, я понимаю, что вы ненавидите друг друга, но это не повод убивать его. — Не повод? — вкрадчиво переспросил мужчина. — Из-за его братии наш мир погрузился в нескончаемую войну, он вырвал мне глаз и собирался отправить тебя на тот свет. Это не повод? — Не повод убивать его прямо здесь, — уточнила девушка и тронула поводья. Кто она такая, чтобы читать ему нотации и лекции о мире и добре? Это его мир, и он волен поступать так, как захочет.

***

      Во второй половине дня на самом горизонте показались заросшие деревьями и травой руины города с остатками высокой каменной стены по периметру. Дорога делала последний изгиб, проходя через почти развалившийся арочный пролет, а затем таяла в высокой, по колено, траве. Место производило отталкивающее впечатление. Чем дольше Элли смотрела на Некрополь, тем меньше ей хотелось туда идти. — Ты уверен, что сможешь заставить его сказать требуемое? — Элли с опаской поглядывала на почти развалившейся арочный пролет, в тени которого сидел, прислонившись к белым камням, единственный стражник. — Нет, — Корвин увлеченно пытался намотать на руки веревку. — Ему и не потребуется говорить. Двое ренегатов и пленник, которого они ведут на казнь — какие могут быть вопросы? — Но если он знает, что я … — Не узнает. — А если… — Можешь остаться тут, — не выдержал некромант. — Я позову тебя, когда все закончится. Если, конечно, тебя не сожрет медведь. Элли насупилась и промолчала. Отступать, когда до заветной цели было рукой подать, было, по меньшей мере, глупо.       Но даже сейчас, доверяя некроманту и веря, что его план сработает, девушка не смогла унять дрожь в руках, когда они поравнялись со стражником. — Умер часов десять назад, — объявил Корвин, заканчивая осматривать тело. — Что его убило? — Элли нервно поежилась. В тени арки было холодно. — Понятия не имею, — поспешно начал мужчина, и по его словам она поняла, что он врет. — Может, скука? В зеленых глазах ренегата снова блеснул разум. Едва шевеля губами, блондин тихо выдохнул: — Его убил страж.       Элли ожидала, что некромант опять сорвется, но тот сухо кивнул, пробормотав сквозь зубы, что его версия ему нравилась больше. Выпрямившись, он взял коня за повод и уверенно прошел сквозь арку, уводя пленника за собой. Элли замешкалась. Арка была странной: воздух в ней был сухим, спертым, пахнущим плесенью и старостью. Внутренний голос настойчиво нашептывал, что покойник на входе — не к добру. — Поторопись, — донесся до нее голос некроманта, будто бы он был в колодце.       Стиснув зубы, девушка отправила лошадь вперед. Едва они ступили на землю по другую сторону, у Элли на секунду закружилась голова. Мир по другую сторону прохода на первый взгляд ничем не отличался. На второй стало заметно, что краски словно посерели, горизонт — слегка изогнулся, а небо над головой будто бы стало ниже. Звуки, к которым в путешествии привыкаешь настолько, что не обращаешь внимания — скрип седла, цокот копыт, стрекочущие насекомые вокруг, — стали тише.Свыкшись с новыми ощущениями, девушка поспешила нагнать некроманта. Месс шел уверенной рысью, остальные бежали за ним. Вокруг раскинулся город: обломки высоких белых колонн, остатки домовых стен и кованых решеток сплетались в заросший травой и лианами лабиринт улиц. Раскидистые кроны вековых деревьев скрывали небо, а солнечный свет, пробивающийся сквозь густую крону, озарял руины призрачным зеленоватым сиянием.       Город молча провожал их взглядами уцелевших оконных провалов. Дорога привела их к хорошо сохранившемуся зданию, которое Элли сначала приняла за гробницу — две колонны, фрески, изображающие что-то вроде страшного суда над мертвыми, ажурная решетка, за которой скрывались каменные ступени, ведущие вниз. — Только не говори, что нам надо под землю, — она спешилась и прижалась носом к решетке, силясь рассмотреть что-нибудь во мраке. Звуки собственного голоса вывели ее из сонного оцепенения. — Именно туда, — Корвин привязал лошадей и достал фонари. — Мне здесь не нравится, — пробормотала Элли, — Это Город Мертвых, — пожал плечами мужчина, потянув на себя ажурную створку; протяжный скрип металла заставил Элли сжаться и нервно оглядеться. — Может прозвучать банально, но живым здесь и не должно нравиться.       Пленник начал спускаться первым. Поддрагиващее пятно света выхватило из темноты ступени, гладкую каменную кладку, а потом исчезло — ренегат свернул на другой пролет. Корвин подтолкнул девушку вперед; сам он пошел последним, аккуратно прикрыв за собой врата.       