Время покажет...

От лица Леры

      Мы ехали ещё минут тридцать, когда Вершинин резко остановил машину. Я вытащила наушники, а ребята проснулись от толчка. — Давайте тут остановимся на ночь. У нас же есть палатка, кто-то может спать в машине, — он заглушил мотор. — Там ещё два спальных мешка в багажнике, — зевая, тихо сказал Гоша. Все вышли из машины. Мы с Лёхой стали ставить палатку. Настя, Паша и Гоша стелили мешки и собирали ветки для костра. — Чего вы там орали с Пашей? Хрен уснёшь из-за вас, — обращаясь ко мне, спросил Лёха. — Не мы, а он. Потому что он баран, вот почему. — Есть немного. Ты ему походу нравишься: он спокойный, и если ему на тёлку похрен — он никогда ей ничего не скажет. — А я и не тёлка. И мне всё равно.       Вершинин разжёг огонь, все сели вокруг него погреться. — Кто с кем будет спать? Чур, я с Настюхой! — приобнимая свою девушку, улыбался Лёха. — Мне без разницы, — я протянула руки к костру. — Мне тоже, — Вершинин бросил на меня короткий взгляд. — Ну и хорошо! Вы тогда здесь, очконос — в машине, а мы в палатке, — Лёха встал, и они с Настей пошли спать. Гоша зашёл в машину и закрыл двери с внутренней стороны. Я залезла в спальный мешок, и, натянув на голову капюшон от куртки, немного согревшись, уснула.       Проснулась от горячего дыхания в районе шеи. — Дебил что ли, Вершинин? Чего не спишь? — Нам надо поговорить, — его лицо было рядом с моим. Костёр потух и было холодно. — В четыре утра? Я тебе, кажется, объяснила: нам не о чем разговаривать. — Лер, пожалуйста, — его голос впервые со дня нашей встречи был такой спокойный, ровный и мягкий. Я не привыкла слышать его таким. Я нехотя встала, и мы пошли в сторону леса, немного прошли вперёд. — А тут нельзя поговорить? Обязательно тащиться ночью непонятно куда? — он промолчал и через несколько минут остановился. — Зачем ты так? Я же люблю тебя, — я охренела. В прямом смысле слова, я не знала, как я должна сейчас реагировать. — Шутку заценила, смешная. Это всё? — Я не шучу. Ты нужна мне. — Вершинин, ты грибов радиоактивных поел что ли?       Он резко сократил расстояние между нами и поцеловал меня в губы. Этот поцелуй был полной противоположностью нашего первого — нежный, долгий и тёплый. Я ответила — я не ожидала от него такого. Он обнял меня за талию. После его слов это совсем не казалось странным. Я знала таких как он — в конце он изменит и бросит меня, но я верила, что он не такой. Я верила ему. — Я сейчас, — тихо шепнул он и быстро отошёл. Я в растерянности осталась стоять посреди незнакомых мне мест. Я простояла так минут пять. Паши не было. Мне стало не по себе. — Паша? — никто не откликался. Я прошла в ту сторону, куда он ушёл. Его нигде не было. Я решила подождать ещё. Я простояла так час. Никто не вернулся. Мне было больно от того, что я поверила ему, его словам, а он просто бросил меня здесь. В горле встал ком. По щекам прокатились слёзы. Я пошла, как думала, в сторону нашего лагеря, но сколько я не ходила — не нашла выхода. Я бродила так до утра. Боль сменилась злостью и ненавистью. Вдалеке завыл волк, может собака. Я побежала как можно дальше от этого воя. Я вышла к полуразрушенным зданиям. Я поняла, что я в Зоне.