В травы

В библиотеке было нестерпимо душно, но Гарри вовсе не был уверен, что задыхается по причинам, не зависящим от Малфоя, извивающегося в его руках. За прошедшую со дня геройского избиения неделю они успели трижды поругаться, и каждая такая ссора длилась в среднем не больше трех часов, Гарри подсчитал. Складывалось впечатление, что дольше этого времени они друг без друга обходиться не в состоянии. И чем ближе они были к пониманию этого, тем отчаяннее вёл себя Драко. Гарри не возражал, хотя по его мнению ситуация осложнялась лишь тем, что тот настаивал на дальнейшем сокрытии отношений - это-то и грозило вылиться в новую ссору. Впрочем, было у Гарри предположение, что случись у них хоть один настоящий секс, все поводы для ссор молниеносно бы куда-то улетучились. Однако время шло, а до проникновений дело так ни разу и не доходило. Не то чтобы Гарри не нравилось все остальное, на самом деле он слышал (правда, от Гермионы), что в самом проникновении ничего особенного нет. Это утверждение казалось спорным с учётом того, как приятно ощущались даже самые незначительные пожатия на члене, особенно - чужими пальцами, но Гарри прекрасно понимал, что вставлять кому-то - не то же самое, что принимать в себя, и когда он смотрел на Драко, геройская решимость таяла, а важный разговор неизменно откладывался. В конце концов, надрачивать друг другу, обжимаясь по углам, стало просто невыносимо, хотя вот уж что Драко делал неплохо, так это работал руками. - Ты - фетишист, Малфой? На Драко была очень тонкая и от этого почти прозрачная батистовая сорочка и брюки-дудочки. Его форменная мантия валялась, сорванная, на полу, и Гарри не без тайного удовольствия попирал её ногами. - Ты ведь всегда будешь таким, да, Поттер? - Драко весь взмок, цепляясь руками за книжные полки и оплетая Гарри ногами за пояс. Он практически висел в воздухе на своих идеально тонких, худых руках и слегка покачивался на волнах овладевшего ими обоими безумия, вовлекая Гарри в танец бедер и ребер. Помимо прочих ухищрений, они вдыхали по очереди, что позволяло телам сплетаться теснее, словно становясь при этом единым целым, причем Драко одуряюще пах - собственным потом и обещанием секса. Когда он подавался бедрами вперёд, словно отталкивая Гарри, и в то же время притягивая скрещенными у него на пояснице ногами, герою казалось, что оба они искрят. - Закоротило, - пробормотал герой, как только Драко перестал двигаться, услышав глупый вопрос. - Опусти меня на пол, - потребовал Драко. - Немедленно. Гарри послушался. Когда любовник так страдальчески заламывал брови, - а он всегда так делал, когда притирался к Гарри, - не послушаться было попросту невозможно. Оказавшись на своих двоих, Драко немного попружинил на них, сместив центр тяжести сначала в одну, а затем в другую сторону, поправил свою одежду и независимо скрестил руки на груди. - Я что тебе, заводной апельсин? - провозгласил он, смерив Поттера нечитаемым взглядом. Гарри поперхнулся чистосердечным признанием, что он - идиот. - Малфой, - пробормотал он, - ты... знаешь, что такое "закоротить"?! ... Вместо "... смотрел Стенли Кубрика?!" решил уточнить он. А то так и до "Широко закрытыми глазами“ можно было дойти, а темы сексуальных извращений, да и вообще предпочтений в постели, Драко, как правило, талантливо избегал. Он все-таки связал Гарри в тот раз, у себя в спальне, и, залечив оставшиеся синяки, принялся выцеловывать ушибленные места, а затем завязал Гарри глаза, подлец, на самом интересном месте. Гарри, конечно, сопротивлялся и требовал развязать его, но во второй раз Малфой не поддался ни на приказной тон, ни на геройские мольбы. - Я хочу касаться тебя, - возмущался по этому поводу Гарри, но Малфой лишь фыркнул на это, ещё и повязку на глаза повязал. - Обойдешься, - пропел он ласково, - просто чувствуй. И Гарри почувствовал. Ни до, ни после этой малфоевской выходки такого сокрушительного оргазма у него не было. Во всяком случае, он был решительно настроен продемонстрировать Драко всю твердость своих намерений, и уж никак не рассчитывал вторично обкончать штаны. А Драко, словно только того и ждал, стащил с него повязку, блаженно скалясь, вжикнул молнией, потянул вниз брюки вместе с бельем и вылизал дочиста все, что заляпал своей возней. И вид у него при этом был, как у кота, дорвавшегося до сливок. Гарри млел от одного этого вида, и кончил бы, вероятно, ещё раз - во всяком случае, член его уже твердел под старательным язычком, когда Драко кротко