Кровавый Клоун

Я стояла чуть позади и смотрела на Аллена. Я не видела его лица, тем более что Уолкер надел капюшон, однако я его словно бы чувствовала. А может, я обманывала себя этим, хотела думать, что он чувствует сейчас то, что на самом деле чувствую я? Бесконечный дождь лил, бушевал, проникал туда, куда не должен. Я хотела подойти к Аллену, сказать ему что-то хорошее, но почему-то не могла. Меня поглотило ощущение печали и грусти. Будто бы сейчас, с этой минуты все пойдет не так, как надо. Нет, не так выразилась. Будто бы все изменилось. Сердце сжималось от того, что ждало нас впереди. А вокруг нас была какая-то странная атмосфера. Точно, изменилось. Казалось, прошло так много времени, когда как даже и год не завершился с того момента, как я попала сюда. А каждый из нас сильно изменился. Аллен, Линали, Лави, Крори, даже Канда. Уверена, все они изменились. Как и я… Наверное. По крайней мере все вокруг сейчас ощущалось как-то иначе. Все, что происходит вокруг — неправильно. Все это чужое. Не такое чужое, как в том мире, в котором я росла, нет. Я не могу объяснить. Это странное смутное ощущение чего-то плохого?.. Точно, скоро будет тот самый разговор с Кроссом. Мы стояли на палубе небольшого катерка. Река бушевала также, как и ветер и дождь, устоять было трудно, но возможно. Я, на самом деле, словно и не замечала качки. Аллен стоял почти что на самом носу катера, я чуть поодаль. Я вышла из каюты, потому что там уже невозможно было находиться, да и Аллена захотела проверить. Но тут вдруг увидела его таким, и… остановилась. Не взяла с собой свой плащ, потому что думала, что я сбегаю «только туда и обратно». Ага, как же. — Элен, ты так замерзнешь! — отвлек меня от размышлений звонкий голос Линали, который заставил меня обернуться. Она была в плаще, прикрывая свою голову капюшоном, держа его руками, чтобы не слетел из-за ветра. — Брось, кто тут замерзнет, так это Аллен, — я кивнула на него. — Он хотя бы капюшон надел, да и плащ застегнул, а ты!.. — возмутилась Линали. — Ты же вся промокла! И твои волосы… Она запнулась, а потом отвела взгляд. Я усмехнулась. Верно, волосы. Сейчас бы, если бы у меня осталась та длина, которую я так берегла, мне было бы тяжело. А Линали как никто другой понимала, каково мне, ведь сама потеряла однажды свои чудесные хвостики. Я обработала волосы, теперь они у меня были по плечи, ровные, напоминающие о моей слабости. — Все в порядке, Линали, я переживу, тем более, что я люблю дождь, — я слабо улыбнулась. — Лучше поинтересуйся, как там Аллен. — А почему ты его сама не спросишь? — Да не знаю, как-то… не хочется его отвлекать от мыслей. — А я могу?! — Да-да, я скидываю все на тебя, — я гаденько ухмыльнулась. — Элен, я не знала, что ты можешь быть настолько ужасной, — проговорила Линали, улыбнувшись, повернулась в сторону Аллена. — Эй, Аллен, простынешь же! Аллен удивленно обернулся на нас. Он недоуменно окинул нас взглядом. И я, похоже, была права, он был погружен в какие-то свои мысли, и были они, похоже, мрачными и совсем не светлыми. Может, я эмпат? Может быть я чувствую то, что чувствует он? — Линали? Элен? — удивленно произнес он, а потом вдруг повернулся всем телом и нахмурился, вперив взгляд в меня. Оглядел меня с ног до головы несколько раз, Линали даже как-то смутилась, заметив странное поведение. Я же немного испугалась. Чего это с ним? — Элен?! Я?! То есть, что?! Что с ним? Чего он хочет? Откуда такое возмущение?! — Что вы все заладили: Элен то, Элен сё! Я уже шестнадцать лет как Элен! — воскликнула я, не скрывая возмущения и испуга. Это что, Темный Аллен пробудился, или что происходит вообще?! Я нервно засмеялась, отведя взгляд. Краем глаза заметила, как меняется лицо Линали, что мне стало страшно, почему она вдруг так посмотрела и на кого. Поэтому я взглянула обратно на Аллена, и мне пришлось отступить назад один шаг. Он был прямо передо мной, и его взгляд меня немного напугал. Однако он просто взял, протянул руки и тогда на плечи легло что-то мягкое. А потом Уолкер напялил на меня капюшон, и я не скрыла удивления. Он же заглянул мне в лицо и улыбнулся, а я, обиженно надувшись, отвернулась. — Простынешь же! — мягко сказал он. — Тебя это тоже касается! — пробурчала я обиженно. — Ребята, может, мы тогда все пойдем в каюту? — решила разрядить обстановку Ли-младшая. — Ну, уж нет, — я скривилась, вспомнив ноющего Смотрителя. — Я нытье твоего брата больше не выдержу. Да и новая форма очень теплая. Так что не стоит меня тут укутывать в плащ. Последнее я сказала, вновь взглянув на Уолкера. Только теперь в моем взгляде было очевидное обвинение. Уолкер же, казалось, пропустил это мимо ушей, не восприняв мою обиду всерьез. Ну, собственно, я всерьез и не обижалась. — Мне больно смотреть на то, как ты мокнешь, — вздохнул Аллен, прикрыв на секунду глаза. — А на то, как мокнет Линали смотреть тебе не больно? — я фыркнула. — Она хотя бы благоразумная! Почувствует, что становится холодно, и уйдет в тепло! — А, то есть, ты хочешь сказать, что у меня нет инстинкта самосохранения, — сложив руки на груди, я одарила Аллена испытывающим взглядом