В травы

Весь следующий день Гарри успешно притворялся гелиевым шариком. Всё, о чем он мог думать - это губы Драко на своих губах, его тихий шепот в изгиб плеча и крышесносные мольбы о пощаде, как дошло до дела. - Может, он нимфоман? - спросил Рон, меланхолично пожевывая травинку. Долетавший с озера ветер трепал его слегка отросшие волосы, и в Гарри вдруг шевельнулось глухое раздражение. Он перевёл укоризненный взгляд на Гермиону, явно научившую Рона новому слову. Подруга недовольно дернула плечиком и отвернулась. - Рон, - опасно позвал Гарри. - Иди-ка ты, - тут он намеренно выдержал паузу, - к замку. Мы с Гермионой тебя догоним. Рон встал с огромного валуна, который седлал, и неуверенно переступил с ноги на ногу. - Э, - сказал он и растерянно посмотрел на Гермиону, но та в ответ лишь решительно кивнула. - Надеюсь, ты уже определился со своей ориентацией и не будешь ставить никаких экспериментов, - тут Рон запнулся, искоса поглядев на Гермиону, - на людях. Гермиона одобрительно кивнула, отчего её пружинистые кудряшки смешно подпрыгнули. - Да, Рон, - менторским тоном сообщила она, закатив глаза, - женщина - тоже человек. Рон пробормотал нечто нечленораздельное, должно быть, выругался, и двинулся широким шагом в направлении замка. Несмотря на то, что спешил тот не слишком, у Гарри сложилось впечатление, что друг от них буквально сбегает. - Ну не знаю, Гарри, - заговорила быстрым шёпотом Гермиона. - То, как ты об этом говоришь, больше похоже на изнасилование, во всяком случае, согласие очень сомнительное. - Ничего не было, - выпалил Гарри, до глубины души оскорбленный подобной оценкой собственных действий и отчаянно покраснел. - И Малфой - не нимфоман, - добавил он после короткой паузы. - В смысле, я не знаю, какие отношения у него с нимфами, но что касается секса... На лице Гермионы последовательно сменились выражения неодобрения, непонимания и беспокойства. - Ты ведь о сексе говорила?! Гермиона кивнула. По-видимому, не нашла ни единого слова, способного выразить её любопытство. - Гарри, - наконец вымучила она из себя обращение, - успокойся и расскажи толком, что случилось. Герой представил, как говорит подруге о том, что сорвался, и о том, что Малфоя это ничуть не расстроило, вздохнул и отрицательно покачал головой. - Это личное, - отрезал он, глядя, как та набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы заговорить. Гермиона выпустила воздух и мрачно кивнула. - Мы опоздаем на урок, - сказала она, - пойдём. И Гарри без лишних слов зашагал с ней рядом по направлению к замку. Учебное время превратилось в каторгу с той минуты, когда Малфой, нет, теперь уже Драко вошёл в кабинет зелий и мазнул по своему недавнему врагу равнодушным взглядом. Сердце Гарри пропустило удар - нет, он не ожидал, что Драко сядет с ним рядом, но и того, что тот проследует к своему привычному месту, не удостоив вчерашнего любовника даже знака, не ожидал тоже. К тому времени, как Снейп соизволил начать урок, Гарри уже готов был затеять выяснение отношений. Обычно, когда он был в таком разобранном состоянии, профессор зельеварения словно чувствовал это, и нарочно изводил свою излюбленную жертву усерднее, чем обычно. Однако в этот раз он, кажется, был чересчур озадачен малфоевской рассеянностью, чтобы замечать ещё кого-нибудь, кроме своего любимчика. Гарри такое малфоевское состояние тревожило тоже - вдруг Гермиона оказалась права насчёт сомнительного согласия? Еле дождавшись окончания урока, герой магического мира пошвырял вещи в сумку и подскочил к малфоевскому столу, на котором стыло укутанное ветошью зелье. Драко произнёс какое-то дежурное оскорбление, которым вызвал подобострастные смешки слизеринцев, но Гарри не стал размениваться на обычные в таких случаях препирательства. - Малфой, нужно поговорить, - терпеливо процедил герой, пригибая подбородок к груди. Слизеринцы расступились, заинтригованные его поведением. Малфой хмуро кивнул. Особого восторга по поводу озвученного он не испытывал. - Встретимся около теплиц по окончании