Спустя полсотни ступенек, они оказались в темном широком переходе. Поначалу Элли ничего не могла разобрать в окружающем их мраке, но со временем глаза привыкли. Даже сейчас, будучи почти уничтоженным, подземный город производил впечатление: для начала, в своих размерах он, казалось, не уступал верхнему. Несколько раз им приходилось перебираться через огромные трещины, а один раз перед ними сработала ловушка — десяток арбалетных болтов вырвался из стены и путники лишь чудом остались живы.       Они пересекали длинную галерею, стиснутую с двух сторон рядами высоких колонн, когда пленник остановился как вкопанный. Элли громко охнула, налетев на него; ее голос отразился от стен и затерялся где-то во мраке под потолком. Выяснять причину остановки не понадобилось: дорогу преградил мерцающий серебром туман. Сквозняка не было, но он колебался, постоянно меняя форму. Стало холоднее: дыхание Элли вырвалось облачком пара. — Страж пробудился, — повторил когда-то уже сказанную фразу Дерек. — Тут ваше путешествие закончится.       Корвин грубо отпихнул брата с дороги и вышел вперед. Туман задрожал, покрылся рябью и в следующую секунду окутал некроманта с головы до пят; а потом схлынул, растекся по полу и втянулся в щели между плитами. Элли облегченно выдохнула, разжав кулаки. Ладони отозвались болью — она не заметила, как сильно сжала их и теперь на коже остались следы ногтей. — Страж должен был убить тебя, — не унимался пленник. — Он убивает всех, кто спустится вниз.       Корвин его не слышал. Он рассеянно оглядывал зал, пока не столкнулся взглядом с Элли. И без того расстроенное выражение на его лице приобрело еще более мрачный оттенок. Девушка вопросительно приподняла бровь, но некромант уже отвернулся и зашагал по проходу.       Галерея заканчивалась покрытыми паутиной воротами. Сдув пыль с ручек, Корвин отворил их; посторонился, пропуская своих спутников вперед. Элли замерла на первой ступеньке небольшой лестницы, сверху оглядывая ряды мраморных стеллажей, заставленных книгами и свитками. В зале было сумрачно: по потолку змеились святящаеся линии, рассеивая, но не прогоняя мрак. Пол устилал толстый слой пыли, от каждого их шага поднимающейся вверх; в носу у Элли засвербило и она не смогла сдержаться, заходясь в кашле. — Э нет, — Корвин схватил за локоть Дерека и развернул к двери. — Ты останешься здесь. Покричи, если страж решит от тебя избавиться. Ренегат подчинился, с ненавистью глядя на Корвина. Тот оскалился и отвернулся, взяв Элли за руку. — Что это было? — девушка едва поспевала за некромантом. Он уверенно вел их через библиотеку, ориентируясь по медным табличкам на стеллажах. — Там, наверху. — Одним из условий войны было запечатывание города. Знания, которые он хранит, не должны были опять попасть ни к чистороженным, ни к ренегатам, — Корвин остановился у каменной ниши и принялся перебирать книги внутри. — Не всем пришлось по душе такое решение, поэтому был создан страж. Он не даст никому нарушить договор. — Но нас-то он не тронул, — возразила девушка. — Тебя это расстраивает? — Корвин выпрямился, перелистывая страницы тонкой книги в черном переплете; у некоторых он загибал уголки. — Он дал нам сутки. В твоих интересах успеть перевести хотя бы это, пока я занят поиском ритуала. — Что в ней? — Элли с опаской взяла книгу. Написанный мелким убористым почерком текст на пожелтевших грубых страницах был темного бордового цвета. — Лекарство от всех моих проблем, — то ли пошутил, то ли сказал правду Корвин, заставляя ее подхватить еще несколько томов. — У нас нет на это времени! — девушка почувствовала, как внутри поднимается волна нетерпения. — Ты обещал мне! Кривая улыбка расплылась на лице некроманта. Элли прикусила язык, но слова уже были сказаны. Мужчина наклонился к ней, его единственный глаз прищурился. — Помнится, я тебе ничего не обещал. Я говорил, что попробую. И я попробую. В этой книге важная информация, без нее я этот ритуал проводить не буду. Скрипнув зубами, Элли оставалось только согласиться. Корвин ещё несколько долгих секунд разглядывал её, оскал с его лица исчез, уступив место горечи. Так больше ничего и не сказав, он повёл её дальше по проходам. — Кажется, это место подойдёт.       Корвин остановился на очередной развилке и махнул рукой в сторону; проследив взглядом, Элли увидела длинный каменный стол; деревянная скамья была покрыта паутиной, немного рассохлась, но вес девушки выдержала. Раздраженно поставив фонарь на столешницу, Элли придвинула к себе черную книгу. Навскидку было заложено не меньше двух десятков страниц. Да у неё на это уйдут месяцы! Девушка обернулась, чтобы высказать это некроманту, но обнаружила, что тот уже ушел. Продолжать бессмысленный спор означало потерять драгоценное время. Поежившись, она взяла огрызок карандаша, нашла чистый пергамент и медленно прочла первую строчку.