исподлобья. Мне кажется, или он начинает закипать? — Дай-ка подумать, — он приложил указательный палец к губам, делая вид, что задумался. А потом продолжил с ноткой ехидства. — Если вспомнить все битвы с твоим участием, могу сказать, что это именно так! — Ах, ты… — я от злости даже зубами заскрипела, так сильно мне хотелось Уолкеру по голове надавать. Но, слава богам, нас вновь прервала Линали. А то уже мне бы надавали по голове за то, что такой замечательный экземпляр хороших манер повредила. — Пф, — прыснула она, а потом засмеялась, схватившись за живот. — Вы такие смешные. Словно семейная пара. В этот момент мне действительно стало жарко от смущения, которое захватило мое лицо и уши. Наверное, так я не краснела еще никогда. Я на секунду решила посмотреть на Аллена, а тот на меня. Наши взгляды встретились, и мы, осознав наше общее смущение, тут же отвернулись друг от друга. Я возмущенно посмотрела на Линали, которая почти что перестала смеяться. — Что ты такое говоришь, Линали?! — Вот именно! Что за предположения такие?! — поддакнул мне Аллен. А Линали же вновь засмеялась, и, смеясь, удалилась в каюту. Мы с Алленом проводили ее возмущенными взглядами. Повисла напряженная тишина. Хотя нет, она была не напряженная, а смущающая скорее. Но вскоре это развеялось, потому как я заметила, что мы подплываем к скалам. Через минуту катер заехал в небольшую пещерку, и я с довольством смогла снять дурацкий плащ, за что Уолкер одарил меня упрекающим взглядом. Я лишь, ехидно улыбнулась, набросила плащ на его голову, и тот снял его с себя, поджав губы, недовольно посмотрев на меня. Вообще, мы ехали сейчас на лодчонке, только чтобы Аллен открыл в новом здании Черного Ордена врата ковчега, для переезда Главного Управления. С момента нашего с ним последнего задания прошло несколько недель, которые также включали мое восстановление. Так что в оставшееся время до переезда, я только и делала, что тренировалась. Правда, выходило это из рук вон плохо, поэтому с косой я кое-как научилась справляться, но то не было идеальное владение оружием, которого требует любая битва с сильным противником. Вообще, я не знаю, почему мы сопровождали Аллена. Но лично я не бросила бы его одного, ожидая по ту сторону врат. Поэтому я тут, здесь, стою близ носа лодки, ожидая, когда та причалит, и мы сможем сойти на берег. Кроме того, я отчасти соврала насчет брата Линали. Конечно, его нытье очень бесило, но еще больше меня бесил тот парень-двоеточие, который не сводил с меня внимательного взгляда. Он будто бы тренировался на мне копировать мой фирменный уничтожающий взгляд. Получалось у него плохо. Он скорее не пугал, а до ужаса бесил. Наверняка сам Аллен тоже вышел «на улицу» по этой же причине. Наконец, лодчонка остановилась у пристани в небольшой водной пещере, которая освещалась несколькими факелами. Где-то в темноте слышалось размерное «кап-кап-кап». Мы сошли на берег, а несколько искателей, которые ждали нас, взялись отнести наши вещи, чему мы все были очень благодарны, потому что после долгой дороги сил это сделать не оставалось, тем более что нужно было подниматься по лестнице наверх, а потом и еще наверх. А потом еще… «Надеюсь, здесь не настолько много лестниц, как в прошлом здании», — пронесся голос Виолетты у меня в голове, и я с ней мысленно согласилась. Вскоре мы оказались на площади, которая соединяла между собой несколько зданий викторианского стиля. Главным было серое здание с высокими башенками, походившее, скорее, на церковь. Остальные строения были тоже сделаны из серого камня, но их крыши выделялись красноватым цветом. На главной площади, соединяя все это, был небольшой парк, даже скорее сквер с одним единственным фонтаном и несколькими каменными лавочками. Вообще, приятное место, в лесу, да еще и парковая зона для «отдыха» есть. Эх, хотелось бы мне сесть у фонтана сейчас и почитать какую-нибудь книжку. Но, хотя дождь ненадолго закончился, время близилось к вечеру, небо было затянуто серыми облаками, а сил и времени на такую мечту не было совсем. — А тут намного просторнее, — произнес Аллен, оглядываясь. — Верно! И теперь у нас не одна башня в распоряжении. Смотри, вон то здание для Научного Отдела, — произнес восторженный смотритель, ведя всех к соседнему от главного серому зданию. И я подумала, что то центральное строение и вправду было церковью. Все-таки, мы же служили Ватикану. В главном холле мы, осматриваясь, вздыхали. Потому что все выглядело и вправду большим и не таким серым и унылым, как в прошлом здании. Смотритель тут же попросил открыть Аллена врата ковчега. Пару мгновений, очередное щекочущее ощущение где-то между лопатками, и вот показывается белый портал с цифрой 9. Тут же из-за врат повалили Искатели, работники научного отдела. Закипела работа, и в холле стало очень шумно, но более уютно. Радостно выбежал Лави, хмурым зашел Канда, который как-то недовольно взглянул на нашу компанию. Как мы так разделились, хотя в манге и аниме Лави и Канда были вместе с нами? А у нас еще не было того задания с «шахматами». Когда мы прибыли обратно в черный орден, Лави и Канда были на