квиддичной тренировки, - процедил, в свою очередь, аристократ и, аккуратно сложив вещи в сумку, прошёл мимо Гарри, задевая того плечом под улюлюканье слизеринцев. Сказать, что Гарри был шокирован, означает ничего не сказать. Конечно, он не ждал, что Малфой упадёт в его объятия при всем честном народе, но исходящая от аристократа холодность буквально вымораживала. Всю историю магии Гарри провертелся на своём месте под мерное сопение дремавшего Рона, пытаясь разглядеть под маской малфоевской чопорности признаки недавней страсти, но тщетно. Драко демонстрировал, какой он прилежный ученик, и по сторонам не смотрел. Наконец, профессор Бинс закончил свой монотонный рассказ об очередном восстании гоблинов и отпустил всех на перерыв. Гарри уже готов был растолкать слишком медленных однокашников, столпившихся у прохода, когда книги вдруг высыпались из его сумки. Гарри нагнулся, чтобы подобрать их, но "Квиддич сквозь века" вдруг ускользнул из-под его руки и, чиркнув по полу, прочертил прямую, чтобы замереть у малфоевских ног. Никто не обратил на эту странность ни малейшего внимания, время было выбрано для сокрытия чего бы то ни было самое подходящее, ведь история магии оставалась самым скучным предметом в школе, и покинуть кабинет, ассоциируемый исключительно с тоской, подсознательно спешили даже самые нерасторопные по жизни ребята. - Ну так как оно, Поттер, водить знакомство с троллем? Расскажешь? Гарри уже набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы сообщить Малфою о пережитом по его вине стрессе, как оказался втянут в головокружительный чувственный поцелуй. - Интересно, сами-то тролли помнят ещё о своих восстаниях? - спросил Драко прямо в приоткрытые геройские губы, когда Гарри отстранился, чтобы глотнуть немного воздуха. Если Гарри и собирался что-нибудь ответить, материализовавшийся из воздуха, чтобы и дальше мучить учеников своим занудством, профессор Бинс, просто не дал ему такой возможности. Рон смотрел на друга и не мог поверить своим глазам, о чем сообщил ему раз шесть за ужасно скучную пару по предсказаниям, лишь усугубившую коматозное состояние студентов после двух часов, посвящённых истории магии. Впервые Гарри совершенно не раздражали попытки Трелони предсказать ему трагическую судьбу, а каждая потраченная на какие-то нелепые чаинки четверть часа не казалась невосполнимой утратой, ведь она приближала свидание за теплицами. И даже на отработку к Снейпу Гарри летел, как на крыльях, чем, кажется, совершенно обескуражил желчного профессора. И вот, наконец, с закопченными стараниями Невилла котлами было покончено, настал час "Икс", и Гарри оставил профессора зелий наедине с его недоумением. За теплицами пахло табаком, и совсем немного - свежескошенной травой. То, что его будут бить, Гарри понял практически сразу, а уже в следующий момент Гойл зарядил ногой ему в живот. - Бедняга, - страдальчески вздыхал Малфой часом позже, обрабатывая геройские ссадины и синяки. Гарри ничего не отвечал - его всерьёз обеспокоило то, что он не понял, как переместился во времени и пространстве. - Должно быть, драка закончилась для меня не очень хорошо, - пробормотал он, сосредоточенно изучая столбики малфоевской кровати, к которым оказался привязан. - Я - твой пленник? Драко улыбнулся краями губ, застенчиво и лукаво. Гарри похолодел от ужаса, когда тот выхватил палочку - одним резким, хищным движением - а затем прошипел Эпискеи, будто проклятье выплюнул. Сначала Гарри даже не понял, что происходит. Щеку будто обожгло, и он дернулся, как от удара, приготовившись терпеть боль, но боли не было, воздух в районе скулы не был горячим, он был тёплым, как и полагалось целебной магии. - Ну вот, - грустно сказал Драко. - Боишься меня? Гарри не ответил, и Драко зло рассмеялся. - Правильно делаешь. Знаешь, как долго я о таком мечтал? От этих слов Гарри сделалось душно. Ужас его в этот момент стал каким-то сладким, тягучим, как будто проглоченный мед потек по стенкам желудка в самый низ живота. Драко подошёл ближе и склонился