***

      С первым десятком страниц она справилась довольно быстро. Но чем дальше, тем труднее становилось понять о чем говорится в книге. Элли едва не сгрызла кончик карандаша, гадая, что скрыто в строках о некромантах. Участь того, кто вступил на этот путь, была незавидной: каждый порабощенный дух навеки оставался со своим хозяином; говорил, напоминал о себе и искал любой подходящий способ освободиться. Жизнь рядового заклинателя была похожа на войну с самим с собой, и довольно часто заканчивалась безумием. Ярость порабощенных душ всегда требовала выхода. И где-то в этих абзаца был скрыт способ заставить их замолчать.       Силы покидали Элли, её веки тяжелели. Последний раз она спала слишком давно, и сейчас совсем не могла сопротивляться. Буквы перед глазами подрагивали. Зевнув, она подперла голову кулаком, проводя пальцем по особо сложному абзацу; перелистнула несколько страниц. Ее сонный взгляд равнодушно скользнул по жутковатой гравюре: из распятого на столе человека вытаскивали душу. На соседней странице шли символы, которые было необходимо нанести на тело несчастного. Сквозь полудрему Элли отметила, что эти страницы Корвин не пометил — этот ритуал он и так знал. А вот следующий — нет, и поэтому уголок страницы был заломлен. Спать еще рано, времени совсем нет. Нужно перевести; она писала, почти не понимая про что эти тексты; буквы из-под ее карандаша плясали во все стороны, линия строчки дернулась и резко пошла вниз.       Голова соскользнула с кулака, упав на книгу. Лежать было удобно, хоть от страниц и пахло затхлостью и едва ощутимо — кровью. Элли успела подумать, что в её положении сон это непозволительная роскошь, Корвин её обязательно накажет, и поняла, что часть этой фразы ей уже снится.

***

      Обрывочно она помнила, что кто-то аккуратно приподнял ее голову и вытащил книгу из-под щеки; еще помнила, что теплая ладонь стерла струйку слюны из уголка ее рта. Потом девушку вроде бы куда-то перенесли. На что-то мягкое и теплое, и Элли наконец смогла вытянуть ноги и повернуться на любимый бок, положив голову на согнутый локоть.       Ее разбудил холод. Сонно приоткрыв глаза, она увидела облако серебристого тумана прямо возле своего носа; дрему как рукой сняло: задохнувшись от страха, Элли хотела было вскочить, но запуталась в плаще, во все глаза глядя на стража; тот пронесся мимо, поднялся по стене и перевалился через перила узенького балкончика второго этажа.       Элли огляделась — зал был ей незнаком. Темноту слабо рассеивал горящий в очаге огонь. На полу перед ним сидел Корвин, молчаливо провожающий взглядом стража. В руках он держал толстую книгу. — Сколько я спала? — девушка выбралась из-под плаща. — Несколько часов, — мужчина похлопал по полу рядом с собой, приглашая ее сесть ближе к огню. — Тебе надо подкрепиться.       Он подтолкнул к ней мешок с провизией; без особого энтузиазма пошарив внутри, Элли выудила небольшой кусок вяленого мяса; отрезала пару тонких полос, одну протянула некроманту. — Если время еще не вышло, то зачем оно приходило? Что оно вообще такое? — Его звали Рейгол, — мужчина захлопнул книгу, и взял еду. — Тридцать лет назад он пожертвовал собой, чтобы не дать ренегатам начать новую войну.       Пережевывая солоноватое жесткое мясо, Элли слушала историю о том, как несколько одержимых идеей вернуть былую власть над порталами ренегатов почти пробились через охранные заклинания города; как Корвин и его друг узнали об этом и рискнули всем, чтобы им помешать. — Это я должен был быть на его месте, но монетка упала не на ту сторону, — тихо ответил Корвин. — Напоследок он заставил меня пообещать кое-что. Сделать так, чтобы эта жертва была не напрасной. — Перебить всех отступников? — предположила Элли. Зная Корвина, она могла предположить, что его друзья испытывают такую же ненависть к ренегатам, что и он сам. От странного взгляда мужчины ей стало неловко. — Остановиться. Остепениться. Жить долго и счастливо с… кем-нибудь. Как-нибудь. — О.., — только