В травы

Свадьбу решено было играть в мэноре в те же выходные. Люциус бодро рапортовал об успехах по каминной сети и косяками слал сов со всевозможными образцами - приглашений, цветов в петлицы женихам, тканей для драпировки стенных панелей и не только. Гарри даже рад был его бурной деятельности, которая отвлекала от косых взглядов и постоянного выяснения отношений. Больше всего героя беспокоило положение Драко, ведь кто поймет этих слизеринцев с их представлениями о верности и предательстве - не обернулась бы вчерашняя вражда, завершившаяся бурным романом, поводом для мести. Аристократ однако подозрений суженого не разделял, не унывал и высмеивал все геройские тревоги, а еще лазал к приунывшему жениху в штаны по семь раз на дню, чему тот никак не препятствовал. Следовало вообще отдать должное фантазии Драко - тот ни разу не повторялся и не давал Гарри почувствовать себя обделенным или хотя бы задуматься о том, что могло бы быть еще круче, еще жарче, еще теснее, еще безумнее... - Я знаю, - тихонько шепнул герой, когда Драко к ужасу гриффиндорцев уселся рядом с ним в Большом зале, - ты нарочно не даешь мне всерьез задуматься над предстоящим выбором, чтобы внушить мне потом, будто я сознавал, что делаю. - Да, - так же тихо сказал Драко и положил руку ему на бедро, - ты разгадал мой секрет, Гарри Поттер, я разоблачен. Гарри улыбнулся шире - не потому, что ногти Драко невзначай царапнули ширинку, вовсе нет, ему просто нравилось, когда аристократ, пускай и шутя, признавал его сообразительность. В этот момент Гермиона встала из-за стола и демонстративно проследовала к выходу. - Маркиза Пембрук, - выплюнула она Драко в лицо, прямо по ходу следования, не замедляя шаг. Тот начал было вставать, но Гарри положил пальцы ему на запястье, предупреждая конфликт. - Они меня защищают, Малфой, - сказал он спокойно. - Вот интересно, я тоже начну бросаться на людей, как только мы с тобой станем законными супругами? Гарри хотел сказать, что Малфой и так неплохо справляется, но вовремя смекнул, что делать этого не стоит. - Не вижу связи, - вместо этого заметил он. - А она, представь себе, есть, - хмыкнул Малфой и, поймав на себе недоуменный взгляд, пояснил: - Супруги защищают друг друга, Поттер. - О, - только и смог выдать герой, неожиданно вдохновленный такой перспективой. - Я надеюсь, ты не станешь оспаривать право моих друзей беспокоиться обо мне? Взамен я обещаю прибегать к твоей защите всякий раз, когда мне это понадобится. Драко подозрительно покосился на героя, но ничего не сказал. - Что?! - огрызнулся Гарри. - У меня много врагов, - и уже тише добавил: - Меня никто никогда не защищал, кроме Рона и Гермионы. - Неблагодарный сукин сын, - восхищению в голосе Малфоя не было предела. - Тебя защищала и защищает туева куча людей. Гарри задумался. - Тяжело тебе, наверное, было, - после некоторых колебаний озвучил мысль он. Руки Малфоя, в очередной раз огладили его пах и нетерпеливо замерли на ширинке. - Я имею в виду пробиться через мое окружение, чтобы, ну, обратить на себя внимание. - О, - Малфой расхохотался, настала его очередь умиляться, - тебя окружают близкие люди, Поттер, даже не сомневайся в этом, и они смыкаются вокруг тебя плотным кольцом оцепления. Гарри смеялся так, что чуть не упал на пол. Сидящие за столами других факультетов ученики смотрели на него с явным неодобрением, пока гриффиндорцы один за другим бросали свои тарелки, следуя примеру Гермионы. Гарри было все равно. С рукой Драко на бедре он чувствовал себя гелиевым воздушным шариком, и нисколько не сомневался: когда-нибудь они все поладят - Драко с Роном и Гермионой так точно.

