Мир блэк бултера упоролся...

Как мы помним, автор в конец офигел и долго не выкладывал части. Теперь ему захотелось исправить это недоразумение, а если честно, просто вдохновение напало. Итак, смотрим!

***

Взору Себастьяна предстала пустая комната. Почти пустая. В ней находились следующие вещи: Грелль, стул для пыток, ведро, Тот Самый Незнакомец, ножницы. Причем последние были скомбинированы с незнакомцем, и тот кричал на бедного Сатклиффа, и, активно жестикулируя руками, наносил режущие удары по алому диспетчеру. А если на человеческом языке, то он за молчание партизана отрезал жнецу святое... волосы! А у вас уже пошлые мысли появились? Сожалею, в текст они не попадут. - Эй! - ничего более умного Дьявольскому Дворецкому в голову не пришло. Мучитель незамедлительно окликнулся. - Ти хта, вах?! - упорото и немного угрожающе произнес тот и обернулся. - Ет опять ти? Хагда ви атстанити ат миня?! - возмущенно, будто его унизили, почти кричал Неизвестный, а потом произошло нечто... Он взмыл в воздух, его волосы слабо загорелись, немного освещая комнату, позволив Михаэлису увидеть, сколько локонов отрезал файр маг у Грелля, и "феечка" начала кидать маленькие огненные шары в демона! - Ишь какой, фаерболами кидаться вздумал! - выразил свое недовольство Себастьян, и, уклоняясь, начал кидать ножи в своего оппонента. У волшебника были заклятия, от которых просто нереально было увернуться! Например, он мог призывать огненную волну, поражающую всю комнату, или создать огненный круг вокруг Михаэлиса, поджигая и на секунду оглушая его. Но Дворецкий весьма метко кидал ножи во врага, а некоторые были пропитаны ядом. Вдруг, "фея" взлетела чуть ли не до потолка, между ее рук появилась красная цепная молния... - Гуо! - воинственно воскликнул фашист и призвал мощную стихийную магию, чем нанес нехилый урон демону. Тому стало так больно, что он заорал громче мартовского кота, как могут орать только демоны... ну и истерички... и еще Грелль... короче, громко он заорал. - Ау! - обиженно провозгласил файрмастер и упал. Волосы потухли, в комнате стало темно.