и смогла выговорит девушка. — Звучит… неисполнимо. — Почему же? — пожал плечами Корвин, вертя в руках полоску сушеного мяса. — Я свыкся, вел жизнь, которую ему обещал: ходил на приемы, много пил и развлекался. Думаю, даже смог бы закончить так, как он сам бы хотел — умер бы от старости возле камина. — Звучит не так уж и плохо, — спасаясь от его пристального взгляда, она уставилась на огонь. — Так и было. А потом появилась ты, — Корвин усмехнулся, видя, как при этих словах вытянулось лицо Элли. — Это не моя вина! — возмутилась девушка. — Я не хотела сюда попадать. — Но попала. Когда мы встретились, я понял, что рано покрываться мхом. Лишь вопрос времени, когда среди них снова появятся те, кто захочет прийти сюда.       Элли нечего было на возразить. Злоба и ненависть, что поселилась в сердце некроманта, имели свои причины, и у нее просто не было слов, которые бы могли доказать обратное. Ей было грустно: она успела привязаться к Корвину, привыкнуть к нему, и ей было больно от одной мысли сколько горьких событий ему пришлось пережить. Предсмертное желание его друга было логичным. Она бы сама пожелала ему такого же. — Мне жаль, что из-за меня пришлось нарушить обещание, — она с усилием проглотила ком в горле. — Из-за этого похода ты все потерял… — Это с какой стороны посмотреть. А тебя вообще должен волновать только ритуал.       Корвин кивнул на потолок. Элли задрала голову и удивленно шумно выдохнула: серебристые линии слабо мерцали прямо над ними, складываясь в сложные символы, пущенные по кругу. Они напоминали тот же круг, что рисовал некромант в своем доме. — Никогда не думал, что буду применять его, — некромант кисло усмехнулся. — Из-за этой магии все и началось. — Спасибо, — только и смогла прошептать девушка. Пульсация рун совпадала с ритмом ее собственного сердца, и она не могла отвести взгляд. — Так что, — некромант взял ее за подбородок, разрывая гипнотическую силу рун, — чем быстрее закончишь с книгой, тем быстрее попадешь домой.

***

      Подгоняемая желанием быстрее попасть домой, Элли переводила страницу за страницей, пока книга не кончилась. Девушка не смогла сдержать радостной улыбки и принялась раскладывать листы, чтобы как можно быстрее отдать их Корвину. В один момент, перевернув очередную пожелтевшую от старости страницу, Элли вздрогнула. Всю вторую половину книги девушка переводила текст механически, совершенно не вдумываясь ни для чего она это делает, ни что написано в этих книгах. За месяцы своей новой жизни она привыкла быть ведомой и способность задавать несколько вопросы притупилась. Раз Корвин сказал, что эта книга нужна для ритуала, значит, так оно и есть.       Жуткая картинка восстающего из могилы мертвеца пробрала ее до костей. Вернув книгу на стол, Элли погрузилась в изучение уже переведенного материала. Спустя несколько часов, когда все оставшиеся страницы были просмотрены, переведенные тексты перечитаны по два раза, а ничего про другие миры в ней не оказалось, Элли решительно встала, намереваясь потребовать объяснений от некроманта. Последнего она нашла в том же зале — Корвин сидел за столом, устало подперев щеку и читая разложенные перед ним книги. — Нам нужно поговорить, — Элли приготовилась произнести заранее подготовленную тираду; некромант рассеянно оторвался от чтения и посмотрел на девушку. — Что это все значит? — Что именно? — Корвин, видя грозное выражение лица Элли, со вздохом отодвинул свои записи и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку скамьи. — Не прикидывайся! — девушка, почувствовав прилив уверенности, с силой припечатала о мраморную столешницу страницы с переводом. — Ты ведь знаешь, что описывается в этих книгах? — В общих чертах, — пожал плечами Корвин. — Тут нет ни слова о порталах или переходах в другие миры! — Неужели? — Зато здесь… да здесь руководство к истреблению! Вот тут, — Элли выдернула из стопки листов один и бросила некроманту, — здесь описывается, как навести чуму, а на