1

Свадьбы Гарри почти не помнил. Он понимал, что ему должно быть стыдно за это, но ничего с собой поделать не мог: выступление "Ведуний", дегустция торта, заздравные тосты и традиционный вальс новобрачных, от которого не удалось откреститься - все это меркло в сравнении с неумолимым наступлением первой брачной ночи, которой Гарри некстати начал побаиваться. Если это была какая-то малфоевская стратегия "динамо", то она сполна себя оправдала. Гарри внезапно вспомнил, что он все еще школьник, хоть и без пяти минут выпускник "Хогвартса", ничем не примечательный паренек (даром что герой), планировавший дружить с рукой до достижения двадцати одного года, отчаянно желавший встать на ноги и вволю насладиться жизнью, прежде чем связывать себя узами брака, неискушенный в сексе и в любви пока-еще-девственник. И тем не менее, когда Драко, вставший с ним нос к носу перед началом торжественной церемонии, сказал "Последний шанс уклониться от обязательств, Поттер", герой лишь отрицательно покачал головой. - Ты ведь знаешь, что с такой формулировкой это попросту невозможно? - поддразнил в ответ. - Твоя хваленая гриффиндорская решительность, - усмехнулся Малфой, - никогда не думал, что однажды буду за нее благодарен. В этот момент к ним подбежал свадебный распорядитель - почему-то он был гоблином - и заставил парней взяться за руки. Повязав на эти самые сцепленные руки какую-то гирлянду из сушеной омелы и еще чего-то столь же неуместного по сезону, он удовлетворенно кивнул и, дав кому-то невидимому отмашку, исчез. - Я думал, тебя Люциус поведет, - заметил Гарри, потряхивая сцепленными руками, украшенными гербарием. - А тебя тогда кто? - огрызнулся Малфой. - Портрет Джеймса Поттера? Или, может, Сириуса Блэка? Гарри понял, что Драко нервничает. Он всегда норовил испортить отношения в такие моменты. В целом было понятно, что аристократ подумал о его сиротстве, планируя брачную церемонию, и даже отказался от традиционной проходки с Люциусом, чтобы Гарри было комфортно, но комфортно Гарри как раз не было, поэтому он сказал: - Я мог бы пройти с Дамблдором. - Вот именно потому что я очень рад видеть Дамблдора... - начал было Драко, ехидно улыбаясь, но тут музыканты заиграли свадебный марш, и он намертво вцепился в руку будущего мужа, и без того прикрученную к его напряженной руке какими-то ритуальными травками. Гарри прыснул, хотя это было довольно больно. - Зачем мы делаем это? - требовательно спросил он, и Драко окинул его убийственным взглядом из серии "снова здорово", но Гарри быстро уточнил: - Мне нужно знать, зачем это нужно тебе. - Я хочу, чтобы нас связывало что-то еще, кроме секса, - отчеканил Малфой, и гордо пошел вперед - на свет, полившийся сквозь распахнутые двери зала для торжественных церемоний. Возможно, именно поэтому никакого секса той ночью у них не вышло. Повезло и так, что фамильный кодекс Малфоев не требовал освидетельствования консумации, да и окровавленную простыню у них наутро не попросили бы. А вот провожали до дверей хозяйской спальни их с песнями и танцами, как положено по протоколу. И гоблин тоже там был - рассыпал какие-то лепестки по постели. Наконец, все сочувствующие их "беде" убрались восвояси. Последней, пожелав им спокойной ночи и заткнув заплаканный батистовый платочек за отворот рукава, из спальни ушла убитая горем Нарцисса. Гоблин, ожидавший снаружи, тотчас захлопнул створки двери, отрезая молодоженов от последующих празднеств в их честь. Гарри подумал, что не каждая мать согласится променять невестку на зятя, даже если её, мать, изначально не спрашивали. Утро молодоженов обещало обернуться очередным конфликтом. Захотелось отмыться от той грязи, которой его непременно польют, так что Гарри, не долго думая, направился в душ, где его подстерегала очередная неприятность. Магия дома не очень-то жаловала чужаков, а своим она Гарри пока ещё не воспринимала. Пришлось битый час уговаривать краны крутиться в заданном направлении, а мыльницу,нервно пританцовывающую по краю раковины на изящных бронзовых ножках, - стоять на месте. Наконец, с водными процедурами с горем пополам было покончено. Не обошлось и без пары ожогов, о чем Гарри как раз собирался сказать Драко, да так и замер, не проронив ни слова, едва выйдя из ванной. Драко лежал на кровати ни жив, ни мёртв, и кожа его ни разу не контрастировала с белоснежной простыней, что никак не могло быть хорошим знаком. - Малфой, - позвал Гарри, поражаясь хрипотце, откуда-то взявшейся в его голосе, и тут же поправился: - Драко, если ты не хочешь... День был трудный... Договорить ему не дал сорвавшийся с кровати вихрь. Аристократ налетел на него, оплетая руками и ногами, что было похоже то ли на профессиональный захват, то ли на первую реакцию насмерть перепуганного ребёнка, но уж никак не на любовное объятие. - Я не хочу?! — шептал он, как заведенный. — Да я мечтаю о том, чтобы ты меня трахнул! Я так долго ждал, чтобы почувствовать тебя внутри! Трахнул, выебал, поимел - все это как-то не вязалось с образом чопорного