В травы

Гарри не знал, когда именно его чувство к Драко из острой боли превратилось в тупую. Возможно, это случилось благодаря проклятому Захарии Смиту, но может быть, это было естественным развитием событий, в результате которого, как это бывает после долгой болезни, должно наступить долгожданное облегчение. - Агония, - Гарри понял, что сказал это вслух, когда Малкольм недоуменно приподнял бровь. - Нет, ничего, - поспешно пробормотал герой, ставя торопливую роспись на протянутом документе. - Помилование?! Дверь распахнулась, и в неё торопливо вошла Гермиона. - О, пожалуйста, - Гарри возвел очи горе. - Только не снова! Кулаки все ещё чесались со времени малфоевского визита и для возобновления щекотливого диалога момент был выбран неудачно. - Не снова, а опять, - отрезала Гермиона, и в ее нежном голосе прозвенела сталь. - Хорошо, - сдался Гарри. - Малькольм, выйди, пожалуйста. Позже закончим. Малькольм недовольно нахмурился, но возразить не посмел. Возможно, он хотел пораньше уйти с работы, должна же быть у паренька и личная жизнь, но могло быть и так, что его огорчила невозможность подслушать разговор Министра Магии с лучшей подругой. Как бы там ни было, дверь за Малкольмом закрылась с тихим хлопком, и Гарри, подумав, набросил на неё заглушающее заклинание - для верности. Герой указал Гермионе на ближайшее из мягких кресел, доставшееся ему в наследство от Кингсли, и сфокусировался на письменном приборе, который давно следовало поменять. Гермиона молчала. Всякий раз, откидывая крышку чернильницы в виде головы единорога, Гарри чувствовал себя головорезом. Он подумал об этом, а ещё о том, что у него совершенно нет времени на такую ерунду, не говоря уж о сеансе душевного стриптиза с лучшей подругой. Гермиона продолжала молчать. Она явно не собиралась первой начинать давно назревший разговор. Что ж, Гарри иногда и сам пользовался тактикой испытывающего молчания, когда понимал, что моральные ограничители не позволяют поставить вопрос ребром: всё, что захочет, человек в таком случае расскажет сам. Или не расскажет, и тогда это будет кризис доверия. - Я так больше не могу, - произнес Гарри неожиданно для себя. Гермиона подняла на него поощрительный, полный сочувствия и приятия взгляд, и Гарри уже подумал, что выговориться, в конце концов, не такая уж плохая идея, как вдруг дверь в приемную внезапно с грохотом распахнулась, и на ее пороге возник сыпящий всеми известными волшебникам слесарными проклятиями Рон. После чего между друзьями воцарилась недолгая многозначительная тишина. - Рон, ты что, взломал кабинет Министра Магии?! - ужаснулась Гермиона. Гарри больше интересовало, где в этот момент был его помощник. Поступок Рона вопреки здравому смыслу вызывал у него скорее веселье, чем возмущение, однако Гермиона явно считала иначе. - Никакого уважения, - Гарри согласно кивнул в ответ на её призывный взгляд и тут же подмигнул Рону. Тот тушевался меньше минуты, после чего, краснея, спросил: - А чего вы тут заперлись? От меня?! Гарри рассыпался в мягком, лишь слегка задушенном смешке. - Вообще-то мы тут секретничаем, - заметил он, отсмеявшись. - А ты о чем подумал? - Вот о том и подумал, что у вас от меня секреты, - покраснев ещё больше, буркнул Рон. Гарри невольно посмотрел на часы: стрелка как раз подползла к вечернему чаю. На Гермиону лучше было не смотреть вовсе, ибо взгляд её в этот момент был страшен. - Оставляю вас вдвоем, - задохнулся от еле сдерживаемого смеха герой, - постарайтесь не разнести мой кабинет окончательно. С этими словами Гарри встал и пошел к камину, улыбаясь мысли о стонах, уготованых острому слуху Малкольма. Драко отыскался на кухне, куда Гарри не заходил со времён учиненного супругом "косметического ремонта", так как с появлением в доме Малфоя необходимость совершать на местный буфет ночные набеги отпала: к услугам Гарри был вышколенный мужем эльф, не говоря уж о всегда накрытом в положенные часы столовом столе. Теперь же герой с интересом рассматривал песочные, словно сделанные из огромных печенек, стены и узкую спину того, кто превратил мрачную кухню Блэков в уютное подобие пряничного домика. Драко был одет в белую приталеную сорочку и черные брюки-дудочки. Довольно официальный наряд для тихого семейного ужина. Впрочем, Гарри уже успел насладиться отблесками серебра и фарфора в тусклом свете свечей, пока искал супруга в столовой, так что теперь совершенно точно знал, что тот не просто ждал его, но и тщательно готовился к этой встрече. Сладко заныло под ложечкой, и Гарри, скрепя сердце, решительно шагнул мужу за спину. Драко вздрогнул и уронил половник в кипящий на спиртовке котел, когда почувствовал на себе сильные руки мужа, обнимающие его со спины. - Поттер, - прошипел он, повернув голову в сторону гипотетического нападающего. - Придурок, нельзя же так пугать людей! "Просто не дам ему говорить", - решил Гарри и завладел малфоевскими губами. Драко приоткрыл рот, но скорее удивлённо, чем с готовностью, и герой тут же воспользовался ситуацией. А потом Драко издал просто потрясающий, самый лучший из всех когда-либо слышанных Гарри и вместе с тем мучительный стон, развернулся в кольце геройских рук и ответил на поцелуй.