вздохнул, поцеловал головку и, поддернув на Гарри брюки, вжикнул молнией в обратном направлении. После этого он сыто облизнулся, счастливо вздохнул и устроился щекой у Гарри на животе. Произнесенной им при этом фразы Гарри дословно не расслышал, что-то о его геройской зацикленности на контроле и неумении давать другим порулить. Оказаться в малфоевской власти было неожиданно приятно, Гарри даже задремал, утомленный интенсивными притираниями и вылизыванием, демонстрируя тем самым Драко наивысшую степень доверия между прочим. Однако слизеринец оказанной чести явно не оценил. Во всяком случае, когда Гарри вспомнил, что кричал во время оргазма, Драко убедил его не беспокоиться, так как предполагалось, что его привязали к кровати с умыслом. Гарри совсем не собирался предлагать своим обидчикам присоединиться, о чем и сообщил в довольно грубой манере: в тот момент он просто не мог по достоинству оценить малфоевскую задумку, позволявшую им не сдерживаться, но и не брать на себя обязательств. В общем, Драко сказал, что не готов никому ничего говорить, пока они сами в себе не разберутся, и Гарри понял его так, что между ними просто секс, разозлился и закатил Драко скандал. Так они поругались впервые. Потом герой остыл и признал, что в его положении якобы поруганного героя есть определенная справедливость, ведь то, что едва не произошло между ним и Драко в их первый раз - если можно считать первым разом их жёсткий петтинг - в общем, в итоге Гарри чувствовал себя примерно так, как чувствовал бы себя Драко, если бы геройская попытка насильно осчастливить врага увенчалась успехом. - Да сколько можно об одном и том же! - рассердился Малфой, заслышав такие речи. - Думаешь, я стал бы... Ну, - тут он слегка покраснел, - самоудовлетворяться об тебя, если бы не хотел. Слово "самоудовлетворяться" прозвучало так, как будто Гарри был неодушевленным предметом, но герой не успел обидеться, потому что слово "хотел" пронзило раскаленной иглой от макушки до пят. И тут выяснилось, что Малфой все тщательно спланировал: если бы Гарри не решился на отчаянные действия, Драко уехал бы - мол, с глаз долой, из сердца вон, - а если бы ему не понравился секс, разыграл бы карту из разряда "насильно мил не будешь" и уехал бы всё равно, оставив героя виниться без вины. Гарри не улыбалось чувствовать себя жертвой провокации, о чем он и заявил, не слишком подбирая слова. Малфой, бывший явно в восторге от своей прозорливости, критики в свой адрес не оценил, вот и пошли клочки по закоулочкам, как сказала бы Гермиона. Кстати, в третий раз парни поссорились именно из-за неё. Пытаясь сгладить эффект от предыдущей размолвки, Гарри сказал, что никогда не мечтал стать жертвой манипуляций, но готов смириться с этим, коль скоро такой малфоевский подход в пух и прах разбивает Гермионину стройную теорию о происках Волдеморта в исполнении Малфоя. Услышав о подозрениях на свой счёт, Драко мгновенно ощетинился и послал Гарри по известному адресу, в кои-то веки не выбирая выражений. Гарри был в восторге от его непосредственности и от того, что мысль о приспешничестве Темному Лорду настолько чужда Малфою, что даже оскорбительна. Вскоре после этого геройского заявления парни уже сталкивались бедрами, шумно выдыхая друг другу в губы. - Естественно, я знаю, что такое "закоротило", я ведь посещаю уроки маггловедения, - эта фраза выдернула Гарри из воспоминаний, заставив всерьёз задуматься над последствиями своих необдуманных слов. - Слушай, если это тот самый момент, когда я понимаю, что ты никогда не изменишься, и просто живу дальше... Гарри не дал Драко договорить - залепил ему рот поцелуем. - Давай встречаться! - прошептал, оторвавшись, чтобы восстановить дыхание. Малфой внимательно посмотрел на него суровым взглядом из-под трепещущих ресниц, нагнулся, подобрал мантию, выпрямился, сделал шаг назад, посмотрел еще раз и хмыкнул. - Конечно же, ты никогда не изменишься, о чем я только думал, - пробормотал, совсем по-снейповски склонив голову набок, и ушел, напоследок чиркнув ухом по своему плечу, словно в попытке вытрясти из головы невеселую мысль. А Гарри остался стоять и смотреть ему вслед, не решаясь преследовать. Никакой уверенности в том, что эта ссора - очередная по счету, у него не было. Расставаться с Малфоем вот так не хотелось, но и вины за собой Гарри никакой не чувствовал. В конце концов, за всю историю их знакомства Драко с ним и не такое проделывал: были на его счету и более бестактные вещи, если подумать.