аристократа в ночной строчке с рюшами, длиною в пол. Подумалось, что для чего-то же Драко её надел, а когда хотят секса, наоборот, раздеваются. Тем временем аристократ продолжал пороть несусветную пошлятину про то, как горячо и здорово им сейчас будет, словно уговаривал сам себя. Или все-таки Гарри? Сам Гарри для себя решил, что его дважды уговаривать не нужно: в конце концов, герой он или кто? Вскоре Малфой был в безапеляционном порядке раздет, оглажен, обласкан и распят на постели. Он был удивительно красивым и беззащитным в своей наготе, и вид его воинственно торчащих тазовых костей будоражил Гарри почище электрошока. Несмотря на это, герой не спешил переходить от осмотра к действиям. Он внимательно разглядывал золотистые волосы у Драко в паху так, как будто видел этот пах впервые, и под этим его взглядом внутри Драко как будто что-то плавилось - он шёл рябью от нетерпения, вздрагивал, дергался вверх и растекался по кровати, прежде чем снова начать елозить на постели в попытке подставиться под несмелые геройские ласки. Гарри был предельно нежен, терпелив и осторожен - на всякий случай он все делал медленно, абстрагируясь от адской возни и того посыла чистого безумия, который явно транслировал Драко. Кто-то из них должен был проявить выдержку и взять контроль над ситуацией в свои руки, и Гарри считал, что этот кто-то - именно он. Когда он всё-таки рискнул ввести в Драко палец, тот застонал так низко и пронзительно, как будто его иглой к матрасу пришпилили, и это притом, что Гарри потратил приличное количество времени, чтобы как следует вылизать Малфоя и расслабить. - Все нормально,— простонал Драко, — давай. Оглушительно неприятный - или все-таки приятный? — резонирующий звук повторился. Гарри не понимал, в чем дело. Обычно его выводили из зоны комфорта громкие высокие ноты, а тут тональность малфоевских стонов как будто не совпадала с его собственной внутренней тональностью... Гарри весь завибрировал от напряжения — как камертон или натянутая струна. - Давай уже, - Драко заглянул ему в глаза, и в его взгляде Гарри прочитал недосказанное "покончим с этим". Все действительно было в порядке, только с точностью до "наоборот", и именно это вызывало диссонанс, ведь внутри Драко не было тесно. Там было скользко и горячо. - Ты... - каркнул Гарри окончательно севшим голосом, и Драко с готовностью кивнул. - Я готовился, - подтвердил он, и нечто вроде гордости за собственную предупредительность прозвучало в его почти радостном взвинченном голосе. Смысл сказанного не сразу дошёл до Гарри, но когда это все-таки случилось, в нем шевельнулось глухое неудовольствие, видимо, отразившееся на геройском лице, так как Драко сказал затравленно: - Брось, Поттер, ты ведь не ревнуешь меня к дилдо? Поттер не ревновал - в этот момент он вообще перестал чувствовать, и то, что его неудовольствие осталось глухо к последующим малфоевским мольбам, лишь подтверждало это, на то оно и глухое. Драко уже больше не елозил на постели в нетерпении, теперь он упирался, и кажется, даже просил остановиться, из-за шума крови в ушах Гарри не расслышал, а повторить Драко не успел, так быстро всё было кончено. Покинув тело новоиспеченного мужа с характерным хлюпающим звуком, герой вытянулся на кровати рядом с ним и попытался унять бешено колотящееся сердце. Супруги не соприкасались, но крохотное расстояние между ними не развеивало ни жара, ни напряжения, исходивших от их тел. Гарри наконец удалось унять пустившееся вскачь дыхание, и он лениво подумал, что должен попросить прощения за свою несдержанность. Всё-таки не такой должна была стать их первая брачная ночь - памятное событие для обоих. Не то, чтобы Гарри чувствовал себя виноватым, скорее уж он был в бешенстве, но атмосфера мэнора давала себя знать: бремя исполненного супряжеского долга давило, а кодекс чести и хорошие манеры никто, разумеется, не отменял. Герой уже разлепил губы, с которых так и норовило сорваться бесстрастное "Прости", когда Драко подкатился к нему и улегся щекою на грудь. - Не сердись, - попросил он кротко. Гарри хотел ответить, что он как раз не сердит, он в ярости, но споткнулся о неожиданно неприятную мысль: Малфой не обижен, он и не ждал от мужа ничего другого, кроме заботы о собственном удовольствии. Огорчало это открытие невыразимо. - Все в порядке, - ответил Гарри вместо того, чтобы высказать Драко свое "фэ", потрогал предсказуемо вялый член супруга и решил таким его и оставить - все равно ни о какой нежности в геройском исполнении речи уже не шло. - Давай спать, - предложил и, не дождавшись ответа, подгреб Драко под себя, устраиваясь поудобнее: ночь обещала быть длинной и бессонной. - Давай, - внезапно легко согласился Драко, который, похоже, и в самом деле не собирался этой ночью кончать. Гарри впервые со всей очевидностью осознал, насколько тяжело им обоим будет, вздохнул и поцеловал аристократа в висок. Тот издал прерывистый не то вздох, не то стон. Может, и сам подумал о том же, а может, оказался морально не готов к поцелую на ночь.