каком-то задании. Линали, вроде как, не пустил брат. И вот мы вернулись, прождали пару дней там, собирая вещи и помогая другим делать то же самое, после чего отправились в путь. И вот мы здесь. И вот Лави и Канда здесь. И Миранда, и все остальные тоже. Аллена втянули в работу, я же, услышав, как меня окликнули, последовала за этим Искателем. Он нес мои вещи, чтобы показать, где будет моя комната. Когда мы направились вглубь здания, я поняла, что дождь за окном вновь начался. Мы с Искателем шли по длинному необжитому коридору, который, я уверена, вскоре наполнится суетой. Но пока что тут было пусто. Вскоре Искатель открыл одну из многочисленных дверей и, сказав, что эта комната будет моей, занес туда мои вещи. Я благодарно кивнула ему, и он, махнув рукой, удалился, оставив меня одну посреди пустого коридора. Я лишь заглянула в открытую дверь. Да, комната эта выглядела намного лучше, нежели чем предыдущая. Эта была намного уютнее, без жутких серых стен, с широким окном и зелеными шторами. И широкой, выглядещей уютной, кроватью. Эх, хотела бы я сейчас упасть в нее и заснуть, более не думая о том, что происходит вокруг. Но сегодня день должен был быть трудным. Я закрыла дверь и заметила, как из соседней выходит Линали. Увидев ее, я тут же махнула ей рукой. — Ну и как тебе твоя новая комната? — Замечательная! — воскликнула девушка, улыбнувшись. — Намного уютнее и приятнее предыдущей. А мы что, выходит, с тобой соседи? — Выходит, что так. Кстати, мне сам Линк говорил, что поселит меня рядом с Уолкером, чтобы легче было за мной следить, значит следующая дверь, это комната Аллена, — я взглянула на потолок, делая вид, будто бы задумалась. — О, это хорошо! — хлопнув в ладоши, радостно произнесла Ли. — Слушай, давай вернемся обратно, проверим, как там Аллен? — А я думала прогуляться по новому зданию, осмотреться, что тут да как, — пожав плечами, хмыкнула я. — Но давай сначала заберем Аллена от тех извергов, которые его все продолжают эксплуатировать. Стоило нам выйти в холл, как мы заметили вышедшего из врат ковчега Рувелье, а за ним делегацию из мужчин в черных балахонах. Я тут же зацепилась взглядом за самого последнего, низенького, который отлично подходил ко мне по росту. Линали, заметив, что плохая версия Гитлера говорит что-то Аллену, подбежала к другу. Кроме этого, рядом с Уолкером стоял еще и Комуи. А чуть поодаль, выслушивая причитания низенького старика, стоял Лави. Канда куда-то удалился, видимо, его комната была в другом крыле. Я пошла сначала за Линали, а потом, невинно, оглядываясь, прошла мимо чуваков в балахонах, заходя в коридор, который начинался как раз у их делегации. Рувелье, слава богам, меня не заметил, а я именно этого и добивалась. А сейчас так вообще скроюсь среди его людей. И вот Аллена повели прочь, Линали что-то запротестовала. «Аделаида, Виолетта, следуем по плану», — проговорила я у себя в голове. Последний парень в балахоне остановился, подошел ко мне, а потом начал заваливаться. Я, стоя в тени, за какой-то странной статуей ангелочка, кажется, затащила тело. «Иллюзия не продержится долго», -произнесла в голове Аделаида. «Главное, чтобы они не поняли, что я отчасти Ной, а то не избежать нам участи Аллена», — проговорила я в уме, чувствуя, как иллюзия ложится сверху на меня. — «Виолетта, там еще заклинание было, получится?» «Я знаю, скажи спасибо своему папашке, который научил тебя магии», — фыркнула в мыслях Виолетта. «А еще мне скажи спасибо, без моей силы не смогла бы ты подслушать и так известный тебе диалог. Зачем оно тебе?» — продолжила внутренний диалог Аделаида. «О, это все из-за любви и лишней возможности поглядеть на ее любимого и обожаемого Уолкера!» «А, так вот оно что. И вправду, как я так сразу не догадалась!» «А ну замолкните, а то я сейчас из роли выйду!» — крикнула я в голове, вставая обратно в процессию из мужиков в балахонах. В итоге я глядела на то, как уже связанного Аллена в странном балахоне уводят в одну из многочисленных комнат, в которую я, вскоре, попала и сама. Я встала у стены, глядя незаметно по сторонам. Остальные не заметили вообще никакой подмены. Хотя, если честно, Кросс, который уже был в комнате, как-то странно глянул в мою сторону. Но, возможно, мне просто показалось. Кроме того, у стены напротив, позади «собратьев по балахонам» стоял Лави вместе со стариком-историком. И сейчас этот рыжеволосый парень будто бы стал совсем другим человеком. Я оглядела Аллена. Тот выглядел сейчас как-то… Нет, не жалко, но мое сердце слишком сильно трогала нынешняя ситуация. Хотелось взять, сорвать иллюзию и заклинание барьера. А потом сорвать эти «кандалы» с парня, взять его за руку и убежать. И бежать так далеко и так долго, сколько смогут мои ноги и легкие выдержать. Но это было бы глупостью. Нас бы тут же поймали, и стало бы еще хуже. Так хотя бы никто почти и не подозревает о моей связи с Ноями. Кажется, только отец знает об этом. — Давно не виделись, — произнес Кросс, выдохнув дым из легких. Он опять курит. Кажется, я только в детстве видела его без вечной сигареты между пальцами. — Между Маной и Четырнадцатым и семьей Ноя