над своим пленником, заслоняя его от косых солнечных лучей, проникающих внутрь комнаты сквозь убогое окошко у потолка. Выражение его лица при таком положении было не разобрать. - Как вы тут живёте, без света? - спросил Гарри просто, чтобы что-то сказать. Напряженная тишина ужасно его нервировала. Драко ничего не ответил. Он провел своей палочкой от геройского подбородка до пупка, и Гарри вдруг почувствовал себя совершенно голым из-за разъехавшихся пол порванной рубашки. Драко не стал тыкать палочкой в наливавшиеся кровью синяки - он едва касался кожи Гарри её кончиком, когда бормотал исцеляющее, и от этого Гарри чувствовал подступающую к горлу нежность и жар в районе пупка. Тихий шепот Драко звучал интимно, он водил по телу Гарри палочкой, словно указкой, и в этом было что-то совершенно малфоевское, педантичное, словно он брезговал или боялся обжечься о перегретого таким приемом Поттера. "Так ворошат угли в камине, - подумал Гарри. - И трогают клубящихся змей". - Не смей жалеть меня, - прошипел Малфой, и Гарри не выдержал, подался к нему всем корпусом, совершенно забывая, что привязан к кровати. - Развяжи меня, - рыкнул он. - Обойдешься, - Драко уперся кончиком палочки Гарри в пупок, избавляя его тем самым от тяги к необдуманно резким движениям. Гарри смотрел на него из-под взмокшей челки и думал, что в контексте фрейдовской теории сексуальности сентенция о том, что волшебная палочка является "продолжением" волшебника, приобретает очень интересный подтекст. Даже не думай Гарри, продолжением чего конкретно в волшебнике она является (руки, конечно, а вы о чем подумали?) Гарри мог бы кончить, приди, например, Малфою в голову мысль приподнять кончиком палочки краешек геройских джинсов и посмотреть, какая внутренняя борьба происходит под их покровом. Гарри прекрасно помнил, как позорно кончил в прошлый раз от пары притираний и нескольких поцелуев. Драко не расстроился, легко нагнав его, после чего они оба оказались в мокрых штанах. В итоге Драко даже не поморщился - шутил, смеялся и казался вполне довольным тем, как все кончилось. Гарри похолодел от ужаса, представив, что, возможно, таким нехитрым способом тот избегал насильственного проникновения. - Немедленно развяжи меня, - затравленно прошептал он. Драко послушался. Вид у него при этом был какой-то обреченный. Гарри набрал в лёгкие побольше воздуха, сильно надеясь, что это поможет сформулировать неоформленную мысль. - Я бы никогда не посмел причинить тебе вред, - выпалил он на выдохе. Драко низко опустил голову, из-за чего выражение его лица было не разобрать. Повисла неловкая пауза. - А вчера мне так не показалось, - наконец тихонько произнёс он. Гарри не был в этом уверен, но ему привиделось, будто кончики малфоевских ушей пылают. - Прости, - горло сдавило спазмом, так что сказать больше просто не получилось. - За что? - Малфой все ещё не поднимал взгляда, но голос его звучал удивленно. Это обнадеживало. - За то, что ввёл тебя в заблуждение, - выпалил Гарри. Затем подумал и добавил: - И за то, что напугал. Малфой склонил голову ещё ниже. В лучах заходящего солнца, бьющих ему в спину, отчётливо было видно, как пламенеют кончики слегка оттопыренных малфоевских ушей - раньше Гарри не замечал за ними такой настороженности. - А мне понравилось, - наконец сказал Драко, и в тот момент, когда Гарри показалось, что тот вот-вот клюнет носом смятую их телами простынь, он укололся о пронзительный взгляд светлых глаз. Гарри посмотрел туда, куда Драко незаметно для него успел встать коленом. - Если ты только из-за этого... Мне жаль, что я не так тебя понял... Прости, - мысли все никак не собирались в слова, а Малфой, едва выпрямившись, пригнулся обратно к постели. Он напоминал теперь крупного хищника из семейства кошачьих перед роковым для какой-нибудь лани прыжком - серые глаза горели из-за свесившейся взмокшей челки. Гарри сделалось душно от одного его вида. - Я надеюсь, ты не пытаешься сейчас пробудить во мне совесть - я ведь злобный слизеринец, у которого её