обороте — как заставить мертвецов в радиусе ста двадцати миль восстать из могил и попасть в полное распоряжение заклинателя без каких-либо усилий! Никаких больше ночных кошмаров, никаких голосов в твоей голове…. — Надеюсь, ты все перевела правильно, это бы мне очень пригодилось, — Корвин пробежал глазами по тексту. — В чем предмет нашего разговора? — Ты хочешь снова начать войну?! — девушка непроизвольно схватилась за рукоять меча. — А если и так — какое тебе дело? — от Корвина не ускользнул ее жест, и некромант едва заметно напрягся. — Это неправильно, — несколько растерялась Элли. — Почему? — полюбопытствовал некромант, и, прежде чем девушка успела открыть рот, чтобы ответить, вскочил, отшвырнув скамью. — Опять будешь говорить, что в твоем мире война — это плохо? — Буду, — Элли отшатнулась, и мужчина схватил ее за локоть, лишая пути к отступлению. — Ну так пойми одну простую истину: для меня, для всех в этом мире, война — это не зло. Это наше естественное состояние. В отличие от вас, мы не скрываемся за лживыми заверениями о мире, всеобщей любви и дружбе. Когда необходимо, мы применяем силу, и мы не боимся ее. Мы знаем ей цену: мы готовы ее заплатить. Так было и так будет — никакая девчонка вроде тебя этого не сможет изменить. Я воевал с этими выродками задолго до того, как ты появилась на свет в своем дрянном мирке. А, я вижу, что совсем не убедил тебя, — яростно прошипел Корвин, с силой сдавливая ее локоть. — У тебя дома ведется точно такая же война, но вы… в силу своего малодушия, своей трусости, предпочитаете вести ее за столом переговоров. Разве это выход? Вы затягиваете естественный ход событий, искусственно усложняете его. И что вы получаете взамен? Чистую совесть? В чем разница? — лицо некроманта побелело от ярости и досады. — Благодаря тебе, я собираюсь закончить то, что было начато много столетий назад. — Умереть на войне? — пальцы Элли сжались в кулак. — Кому и что ты хочешь доказать? — Доказать? — Корвин криво усмехнулся. — Я не хочу ничего доказывать. Я хочу победить. Я уничтожу предателей раз и навсегда... — Победить для чего? Чего ты добьешься? Ты говоришь, что твой мир разрушен войной, но сам готов ввергнуть его в новое сражение. Разве таким образом ты что-то изменишь? Сделаешь лучше? — Сделаю, — рявкнул Корвин; его лицо потемнело от гнева, и Элли узнала его выражение — утром, с точно такой же застывшей маской, Корвин избивал ренегата. — Сделаешь только хуже! — голос предательски сорвался и вышло неубедительно, жалко; Элли мысленно отвесила себе оплеуху, пытаясь собраться с мыслями. — А спросил ли ты у других людей, которые не имеют отношения к вашей бойне, хотят ли они снова пережить то же самое? Корвин, я многое прочитала. Ты не справишься в одиночку, тебе понадобится целая армия. И… я знаю, где и как ты собираешься ее набирать. — Тогда ты знаешь определенно больше, чем я, — огрызнулся некромант, по-прежнему не выпуская ее локоть. — Корвин, — она попыталась выдержать его грозный взгляд, но не справилась и уставилась в пол. — Погибнешь ты, погибнет много невинных людей; погибнут ренегаты, но вместе с ними погибнет и весь мир. — Можешь не переживать — так просто я не сдохну. — Я знаю, — Элли попыталась улыбнуться. — Корвин, я знаю про кошмары, про голоса и все остальное. Не имею представления, каково это, но догадываюсь, что ощущения не из приятных. — И что с того? — недоуменно спросил мужчина. — Я никогда этого не скрывал. Если тебе интересно — это паршиво. Но, как видишь, я научился с этим справляться. — Дальше будет только хуже. — Посмотрим. Почему тебя это вдруг стало волновать? — прищурился некромант. — Хочешь напоследок прослыть мученицей? Или спасительницей? Для чего ты сейчас все это говоришь? — он сильно встряхнул ее за плечо. — Какая тебе разница, что станет с этим миром после того, как я отправлю тебя обратно? И тем более — какая разница, что станет со мной? — Посмотри, что осталось от твоего сердца, — слабо прошептала Элли, чувствуя, как пальцы, сжимающие ее локоть, дернулись и ослабли. — Оно больно… злобой, ненавистью… тоской… — Ну так вылечи его, — Корвин рванул ее на себя, одной рукой обнимая за талию, а второй аккуратно проводя по побледневшей щеке.       