есть какая-то связь? — вдруг произнес Уолкер. «Ого, без долгих вступлений! Видимо ему и вправду неприятно чувствовать на своей левой руке заклинание связывания», — подумала я, вздернув брови. Я взглянула на молчаливого Кросса, рядом с которым уже парил Тимкампи. Эх, мой отец… С которым я почти что не разговаривала. Лишь намеки и случайные встречи. Хотелось бы мне поговорить с ним. Надеюсь, после моего рискового дела, я смогу это сделать. — И это первое, что ты говоришь учителю, которого давно не видел? — произнес Кросс, и я еле удержалась от тяжелого вздоха. — Да, у Четырнадцатого был кровный старший брат. Единственный, кто поддерживал его, пока он не предал семью Ноя и не был убит Тысячелетним Графом. Это Мана Уолкер. Ага, и я опять запуталась. Если вспоминать последние главы, которые я прочитала в манге (а далее, между прочим, я буду спойлерить), то это не совсем так. И Мана не Уолкер, а Кемпбелл. И именно он убил своего брата, Неа, являясь Тысячелетним Графом. И после этого он начал сходить с ума, потеряв то единственное дорогое, что у него есть. И, кажется, Мана и Неа это одно целое, бывшее когда-то Тысячелетним. Ох, черт, я же права? А то я до сих пор не понимаю, как Аллен смог вызвать в акума дух Маны, если Тысячелетний в это время был прямо перед ним. Н-да, задумаешься об этом, и голова заболит, потому что я до сих пор ничего не понимаю. Интересно, с момента моего отсутствия, сколько глав написала Хошино? А то мне в буквальном смысле жизненно необходимо знать дальнейшее будущее. — Мана и Четырнадцатый были братьями? — произнес, скорее как утверждение, нежели как вопрос, Уолкер, а потом, вскинув голову, обратился к Мариану. — И вы знали об этом все время, учитель?! — Конечно знал, и уже довольно-таки давно, — произнес мужчина, а я поджала губы. Скрывать так долго правду от Аллена, потому что… Он жалел его? Не хотел такой участи для парня? — Перед тем, как Четырнадцатый умер, я пообещал ему, что буду присматривать за Маной. Все потому что ты в ответ пообещал мне однажды вернуться к Мане, Аллен. Вернее сказать, Четырнадцатый. Я поджала губы и опустила голову. Верно, в Аллене воспоминания Неа, которые начали пробуждаться. А это означает, что со временем он полностью поглотит личность Уолкера, и не оставит от того ни следа. Это причиняет мне невыносимую боль, потому что я не хочу терять Аллена. Но в то же время мне больно и от того, что Аделаида не может встретиться и со своим возлюбленным. — Пробуждение состоялось еще не до конца, но я уверен, что ты уже начал ощущать присутствие четырнадцатого внутри себя, не так ли, Аллен? — О чем вы вообще?! — начал закипать Аллен. И я поняла, что сейчас он ощутил страх, вовсе не недоумение. Я вновь взглянула на развернувшуюся передо мной сцену. — Не притворяйся, будто бы ничего не понимаешь. Ты знал песню исполнителя, которая перемещает ковчег. И это не твоя память, а воспоминания четырнадцатого. Потому что ты — тот, кому он передал их, носитель памяти. Ты словно сосуд, в который Четырнадцатый сможет вернуться живым в этот мир. Я ощутила отвратительный ком в горле, когда, знаете, чувствуешь, что вот-вот заплачешь. Я поняла, что Ада услышала слова Кросса. И теперь я ощущала слишком много чувств. Но основное, самое выделяющееся — печаль. Хотелось крушить, ломать все вокруг. Хотелось взять Аллена за руку и убежать далеко, хотелось плакать навзрыд, хотелось кинуться к Аллену и обнять его крепко-крепко, спрятав свое лицо у него на плече, чтобы он не видел моих эмоций. Столько желаний переплелись во мне, но я совершенно ничего не могла с этим сделать, лишь подавить, оставить клокотать внутри. Этот ком жег, и я боялась, что если я не выпущу эмоции, то этот шар прожжет все внутри, оставляя пустоту. Я боялась перегореть, но я также не могла выпустить все это наружу. «Элен», — сочувствующе произнесла Аделаида, и я сжала кулаки. Меня отрезвил резкий и громкий звук удара. Я тут же вновь вскинула голову. Точно. Аллен так был поражен этой информацией, что застыл, не веря в происходящее, не веря в свою судьбу. А Мариан, заметив состояние ученика, дал тому пощечину, отрезвляя не только его, но и меня. Я еле удержалась от того, чтобы шагнуть вперед, не знаю, зачем, но отчего-то было как-то не особо приятно осознавать, что твой отец дал пощечину твоему возлюбленному. «Н-да, жизнь у тебя та еще веселуха!» — произнесла с ехидством Виолетта, а Аделаида фыркнула. Вот вроде бы и разрядила обстановку, а вроде бы и поколотить захотелось. — Не зависай, глупый ученик, а то я так не смогу продолжать беседу, — произнес Кросс. — И когда эти воспоминания передались?! — с рычанием произнес Уолкер, что я не удержалась от восхищенно удивленного вздоха. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что или никто этого не заметил, или просто сделали вид, что не заметил. Может, парнишка, которого я усыпила, на деле был новичком и мог так реагировать? — Ха?! Я без понятия, — грубо произнес генерал, и я закатила глаза. Ну конечно он без понятия, что я еще могла предположить. «А может он только сделал вид, что без понятия?» — предположила Аделаида. Кто знает, Кросс вообще мутный тип. «Ага, а еще он твой отец», — Виолетта опять не сдержала ехидства в своем голосе. — Наверное, как раз перед смертью Четырнадцатого, — продолжил Мариан. — То есть, ты даже не знаешь точно?!.. — воскликнул злостно Аллен. — Тц, я вообще-то тоже не был до конца уверен в том, что Четырнадцатый передал воспоминания, пока ты не появился, — Кросс выдохнул облако дыма, и я поморщилась. Паровоз. — Вообще, после попытки убить Графа, для него и Маны наступили не самые лучшие времена. Они жили в бегах, сражаясь с семьей Ноя. Так что я не думаю, что четырнадцатый так уж волновался о том, кому и когда передавать свою память. В любом случае, он выбрал тебя сосудом, человеком, который в подходящий момент будет на его стороне. И все это потому, что он хотел убить графа собственными руками. — И это… я? — уж без злости, скорее растерянно, произнес Аллен. А я… в который раз ничего не понимаю. Что на самом деле произошло между Маной и Четырнадцатым? При чем тут Тысячелетний Граф? Кто такие Нои вообще? И какого черта эта ненормальная семейка рушит чужие жизни?! — Не повезло, да? Внедренные воспоминания постепенно поглотят тебя, как сосуд, и ты превратишься в Четырнадцатого. «Держись, Элен, сейчас не время и не место!» — произнесла взволнованно Виолетта, и я проглотила ком в горле, сморгнув влагу на глазах. «Я знаю, Виолетта, но… я не хочу такого расклада! Я… я эгоистка, знаю, но я не могу так просто оставить то, что Аллен просто исчезнет. Это не честно! Не правильно! Я не хочу! Не хочу!» — кричала я у себя в мыслях. — «Возможен же другой вариант, верно? Ада же Ной, но она не поглощает меня! Может… может такое можно сделать и с Алленом? Аделаида, скажи, это ведь возможно?! Прошу!» «Я… я не знаю, Эл, прости. Я не знаю, как такое получилось с нами, поэтому не уверена» «Хах, отлично. Еще скажи, что у Веры и Любви ноя нет Надежды! Ты ведь… тоже хочешь, чтобы все было иначе?» «Я бы хотела, чтобы всего этого не происходило, Элен! Я бы хотела, чтобы не существовало этой борьбы, хотела бы, чтобы мы с Неа могли жить вместе, и вы с Алленом тоже. Но это… сейчас, в данный момент, я не вижу ни единой возможности для этого. Я не вижу выхода» «Выход есть всегда!» — я чуть ли не рыкнула по настоящему от злости. — «И мы найдем его! Все вместе, потому что я не могу оставить все это просто так!» «Элен…» — выдохнула Аделаида. — «Похоже, я совсем забыла, почему решила стать твоей подругой. И ты сейчас помогла мне вспомнить. Верно, ты права, выход есть всегда. И я помогу тебе найти его» «Да-да, могли обойтись и без этого драматизма, я понимаю, вы две влюбленные дурочки, но уж дойти до простой истины можно и без истерик. Голова теперь болит», — недовольно произнесла Виолетта, как бы соглашаясь с нами, разряжая обстановку, даря надежду на лучшее. И я не удержалась от того, чтобы слегка улыбнуться. — Ты ведь и сам стал это замечать, верно? — продолжил, тем временем, Кросс, возвращая меня к реальности. — Вот… оно что… — подавленно произнес Аллен. — Как же так? Мана говорил, что любит меня. Но меня ли? Или же… — Мана стал странно вести себя в день смерти Четырнадцатого, — произнес вдруг Мариан. — я наблюдал за ним со стороны, и даже не знаю, помнил ли он прошлое. Вот так ирония, верно? Лучше бы Четырнадцатый выбрал какого-нибудь глупца. Вдруг приобняв подавленного осознанием всего Аллена, произнес Мариан, и мне стало так горько и невыносимо здесь находиться, что я вдруг пожалела о своей глупой затее. Краем глаза, я заметила, как Тим съел сигарету, которую курил до этого Мариан. Но сейчас это не показалось мне столь важным. Больше всего мне хотелось сейчас так же подойти и обнять Уолкера. — В конце концов, все как всегда, да? Чтобы спасти одно, нужно пожертвовать чем-то другим, — Мариан усмехнулся, а потом его взгляд стал до ужаса серьезным, что я вздрогнула. — Если бы я сказал тебе, что когда ты полностью обратишься в четырнадцатого, тебе придется убить кого-то из своих близких, то что бы ты сделал? Что… Я совсем об этом забыла. Верно, ведь мой отец так сказал. И это… правда? Я не могу поверить, что это правда, в этом нет смысла, верно? Скорее всего, Мариан сказал это, чтобы мотивировать Аллена бороться. Или же… Внезапная догадка осенила меня. Он говорил о Мане? Верно? Ведь Тысячелетний граф, которого хочет убить Неа, и есть Мана? Кросс ведь это имеет в виду? Но если это не так, то… Мне страшно. За всех моих друзей и за Аллена. Будь то даже Мана, Уолкеру будет действительно плохо, невыносимо, если он сделает то, что сказал мой отец. Однако… теперь Аллен будет бороться до конца. А я буду бороться ради него. — Что ты… Эй! — Кросс встал и отшагнул от Аллена. — Что ты имел в виду, говоря что мне придется убить кого-то из своих близких?! Эй! Я с кем разговариваю?! Барьер спал, и двое в балахонах подбежали к возмутившемуся Аллену, сдерживая того, пока Кросс уходил прочь. Я как раз была у двери, поэтому видела суровый взгляд Кросса, который молчаливо уходил прочь. — Спроси у себя, у четырнадцатого, ведь это касается войны больше, чем ты думаешь, — произнес вдруг Мариан, а я открыла дверь, чтобы