нет. Гарри смотрел на Драко и никак не мог взять в толк, рисуется он или говорит серьёзно. Впрочем, у такого Драко - мягкого, крадущегося и вкрадчивого, - хотелось взять не в толк, а в рот, хоть до этого Гарри не замечал за собой подобных наклонностей. Драко действительно рисовался. Он прогнулся в спине, оперся на руки и мягко пошёл на них по постели, подбираясь к Гарри с хищной грацией. - С другой стороны, если ты хотел вызвать во мне чувство вины, тебе это удалось, - тихий вздох всколыхнул волосы, обрамлявшие малфоевское лицо, и Гарри вздрогнул от неожиданности, заново вспомнив, что умеет дышать. - Я слышу только твои слова, - проморгавшись, признался он, - но смысл сказанного до меня не доходит. - Это потому, что ты - идиот, - с удовольствием заключил Драко, рассыпаясь в мягком смешке, и бессильно рухнул на постель рядом с Гарри. Герой прислушался к себе, обнаружив, что решительно не сердится на эти слова. Повисла долгая, но совсем не мучительная пауза. Гарри наслаждался жаром, исходящим от всегда такого холодного и сдержанного Малфоя, и уже подумывал, как бы так незаметно ликвидировать пару сантиметров, упреждающих их тела от неотвратимого соприкосновения, когда Драко снова заговорил. - Мои люди намяли тебе бока по моей указке, а ты, оказывается, ничем мне не угрожаешь? Это как минимум нечестно, Поттер. Гарри округлил глаза, пораженно уставившись в напряженную малфоевскую спину. Даже опустив тот факт, что слизеринский принц заговорил о честности, по всему выходило, что он недоволен, но чем?! — Я вовсе не... - начал Гарри, но не смог продолжить, не... что?! Потому что не нашёл слов. Говорить, что он не против тумаков было по меньшей мере враньем. Какой человек в здравом уме способен на подобное заявление? Но и абсолютным враньем это не то, чтобы было, тоже: возможность поговорить с Драко без свидетелей, тем более потрогать его везде, стоила дискомфорта. Правда, с "потрогать" в этот раз не особенно складывалось. Гарри набрал в грудь побольше воздуха - для храбрости - и протянул руку к малфоевской заднице, за что немедленно получил локтем в бок. - Недопонимание порождает ещё большее недопонимание, - глубокомысленно изрек Драко, и Гарри показалось, что он с трудом сдерживает смех. - Ты не сердишься, - прошептал герой, пораженный собственной проницательностью. Руку с малфоевской задницы он решил не снимать. - А должен? Гарри надоело разговаривать с малфоевской спиной, и он развернул собеседника к себе, чтобы предсказуемо увидеть тонкую светлую бровь, недоуменно взмывшую к линии волос. - Я вообще-то пытался принудить тебя к сексу, - напомнил он хмуро. - Но никогда бы в жизни ничего подобного не сделал, - вставил Малфой, пока Гарри набирал в лёгкие побольше воздуха, чтобы закончить: - Прости, пожалуйста. Драко недоуменно захлопал ресницами, а Гарри покраснел, как рак. Конечно, у Драко было полное право посмеяться над ним и его противоречивостью, но как быть с тем, что когда речь заходит о Драко, вся геройская логика и вся последовательность сразу заканчиваются? Ответа на этот вопрос у Гарри не было, и это злило больше любых насмешек. - Не бойся меня, - попросил он совсем уж жалобно, не вполне уверенный в том, что вообще происходит, и не является ли малфоевская насмешка на самом деле защитной реакцией. - Не хочу тебя ни в чем разочаровывать, - отсмеявшись, Драко прокашлялся, прежде чем продолжить, - но я не боюсь тебя, Поттер. Я просто рад, что не я это начал - какая уже теперь разница, как именно?! Потому что кто-то должен был сделать первый шаг, а я бы не смог. Гарри не знал, что на это сказать. Драко ещё никогда не говорил с ним так прямо и откровенно, как с разумным существом, достойным... доверия? Видимо, ответа от героя никакого не требовалось, потому что Драко вдруг резко сел на постели и перекинул через него свою роскошную длинную ногу в узкой брючине из тонкой шерсти. Гарри снова забыл, как дышать, и счел за благо подставиться под поцелуй вместо того, чтобы провоцировать дальнейшее выяснение отношений.