Элли испуганно было отшатнулась, но уперлась в каменный стол — мужчина крепко держал ее, лишая любой возможности вырваться. Элли знала, что рано или поздно это случится. Противиться не было смысла, пусть даже это был и некромант — единственный человек во всем этом мире, к которому она испытывала подобие симпатии и привязанности. Чувствуя, как душа уходит в пятки, девушка подняла испуганный взгляд. Ярость как будто прошла, и теперь некромант выглядел сильно взволнованным и пытался собраться с мыслями. — Поцелуй меня. Элли изумленно взглянула на некроманта: это не был приказ, больше всего это походило на просьбу. И девушка знала: откажи она в ней и он не будет настаивать, не будет брать ее силой, больше не упомянет о случившемся. Но Элли… впервые за полгода на нее смотрели, как на женщину, пробуждая уже основательно подзабытое чувство. Ей хотелось тепла.       Девушка робко потянулась наверх, на секунду замерла, когда чужое дыхание обожгло лицо, а затем почти незаметно прикоснулась к губам некроманта. По ним скользнула усмешка, и в следующую секунду он до боли сжал ее в объятиях, не давая возможности отстраниться или отвернуться. Она всецело, безраздельно принадлежала ему.       Корвин не был груб, но в каждом его движении чувствовалась настойчивость. Он повалил ее на стол, небрежно смахнув в сторону драгоценные свитки и книги; ладони плавным движением скользнули сначала по бедрам, а затем юркнули под рубашку. Девушка почувствовала, как краснеет, но в голове не было ни единой мысли остановить или осудить происходящее. Наоборот — Элли притянула мужчину к себе, зарываясь в его черные волосы, пытаясь надышаться воздухом, которого ей катастрофически не хватало. От близости некроманта, от его умелой, настойчивой ласки, Элли чувствовала, как теряет голову, как вздрагивает всем телом, извивается под ним, сама ища его руки. И тот откликался, целовал, сжимал, крал ее дыхание, заставляя изнывать от острого желания. Первым в сторону отлетел пояс с ножнами, который мешал некроманту. С нечеловеческой силой, мужчина швырнул его в темноту зала и оттуда донеслось сдавленное оханье. За одну секунду Элли очнулась ото сна и стыдливо уперлась руками в грудь некроманта, мотая головой. — Ты обронил, — из тени вышел старший брат, протягивая Корвину меч и с полным равнодушием оглядывая разворачивающуюся сцену. От этого неестественно спокойного выражения лица, потухших глаз и восковой бледности, Элли захотелось провалиться под землю. Корвин правильно истолковал перемену в ее лице и зло рыкнул на Дерека: — Уйди. — Куда? — флегматично спросила марионетка. — Куда угодно, прочь, — яростно прошипел некромант, хватаясь за вновь обретенный меч. Дерек молча развернулся и поспешил выйти из зала; несколько секунд Корвин боролся со вспышкой гнева, а потом вновь склонился к Элли. — Не обращай на него внимания… — Я так не могу, — жалко прошептала она, чувствуя, как к горлу подступает громоздкий комок. — Я отправлю его далеко-далеко, и он больше нас не побеспокоит, — Корвин нежно провел по ее щеке пальцами и приподнял лицо за подбородок. — Или… в чем дело? — Ты убьешь их всех, — Элли все-таки разревелась, — а ведь эти люди… они ни в чем не виноваты. А еще… тебя тоже убьют на этой глупой бессмысленной войне! — Иногда нужно идти на жертвы, — некромант стирал с ее лица соленые дорожки. — Я к этому готов. — А я… я — нет! — девушка уткнулась ему в плечо, содрогаясь от рыданий всем телом. — В моем мире в войнах нет победителей…я не хочу, чтобы ты погиб вот так. — Перестань плакать, — мужчина прикоснулся губами к ее лбу. — Откажись от этой бойни, — она стиснула в кулаке ткань его рубашки, со страхом ожидая ответа. Некоторое время Корвин молчал, рассеянно перебирая темные пряди ее волос. Девушка