он вышел уже наконец. — Есть скрытая сторона этой войны, и не вздумай умереть до ее окончания. — Время закончилось, пожалуйста, выходите, — произнесла я, пытаясь вжиться в роль. Даже голос попыталась сделать ниже и грубее. — Я знаю, непутевая уче… — начал было Кросс, но был прерван Алленом, а я ненадолго впала в ступор. Он все время знал, что это я?! — Че?! И что вся эта хрень значит?! — воскликнул Уолкер, пытаясь прорваться из хватки двух «воронов». — Не убегайте, нагрузив проблемами! Я сказал… стойте, тупой учитель! Он прокричал последнее с рыком, и потом как-то вспрыгнул и лбом заставил Тима лететь прямо в затылок кросса. Голем ударился о голову Мариана, и, кажется будто бы виновато, подлетел к генералу. Если бы я стояла немного левее, чем сейчас, то Тимкампи попал бы в меня, но я вовремя отшагнула. Отец же, получив удар от Аллена, вскипел от злости, и мне, как близ него стоящей, пришлось его сдержать. Еще один из воронов помог мне с другой стороны. — В-выходите из комнаты, Генерал, — произнесла я, пытаясь сдержать Кросса, но тот был слишком сильным, по сравнению со слабой мной. Одна бы я его не удержала, хорошо, что тут был еще один из воронов. — Чего ты сказал?! — прорычал Мариан. — Я не расслышал! — В тот день, когда я присоединился к ордену, я решил ни за что не останавливаться, я пообещал Мане, что до последнего вздоха буду идти дальше, не смотря ни на что! Именно я — тот, кто дал эту клятву! Я не могу знать, насколько мной управляли воспоминания четырнадцатого! Если честно, я даже не знаю, как реагировать на то, что я узнал о Мане. Но я все равно люблю Ману, и я уверен в этом чувстве! Я верю, что мое сердце принадлежит лишь мне! Поэтому я обязательно сдержу свое обещание, данное Мане! Так решил именно я, и хрена лысого четырнадцатый что-то сделает со мной! Плевать мне на него, я ни за что не нарушу клятву. Учитель, вы идиот! — распалившись, Аллен показал язык, и я довольно улыбнулась. Не часто я вижу настоящего Уолкера, но прямо сейчас это был именно он, и я не могла не восхититься им. Таким дерзким. Но долго быть здесь мне нельзя было. Пришлось увести Мариана. И как удачно стоящий рядом со мной ворон сказал мне увести Кросса в его комнату. Я лишь кивнула и повела генерала куда-то вперед по коридору. — Постой, — проговорил вдруг Кросс, когда мы прошли уже значительную часть коридора. — Здесь. Я обернулась. Мариан глядел на меня непонятным мне взглядом, и мне пришлось повиноваться его указанию, и открыть дверь, на которую она указывал. Генерал зашел внутрь, а я за ним, напоследок оглядев пустой коридор. Наверняка с Уолкера уже сняли сковывающие печати, и теперь он был рядом с ожидавшими его Линали и Джонни. Жаль, что я не могу там находиться. Между спасением отца и поддержкой Аллена, я выбрала первое. Возможно, я ошиблась, но мне уже давно нужно поговорить с отцом. У меня такое ощущение, что мне все вокруг чего-то не договаривают. Наконец, дверь за мной закрылась. — Сними уже эту чертову иллюзию, — произнес Кросс, снимая плащ и кидая его на спинку кресла, который стоял близ входа. Комната была широкая, совсем не такая, которую выделили мне. Оно и ясно, ведь мой отец — генерал, а я так, рядовой. Широкое окно с удобным подоконником. Пара кресел и низенький журнальный столик. Широкая кровать справа, два дивана и еще один столик слева. Там еще была дверь, которая вела в наверняка широкую ванную комнату. Эх, вот это хоромы, жаль, что жить тут Кроссу осталось всего ничего. — И что же ты сделала с настоящим вороном? — усмехнулся Мариан, закуривая сигарету и наливая в пустующий бокал на столике вино. — Усыпила ненадолго. Проснувшись, он вернется к остальным, — произнесла я. К тому времени, когда он начнет задавать вопросы, скорее всего меня уже здесь не будет. Да и меня как раз начнут искать. — Как ты меня вычислил? — Это было легко, ты слишком громко переживала за Аллена, — отец усмехнулся, а я ощутила жар на моих щеках. — Правда, остальные были слишком тупы, чтобы это понять. Интересно, начал ли меня искать Аллен? Или ему было все равно? Что подумала Линали, когда я неожиданно исчезла? Как скоро меня начнут искать? И посчитают ли меня предателем, когда я вернусь обратно? Сейчас не совсем подходящее время для того, чтобы думать об этом, но эти вопросы все равно лезут в голову. Я… боюсь. «Апокриф еще не начал движение, но, я думаю, это ненадолго», — произнесла в моей голове Виолетта. Этот день для меня должен был быть роковым. Впрочем, таким он и является. Я готовилась к нему. Все то, что я делала, хотя и обладало толикой импровизации, все же, было спланировано. И все это должно было закончиться моим перемещением между мирами. Вместе с Кроссом. Он должен был исчезнуть, никто ведь не нашел его тела, верно? Но я обязана его спасти. Мне кажется, это важно. И раз судьба меня не останавливает, значит, все идет так, как и надо. И хотя меня это немного бесит, все же, с этим я поделать пока что ничего не могу. — В любом случае, скоро они заметят твою махинацию, так что вопрос назревает очевидный: нахрена это все? — произнес Мариан, усаживаясь на тот самый широкий подоконник и делая глоток. — Ну… Мое присутствие при вашем с Алленом разговоре, это лишь моя прихоть, я хотела его услышать в реальности. Ну, а здесь я потому что… решила тебя спасти, отец, — я усмехнулась, пожав плечами и отступив на шаг от двери. Но вместо удивления, или вопросов, я вдруг услышала смех. Низкий, бархатистый смех Мариана. Он сжимал между пальцами ножку бокала, и, откинув голову, смеялся. Мне лишь оставалось удивляться. — Вспомнила, так еще и спасти решила, да уж, — Кросс усмехнулся напоследок и, покачав бокал, глядя на то, как переливается кровавая жидкость, отпил еще глоток. — Даже тем, чему я ее научил, воспользовалась. Я бы сказал, что непутевая ученица перестала быть таковой, вот только твое «спасение» выбивается из общей картины. — Я думала ты… начнешь меня отчитывать за то, что я натворила, — пробормотала я тихо, будучи удивленной странной реакции Кросса. — О, точно! Как хорошо, что ты напомнила, — Мариан недобро усмехнулся. — Но это подождет. Меня больше интересует как же ТЫ собралась спасать МЕНЯ? Я нахмурилась. Что в этом смешного? Он не верит в то, что я могу спасти его? Или тут что-то другое? Я растерялась, даже приоткрыв рот от такого. А как же счастливое воссоединение? А как же радость встречи со вспомнившей все дочерью? Почему мне кажется, будто бы Кросс ждет Апокрифа и знает, что тот скоро придет по его душу? Неужели он смирился? Серьезно?! «Не хочу прерывать твои размышления, но Апокриф двинулся, думаю, через несколько минут он будет уже здесь» — Да! — тут же воскликнула я, отбросив все свое замешательство. — Я спасу тебя. — Не в этом был вопрос, непутевая ученица. — Я, черт возьми, твоя дочь! Как я спасу тебя?! Запросто! — воскликнула я. — Какого?!.. «А он, черт возьми, быстрый!» — произнесла у меня в голове Виолетта, и в этот момент в дверь раздался стук. — О, прости, отец, но твоим планам, какими бы они не были, конец. Твоей смерти я не хочу, так что! -…черта?! — завершил Кросс, и в этот момент я побежала прямо на него, и тот аж выронил стакан от такой неожиданности. Все это произошло одновременно, так быстро и внезапно, что никто не мог понять, что происходит, даже я. Хотя я, вроде как, контролировала ситуацию. Раздался звон стекла, затем послышался стук двери о стену — Апокриф пнул дверь и ворвался в комнату. Я начала падать вместе с отцом за окно, в этот момент раздался выстрел, и я ощутила боль в правом плече чуть выше лопатки. А затем началось свободное падение, где я истерично кричала Виолетте, та кричала мне, а отец почему-то пытался от меня отбиться и причитал что-то о том, что я глупая и вмешиваюсь туда, куда не надо. — Какого черта ты мешаешь моим планам, чертовка?! — Какого черта ты возмущаешься спасению?! — прокричала я, когда поняла, что до земли оставалось всего ничего. — Ви-и-и-и-илл! «Сейчас! Приготовься!» И вот мы должны были уже встретиться с землей, как вдруг меня ослепил яркий белый свет, и я ощутила жесткое приземление, будто бы упала с кровати, а не с третьего этажа. Я открыла глаза, осознавая, что уже не сжимаю в руках рубаху Мариана. Я лежала на спине, а надо мной было голубое небо с редкими облаками, которое скрывали ветки сосен, растущих вокруг меня. И я осознала, что мы находимся в лесу, а я лежу на земле, усыпанной сосновыми иголками, ветками. С шипением, я сажусь. Почему с шипением? Потому что плечо очень сильно болело, кроме того, было очень плохо, мутило, да и ощущения в общем, скажу я вам, так себе. Видимо, это перемещение на меня так повлияло. Плюс я еще очень много сил на магию потратила. Эх, а когда Виолетта не была частью меня, все это не ощущалось. «Вкуси прелести межпространственных перемещений!» — усмехнулась Виолетта, а я закатила глаза. И тут же поняла, что зря это сделала, потому что замутило еще хуже. И куда ты меня переместила?! И где отец? Я бы заинтересованно помотала головой в его поисках, вот только меня мутило даже от того, что я дышу. Еще и пуля в плече… «Переместила примерно туда же, откуда ты пришла. Ошиблась просто на пару километров из-за внезапности и растраты энергии на маскарад» Ну конечно, чтобы Виолетт не начала нравоучения? Чтобы она не осуждала меня? Да где же это такое видано? Ох, черт, как же мне нехорошо. — Элен! — вдруг услышала я голос отца, и в следующую секунду я увидела его перед собой. Он выглядел… обеспокоенно? — Привет, папа, — я слабо улыбнулась, а в следующую минуту была прижата к плечу Мариана им самим. Он сжал меня в своих объятиях, и я зажмурилась, ощущая разрастающееся тепло где-то внутри. — Черт возьми, знал бы я, что ты действительно собираешься сделать такое, выпнул бы за дверь, — произнес он, но в голосе я слышала беспокойство. — Все хорошо, пап, теперь ты в безопасности, в мире, где нет Ноев, где нет той войны, — произнесла я, слабо опустив руку, обнимая Кросса в ответ. — Ты действительно непутевая ученица, — вздохнул Мариан. — Прости, что я ушел тогда, после смерти Неа. Надеялся, что ты поймешь, что я пытался… сберечь тебя и Эмили. Но я не смог. Я не смог спасти тебя и твою мать, но ты… — Погоди, о чем ты говоришь? — я попыталась отпрянуть от