чувствовала, что решение не дается ему легко. — Хорошо, — наконец выдавил он, — даю слово: мы просто перейдем Провал и вернемся в Акат… — Мы? Женщины всегда с легкостью манипулировали тобой: сначала Эйндвинд, теперь вот эта… Специально ищешь девчонок, которым от тебя что-то надо? — Дерек свесился с верхней галереи, и на его лице застыло жалостливое выражение. — Ты забыл зачем вы здесь? Разве не для того ты проделал этот путь, чтобы достать эти каракули? А попутно отправить эту девчушку обратно домой? И каким же образом вы собираетесь жить долго и счастливо? — Я приказал тебе убираться! — не глядя Корвин протянул руку в его сторону и сжал кулак; светловолосый скорчился от боли, повалился на пол и, поскуливая, исчез из виду.       По спине Элли пробежали мурашки: ренегат задал вопрос, ответ на который висел в воздухе, требуя, чтобы его озвучили; а озвучить его значит… от досады Элли захотелось кого-нибудь ударить. Она видела только один выход из сложившегося положения — просто уйти; стыдливо одернуть рубашку, пролепетать что-нибудь вроде «мне нужно в туалет» и убежать, затерявшись в темных лабиринтах города.       Она привязалась к Корвину, но едва ли это можно было считать настоящим чувством. Скорее — болезненная связь, созданная в попытках примириться со своей судьбой. После его слов о необходимости войны, Элли с необычайной ясностью осознала, что ей здесь не место. Никогда не было. Она хотела домой. Корвин словно прочитал ее мысли и перевел тяжелый взгляд на нее. Элли как могла старалась выдержать его, ответить тем же, вложив в ответный взгляд всю ту искренность, на которую была способна. Лицо некроманта оставалось бесстрастным, но его выдавали пальцы, которыми он сжимал край стола. — У меня много работы, — неожиданно бросил он, отстраняясь. — Иди. — Корвин… я… я действительно хочу вернуться домой, пойми меня, — жалобно прошептала девушка. — Я чужая здесь, я никогда не смогу понять, что вами движет… но… ради всего святого, не думай, что я использовала тебя! Пойдем… пойдем со мной? В сущности эта мысль родилась у нее еще в городе и теперь сформировалась и вырвалась наружу, дождавшись подходящего момента. Сердце Элли ухнуло куда-то вниз, когда увидела, как меняется гримаса на лице Корвина. — Что? — некромант расхохотался невеселым смехом. — Ты беспросветная дура, раз тебе в голову могло такое прийти. — Да, конечно, — девушка кисло улыбнулась, но взгляд мужчины оставался холодным. — Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, но я не смогу остаться… — А разве я предлагал? — прищурился Корвин. — Ты слишком много на себя берешь. — Ты ведь лжешь, — рассердилась Элли. — Еще минуту назад были «мы», которые бы вернулись в город и жили долго и счастливо. О, пожалуйста, не надо сейчас говорить, что ты собирался перетащить через Провал этот ходячий труп! Имей мужество не лгать мне. — Лгать? — Корвин с силой припечатал ладони по обе стороны ее лица и угрожающе навис над ней. — Я никогда тебе не лгал. Именно поэтому я скажу то, что ты не способна понять своим маленьким умишком: то, что я желал овладеть тобой, не означает, что я что-то к тебе испытываю. А теперь — не мешайся. — Опять врешь… — За подобное обвинение, — Корвин с трудом сдерживал гнев, — я убивал людей, которые значили для меня куда больше, чем ты. Еще одно слово — и я перережу тебе глотку. — А я думала, что просто поработишь мою душу. Одним ночным кошмаром больше, одним меньше — разве есть разница, если я — никто? — девушка оттолкнула оторопевшего некроманта и метнулась к выходу боясь, что мужчина может воспрепятствовать ей.       Но Корвин еще несколько минут стоял в той же позе, задумчиво покусывая губы; а затем, не совладав с охватившим его гневом, яростно ударил кулаком о столешницу. Мрамор треснул, а по руке Корвина заструилась кровь. Грязно ругаясь и шипя под нос, мужчина наскоро перевязал руку; поднял опрокинутую скамью, расправил скомканный свиток и принялся читать, будто бы ничего и не было.