него, чтобы взглянуть в лицо. Но он вместо этого поднял меня на руки. — А теперь говори, где мы, и где тут ближайшая больница, — он сурово взглянул на меня, будто бы проигнорировав мой вопрос. Что происходит? — Ну… близ города, где я жила, как я поняла. И… — я прислушалась. Тут же услышала знакомый шум. Шум дороги. — И слышишь шум? Нам стоит идти туда. Там дорога, а по ней можно легко добраться до города. И… я не хочу в больницу! — И ты еще тут вздумала говорить «не хочу»? Ты ранена, — он вздохнул, и двинулся быстрым шагом в сторону дороги. — Вот и надо было тебе влезть. — Как я могла так просто оставить твое убийство? — я фыркнула, прикрыв глаза, потому что голова из-за движения закружилась еще больше. — Ты мой отец. А еще ты мне что-то недоговариваешь. Как и другие люди. К тому же, я не понимаю, какого черта Черный Орден никак на меня не отреагировал. И почему никто не заподозрил, что во мне Ной? И что вообще произошло между Мана и Неа, при чем тут Тысячелетний? И что такое этот Апокриф? Он ведет себя совсем не так, как Виолетта. А еще… — Да заткнись ты уже, — сквозь зубы произнес Мариан, что я аж взглянула на него. Кажется, он был раздражен. — Все потом. Куда идти дальше? Мариан остановился у трассы, по которой иногда проезжали мимо машины. Я вопросительно взглянула на Кросса, но того будто бы никак не волновали автомобили, да и дорог таких в том мире тоже не было. Видимо, он просто не прошибаемый. Или просто свыкся. — Если мы пойдем в больницу, то возникнут лишние вопросы. Все-таки, пулевое ранение подразумевает то, что кто-то в меня стрелял. А тот, кто в меня стрелял, в другом мире. Как мы это объясним? Как мы объясним свои одежды? — И что ты предлагаешь, умная? — фыркнул он. — Ну, пойти в мой прошлый дом? — К твоим приемным родителям? — он как-то странно на меня взглянул. Наверное, он не хотел видеть этих людей. Может, ему было стыдно? Ахаха, что, Мариану Кроссу стыдно? Нет, вряд ли. Но этот взгляд… Действительно, если он признается им, как они отреагируют? Особенно с окровавленной мной на руках? — Я не вижу другого исхода этой ситуации, — выдохнула я. — О, сложно заговорила, значит, мне не очень хорошо. — Это ты так определяешь свое состояние? — он тяжело вздохнул. — Так куда идти, черт возьми?! Я огляделась, это было трудно сделать. Но это шоссе было мне знакомо. Поэтому я указала путь, и Кросс продолжил идти размашистым шагом, чуть ли не переходя на бег. Поэтому мы довольно-таки быстро добрались до города, тем более что Виолетта сказала, что ошиблась всего на пару километров. Слава богам, на моей черной куртке не было видно крови, да и Кросс как-то пугал одним только своим видом, поэтому люди старались идти стороной. И, наверное, в полицию позвонила бы только какая-нибудь сердобольная бабушка. Но нам таких по пути не встретилось. Я с трудом говорила, куда идти дальше. Мой город не был большим, поэтому Мариан очень быстро нашел мой прошлый дом. — Миленько, — произнес он таким голосом, что любой бы другой подумал, что то, о чем он говорит, вовсе не мило. Я сглотнула, и зажмурилась, ощутив страх и какой-то трепет, когда Кросс пару раз пнул входную дверь. Сейчас день близился к вечеру, поэтому дома была, скорее всего, только мать. Она, наученная моими похождениями на улицах, держала при себе чуть ли не целую аптеку. К тому же, она в свое время прошла курсы медицинской помощи, поэтому, я уверена, сможет мне помочь с ранением. Хотя это и странно. И страшно. Если раньше перед ней просто представала непоседливая девочка, охотная до приключений, сейчас же… Сейчас же я серьезно влипла. Наконец, дверь открылась. И я могла лицезреть, как лицо моей приемной матери меняется с заинтересованного на испуганное. Она оглядела моего отца, а потом и меня. Я слабо улыбнулась женщине, которая чудом не упала в обморок от увиденного. — Привет, мам, — я улыбнулась, ощутив, как вздрогнул Мариан, когда я назвала женщину перед собой своей матерью. — Это мой настоящий отец. Можно мы… поживем тут немного? Да, сцена из ряда мозговыносящих. До сих пор удивлена тем, как стойко мать приняла это. Но прямо сейчас она глядела во все глаза и не могла пошевелиться. Позже, я скажу вам, все было хорошо, но сейчас между моим отцом и моей мамой возникло какое-то отвратительное напряжение. Благо, женщина все же отмерла и, заметив мое состояние, тут же пустила нас внутрь, бросившись за аптечкой. Я добродушно улыбнулась растерянному отцу, на что тот фыркнул. Он злился на меня, оно и понятно. Я заставила волноваться его, заставила предстать перед приемными родителями. Да уж. Начало новой жизни для него оказалось так себе. Зато, я с уверенностью могу сказать, что потом все будет хорошо. А сейчас… А сейчас мне надо немного потерпеть, потому что в гостиную, куда увел меня Кросс по распоряжению матери, вернулась она сама с аптечкой в одной руке и пинцетом в другой. И, судя по ее взгляду, мне придется рассказывать все с самого начала. «Не каждый день к тебе на порог заявляется твоя приемная дочь, которая, как ты думала, сгорела при пожаре в школе», — ехидно подметила напоследок Виолетта, и я прикрыла глаза.