***

— Дай ладонь, — сухо приказал некромант, любуясь отблесками свечи на серебряном лезвии ритуального кинжала. — Мне нужна пара капель твоей крови. Элли послушно протянула руку и отвернулась, стиснув зубы. Больше всего девушке хотелось влепить Корвину затрещину — последний час некромант вел себя подчеркнуто холодно, эгоистично и вообще как мелкий пакостник: ругался на девушку за плохой почерк, заставлял читать вслух описание ритуала и зло подкалывал, когда она ошибалась. Он не мог признать своего поражения, а Элли не могла заставить себя изменить свое решение, хотя несколько раз всерьез задумалась над этим. — Для пары капель совсем не обязательно резать почти до кости, — пробурчала она. — Для верности, — пожал плечами Корвин, подставляя под алую струйку вычурную миску, а сам вновь склоняясь над недочитанным символом. — Это тоже кровь? — на самом деле Элли было неинтересно, но тишина, прерываемая лишь бормотаниями некроманта, действовала на нее слишком угнетающе. — Да. — Чья? — Тебе действительно нужно это знать? — Корвин бросил на нее быстрый взгляд и продолжил работать.       Когда чаша наполнилась до краев (к тому времени Элли основательно побледнела), мужчина забрал ее и с осторожно поставил в центр круга. Руны на потолке мигнули. Затем вернулся к девушке, не глядя оторвал от уже порядком изодранного плаща кусок ткани и наскоро перевязал руку, хотя по лицу некроманта было видно, что он не против того, чтобы Элли умерла от потери крови. — Стой тут и не произноси ни слова, — сурово приказал он. Дождавшись, когда девушка кивнет, некромант вступил в круг, извлек из-за пазухи припрятанную книжку и начал читать. Не было ни шума, ни ветра, ни потусторонних голосов. Разве что символы на потолке сначала засветились алым. Некромант закончил говорить, засунул книгу в заплечный мешок и вышел из круга. — Не получилось? — с замиранием сердца выдохнула девушка. Корвин долго, оценивающе смотрел на нее и затем нехотя ответил: — Получилось. — Но… Некромант втолкнул ее в круг, и Элли увидела портал — сияющее пятно в пространстве, сквозь которое было видно кусочек вечернего неба. — Это… точно он? — прошептала она. — Может быть. Я почти в этом уверен. — Тогда… нужно прощаться.       Корвин пожал плечами, отворачиваясь к столу и убирая разложенные вещи себе в сумку, всем своим видом показывая, что не ждет от последующей сцены ничего интересного. Девушка хотела было сказать что-то вроде «ваш мир был не таким уж и плохим», а сам некромант оказался отличным парнем, но его деланное безразличие взбесило ее. — Ну и замечательно! Пока, было очень неприятно с тобой познакомиться, — прошипела девушка и отвернулась, делая шаг к порталу. — Не могу сказать, что это взаимно, — процедил мужчина, швыряя в нее мешком. — Насколько я могу судить, поблизости нет городов или деревень, так что некоторое время ты будешь предоставлена самой себе. Здесь немного воды и сухарей. — Спасибо, — Элли почувствовала, как жаркая краска стыда разливается по ее лицу; даже сейчас некромант не поддался мелочной обиде. — А ты…? Что ты будешь делать? — Вернусь домой, я же дал тебе слово, — просто сказал Корвин, — может быть прихвачу с собой брата… Из него выйдет неплохое чучело. Элли машинально кивнула, хотя и не считала, что чучела из людей — хороший пример декора. — A, кстати, куда это он запропастился… — некромант замер на полуслове и прислушался; Элли вторила ему, но, в отличие от некроманта, не услышала ничего. — Ты ведь приказал ему убираться прочь, — начала было Элли, и Корвин вздрогнул как от удара. — Я так и сказал? — Ну да. — Тогда тебе лучше поторопиться, — Корвин подтолкнул ее к порталу, а сам не сводил глаз с потолка. — Уходи же! Мне еще нужно закрыть эту чертову дыру! Элли уже собиралась спросить, в чем именно дело, но тут услышала и она — едва уловимый шелест множества сапог; словно кто-то гуськом пробирался по коридорам рядом с залом; их нашли. — Как же ты? — девушка не могла заставить себя уйти. — Справлюсь, — Корвин обнажил меч, для уверенности несколько раз покрутив его в руке.       Поддавшись мгновенной слабости, Элли прижалась к некроманту, пробормотала слова благодарности и, прежде чем мужчина смог осознать, что случилось, уже протягивала одну руку к порталу, словно желала убедиться, что он настоящий.       Обманчивая тишина взорвалась криками и лязгом металла; в зал ворвалось столько стражи, что Элли показалось, что они заполонили собой всю комнату. Некромант не успел сказать и слова — три или четыре арбалетных болта с противных хлюпаньем вонзились в его тело, отбрасывая назад, через алую черту круга, прямо в портал. Вскрикнув от ужаса, Элли выхватила свой собственный меч, хотя прекрасно понимала, что против арбалета тот бессилен. — Успокойся, — воины расступились, пропуская вперед Верховного магистра; старик гаденько улыбался. — Мы пришли остановить этого человека, потому что задуманное им зло слишком…       Элли не слушала; у нее было не больше пары секунд — схватить свой мешок и ринуться в портал. Упав на мокрую траву, Элли спешно откатилась прочь, и вовремя — ренегаты пустили вслед залп стрел и болтов. Смеркалось, и как назло почти до самого горизонта шли поля. «Закрыть портал» — единственная четкая мысль крутилась в ее голове.       Элли протянула руки, сжала пальцы в кулаки и заговорила; она читала их, она помнила,как Корвин произносил их, и сейчас почувствовала, как что-то словно вытягивает из нее все силы. Всю злость, все свое желание раз и навсегда не видеть этот убогий, раздираемый ненавистью мир, Элли вложила в последние строчки заклинания, и, уже теряя сознание, ей показалось, как враги все-таки проходят сквозь портал.